Текст книги "Академия Проклятий.Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Я чуть не умер, когда из его глаз тьма полезла! – пожаловался гоблин. – И такие черные вены на лице вздулись.
«Ой, Бездна», – подумала я.
Но дальнейший рассказ Жловиса вынудил вновь воззвать к бездонной богине.
– Думал убьет меня, – жаловался привратник. – Но тут пришла вызванная леди Орис, выслушала причину ее вызова, легкомысленно махнула рукой и беззаботно ответила: «Ах, оставьте! У девочки первая любовь, а вы… Неужели сами никогда не были молодыми? Эти жаркие поцелуи в каждой мало-мальски темной подворотне, эти страстные объятия на сеновалах, и конечно самый первый раз на съемной квартире, среди шагов и голосов проходящих по коридору постояльцев дешевого постоялого двора… Романтика. Дэечке давно пора было стать женщиной, она вся такая скованная, и этот дроу как нельзя кстати, уж он своего не упустит».
Пересказывал Жловис знатно, даже интонации и мимику передавал… Но мне в тот момент не Орис хотелось бы увидеть, а лорда-директора!
– Ой, Бездна… – простонала я.
– Дааа, – Жловиса аж передернуло, – дальше было страшно… Лорд Тьер он… орал. Да так, что стены тряслись. Обвинил леди Орис в развращении адепток, в несоответствии ее морального облика личности преподавателя, в… Сказал, что с ее моралью не Любовные проклятия преподавать, а разводящей у шлюх быть.
Теперь я простонала громче, привалилась спиной к двери и поняла, что возвращаться в академию мне уже совсем не хочется.
– У леди Орис истерика, – продолжает гоблин, – просто сидит и рыдает, а Тьер орать перестал, и ледяным таким голосом: «Вы осознаете, что после страстных объятий в подворотнях, и первых разов в номерах на дешевых постоялых дворах девицы не только женщинами становятся, но так же приобретают букет разнообразных болезней, а то и нежелательную беременность подхватывают?! Романтично? Не думаю! Или может вам нравится портить жизнь юным адепткам, толкая их в объятья мерзавцев, желающих воспользоваться их красотой и невинностью? Да вы хоть понимаете, чему потворствуете?!».
– Только бы не уволил! – взмолилась я, обращаясь куда-то в никуда.
– Не уволил, – Жловис тяжело вздохнул, – но Орис уж точно зареклась хоть чьи-то пропуски покрывать.
– Это я виновата, – стенания охрипшим горлом у меня выходили интересные, хрипло-сиплые такие.
– Да ты-то тут причем, все дроу твой! – гоблин-привратник сплюнул под ноги. – Получаса не прошло как вы улетели, а в академию письмо от мастера Окено, так мол и так, позаимствовал вашу адептку для важного дела, верну в целости и сохранности. Да и подоспело письмецо-то, аккурат когда лорд директор на поиски собирался, а леди Орис все завывала в платочек. Так что преподаватели у тебя, Дэйка, хорошие.
– И они по-хорошему меня закопают! – простонала я. – Леди Орис могла бы простить, будь там действительно любовное свидание.
Она натура романтичная, сказала бы что-то вроде «Я готова и пострадать ради великой любви», а теперь…
– Не пощадит, – подтвердил гоблин.
И я подумала, что показаться на глаза разъяренного лорда директора, мне как-то проще, чем попасть под горячую руку леди Орис.
– Ты куда? – спросил мне вслед гоблин привратник, заметив, что я направляюсь к директору.
– На верную смерть, Жловис, – угрюмо ответила я, – на верную смерть…
Но гоблина ответ не удовлетворил, и он крикнул:
– Так он не один там!
Но я не слушала. Я шла и думала про то, как мне сейчас достанется… Потому как несмотря на личные отношения, правила академии я все же нарушила и территорию самовольно покинула.
Другой разговор, что намеревалась скрыть данный факт от магистра, но… не думаю, что следует ему об этом рассказывать.
Идя к дому директора, через старый заброшенный парк, я старательно продумывала что скажу в свое оправдание, но подходя к распахнутой настежь двери директорского дома, никак не подозревала, что услышу вопль:
– Ты женишься на безродной сопливой адептке? – голос принадлежал женщине.
