Текст книги "Дерзкое обольщение"
Автор книги: Элейн Барбьери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
После того, что произошло, она не пожелала выслушать его объяснений. Девон до сих пор слышал ее нежный голосок: «Девон, милый, обними меня, просто обними меня…»
И он обнял ее… и любил… пока она не заснула в его объятиях… пока рассвет не заставил его уйти.
Проведя дрожащей рукой по глазам, Девон тщетно пытался справиться со своими чувствами. Каждая клеточка его тела, уставшая после трех недель изнурительной езды, теперь ныла от желания, а его напрягшееся естество стремилось вновь ощутить сладкое тепло ее тела, как будто вернуться домой.
Не в силах больше выносить этих мук, Девон встал с кровати и подошел к умывальнику. Бросив грустный взгляд на часы, он приблизился кокну и подставил лицо под лучи утреннего солнца. Да, он сейчас оденется и поедет к Эскобарам. Сейчас еще рано, но в доме наверняка все встали, чтобы убраться после вчерашнего праздника. Да, он купит цветов и подарит их донье Изабелле в благодарность за теплый дружеский прием. А потом он увидит Моргану…
С колотящимся, как у школьника, сердцем Девон остановился перед дверью дома генерала Эскобара. Да, он слышал голоса и шум шагов. Похоже, как он и предполагал, в доме кипела работа. Вздохнув с облегчением, он потянул за сонетку, с нетерпением ожидая, пока ему откроют дверь.
– Добрый день, сеньор Говард. – Радостное выражение лица Марии полностью соответствовало ее тону, и, неожиданно обрадовавшись, что у него появился еще один друг в доме, Девон улыбнулся в ответ:
– Добрый день, Мария. Я знаю, что пришел очень рано, но вчера я не смог засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома, донье Изабелле. Если вы сообщите ей о моем визите…
– Этого не потребуется, Девон! Здравствуйте! Как приятно, когда день начинается с визита обаятельного молодого человека. Заходите.
Передав донье Изабелле красивый букет цветов, он проговорил с искренней улыбкой:
– Благодарю вас за теплый прием, оказанный скромному иностранцу, донья Изабелла.
– Девон! – На лице пожилой женщины отразился неподдельный восторг. Донья Изабелла наклонила голову, чтобы вдохнуть свежий аромат цветов, а потом подняла подозрительно заблестевшие глаза на Девона. – Мне очень приятно, но вы совершенно напрасно беспокоились. В этом доме вам всегда рады, и мы с Мануэлем в неоплатном долгу перед вами за то, что вы ухаживали за нашей племянницей, когда все мы были слишком потрясены, чтобы действовать быстро. Если бы не вы, все могло бы обернуться трагедией. Вы всегда желанный гость, Девон. – На губах женщины вновь заиграла улыбка, и она весело проговорила: – Вы разминулись с Морганой. Она только что отправилась покататься верхом. Обычно она возвращается через часок-другой, но вы можете зайти в дом и позавтракать с нами.
Потрясенный глубиной своего разочарования, Девон не колебался ни секунды:
– Она обычно ездит в Аламеду? Я тоже собирался прокатиться и мог бы догнать ее.
– Нет, не думаю, Девон. Моргана неоднократно говорила, что любит кататься в рощице сразу за чертой города. Мне кажется, она снова отправилась туда…
Тревожно нахмурившись, Девон прервал хозяйку дома:
– Но вы же понимаете, как опасно находиться там даже под охраной, донья Изабелла. Разбойники не раздумывая…
– Успокойтесь, Девон. – Почувствовав его беспокойство, донья Изабелла поспешила заверить: – Моргана находится в полной безопасности. Антонио приставил к ней двух охранников, которые заодно показывают ей самые удобные тропинки. Охранники вооружены, Девон, так что нам нет причин волноваться.
При этих словах мысли Девона приняли новое направление. Взяв маленькую ладошку, ободряюще похлопывавшую его по плечу, Девон поднес ее к губам и отрывисто произнес:
– Спасибо за приглашение на завтрак, донья Изабелла, но у меня назначена важная встреча. Всего доброго.
