Текст книги "Бой со смертью. Часть I (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Мертвые игры 7
Книга седьмая: Бой со смертью

Глава первая:

Лорд Гаэр-аш и парни вернулись поздно. Ректор просто заглянул узнать, как я, Норт пришел около полуночи, лег рядом поверх одеяла и просто обнял, очень осторожно, видимо стараясь не разбудить. Я все равно не спала.

Повернувшись, прикоснулась к его лицу, провела по щеке, с проступившей щетиной, коснулась волос.

– Разбудил? Прости, – едва выдохнул он.

И больше не сказал ни слова. Я его понимала. Это мне довелось видеть изображения убитых парней лишь мельком, а они были там. Он и Эдвин. Все это время.

– А где Эдвин? – спросила, продолжая осторожно гладить, пропуская между пальцев черные заметно отросшие пряди.

– Остался у своих, в клане, – Норт говорил с трудом.

Потянувшись, обняла сильнее, прижав его голову к своей груди и продолжая медленно гладить по волосам, Дастел сжал в объятиях почти болезненно, тут же отпустил, но не отодвинулся, и продолжал обнимать, так, словно я была единственным островком тепла в ледяном океане реальности. А я думала о жестокости. Мысли были практически кощунственными, все же сложно назвать жестокими матерей погибших адептов из Академии магических искусств, но в то же время – они были магами, они точно знали, что к тому моменту, когда Норт и Эдвину атаковали их сыновей… сыновей там уже не было. Они были уже практически мертвы к тому моменту. И все же… свое горе и боль матери обрушили на тех, кто занес клинок. И мне безумно, до слез, до крика жаль матерей, и мне жалко погибших ребят, но я вижу насколько трудно Норту, которому досталась вся тяжесть вины, и мне не до конца понятно за что. Мне в принципе не понятно за что.

– Оставайся у меня, – попросила практически.

Норт хотел было возразить, но я просто напомнила:

– Эдвин остался у своих, он не один сейчас, вот и ты просто останься со мной, пожалуйста.

Приподнявшись на локте, Дастел взглянул на меня засиявшими синим в полумраке глазами, и как-то ожесточенно произнес:

– Риа, я не нуждаюсь в жалости.

Сев, наклонилась к нему, почти коснувшись кончиком носа, и честно высказала:

– А я очень нуждаюсь в том, чтобы ты был рядом, и я могла нормально поспать хотя бы пару часов до рассвета, не терзаясь переживаниями! Норт, имей совесть!

Он кивнул, молча снял сапоги, забрался на мою постель уже полностью, и привлек меня, уложив к себе на плечо. Некоторое время мы оба молчали, а затем Норт тихо сказал:

– Хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.

– Что?– шепотом спросила я, осторожно касаясь кончиком пальца пуговки на его рубашке.

Несколько секунд Дастел молчал, а затем произнес:

– Если меня не станет, пообещай, что останешься с Артаном.

Моя рука на его груди замерла.

– Я не говорю, что ты должна быть с ним как женщина, – быстро уточнил Норт, – но дай слово, что останешься с ним, под его защитой. Я…

Он замолчал, я и вовсе не хотела что-либо говорить.

– Когда ты против, ты молчишь. Знаешь об этом?

– Знаю, – тихо ответила я.

Палец вновь прикоснулся к пуговке, медленно обвел ее по контуру.

– Ты хочешь вернуться к отступникам? – спустя несколько минут, с трудом проговорил вопрос Норт.

– Нет, – совершенно честно ответила я.

А затем, тихо добавила:

– Я никогда не была у отступников, Норт. Все что я знала о них было светлой стороной медали. О темной я узнаю лишь сейчас…

Когда я вернулась от мастера Агуда, дядя Тадор уже не реагировал. Я звала и звала много раз, но ответом мне была звенящая тишина и мертвенно бледный месяц. После я несколько часов просидела над планом Ульгера Шерарна, с отчаянием признав – план был гениален. План был гениален настолько, что вмешательство в него на всех этапах не принесло бы нам ничего. План был дьявольски чудовищен и он учитывал все варианты и помехи, кроме одной – меня.

Меня брат дяди Тадора не учел.

А вот все остальное…

Ульгер знал, что Норт является пробужденным темным лордом.

