Текст книги "Игрушка императора"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Тебе это настолько неприятно? – вновь став серьезным, спросил кесарь.
Неприятно, да… Но вот как бы ему объяснить всю гамму моих ощущений? Мстительная улыбка и воспоминания, за которые мне было немного стыдно, – наш с Динаром поцелуй на лестнице… в подземелье… и во время его соревнования с либерийцем… и тот незабываемый в таверне… И тепло его рук, и сила его объятий, и нежность и страсть, и то пламя, что загоралось у меня внутри, стоило прикоснуться к нему… Почему я не поняла это сразу?! Почему? Сначала ослепленная влюбленностью к Аршхану, потом этим проклятым долгом перед Оитлоном… Ведь я чувствовала, чувствовала сердцем. Уже тогда, в момент нападения гоблинов, уже тогда я знала, что не смогу без него, я и умереть за него была готова, вопреки всем доводам разума… Почему уже тогда не поняла очевидного?!
Я смахнула набежавшие слезы и вспомнила о том, где, собственно, нахожусь и в чьем далеко не безопасном присутствии предаюсь сожалениям о собственной дурости! И ведь шенге говорил, открыто говорил – слушай сердце, а я… Взглянула на руку, где сверкало подаренное Динаром кольцо. Глядя на алый камень, я осторожно коснулась его пальцами… Камень вдруг перестал быть холодным, и тепло незримыми ручейками побежало по руке вверх, достигло плеча, груди… и неприятное ощущение пустоты внутри исчезло. Теперь я чувствована только тепло, приятное, согревающее, родное. Рыжий, мой несносный рыжий… как же мне тебя не хватает!
– Чтобы я данное кольцо, подаренное вам айсиром Грахсовеном, больше не видел, – ледяным тоном приказал кесарь.
Вздрогнув от неожиданности, мгновенно вернулась в реальность. За столом все замерли. Нет, на нас никто не смотрел, придворные до сей фразы продолжали трапезу и сейчас так и застыли кто с вилкой в руке, кто с бокалом, а большинство с салфетками – видимо, дрожащие руки не позволяли есть аккуратно. Страшен кесарь, с этим не поспоришь. Страшен, ужасен и жесток. Впрочем, расставаться с кольцом я не собиралась.
Скрестив руки на груди, посмотрела на супруга в упор и ехидно осведомилась:
– Ревнуете?
Не знаю, откуда явилось это бунтарское чувство, но оно просто-таки охватило все мое существо! А кесарь медленно склонился ко мне и прошептал:
– Допустим.
Я отклонилась назад, потом не выдержала и вовсе поднялась. Осмотрела придворных, причем те боялись даже дышать громко, и, узрев количество драгоценностей на придворных леди, все так же ехидно подметила:
– Сомневаюсь, что на присутствующих нет ни одного подаренного вами украшения! Однако мне приходится с этим мириться. И я требую соответственного отношения к моим маленьким слабостям! К тому же это единственное кольцо, которое мне нравится!
Но, несмотря на гордый вид, я уже продумывала, что, если побежать по лестнице для прислуги, можно будет попытаться сбежать к шенге. А папа добрый и сильный, он меня защитит!
– Не успеешь и не защитит, – задумчиво протянул кесарь. – Но основную мысль я понял. Сядь!
Я предпочла тему закрыть, присесть и перейти к более насущным вопросам:
– Градоправитель Дегр. Все же я считаю необходимым его сместить.
– Торговцы, теневые короли, городская стража… и все они станут твоими противниками, – резонно заметил великий Араэден, хотя мысли его явно были далеки от дел государственных.
– Нечто подобное мне уже приходилось испытывать, – сообщила я.
– И сколько лет ушло на… скажем так, урегулирование конфликтов?
– Три года, – нехотя созналась я.
Кесарь величественно кивнул и начал развивать свою мысль:
– Три года в сравнительно небольшом Оитлоне обернутся десятком лет в Прайде… ты желаешь тратить подобное количество времени на столь мелкую проблему, как градоправитель?
Естественно, нет, но…
– А разве есть другой выход? – несколько враждебно поинтересовалась я.