– Adios, Девон! – Наблюдая за тем, как высокий техасец нахмурившись шагает по улице, донья Изабелла ощутила странную тревогу. Войдя обратно во двор, она закрыла за собой калитку и, покачав головой, пробормотала себе под нос: «Quien sabe? Esosextranos Norteamericanos…»[21]21
Кто знает? Эти североамериканцы такие странные… (исп.)
[Закрыть]
Звонко смеясь над шутками Антонио Санта-Анны, склонность к которым она обнаружила у этого разностороннего человека не так давно, Моргана оперлась спиной на ствол старого дерева, под которым они сидели. Полностью расслабившись, чему немало поспособствовала внимательность Антонио, наполнявшего ее бокал вином, девушка скользнула взглядом по загадочному мексиканцу, опустившемуся на траву рядом с ней.
Утро выдалось чудесное, и Моргана была благодарна Антонио за идею устроить этот маленький пикник. Поднявшись по крутому склону холма на ту волшебную поляну, которую он показал девушке при первой встрече, Антонио спешился и без лишних слов помог спуститься и ей. Взяв Моргану за руку, он подвел ее к тому месту, где утреннее солнце, проникая сквозь густую зеленую листву, образовывало на траве золотистый круг. На белоснежной скатерти были красиво расставлены блюда с покрытым аппетитной корочкой зажаренным цыпленком, теплым ароматным хлебом из печи, фруктами и пряностями. Белый с золотом французский фарфор больше соответствовал официальному приему во дворце, нежели скромному пикнику на лесной поляне. Тут же стояли хрустальный графин с вином и два бокала. Потрясенная такой роскошью, Моргана воскликнула:
– Антонио, это потрясающе! Ты хочешь сказать, что сделал это все сам?
– Конечно, нет, querida. Я ограничился идеей, а слуги сервировали стол. Надеюсь, ты довольна?
Обведя взглядом окрестности, девушка полюбопытствовала:
– Но здесь нет никого, кроме охранников. Кто же…
– Когда слуги приготовили все для пикника, я отослал их. Позже они вернутся, чтобы все убрать. Мне хотелось, чтобы этот день стал для нас особенным, querida. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты озарила своим светом мое серое одинокое существование.
– Ах, Антонио, твои речи меня не обманут. Я прекрасно знаю, как тебе нравится твоя должность и связанные с нею трудности. Ты рожден для того, чтобы вести за собой людей, и погибнешь, как только потеряешь такую возможность.
Антонио согласно кивнул, но в его глазах что-то сверкнуло.
– Оказывается, ты хорошо знаешь меня, Моргана. Может быть, даже лучше, чем те немногие люди, которые считают себя моими близкими друзьями. Да, ответственность стала частью моей жизни, и я с нетерпением жду каждого нового дня, который смогу посвятить своей стране… но вот ночи… ночи – это совсем другое дело…
Не вникнув в смысл его слов, Моргана опрометчиво проговорила:
– Ночью полагается спать, Антонио. Нельзя допускать, чтобы мысли о работе лишали тебя заслуженного отдыха.
– Это не мысли о работе не дают мне спать по ночам, querida. – Бросив на девушку многозначительный взгляд, от которого та покраснела, он улыбнулся и замолчал.
Потом он принялся развлекать Моргану историями о своей молодости, многочисленных военных походах, поделился мечтами о будущем страны. В его словах звучали юмор, торжественный пафос, глубокая преданность родине и внутренняя сила, которые и привели его на пост президента.
Сейчас, когда он сидел так близко от нее, его красивое лицо было расслабленно, и Моргана особенно остро ощущала исходившую от него ауру мужественности. Удивительно, но это больше не пугало девушку. Легкое умиротворенное состояние пришло на смену ее беспокойству.
Она чувствовала себя защищенной красотой ночи, проведенной с Девоном… она чувствовала себя настоящей женщиной… спокойной и уверенной в себе. Она без труда выдерживала обращенный к ней горящий взгляд.
