Текст книги "Академия Проклятий.Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Елена Звездная
Академия проклятий

Книга вторая

– Адептка Риате, – чуть вибрирующий голос главы нашего учебного заведения, заставлял содрогаться что-то глубоко внутри, и от этого невольно прислушиваешься к каждому его слову, – вы мне обещали. Вы клялись! Вы гарантировали!

Магистр темной магии лорд Риан Тьер направил на меня пристальный взгляд черных, как само темное искусство, глаз.

Нервно сглотнула под этим проницательным взглядом, но решила упрямо стоять на своем:

– Я прошу прощения, лорд директор, но это не представляется мне возможным.

– Так значит, да? – темные глаза сузились.

– Да, – покаянно согласилась я.

Магистр сцепил длинные сильные пальцы, сжал нежные губы. Нет, на вид они нежными не были, скорее твердыми и… тоже сильными, но практика доказала наличие очень нежных прикосновений этими самыми губами. Добавить к этому стройное мускулистое тело, звериную грацию, смоляные волосы и чуть мерцающие черные глаза и станет ясно, почему по лорду Тьеру откровенно сохла не только вся женская половина нашей Академии Проклятий, но и огромная армия леди из аристократических семей.

И даже сама кронпринцесса, которая единственная дочь нашего уважаемого темного императора.

– И каковы причины вашего решения, адептка Риате? – едва сдерживая злость, вопросил Первый меч империи.

Молчу.

– Почему вы молчите? – требовательно поинтересовался магистр.Вам нечего мне сказать?

Нервно сглотнув, честно ответила:

– Нет…

Мне стыдно, откровенно стыдно, но иначе я поступить не могла.

И тут он не выдержал:

– Дэя, ты клялась, что на праздники мы поедем знакомиться с моей семьей!

Клялась, но вся проблема в том, что:

– С семьей я согласна, с мамой – нет!

– Но ты согласилась! – взревел обманутый в лучших надеждах магистр.

– Это было до того, как ты сообщил, что леди Тьер вернулась из путешествия. А я… не хочу знакомиться с твоей мамой!

Сильные руки были демонстративно сложены на мощной мускулистой груди, черные глаза сузились, губы сжались. И все это преследовало единственную цель – запугать маленькую и так испуганную меня.

– Хорошо, – лорд директор поднялся, – обсудим данный вопрос за ужином.

То есть ответ «нет» мы не принимаем! Теперь я демонстративно скрестила руки на груди, закинула ногу на ногу и угрюмо смотрю на Риана. Увы, вместо того, чтобы принять мое решение, мне подло пригрозили:

– Зацелую.

Подскочив с места, я выпалила:

– Знаете, лорд директор…

– Первое предупреждение, – меланхолично сообщил он.

Молча развернувшись, я покинула кабинет директора академии.

Была идея вновь попытаться с проклятием, но учитывая последствия первого раза…

***

Выйдя в приемную лорда директора, увидела печальный взгляд леди Митас.

– Опять? – с укором вопросила секретарь. – Риате, ты же хорошо учиться начала, но эти дисциплинарные нарушения… Ведь отчислит же, Дэя! Не посмотрит на отличные отметки и отчислит!

Отчислит… это вряд ли. Вот разозлиться и зайти дальше поцелуев может, но будем надеяться на лучшее. И я грустно поплелась прочь, правда ровно до того момента, как над академией разнеслось:

– Вечернее построение!

Мгновенно сорвалась на быстрый бег, вскоре влившись в поток таких же как и я спешащих на построение адептов. И через несколько минут выбежала на женскую половину тренировочного поля, занимая свое место в строю. Леди Верис увидев меня, чуть заметно кивнула, и в ее желтых глазах загорелся огонек любопытства – точно Дара уже доложила все, потому что кроме нее больше некому, о моих отношениях с лордом директором только они и знали.

– Бегом марш! – скомандовала куратор и начался традиционный вечерний забег.

А едва я пробежала третий круг, вырываясь в лидеры забега, как догнала Янка.

– Тебе… хух, записка… ху… бегай медленнее, – и пришлось приноровиться к ее шагу.

