Текст книги "Игрушка императора"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
И я принялась за мысленное составление плана действий:
1. Затребовать архитектурный план дворца.
2. Пообщаться с градоправителем Праера – в конце концов, это наша столица, и выглядеть она должна достойно.
3. Что-то мне подсказывает, что если к собственной столице у нашего великого интерес отсутствует, то и в государстве не все ладно, так что следует заняться внутренними делами Прайды.
Забыв о собственных душевных терзаниях, я решительно открыла переход во дворец, понимая, что в ближайшие месяцы свободное время мне не светит.
* * *
«Государство – это я, я – это государство» – не помню, кто сказал, но повторяю теперь постоянно. А что мне еще остается?!
– Айсира Катриона, вы просили документы по территориальным владениям Гевины, – Илери склонился передо мной.
А все равно ненавидит, хоть и пытается это скрыть.
Та-а-ак, ну-с, и что мы тут имеем? Ага, незаконное присвоение территорий по реке Вейе… как мило, и куда кесарь только смотрел?! Зато теперь я знаю, зачем мужчине нужна жена, – чтоб скинуть на нее все проблемы и жизнью наслаждаться! Второй день замужем, но уже понимаю, что в девичестве было лучше. В смысле – обязательств меньше, да и управленческий аппарат в Оитлоне отлажен, в отличие от Прайды, чья экономическая ситуация меня откровенно ужасала.
А вот что меня откровенно радовало – так это отсутствие кесаря. Мой супруг более на пороге моей же спальни не объявлялся и вообще нигде не показывался. Это никого не удивляло, кесарь иной раз и месяцами пропадал… жаль, что всегда возвращался, мы иной раз уже начинали надеяться на лучшее, а он все равно возвращался. Бессмертный наш.
Вдруг во внутреннем дворике послышался шум… Странно, здесь обычно крайне тихо.
И тут сквозь грохот лат устремившихся к месту событий стражников я услышала гневное: «Утыр-рка!»
Вскочила, даже до конца не осознавая этого, и бросилась в коридор! Оттуда, расталкивая стражников и лавируя между теми, кто не замечал свою мелкую повелительницу, выбежала во двор.
Их было трое – шенге, Рхарге и еще какой-то незнакомый мне орк… но это не важно… Это все не важно! И с воплем «Шенге!» я бросилась к папе.
– Утыррка, – ласково прорычал орк, и стражников, которые были на моем пути, разбросало в стороны, а я с разбегу обняла своего мохнатого папашку.
– Шенге, – я готова была выть от радости, – Утыррка скучать… и хотеть прийти, но Утыррка нельзя ходить к шенге теперь…
Я всхлипнула и прижалась к нему крепче…
– Утыррка, глупый ребенок, – прорычал папашка. – Утыррка слышать шенге, но не слушать! Утыррка не делать, что хотеть, Утыррка следовать за долгом. Долг вести Утыррку к гибели!
– Утыррка выполнять свой долг, – прошептала я.
– Долг Утыррки – расти! – безапелляционно заявил шенге и добавил: – Утыррка идти с шенге, взрослеть, учиться магии и… ценить себя!
Та-а-ак, значит, это за мной? То есть шенге пришел за мной?
Оторвавшись от объятий мохнатого папашки, я со слезами на глазах смотрела на орка… и не могла поверить! Сказать, что его поступок перевернул весь мой мир, это не сказать ничего.
– Шенге, – я вытерла слезы, – Утыррка благодарит небо за то, что ты появился на Пути.
– Утыррка – дочь шенге, – прорычал орк, – когда Утыррке плохо, шенге тоже плохо. Шенге дал время Утыррке, но дочь не услышала слов. Шенге забирать Утыррку, пока дочь не станет взрослой!
Эмм… в двадцать лет мои ровесницы уже детей имеют, но… Я представила себе жизнь во дворце Прайды, кесаря, вызывающего оторопь, – и жизнь с шенге в охте лесного племени… Первое вызывало печаль, при мысли о втором хотелось прыгать от счастья…
– Утыррка очень хочет с шенге, – призналась я, – но тут муж… Утыррки…
– Какой именно? – устало поинтересовался шенге.
Я смущенно покраснела и ковырнула носком мрамор двора… действительно, хороший вопрос.
