Текст книги "Дерзкое обольщение"
Автор книги: Элейн Барбьери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
А что касается загадочного техасца, который только что покинул его кабинет… что ж, с ним надо держать ухо востро. Арест полковника Остина играл важную роль в его планах установления контроля над недовольными англо-американскими жителями штата Техас и Коауила. Он прекрасно знал о том, что творится в колонии. Неосторожное письмо полковника Остина попало в руки Гомеса в очень благоприятный момент, и его пленение давало огромную власть центральному правительству. Разумеется, англоамериканцы не будут предпринимать никаких решительных действий, пока полковнику Стивену Остину, основателю колонии, грозит опасность. Да, арест честного, но доверчивого полковника Остина был отличным сдерживающим фактором для англоамериканцев, но Санта-Анна не хотел, чтобы о его планах стало известно проницательному Девону Говарду. Надо создать видимость активной деятельности, чтобы усыпить его бдительность и подольше задержать в Манга-де-Клаво. Все, что требовалось президенту, это еще немного времени…
Он был уверен, что это окажется совсем нетрудно. А в это время он постарается как следует поразвлечься в Манга-де-Клаво. Приезд племянницы Мануэля Эскобара добавил капельку перца в уже порядком наскучившее ему вынужденное безделье за городом. Он начал уставать от ежедневных конных прогулок и объезда великолепных лошадей из своей конюшни, чему посвящал все свободное время в самом начале пребывания здесь. Более того, Санта-Анна несколько разочаровался в своих боевых петухах, которыми раньше гордился. Что касается жены, да, Инесса была умной честной женщиной, которая облагородила его имя. Она отлично управляла поместьем и была до глубины души предана мужу. К сожалению, она не отличалась физической красотой, и это сильно повлияло на ее самооценку. Санта-Анна смирился с тем, что Инесса никогда не будет блистать в светских гостиных из-за своей стеснительности и страха перед высокомерными презрительными дамами из высшего столичного общества. Что ж, если ее устраивала затворническая жизнь в Манга-де-Клаво, то его тоже устраивало сложившееся положение дел, при котором он мог делать все, что душе угодно, не выставляя только свои увлечения напоказ.
Уже в который раз за последние несколько часов его мысли обратились к хорошенькой Моргане Пирс. Подойдя к буфету, президент налил себе бокал вина. Медленно пригубив напиток, он ощутил в теле знакомое возбуждение. Да, она в самом деле красивая женщина.
У нее был необычный цвет волос, каштановый с рыжим отливом, но еще поразительнее были ее огромные блестящие глаза, в которых горели яркие золотые искры. Она также отличалась безупречной, подобной китайскому белому фарфору, кожей и совершенными чертами лица. Более всего в ней привлекали мягкие, красиво очерченные губы, как будто специально созданные для поцелуев.
Она, кажется, тоже нашла его интересным. Он привык производить подобное впечатление на женщин, но тем не менее было лестно, что именно эта молодая леди осталась неравнодушна к его чарам. Да, по всей видимости, оставшееся время в Манга-де-Клаво он проведет в приятной компании, а потом его верный соратник генерал Мануэль Эскобар отправится вместе с ним в столицу. С Мануэлем поедут и все домашние, включая великолепную Моргану Пирс. Да, с каждой минутой будущее казалось президенту все более привлекательным.
Стараясь говорить как можно тише, Эгги быстро застегивала пуговицы на платье Морганы, отчитывая девушку суровым тоном, с которым та была хорошо знакома:
– Я считаю, что в данном случае ты не должна идти на поводу у своих личных пристрастий, Моргана. Каковы бы ни были твои чувства по отношению к мистеру Говарду или причины этих самых чувств, необходимо, чтобы ты относилась к нему так же, как к любому другому человеку в этом доме.