– Скажи мне, querida, чего ты хочешь от жизни? Что ты собираешься делать в Мексике?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Моргана задумалась. Действительно, а что ей делать дальше? Весь прошлый год ей приходилось бороться за выживание, и она просто боялась думать о будущем. Поэтому теперь, когда этот вопрос возник, она не знала, что сказать.
Поглощенная собственными мыслями, она не заметила, как потеплели черные глаза и оливковая ладонь опустилась ей на плечо, лаская выбившийся каштановый локон.
– Право, не знаю, Антонио. Я хочу только, чтобы дядя Мануэль и тетя Изабелла гордились мной. Это самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за проявленную ко мне доброту. Я хочу помогать им и делать все, что в моих силах, чтобы им жилось лучше. – Встретив пристальный взгляд Антонио, она смущенно улыбнулась. – Понимаю, из уст свалившейся им на голову бедной родственницы это звучит напыщенно.
– Нет, querida, наоборот. Мне кажется, ты уже достигла этой цели. Никогда еще не видел донью Изабеллу такой веселой и жизнерадостной. Ты заполнила в ее сердце пустоту, образовавшуюся от невозможности иметь собственного ребенка. Кроме того, я вижу гордость в глазах Мануэля каждый раз, когда он смотрит на тебя. Можешь быть уверена, что он счастлив рядом с тобой.
– Спасибо, Антонио. – От добрых слов президента на глаза девушке навернулись слезы. – То, что вы говорите, очень много значит для меня.
– А ты, querida, очень много значишь для меня. – Подняв руку, он нежно провел по щеке девушки длинными тонкими пальцами. – Ты с первого взгляда понравилась мне. А теперь, когда я узнал тебя поближе, моя привязанность к тебе переросла в более сильное чувство. Ты – идеал, о котором я всегда мечтал, querida, – мягко произнес Антонио, приблизив свое лицо к лицу Морганы. – В тебе есть все: ум, красота, сила духа и преданность. И я хочу, чтобы все это, – горячо прошептал он, почти касаясь губами губ девушки, – было моим.
Сначала он прикасался к Моргане очень нежно, наслаждаясь теплом, которое она выказывала из благодарности за добросердечный прием. Ладонь Антонио запуталась в шелковистых локонах возле виска, притянув ее голову ближе к себе и не давая высвободиться из объятий.
– Нет, Антонио, пожалуйста, я этого не хочу…
Свободной рукой Санта-Анна обнял девушку за талию, отрезав путь к бегству, и горячо прошептал в полуоткрытые губы:
– Но я этого хочу, Моргана. Мне нужно все, что есть в тебе прекрасного – твои красота, ум, сила духа и преданность… я хочу, чтобы все это принадлежало мне одному.
Губы Антонио были твердыми и настойчивыми, они все сильнее давили на губы девушки, заставляя их раскрыться. Когда же его язык проник в ее рот, Моргана не на шутку разволновалась и стала вырываться из его рук, шепча слова протеста, которые Антонио заглушал жаркими поцелуями. Рука президента опустилась ей на грудь, и девушка, осознав, что пора кончать с этим безумием, низко застонала и с силой рванулась из его объятий. В ответ на это Антонио тихо победно рассмеялся и переместил свой вес так, что Моргана оказалась плотно прижата к земле. С улыбкой посмотрев на девушку, он провел рукой по ее щеке:
– Не бойся, querida. Я не стану силой добиваться от тебя покорности. Я просто хочу вывести наши отношения на новый уровень, чтобы я мог выражать свои чувства к тебе так, как давно мечтал. Мне просто нужно целовать тебя, querida, гладить твое лицо, твои волосы… чувствовать рядом тепло твоего тела. М не просто необходимо ощущать это тепло, querida, хотя бы ненадолго. Пообещай мне это, и тогда, даю слово, я не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Я не хочу ни к чему тебя принуждать, пойми. Но теперь позволь мне поцеловать тебя, откройся мне… по собственной воле…
Вне себя от страха, Моргана ухватилась за это произнесенное хриплым шепотом обещание. Дрожащими губами она проговорила:
– Ты даешь слово, что не будешь принуждать меня?