– Утыррка – обиженный ребенок, – папа взлохматил мои волосы, – видит игрушка – берет! Шенге видеть, как Утыррка смотреть на Аршхан, и поставить условие – брак по законам Лесного Народа. Шенге видеть, как Красное пламя смотреть на Утыррка, и поставить условие – брак по законам Лесного Народа! Утыррка – дочь шенге, никто не может взять Утыррку в охт без согласия шенге. Нет брака по законам шенге, нет мужа. Я Джашг, я все сказать!
Тишина во дворе – и я поняла, что не одна слушала шенге… Какой же он у меня потрясающий папа! Вот самый настоящий мой папа! И вот он меня кесарю ни за что не отдал бы!
Но помяни демона, он и появится!
Кесарь материализовался из воздуха, и так неудачно, что оттеснил меня от шенге… Мой любимый папочка внимательно посмотрел на правителя Прайды и «нежно» его отодвинул. Кесарь отлетел шагов на пять, после чего прямо в воздухе принял вертикальное положение, но я к тому времени уже находилась за Рхарге – люблю орков… И очень надеюсь, что шенге сильнее кесаря… а вообще страшно.
– Ледяной свет должен уйти! – спокойно произнес орк.
Кесарь спланировал на поверхность дворика, медленно направился к нам, сцепив руки за спиной. Он подошел вплотную к шенге, я невольно отметила, что они одного роста и сейчас смотрят друг на друга в упор, но отступать не желал ни один. Кесарь, тонкий, с длинными платиновыми волосами, в светло-серебристом костюме, и шенге, в котором уместилось бы четыре кесаря в ширину… но что-то мне вдруг не по себе стало! Я знала, что мой папочка всех сильнее, с ним даже Та Шерр не спорил, но про кесаря я знала то же самое!
– Ваше императорское величество, – решила я вмешаться, из-за спины Рхарге естественно, – это Джашг, мой отец…
Левая бровь кесаря взметнулась, после чего он не удержался от усмешки:
– Семейного сходства я не заметил, как и стремления твоей матери к извращениям!
Ого, какая длинная фраза… Самая длинная за всю нашу семейную жизнь.
– Джашг – мой шенге, – обиделась я, – мой второй отец…
– И? – полюбопытствовал кесарь.
Надо же… какие мы разговорчивые…
– И шенге забирает Утыррку! – на оитлонском произнес орк, удивив меня… а я язык коверкала и оркский учила!
Кесарь улыбнулся… ласково. Мне стало страшно.
Стражники попятились под прикрытие стен, предпочитая наблюдать за событиями из окон магически защищенного дворца, и мои опасения подтвердились. Кесарь продолжал стоять совершенно спокойно, даже расслабленно, а его руки все так же были небрежно сцеплены за спиной, но… я чувствовала, как все вокруг меняется… И у меня имелись серьезные сомнения в том, что шенге сильнее… очень серьезные! На моей памяти кесарь сровнял с землей одно горное княжество… там даже гор не осталось, только обломки. А уж сколько народу кесарь на тот свет отправил, даже не припомню… слишком много. И ледяной страх сжал сердце! Только не шенге! Я не прощу себе, если с ним хоть что-то случится… Что же мне делать? Если пойду просить кесаря, шенге разозлится и поступит по-своему, а если ничего не сделаю, кесарь разозлится и шенге может погибнуть… Тогда и я не смогу жить, зная, что орк погиб из-за меня, – я слишком люблю папочку… Что мне делать?!
Я подняла глаза и встретилась со сверкающим взглядом кесаря, причем он вновь демонстрировал удивление вздернутой левой бровью…
– Утыррка, – прорычал шенге. – Ледяной свет чувствует мысли!
О-о-о!!! А-а-а! Эм… прости, кесарь… эм…
Тонкие губы криво усмехнулись, и я поняла что… конец мне…
Так, стоп… глубокий вздох и… он все слышал? Все?! ВСЕ!!! И в спальне? И вообще?!
Рхарге удержал мое падающее в обморок тело, но кесарь добил:
– Да!