– Она не сопливая! – значительно тише, но тоже на повышенных тонах, ответил лорд Тьер.
Я невольно шмыгнула сопливым носом, и подумала, что мне срочно нужен платок. Платок нашелся, тот самый конфискованный от оборотня, а вот сил на то, чтобы развернуться, и уйти у меня… не оказалось.
– Она безродная! – не сдерживая гнев орала женщина. – И она северянка! И магия, Риан, хоть магия у нее есть?
В ответ глухое:
– Нет.
– Нееееет?!
У меня от такого крика уши заложило, но это мелочи, а вот слезы, внезапно закрывшие обзор, совсем не обрадовали. Медленно развернувшись, я спустилась на одну ступеньку вниз, потом еще на одну, потом услышала:
– Риан, ты мой единственный сын! Ты мой наследник! Ты продолжение рода, которому более трех тысяч лет! И ты моя гордость! Я всегда была на твоей стороне, Риан. Ты пожелал вступить в орден Бессмертных? Я тебя поддержала! Ты пошел учиться, несмотря на принятое в наших кругах обучение на дому, презрев предложение императора обучаться с кронпринцем? Я снова тебя поддержала! Ты не пожелал возглавить конные войска в войне с отступниками, и решил воевать плечо к плечу с братьями по ордену? И вновь я была на твоей стороне, Риан. И даже после твоего провала с Венцом Всевластия, когда ты был фактически сослан в эту дыру, не пожелав не то чтобы просить пощады у императора, а хотя бы признать свою вину, я единственная в семье не осудила тебя!
Я так и замерла, на второй ступеньке, с горечью понимая – мои опасения напрасны не были, я действительно совсем не пара лорду директору… И если он готов закрыть глаза на это, то для его семьи я всегда буду безродной человечкой, даже магией не обладающей.
И тут передо мной возникло сияние, сгустившееся в возрожденный дух смерти. Дара демонстративно сложила руки на груди и явно собиралась высказать все, что думает, по поводу моего исчезновения, но тут из дома донеслось:
– Я никогда не дам согласия на брак с этой безродной девкой, Риан! Никогда, слышишь!
И Дара руки опустила, и на меня растерянно посмотрела, а я едва слышно прошептала:
– В моей жизни и хуже моменты бывали, правда. Не говори лорду директору, что я вернулась… не надо.
Когда я возвращалась в общежитие, не знаю, откуда текло больше – из глаз, или из носа. Просто как-то совпало, что и на душе сумрачно, и физически все тело ломит.
А в коридоре меня поджидала леди Орис. Но пока я к ней шла, преподавательница становилась все менее злой, и все более встревоженной. В результате, когда я остановилась в шаге от нее, Орис мрачно вынесла вердикт:
– Все-таки несчастная любовь… Иди реветь в подушку, Риате, и помни мою доброту.
– Спасибо, – сипло сказала я, и пошла следовать учительскому совету.
– Предупрежу Верис, что бы освободила тебя от вечернего построения, – решила быть совсем уж доброй леди Орис, – а ты сходила бы к лекарю, Риате.
И не дожидаясь заслуженной благодарности, леди Орис ушла в свою комнату. Я добрела до своей, вошла, и поняла что сил нет ни на что. Но так только казалось. Я нашла силы и на то, чтобы согреться под горячим струями в душе, и на то, чтобы сделать домашнее задание. Я даже сходила в столовую на ужин, и заставила себя поесть.
А после, сжавшись в комочек под одеялом, потому что знобило все сильнее, я достала медальон, и, зажав его в руке, постаралась больше не плакать. Просто больше не плакать… И не думать о том, что больше всего на свете, я хочу сейчас услышать его голос… Не плакать не получилось…
Внезапно раздался осторожный стук в двери и мое желание сбылось:
– Дэя, ты одета?
Я промолчала, накрывшись одеялом с головой, но оставив узкую щель, чтобы… да чтобы слышать каждое его слово.
– Родная, ты спишь?
Поняла, что сейчас завою, и прикусила край одеяла зубами.
Тихий скрип двери, звук его едва слышных шагов, затем прохладная рука, отогнув одеяло, коснулась моей щеки… Риан замер. Затем быстрым движением накрыл ладонью мой лоб, руку сменили губы, после прозвучало полное ярости:
– Я убью дроу!