– Да, Моргана, я лишь хочу на время оказаться рядом с тобой… хочу попробовать на вкус твои губы…
Дрожа все сильнее, Моргана продолжала допытываться взволнованным шепотом:
– А потом я смогу вернуться домой, Антонио?
– Да, querida. Сделай это для меня, Моргана. Обними меня за шею и прижми к себе покрепче. Мне это жизненно необходимо… боюсь, без этого я не смогу жить дальше…
Темные, горящие страстью глаза, скользнув по лицу девушки, заметили ее неуверенность. Чувствуя, что победа у него в кармане, он заговорил мягким ласкающим голосом, закинув ее руки себе на плечи:
– Да, милая, вот так… видишь, как это удобно. А теперь, mi pequena, открой для меня свой ротик…
Губы Антонио медленно приближались к губам девушки, а его взгляд был прикован к ее лицу. Санта-Анна с наслаждением наблюдал за тем, как постепенно опустились опушенные густыми ресницами веки, прикрыв испуганные глаза с золотыми искорками, и мягкие нежные губы приоткрылись. Опьянев от сознания победы, он впился в ее рот, проникая все глубже и глубже. Последнее сопротивление было сломлено… Моргана принадлежала ему! Ему не составит труда соблазнить это юное дитя! Постепенно он сделает так, что Моргана будет хотеть его так же отчаянно, как он ее… А потом он возьмет ее, не нарушив данного обещания, ибо она сама будет умолять его об этом… она будет принадлежать ему целиком…
Дрожа всем телом, Моргана позволила Антонио положить свои руки ему на плечи. Потрясенная силой собственной реакции, она боролась с волной отвращения. Моргана прекрасно помнила, как Девон вот так же лежал на ней и она с восторгом принимала его! Как она допустила все это? Как она могла до такой степени утратить контроль над ситуацией? Его лицо медленно приближалось; его низкий голос был мягким и вкрадчивым, но она содрогалась от отвращения. Но ведь он просто хотел подержать ее в объятиях, поцеловать, а потом обещал отпустить домой. Чудесное утро вдруг превратилось в сплошной кошмар, который никак не кончался…
Закрыв глаза, чтобы спрятать сквозившую в них неприязнь, Моргана ощутила прикосновение губ Антонио и приоткрыла рот, с трудом сдержавшись, чтобы не стиснуть зубы, когда его язык проскользнул глубоко внутрь. Надо потерпеть… совсем недолго… и он отпустит ее. Обхватив его руками за плечи, Моргана заставила себя расслабиться под тяжелым телом Санта-Анны, который продолжал безостановочно целовать ее…
– Похоже, я испортил праздник.
При звуках этого резкого мужского голоса, нарушившего тишину уединенной лесной поляны, Моргана в ужасе распахнула глаза. Антонио поспешно отстранился и поднялся на ноги, оставив неподвижную девушку лежать на траве. Повернув голову, она увидела высокую фигуру Девона, который стоял в нескольких футах и презрительно наблюдал за разыгравшейся сценой. Вскочив, Моргана сделала шаг по направлению к нему и тут же невольно пошатнулась, встретившись с его взглядом. Слова приветствия замерли у нее на губах.
– Как вам удалось отыскать меня здесь, Девон? – осведомился Санта-Анна с неожиданным спокойствием, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Я не ждал гостей.
– Это очевидно, Антонио. А как мне удалось вас найти? Ни для кого не секрет, что вы каждое утро совершаете верховые прогулки. Нетрудно было догадаться, что вы предпочитаете это уединенное место…
– А я и не знал, что мои повседневные привычки стали достоянием общественности…
– Безусловно, многое из вашей частной жизни остается для нас секретом, но, к сожалению, утренние прогулки к этому не относятся. И не стоит сердиться на охранников. Вы оставили их у подножия холма. Они не ожидали, что кто-то может подняться с другой стороны.
– Вы взобрались на холм по каменистой северной стороне? – В голосе Санта-Анны слышалось явное недоверие.