И я передумала падать в обморок. Так, ладно… мы пойдем другим путем. «О Великий Белый Дух… Тьфу ты… кесарь Араэден… О Великий Белый… опять не то…»
Я выпрямилась, с мольбой взглянула на супруга и взмолилась: «Только не шенге, пожалуйста! Я послушная буду, я все текущие дела по Альянсу на себя возьму, я…»
– Вернешься на закате, – поворачиваясь, чтобы уйти, произнес кесарь, – к оркам можешь создавать портал…
Наглость – это качество, необходимое любой принцессе, а такой, как я, особенно, посему:
– А свадьба?..
И мысленно добавила: «И вообще, я тут подумала, раз вы все знаете… разводы в Прайде – дело добровольное, и давно существующее, и…»
Кесарь мгновенно развернулся ко мне, и взгляд его был далек от добродушного.
«Нет так нет… я же не против… наверное. Но вот шенге…»
Шенге угрожающе произнес:
– Ледяной свет – не муж Утыррки!
И пространство вокруг нас засверкало. Словно ледяные искорки наполнили воздух.
А я смотрела на супруга и молила только об одном: «Не надо… не надо, пожалуйста!» Кесарь усмехнулся, глядя на меня, и повернулся к шенге.
– Джашг живет по законам леса, у меня свои законы. Катриона Ринавиэль Уитримана моя.
Под ногами земля загудела. Нехорошо так, и дворец весь задрожал, а я поняла – это шенге.
– Утыррка уходить с шенге, – прорычал мой папка.
– Если я разрешу, – ледяным тоном напомнил кесарь.
Земля задрожала ощутимее. Мне совсем страшно стало, а шенге не боялся ничего:
– Ледяной свет – могущественный маг, но против магии Джашга бессилен!
Воздух перестал сверкать, земля перестала гудеть. Кесарь задумчиво посмотрел на меня, затем все свое внимание уделил шенге:
– Чего хочет Джашг?
Достигнув крайней степени удивления, я решила принимать происходящее как есть – все равно ничего не понимаю! Зато шенге и кесарь понимали друг друга с полуслова:
– Обряд по законам Лесного Клана, – сказал папа.
– Я в заведомом проигрыше, – без эмоций произнес властитель всей Прайды.
– Это единственное условие, – папа говорил спокойно и даже без насмешки.
– Мне проще убить тебя, – и супруг мой тоже был спокоен и тоже не шутил.
Вот они оба спокойные, а я на грани обморока!
Кесарь снова посмотрел на меня. Задумчиво и нехорошо. А потом произнес:
– Я сообщу о решении.
– Джашг сообщит время! – с достоинством ответил мой папашка.
И кесарь опять в воздухе растворился.
Шенге взял меня за руку и открыл портал. Я была довольна, и шенге – тоже. И как же здорово чувствовать себя маленькой девочкой рядом с большим и сильной папочкой, который тебя любит и защищает!
Мы вышли у восточных границ клана. Рхарге и второй орк мгновенно подпрыгнули и по деревьям помчались вперед… а мы с шенге шли и наслаждались ранним летом, окружающей природой и вообще… обожаю своего шенге, и мне так хорошо, что даже слов нет… а все же нашлись.
– Шенге, Утыррка ничего не понимать, – призналась я, как-то по привычке перейдя на любимый оркский.
– Утыррка спрашивать, шенге давать ответ, – довольно жмурясь, сообщил орк.
Я от радости обняла его руку обеими своими и дала волю любопытству:
– Когда будет обряд?
– Шенге решать, – как-то лукаво и загадочно ответил орк.
Та-а-ак, не поняла.
– И когда шенге решит? – задумчиво спросила я.
Орк фыркнул, разом растеряв всю загадочность, и ответил:
– Когда Утыррка захотеть!
А? Я не ослышалась? Это что же получается? Это… мне решать?!
– Шенге? – удивленно выдохнула я.
Орк свободной рукой, потому как на второй висела я, опять растрепал мои волосы, но я даже была не против, и начал говорить:
– Утыррка – глупый ребенок. Чего хотеть – не знает! Кого хотеть – не знает! Утыррка смотреть на Аршхана и терять голову, как глупый человеческий женщина!
Я покраснела как рак, которого однажды жарил Рхарге, и промолчала.
– Но Утыррка не женщина, – продолжил шенге. – Утыррка дочь Джашг, нести честь рода… Джашг принял меры…
На последнем слове орк несколько смутился, а вот мое чувство любопытства воспарило на крыльях, затмевая все остальные мысли.