Нежные губы девушки упрямо сжались. Ей сейчас было не до проповедей Эгги. Сразу по приезде Моргане показали ее апартаменты в Манга-де-Клаво, после чего она провела несколько часов наедине с тетушкой Изабеллой, и за это время сострадательная терпеливая женщина сумела вытянуть из племянницы все болезненные подробности банкротства и смерти ее отца. От этих воспоминаний Моргана совершенно обессилела, и даже горячие заверения тети Изабеллы в том, что отныне ее будущее обеспечено, не смогли полностью успокоить девушку. Заметив ее состояние, тетя Изабелла посоветовала племяннице немного поспать, и Моргана не стала спорить, потому что ей вдруг захотелось побыть одной.
Теперь, проворочавшись несколько часов без сна на удобной постели, Моргана готовилась к ужину, и ей пришлось выслушать нудную речь Эгги насчет ее поведения.
Когда последняя пуговица была застегнута, Моргана повернулась и, встретив неумолимый взгляд Эгги, не выдержала и резко проговорила:
– Прошу тебя, Эгги, не досаждай мне своими глупыми нравоучениями. Мне вообще непонятно, каким образом тебя касаются мои личные дела! Но в любом случае я не собираюсь…
– Но вы все-таки выслушаете меня, Моргана Пирс! – оборвав ее на полуслове, прошипела Эгги. – Это не я, а ты решила ехать в эту отсталую страну, где творятся такие беспорядки! Но раз ты здесь и собираешься жить под крышей дома своей тетушки Изабеллы, ты не имеешь права вести себя так, чтобы это плохо отразилось на репутации генерала Эскобара или ее самой! Твоя бедная матушка перевернулась бы в гробу, если бы узнала, что ты позоришь…
– Позорю?! Да я никого не опозорю тем, что не стану разговаривать с Девоном Говардом! Это всего лишь вопрос…
– И вот в этом ты как раз и ошибаешься, Моргана! Мы проделали длинный трудный путь, большая часть которого прошла в обществе мистера Говарда. Если ты будешь открыто выказывать свою неприязнь к нему, то дашь пищу для сплетен: все начнут обсуждать причины вашей вражды.
Чтобы избежать пристального совиного взгляда гувернантки, Моргана отвернулась к зеркалу. Поправляя несколько локонов, уже выбившихся из высокой прически, девушка еле слышно пробормотала:
– Я просто считаю, что мистеру Говарду недостает прежней…
– Моргана!.. – То, как Эгги произнесла ее имя, заставило девушку обернуться и внимательно прислушаться к ее словам. – Не знаю, что произошло между вами в последнюю ночь на борту «Эстреллиты» и внушило тебе такую неприязнь к Девону Говарду. И, – продолжила она резким, отрывистым голосом, – не хочу этого знать! Ты теперь молодая женщина и имеешь право на личную жизнь. Я не собираюсь в это вмешиваться. Но что я собираюсь делать и впредь, так это наилучшим образом исполнять свои обязанности, Моргана, а раз так, то тебе придется учесть, что любое проявление особого отношения к мистеру Говарду привлечет к тебе ненужное внимание. Как племянница генерала Эскобара, ты будешь вращаться в узком кругу людей, который наверняка похож на такого рода общества в других странах. Особенно в том, что касается любви к сплетням! Не стоит давать повода злым языкам испортить твою репутацию!
Густо покраснев от ее последнего замечания, Моргана вновь отвернулась к зеркалу и принялась разглядывать свое отражение. Конечно, этот маневр не мог обмануть проницательную гувернантку, но девушка, пока поправляла кружево на обнаженных плечах, успела придумать достойный ответ. Наконец она подняла глаза и посмотрела прямо в лицо ожидавшей ее слов Эгги.
Стараясь говорить как можно спокойнее, Моргана ровным тоном произнесла:
– Ну что ж, Эгги, возможно, ты и права. Если я буду открыто выражать свое отвращение к Девону Говарду, то сослужу самой себе плохую службу. В любом случае я не думаю, что он надолго задержится в Манга-де-Клаво. Он приехал сюда исключительно в политических целях, а такие визиты обычно заканчиваются довольно быстро. Думаю, мне удастся контролировать свои чувства в течение одного-двух дней. Это, разумеется, самое меньшее, что я могу сделать для тети Изабеллы. Она на редкость добрая женщина, которая уже тщательно обдумала мой выход в столичное общество. Мне сейчас не до этого, но я не хочу показаться неблагодарной, ведь она приложила столько усилий!