Кесарь отложил ложку, сцепил пальцы и строго взглянул на меня… совсем как мой учитель по законодательству… древний такой.
– Не смешно! – глаза супруга засверкали чуть ярче. – Катриона, представь, что у тебя на руке рана… она долго не заживает, болит, и в результате к ней прилип бинт… Мазь на руке сняла боль, и рана уже не болит, но ты прекрасно понимаешь, что приставший к ране бинт требуется оторвать…
Аналогия была настолько яркой, что я даже скривилась.
– Во-о-от, ты уже почувствовала, – кесарь улыбался, – а теперь ответь, что бы ты предпочла: резкий отрыв и последующую за этим невыносимую боль или возможность дать ткани отмокнуть и отпасть самой?
– Второе… – уже начиная понимать, к чему он клонит, ответила я.
Супруг выразил свое одобрение очередным величественным полукивком:
– Вот так и в политике, нежная моя, нужно действовать более безболезненными способами… Это медленнее, чем предложенные тобой решения, но… период адаптации значительно уменьшается, так что по времени второй вариант в любом случае выигрышнее.
Я начала просчитывать варианты… выходило, что единственный путь – это…
– Вот именно. Ты уже проделывала подобное в Совете Альянса, когда заменила председателя его заместителем… но тогда ты использовала интриги, сейчас вся власть в твоих руках.
Я покраснела, менее всего мне хотелось думать, что кесарь осведомлен о том, весьма… бесчестном подлоге, который был мною проведен.
– Нет ничего, о чем бы я не был осведомлен, – подтвердил мои опасения великий Араэден, – но я восхищен твоими действиями, твоей безжалостностью и умением настоять на своем, коварная моя.
Стоит ли говорить, что комплимент достиг цели, вызвал лавину гордости за себя и сделал кесаря значительно привлекательнее в моих глазах? И ведь сама же умею пользоваться этим безотказным оружием, но на то оно и безотказное, что даже я перед ним беззащитна.
В общем, появилось дикое желание посидеть рядом с императором, поговорить о делах государства, в коих советы супруга мне, несомненно, пригодились бы, но… судя по тому, что кесарь поднялся, это опять из области хорошего понемногу.
– Приятно, когда жена тебя понимает, – усмехаясь, произнес супруг и… исчез в портале.
И почти сразу раздался единый, полный облегчения выдох всех присутствующих. Слуги разом как-то расслабились, придворные, откинувшись на спинки стульев, уже и не помышляли об ужине, многие к вину потянулись, а дамы… одни боялись даже взглянуть на меня, причем блондинки, другие, наоборот, заинтересованно поглядывали. А я, мрачно барабаня пальцами по столу, думала. Думала, думала и снова думала.
– Ваше величество, император явно благоволит вам, – вдруг произнесла одна из леди, которая, кажется, входила в круг моих фрейлин.
Медленно перевела взгляд на женщину, едва ли моложе моей матери, и задала прямой вопрос:
– Вы меня сейчас утешить пытаетесь?
Дама побледнела. Напряжение вновь охватило присутствующих. О да, я знала, на что намекает леди, – кесарь безумно ревнив, что ни для кого не является тайной, а тут у всех на глазах он допустил не только откровенный бунт собственной супруги, но и факт ношения ею украшения, подаренного другим мужчиной. И теперь в глазах придворных было откровенное сочувствие… ко мне. Глупый народ, они думали, что кесарь соблаговолил жениться исходя из больших романтических чувств?
Поднявшись, я покинула трапезничающих.
* * *
Войдя в спальню, села, на мгновение прикрыла глаза, а вот после этого стремительно поднялась. Я очень устала за этот изматывающий день, и спать хотелось так, что казалось, стоит лечь на постель – и мгновенное путешествие в мир снов обеспечено, но… Но у меня была информация – новая, странная, пугающая, и мне нужно было с ней поработать.
Вынимая шпильки из волос, снимая одежду и игнорируя служанок, добралась до письменного столика. Уже в следующую секунду торопливо писала, используя королевский шифр Оитлона:
«1. Кесарь – сын иного мира. Предположительное попадание в Рассветный мир – изгнание.