– И… что сделал шенге? – вопросила я.
Папа чуть сжал мою ладошку, в его лапе выглядящую как ручка ребенка, и, хитро прищурившись, ответил:
– Утыррку могут брать в невесты, но… сделать женой, матерью – нет! Никак! Пока Утыррка сама не будет готова.
Я ничего не поняла… совсем. Удивленно смотрела на шенге, и глаза мои становились все больше, ибо это был шок.
– Шенге защитил Утыррка, – с фыркающим смехом ответил папашка.
Я вытерла слезы благодарности и… вспомнила обряд с Аршханом… так вот почему он меня так спокойно отпустил?! Он знал! Знал, что я никому не достанусь, пока… А Динар?! Когда понял он?
– Шенге, – подозрения захватили меня, – а остальные как узнают?
– Маг видит портал, – шенге наблюдал за мной с хитрым прищуром, – даже Ледяной свет не смог снять.
О… нет, не так. О-о-о! А-а-а! Э-э-э… Эм…
– А если не видит? – спросила я.
– Глупый насильник попадать в охт, злой шенге учить вежливости! – уверенно ответил орк.
Я споткнулась на ровной дорожке. Остановилась, в полнейшем изумлении глядя на папашку… Осознала сказанное и…
– Шенге – лучший папа на свете! – И я бросилась обнимать волосатую шею. – Самый-самый лучший!
Орк хмыкнул, и мы пошли дальше, наслаждаясь теплым днем и пением птиц, и вообще мне так хорошо было… хотелось петь что-то веселое, но не давал мне покоя этот вопрос:
– Шенге, скажи Утыррке, как происходит обряд?
Орк пожал плечами, что выглядело внушительно, учитывая его габариты, и ответил:
– Утыррка и Рхарге думать, шенге одобрять, – и, фыркая, рассмеялся. – Чуть-чуть менять традиции.
Я в шоке, причем в самом радостном его проявлении!
– Шенге, – я даже начала радостно подпрыгивать, – так когда это будет?
Вот тут шенге резко остановился, внимательно посмотрел на меня и прорычал:
– Когда Утыррка будет готова! Раньше – нет! Когда глупый Утыррка понять, чего хотеть! Когда Утыррка выбрать мужа сама!
– Утыррка не могла выбрать. Кесарь править, Утыррка подчиниться. Большая ответственность, шенге, очень большая.
– Ответственность Утыррки возьмет шенге. Ледяной свет сильный маг, но земля больше силы имеет. Он знает.
А я вот не знала… досадно. А папа все знает.
– Шенге самый умный папа на свете! – не скрывая восторга, сказала я.
– Мудрость приходит с годами, – ответил орк, и мы пошли дальше по тропинке.
Я напевала что-то сумасбродное и прыгала, как ребенок, а шенге хитро улыбался и держал меня за руку… И я была счастлива как никогда в жизни, понимая, что, какую бы глупость ни совершил ребенок, умный папа все исправит… мой самый настоящий папа.
* * *
Огромное овальное мрачное помещение, с темно-коричневыми занавесями на высоких окнах, полом, устланным багрово-красными коврами, столом из красного дерева и унылым кабинетом министров Прайды.
Заседания совета министров в Альянсе Прайды и ранее были полны… веселых моментов, но теперь, когда во главе восседала я, вовсе стало весело. Сидя за столом председателя совета, я уныло выслушивала взбешенного айсира Илери…
Я уже неделю как сама себя назначила на данный пост, а он все никак не угомонится. Приволок уйму трактатов, в которых отыскал строку «председатель совета обязан», и на основании этого пытается доказать, что должность председателя исключительно мужская. А я уныло смотрю на него и думаю о том, как же сильно мне не хватает Динара… Он бы сейчас достал нож, потребовал у Илери предъявить печень, и лориец подавился бы собственной ядовитой слюной… Хотя лично я не отказалась бы и лицезреть его печень.
Ловлю полный сочувствия взгляд министра финансов и невольно улыбаюсь ему в ответ. Министерств в Прайде пять: финансов, военных дел, внешней политики, торговли и… безопасности. Сферы министерств торговли и финансов пересекаются, вызывая постоянные споры, посему я вообще планировала их совместить, но это в будущем… дня через три… А Илери продолжал:
– …Верх безумия! – лориец, как и всегда, был против.