После такого я молчать не смогла и тихо попросила:
– Не надо.
Магистр откинул одеяло, движением руки зажег свет, и темные глаза быстро и цепко осмотрели, меня, и словно еще больше потемнели.
– Нам предстоит очень серьезный разговор, – едва сдерживая рык, произнес лорд Тьер. – Но для начала повторим уже пройденное!
И я была подхвачена на руки.
Взметнулось адово пламя.
Почему-то только оказавшись в спальне лорда директора, я вспомнила, что из одежды на мне лишь ночная рубашка. А еще вспомнилось, как ловко меня избавили от одежды в прошлый раз…
– Растирать всю полностью не буду, – магистр словно мысли мои прочитал, – потому что я в прошлый раз сдержался с трудом, а сейчас в себе уже не уверен. Так что попробуем кое-что другое, родная.
И меня осторожно уложили на постель, заботливо прикрыли одеялом, а затем Риан направился к тому самому шкафу, захватив с прикроватного столика бокал. А я, смотрела на него, то задумчиво разглядывающего пузырьки и флаконы, то сосредоточенно отсчитывающего дозировку… Смотрела и понимала – я не хочу его терять. Не хочу…
Риан обернулся, и встревожено произнес:
– Ты снова плачешь. Что случилось, Дэя?
Я не ответила. Правду сказать не смогу, а врать не буду.
– Не нравится мне твой взгляд, – он вновь капал с какого-то флакона в уже наполовину наполненный бокал, – совсем не нравится.
Мне не нравилось то, что я должна была сказать, но я все равно сказала:
– Возьми свое кольцо обратно… пожалуйста.
Риан не ответил. Даже не отреагировал, словно и вовсе не услышал. Докапал положенное количество в бокал, закрыл флакон, вернул на полку. Зачаровал шкаф, сделав его вновь непроницаемо черным, затем подошел ко мне, присел на край постели, помог приподняться и, придерживая бокал, очень спокойно скомандовал:
– Выпей.
Покорно проглотила всю ту гадость, что намешал магистр, после чего меня осторожно уложили обратно. Затем лорд директор и вовсе вышел из спальни.
Вернулся вскоре, с двумя носочками из мягкой белой шерсти, раскрыл мои ноги и ловко надел оба чулочных изделия. Я к тому времени находилась в странном сонно-бодрствующем состоянии, кажется, лекарства уже начали действовать, и мир казался странно пошатывающимся.
И потому я как-то не сразу поняла смысл вопроса:
– Ты действительно хочешь разорвать нашу помолвку?
Вопрос я поняла не сразу, да и ответила с задержкой:
– Да.
– Причина? – подчеркнуто спокойный тон сидящего на краю постели лорда директора мне почему-то сразу не понравился.
И как-то вдруг захотелось оказаться очень-очень далеко отсюда, и от Тьера. Но я оставалась лежать здесь, в его постели, и мне нужно было сказать хоть что-то убедительное.
Я и сказала:
– Возьмите кольцо обратно… пожалуйста… – почему-то ничего иного сказать так и не смогла. Зато смогла добавить. – Пожалуйста, лорд Тьер, я ведь имею полное право разорвать помо…
И оборвала себя на полуслове, так как выражение тьеровского лица откровенно пугало. Дальнейшее напугало не меньше!
– НЕТ!!! – рык потряс весь дом. – Я сказал – «нет»!
Мне оставалось лишь вжаться в подушку, испуганно глядя на нависшего надо мной магистра, я даже кричать боялась.
– Никогда! – от его голоса у меня внутри все содрогнулось. – Никогда не смей даже думать об этом! Ты моя, Дэя! МОЯ!
О, Бездна, с кем я связалась?
– И ты никогда не получишь права от меня отказаться! Никогда, Дэя! – он не говорил, он рычал!
У меня сердце билось словно птица в силках, руки дрожали, как впрочем, и вся я, и страшно было, так страшно… мне, когда я его прокляла, так страшно не было…
И он понял, увидел мой страх и остановился. Выпрямился, скрестил руки на груди и смерил меня долгим, тяжелым взглядом.