Записку мне Тимянна передала, а вот прочитать я не успела.

– К стене! – скомандовала капитан Верис.

Наше самое нелюбимое упражнение – у стены выстраивались по десять адепток, и выдерживали двадцать фаеров от куратора, а фактически – истязатора! Увернулась – молодец, нет – входишь в следующую десятку. И ловкость развивается очень быстро.

Спрятав записку, мы с Яной встали в первую десятку, благополучно увернулись, и вскоре продолжили бег по кругу, пробегая мимо отжимающихся адептов и преподавателей. У нас норма – семь раз, у них тридцать.

Когда пробежка была закончена, нас отпустили по комнатам. Янка направилась за мной, в нетерпении ожидая прочтения. Ей Юрао писал только любовные послания, но это было не так увлекательно, как записки предназначенные мне.

– Ну! – потребовала Тимянна, едва мы вошли в мою гостиную.

– Дай хоть сапоги снять, – в процессе снимания ответила я, – а тебе что написал?

– Что любит! Дэя, скорее!

Расстегивая мундир, я направилась к дивану, села, поджав под себя ноги и начала читать вслух:

«Дорогой напарник… Пишу «дорогой» исключительно чтоб ты это запомнила и не дешевила больше! Что значит семь золотых за поиск сведений о любовнике госпожи Прен?! Да за семь золотых я из дома не выйду! Учти, напарник, поймаю – займусь твоим финансовым воспитанием. Теперь о деле: У нас два крупных заказа. Ты мне нужна по обоим для предварительного решения, потом второе поручим девочкам. Постарайся вырваться в выходные в контору. Темных тебе.»

– Все равно дело с любовником я закрыла, – недовольно бурчу, глядя на потешающуюся Янку.

– А как, кстати?

– За пару минут, – не стала скрывать я, – зашла к мастеру Гровасу и узнала, кто покупает ллойское вино каждые выходные. А это любимое вино госпожи Прен, жены торговца мясом. Так что, принимая заказ, я уже знала, что выполнение будет легким и не видела смысла брать много. А Юрао, он…

– У него правильная ценовая политика! – мгновенно вступилась за любимого Янка.

Что Янка, что Риая слепо убеждены в одном – Юрао всегда прав!

И без вариантов. А если Юрао не прав, это просто я его не так поняла.

– Ладно, я за домашку, – поднявшись и потянувшись, объявила я.

– Я попозже, еще к Дине сбегаю, – и Тимянна умчалась.

А я, после быстрого душа, засела за задание по Смертельным проклятиям, с предвкушением ожидая, когда…

Взметнулось адово пламя, и почти сразу сильные и такие нежные руки легли на плечи, губы едва ощутимо коснулись завитков волос на шее, и только потом лорд директор поинтересовался:

– Много задали?

– Ага, – я коснулась пальчиками его ладони, – доклад по криминалистике, семь упражнений по Смертельным, двенадцать задач по орудиям убийства.

– Это когда по ранению необходимо определить, каким оружием оно было нанесено?

– Угу, – я с тоской посмотрела на задачник.

– Помочь? – предложил магистр.

– Проверить, – внесла свое предложение я. – Сделаю сама, а ты потом проверишь правильно ли.

– Хорошо, – нежное прикосновение губами к моей щеке, – захвачу документацию с отчетами и вернусь.

Вернулся быстро, я едва к выполнению первой задачи приступила, расположился, как и всегда, напротив, и начал просматривать отчеты и дела по академии. И я себе ставила условия – выполню упражнение, могу на него посмотреть несколько секунд – это так стимулировало. Лорд директор вероятно себе в условие тоже ставил нечто подобное, зато когда наши взгляды встречались…

– Ты улыбаешься, – с такой же счастливой улыбкой произнес Риан.

– Ты тоже, – не могла не заметить я.

– Делай уроки, – таким тоном, можно было бы сказать «бросай все и иди ко мне».