– А это уж мне решать, – меланхолично слежу за развитием событий.
– Но позвольте, – начал айсир Илери.
– Не позволю, – решила поиздеваться я.
– Но… вы издеваетесь?! – осознал Илери.
– Можно сказать и так, – я пробежала взглядом по стопке документов.
Справа лежали одобренные айсиром, слева те, что он посчитал бредом… бредовая папка оказалась раза в четыре больше одобренной. И все бы ничего, но и я не первый день живу, и все мною предложенное имело под собой проверку в течение пяти лет на территории Оитлона.
– Хорошо, – я постаралась заставить себя выслушать его предложения, – что именно вас не устраивает в… – взяла первый документ из папки, – во внесении изменений в земледельческое законодательство?
Я вообще пыталась быть милой, но… не простил он мне тот факт, что заседала я сейчас на его законном месте… без разрешения кесаря, который вообще неделю пропадал неизвестно где. Однако, несмотря на отсутствие супруга, портал в Далларию у меня все равно не открывался…
– Это бред сумасшедшей девицы! – плевался Илери. – Вы разграбите казну!
Я тяжело вздохнула… потом еще раз, потом попыталась объяснить свою позицию:
– Айсир Илери, я все же считаю, что дать крестьянам пять лет безналогового ведения хозяйства при условии, что они начнут распашку пустующих земель в устье реки Верда, это целесообразно. Сейчас никто из земледельцев не рискует вкладывать деньги в данные территории, и да, временно Прайда не будет получать выплаты налогов от данной ничтожной части крестьян, но через пять лет наши затраты многократно окупят себя и…
– Через пять лет, – Илери нагнулся ко мне, игнорируя открытое возмущение министров, – тебя здесь не будет, утырка сопливая!
Мое добродушное настроение испарилось мгновенно. Я медленно подняла голову, посмотрев в глаза обнаглевшего айсира, и… ласково улыбнулась.
А мне понравился эффект, и его побледневшая рожа тоже.
– Через пять дней, – я все еще ласково улыбалась, – вы будете возглавлять одно из крестьянских семейств, стремящихся освоить новые территории!
Все замерли! Я и сама была в ужасе от сказанного… это до какой же степени я понизила любимца кесаря… и что мне за это будет?
Айсир Илери в лице изменился. Не будь у него собраны волосы, явно бы зашевелились от ужаса и ярости…
– Я лично оповещу императора, что его… супруга слишком много о себе возомнила! – прошипел Илери и вылетел из зала совета.
Министры посмотрели на меня с сочувствием – они, умудренные жизненным опытом, меня любили… причем давно. Министр финансов Гверд и вовсе был моим учителем по экономике каждый раз, как я сюда ранее приезжала.
– Пожалуй, – я устало поднялась, – пойду… поговорю с супругом… если найду.
Меня провожали молча, но меня не радовало даже откровенное сочувствие министров… Выйдя на двор, я медленно, как осужденный на казнь, последовала за горделиво шествующим Илери… И что сейчас будет? Ну, в крайнем случае сбегу к шенге, но и папочку подставлять не хочется, особенно там, где сама виновата. Это надо же было додуматься сказать такое!
Я вышла во двор следом за лорийцем, и мне вдруг стало очень интересно, а где Илери будет кесаря искать? Пока я об этом думала, айсир направился к высокой конусообразной башне. Хм, а я не знала, где супруг время проводит, да и не интересовалась этим, если говорить откровенно. И даже не желала интересоваться… На рассвете я переносилась к шенге, и он учил меня магии. А когда солнце было в зените, возвращалась и вела государственные дела Прайды… дел было много. Ужинала с придворными в общем зале, а кесарь там и раньше не появлялся, ну а после прослушивания досужих сплетен, коих было немало, я отправлялась спать… без кесаря, и сам он не приходил. И так все истекшие дни. В общем, меня такая семейная жизнь вполне устраивала, и даже более чем устраивала, но тут, как и всегда, все испортил Илери.
