Текст книги "Бой со смертью. Часть I (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Айшарин широко улыбнулась и укоризненно взглянув на меня, промурлыкала:

– Котенок, я бы никогда не стала тебя есть, ты же не мужчина.

И она выразительно, очень просто выразительно посмотрела на Норта.

– Мне сделать вид, что я испугался? – холодно поинтересовался он.

– Было бы неплохо, – честно призналась дриада.

– Прошу прощения, актерский талант никогда не относился к моим достоинствам. И да, я не оставлю Рию с вами наедине, простите, но если вы хотите ей что-либо сказать, вы скажете это при мне, – ледяным тоном уведомил Норт.

Айшарин глянула на него, неодобрительно покачала головой и заметила:

– Это уже не любовь, малыш, это одержимость. – посмотрела на меня и спросила: – А ты что скажешь, «сокровище»? – мое прозвище дриада произнесла с заметной иронией.

Я взглянула на Норта, обидеть его мне не хотелось вовсе, поэтому я тихо сказала:

– Вы можете говорить при Норте.

– Даже об интимном? – явно издеваясь поддела Айшарин.

– Обо всем, – прямо глядя в ее потемневшие глаза, ответила я.

Девушка неодобрительно покачала головой, села удобнее, взяла меня за руку и начала говорить, полностью игнорируя Норта:

– Крови будет немного, можешь даже не предпринимать никаких гигиенических мер. У тебя началась инициация. Причем, боюсь, очень паршивая, котенок. Чего ты не должна бояться – ощущения тепла по телу, прилив жара к низу живота, слабость в коленях, головокружение. Это – мелочи. Они будут доставлять досадное неудобство, но не более. А вот к чему нужно быть очень внимательной – к сердцу. Кошки выбирают сердцем, запомни. Я затормозила физическое развитие инициации, ты сможешь притормозить эмоциональную составляющую, если будешь внимательна. Любой контакт который получает отклик в сердце – рви безжалостно. Я знаю, что у вас, людей, существует масса условностей и прочей шелухи, вроде правил хорошего тона – забудь. Тебе рано, слышишь, значит очень велик риск совершить ошибку. Поэтому усвой главное – ты сейчас должна сражаться за себя. И это будет не просто. Отнесись серьезно к моим словам, пожалуйста.

Я попыталась, правда, и возможно даже отнеслась бы, но все что я знала – у меня пять суток, не более, после которых меня не станет. Останутся те, кто мне дорог – Норт, Эдвин, Дан, Гобби и Ташши, останется в живых все население столицы седьмого королевства, и возможно даже мне удастся спасти дядю Тадора, но я умру. Другого пути нет.

– Что-то у меня такое ощущение, что ты слушаешь, но не слышишь, – задумчиво произнесла Айшарин. Протянула руку, легонько похлопала меня по щеке, привлекая внимание и нагнувшись ближе, от чего заметно занервничал Норт, проговорила: – Девочка, пойми – у тебя слишком рано пробудилась кровь, а это значит ты можешь сделать неправильный выбор, понимаешь, очень неправильный. Ты можешь просто не увидеть своего мужчину и выбрать другого, о чем будешь жалеть всю жизнь, слышишь?

Я слышала, просто все это было совершенно неактуально для меня. По той простой причине, что жизнь – ее не будет.

Айшарин выпрямилась, странно глядя на меня вмиг побелевшими ставшими прозрачно-зеленоватыми глазами и грустно сказала:

– Не слышишь.

Вздохнула, прикусив губу клыками, а затем резко выговорила:

– Это очень паршиво, когда кровь Хаоса оказывается стиснута в рамках вашей человеческой морали и этики.

Она встала, направилась к огненному кольцу, обернулась, не дойдя до него, посмотрела на Норта и сказала:

– Может и убережешь. Но что-то мне подсказывает, что нет. Интуиция, наверное.

И она скрылась в огненном круге, то мгновенно закрылось, оставляя нас с наедине с Дастелом.

Несколько секунд Норт молчал, затем провел ладонью по моему животу, проверяя, убрав руку поднялся, закрыл окно, вновь вернулся ко мне и сев рядом, спросил:

– Откуда у тебя план отступников?

Не став врать, тихо ответив:

– Я вчера уходила из дома.