Знал о силе Дана с неимоверной точностью рассчитав максимум, который некромант был способен влить в заклинание.

Знал, что Эдвин практически достиг уровня Мастера меча.

Знал, что Ташши имеет доступ к запретным знаниям и в критической ситуации ими воспользуется.

План был идеален.

И этот идеальный план сейчас лежал в столе у меня. Не стала относить его Гаэр-ашу по одной простой причине – хотела дать ему возможность поспать хоть несколько часов.

– Риа, – тихо позвал Норт.

Прижалась к нему чуть сильнее и прошептала:

– Утром. Давай все утром.

Его ладонь, лежащая на моей талии, скользнула по животу и Дастел хрипло предупредил:

– Утром тебе будет больно.

Я сначала не поняла. Потом накрыло предчувствием беды. Жуткой беды. Приподнявшись, в ужасе посмотрела на Норта. В темноте его глаза горели отчетливым синим пламенем, волосы… коротко стриженные еще несколько часов назад, снова доходили до плеч.

– У тебя глаза светятся, – после недолгого молчания произнес Норт.

– У тебя тоже, – ответила я.

Он рассмеялся, и снова уложил к себе на грудь, нежно гладя по руке.

– Норт, – мне стало как-то совсем не по себе, – а утром…

– Я буду рядом, – просто сказал он.

***

На рассвете я проснулась от собственного хриплого стона. Боль была настолько сильной, что затрещала простынь, стиснутая сжавшимися от приступа ладонями.

– Тшш, я рядом, – теплая ладонь Норта скользнула под ночную рубашку, прижалась к обнаженной коже и магия заструилась по телу, поглощая боль. – Спи.

Как ни странно действительно снова погрузилась в сон, только какой-то тяжелый, давящий, затягивающий в черноту абсолютной Тьмы, разрываемый алыми вспышками пронзающей тело боли. Сквозь сон услышала, как распахнулась словно от удара дверь, затем с оттенком обреченности, прозвучало гневное:

– Я чувствую ее боль. В чем дело? Кровь?!

Ответ я не услышала, утонув в вязком черном теплом песке Хаоса, и чувствуя тепло ладони Норта… неизменно чувствуя его тепло, слыша его шепот, теряющийся в шепоте гонимых ветром песков, чувствуя его дыхание, растворяющееся в дыхании темных миров. Все растворялось в дыхании темных миров… даже сами темные миры медленно таяли, исчезая в Бездне, а Бездна тонула, погружаясь во Мрак…

И там во Мраке, в мире где тьма была светлым временем суток, среди темных угрожающих скал, сияли два зеленых кошачьих глаза. Это было так удивительно – среди сумрака, ужаса и гибели, что-то маленькое, теплое, живое. Я протянула руку, безотчетно поддавшись порыву прикоснуться к кошке, дотронуться, ощутить мягкость теплого податливого тела, шелковистость теплой шерсти… я же протянула руку к кошке, которая ждала, я ощущала это, моего прикосновения… Но вместо теплой шерсти я ощутила боль.

Боль!

Она скрутила все тело, сжимаясь как пружина, и ударила разрядом молнии по нервным окончаниям. Она рвала мышцы, как дикий зверь, вонзая клыки все глубже. Она ломала кости, рвала сухожилия, била наотмашь судорогами. Кошка, кошечка, котенок? Нет! Дикая тварь из глубин Мрака, с жестокостью оголодавшего хищника, против которого я была бессильна, как новорожденный ребенок.

И властный голос откуда-то издалека: «Дыши. Медленно, спокойно, дыши».

Вдох, и клыки зверя вонзаются глубже.

«Теперь выдох. Давай, Риаллин, выдох».

Не могла, я не могла, я…

«Выдох! Я сказал выдох, Риа!»

Я не могла… Я задыхалась от боли, дрожа всем телом и в ужасе смотря в зеленые светящиеся глаза кошки, горящие прямо напротив моих, глаза зверя, что рвал на части, глаза монстра, пришедшего в ярость от моей сущности.

И я вдруг поняла – кошка ощутила подмену. Зверь четко определил, что кровь, текущая в моих венах, мне не принадлежит. Я была самозванкой в мире чистой силы, и эта сила ударила по мне со всей яростью обманутой стихии.