Кабинет великого правителя Альянса Прайды располагался в башне, в западном крыле дворца, посему по двору пройти было удобнее. Илери вбежал в башню первым, я потащилась следом. Вошла, уныло взглянула на лестницу, но делать было нечего. Где-то на сотой ступеньке начала задыхаться и уже только слышала далекое бурчание айсира, но, в общем… тащилась следом. Обидно! Хотя должна признать, у кесаря весьма удачное расположение кабинета – эдак любой проситель издохнет на середине пути или о просьбе забудет… Эх, вытирая пот со лба, иду дальше.
До верха оставалось ступенек пятьдесят, когда сил подниматься уже не было, и я устало присела на подоконник одного из небольших башенных окошек… Я все понимаю, но… не желал бы мой супруг находиться поближе к земле?! Дыхание вырывалось уже со свистом… да, не приспособлена я к таким лестницам.
Наверху раздался осторожный стук в дверь, ее же, судя по скрипу, и открыли, после чего послышались усталый голос кесаря и полный праведного гнева глас Илери… Все, кажется пора бежать во дворик и открывать портал к шенге…
Голос лорийца нарастал как снежный ком в горах, грозясь снести меня лавиной мрачных эпитетов, но тут… кесарь сказал всего одно предложение, однако я его отчетливо расслышала:
– Пусть забавляется… меньше к оркам будет бегать.
Илери не сдался, но говорил теперь в разы тише и, видимо, перешел к аргументам и разумным доводам.
– Где она? – а голос у кесаря совсем усталый.
– Идет следом… – гордо ответил Илери…
И я услышала торопливые шаги.
Узнать бы, чьи?
Оказалось, ко мне собственной персоной спускается супруг…
– Он сам виноват, – начала поспешно ябедничать я, – он меня вообще оскорбил прилюдно…
Кесарь остановился, начал идти медленнее, но все же целенаправленно спускался ко мне. А вот вместо гневного «Я убью тебя!» послышалось:
– Встань, простынешь!
Я была поражена настолько, что даже не шевельнулась…
Как завороженная смотрела в его сверкающие глаза и… и продолжала сидеть…
– Катриона, – кесарь подошел совсем близко, взял за предплечье и практически сам поднял, – что такого непонятного я сказал, что ты и не подумала выполнить?
Да как бы… мыслей вообще не было, вот и не подумала… Ох, он же мысли то ли чувствует, то ли читает…
– Второе, – вежливо пояснил кесарь.
Как весело тут жить… Так весело, что ежедневно растет желание пойти и покормить рыбок на дне озера…
– Не лучшая идея, – он улыбнулся.
Это да, его еще не докопали до нужной глубины… О чем я думаю?!
– Вопрос, – не сдержалась я, – в спальне… после свадьбы вы тоже все прочитали?
– Про Белого Духа было забавно, – кесарь продолжал загадочно улыбаться, – и предположение про испитие крови также. Про первую брачную ночь с рыжим – не впечатлило.
Я покраснела, устало посмотрела на лестницу, подумала, что еще и спуск обратно предстоит.
– На будущее, – кесарь взял мою ладонь, оцарапал кольцом и позволил каплям крови упасть на ступени, – для тех, кому я позволяю, путь в десять раз короче.
Сообщил мой… супруг и притянул пораненную ладонь к губам.
Только не думать… ни о чем сейчас не думать… Но приятно, тут не поспоришь… и губы нежные такие… если бы еще не посматривал с таким исследовательским видом… и не улыбался…
– Ты невозможна! – смеясь, заметил кесарь. – Но очаровательна!
Осторожно забираю свою ладонь и думаю… исключительно о красотах Готмира… о Готмире, а не о рыжем… Невольно вспомнились муравьи… так, я не о том думаю… И наш поцелуй в той грязной таверне… и тепло его рук, когда обнимал, и… Невольно вспомнился поцелуй с Аршханом на поляне, когда мы оживили стражников. О чем я думаю, а?! А вот интересно, кто из них целуется лучше?
– Разрешу твои сомнения, – внезапно прошептал кесарь и…
Сверкающие глаза оказались совсем близко, а его губы… накрыли мои… Это было так странно, неожиданно… волнующе… И его прикосновения… легкие, дразнящие, вынуждающие приоткрыть губы, чтобы в ту же секунду этим воспользоваться, и то, что он делал… Я постанывала, уже когда кесарь игриво ласкал мои губы, но, едва проник глубже, смешивая мое дыхание со своим, мой стон отразился от стен, исчезая эхом в переходах…
И все прекратилось.