Он судорожно сглотнул, но ругаться не стал, просто уточнил:

– И как?

Я бы, наверное, могла ответить многое, но глядя в темные с таким родным фиолетовым отсветом глаза, прошептала то, что тревожило больше всего:

– Седьмым этапом плана руководит Ульгер Шеран. Отступник, за убийство которого отомстили моему отцу, и убили как его, так и всю деревню из которой он был родом. Отступник, который не позволил дяде Тадору переродившись вернуться ко мне… Вечный, убивший как минимум одного из тринадцати посвященных в тайну моей крови, который должен был передать мне письмо дяди Тадора, когда тот погиб и собственно эта инициация – ее не должно было быть. Дядя Тадор придумал как заблокировать этот побочный эффект крови.

Норт судорожно выдохнул, отвел взгляд на миг, затем посмотрел на меня, и спросил:

– Ты хотя бы осознаешь, насколько рисковала вчера?

Я смотрела на него, на его красивое лицо, каждую черточку которого я знала так отчетливо, на плотно сомкнутые губы, на волосы, отросшие за ночь и которые вот такой вот длины до плеч безумно ему шли, в его темные фиолетовые глаза и… и все же сказала:

– Я осознаю другое, Норт. То, что осознавать вовсе не хотелось бы, но твое утреннее требование ко мне остаться с лордом Гаэр-ашем сказало слишком о многом – ты готовишься к смерти.

– Скорее осознал ее реальность, – хрипло ответил он.

Хрипло, но совершенно спокойно. И я как-то вдруг поняла – они все это осознали. Все. И он, и Эдвин и Дан. Осознали еще вчера. Они все… еще до похорон. И совершенно дико, жутким диссонансом вспомнилась наша первая встреча, и они, три сильных, уверенных в себе лучших адептов Некроса, с легкостью отшвырнувших всю нежить Мертвого леса, с легкостью побеждавших всегда и во всем, летевших сюда с уверенностью в том, что победа будет за ними. Что они вернутся обратно в Некрос и все адепты Академии некромантии будут радостно скандировать их имена, а девушки кричать «Норт, мы тебя любим!» или что-то в этом духе. Они летели на Королевские Мертвые игры за триумфом, а прилетели – чтобы погибнуть.

Слезы, они соскользнули с ресниц совершенно не прошено, как, впрочем, и слова:

– Вы летели на эти игры побеждать…

Он молча потянул меня к себе, усадил на руки, обнял, прижав мою голову к своему плечу, и целуя мои волосы, прошептал:

– Все будет хорошо, слышишь?

Норт сам в это не верил. Уже не верил. Он, как и все они, Дан, Эдвин и Ташши, готовился сдохнуть, но спасти как можно большее количество людей… и меня.

В двери вежливо постучали.

Сразу стало ясно что стучит Эдвин, потому что только он умел «вежливо» стучать рукоятью меча, и действительно стоило Норту крикнуть «Входи», как появился Харн. Некромант был бледен, выглядел немного осунувшимся, но при этом излучал спокойствие несокрушимой скалы из Приграничного хребта, что делит территорию Темной империи и Миров Хаоса.

– Я смотрю тебя привели в форму за одну ночь, – со странной интонацией протянул Норт.

– Даже не спрашивай, – хрипло ответил Эдвин.

Подошел к кровати, на ходу развеяв призрачный магический меч, посмотрел на меня, пристально оглядел с нечесанной головы до скрытых под одеялом ног и хрипло констатировал:

– Кровь проснулась.

Я ничего не ответила на это, а Норт спросил:

– С какого расстояния ощутил?

– Метров за сто до ворот, – голос Харна стал сиплым.

Эдвин откашлялся, и добавил:

– Это чувствую не только я. Похоже распространяется на всех.

Норт как-то крепче обнял меня, затем спросил:

– Там уже начали собираться?

– Да, я за тобой, – кивнул Эдвин.

Глянул на меня, развернулся и вышел.

Дастел посидел еще несколько секунд, затем произнес:

– Кровь если и будет – совсем немного, Айшарин притормозила процесс. Если захочешь спускайся вниз, если нет, можешь остаться здесь.

Он уложил меня на постель, укрыл, поцеловал на прощание и вышел.