Затем с ледяной холодностью уточнил вышесказанное:
– У тебя нет права отказаться от меня, Дэя. Я не давил, я не настаивал, я не требовал. Я даже о своих чувствах не говорил. Это было твое решение, Дэя, и ты его приняла. А права на ошибку я тебе не предоставлю, родная! Никогда! И я не отпущу тебя.
Смирись, если не желаешь просто принять это как данность!
А затем он резко склонился и прорычал мне в лицо:
– И чтобы я больше не слышал даже намека на расторжение помолвки! Ни единого!
И вот после этого лорд Тьер выпрямился, развернулся и ушел, напоследок хлопнув дверью. А я осталась дрожать от ужаса… в буквальном смысле. Но вскоре почему-то провалилась в сон, и подозреваю, что причина была в лекарстве.
*****
Я-то проваливалась в дрему, то балансировала на поверхности сознания, не просыпаясь, но и не засыпая полностью. Все прислушивалась к воющей за окном метели, к шорохам в доме…
Точнее я хотела бы их услышать, эти шорохи, но дом был пуст и тих, и лорда директора в нем не было.
Магистр вернулся далеко за полночь, долго сидел в гостиной, перед камином, я слышала как позвякивала бутылка о стакан, как ревело пламя… А вскоре неслышно шагая, Риан вошел в спальню. Долго стоял надо мной, потом раздеваясь, направился в душ. Я не видела его, не было сил даже глаза открыть, но слышала отчетливо. Как шумит ткань брошенного камзола, как с тихим стуком ложится на спинку стула перевязь с мечом…
Но я почему-то до последнего не верила, что лорд директор ляжет со мной в одну постель, это казалось просто невероятным, и все же случилось. Риан осторожно опустился на кровать с противоположной от меня стороны, а затем придвинулся ближе, совсем близко, но при этом, не касаясь меня ничем. И только его дыхание, с легким запахом вина из каррисы, я ощущала на себе… недолго.
– Дэя, – полушепот-полустон, – Дэя… Моя маленькая гордая Дэя… что же ты со мной делаешь? Дэя…
И легкое прикосновение губами к моему плечу…
– Дэя…
Его рука скользнула по моей ноге, забралась под ткань рубашки, мягко легла на бедро… Судорожный вздох и снова полустон:
– Дэя…
Я лежала на боку, спиной к нему и только вздрогнула, когда Тьер обнял, и всем телом прижался ко мне… такой сильный, могучий…
Ужасающе волнителен – это про него. Потому что мне было и страшно и… волнительно. И так отчетливо ощущалось, как его горячая ладонь медленно поднимается выше по ноге, скользит по изгибу бедра, спускается на мой вздрагивающий от каждого его прикосновения живот…
– Не спишь, – неожиданно догадался лорд Тьер.
– Нет, – с трудом прошептала я.
– Жаль, – он мгновенно убрал руку, поправил ночную рубашку, и даже натянул… до колен.
Но при этом не отстранился, и я ощущала, как вздымается его грудь, как напряжен он сам…
– Как ты себя чувствуешь? – чуть хрипло спросил магистр.
– Лучше, – но в горле пересохло, и говорить было тяжело.
Риан поднялся, зажег неяркий свет, набрал воды в бокал, подошел, сел на край постели возле меня, приобняв за плечи, помог подняться. И пока я пила, меня все время один вопрос тревожил, и вернув бокал лорду директору, я все же решилась его задать:
– А если бы я спала?
Магистр переставил бокал на столик, все еще придерживая меня, затем глядя в мои глаза, глухо спросил:
– В смысле?
Наверное, не стоило мне поднимать данную тему, но я все же произнесла:
– Почему жаль, что я не спала?
Он смолчал, но взгляд неожиданно стал тяжелым.
– Просто непонятно, – несмотря на то, что говорить я могла уже нормально, голос упал до шепота, – а что было бы, если бы я спала?
В ответ тишина. Мрачная, малоприятная тишина. Затем тяжелый вздох и вопрос:
– А что, по-твоему, могло произойти?
Мне вдруг снова стало не по себе, и жутко очень. Почему-то вспомнилась фраза «зацелует до смерти», так вот лорд директор может!
– Знаете, наверное, мне лучше вернуться к себе, – совсем тихо, пробормотала я.