С тяжелым вздохом вернулась к заданию, чувствуя на себе взгляд лорда директора… В последнее время такое ощущение, что я постоянно улыбаюсь, и все счастливее и счастливее. Но через час примерно, уже без улыбки, я с раздражением рассматривала предпоследнюю из задач по видам оружия. Передо мной на столе лежала отрезанная призрачная рука, с призрачной же капающей кровью. Волновала меня не эта конечность, до нее тут в призрачном состоянии побывали различные части тел, но там я сходу определяла оружие, а здесь…

– Не понимаю, – пробормотала я, всматриваясь в кривой надрез, – ну не пила же в самом деле!

Риан бросил на меня чуть насмешливый взгляд и произнес:

– Ну почему же нет? Присмотрись, под ногтями грязь и несколько щепок, так что вполне можно предположить, что это… – он допустил паузу, давая мне самой догадаться.

– Лесоруб, – догадалась-таки я. – Но какой смысл кому-либо отпиливать ему руку?

– Это уже другой вопрос, тебя сейчас должно интересовать конкретно орудие, которым нанесли рану.

Я задумалась, еще раз оглядела учебное пособие, заливающее призрачной кровью мой стол, и призналась:

– Я так не могу, я сразу начинаю думать, а кто это был, что у него была за жизнь, каковы причины смерти. Мне картина в целом нужна.

– Это замечательная черта характера для следователя… – Риан допустил паузу и хитро добавил, – особенно для частного.

Старательно игнорирую намек на запрещенную некоторыми деятельность, и возвращаюсь к домашнему заданию. Но уже следующая задача поставила меня в тупик. Тело дроу с огромной раной в груди, мало того что было не особо приятно видеть, так еще и рана оказалась непонятная с белыми сколами костей. Я встала, заглянула сверху – ничего не поняла. Перевернула призрачное тело, едва сдержав отвращение, едва с него на стол полилось призрачное нечто, отвратного кровавого вида… Тошнить начало сразу, да и сделала я это зря – на спине никаких повреждений не было, то есть орудие явно короткое, раз насквозь не прошло. Вернула труп в исходное положение, увидела то, что из него вывалилось… стало совсем плохо.

– Дааа, – протянул Риан, – не бережет вас старший следователь.

Я ничего на это не ответила, мне было просто плохо. И проблема в том, что пока решение не впишешь в тетрадь, пособие со стола не исчезнет, а у меня уже было желание вписать любую белиберду, только бы этого всего не видеть.

– Дэя, – позвал лорд директор.

– Я сама! – ответила несколько резко. – Я буду следователем, и мне еще не с таким придется сталкиваться, так что должна решить сама… Гадость какаяяяяяяя…

Вернулась, достала из-под наглядного пособия учебник, начала листать. И тут Риан произнес:

– Сомневаюсь, что подобное есть в учебнике, Дэя. Рана нанесена соргом, это оружие правящей семьи самого закрытого в подземном мире, западно-восточного королевства дроу. Вы такое не изучаете и вероятно задание исключительно на проверку вашей сообразительности. Пиши – неизвестное орудие.

Вернувшись за стол, так и написала. Призрачный труп исчез мгновенно, и мне сразу стало легче, правда вопросы остались:

– А для чего он задал невыполнимое задание?

– Следователь должен уметь признавать как свои ошибки, так и тот факт, что он не всесведущ, – не отрываясь от собственной работы ответил лорд Тьер.

– Хм, – я начала барабанить пальцами по столу, – а откуда ты знаешь про это оружие?

А в ответ загадочная улыбка и тишинааааааа…

– Так не честно! – обиделась я.

– Делай уроки, – невозмутимо ответил Риан и добавил. – Нам еще важный разговор предстоит, так что поторопись.

Закрыв тетрадь, протянула ее директору, понаблюдала за его быстрым пролистыванием страниц, и с удовольствием услышала вердикт:

– Ни единой ошибки, умничка.

Может я и умничка, но когда мне возвращали тетрадь, улыбка у магистра была запредельно загадочной, и думать я теперь могла только об этом.

– Риан, а…

– Смертельные проклятия жаждут твоего внимания, – ехидно напомнили мне и вновь посвятили все свое внимание отчетам.