2. Власть держится на силе. Выяснить истоки силы».
После данного пункта я задумалась. Этих мыслей не допускала весь день, но и сейчас думать следовало быстро. Очень-очень быстро. Ранее я не обращала внимания на факты, события, странности, извечно сопутствующие моему венценосному супругу. С другой стороны, я родилась в мире, который был полностью подвластен этому… светлому. А зло, когда становится привычным, воспринимается как само собой разумеющееся. И я считала нормальным тот факт, что кесарь может казнить или миловать по собственной прихоти… Что кесарь вечен и не стареет… Что кесарь – это единственный закон для всех сорока семи подвластных ему королевств… Я считала это естественным порядком вещей и только сейчас вдруг поняла – кесарь попросту узурпатор.
Сжав перо, собиралась написать следующий пункт и вдруг обратила внимание на освещение – оно было тусклым. Вскинула голову, вгляделась в магические шары под потолком и словно увидела их впервые! Потом в затуманенную усталостью голову пришло осознание: теперь все освещение во дворце было именно магическим… а раньше горели свечи!
– Тора, – позвала я одну из служанок, – принесите свечи.
Девушка низко поклонилась и испуганно ответила:
– Император запретил зажигать свечи в ваших покоях.
Та-а-ак, интересно! Но возмущаться смысла нет, так что воспользуемся альтернативой.
– Хорошо, принесите масляную лампу! – приказала я, досадуя на очередную прихоть супруга.
Подавив раздражение, продолжила писать:
«3. Поднять архивы времен начала правления кесаря.
4. Изучить все законопроекты, утвержденные императором».
Чуть задумалась – и внесла еще один пункт:
«5. Выяснить истоки обращения „кесарь“».
Потому как у нас ничего подобного не встречалось. Кесарь сам именовал себя так, именно так к нему и обращались. Позже появилось «император», «повелитель», «властитель», и помнится, что как-то бабушка по отношению к нему произнесла «пресветлый».
Служанка внесла масляную лампу. Та чадила нещадно, да и свет ее, живой и теплый, казался странным под холодным освещением магических шаров, но так определенно было светлее.
– Свободны, – не поднимая головы, произнесла я, вчитываясь в написанное.
Я читала список снова и снова, меняя пункты местами, выстраивая по мере важности, удаляя те, что сочла незначительными. Краем сознания отметила, что осталась в спальне одна. Потянулась, старательно игнорируя усталость, и уже собиралась вносить следующий пункт, как вдруг огонек на фитильке лампадки затрещал. Треск был громким, для лампадки нетипичным. Вскинула голову, с удивлением глядя на пламя, и едва не закричала, едва пламя посмотрело на меня!
– Кат… лампу на пол поставь.
Молча последовала указанию.
После его появления в той самой печи в Орхаллоне я уже ничему не удивляюсь! В оцепенении проследила за тем, как ракард с красноватыми волосами преспокойно выбирается из пламени, но, едва он весь появился здесь, совсем рядом, я, забыв и про листок, и про кесаря, и про все на свете, вскочила со стула и бросилась к рыжему.
– Катенок, – он обнял так крепко… и растерянно прошептал: – Кат… – но уже в следующую секунду: – А прощальные письма у тебя дурацкие!
– Твои малопонятные намеки из быстровянущей флоры не лучше! – обнимая рыжего вредину, напомнила я.
– Да кто ж знал, что ты такая недогадливая, – возмутился Динар.
Следовало бы оскорбиться, но я, обняв его за шею, только прижалась сильнее, стараясь не плакать.
– Кат, – простонал Динар, обретая прежние формы и размеры. – Все хорошо, родная, я рядом, все хорошо…
– Про «хорошо» ты нагло врешь, – сообщила я, уткнувшись носом в его грудь.
Но тут за дверью послышалась тяжелая поступь стражников, и это вернуло к действительности. Стремительно отступив от рыжего, я задала только один вопрос:
– Где ты был?! – подумала и добавила: – Где ты был все эти дни?