Не став разлеживаться, я вскоре поднялась, и отправилась в ванную. Кровь была. Там, где ей полагалось быть, и на каждом пальце под ногтем уже засохшая. Осмотрела ногти – внешне от обычных человеческих они ничем не отличались, разве что выглядели более ухоженными, словно их только что отполировали до блеска. Примерно так же выглядели и волосы – блестящими, яркими. И глаза. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала больше свои глаза. Никакого ухода в коричневый цвет – ярко зеленые, с черным зрачком и черной опоясывающей радужкой. Не мои глаза. Совсем не мои… Волосы – из невнятного руссо-шатенового оттенка стали цвета темного золота. Насыщенного золотого цвета, при том, что брови и ресницы оставались черными, яркими… не моими. Я смотрела на себя в зеркало и мое отражение нравилось мне все меньше с каждой секундой.

– Ыыы, – раздалось зовущее в комнате.

– Эй, ледя? – послышался следом густой бас Ыгырха.

– Я сейчас… – ответила, и поняла, что даже мой голос стал звучать иначе.

Как-то совершенно иначе. Он стал ниже, тише, мелодичнее… Он тоже был не моим! Уже в принципе мало что оставалось от меня прежней. Удивительно, что мастер Агут вообще смог узнать меня вчера.

Я снова посмотрела в свои глаза, посмотрела почти с ненавистью и вспомнила строки из письма:

«Но, если в седьмом и взгляд принца Танаэша уже остановился на тебе – беги, иначе погибнете вы оба!»

Вот это не давало мне покоя со вчерашнего дня. Почему погибнем мы оба? Если я активирую переданные мне Калиан способности мага Жизни погибну я, но никак не Ташши.

С другой стороны дядя понятия не имел, с чем мне придется столкнуться во время первого этапа инициации. Мрак и хранитель малой крови?! Об этом не подумала я, похоже не подумал дядя Тадор, и единственный, кто ожидал подобного – Гаэр-аш. И я с ужасом подумала, что случилось бы сегодня, не последуй ректор за мной даже не в Ад, а в место гораздо хуже.

Включив кран, умылась ледяной водой, снова и снова, смывая ужас прошедший и… предстоящий. Хранители малой крови – мелкие боги Мрака покровительствующие живым представителям крови и собирающие души умерших. Выпрямившись, вновь посмотрела на себя в зеркало, осознавая – моим посмертием будет Мрак. Не Ад, не Бездна, не Грань… меня ждет Мрак.

Но только меня. Норт, Эдвин, Дан и Ташши будут жить вопреки всем предсказаниям. А Ульгер Шерарн -ответит мне лично за гибель моего отца, за смерть всех моих родственников, и за дядю Тадора ответит тоже!

– Эй, ледя, ты чего там? Тут это, стол дрожит, – послышался голос Ыгырха.

Я взглянула на свои руки – когти впились в камень раковины, глянула в зеркало – под черными слипшимися от воды ресницами угрожающе сияли глаза, имеющие мало общего с человеческими.

***

Когда я вышла, заплетая на ходу кончик еще влажной косы, Гобби сидел за моим столом, мрачно следя за мной мертвыми, тускло светящимися глазами.

– Доброе утро, – весело поздоровалась я.

Свернула к шкафу, выбрала платье от Илланиэля, и снова ушла в ванную, переодеваться.

– Кровь проснулась! Говорил же вам, ваша интеллектуальность. То, что кровь проснулась, это кажная собака по округе почуяла – видели оборотни тут опять снуют?

Застегивая платье, я крикнула:

– Лорд Ыгырх, вам вчера удалось проникнуть в дом мастера Агуда?

– Ты удивишься, но нет, – абсолютно чисто, без коверкания слов ответил гоблин. – Я с легкостью пробрался в магазин, увидел куда увели тебя, но проследовать за тобой не вышло. Крайне сложная система переходов, двухступенчатая как минимум.

– Да, – поправляя воротничок, подтвердила я, – они используют надежные механизмы гномов, но активация идет магией.

– Умно, – резонно произнес Ыгырх.

– Надежно, вот в чем проблема, – высказалась я.