Задания выполнила быстро – во-первых, магистр Тесме превосходный преподаватель, во-вторых, у меня было свободное обеденное время на изучение параграфов, так что сейчас я занималась исключительно практической частью. И когда отложила тетрадь, удостоилась внимательного взгляда, пришлось пояснить:

– Фактически решение нашла уже в обед, сейчас просто записала.

– Ммм, – еще одна фантастическая улыбка, – а я уж было подумал ты так жаждешь начала беседы.

– У меня еще целый доклад впереди, – ответила я, планируя писать его до-о-олго!

Аж до самого ужина, а во время еды Тьер неприятных разговоров не затевает, придерживаясь неизменного правила – за столом говорить только о хорошем. И я погрузилась в дебри графологии…

Спустя два часа:

– Вопрос, – я оторвалась от задания, начала разминать уставшие от пера пальцы, – какая разница в какой фазе луны писал письмо оборотень, если он в это время все равно в человеческом обличии?

– Разница большая, – Риан оторвался от чтения какого-то послания, – например, ты можешь понять лгал ли оборотень в послании, если, например, буквы ровные, без наклона и окончания слов четкие, а на дворе практически полнолуние, значит, оборотень лжет, и приложил усилия к записыванию этой самой лжи. Если же буквы с наклоном влево, окончания слов смазаны, можно сразу понять, что письмо было написано в нетерпении, и несет в себе правдивую информацию.

И после сего подробного ответа, он вернулся к чтению. Что меня искренне поражало в лорде директоре – он знал все ответы на все вопросы! Невероятно! И чтобы я не спросила…

– А какой у меня любимый цвет? – внезапно поинтересовалась я.

– Ты еще сама не решила, – не поднимая головы, ответил лорд Тьер.

А он откуда знает? Интересно.

– А где мы с Юрао открываем контору?

– Улица Мертвого Тролля дом номер тринадцать, – невозмутимо сообщили мне информацию, которую он вообще знать не должен был, и это все так же уделяя внимание исключительно посланию.

Тааак, а если попробуем этот вопрос:

– А что ты собираешься мне сказать? – требовательно вопросила я.

– Завтра приезжает моя мама, – ответил Риан… замер, резко вскинул голову, и укоризненно глядя на меня, поинтересовался:Осваиваем методы ведения допроса?

У меня в этот момент было состояние крайнего шока. Перо выпало, доклад забылся, сердце отбивало бешенный ритм, а в душе началась паника.

– Дэ-э-эя, – лорд Тьер поднялся, обошел стол, присел передо мной на корточках, поднял с пола перо и, вернув его на стол, осторожно взял меня за обе дрожащие ладошки, – родная, что не так?

Ему хорошо говорить «что не так», а я… я…

– Я ей не понравлюсь, – шепчу осипшим голосом, – она… она кузина темного императора, а я… у меня папа охотник, мама дочь крестьянина… и у меня нет достойного происхождения, нет денег, нет магии, ни капельки ведь нет! И я…

Риан улыбнулся, поднес мои руки к губам, осторожно поцеловал каждую и, глядя в мои глаза, спокойно произнес:

– У тебя есть ты, Дэя, а титулы, магия и все остальное никому не нужная мишура.

Увы, лично я была уверена, что его мать так не думает. Совсем не думает… все же двоюродная сестра императора, это не просто аристократка, это самая верхушка самого высшего общества.

– Риан, – тяжело вздохнув, я попыталась воззвать к его разуму, – давай отложим всю эту канитель со свадьбой и родственниками, пожалуйста.

Поднялся, нежно погладил по щеке и молча вернулся обратно к своим письмам и отчетам. Заметив мой недобрый взгляд, пояснил:

– Я злюсь. Сейчас досчитаю до двух тысяч, успокоюсь и мы вернемся к разговору.

Он злится, а меня, значит, в расчет можно не принимать. Ладно, спросим прямо:

– Риан, а в связи, с чем твоя мамочка прервала свою дипломатическую миссию в северные королевства?

Ладони магистра, лежащие поверх стола и от того находящиеся в пределах моей видимости сжались, но ответил Тьер все так же спокойно:

– У нее появилась такая возможность.