Я, обиженно и возмущенно простонав, потянулась за новой порцией весьма любопытных ощущений, но, видимо, кесарь решил, что сладенького на сегодня достаточно.
– Именно, – подтвердил он мою догадку.
Тяжело вздохнула, открыла глаза и заметила:
– Ветка первенства ваша по праву, но… должна заметить, что остальные претенденты проявляли больше… усердия. А опыт вполне можно заменить энтузиазмом.
Вот! Сказала! Причем сказала то, что думаю!
– Я заметил.
Под его насмешливым взглядом мгновенно отступила обратно к окну, обиженно поинтересовалась:
– Я… могу идти?
– Не держу, – кесарь вновь стал немногословным.
Кивнув, я начала спускаться, но остановилась уже на третьей ступеньке и, не оборачиваясь, поинтересовалась:
– А Илери?
Тихий смех и спокойное:
– Его прекрасная жена давно желала место поспокойнее… моей постели. Природа необработанных земель придется ей по вкусу.
Я не ослышалась?! Он поддержал мое решение? Я точно это слышала?! Поверить не могу.
– Почему? – полюбопытствовал кесарь.
Развернувшись, я посмотрела на своего мужа, который вольготно устроился на ступеньке и совсем не переживал, что может простыть.
– Не могу, – улыбаясь, ответил великий Араэден.
– Простыть? – уточнила я.
– Да.
Судя по хитрой усмешке, наш диалог в несколько неподходящем месте его ничуть не смущал, более того, явно радовал. Я набралась смелости и уже собиралась спросить, но он опередил меня:
– Мое государство в твоем полном распоряжении.
Ого! То есть все государство, и даже перестановки в правительственном аппарате, и ремонт во дворце, и…
– И все, что пожелаешь.
Он широко улыбнулся, и я только сейчас заметила, что некоторые из зубов у императора более острые… это которые клыки – и верхние и нижние… ой…
– Я Светлый, – кесарь продолжал с улыбкой смотреть на меня, – эллар.
Кто? Ледяной свет – это элементаль или…
– Или, – судя по ухмылке, его это весьма забавляло. – Все еще считаешь, что мне пора к земле привыкать?
Запомнил…
– Такое сложно забыть, – великий поднялся, – чтобы спуститься быстрее, прикоснись ладонью к стене. Магия крови сократит путь для тебя.
Но у меня был еще один вопрос, который я очень хотела задать, и сейчас… может, опять сам ответит? Стоит, молчит и улыбается… вот сво… хороший кесарь.
Рассмеялся, но продолжает следить… Спросить или нет?
– Спрашивай, – милостиво разрешил император.
– Но вы уже поняли вопрос? – решила поупорствовать я.
– Мне любопытно, в каком контексте ты его задашь, – кое-кто явно издевается надо мной.
Ладно, будем откровенны до конца:
– А зачем я вам? – и выпалила это на одном дыхании.
Кесарь медленно сделал шаг и спустился на одну ступеньку, затем еще на одну и так, пока не подошел ко мне… а мне страшно, между прочим.
– Не бойся, – странные глаза, казалось, начали сверкать еще ярче, – хотя должен признать, ты удивительно хладнокровна для двадцатилетней девушки, Катриона, – прошептал кесарь и вновь начал склоняться к моим губам…
Э-э-э, хватит! И я, положив ладони на его грудь, постаралась предотвратить очередное помутнение рассудка.
– И все же зачем? – любопытство во мне неубиваемо, это я давно поняла. – Вы знаете меня на протяжении пяти лет, вы много раз скользили по мне равнодушным взглядом, и вдруг столь неожиданное решение и молниеносное его воплощение, но я не вижу смысла.
Тонкие пальцы коснулись моего лица, словно пытаясь запомнить каждую черту. Сверкающие глаза смотрели с задумчивой грустью, а затем кесарь произнес:
– Идем, расскажу тебе о вашем мире.
И, взяв меня за руку, повел наверх.
Мы прошли мимо бледного и подавленного Илери, и только тогда я переспросила:
– А почему вы сказали «о вашем»?