И вышла к гоблинам. Ыгырх стоял посреди моей комнаты все в том же странном наряде, по первому требованию мгновенно придающим ему облик старушки, Габриэль, теперь сложно было называть его при нем же иначе, сидел за столом, перебирая рванные недописанные мной вчера планы. Их было много. Я все пыталась найти брешь, ошибку, хоть какой-то просчет в плане Ульгера Шерарна и не нашла ничего. Ничего. Слишком много вариаций даже при взаимо исключающих факторах.

Габриэль, смерив меня внимательным взглядом, взял пустой лист и написал:

«Я опоздал».

– В смысле? – спросила, подойдя ближе и прочитав.

«Я опоздал», – повторно написал Габриэль.

Затем, посидев несколько мгновений, добавил:

«Мне нужно вниз, идти одному неразумно, сама понимаешь».

Я понимала. И понимала, что нужно идти, потому что знания об отступниках есть только у меня, и если что я смогу вмешаться в план, подкорректировать, чтобы как минимум уменьшить количество жертв. А еще я понимала, что в этот дом входят мужчины. В основном маги. Их уже собралось в гостиной лорда Гаэр-аша свыше пятидесяти человек, и я… чувствовала каждого. Абсолютно каждого. Родным тепло отозвались сидящие рядом Норт и Эдвин, теплом, но немного другим Дан, приливной волной пламени лорд Гаэр-аш.

«Тебе не стоит спускаться» – отдаленным ревом пламени, прозвучали в моей голове слова ректора.

Резко выдохнув, ответила:

«Стоит, и вы это знаете».

«Здесь как минимум трое из отступников!», – и я поняла причины его ярости.

Гаэр-аш их ощутил, возможно отголоском моих чувств, но ощутил – а теперь не мог определить, кто конкретно из ренегатов присутствует среди казалось бы самых доверенных.

«Я найду…»

«И выдашь себя с головой»

«Но, если я не найду, все это собрание просто потеряет смысл».

Секундное молчание, и приказное:

«Спустишься, сядешь возле меня и от меня ни шагу».

Я обернулась к Гобби, и сказала:

– Идем.

– Связь с ваэрра набирает силу, – неодобрительно произнес лорд Ыгырх.

– Возможно, – безразлично отозвалась я.

И подождав Гобби, направилась к выходу из комнаты.

***

Едва выйдя в коридор, внезапно поняла – я вижу иначе. Все оттенки черного, все серого, вижу тени, вижу следы. Следы проступали на полу четким отпечатком, над которым вился синеватый словно подсвеченный огнем дым… это что касалось следов Норта и Гаэр-аша. Следы лорда Эллохара были просто огненными… их я тоже видела. И дом… сейчас, я ощущала его иначе, ощущала, что он живой, и отчетливо, совершено отчетливо видела входы и выходы, как реально существующие, так и тот, которым воспользовалась вчера. Я видела все. Я видела количество нежити в загонах Гаэр-аша – сорок шесть представителей боевых умертвий, измененных самим ректором – он приготовился к нападению? И я видела людей. Каким-то иным, внутренним зрением, я идя по коридору видела всех, кто сейчас сидел внизу, в трех стенах от меня, видела нелюдей – братья Блаэд тоже были здесь, видела Ташши…. Он еще не пришел, спрыгивал с коня во дворе… И видела троих. Тех, в ком клубилась тьма. Видела отчетливо. Гораздо более отчетливо, чем даже хотелось бы.

Гобби нагнал, схватил за руку, вдруг рванул, разворачивая к себе. В его тусклых мертвых глазах отчетливо была видна тревога.

– Все хорошо, – солгала я.

Хорошо не было. Я собиралась совершить глупость. Но я имела на нее право.

Габриэль так не думал, но отпустил мою ладонь.

Я развернулась и пошла дальше, мягко, беззвучно ступая, ощущая иначе и свое тело, и свои движения. Ощущая силу, которая просыпалась с каждым шагом во мне… Силу. Она текла ото всюду. По капле, пока что по капле, но я знала, что найду как усилить поток. Силы мне понадобится много. Ее в принципе не бывает мало, когда готовишься вступить в схватку с самой смертью за тех, кто тебе дорог. А они мне дороги, и они, и даже жители столицы седьмого королевства и… мастер Агуд.

Я остановилась, не дойдя до лестницы, вдруг совершенно ясно ощутив – мастер Агуд мертв.