– Правда? – надо же, возможность появилась! – То есть ты пытаешься мне намекнуть, что леди Тьер не ведает о твоем намерении жениться, а едет просто проведать единственного сына?

Тяжелый вздох, явно находящегося на грани лорда-директора и уже убийственно-спокойное:

– Она была первой, с кем я поделился радостным известием о твоем согласии.

– Ага, – я подскочила с места, – то есть твоя мать, едва узнала об этом, тут же нашла «возможность» прервать важнейшие для империи дипломатические переговоры?!

Усталый взгляд и неожиданно совершенно успокоившийся магистр, с тяжелым вздохом поинтересовался:

– Родная, просто ответь, смогла бы ты остаться равнодушной к известию, что твой ребенок принял важнейшее решение в своей жизни? – я промолчала, Риан добавил. – Я сделал предложение руки и сердца первый и последний раз в своей жизни. Для меня это важно. Для моей матери, естественно, тоже. Я не вижу ничего предосудительного в ее желании познакомиться с моей избранницей, а ты?

И вот почему в его устах все звучит хорошо и правильно, а у меня живот скрутило от страха и руки трясутся?! Растерянно опустившись на стул, я начала искать разумные доводы, и… не находила. В итоге перешла к вопросам:

– Пару часов назад, ты сказал, что мы едем к твоей семье на праздники, а сейчас что леди Тьер прибывает завтра… Я ничего не путаю?

Риан молча вытащил одно из писем, протянул мне. Резким, рваным почерком, с наклоном влево, там было выведено: «Прибываю завтра». Даже если бы нам не преподавали графологию, даже если бы я сейчас не писала доклад по этому самому почерковедению, и так ясно – у женщины резкий, непримиримый, тщеславный характер и данное послание она писала в состоянии крайней ярости. Жуткий образ свекрови в моем воображении мгновенно приобрел клыки, когти размером с метательный нож и да – кровожадный взгляд! А я только-только жить начала, между прочим.

– Уважаемый лорд директор, – осипшим голосом начала я, – я… разрываю нашу помолвку и беру все свои «да» обратно.

На меня бросили быстрый взгляд исподлобья и обрадовали:

– Поздно.

И тогда я подскочила и сорвалась на крик:

– Что значит «поздно»? Мы не получили благословения родителей, не афишировали помолвку и вообще… я дала согласие в состоянии аффекта! И вообще… я имею полное право взять свое слово обратно!

В следующее мгновение папки, свитки, договора и письма полетели на пол, сметенные одним движением и лорд Тьер стремительно поднялся, положил руки на стол, и чуть подавшись вперед, хрипло сообщил:

– Да, ты имеешь полное право взять свое слово обратно! Одно маленькое «но», Дэя, а кто тебе позволит?!

И где мой трогательный, почти робкий, такой трепетный Риан?!

Где? Вместо него предо мной сейчас лорд Тьер, тот самый который член ордена Бессмертных, Первый меч империи и магистр двух самых сильных учебных заведений империи – университета Темного Искусства и школы Искусства Смерти. И я испугалась, вполне оправданный страх, кстати, вот только молча дрожать уже, кажется, разучилась. И потому испуганным шепотом спросила:

– Никто не позволит, да?

С протяжным стоном Риан опустил голову, черные волосы скользнули по плечам, закрыли лицо… И мне глухо ответили:

– Тебе я не позволю, Дэя. Я… – пауза, затем едва слышное, – я… и древняя магия эльфов.

Я попыталась сесть. Промахнулась, грохнулась на пол, и почти сразу перепуганная до самой Бездны, попыталась встать. Не вышло. В итоге меня осторожно подняли, бережно усадили обратно. Пододвинули листы с докладом, вложили в правую ладонь перо, и вернулись обратно к письмам и отчетам, которые собрали и вновь водрузили на стол. И все это молча.

Я же вернулась к докладу, старательно скомкала заключение, уместив его в три строки, вместо положенной страницы, и поставив число и подпись, скрепила листы. И вот после этого:

– По поводу вас, лорд директор, мне все ясно – прибьете и не заметите, а что у нас там с древне-эльфийской магией?