Заметив озабоченное выражение лица Эгги, Моргана попыталась улыбнуться.
– Ты, как всегда, права, Эгги. Я в который раз преклоняюсь перед твоей мудростью. А теперь, – Моргана заулыбалась еще шире, явно собираясь перевести разговор на другую тему, – скажи, как ты думаешь, это платье будет сегодня иметь успех? Я очень хочу произвести приятное впечатление.
Внешне удовлетворенная ответом своей подопечной, Эгги одобрительно оглядела с ног до головы ее стройную фигурку. Платье, о котором шла речь, было сшито из бледно-голубого газа поверх шелковой основы такого же цвета. Облегающий лиф, отделанный узкой лентой белого кружева, заканчивался на середине плеч и имел небольшой вырез посередине, открывавший соблазнительную полную грудь. Необычные рукава, пышные до локтя, элегантно облегали руки, заканчиваясь широкими манжетами с отделкой из белого кружева, которые слегка покачивались при каждом движении. Собранное на тонкой талии, дальше платье широкими фалдами спускалось до лодыжек и по подолу было расшито тем же кружевом, что и лиф. Бледно-голубые туфельки были подобраны в тон платью. Взглянув на голову девушки, Эгги про себя оценила изящную высокую прическу, которая не только подчеркивала совершенную форму скул и больших ярких глаз, но и позволяла нескольким блестящим каштановым локонам соблазнительно спадать на шею. В ушах висели маленькие сапфировые сережки, которые удалось сохранить, несмотря на то что большая часть драгоценностей была конфискована. Кулон с таким же камнем переливался на тонкой серебряной цепочке на шее, завершая туалет.
Эгги с затаенной гордостью признала, что Моргана, которую она воспитывала с детства, превратилась в настоящую красавицу, чье хрупкое очарование подчеркиваюсь изяществом наряда. Эгги с невозмутимым видом коротко кивнула и резко скомандовала:
– Повернись, Моргана.
Быстро повернувшись, Моргана нетерпеливо принялась поправлять пояс.
– Это платье очень идет тебе, Моргана, и поскольку наступило время ужина, я предлагаю спуститься вниз. Нехорошо опаздывать на первый же ужин в новом доме.
С преувеличенной вежливостью Моргана воскликнула:
– О, в таком случае мне надо поспешить!
Притворившись, что не заметила короткого смешка, сорвавшегося с губ Эгги, Моргана улыбнулась и устремилась к двери. Постепенно волнение заняло место веселости, и девушка, продолжая натянуто улыбаться, вышла в коридор, ведущий в гостиную. Несмотря на то что Эгги была права, она знала, как трудно будет сохранять спокойствие в присутствии Девона Говарда и вести с ним светскую беседу. Она выставила себя перед этим мужчиной такой дурой, что от одного только его взгляда испытывала страшное унижение. Кроме того, осознание, что сила влечения к проклятому техасцу ничуть не уменьшилась после того, как он столь жестоко обошелся с ней, делало ее очень уязвимой… особенно в те моменты, когда она ясно видела, как Девон легко переносит их размолвку. Что ж, вряд ли она первая женщина, которую он заманил в свою комнату невысказанными обещаниями и страстными словами, намеками на чувства более глубокие, нежели простая похоть. Подавив вспышку гнева и ревности, Моргана вскинула подбородок и решительно двинулась вперед. Она вела себя как наивная дурочка, и это послужило ей хорошим уроком. Будь она проклята, если позволит Девону Говарду увидеть, как больно он ранил ее… как она до сих пор страдает из-за его предательства. Да, будь она проклята, если выкажет перед ним свою слабость.