Нахмурившись, он прошел к столу, сел на мое место. Нервным движением взял исписанный листок, вчитался. И выражение его лица стало еще мрачнее. А я стояла, жадно всматривалась в каждую черточку уставшего и родного человека, в морщинки вокруг плотно сомкнутых туб, в тени, залегшие под серыми глазами… И все мои проблемы отступили в тревоге за него.
– Динар, – осторожно подошла, прикоснулась к его плечу.
Он вздрогнул, вскинул голову, посмотрел на меня, заметил мой встревоженный взгляд. Мотнул головой, словно отгоняя все тревоги, и вдруг весело улыбнулся, затем нахально так ответил:
– Где я был, где я был… А пил я!
– Что?!
Он еще и издевается?!
– Что пил? Вино, – Динар, развернувшись, обнял, сжал, уткнулся лицом в мою грудь и все так же бесстыже добавил: – На Вишневом острове, помнишь такой?
– Помню, – растерянно отозвалась я, запуская пальцы в его рыжие волосы.
– Вот там и пил… вино. Кат, у тебя очень нежные руки!
При чем тут мои руки?.. Главное, что ты рядом, чудовище рыжее. Я нагнулась и поцеловала его волосы, прижалась щекой, потом вспомнила, что мы вроде как разговаривали.
– С Мейлиной? – Ну и разговор у нас получается!
– Нет, – ответил Динар, – она отказалась и все пыталась навязать свое видение мира.
– И как?
– Активно, – он тяжело вздохнул, затем поднял голову, так по-хулигански улыбаясь, что до меня только сейчас начало доходить, к какой именно части тела рыжий умудрился прижиматься лицом. – Кат, ты краснеешь!
Рыжее чудовище ехидно рассмеялось.
– Отпусти! – прошипела смущенная я.
А Динар сжал сильнее и прошептал:
– Нет, родная, прости, но тебя я не отпущу даже под страхом смертной казни.
И вроде шутка, и сказано это было с веселыми интонациями, но что-то было не так. Что-то было совсем не так. Слишком уставший рыжий, слишком явная попытка сделать вид, что все хорошо, слишком… Да все слишком!
– Динар, – напряженно позвала я, – что случилось?
Молчит. Нахмурился, оторвал голову от моей груди и смотрит на мои же губы, стараясь не глядеть в глаза.
– Не молчи, пожалуйста, – попросила я.
– Кат, – он снова прижался к тому, к чему не следовало, – если я скажу, легче тебе от этого не будет. – И вдруг тихо простонал: – Все равно не отдам, Кат! Никому не отдам, и плевать я хотел даже на последствия! Я найду решение, в любом случае! Я просто не могу потерять тебя, Кат! Не могу…
Почти рык… И я вздрогнула, осознав, что произошло нечто страшное, гораздо более страшное, чем он хочет показать.
– Все хорошо, Катенок, – попытался успокоить Динар. – Давай лучше поговорим о важном. Что это за список и откуда данные?
А я… вдруг вспомнила свою первую брачную ночь… свои чаяния и ожидания… Свои МЫСЛИ! Кесарь прочел все мои мысли! От осознания случившегося меня словно накрыло волной ледяного ужаса!
– Динар, – я отстранилась, обняла любимое, сейчас суровое, лицо ладонями, вгляделась в серые потемневшие глаза и задала прямой вопрос: – Кесарь… угрожал тебе?
Рыжий вдруг улыбнулся и даже негромко рассмеялся, и только тут я осознала страшное: кесарь не угрожает… никогда! Он просто не опускается до угроз… это ниже его достоинства. И он не угрожал… он пытался убить!
– Тшш, – Динар усадил меня к себе на колени, погладил по щеке и проницательно поинтересовался: – Мой умненький Катенок все поняла? Кат, это мелочи, Кат. Все со мной в порядке.
Да-да, признаешься ты… как же. Хотя способ пролить свет на случившееся имеется.
– Надеюсь, твой уродливый замок не устоял, – стараясь произнести это ехидно, сказала я.
– Вот видишь, – мгновенно оживился рыжий, – все, что ни происходит, все к лучшему. Мне родовой дворец тоже никогда не нра… – серые глаза мгновенно сузились, и уже раздраженно Динар произнес. – Вот ты… змея!