Папка была закрыта, нервным движением брошена на стол, руки магистра вновь сложились на груди и мне начали… угрожать:

– Хорошо, любимая, – слово «любимая» произнес сквозь зубы, – мы поступим иначе – для начала обнародуем нашу помолвку. Думаю, объявления по внутренней связи академии будет достаточно, но если пожелаешь, могу оповестить и весь Ардам.

Шантажа в наших отношениях еще не было… дожились. Дальше было хуже:

– Я вообще не вижу смысла скрывать наши отношения, в которых абсолютно нет ничего предосудительного, от общественности. Но этого пожелала ты, я принял твое желание к исполнению. И только я знаю, чего мне стоит сдержаться, когда на тебя повышают голос преподаватели, задевают на беговой адепты, и злобствует Верис.

Да, я понимаю, это нормальный учебный процесс, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы профессора Академии Проклятий были в курсе, что обучают не просто адептку, а мою невесту!

– А мне поблажки не нужны! – не выдержала я. – Меня вполне устраивает процесс обучения, и совсем не хочется, чтобы за спиной ходили досужие разговоры!

– И я тебя понял, и принял твое решение! – он тоже повысил голос.

– Но я не вижу смысла отказывать моей матери в знакомстве с моей избранницей, лишь по причине того, что моя невеста… трусишка!

Ну все, это он зря.

– Я, – подскочила со стула, тот с грохотом упал, – не трусишка!

– Я…

– И еще какая, – хитрая улыбка скользнула по четко очерченным губам

.

У меня слова закончились, у магистра – нет:

– Дэя, все твое общение с моей матерью будет ограничено одним единственным обедом, обещаю. В дальнейшем ты будешь ее видеть на нашей свадьбе, праздниках по поводу рождения наших детей и все. Жить в родовом замке я не планирую, собственно матушка там бывает не чаще трех раз в год, в связи с ее службой императору. Я абсолютно не вижу причин для паники, милая.

Может, действительно я зря переживаю? Подумаешь один обед…

Нет, все равно страшно и очень. Обойдя стол, подошла к окну, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

– Дэя, – сильные руки, нежно скользнули на талию, – иногда я тебя не понимаю.

– Я себя очень даже понимаю, – пробурчала я, – потому что это для тебя она мама, а для меня… жуткий свекровеобразный монстр.

Лорд директор рассмеялся, и спросил:

– Хорошо, милая, а теперь скажи мне, чего именно ты опасаешься?

Съесть тебя жуткий свекровеобразный монстр не сможет, обидеть так же, там я буду, и остается та единственная причина, по которой ты ее опасаешься: Боишься не понравиться?

– Ну… да, – пришлось сознаться мне.

– А даже если и так, – меня обняли крепче, – какое значение имеет ее мнение для нас с тобой? Для меня никакого, свой выбор я сделал, ты так же, мнение третьих лиц несущественно, родная.

Вскинув голову, скептически посмотрела на магистра и подумала, что ему вообще ничье мнение не существенно, а вот мне… Мне очень даже.

– Один обед?– сдавшись, спросила я.

– Можем даже без десерта, – вернулся Риан к полушутливому тону.

– Ловлю на слове!

У лорда директора на губах промелькнула истинно демонова улыбка, но уже через мгновение он вновь стал моим милым Рианом и поинтересовался:

– С уроками закончила?

– О, да, – я вырвалась из нежных объятий, подошла к столу, подняв стул, уселась, и, взяв лист бумаги, добавила, – сейчас, только одно маленькое дельце хочу завершить. Точнее начать.

– Да? – магистр встал за моей спиной, склонился и прошептал, касаясь губами моей щеки:

– И что же это за дело?

– Весьма деликатное расследование, – сообщила я, – и назовем мы его… – я помахала пером, вглядываясь в потолок, и мысль пришла.

– Мы назовем его: «Дело о лорде Тьере и его недомолвках».

Кое-кто недовольно засопел, но промолчал. Я же молчать не собиралась, решив действительно начать расследование:

– Пункт первый, – старательно выписываю на листке, – лорд директор умалчивает причину вызова меня в кабинет в тот достопамятный вечер и любые разговоры на данные темы пресекает.