Пристально вглядываясь в лицо Санта-Анны, который с энтузиазмом рассказывал о своих планах касательно будущего страны, Девон Говард никак не мог побороть внутреннего недоверия. Проклятие! И как только люди подпадают под влияние этого человека? Было совершенно очевидно, что Антонио Лопес де Санта-Анна никогда не примет ни от кого совета, идущего вразрез с его собственными интересами. Переведя оценивающий взгляд на генерала Эскобара, он увидел, что тот совершенно согласен с политикой Санта-Анны, восхищается им и полностью доверяет его словам. Этот человек – круглый дурак и самый ярый противник англоговорящих техасцев из всех, кого он знал. Присутствие Девона он терпел только потому, что Санта-Анна пожелал, чтобы тот остался. Девон был уверен, что при других обстоятельствах генерал Эскобар по малейшему поводу объявил бы его смутьяном и предателем и упрятал в ту же тюрьму, что и Стивена Остина. Да, для него сейчас пребывание в Манга-де-Клаво равносильно переходу через болото, а это значит, что действовать надо осторожно, очень осторожно.
Всматриваясь в оживленное лицо Антонио Санта-Анны, Девон с неохотой признал, что имеет дело с незаурядной личностью. Даже сейчас, находясь в скромно обставленной гостиной своего дома, ожидая прихода Изабеллы Эскобар и ее племянницы, он производил впечатление того сильного человека, который мог появиться только в Мексике, сочетавшего в себе обходительность и очарование старого испанца с энергией и безрассудством революционера. Девон прекрасно понимал, что эти глаза, искрившиеся сейчас идеалистической верой в будущее своей страны, могли в одночасье перемениться, выражая…
В этот момент Санта-Анна замолчал и резко обернулся к двери. На его темном выразительном лице промелькнуло явное восхищение, и в следующую секунду он подошел к появившимся в дверях двум женщинам. Опасно сжав пальцами ножку бокала, Девон молча наблюдал за тем, как Санта-Анна тепло приветствовал Изабеллу Эскобар, в то время как его взгляд был прикован к стоявшей рядом с тетушкой Моргане, являвшей собой поистине захватывающее зрелище. Чувствуя странное жжение в груди, Девон, еле сдерживаясь, смотрел, как Санта-Анна подносит к губам руку девушки.
Будь она проклята! Будь проклята эта маленькая испорченная сучка с ангельским лицом! Будь проклята эта Моргана Пирс! Она наслаждалась вниманием Санта-Анны! И он никак не мог понять, как после долгого утомительного путешествия, которое они проделали, вынужденные сегодня утром проснуться до зари, ей удавалось выглядеть так восхитительно, сиять безмятежным невинным блеском, переворачивавшим все у него внутри! Черт, если бы Санта-Анна первым не подошел к ней и не взял ее за руку, он вполне мог бы сам совершить подобную глупость… только бы еще разок понежиться в лучах ее улыбки. С трудом сохраняя невозмутимый вид, Девон молча проклинал свою зависимость от этой юной красавицы, которая сейчас улыбалась и благодарила Санта-Анну за оказанное ей внимание. Да, она будет блистать в этом обществе, привыкшем баловать женщин, не ожидая от них в конечном итоге ничего, кроме хорошо воспитанных детей и безграничной верности. Последняя мысль болезненно отозвалась в сердце Девона, и он ощутил, как по спине пробежал озноб. Да, скорее всего на последнее Моргана Пирс не способна. Она, несомненно, просто страстная маленькая ведьма. Он помнил, с каким глубоким неподдельным чувством она отзывалась на его ласки. Скрепя сердце он признал, что никогда еще не испытывал ничего подобного тем чувствам, которые пробудила в нем Моргана. И будь проклята его слабость, но он не мог не сознавать, что его так же сильно тянет к этой девушке, как и во время их пребывания на борту «Эстреллиты».