– Да, это не так трудно, как кажется. Имейте это в виду, когда в следующий раз решите поразвлечься.
При этих словах на лице Санта-Анны впервые промелькнул гнев. Резко обернувшись и увидев, как побледнела Моргана, он не смог сдержать радости от вида ее растерянности. Взяв ее за руку, он ласково проговорил:
– Пойдем, Моргана. Думаю, нам пора возвращаться в город.
– Да, Моргана, донья Изабелла будет беспокоиться за тебя. Или ты совершаешь столь длительные прогулки каждое утро?
Побледнев еще сильнее от резких слов Девона, Моргана непроизвольно сделала шаг назад, прямо в объятия Санта-Анны. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Моргана не нашла в себе сил высвободиться из его рук и вынуждена была опереться на него.
– Признаюсь, Моргана, я был удивлен, когда увидел, что ты встала сегодня утром так рано и сразу занялась столь активной деятельностью, учитывая, какая беспокойная у тебя вчера выдалась ночь… – Сделав паузу, чтобы девушка прочувствовала смысл его слов, Девон мрачно продолжил: – Я полагаю, ты из тех людей, которые всегда найдут силы для тех занятий, которые в будущем могут принести им пользу. Я восхищаюсь упорством, с которым ты идешь к поставленной цели.
– Должен признаться, – резко произнес Санта-Анна, – что совершенно не понимаю, о чем идет речь, Девон! И позвольте спросить, что заставило вас так настойчиво искать встречи со мной сегодня утром?
Растянув губы в легкой улыбке, Девон медленно проговорил:
– После моего возвращения из Салтильо, Антонио, нам с вами необходимо завершить кое-какие дела. Мне показалось, что лучше будет обсудить их с вами во время утренней прогулки, когда вы находитесь в расслабленном состоянии, нежели во дворце, где на вас давит груз иных забот. Но я, кажется, помешал вам – приношу свои искренние извинения.
– Ваши извинения приняты, Девон, – ответил Санта-Анна с суровым выражением лица и добавил с явной угрозой в голосе: – Но больше я не потерплю подобного вмешательства в мою частную жизнь. Надеюсь, я ясно выразился.
С трудом сдерживая ярость, охватившую его в тот момент, когда он выехал на поляну, Девон боролся с желанием вырвать Моргану из рук Санта-Анны и от души заехать кулаком в челюсть надменному латиноамериканцу. Усилием воли заставив себя успокоиться, молодой человек отвернулся и одним быстрым движением вскочил в седло. Оглянувшись и окинув собравшихся холодным взглядом, он напряженно проговорил:
– Да, все предельно ясно. В ближайшие дни я надеюсь получить от вас приглашение во дворец, чтобы обсудить наши дела во всех подробностях. Насколько я помню, Антонио, вы сами это предложили.
– Да, да, именно так. До свидания, Девон.
Переведя взгляд на Моргану, которая продолжала стоять в объятиях Санта-Анны, он всмотрелся в ее бледное лицо. Обжигающее желание причинить ей боль, заставить заплатить за мучительное разочарование, которое он испытал, увидев ее в объятиях президента, придало сарказма его и без того язвительному голосу:
– До свидания, Антонио. До свидания, Моргана. Восхищаюсь твоей выносливостью, Моргана, и желаю успеха во всех начинаниях, хотя, судя по тому, что мне сегодня удалось увидеть, ты в моем благословении не нуждаешься…
Побелев как полотно, Моргана буквально приросла к месту, не в силах вымолвить ни слова от унижения.
Вместо нее ответил Санта-Анна, и его голос прозвучал властно и решительно:
– Нет, Девон, Моргана не нуждается в вашем благословении. Ей вообще ничего от вас не нужно.