Кое-кто хмыкнул, а я продолжаю:

– Пункт второй – лорд директор, видимо, прекрасно осведомлен о причинах приезда матери, полагаю, даже понимает мои опасения, однако ему присутствие родительницы почему-то выгодно!

Наверное, на сей раз я зашла не в ту степь, потому что Риан нежно прикасаясь губами к моей щеке, поинтересовался:

– Откуда такие… предположения?

– Откуда? – переспросила я. – Так ты сам сказал: «В дальнейшем ты будешь ее видеть на нашей свадьбе, праздниках по поводу рождения наших детей и все». А значит, ты превосходно осознаешь, что твоя мать прыгать от восторга при виде меня не будет, и уже готов к ограничению нашего общения!

Усмешка, затем несколько уважительное:

– Знаешь, теперь я понимаю, почему этот проходимец офицер Найтис вцепился в тебя мертвой хваткой – ты действительно превосходный следователь, Дэя.

Польстил, и это было крайне приятно. Но не до такой степени, чтобы сбить меня с толку, и потому продолжаем:

– Пункт третий – в наших отношениях лорд Тьер выглядит возницей, что направляет повозку, а я лошадью, которой завязали глаза и ведут невесть куда, не интересуясь ее мнением!

– Да-а-а? – язвительный вопрос и нежные руки скользнули по моим плечам, – тебе напомнить события недельной давности?

События… да уж. Неделю назад я, самовольно покинув пределы Академии Проклятий, встретилась с Юрао, по его требованию, кстати. Тот даже Жловиса подкупил, чтобы меня вытащить. И вот мы отправились в замок вампирского клана, где я узнала о своем «героическом» прошлом, а в устах дроу оно было практически эпическом, получила свои почти семьдесят золотых и после я упросила напарника отправиться в ардамское отделение банка «ЗлатоГор». И вот там, узнав о том, что для меня сделал Риан Тьер, я… Я была вся на эмоциях! Я была просто в состоянии аффекта!

Я… я рванула прочь из банка, поскользнулась на лестнице и вероятно упала бы, не окажись на моем пути лорд Шейдер Мерос.

Глава Ночной Стражи подхватил падающую меня в свои объятия и почему-то этим не ограничился, решив вновь попытаться с поцелуем. Проделал он все это столь молниеносно, что я не успела осознать происходящее, как лорд Шейд был отброшен от меня магическим ударом такой силы, что впечатался в противоположную стену. Я же даже не пошатнулась, зато с трудом удержалась, когда вслед за трагическим полетом Шейда, взметнулось адово пламя и в алом вихре огненных всполохов явился суровый лорд директор, злой, кстати, и с руками скрещенными на груди… Будь я умнее, я бы смолчала! И вот сколько раз мне говорили – Молчание золото, Дэюшка, золото. Так нет же! Молчать я не могла, у меня было состояние аффекта, а еще я была вся на эмоциях и, глядя в мерцающие черные глаза, я честно призналась:

– Лорд Тьер… я вас люблю…

Взметнулось адово пламя!

Едва я поняла, что осталась на лестнице одна-одинешенька, не считая сползающего по стене бессознательного лорда Шейдера, как адово пламя взметнулось вновь. А когда всполохи огня угасли, я узрела перед собой лорда директора, с букетом черных роз, перевитых алой лентой, и с черной коробочкой, в виде на редкость романтичного сердца драконов. И оторопевшей мне для начала вручили букет цветов, столь огромный, что я едва его удержать могла, а затем, пользуясь как раз таки тем фактом, что все свое внимание я была вынуждена уделить попыткам удержать цветы, меня схватили за руку и повторно прозвучали невероятные слова:

– Леди Риате, вы согласитесь стать моей женой?

И говорили же мне – молчание золото, так нет же:

– А… вы цветы заберете? – простонала я, удерживая махину.

– Конечно, – заверил меня магистр, – когда буду надевать вам кольцо… сразу после вашего согласия. Так вы согласны?