– Они убили его, – прошептала, чувствуя, как перехватывает горло.

Габриэль нагнал снова, взглянул на меня.

– Мастера сапожника, с которым я вчера встречалась, – дрогнувшим шепотом пояснила я. – Они узнали об этом и убили его.

Гоблин достал блокнот и написал:

«Ты уверена?!»

– Да, – все так же шепотом, говорить было сложно. – Я чувствую.

Гобби молча взял меня за руку, пытаясь поддержать. А я стояла, пытаясь сдержать слезы… мастер Агуд… как они узнали?!

Отпустив руку Гобби, я направилась к лестнице.

Едва я встала на первую ступеньку, разговоры внизу стихли, словно обрубленные. Взгляды, я ощутила их на себе сразу, липкие, пытающиеся проскользнуть под одежду, раздевающие, мерзкие, не вызывающие ничего, кроме желания прикрыться, но я спускалась спокойно, уже заранее зная, что Гаэр-аш меня убьет, и чувствуя, что приковала к себе всеобщее внимание, а потому на идущего следом Гобби никто даже не посмотрел.

И я шла, опустив взгляд вниз, до самой последней ступени. И лишь когда сошла на пол, подняла взгляд. Мужчина в синей мантии мага Воды был первым. Он сидел на диване, рядом с боевым магом в черном на ярко-алой подкладке плаще, и пил вино из бокала. Здесь все что-то пили, кто-то просто чтобы промочить горло, кто-то чтобы расслабиться, а кто-то, чтобы не вызывать подозрений. Этот худой маг с темными зачесанными назад волосами и неприметными чертами лица – был из последних.

Я мило улыбнулась, конкретно ему, и громко, а, впрочем, в наступившей тишине не имело смысла повышать голос, произнесла:

– Здравствуйте, господин скаэн. Прискорбно видеть, что вы вновь подвязались выполнять очередной приказ отступников.

Лицо мага даже не дрогнуло, но вселившийся в чужое тело сходу не способен достойно его контролировать – и стакан в руках мага лопнул, проливая вино на мантию.

– Что за?! – начал было сидящий рядом боевой маг. – Магистр Вердас – человек! Я знаю его чуть ли не с рождения! Да я готов поручиться за него жизнью!

Медленно, плавно шагая по каменному полу, я подошла почти вплотную к тому, чье тело ему уже не принадлежало, и глядя в синие глаза, за которыми проглядывала тусклая зелень мертвого скаэна, произнесла:

– Уже не человек. Два дня как.

Вселившегося в тело перекосило, и скаэн, уже не скрывая ни потустороннего голоса, ни собственной сути, задал всего один вопрос:

– Как?!

Я выпрямилась и улыбнулась. Не скажу, что моя улыбка была доброй, или даже учтивой, скорее застывшей на губах. Потому что, глядя в глаза скаэна, я, к сожалению, отчетливо увидела «как» он вселился.

– Городской дом госпожи Санир, с недавнего времени являющейся любовницей мага, и с гораздо более давнего – отступницей.

И это не обрадовало вовсе. Потому что конкретно этого имени «магистр Вердас» в плане указано не было. Ни в одном из вариантов плана. А это могло означать лишь одно.

– План курирует кто-то еще, – мрачно произнесла я.

И стремительно развернулась к высокому, длинноволосому эльфу, в зеленой мантии травника и значку дипломатического посольства Вечного леса на груди. Эльф выглядел бы внушительно, но откровенно терялся на фоне магистра Эллохара. И на фоне того, кто смотрел на меня холодно и с настолько неимоверной злостью, что она отчетливо просвечивала даже сквозь ясную зелень дружелюбного взгляда эльфа.

Я направилась к нему медленно, игнорируя вспыхнувшую было позади потасовку – магистра Вердаса сковали быстро, профессионально и жестоко – все-таки не слишком умным было заявиться на собрание сильнейших магов седьмого королевства, даже без дипломатического прикрытия. Лорд-Вечный оказался умнее и намного.

– Что-то не так, дитя? – певучим голосом детей Леса, поинтересовался он, едва я подошла.

– Риа, – предупреждающе произнес лорд Гаэр-аш.