– Наверное, – сиплым эхом отозвался магистр.
Но даже не пошевелился. Лорд Тьер продолжал сидеть, напряженный как струна, и его тяжелый взгляд блуждал по моему лицу, плечам, рукам, шее… То что случилось дальше, я не могла объяснить себе ни в тот момент, ни утром, ни к полудню следующего дня. Я вообще это никак понять не могла! Потому что я, адептка Дэя Риате, поддавшись какому-то непонятному порыву, вдруг подалась вперед, касаясь ладонями обнаженной груди лорда директора, и прижалась губами к его сжатым губам…
Зачем я это сделала?
Зачем?!
Я задавала себе этот вопрос с того момента, как поняла что от моего поступка лорда Тьера охватил не просто шок, он вообще словно окаменел, и только грудь тяжело вздымалась и опускалась, да мерцание глаз теперь стало пугающим.
Я спрашивала себя, откуда это невероятное безрассудство, отпрянув от магистра, а после от смущения и стыда прикрывшись одеялом по самый нос.
Я вообще не поняла что произошло и почему… почему вместо нежного поцелуя в ответ, на меня смотрят так, словно я совершила какое-то страшное преступление?!
А потом лорд Тьер отмер, и я услышала приказ, произнесенный каким-то замогильным голосом:
– Сними рубашку.
Теперь оцепенение охватило меня.
– Сними, к Бездне, эту рубашку! – прорычал неожиданно невменяемый Тьер.
Испуганно вжавшись в подушку, я лишь отрицательно покачала головой… С перекошенным от ярости лицом, лорд Бессмертный бросился на меня. Одеяло было отброшено с такой силой, что очутилось в противоположном конце спальни, следующей жертвой тьеровского приступа, стала моя рубашка, которую просто разорвали от края, до края…
А потом прозвучал вопрос:
– Что это?!
Я испуганно прикрыла руками то самое «это» и пробормотала:
– Странный вопрос…
И тогда он на меня заорал:
– ЧТО ЭТО?!
Проследила за его взглядом, и честно ответила:
– С утра была моя грудь…
Приступ ярости у магистра прошел мгновенно. Потом почему-то дрогнули уголки губ, а после он вдруг рассмеялся, сел, потер лицо, и не глядя на меня, с усмешкой произнес:
– Твоя очень аппетитная грудь меня, несомненно, более чем интересует, но сейчас вопрос в другом, – Риан повернулся ко мне, и в глазах вновь промелькнула ярость, – объясни мне, пожалуйста, что располагается между твоими грудями?!
Между был медальон. Но, по-моему, это было столь очевидно, что и отвечать я не видела смысла. А вот в том, чтобы прикрыться, смысл явно был.
– И еще один вопрос, – продолжил лорд директор, – эту вещь ты надела сознательно, или мы имеем ситуацию, схожую с произнесением тобой проклятия десятого уровня?
Нехотя созналась:
– Второе.
Риан простонал, потом встал, поднял одеяло, встряхнул, и, вернувшись к постели, укрыл меня. Затем очень вежливо попросил:
– Сними и отдай мне, пожалуйста.
Смысла отказывать я не видела. Осторожно потянулась к цепочке, сняла через голову, не расстегивая. Кулон чуть запутался в волосах, но я отцепила, протянула лорду директору.
– Нет, – неожиданно глухо произнес он, – расстегни и надень на меня.
Я бы с удовольствием, но учитывая, что для этого придется приподняться, и одеяло с меня сползет, я…
– Дэя!
Осторожно, придерживая одеяло, встаю на колени на постели, дрожащими пальцами расстегиваю замочек, потом тянусь к магистру и чувствую, как одеяло предательски с меня сползает…
– Не отвлекайся, – руки лорда Тьера скользнули по моей обнаженной спине, замерли на талии, – когда будешь застегивать, не урони кулон.
У меня руки дрожали. И дело не в цепочке, а в том, что я сидела перед лордом директором практически… без одежды. И стоило сделать вдох поглубже, как я касалась его лица… не буду думать чем, потому как одеяло сползло, и…
– Дэя, сделай, что я сказал, все остальное не имеет значения!