И я сказала:

– Да…

Букет полетел в пытающегося прийти в себя Шейдера, а все еще находящейся на эмоциях мне осторожно надели на безымянный пальчик левой руки тонкое кольцо красного золота с редким черным бриллиантом.

«Окольцевали» – еще подумала тогда я.

Это были последние мысли в тот момент. Потому что после, меня подхватили на руки и поцеловали… так нежно, с такой искренней благодарностью. И я опомнилась лишь сидя в большом кресле, в доме лорда-директора, а сам хозяин стоял на одном колене рядом, держал меня за обе ладони, и чуть поглаживая мои пальчики, говорил и говорил. Правда я, ошеломленная случившимся, причем случившимся с закладной и нашим лордом-земли даже в большей степени, чем помолвкой, не сразу и поняла, о чем вещает магистр, от волнения постоянно срывающийся на южный диалект. Диалект, кстати, для меня, северянки, крайне мало понятный. Но потом, вслушавшись, я испытала повторное состояние аффекта, и было от чего! Оказывается, невменяемой мне подробно расписали дальнейший план действий, и был он таков: Сейчас мы собираемся, и в срочном порядке нас сочетают браком в родовом замке собственно магистра! После этого нас ожидает представление императорской семье, затем… Затем я пришла в себя, и возмущенно сказала:

– Нет!

Поток слов прервался мгновенно. Черные глаза чуть прищурились и у меня недобро так поинтересовались:

– Что?

Да, я ни на мгновение не забывала, что лорд Тьер является членом ордена Бессмертных, но в том-то и суть, что именно он когда-то сказал: «Посмотрите на себя! Кто вы, адепты Академии Проклятий?! Где ваша гордость?!». Так вот, недавние события способствовали тому, что я узнала, где находится моя гордость – в моих достижениях! И мне очень понравилось то чувство, которое я испытала глядя на Хвостатый список, где было не моей фамилии. А еще оказалось бесконечно приятно вести расследования! Но это я уже отвлеклась от темы, а суть в том, что:

– Я хочу закончить академию! – скрестив руки на груди, сообщила я магистру. – Я хочу стать частным следователем! Я хочу…

Лорд директор вцепился руками в подлокотники кресла, едва я начала говорить, а сейчас треск ломаемого дерева говорить мне помешал. Но я терпеливо дождалась, пока лорд Тьер поднимется, стряхнет с ладоней щепки, и после этого продолжила:

– Я не хочу, чтобы о помолвке узнали в академии, мне тут еще полтора года учиться и…

– Отчислю, сегодня же, – прохрипел вдруг магистр.

– Что??? – я подскочила. – Вы опять?!

Вскинув руки, меня раздраженно попросили:

– Только без проклятий, пожалуйста.

– Да, пожалуйста! – чувствуя, как по щекам потекли слезы, сказала я, обошла застывшего магистра и бросилась прочь из его дома.

Как добежала до собственной комнаты я тогда помнила плохо, все было как в тумане, а из-за непрекращающихся слез лиц встречных я вообще не видела. Когда добежала до постели, и ревела уже в подушку, над академией раздался приказ о вечернем построении… это меня и спасло. Поднявшись, умывшись и спрятав деньги, которые так и не успела оставить в банке, я как и все поспешила на построение. И выяснилось, что бег, а после и физические упражнения так отвлекают от проблем.

А потом все испортила Верис:

– Риате, зайдите ко мне в кабинет, – очень недобро приказала капитан.

Я естественно ответила:

– Да, капитан.

Янка, поотставшая от Дины, удивленно спросила:

– Что случилось?

Недоуменно пожав плечами, я потопала к куратору.

Едва зашла, мне тут же сурово приказали:

– Дверь закрой.

Закрыв, подошла к столу куратора, меня жестом попросили сесть на стул, а вот после этого:

– На твоей левой руке очень интересное колечко. Откуда?

Я вспомнила, что обручальное украшение так и не сняла, с грустью взглянула на красное золото и блестящий кристалл черного бриллианта… потом все расплылось, с ужасом понимаю, что банально скатилась до истерики.