Я не отреагировала. Я смотрела прямо в зеленые глаза эльфа, в отличие от остальных отчетливо видя темно-карие, шоколадного оттенка глаза, в которых кроме ненависти и злости, теперь читалось и напряжение. И у него были поводы для беспокойства.

– Я знаю кто вы, – произнесла очень спокойно, с трудом сдерживая собственные эмоции, потому что ненависть просыпалась во мне волнами.

Эльф, вдруг отбросил маску, отставил бокал с белым вином, сложил руки на груди и насмешливо произнес:

– Маленькая кошечка решила поиграть в вещунью. Что ж, давайте послушаем, что нам сейчас промяукают здесь.

– Я бы попросил. – очень холодно произнес лорд Гаэр-аш.

Эльф скривился. Ему даже с эмблемой говорящей о дипломатической неприкосновенности от тона ректора стало явно неуютно. От моего взгляда тоже. По факту, услышь я такое после артефакторского факультета, меня это может и тронуло бы, но после Некроса подобные «шпильки» не воспринимались вовсе.

– Не вижу смысла в играх, – пристально глядя на него, спокойно ответила я. – Вы тот, кто убил всех моих родных. Вы тот, кто убил моего отца. Вы тот, кто лишил меня моего любимого наставника. Вы – Ульгер Шерарн, лорд-Вечный, курирующий седьмой этап выполнения плана. И вы здесь, потому что на рассвете жестоко казнили мастера Агуда, перед тем заставив его под пытками рассказать о встрече со мной!

Отступник допустил ту же ошибку, что и скаэн – он явился сюда, еще до конца не освоив управление телом, а потому отвисшая челюсть, отвисшая настолько, насколько способна отвисать только у мертвецов, стала лучшим доказательством его потрясения. И он осознал это, когда челюсть пришлось вставлять обеими руками, чтобы суметь хоть как-то вернуть себе речь.

Лучше бы не возвращал.

– Агуд сказал многое, – уже не скрываясь и игнорируя всех, кто находился здесь, только для меня произнес Ульгер Шерарн. – Я знаю кто ты. Я знаю, что в тебя влил Тадор, измененная. Я вижу, что твоя кровь уже проснулась. Что ж, я пришел сюда увидеть тебя своими глазами – я увидел.

И он, взяв бокал, издевательски отсалютовал мне.

Я просто молча смотрела на него, никак не отреагировав на издевку. Он знал? Я не удивлена, лорд-Вечный Ксар пользовался всеми знаниями поглощенных ими личностей, соответственно и Ульгер Шерарн был способен получить доступ ко всем знаниям дяди Тадора.

– Не бойся, я тебя не убью, – продолжая издевательски улыбаться, произнес отступник. – Во-первых, ты кошка, а я все еще мужчина и реагирую на тебя соответственно. Полагаю, нас ждет много приятных часов, малышка. Во-вторых, личность моего брата оказалась повреждена излишним стремлением прорваться к тебе, и… несколько пострадала при поглощении, так что, моя дорогая, на данный момент ты единственный доступный черный артефактор трех миров. Ну и последнее – я тебя увидел, и ты мне о-о-очень понравилась.

«Достаточно, или желаешь еще что-нибудь услышать? – меланхолично поинтересовался лорд Гаэр-аш».

«Еще минутка», – попросила я.

Подошла на шаг ближе, и глядя в глаза отступнику, тихо сказала:

– Долг чести будет уплачен.

Лицо эльфа исказилось яростью, по лицу пошли заметные трупные пятна, рот некрасиво раззявился, а стакан лопнул в сжавшейся ладони. В следующее мгновение труп представителя дипломатической миссии сломанной куклой рухнул к моим ногам. Еще через мгновение был сожжен, и я отчетливо видела, что сжег его лорд Эллохар, едва получил согласие от напряженного лорда Гаэр-аша. Странно что я сразу не ощутила, и в целом не заметила, всех тех плетений, что окутывали меня несколькими щитами сразу, и которые глава Некроса даже не думал отпускать.

– Кто еще? – раздался спокойный вопрос министра Рханэ.

Я, не оглядываясь, указала на мага, стоящего у двери, рядом с входящим Ташши. Его погрузили в стазис, даже не спрашивая. Мне в какой-то момент показалось, что на кого бы я сейчас не указала, его закуют в магический кокон не спрашивая. Но чувство это было каким-то неприятным.