Но удар не достиг цели. Я видела занесенные для удара когти, неведомо как, но видела, и всем телом предчувствовала удар… но его не было. Монстр замер, услышав хладнокровное заявление Гаэр-аша:

«В таком случае, пусть забирает и свою кровь и свой сомнительный дар!»

И глаза кошки заметно округлились.

Она смотрела на меня, сквозь меня, на того, кто стоял за мной.

«Забирай!» – с вызовом повторил темный лорд.

Где-то во Мраке рухнули скалы, гул и грохот на несколько мгновений перекрыли все, а едва над темным миром вновь повисла шипящая тишина, я услышала мягкий, проникновенный, едва слышный, словно шорох песка, голос:

«Отдай…»

«Нет.» – голос ректора бил по ушам, отдавался грохотом надвигающейся грозы.

«Она не твоя…»

«Моя.»

«Не тебе принадлежит…»

«Мне!»

Грохот надвигающейся бури прозвучал ближе, разряд молнии на миг осветил пространство и я отчетливо увидела ее – кошку, огромную черную кошку, она сидела, но ростом превосходила стоящую меня. И в ее огромных зеленых мудрых глазах плескалось что-то предостерегающее, пугающее, жуткое.

«Смерть милосерднее. Она не выдержит…» – произнесла кошка.

«Я буду рядом.»

Зеленые глаза прищурились и богиня насмешливо выдохнула:

«Если выберешься…»

«Выберусь.» – уверенно ответил лорд Гаэр-аш.

И Мрак растворился, оставив в памяти лишь потрясенно округлившиеся глаза потрясенной Кошки.

***

Я распахнула ресницы и не менее потрясенно посмотрела на Гаэр-аша. Ректор сидел на кровати напротив меня, скрестив ноги и крепко удерживая мои ладони одной своей, вторая сжатая в кулак использовалась для опоры, потому что иначе некромант едва ли удержался бы сидя.

– Удержался бы, – развенчал мое предположение Гаэр-аш.

Он тяжело дышал, на лбу, висках, шее, плечах виднелись капельки проступившего пота, черная тренировочная майка была казалось мокрой насквозь, в глазах плескалось пламя.

– Искренне жаль, что Тадор Шерарн сдох. Знаешь, я с удовольствием убил бы его сам. Медленно и с наслаждением! – отпуская мои ладони, с чеканной злостью проговорил ректор.

И я практически упала на руки сидящего за моей спиной и крепко обнимающего меня Норта, который, судя по дыханию тоже выложился более чем основательно.

– Мразь тупая! – Гаэр-аш рывком встал, сошел с постели, подошел к окну и распахнул створки.

Ледяной зимний ветер ворвался в комнату, сбрасывая со стола листы бумаги и карандаши.

– Закрой, Риа простынет, – спокойно сказал Норт.

Лорд Гаэр-аш обернулся, глянул на все еще потрясенную меня и мрачно сообщил Дастелу:

– Едва ли. Кошки Хаоса не болеют.

Меня потрясло даже не это, меня безумно удивил вопрос Норта:

– Ты не прервал инициацию?

Ректор медленно развернулся, сложил руки на груди, и глядя не на меня – на брата, хрипло произнес:

– Не смог. Видишь ли, ни мы, ни этот ублюдочный вливатель демоны его знает какой крови, не учли того маленького факта, что у кошек есть свой Хранитель.

И я ощутила, как похолодел обнимающий меня Норт.

– Инициацию остановить не удалось, пришлось побороться за кое-что более существенное, – язвительно сообщил Гаэр-аш.

Я сидела в объятиях Норта, отчетливо ощущая, что между мной и болью стоит лишь он и слышала свое дыхание. Свое… дыхание… Вдох, и воздух с лёгким свистом входит в легкие, выдох – и кислород покидает мое тело. Вдох… Я только что была во Мраке… Выдох… Я осталась бы там навечно… Вдох… Хранитель крови признал во мне самозванку… Выдох… Гаэр-аш вытащил меня из места, которое считается адом даже в Аду… Вдох…

– Артан, у нее замедляется сердцебиение, – произнес Норт.

Выдох, пристальный взгляд гневно суженных абсолютно синих глаз ректора.

– Обними сильнее, – его холодный приказ.

Вдох…

Боль!