С возрастающим гневом Девон наблюдал затем, как девушку мигом поглотила ожидавшая ее толпа. Генерал Эскобар и донья Изабелла улыбались своей хорошенькой племяннице словно заботливые родители, пока Санта-Анна осыпал ее комплиментами так, как только он один умел делать: сохраняя достоинство и в то же время выражая свое истинное восхищение красивой американкой, которая обещала стать украшением его столичного общества. Даже суровые черты доньи Инессы немного смягчились. Видимо, Моргане удалось втереться в доверие к этой женщине, когда они провели несколько часов днем в компании ее тетушки. Только он мог добавить ложку дегтя в бочку меда и подпортить столь блестяще удавшийся Моргане выход, и будь он проклят, если упустит такую возможность.
Приблизившись к Моргане с многозначительной улыбкой на губах, Девон прервал светский обмен любезностями:
– Добрый вечер, донья Изабелла… Моргана. Сегодня вы обе восхитительны. – Мягкий беззаботный ответ доньи Изабеллы последовал незамедлительно. Отметив про себя великолепные манеры супруги генерала, Девон перевел взгляд на Моргану, пристально всматриваясь в ее лицо и ожидая увидеть в карих глазах смущение.
Остро ощущая присутствие Девона с того момента, как вошла в гостиную, Моргана медленно подняла ресницы. Внутренне содрогнувшись, заметив, как презрительно изогнулись его губы, девушка стойко выдержала его взгляд.
– Спасибо, Девон. Вижу, что вы тоже легко перенесли тяготы путешествия. Но я все же рада, что мой путь завершен и я снова нахожусь в кругу семьи. Должна признаться, что не завидую вам, зная, что вам предстоит возвращаться в Техас. После столь долгого путешествия необходимость в скором времени проделать такой же путь назад показалась бы мне ужасной.
– О, но я не собираюсь покидать этот дом так скоро, как рассчитывал, Моргана. Донья Инесса и Антонио любезно предложили мне задержаться у них до тех пор, пока Антонио не отправит в Мексику прошение по важному для нас обоих вопросу и не получит на него ответ. Так что, как видите, нам не удастся так скоро расстаться.
Отметив, как мгновенно расширились зрачки девушки, Девон почувствовал моральное удовлетворение и улыбнулся, молча ожидая ответа. Да, она в любом случае собиралась отделаться от него, так что, возможно, на нее никак не повлияет его дальнейшее пребывание в Манга-де-Клаво. Метнув быстрый взгляд на Санта-Анну, Девон вдруг почувствовал, как его что-то словно обожгло. Он не удивился бы, вздумай Моргана попытать свои чары на самом Санта-Анне. Привязанность доньи Инессы к загородной жизни была известна всем, а Моргана сама говорила, что выберет себе следующего любовника только из самых лучших представителей высшего света Мехико. Зная, какие слухи ходили об Антонио, Девон не сомневался, что Моргана с легкостью сумеет осуществить свой план. Ну что ж, посмотрим, как будут развиваться события!
Избавив девушку от необходимости отвечать, Санта-Анна взял ее за руку и тем самым положил конец беседе. Улыбнувшись Моргане, он тихим голосом проговорил:
– Если вы позволите, Моргана, я провожу вас на ужин.
В ответ на ее согласный кивок его улыбка стала еще шире. Взяв девушку под руку, он повел ее в столовую, предоставив Девону вести к ужину донью Инессу. Слыша за спиной оживленную болтовню доньи Изабеллы, шедшей под руку с мужем, Девон попытался сосредоточиться на обращенных к нему словах доньи Инессы, в то время как его взгляд был прикован к маленькой красавице, уверенно выступавшей под руку с президентом Мексики… занимая то самое место, которое ей хотелось занимать.
– Да, Моргана, посмотри… посмотри, как гордо он вышагивает, высоко подняв голову, сохраняя уверенность в себе. Это один из лучших моих бойцов, прекрасная птица, ты не находишь?