Мне сложно было в это поверить, учитывая, что его дыхание я чувствовала отчетливо… кожей. Стараясь не вздрагивать, осторожно надеваю медальон на могучую шею лорда Бессмертного, старательно застегиваю замок… щелчок, дело сделано.
Но меня не отпускают. Руки сжались сильнее, прижимая к Риану, и не смотря на то, то я упираясь в его плечи пытаюсь хоть как-то отстраниться, в силе я ему не ровня, и магистр обнимает все крепче. Просто обнимает, но так, что мне уже и не хочется сопротивляться, просто… стыдно очень.
– Помнишь, – глухо, в силу обстоятельств, вдруг произнес лорд Тьер, – ты сказала, что я обращаюсь с тобой как с лошадью, которой завязали глаза и ведут в неизвестном направлении? – разговор тот я помнила, но меня он волновал сейчас гораздо меньше, чем тот факт что, проговаривая слова, Риан касался губами… меня. – Знаешь, еще тогда я хотел спросить, а что мне делать, если эта резвая лошадка несется к пропасти? Что делать мне, Дэя?
Отпустить и дать укрыться.
– Ты же не понимаешь что творишь, Дэя… – теперь я ощущала не просто касания, он вдруг начал целовать все там.– Ты не знаешь, во что ввязываешься…
– Лорд Тьер, – я вновь попыталась отстраниться, я упиралась изо всех сил, а он словно не чувствовал. – Риан, остановись, я…
Я упала на подушки, он оказался сверху… между нами оставался только кулон и страх… мой… И Риан не останавливался, а поцелуи становились все болезненнее, сильнее… Шея, плечи, грудь все словно горело… Очень зря я так легкомысленно относилась к его угрозе «Зацелую», потому что это действительно была именно угроза. И ничего романтического в ней не оказалось!
– Риан, пожалуйста… – я упираюсь изо всех сил, пытаясь остановить это безумие, – Риан…
Он как будто не слышит, только дышит тяжело и продолжает целовать и целовать, сжимая в объятиях, стискивая так, что не возможно дышать, и я перестаю даже пытаться сопротивляться…
Это подействовало.
– Кто, – магистр прекратил покрывать поцелуями все, до чего мог дотянуться, вскинул голову, вглядываясь в мои глаза, – кто дал тебе этот медальон?
А я лежала, смотрела в потолок и старалась не заплакать. Изо всех сил старалась…
– Дэя?..
– Отпусти меня… – я не требовала, я просила, – не надо так больше делать… Я вся… раздетая… Хочешь медальон? Забирай!
Я и браслеты могу отдать, и кольцо даже… Только не делай так больше… пожалуйста… Отпусти меня…
Взметнулось адово пламя.
И я все-таки заплакала, но уже на своей постели. Я уже ничего не хотела, ни свадьбы, ни лорда директора, ничего… Это неприятно, когда вырываешься изо всех сил, а он даже не замечает твоего сопротивления, ему вообще все равно. Потому что: «У тебя нет права отказаться от меня, Дэя». Я и не хотела отказываться… до этой ночи. Теперь не знаю. Это оказалось слишком страшно, и слишком неприятно вновь чувствовать себя беззащитной…
Потом встала, надела другую ночную рубашку и забылась тревожным сном, стараясь позабыть о событиях этой ночи.
*****
Утро начинается с резкого звука трубы – нужно бежать на построение. Одевалась я быстро, правда заплести волосы не успела, скрутила тугой узел на затылке и побежала, вливаться в ряды адепток.
Куратор Верис, увидев меня, лишь спросила:
– Как самочувствие?
– В норме, капитан! – про физическое самочувствие я не солгала ни на грамм.
Но когда я встала в строй, стоящая от меня по правую руку Ригра, насмешливо заметила:
– В норме, но вся шея в засосах!
Девочки вокруг захихикали, а Дакене добавила:
– Видимо вчерашнее отсутствие, связано с тщательным изучением всех сеновалов в округе, да, Риате?
Подавила бессознательное желание поправить воротник, зная, что подобный жест вызовет вообще повальный смех, но тут вмешалась капитан Верис:
– Адептка Дакене, поверьте, в отличие от вас, на прошлые выходные действительно изучившей на практике все прелести сеновала в конюшне постоялого двора «Жаренный тролль», Риате по сеновалам не бродила, – и высказала все это леди, с самой обворожительно улыбкой на губах.