Она накрыла волной и схлынула, снесенная магией Дастела, оставляя тело абсолютно мокрым, и безумно слабым. Слабым настолько, что Норт уложил, продолжая обнимать, потому что отчетлив чувствовал, как и я – это лишь начало.

– Забавно, – произнес вдруг Гаэр-аш, – мы едва ли сумели бы справиться с перерождением с такой легкостью без нее, у Риаллин же не было бы и шанса пережить инициацию без нас. Забавно ведь, да? – сказано было с какой-то дьявольски показной веселостью, за которой даже не пряталась злость.

Это была просто еще одна новая грань ярости Гаэр-аша.

– Риаллин, я не могу понять одного – чем думал Тадор Шерарн вливая в тебя эту гадость родом из самого Мрака?! Чем он в принципе думал?!

Боль оглушила, прошлась по телу так, словно садистски скрутила узлом все нервные окончания, а я, задыхаясь, вспомнила строки из письма дяди Тадора: «Девочка моя, мое солнышко, мое маленькое счастье, если ты читаешь эти строки, значит случилось страшное и мне не удалось заблокировать побочный эффект твоей новой крови. Я надеюсь этот день никогда не настанет, мне уже доставили сталь из Хаоса, я знаю, что нужно делать и требуется лишь время, но каждую ночь кошмары убеждают меня в том, что его нет.»

А следующее, что увидела – были отчаянно злые глаза склонившегося надо мной лорда Гаэр-аша.

– Значит письмо, – не спрашивал – утверждал он. –Прочитанное вчера.

В этот момент в дверь легко стукнули, один недораз, после ее распахнули, вопросив на всю комнату:

– И как тут наш котенок? Уже женщина, или все еще некроартефактор недобитый?

Норт мгновенно прикрыл меня одеялом, лорд Гаэр-аш выпрямился, повернулся к появившемуся лорду Эллохару и просто сказал:

– Благодарю.

– Не стоит, лорд Гаэр-аш, сущие мелочи, – отмахнулся появившийся демон, весело подмигнул мне, глянул на Норта и заметил: – Интимненько у вас тут.

Но тут же, потеряв к нам с Нортом всяческий интерес, раскрыл древнюю черную выполненную из одушевлённой кожи, а потому шипастую и клыкастую папку, достал из нее первый листок, передал подошедшему к нему ректору и начал копаться в бумажках, попутно рассказывая:

– Информации до отвратного мало. Да, вы оказались правы – имеются сведения о смерти носительниц крови кошек в момент инициации. – Глянул на меня, – Но ваша вроде ничего, пока держится. – И невозмутимый вопрос ректору: – Из Мрака выбрались?

– Да, – просто ответил Гаэр-аш.

Лорд Эллохар окинул его одобрительным взглядом, в котором читалось неприкрытое уважение, и вернувшись к бумажкам, начал:

– Варианты смягчения последствий инициации. Первый – мы выходим, молодежь возвращается к интиму. Шансы благополучного исхода пятьдесят на пятьдесят. Второй – я приволок сталь из Хаоса, здесь правда какой-то жуткий ритуал описывается с полной привязкой к хозяину, но шансы уже повыше шестьдесят на сорок. Третья – есть теория, что на территории Хаоса все пройдет легче, про шансы сказать не могу – это только теория.

Демон захлопнул папку, от чего та клацнула клыками, и посмотрел на меня. В его взгляде откровенно читалась жалость, но мотнув головой, словно избавляясь от этого чувства, Эллохар повернулся к лорду Гаэр-ашу и спросил:

– Ознакомились?

Ректор продолжал читать информацию с потемневшего от времени, обгоревшего по краям листка. По мере чтения его лицо принимало все более ожесточенное выражение.

– Это слишком, – после недолгого молчания, произнес глава Некроса.

– Все существование Кошек – это слишком, – усмехнувшись, сказал лорд Эллохар. – Решайте, лорд Гаэр-аш, девочка ваша, вам и решать.

Норт, не выдержав пытки неизвестностью, опустил меня на подушки, резко поднялся, подошел и отобрал у брата листок. Несколько секунд вчитывался, быстро пробегая взглядом по строкам, а затем, посмотрев на обоих лордов, хрипло выдохнул:

– Да какого демона!