Несмотря на весь ужас произошедшего, я торжествующе улыбнулась, это действительно была приятная победа. А потом улыбаться перестала, осознав масштаб проблемы. Кесарь вынес ему приговор! Приговор кесаря – смерть! Мучительная и быстрая. Смерть!
– Это мелочи, Кат! – жестко произнес Динар.
Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как по щекам текут слезы, подбородок задрожал, а сказать я ничего не могла, просто прижалась к нему и уткнулась мокрым носом в его шею.
– Катенок, перестань, – Динар осторожно погладил по спине. – Кат… я жив, все хорошо.
Жив… да… жив… Стоп!
Отпрянула от рыжего, выпрямилась, торопливо вытерла слезы подолом юбки и поняла, что в этом что-то есть. Надо понять, что именно.
– Кесарь пытался тебя убить? – задала я прямой вопрос и во избежание добавила: – Не юли, Динар. У нас проблема, ее нужно решить. Мне нужна информация!
Мотнув головой в сторону стола и лежащего на нем листка с моими записями, Динар мрачно произнес:
– Судя по всему, ты сегодня уже столкнулась с новой для себя информацией.
Я кивнула, шмыгнула носом и опять кивнула.
– Все так плохо? – продолжил допрос рыжий.
– Гораздо хуже, чем я могла предположить, – предельно честно ответила я.
– Вот и я об этом постоянно думаю: все значительно хуже, чем я даже мог предположить. О том, что кесарь силен, я знал всегда, но мне казалось, что теперь, обладая магией, я сумею дать отпор… бесполезно!
– Когда? – тихо спросила я.
– В ночь после вашей свадьбы, – Динар нервно выругался, но рассказ продолжил: – Он появился в охотничьем домике в горах, в спальне, которую я приготовил… для нас. Как?! Как он сумел отыскать скрытый среди скал и деревьев дом, я пытался понять ровно до его вопроса: «Айсир Грахсовен, вы осознаете, что совершили ошибку, несовместимую с жизнью? И соизвольте сразу дать ответ на второй вопрос – кого вы желали бы видеть наследником Далларии?»
Так и представляю себе невозмутимого кесаря, спокойно и чуть насмешливо взирающего на Динара. И тут я вспомнила:
– У тебя нет наследника!
– Я тоже об этом подумал, – признался рыжий. – Потом вспомнил, от кого я хочу наследников и, собственно, каким образом я хотел поучаствовать в их рождении…
– И каким? – спрашиваю, интересно же.
Он улыбнулся и, глядя мне в глаза, прошептал:
– Ты… без ночной рубашки… темные пряди волос разметались по подушке, а на твоих губах восторженным шепотом замерло мое имя…
«Хочу наследников!» – было моей первой реакцией. «Кесарь все считал!» – было реакцией второй и значительно более важной.
– Не могу одного понять, – продолжил Динар, – как он предугадывал все мои действия?
– Кесарь читает мысли, – глухим, каким-то чужим голосом произнесла я.
– Гоблин заразный! – выругался рыжий.
– Хуже, – простонала я, поднимаясь и глядя на лампадку, которая так и осталась стоять на полу у наших ног.
– Неважно, – едва сдерживая ярость, произнес Динар. – Он убежден, что я умер.
– Сомневаюсь, – я нервно сглотнула, – слугам было запрещено зажигать свечи в моих покоях.
Мы переглянулись.
– Как же ты? – медленно произнес Динар.
– Сомневаюсь, что меня ждет гибель в ближайшее время. – Я невесело усмехнулась и добавила: – Он вряд ли сломает игрушку, которую растил столько лет!
Шум в коридоре.
Затем послышался крик. Женский.
А это могло означать лишь одно – кесарь. Снова послышался крик. Я поняла все без лишних слов.
– Встретимся у шенге, – тихо прошептала Динару.
Рыжий стремительно поднялся, но шагнул не к лампадке – ко мне. Закусив губу, старательно сдерживаю рвущиеся рыдания и, отступив на шаг, повторяю:
– У шенге… уходи, пожалуйста.