– А что конкретно означает этот долг чести? – иронично, и вообще с видом, словно ничего не произошло, поинтересовался лорд Эллохар.

«Я… не могу ответить» – мысленно сказала лорду Гаэр-ашу.

Говорить вообще не хотелось. Потому что не знаю как остальные, а меня просто убили слова «личность моего брата оказалась повреждена излишним стремлением прорваться к тебе, и… несколько пострадала при поглощении». Просто убили. Надежда на спасение дяди Тадора разлеталась на куски, больно раня осколками.

– Своеобразное пожелание мучительной смерти, – произнес за меня лорд Гаэр-аш.

«Спасибо», – поблагодарила я.

И пошла к Ташши. Под всеобщими взглядами, и невзирая на гневный мысленный окрик ректора «Прекрати». Но я не начинала, просто хотела узнать, как он… увидеть. И проигнорировав вообще все и всех, прошла через холл, подошла к Ташши, вгляделась в его сунувшееся, бледное лицо. Глаза серьги-черепа все так же подсвечивали его, на этот раз зеленоватым светом, может от того и казалось, что кожа бледнее обычного, а может и нет.

– Я рад, что с тобой все… почти все хорошо, – мягко произнес Ташши.

Я подошла на шаг ближе и молча обняла его. Хотелось поблагодарить за то, что он спас, потому что, если бы не он, у Норта и лорда Веридана не было и бы и шанса меня вытащить. Хотелось сказать, что я тоже очень рада, что с ним все хорошо. Хотелось сказать, что мне нужно поработать с его Эль-таимом… хотелось, но я почему-то ничего сказать не могла. Просто обняла, крепко-крепко, чувствуя его тепло, ощущая его биение сердца, и мне как-то на мгновение стало легче.

– Ты только не используй сеть Крадона больше, – тихо попросила я.

– Я постараюсь, – осторожно обняв меня, ответил парень.

А затем вдруг решительно добавил:

– Риа, мне нужно поговорить с тобой.

Я отстроилась, заглянула в его напряженное лицо, и с трудом выговорила:

– Попозже, ладно?

Он с тревогой посмотрел на меня, взгляд его переходил с одного глаза на другой и Ташши хрипло спросил:

– Что с тобой?

Наверное, говорить не стоило, но это был Ташши, парень, который ради моего спасения применил сеть Крадона, ставя под удар собственную жизнь, и возможно поэтому я ответила:

– Только что узнала, что близкий мне человек, очень близкий, тот, на чью жизнь я так надеялась, был жестоко убит.

– Риа…– потрясенно выдохнул Танаэш.

Закрыла на миг глаза, глубоко дыша и стараясь подавить ту боль с привкусом отчаяния, что жгла глаза пламенем утраты.

«К Норту!» – практически приказ внутри меня.

Мое тело странно на него отреагировало – я даже было дернулась исполнять, но устояла, ощущая какое-то болезненное удовлетворение тем фактом, что могу противостоять. Внезапно возник вопрос – а что я еще могу?! И безотчетно повинуясь возникшему желанию, я протянула ладонь и коснулась Эль-таима Ташши спрятанного под одеждой… И увидела смерть. Смерть магистра-артефактора Димитруса, жуткую смерть, навсегда приковавшую его к этому артефакту.

Внезапно поняла, что значит быть магом Смерти. Это значит видеть смерть, чувствовать ее, ощущать себя частью этого пограничного между двумя мирами состояния. Неприятное чувство. Я не скажу, что некромантия приятное занятие, и первые несколько месяцев в Некросе я испытывала то же самое жуткое ощущение смерти, но не так – в некромантии ты скорее наблюдатель с функциями контроля, в магии Смерти – ты и участник, и наблюдатель, и контролер, и сама смерть. Жуткая магия. Абсолютно жуткая… начинаю все больше понимать Калиан и ее желание избавиться от таких способностей.

– Риа? – позвал Ташши.