– А мне посмотреть можно? – тяжело дыша и не чувствуя в себе сил подняться, спросила я.

Ни Норт, ни ректор на меня даже не глянули. Лорд Эллохар, укоризненно покачав головой, молча отобрал листок у Норта, подошел и протянул мне.

Что ж, потрясение началось с заголовка:

«Инструкция по инициации искусственно выведенных носительниц крови Кошек».

А ниже были схемы, рисунок вытянувшейся на алтаре хрупкой фигурки, полный инструктаж по вживлению в тело стали Хаоса. Ошейника из стали Хаоса.

– Что это? – слабым голосом переспросила, имея ввиду скорее – откуда это.

– Вымирание кошек пытались остановить. Их считали шедевром, лучшими среди всех творений Хаоса, поэтому, как видишь, экспериментировали.

Я видела. Эксперимент в основном заключался в получении контроля, причем полного контроля над разумом несчастных, если я правильно разобрала символы на ошейнике. Присмотрелась – разобрала правильно.

Следующие несколько секунд я не видела ничего, откинувшись на подушки и закусив губы, чтобы не заорать от боли. Но едва спазм прошел, распахнула ресницы и прямо спросила у сидящего на краю демона:

– Ззачем? Что это дает? Полный контроль, к чему он? Я просто не могу понять. Уже есть ваэрра, чем он не аналог тому же ошейнику?

Услышала, как судорожно выдохнул лорд Гаэр-аш, но это было не про него… а, впрочем, и про него тоже. И он предупреждал. С момента моего выгорания, когда я решила активировать магию, скрытую в крови он предупреждал, что это может принести проблемы, о которых я и не подозревала… Принесло. Но все же, я сейчас смотрела на эту древнюю схему, написанную, к слову, человеком – почерк недвусмысленно намекал на это, у нелюдей обычно письменность и краше и более витиевата, и не могла понять.

– Что не так с этой инициацией?

Демон задумчиво смотрел на меня несколько долгих секунд, затем взял мою холодную, бледную руку, развернул тыльной стороной к себе, и очень медленно, глядя мне в глаза, провел пальцем по тонкой коже на запястье.

И ничего не произошло.

Я все так же с искренним непониманием смотрела на лорда Эллохара, он, удивленно приподняв бровь, на меня.

– Хм, забавненько, – произнес демон.

А затем вдруг резко наклонившись и все так же продолжая смотреть мне в глаза, прикоснулся к моей ладони губами, медленно, чувственно… странно. Я моргнула, во взгляде лорда Эллохара промелькнуло откровенное недоумение.

– И остановимся на этом! – прозвучал ледяной приказ ректора.

Демон едва ли обратил на него внимание. Выпрямившись, он продолжал держать меня за руку и вглядываться в мои глаза, словно пытался найти там что-то, чего похоже, не было.

– Гаэр-аш, она не реагирует, – после недолгого молчания вынес вердикт лорд Эллохар.

– А должна была? – нервно спросил Норт.

– Да. В этой комнате я сильнейший. Как в прочем и в этом городе. Так что – должна была. – Демон продолжал задумчиво смотреть на меня, смотреть так, словно вот теперь ожидал чего-то действительно паршивого.

– В любом случае я не стану надевать ошейник на Риаллин, – произнес лорд Гаэр-аш.

Ошейник. Я снова подняла листок, вглядываясь в схему. Ошейник в этой гадости был еще ничего, а вот последующий интимный акт и насильственное кровное связывание…

«Тоже нет, – прозвучал усталый голос ректора во мне.»

Мне стало легче от уверенности, в его словах.

И, пожалуй, только лорду Гаэр-ашу я могла задать прямой вопрос:

«Зачем столь варварские методы? Что еще в этой инициации такого, что толкало… искусственных разводителей Кошек на подобные меры?!».

Гаэр-аш, стоящий все там же у окна, устало прислонился спиной к оконной раме, помолчал несколько секунд, затем ответил предельно честно:

«В момент инициации в кошках просыпается чувственность и желание любить. Любить сильнейшего. Отдаться сильнейшему. Если этого не происходит, или выбранный объект недоступен, кошка убивает себя. Обычно это происходит в период трех-пяти дней от момента пробуждения крови и по сути весь этот период называется инициацией».