Кивнул, схватил листок и исчез в пламени. А я осталась одна. Погасила лампадку, направилась к двери и вздрогнула, едва та распахнулась без моего участия.
На пороге обнаружился наш бессмертный.
Молча обошла застывшую фигуру разгневанного супруга, вышла в коридор и не сдержала испуганного крика, глядя на кровавый след, тянущийся по белоснежному ковру, и брызги на стенах…
– Тора… – догадалась я.
Супруг не сказал ни слова, развернулся, обойдя меня, направился прочь. И мне оставалось лишь лицезреть удаляющуюся спину кесаря. Он уходил молча, но слов и не требовалось, и так ясно – служанка нарушила приказ и понесла наказание. Жестокое, несоизмеримое с проступком наказание.
– Любопытно, какая гибель ожидает меня? – этот вопрос неожиданно стал очень важен.
Кесарь замер, медленно обернулся ко мне. Теперь нас разделяло примерно сорок шагов пространства, но оно было ничтожным в сравнении с пропастью его бесчеловечной жестокости.
– И не надейся, коварная моя, – император ласково улыбнулся, демонстрируя, что надеяться не на что. – Ты будешь жить долго. Очень долго.
– Долго – понятие относительное, хотелось бы конкретики! – Я проследила за тем, как несколько капель крови медленно стекают вниз по стене.
– Занимайся государственными делами Прайды, реконструируй дворец, проводи реформы, но… не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда «долго» трансформируется в «вечно».
И почему я чувствую себя собачкой? Отобрали подходящего щенка из помета, воспитывали в нем злобный характер, а теперь отдают команду «служить»!
– Нежная моя! – очень ласково произнес кесарь.
Я сглотнула, ощущая нарастающий ужас.
– Не вынуждай меня быть жестоким! – приказал он и ушел.
На сей раз окончательно.
Еще немного постояла в растерянности, затем позвала служанок. Двенадцать бледных, зареванных и трясущихся девушек предстали передо мной мгновенно. Они выстроились по трое, на стену старались не смотреть.
– Ванна, серое платье, черный плащ, секретарь Свейтис, трое охранников! – скомандовала я и вернулась в спальню для подготовки военных действий против собственного супруга!
Спустя час я покидала дворец в сопровождении семи стражников. Почему их было семь, а не трое, даже не интересовалась. Спустя еще два часа ужинала в заведении «Крылья феникса», оставив охранников на первом этаже. Ресторация сия – одна из лучших в Праере, готовили здесь превосходно, но не качество кухни было причиной моих частых визитов сюда.
– Лорд Аласт, – мрачно поприветствовала тайного владельца ресторации.
Тайного, потому как негоже лорду, даже из весьма обнищавшего рода, заниматься торговлей в любом из ее видов. Он, как и всегда, вышел из потайного хода за шестой из семи колонн уединенного кабинета.
– Айсира Катриона, – низкий, гораздо более низкий, чем ранее, поклон. – Приношу вам свои соболезнования.
– По поводу бракосочетания? – уточнила я.
– Полагаете, следовало бы поздравить? – худощавый наследник рода Сверде сел напротив, нервно побарабанил пальцами по столу и сменил тему: – Чем обязан чести лицезреть вас?
Молча указала на бутылку с вином. Ранее ее приносили и уносили нетронутой, но сейчас мне очень хотелось вина. Лорд удовлетворил просьбу, наполнив два бокала. Первый был передан мне, вторым Аласт грациозно отсалютовал, затем залпом опустошил его.
Я же сделала один неторопливый глоток и так же неторопливо начала «радовать» лорда:
– Муж вашей любовницы, госпожи Эндеи, служит кладовым в императорском архиве, – лорд заметно скривился, явно не ожидая, что я посвящена в столь пикантные подробности жизни одного из собственных шпионов. – Мне необходимы указы, обнародованные кесарем в самом начале его правления.
– Проблематично, – нехотя произнес лорд Аласт и снова наполнил свой бокал.
– Это ваши трудности, – я сделала еще глоток. – Свитки должны ожидать меня здесь, уже завтра! По данному вопросу все. Далее – в этом городе, насколько мне известно, существует совет богатых и наделенных властью.