Слегка приобняв девушку за плечи, Санта-Анна указал на клетку, стоявшую в ряду точно таких же клеток вдоль стены дома, расположенного в глубине сада. Покончив с великолепным завтраком, Моргана приняла предложение Санта-Анны показать ей поместье, не зная, что тем самым обрекает себя на несколько часов в обществе Санта-Анны и Девона. Теперь она с интересом прислушивалась к объяснениям первого и всеми силами пыталась игнорировать присутствие последнего. В большинстве случаев ей это удавалось, ибо мягкий мелодичный голос Антонио и неистощимый энтузиазм во всем, что касалось его прекрасной загородной резиденции, отвлекали девушку от собственных мыслей. Сначала он повел гостей через богатый сад, где Моргана все время ощущала на плечах солнечное тепло, проникавшее сквозь густой покров листвы над головой, и вдыхала восхитительный аромат цветущих деревьев. Затем они осмотрели первоклассные конюшни Санта-Анны и познакомились с его лучшим боевым конем, белым жеребцом, который вынес своего хозяина из множества сражений, снискавших ему славу. Потом они направились к самому большому строению в конце сада, и, войдя внутрь, Моргана с удивлением обнаружила посередине безупречно чистого помещения необычную площадку, обнесенную низкой деревянной стеной. Сдержав любопытство, Моргана отложила свои вопросы до тех пор, пока Санта-Анна не подвел их к задней стене с многочисленными деревянными клетками, в каждой из которых сидел агрессивного вида петух. Потрясенная тем, что такой утонченный человек, как Санта-Анна, находит немалое удовольствие в гаком сомнительном развлечении, как петушиные бои, Моргана не знала, что ответить. Обведя оценивающим взглядом великолепную алую птицу, о которой говорил президент, она признала, что никогда еще не видела ничего подобного. Перья у петуха были подрезаны, лишая его какого бы то ни было изящества в движениях, а гребешка и вовсе не было, что придавало ему неестественный вид. Петух смотрел на девушку с неприкрытой враждебностью. Следовало признать, что в кругу своих товарищей он походил на гладиатора.
Осознав, что Антонио до сих пор ожидает ее ответа, девушка неуверенно проговорила:
– Да, это в самом деле необычная птица, Антонио. – А потом с чистосердечием, вызвавшим улыбку на знаменитых латиноамериканских губах, признала, что плохо разбирается в петушиных боях, но ей всегда казалось, что это весьма жестокое зрелище и ей не хотелось бы стать его свидетельницей.
Санта-Анна легонько потрепал девушку по подбородку и, опустив руку, мягко отозвался:
– Да, так может показаться всякому, кто не знаком с историей и правилами проведения петушиных боев. – Повернувшись к Девону, он вежливо произнес: – С вашего позволения, Девон, я хотел бы посвятить Моргану в некоторые подробности этой забавы.
Полностью сознавая, что просьба Санта-Анны – простая формальность, Девон коротко кивнул. Сохраняя на лице натянутую улыбку, когда все внимание хозяина переключилось на девушку, к которой и были в действительности обращены все его слова с момента начала этой бесконечной экскурсии, Девон внутренне застонал. Этот мужчина явно увлечен молодой гостьей. Большую часть утра Девон молча шел следом за парочкой, с трудом сдерживаясь при виде того, как Санта-Анна глупо кудахтал над Морганой, а она отвечала ему с неподдельным интересом. Только слепец не увидел бы, что знаменитый мексиканец с каждой минутой все больше проникается симпатией к девушке, которая с прилежным вниманием выслушивала его занудный рассказ про обустройство поместья. Санта-Анна также был, очевидно, впечатлен тем, как умно и по существу Моргана отвечала, демонстрируя тем самым, что его слова находят живейший отклик в ее душе. Хитрая маленькая сучка намеревалась привлечь президента Мексики не только физической красотой, которая, похоже, с каждым часом расцветаю все ярче, но и своими умственными способностями.