Я сидела совершенно оглушенная этой информацией, в ужасе глядя на ректора.

Он повел плечом, разминая шею, и добавил все так же мысленно:

«Информации действительно до отвратного мало. Но будем предельно откровенны – между превращением тебя в тупое сосредоточенное лишь на одном желании тело, и возможно… только возможно существующей необходимости отдать тебя на время какому-нибудь мужчине, я предпочту второе».

У меня глаза округлились настолько, что я это почувствовала.

«Смотри на ситуацию разумно, – спокойно глядя на меня так же мысленно произнес Гаэр-аш. – Ты прекрасна настолько, что кого бы не выбрала твоя кровь – с согласием мужчины проблем не возникнет. А если возникнут – я разберусь, так что в любом случае проблем не будет».

Я сжалась под одеялом, ощутив насколько же холодно моей комнате. И не только в комнате.

– Да, инициация у кошек то еще дельце, – сочувственно произнес лорд Эллохар. – Но будем надеяться, что лорд Гаэр-аш прав, и инстинкты ты сумеешь держать под контролем.

Лорд Эллохар поднялся, прошел к ректору, остановился возле него, небрежным жестом передал некроманту папку, та глухо зарычала, но одного взгляда Гаэр-аша хватило, чтобы одушевленная вещь испуганно притихла. Постоял, оглядев всю нашу компанию, и невозмутимо поинтересовался:

– Еще новости есть?

Все еще потрясенная до глубины души я, кивнула в сторону стола и сипло сообщила:

– В верхнем ящике вариативный план «Седьмого этапа».

На меня потрясенно посмотрели все трое.

– Да, я достала план отступников, – тяжело дыша и предчувствуя новый приступ боли, произнесла я. Пожала плечами и рассеянно добавила: – По сравнению с начавшейся инициацией и тем, что лорд Гаэр-аш только что вытащил меня из Мрака это вообще сущие мелочи.

Следующие несколько минут мне вообще было уже не до чего, кроме мгновенно оказавшегося рядом и обнявшего Норта. Наверное, я даже беззвучно плакала, прижавшись к его плечу, потому что когда приступ закончился, рубашка у Дастела была мокрая, и в общем я надеялась что это слезы, а не сопли от безумной жалости к себе. Но так себя жалко было!

– Тшшш, я рядом, сейчас боль пройдет, – целуя мои волосы, проговорил Норт.

Я знала, что боль пройдет, это же Норт, рядом с ним пройдет все что угодно, вот только я боялась не боли, я ужасно испугалась того, что может прийти ей на смену.

И Гаэр-аш это почувствовал.

– Норт, смотайся к деду, возьми обезболивающее, – приказал он.

– Едва ли ей подойдет что-то человеческое, – подняв голову от плана, произнес лорд Эллохар. Весело подмигнул мне и поинтересовался: – Дриад видела?

Вцепившись пальцами в плечи Норта и с трудом сдерживая желание вцепиться еще и зубами, отрицательно покачала головой.

– Сейчас увидишь, – объявил демон.

И в центре моей комнаты возник вертикальный огненный овал.

– Айшарин, пять капсул камидона приволоки, – скомандовал кругу лорд Эллохар.

Оттуда к моему удивлению донесся мелодичный, но абсолютно безразличный ко всем и всему женский голос:

– А дозировка?

– Вылези и рассчитай, – возмутился лорд Эллохар.

Причем таким тоном, что я бы не рискнула возразить, а вот неведомая «Айшарин» еще как.

– Нет, вы только посмотрите на это, – не то чтобы громко, но все-таки недовольно начала она, – как пожирателя мне достать, так «Айшарин, это невозможно», а как рассчитать дозировку наркотического сред… – и тут из огненного круга вышло удивительное с Норта ростом тоненькое зеленоволосое и зеленоглазое создание в черном облегающем платье, окинуло гневным взглядом лорда Эллохара и застыло, потрясенно глядя на лорда Гаэр-аша.

В следующее мгновение с очаровательного личика напрочь исчезло какое-либо выражение недовольства, глаза сменили цвет на нежно-голубой, зеленые волосы приобрели отчетливо белокурый оттенок и дриада промурлыкала:

– Оу… уау… А кто это у нас тут?