Девона мутило от страшного зловония, наполнявшего темные коридоры, но он упорно шел следом за медлительным маленьким охранником в потрепанной форме. С тех пор как Девон оказался в Мехико, он не раз проезжал мимо полицейского участка, зная, что за каменными стенами томится Стивен Остин, но действительность превзошла его худшие опасения. Стоило ему войти в здание, как он чуть не задохнулся от ужасного запаха. По мере того как он спускался по лестнице, зловоние становилось все сильнее, но когда он достиг этажа, где содержался Стивен Остин, смесь ароматов человеческих экскрементов, грязи, плесени, немытых тел и затхлости вызвала у него приступ тошноты. С каждой ступенькой повышалась и влажность воздуха, так что, когда Девон преодолел последний пролет, промозглая сырость проникла сквозь одежду и добралась до самых костей. Молодой человек замерз, несмотря на дневную жару.
Резко остановившись по команде сопровождавшего его солдата, он с нетерпением ждал, пока охранник в башне ознакомится с его пропуском. При виде недоуменного выражения, появившегося на морщинистом лице охранника, когда он увидел внизу страницы подпись Антонио Лопеса де Санта-Анны, Девон презрительно фыркнул. Да уж, не часто этому солдату приходилось видеть подпись «Великого Человека», президента Мексики, на пропуске в одну из камер. И сейчас бы не увидел, подумал Девон, если бы не исключительные обстоятельства.
С трудом сдерживая обуревавший его гнев, молодой человек в который раз вызвал в памяти картину, представшую перед глазами вчера утром, когда он выехал на уединенную лесную поляну. Моргана, которая принадлежала ему всего несколько часов назад, покорно прижималась к гибкому мускулистому телу Санта-Анны, обвивая руками его шею… При воспоминании об этом острая боль пронзила его сердце, такая же сильная, как и накануне. С тех пор он пребывал в отчаянии. Осознав, что сам довел себя до такого состояния, Девон почувствовал отвращение. Мучимый страстным желанием, он нарисовал в своем воображении Моргану, которой никогда не существовало на свете: он наделил девушку искренностью и добротой, абсолютно чуждыми ее истинной природе. О да, Моргана хотела его: в этом он не сомневался. Реакция ее прекрасного тела была столь мгновенной, столь искренней… такое невозможно изобразить. Однако ее невинность оказалась чисто физической: в мыслях Девон уже давно сломал печать ее женственности. И теперь его жгло осознание того, что, лишившись девственности, Моргана почувствует себя свободной и отдастся человеку, чье покровительство сулило ей высокое положение в обществе.
Воспоминание о том, как по-хозяйски Санта-Анна обнимал Моргану за талию, причинило Девону новые страдания, и он зажмурился, чтобы прогнать мучительное видение. Но видение осталось и в следующую секунду сменилось другим, еще более жестоким… Моргана отступает в объятия Санта-Анны, прижимается к нему, ища поддержки, широко раскрыв глаза, не говоря ни слова… слегка приоткрыв губы, распухшие от страстных поцелуев президента Мексики, ее богатого и знаменитого покровителя… ее любовника…
– Сеньор Говард.
Резко вернувшись к действительности. Девон перевел взгляд на сопровождавшего его солдата.
– Сеньор Говард, не хотите ли пройти в камеру полковника Остина?
Коротко кивнув, Девон двинулся следом за солдатом по плохо освещенному коридору, по обеим сторонам которого располагались ржавые железные двери. Рядом с одной из них солдат остановился. Вставив в замочную скважину большой ключ, он жестом пригласил Девона пройти внутрь.
– Проходите, сеньор. Я вернусь за вами, когда истечет время визита. Если захотите уйти пораньше, позовите меня.
Протянув молодому человеку фонарь, он равнодушно проследил за тем, как тот вошел внутрь камеры. Услышав за собой скрежет закрываемой двери и неприятный лязг ключа в замке, Девон высоко поднял фонарь и заметил в темноте высокую человеческую фигуру.
– Девон… Девон Говард, это ты?
Потрясенный увиденным, Девон не знал, что сказать… он никак не мог поверить, что это тот самым человек, к которому он пришел.