Скользя взглядом по хрупкой девушке, с интересом внимавшей мягкому журчанию речи Санта-Анны, Девон не мог не признать, что никогда еще не видел Моргану такой красивой, как сейчас. Вопреки самому себе он испытывал непреодолимое желание прикоснуться к блестящим локонам, небрежно зачесанным назад и заколотым за ушами изящными гребешками. Тонкие классические черты лица и розовый оттенок кожи казались ему в этот момент прекраснее, чем когда-либо. Ее огромные, с золотыми искорками глаза, ясные и зовущие, были озарены утренним светом, а губы… Содрогнувшись всем телом, Девон возблагодарил небеса за то, что, занятые разговором, Моргана и Санта-Анна не заметили его минутной слабости. Проклятие, никогда еще ни одна женщина так не волновала его! Быть может, это бледно-розовый цвет простого утреннего платья усиливал свечение ее кожи, а изящный покрой наряда сообщал движениям удивительную грацию? Или, может быть, все дело в том, что Моргана – это Моргана, в любой ситуации неизменно хорошенькая и привлекательная, несмотря на пустоту, скрытую за красивым фасадом. Как бы там ни было, решил Девон, ему следует быть очень осторожным, потому что эта девушка начала забирать опасную власть над его чувствами. Он боялся своей внезапной беззащитности… именно теперь, когда так много было поставлено на карту.
– Видишь, querida, традиция петушиных боев зародилась еще в Древнем Китае, Индии, Персии и других восточных странах. Говорят, что Фемистокл устраивал подобные поединки для своих воинов в Древней Греции, чтобы внушить им храбрость. Римляне, как известно, принесли эту забаву с собой в Британию, где она получила широкое распространение. Мои птицы, Моргана, относятся к редкой разновидности боевых петухов, ведущих свое происхождение от основной азиатской породы бакива и другой породы, азил, отличающейся драчливостью. Это качество развивалось в петухах на протяжении многих столетий путем тщательного отбора и особого воспитания.
– Но, Антонио, – явно не до конца убежденная, Моргана нахмурила брови, – несмотря на породу, эти птицы, как мне кажется, плохо подготовлены к боям.
– А вот в этом ты как раз и не права, querida. Этих птиц, как настоящих спортсменов, кормят специальной пищей и как следует тренируют. Прежде чем выйти на ринг, им предстоит выполнить множество упражнений, направленных на развитие и укрепление мускулатуры. Кожу им укрепляют массажем. Перья им подрезают, а гребешки и вовсе убирают, чтобы они не служили дополнительной мишенью для противника. Поскольку у одних петухов шпоры длиннее, чем у других… – Заметив вопросительный взгляд Морганы, Санта-Анна спокойно пояснил: – Шпоры – это острые костные образования, которыми петухи пользуются в бою. Мы всегда уравниваем условия поединка, надевая на короткие петушиные шпоры дополнительные металлические, и подбираем противников по весу. Подготовка начинается за одну-две недели до поединка. Взгляни-ка, querida.
Подведя Моргану к площадке посередине, он мягко продолжил:
– Площадки, или ринги, различаются по размеру. Вот этот ринг имеет площадь четырнадцать футов и обнесен стеной, чтобы птицы не выпадали. Сам петушиный бой подчиняется очень строгим правилам. У каждою петуха есть свой хозяин, руководящий его действиями. За поединком наблюдает судья, который и выносит окончательное решение. Во время поединка сражается пара петухов или другое, заранее оговоренное, число участников. Некоторые бои продолжаются до тех пор, пока один из петухов не будет убит; в отдельных случаях хозяину дозволяется в любой момент забрать серьезно раненную птицу; иногда устанавливается ограничение по времени. Храбрые птицы успевают на своем веку дать множество сражений, querida, прежде чем отправиться на скотный двор на заслуженный отдых. Все эти великолепные петухи, которых ты видишь перед собой, могут похвастаться участием во многих поединках. Это не только спортсмены, но и воины, и они доставляют мне огромное удовольствие.
На миг замолчав и медленно скользнув взглядом по обращенному к нему лицу Морганы, Санта-Анна мягко закончил:
– Кажется, Моргана, мне не удалось заинтересовать вас моим увлечением.