– Больной! – раздраженно ответил лорд Эллохар.

– Аааах! – восторженно разглядывая ректора, выдохнула девушка. – И что же у нас… болит?

– Не туда смотришь, левее, – откровенно посмеиваясь, сказал демон.

Взгляд дриады сместился.

– Я сказал левее, а не ниже, – заметил лорд Эллохар.

Дриада смутилась, от чего ее волосы приобрели розовый оттенок, перевела взгляд левее, увидела Норта и выдала:

– Ооо… оу… уау… эээ, господин директор, а что у нас за королевство?

Смерив взглядом подчиненную, демон насмешливо напомнил:

– Кажется ты говорила, что некроманты не твой профиль.

– Я женщина и имею святое право на ошибку… ошибки… короче на все! – гордо заявила та. – Включая плешивого пожирателя!

– Зачем тебе плешивый, Айшарин? – издевательски поинтересовался лорд Эллохар, складывая план отступников и направляясь к двери, где его уже ждал ректор. – С твоим характером тебе и волосатый подойдет, а плешь ему ты вполне успешно проешь и сама. Девочкой займись.

Когда за ним и лордом Гаэр-ашем закрылась дверь, дриада выругалась так, что покраснели бы и тролли.

После, не скрывая недовольства подошла к кровати, стрельнула глазками в Норта и промурлыкала:

– Подвинешься, красавчик?

Норт и не подумав отпускать меня, спросил прямо:

– Зачем?

Дриада наклонилась и выдохнула ему в лицо:

– Мне ее вес узнать нужно, малыш. И ваши меры весов тут не подойдут.

Норт посмотрел на меня, откинул одеяло, подхватил на руки, и протянул удивленно поглядывающей на него дриаде с таким видом, что стало ясно – у нее пара десятых доли секунды, не больше.

– Ммм, похоже мне тут делать нечего, – разочарованно протянула Айшарин, и подняла меня.

Оказаться на руках у тонюсенькой девушки было как-то дико, но судя по хватке в силе она могла с Нортом вполне посоперничать, но не стала, молча вернув меня некроманту и скомандовав.

– Уложи ее на кровать, и будь добр постарайся взять себя в руки и не трогать девочку пару минут… – и с придыханием добавила, – малыш.

Дастела заметно перекосило от подобного обращения, но спорить он не стал – дриаде вполне могло быть и за тысячу лет, так что для нее практически все были малышами.

Осторожно положив меня на подушки, Норт взял меня за руку и переждал новый приступ боли, отпустив лишь после этого. Насмешливо проследившая за всем дриада, присела на край кровати, взяла мою только что выпущенную некромантом ладонь, в обе свои, и закрыла глаза.

В следующий миг ее волосы сменили цвет на непроницаемо черный, совершенно жуткий, словно в прядях девушки затаилась сама Тьма. Очередной поток боли подавила уже Айшарин, но далось ей это гораздо сложнее чем Норту, и открыв глаза она посмотрела на него с заметным уважением, частично смешанным с неподдельным и искренним восхищением.

– Хм, а с виду и не скажешь, что ты настолько силен, – промурлыкала она, и вновь закрыла глаза.

И по всему моему телу словно прошелся порыв ветра, теплого летнего напоенного ароматом трав, листвы и цветов, с привкусом меда и свободы…

– Так, – медленно и не открывая глаз проговорила дриада, – кровотечение я остановила и в принципе притормозила процесс. Не уверена, что надолго, но сделала все что смогла. Тебе рано, если честно, а учитывая примесь крови Хаоса даже слишком рано, и у тебя на ауре повреждения, которые ты могла получить только в одном месте… Интересно каким ветром тебя занесло во Мрак?! – она приоткрыла ресницы, пристально посмотрела на меня. – Забрать бы тебя, ребенок, но раз господин приказал обезболивающее, значит обезболивающее, ему виднее.

Она поднялась и ушла во все еще висящее посреди комнаты огненное кольцо. Уже оттуда, донеслось:

– Тараг, будь врагом, слетай в лабораторию, принеси вот это.

– А что мне за это будет? – поинтересовались потусторонним голосом.

– Как минимум прикрою от лабораторной у первого курса призрачников, – равнодушно предложила дриада.

– Понял, сейчас буду, – мгновенно ответил тот.