Я видела и ощущала и его и всех присутствующих в этой гостиной очень отчетливо, я совершенно отчетливо знала, что вот это сейчас существующая реальность, а неестественно выгнувшийся в луже крови магистр Дмитриус, с искривленным ртом и последним прорывающимся криком «Помогите», направленным к двум стоящим над ним магам – он и момент его смерти не реальны. И реальны одновременно. И быть может даже более реальны, чем происходящее сейчас, потому что момент смерти артефактора можно видеть снова и снова, бесконечное количество раз… практически вечно, а это собрание скоро закончится…

– Риа?! – уже напряженно произнёс наследник седьмого королевства.

Я смотрела на него, но видела скорее сквозь. И смотрела сквозь Ташши, на ту, другую реальность в которой один человек подвергался мучительной гибели и листок, а двое других безучастно наблюдали… потому что это был план, и они просто следовали плану…

– Все хорошо, – отозвалась я на вопрос Танаэша.

Разорвала прикосновение с артефакторм и пронаблюдала за тем, как реальность становится одной существующей реальностью, в которой оглушительно раздавался практически крик того боевого мага, друга и соратника которого сейчас держали погруженным в стазис.

– Как определять?! Как?! Он ел и пил как мой друг Стасар! Он улыбался как Стасар! Он вчера лекцию вел, как Стасар, и рассказывал мне, что в очередной раз утворили адепты! Он…

– Стоп, – прервал его лорд Рханэ, – вчера не было занятий. Траур. Занятия во всех учебных занятиях были отменены.

– Деталь, на которую вам бы стоило обратить внимание, – вставил лорд Эллохар, – истина, друг мой, всегда кроется в деталях.

Боевой маг с шумом выдохнул воздух и рухнул на свое место.

Но уже через мгновение, нервно произнес:

– А она не могла бы выйти?

– «Она»?! – холодно переспросил лорд Гаэр-аш.

Я виновато глянула на Ташши, и ушла к Норту, который сидел на диване, отодвинувшись от Эдвина и держа мне место. Опустилась между ними, придержав платье, села и лишь затем с вызовом взглянула на боевого мага. Мужчина неожиданно содрогнулся и хрипло произнес:

– Я прошу прощения, леди кен Эриар.

Он отвел взгляд и больше не смотрел на меня, но при этом – следил за каждым моим движением… как и все здесь. Я себя странно чувствовала от столь повышенного внимания, жадного до алчности, удушающего, какого-то липкого. К счастью, не от всех. Абсолютно нормально реагировали Норт, Эдвин, Дан, Ташши, министр Рханэ и лорд Эллохар. К этому списку можно было добавить еще около десятка магов, смотрящих исключительно с исследовательским интересом, взгляды остальных ощущать было тошно. И легкий диссонанс в общее восприятие мира – я практически не ощущала лорда Гаэр-аша. Видела, когда смотрела прямо, как сейчас, и он ответил полувопросительным взглядом сине-серых злых от всей этой ситуации глаз, но не ощущала.

К слову, об ощущениях.

– Определить можно, – я даже не поняла, что это мои слова и этот глубокий проникновенный голос тоже мой, – за отступниками всегда следует Смерть. Наиболее чувствительны к тлену медь и серебро. На отступниках они теряют блеск.

Все моментально посмотрели на ныне скованного и погруженного в стазис магистра Вердаса – на его пальцах потемнели оба серебряных кольца, и это потемнение было заметно невооруженным взглядом. После присутствующие бегло глянув на собственные кольца, обежали взглядом кольца соратников и… все посмотрели на меня.

А я, неожиданно призналась ректору:

«Мне страшно».

«Поднимешься к себе?» – тут же спросил лорд Гаэр-аш.

«Не в этом смысле… – под этим взглядами захотелось прижаться к Норту и спрятаться от всех. Но я продолжала сидеть с неожиданной для себя горделивостью и прямой спиной, так словно для меня все вот это происходящее в порядке вещей, и только ректору смогла сказать: – Я боюсь потерять способности артефактора».

– Да, – отсалютовав мне бокалом произнес лорд Эллохар, – неплохо.

Слабо улыбнувшись ему, я ждала ответа лорда Гаэр-аша на мой частично высказанный страх.

Ответа не последовало, только вопрос:

«В чем дело?»

«Эль-таим Ташши, я не почувствовала его как артефактор, не увидела плетений. Не увидела даже ауру. Только смерть мага Димитруса. Очень отчетливо, очень ярко, но только ее. Я боюсь, что просыпающаяся магия крови…»