Остин никогда не отличался плотным телосложением, но сейчас от него остался один скелет. В тусклом свете фонаря Девон увидел бледное немытое лицо, заросшее почти двухмесячной бородой, которая свисала грязными свалявшимися клочками, по внешнему виду не отличаясь от спускавшихся на плечи нестриженых волос. На нем, по всей видимости, была та же одежда, что и в момент ареста: покрытое пятнами платье свободно болталось на похудевшем узнике, молча свидетельствуя о степени его физического истощения. Позади него в темноте Девон разглядел покрытую соломой койку; единственный табурет и отвратительного вида ведро в дальнем конце тесной камеры довершали скудную обстановку. Тонкая полоска серебристого света пробивалась сквозь узкую щель под самым потолком, которая являлась здесь единственным источником света и воздуха помимо маленького зарешеченного окошка на двери.
– Стив… Боже мой, неужели это ты?
– Да, Девон, это я. – Словно в подтверждение этих слов сквозь густые заросли бороды блеснула знакомая улыбка, и Девон крепко сжал протянутую ему руку, чтобы лишний раз убедиться в реальности происходящего. – Три месяца без мытья и практически без еды не могут не сказаться на внешности человека! И еще, Девон, на твоем месте я не стал бы подходить слишком близко. У меня такое ощущение, что на мне поселилось сразу несколько блошиных семей, и они вполне могут перебраться к тебе в поисках лучшей жизни.
Девон был до глубины души потрясен переменами, происшедшими с человеком, которым он восхищался всю свою жизнь. Молодой человек недоуменно покачал головой. Бросив взгляд на стену, он заметил, как по ней метнулись маленькие темные тени. Одновременно послышался легкий шум когтистых лапок, подтвердивший, что Стив Остин живет в камере не один. Содрогнувшись при мысли о том, в каких условиях вынужден существовать его друг, Девон чуть не задохнулся от гнева.
– Как ты можешь шутить такими вещами, Стив? Черт, если бы наши ребята увидели тебя в таком состоянии, они вмиг позабыли бы о дурацком союзе с Санта-Анной, похватали ружья и расстреляли его у ближайшей стенки!
– Ты прекрасно знаешь, что я этого не хочу, Девон! Бог свидетель, я мечтаю вырваться отсюда, но я не так долго просидел в тюрьме, чтобы окончательно лишиться рассудка. – Внезапно напрягшись, Стивен яростно замотал головой: – Санта-Анна не имеет никакого отношения к моему аресту. Во всем виноват Фариас. Санта-Анна не знал…
– Фариас! Гомес Фариас отбыл в ссылку почти два месяца назад! Антонио Санта-Анна взял власть в свои руки, а ты до сих пор здесь! Так что не говори мне, что этот паршивый ублюдок ни в чем не виноват!
– Нет, Девон, ты ошибаешься. Антонио – мой друг. Мы встречались с ним в ноябре прошлого года. Я объяснил ему положение дел в англо-американской колонии в Техасе, и он отнесся к нам с пониманием.
– Раз он такой понимающий, почему ты по-прежнему сидишь в тюрьме?
– Я получил от него записку, Девон. Его посланник сказал мне, что место для проведения слушания по моему делу пока не выбрано. Похоже, гражданский и военный суды никак не могут договориться, кому рассматривать мое дело.
– А ты в это время гниешь в вонючей тюрьме! Черт побери, Стив! Похоже, ты повредился рассудком. Неужели не понимаешь, что тебя держат здесь без всякой причины, что ты просто пешка в чьей-то политической игре? Ты заложник, Стив!
– Нет, Девон, это неправда. Посланник Санта-Анны сказал, что президент лично занимается моим делом и в скором времени все решится. Послушай, я, конечно, не успел привыкнуть к здешним условиям жизни и по-прежнему скучаю по дому… такому, каким я его помню, во всяком случае. Но здесь на кон поставлено очень многое.
– Что может быть важнее твоей жизни, Стив? Ты разве не понимаешь, что если пробудешь в тюрьме еще некоторое время, то останешься инвалидом на всю жизнь?