Айшарин вновь вернулась к нам, села с другой стороны кровати, признавая за Нортом право быть рядом со мной, окинула задумчивым взглядом и честно сообщила:

– А я думала вы все вымерли.

– Кошки вымерли, мне просто изменили кровь, – с трудом проговорила я, ощущая новый приступ.

Норт мгновенно взял за руку, от его прикосновения боль растворилась, как сумрак от солнечного света, и я задышала нормально.

– Аааа, – с непонятной интонацией протянула Айшарин, переводя взгляд с меня на Норта.

Когда из огненного круга появился голубой огненный змей, я отнеслась к нему нормально, уже виделись, а вот Норт, даже не задумываясь, призвал сеть Шартана, заклинание в принципе способное сковать даже столь сильного призрака.

– Это Тараг, – прошептала, сжав руку Норта.

– Вы знакомы? – уточнил Дастел.

– Он приходил с лордом Эллохаром, просто держался в невидимости, – сказала я.

Змей учтиво склонил голову, поприветствовав меня, подполз к Айшарин, которая не глядя протянула руку, и сплюнул ей на ладонь бумажный пакет. Дриада мгновенно открыла его, достала черный листочек, на котором было написано что-то красным на языке Хаоса, и зачитала:

– Побочные эффекты – головокружение, ощущение приливов тепла по всему телу, периодически слабость, возможно снижение аппетита. – Посмотрела на меня и пояснила: – Это потому что у тебя кроме крови кошек еще и кровь человека, будь ты кошкой полностью никакой побочки бы не было. Но боль снимет полностью, одна капсула раз в восемь часов. Капсулы можно пить не открывая, они из желатина животного происхождения. Просто препарат мерзкий совершенно на вкус, мы его нашим ученикам даем на момент ускоренной регенерации после повреждений на тренировках. Дозу я рассчитала под тебя. Тараг, воды дай.

Змей посмотрел на дриаду очень выразительно.

– Нет, тебе ничего за это не будет, – не оборачиваясь ответила она.

Змей прошипел в ответ что-то явно не слишком приличное и уполз в огненный круг, вернулся держа хвостом стакан, но вовсе не с водой.

– Из лаборатории передали, – пояснил на счет красного состава питья.

– А, спасибо, – Айшарин взяла стакан и молча передала мне.

Норт помог приподняться, передал капсулу, помог запить, и вновь осторожно уложил.

Потом они с дриадой сидели и молча на меня смотрели, а я лежала и думала о том, что эта за гадость вообще была, потому что привкус у жидкости оказался окончательно гадский. Но при всем этом… боли больше не было. Я лежала, прислушиваясь к себе, но боли больше не было.

– Действенная штука, – после некоторого молчания проговорила дриада. – Попробуем встать?

Я неуверенно кивнула.

И тут Айшарин спокойно заявила:

– Мальчики, испарились.

Тараг не говоря ни слова уполз, а вот Норт остался.

– Тебя тоже касается, – с нескрываемым удовольствием разглядывая его, сказала дриада.

– Я… – начал было Дастел.

– Выходишь. Видишь ли, девочкам иногда нужно поговорить… ну чисто как девочкам.

– Я остаюсь как целитель и жених! – с нажимом произнес Норт.

– Ну вот и испарись, и как целитель и как жених, – Айшарин изобразила очаровательную улыбку, продемонстрировав нехилые клыки.

Норт уделил этим самым клыкам самое пристальное внимание, после чего спокойно произнес:

– Вы действительно верите, что я оставлю мое сокровище наедине с плотоядной дриадой?

– О, а мы разбираемся в дриадах? – промурлыкала девушка.

– Нет, мы разбираемся в клыках, и конкретно эти явное следствие пристрастия далеко не к растительной пище, – парировал Норт.

Сильно удивившись, я осторожно спросила:

– А что, бывают плотоядные дриады?

– Ну конечно, котенок, – с энтузиазмом отозвалась Айшарин. – Есть те, которые живут в лесу и едят фрукты, травку и ягоды, а есть те, которые тоже живут в лесу, и едят тех, кто приходит этот лес рубить или там вредить ему как-то иначе. Я из вторых.

– Никогда не рубила деревья, – сходу заявила я, так, на всякий случай.