– Собрание уважаемых жителей для решения проблем города? – уточнил лорд.
– Именно.
– Да. Я один из членов.
– Отлично. – Впрочем, именно это я и предполагала. – Организуйте встречу.
– Неофициально?
– Напротив, вот как раз по второму делу все более чем официально, отныне я – власть в Прайде.
Ага, но только «власть», ибо «сила» у нас – кесарь…
– Это радует, – искренне произнес лорд Аласт.
Улыбнулась этому немолодому мужчине, сделала еще глоток вина и решительно поднялась. Время было позднее, а дел еще много.
– Мне нужны девушка и другой плащ.
Усмехнувшись, владелец ресторации задумчиво произнес:
– Последнее распоряжение несколько шокирует, однако исполню его. Девушка вашей комплекции?
– Именно, – я повторно использовала это слово, которое значительно уместнее было в устах кесаря, да и интонации я, кажется, переняла у супруга.
Лорд Аласт меня покинул, и я также не планировала здесь задерживаться. Допив вино, встала возле пятой колонны, которая была максимально удалена от двери, и свела руки вместе, планируя создать портал в Ирани, а точнее – в гильдию наемников.
Свела руки вместе, близко, но не касаясь, начала формировать кристалл и… ничего не вышло. Повторно и весьма старательно выполнила все действия, и снова безрезультатно… Судя по всему, кое-кто со своими поцелуями лишил меня сил. Интересно, это надолго?
– Ладно, – старательно пытаюсь сдерживаться, – мы пойдем другим путем. Я же Астаримана, у нас всегда есть запасной вариант!
И вскоре на моем месте за столом сидела испуганная торговка, одетая в мой собственный плащ, я же в ее одеянии и в сопровождении двух вышибал ресторации стремительно шагала по улицам Праера, стремясь в ту самую таверну, в которой мы с Сотником и Красавчиком искали Гнева. Жаль, бесконечно жаль, что со мной не было дорогих моему сердцу наемных убийц, но иной раз выбирать не приходится.
Старательно вспоминая дорогу, уверенно шла к «Дохлой кляче». Проулок, проулок, узкий проход между домами, еще проулок. Идти было легко, но только мне. Оба охранника из ресторации, массивные и внушительные, уже дышали со свистом. Невольно вспомнила наши передвижения с наемниками, контраст был очевиден.
– Госпожа, – один из охранников согнулся, опираясь руками о колени и пытаясь отдышаться, – госпожа, давайте передохнем…
Невероятно! Глядя, как обе туши сипло пытаются привести дыхание в норму, поняла, что до таверны мне не добраться, вот что значит никуда не годные кадры!
– Возвращаемся назад, – весьма хмуро и недовольно выдала я.
Терпеть поражение было крайне неприятно, но и сделать в подобной ситуации я не могла ничего. А жаль…
Вернувшись, в процессе обмена плащами с девушкой прошипела лорду Аласту:
– Смените охранников!
Возвращаясь обратно во дворец кесаря, я отчаянно ругалась всеми известными мне ругательствами. Но при этом совершенно не торопилась. Напротив – постоянно придерживала лошадь, менее всего желая вновь оказаться «дома»! Это нежелание возвращаться в итоге вылилось в полную остановку. Я действительно натянула поводья, вынуждая послушную лошадку замереть на месте. Стражники, все семь, хотя я не забыла, что только троих просила, окружили, но вежливо помалкивали. А я не хотела ехать во дворец. Совсем не хотела… И лицезреть супруга я также не желала…
Да, Катриона, вот тебе и семейная жизнь!
– Повелительница, – глава моего отряда все же решил нарушить тягостное молчание, – вы хорошо себя чувствуете?
– Нет, – честно ответила я. – Мне плохо.
Это вслух, а про себя произнесла уверенное: «Соберись, Катриона. Перед тобой три важнейшие задачи: обеспечить процветание Прайды, устранить кесаря, спасти жизнь Динара!»