– Ты не смотри на мою грязную бороду, Девон. Может, я и похудел немного, но по-прежнему здоров как бык и больше, чем когда-либо, хочу высказаться. И я по-прежнему уверен, что единственный возможный путь развития для Техаса – это союз с Мексикой. Черт возьми, Девон, мы подписали соглашение… мы дали друг другу клятву! Должен признаться, когда я впервые приехал в Мехико, я тоже поначалу испытывал нетерпение. Целых три месяца я напрасно ждал ответа, а когда наконец получил возможность побеседовать с Фариасом, заявил, что, если они ничего не предпримут, техасцы сами возьмутся задело. Затем я написал письмо гражданскому правительству в Сан-Антонио-де-Бехар, в котором сообщил, что страна парализована гражданской войной и что им следует связаться со всеми общественными организациями в Техасе с предложением создать местное правительство, независимое от Коауилы, даже если власть не даст согласия…
– Так, значит, Санта-Анна сказал правду…
– Да, но после этого я встречался с Санта-Анной… в ноябре, как раз по вопросу отделения Техаса от Коауилы. Он сказал, что Техас не готов к отделению, но был глубоко озабочен проблемами колонистов и пообещал вынести на обсуждение центрального правительства вопрос о предоставлении техасцам американского происхождения равных прав в гражданских и уголовных делах. Он также пообещал отменить 11-й пункт закона от 6 апреля 1830 года. И он сделал это, Девон. Несмотря на то что новый закон пока не вступил в силу, англоамериканцам скоро можно будет свободно селиться в Техасе! Антонио сдержал слово, Девон.
– А знаешь, Стив, ты романтик. Ты всегда был чертовски доверчивым. Антонио Санта-Анна в жизни не делал ничего такого, что не сулило бы ему личной выгоды. Это не человек, а лицемерная змея…
– Если ты придерживаешься такого мнения, то какого черта совет отправил тебя для переговоров с ним?
– Да потому что я знаком с этим человеком, черт бы его побрал! Я прекрасно понимаю его сущность, но мои соотечественники знают, что я буду беседовать с ним с улыбкой на лице, чего бы мне это ни стоило!
Последовала короткая пауза, а потом бородатое оборванное пугало по имени Стивен Остин вдруг громко расхохоталось. Его смех неожиданно перешел во всхлипывания, не на шутку испугавшие Девона. Стив сделал шаг назад, рухнул на табурет и вытер выступившие на глазах слезы. Видимо, он усмотрел в своем тяжелом положении что-то смешное. Девон покачал головой:
– Я не сказал ничего смешного, Стив. Мне кажется, ты болен.
– Да, Девон, в твоих словах нет ничего смешного, – полковник снизу вверх посмотрел на друга, сохраняя на лице улыбку, – но я неожиданно ощутил всю иронию сложившейся ситуации. Ты только представь себе: главный миротворец сидит в тюрьме, а главный подстрекатель требует правосудия с улыбкой на лице и гневом в глазах! Знаешь, Девон, если бы ты не сказал, что пойдешь на все ради моего освобождения, то сейчас я мог бы усомниться в том, что когда-либо выйду отсюда!
Пристально вглядываясь в осунувшееся лицо Стивена, Девон покачал головой:
– Знаешь, Стив, ты меня удивляешь. После трех месяцев в этой дыре я перестал бы доверять кому бы то ни было, а ты продолжаешь наивно полагать, что Санта-Анна вытащит тебя отсюда, потому что я заставлю его сделать это.
– Сеньор Говард, вам пора уходить, – раздался за дверью голос солдата.
Услышав скрежет ключа в замке, мужчины разом замолчали. Стремительно поднявшись на ноги, Стив с улыбкой пожал Девону руку и мягко проговорил:
– Да, Девон, ты прав. Мама всегда говорила, что я удивительный ребенок. – При виде ответной улыбки Девона полковник заулыбался еще шире и продолжил: – Поступай, как считаешь нужным, но не ссорься с Санта-Анной. Не знаю, может быть, он действительно только притворяется нашим другом, потому что ему это выгодно, а может, он искренен… в любом случае он наша единственная надежда… моя единственная надежда. – Стив устало вздохнул. – Я так и вижу перед глазами картину, как ты разговариваешь с Санта-Анной. Не забывай улыбаться, друг мой, не забывай улыбаться…