Строй перепуганных адепток замер, с тревогой глядя на куратора.
Леди Верис отпираться не стала:
– Обоняние оборотня, дорогие мои адептки, позволяет мне с абсолютной точностью определить не только состав вашего завтрака, но и степень свежести вашего белья, а так же личности ваших кавалеров.
Все присутствующие стали белее выпавшего поутру снега, особенно Дакене.
– Уяснили? Впечатлились? Замечательно! А теперь бегом марш! – скомандовала куратор, и все сорвались на забег.
После утренних упражнений мы получили команду «Вольно» и были почти свободны. Почти – потому что следовало сдать домашние задания в учебную часть, но я с этим делом чуть задержалась.
Придя в комнату, я первым делом направилась к зеркалу в гостиной, рванула шейный платок, потом расстегнула ворот…
Засосы там действительно были. Характерные кровоподтеки россыпью покрывали шею, плечи, грудь… все, что вчера столь страстно целовал лорд директор… Я сползла на пол там же у зеркала, обнимая плечи руками и пытаясь не нервничать и не расплакаться в очередной раз. Да, засосы это не смертельно, и они достаточно быстро проходят, но и приятного в этом было крайне мало…
В двери постучали.
Утерев таки мокрые глаза, торопливо застегнулась, до подбородка натянула шейный платок и сказала:
– Войдите.
Вошла Янка. Остановилась в дверях, подняла на меня красные зареванные глаза и тихо спросила:
– Ты… это Юрао, да?
Абсурдность данного предположения была невероятна!
– Думай, что говоришь, – жестко осадила я подругу. – По меньшей мере ты должна понимать, что офицер Найтес никогда не будет смешивать работу и личную жизнь, у него для этого, – я задумалась, и выразилась янкиными же словами, – у него для этого слишком правильная финансовая политика, вот.
Тимянна лицом просветлела, вошла ко мне и попыталась извиниться:
– Просто ты вчера к нему убежала, а сегодня это… Я и… Прости пожалуйста.
– Даже не думала обижаться, – я прошла в кабинет, собрала тетради, которые необходимо было отнести в учебную часть.
– Тогда с кем это ты так? – Янку теперь терзала не ревность, а банальное любопытство.
– Ни с кем! – резко ответила я. – Давай не будем об этом.
Я ожидала, что Тимянна обидится, но она продолжала стоять у дверей, и внимательно смотрела на меня, а потом сказала неожиданное:
– Дэя, у тебя проблемы? К тебе кто-то пристает? Лорд Мерос, да?
Прижав тетради к груди, я переспросила:
– Что?
– Я слышала, – Яна даже кивнула, подтверждая собственные слова, – слышала разговоры сослуживцев Юрао, Шейдер на тебя запал, и он от своего не откажется. Это он, да?
– Нет, Ян, – я направилась к двери, – не он, правда. И я действительно не хочу об этом говорить.
– А ты вообще никогда ни о чем говорить не хочешь! – Тимянна обогнала меня, заступила путь, – Ты всегда молчишь, Дэя.
Просто молча обошла Яну, выходя напомнив:
– Юрао ждет к десяти, у нас встреча с клиентом, постарайся тоже прийти.
Домашнюю я сдала быстро, и, вернувшись в комнату, планировала переодеться и бежать в нашу с Юрао контору, но… в моей спальне меня ждал очередной незваный гость.
– Тьер сейчас отсутствует, – начала Дара, – но просил тебя подождать его в доме и никуда не уходить.
– Зззачем? – идти к лорду директору не было никакого желания.
– У вас сегодня обед с леди Тьер, Дэя, – мягко напомнила возрожденный дух смерти. – Тебе нужно выбрать достойное платье, украшения, обувь… Тьер о тебе заботится, правда. Лично ему ты и так нравишься, но он хочет, чтобы ты себя рядом с его блистательной матерью чувствовала комфортно.
Стою, в оцепенении смотрю на Дару, и решаюсь на тихое:
– А давай, ты меня не видела?
Наверное, такого она точно не ожидала.
– Дэя! – возмущенный вскрик.