– Это не мой мир, Катриона, – не скрывая печали, ответил кесарь.
Когда поднялись в кабинет императора, я все еще размышляла об этом: «Это не мой мир», интересно, а чей тогда? Ответ пришел сам – мой! Это мой мир и мое государство и… мне нравилось править в Прайде, скрывать это от себя самой было бы глупо.
Кесарь перехватил и эти мысли:
– Мне следовало взять тебя в жены раньше, – он пропустил в кабинет первой, – в этом случае я освободил бы массу времени для себя.
Здесь было… необычно. Белые стены, серебристый пол, окна в виде восьмиконечных звезд, и свет, проходящий сквозь них, наполняющий странное помещение доверху. Здесь хотелось петь и смеяться, словно… свет пьянил.
И мне это не нравилось!
Ощущение ужаса, дикого и панического, как тогда, на Вишневом острове.
– Ты была на острове Мейлины?
Вопрос отрезвил однозначно. Постаравшись выбросить все мысли из головы, я сконцентрировалась на настоящем. И вновь испугалась своих ощущений. Здесь была смерть. Многократная, многолетняя, подпитываемая кровью смерть!
Шаг назад – и я ощутила спиной кесаря… Он преградил путь, а я хотела сбежать и больше никогда не видеть этой наполненной странным светом комнаты… С овальным низким серебряным столиком посередине, где я чувствовала кровь! И столик этот был на восьми ножках, а по краю его пролегали желобки, образуя странный рисунок… и я видела подобный – в маленькой комнатке Лорианы, на том самом серебряном алтаре! И уже не осталось сомнений, что кесарь был причастен к колдовству Велереи!
– Отпустите меня, – взмолилась я, – прошу вас…
– Катриона, – нежные ладони с длинными пальцами легли на плечи, – что тебя пугает?
Вы… и кровь! Здесь чисто и светло, удивительно, завораживающе прекрасно, но я чувствую… Кровь! Смерть! Боль! Мне плохо…
– Отпустите меня! – мой крик стал хрипом.
Развернув лицом к себе, кесарь пристально вглядывался в мои испуганные глаза, он словно читал меня, как книгу, и уверенно произнес:
– Я не причиню тебе вреда, Катриона!
Не верю!
Не верила с того момента, как он произнес эти жуткие слова: «Согласитесь ли вы стать моей женой?», зная, что я никогда не посмею ответить отказом!
– Катриона…
Просто отпустите меня сейчас… Мне здесь плохо!
Кесарь иронично улыбнулся, его глаза сверкали, как и всё в этом странном помещении, а в следующее мгновение я была подхвачена сильными руками, и супруг отнес меня к письменному столу у окна, сел на кресло, усадил к себе на колени и, перебирая пальцами мои волосы, улыбаясь, произнес:
– Забавно, но только сейчас я начинаю понимать, почему держал тебя на расстоянии столько лет.
Все еще дрожа от ужаса, с удивлением проследила за тем, как маска холодной отчужденности на лице кесаря сменилась каким-то мечтательным выражением. И о чем мы сейчас мечтаем, интересно?! Учитывая пристрастия императора, явно о моей мучительной смерти.
– Нет, не угадала, – он рассмеялся, чуть откинув голову назад, затем поинтересовался: – Неужели я настолько страшен, Катриона?
– А вы в этом сомневаетесь?! – возмущенно поинтересовалась я, откровенно говоря, напуганная этим смехом.
Просто никогда ранее не допускал подобного проявления эмоций наш жестокий повелитель. Я и смех его впервые услышала в нашу первую брачную ночь.
Его улыбка стала очень загадочной, после чего, пристально глядя на меня, кесарь насмешливо произнес:
– Это лишь страх, испуганная моя. Он пройдет. И тогда ты сумеешь увидеть во мне нечто большее, чем своего жестокого и властного повелителя.
– Своего очень-очень жестокого супруга? – предположила я.
Усмехнувшись, кесарь ответил:
– Мужчину.
Это к чему было сказано? Я, между прочим, и сейчас даже мысли не допускаю, что он женщина!
Хохот кесаря повторно потряс своды данного немаленького помещения. Вежливо промолчала, чувствуя себя крайне некомфортно.