Вот, всего три задачи, казалось бы, ничего сложного – цель намечена и следует двигаться в направлении ее достижения. Но наличествовали две проблемы, которые я понимала со всей очевидностью. Проблема первая: процветание Прайды и устранение кесаря – взаимоисключающие задачи. Прайда сильное и единое государство только благодаря могуществу нашего бессмертного, и гибель Араэдена приведет к гибели сотен тысяч людей, которые сойдутся в междоусобной борьбе за власть. Кесарь необходим Рассветному миру как гарант, столп незыблемости, правитель! И до слов Динара я даже не задумывалась об устранении императора. Но… но вот она, вторая проблема: живой кесарь – смертельная угроза моему несносному рыжему. А гибель Динара – это совсем не та цена, которую я готова уплатить за благополучие Прайды.
«Не смей приближаться к далларийскому трупу, и тогда „долго“ трансформируется в „вечно“», – мысленно повторила я слова супруга. «Далларийскому трупу»… Да, кесарь приговор уже вынес, а наш повелитель – не тот, кто меняет свои решения. Точнее, так – кесарь их никогда не меняет.
Я тронула поводья, заставляя лошадь возобновить движение. Под мерный стук копыт размышляла над ситуацией. Итак, у меня имелись три цели, но каждая несла в себе потери или для меня, или для народов Рассветного мира. Отныне я правлю в Прайде, а значит, на мне ответственность за благополучие народов, ее населяющих, а значит, кесарь должен жить. Но в то же время Динар… откровенно говоря, представить жизнь без него мне было весьма проблематично. Да чего уж там – я не могла без него жить!
И остается лишь один вариант – нужно договориться с кесарем. Воевать с ним смысла нет. Даже если существует призрачная возможность устранения нашего бессмертного, мне, как правительнице, это крайне невыгодно. Да и как наследнице Оитлона также совершенно не нужно – без кесаря Хорния мгновенно вспомнит о своих притязаниях на Нордван. Придется договариваться!
– Поторопимся, господа, – скомандовала я, пуская лошадь в галоп.
* * *
Вернувшись во дворец и торопливо снимая перчатки, я осведомилась у стражников о месте расположения императорских покоев. Ответ был получен не особо конкретный, так как воин начал нервничать и даже заикаться. Мне следовало насторожиться уже тогда, но, захваченная необходимостью реализовать собственный план, я решительно приказала:
– Провести. Немедленно!
И, воюя с тесемочками на плаще, торопливо направилась следом за вздрагивающим стражником.
Как оказалось, покои кесаря располагались этажом ниже моих собственных, но при этом и занимали весь этаж. Следуя по длинному коридору, я все никак не могла понять – для чего нашему всемогущему двадцать семь спальных комнат в личное пользование? Или старость не радость, а склероз у нас таки присутствует, и посему только этаж помнить и способны, а расположение спальни – нет?
Забавляясь столь оскорбительными для некоторых мыслями, дошла вслед за юношей до огромных двустворчатых дверей из белоснежного камня. Некоторое время удивленно разглядывала сие чудо архитектуры, так как каменные двери были для меня определенно в новинку, затем решительно постучала. Ответом мне была тишина, но я все же Астаримана, и тишиной нас не напугать.
Решительно толкнув дверь, вошла в помещение.
Это оказалась внушительная гостиная, но самое интересное не в этом – спальня располагалась по правую руку, и вот как раз туда дверь была открыта, что позволило мне разглядеть совершенно обнаженную блондинку, которая при моем появлении взвизгнула и стремительно прикрылась одеялом. До моего вторжения леди лежала на животе и что-то увлеченно читала. Видимо, отсутствие наряда ей совершенно не мешало уделять внимание чтению!
Я застыла, находясь в каком-то странном оцепенении… Вспомнились все слухи, что доходили даже до меня, шепотом оброненные фразы… О том, что любовницы кесаря иной раз не покидают пределов его спальни, о том, что нередко количество фавориток превышает число три, и о том, что супруг мой, несмотря на возраст, пользуется популярностью… А после мне вдруг стало очень любопытно узнать, о чем же таком любопытном читала девица. Решительно войдя в спальню супруга, я подошла к постели, резким движением взяла раскрытую книженцию. Картинки, оную украшающие, заставили меня покраснеть…