– Пожалуйста, – понимаю, что у меня полные глаза слез, – я не хочу его видеть сейчас… не могу я, правда. Я похожу по городу, успокоюсь, и к обеду вернусь.
Дара нахмурилась, сложила руки на груди, а потом почему-то меня пожалела:
– В общем, я не успела застать тебя в комнате. Теперь исчезни.
– Спасибо.
– Да я все понимаю, – возрожденная слетела с моей кровати, подлетела к двери, – только… Я смолчала на счет вчерашнего, но пойми, если господин Тьер задаст прямой вопрос, я солгать не смогу. И еще такой момент… он вернется очень быстро, а потом будет тебя искать, учти.
Дара исчезла, а я бросилась переодеваться. Темно-коричневое невзрачное платье, старое, но очень теплое, волосы так в пучке и сидели, некогда было их расчесывать и заплетать, и набросив форменное пальто, я опрометью помчалась к воротам.
А там меня ждал Жловис, он мне издали еще и закричал:
– Прости, Дэйка, тебя выпускать не велено!
Запыхавшаяся я, остановилась перед гоблином и взмолилась:
– Жловис, миленький, а давай ты меня не видел? Пожалуйста. Я…
Не знаю, что у меня с лицом было, но сжалился даже наш несгибаемый привратник, рукой на меня махнул и сказал:
– Я ж еще сегодня не завтракал!
– Спасибо огромное, – искренне поблагодарила я.
– Да чего уж там, Жловис расплылся в улыбке, – только мимо площади не ходи, там сегодня бои будут.
– Хорошо, – на ходу ответила я.
*****
На городских улицах царило оживление, вполне характерное для четвертого выходного дня месяца – в это время в городе была ярмарка, на которую съезжались все из окрестных поселений. Мы с Тоби в такие дни бродили по рынку, закупались на весь месяц, и мне вдруг очень захотелось пойти туда, где шумела река голосов, найти Тоби и провести этот день с ним… Но в мешочке на поясе позвякивали браслеты, в нашей конторе ждал Юрао, а где-то на горизонте маячили сложности с лордом директором, и я поторопилась вперед по главной улице.
Еще издали на фронтоне нашей недвижимости, нашей – это потому что Юрао сразу совладение оформил, я разглядела невероятную надпись «ДэЮре – профессиональный частный сыск!». Надпись была выведена золотыми буквами на черном дереве, внимание привлекала сразу, и многие поворачивали голову, вчитываясь в название. Что-что, а запомнят нас теперь точно.
Вообще дом был небольшой, одноэтажный и непримечательный, но в самом центре, на центральной улице Ардама. В двух шагах отсюда располагалась центральная площадь, неподалеку шло пересечение улиц. То есть место действительно было знатное, а с непрезентабельностью домика Юрао разобрался быстро – маленькие решетчатые окна заменили на большие, новые, из горного стекла. Сам дом выкрасили в темный, крышу в красный, рамы окон позолотили, двери входные из черного дерева, порог гранитный. И теперь наша контора сразу и издали привлекала всеобщее внимание, жестоко посрамив даже ювелирные лавки, но надпись… надпись, вероятно доводила местных торговцев до зубного скрежета. С другой стороны мы им не конкуренты, так что привыкнут и успокоятся.
– Напарник! – дроу вышел на порог, держа в руках кружку с чаем, над которой из-за мороза клубился пар. – Ты долго любоваться будешь, или о своих прямых обязанностях вспомнишь?
Я улыбнулась в ответ, продолжая откровенно любоваться вывеской.
– Дэя, хватит уже, – не выдержал Юрао, – клиент уже ждет, а ты… невменяемая и непричесанная.
Естественно пришлось поторопиться. Я промчалась мимо Юрао, вбежала в нашу приемную, крикнула «Темных» нашему секретарю, то есть Риае, и поторопилась снять пальто.
– Да пошутил я, – дроу закрыл дверь, неторопливо подошел, попивая чай, – вампира еще нет, пока ждем-с.
– Ну ты! – только и сказала я.
– А у тебя засос, – выдал Юрао, – и знатный. И как ты собираешься с такой красотой встречаться с нашим важным клиентом?
Так как я стояла перед зеркалом, катастрофическое покраснение щек было бы сложно не заметить.