Смущенная тем, что он так легко прочел ее мысли, девушка густо покраснела, вызвав у президента улыбку, и неловко пролепетала:
– Я… я хотела сказать, что не мне об этом судить, Антонио. Если человек вашего положения считает достойным внимания такие бои и подготовку к ним, то… ну… наверняка…
Мягко прикоснувшись к щеке девушки, Санта-Анна осторожно провел пальцами по теплой гладкой коже, увлекая Моргану в темный омут своих глаз, и, понизив голос так, чтобы он был слышен ей одной, проговорил:
– Нет нужды оправдываться, querida. Мне следовало догадаться, что такой нежной девушке, как вы, может не понравиться то, чем занимаются эти храбрые птицы. Вы созданы для поединков другого рода, querida, в которых ощущается не менее острое напряжение, но награда одинаково сладка для победителя и побежденного.
Не до конца осознав смысл этих слов, Моргана, слегка нахмурившись, вопросительно взглянула на президента, но тот уже отвернулся, услышав за спиной шаги Девона.
– А, Девон! Простите, что предоставил вас самому себе, пытаясь рассказать Моргане об особенностях петушиных боев. К сожалению, мои усилия были напрасными, друг мой. Мне так и не удалось убедить Моргану в их ценности, зато сам я убедился, что совершенно покорен чарами этой девушки. Сейчас я предлагаю вернуться в дом и немного освежиться после такой долгой утомительной прогулки, чтобы…
– Сеньор… сеньор Санта-Анна!
Прервавшись на полуслове, Санта-Анна посмотрел на подбежавшего к нему мальчика лет восьми-девяти.
– Сеньор, Хуан приказал мне срочно вас разыскать! В конюшне кое-что случилось, сеньор. Белый Вождь… он вдруг стал задыхаться… Хуан не знает, что делать.
Когда Санта-Анна повернулся к Девону, на его лице читалось явное беспокойство.
– Если я могу рассчитывать на то, что вы проводите Моргану в дом, Девон, я сразу направлюсь в конюшню. Белому Вождю нездоровится уже неделю. Это один из моих лучших жеребцов, и я очень дорожу им.
– Ну разумеется, Антонио, мы вас хорошо понимаем, правда, Моргана? – Метнув быстрый взгляд в сторону девушки, которая сделала вид, что не заметила насмешки в его словах, он быстро продолжил: – Я буду счастлив позаботиться о Моргане, это уже вошло у меня в привычку.
Обеспокоенный состоянием своего коня, Санта-Анна не обратил внимания на сарказм в его голосе и быстро обернулся к Моргане:
– Con permiso[7]7
С вашего позволения (исп.)
[Закрыть], Моргана.
– Si, Антонио.
Молча проследив за тем, как высокая прямая фигура Санта-Анны исчезла за дверью, девушка вдруг остро осознала, что они с Девоном остались одни. От охватившей ее внезапной тревоги задрожали руки. Она попыталась скрыть неловкость, с силой сцепив ладони за спиной, и без единого слова направилась к двери, из которой только что вышел президент.
– Куда ты так спешишь, Моргана?
Раздражение, копившееся в течение двух бесконечных часов, прорвалось наружу, и от этого простой вопрос прозвучал гневно и обвиняющее. Глупо было принимать сегодня утром приглашение Санта-Анны, но в последние несколько минут… то, как Антонио нежно ласкал щеку девушки… как таинственно нашептывал ей что-то на ушко… вывело Девона из себя. Если этот проклятый латиноамериканец еще хоть раз дотронется до Морганы…
Взяв себя в руки, Моргана, слегка нахмурившись, обернулась на резкий голос. Ответ показался даже ей самой чересчур холодным:
– Я никуда не спешу, Девон. Просто эта часть поместья Антонио не слишком меня интересует. Я бы предпочла…
В несколько шагов Девон преодолел разделявшее их пространство и оказался в опасной близости от девушки. Грудь его тяжело вздымалась от едва сдерживаемой ярости, контролировать которую становилось все труднее. Голос превратился в свистящий шепот:
