Текст книги "Unknown"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

  – Унизила? – догадалась я.

  Гобби кивнул.

  Я задумалась, пожала плечами и выдала:

  – Не очень, они не прониклись.

  Мои умертвия переглянулись.

  'Спать!' – приказал Гобби.

  Я бы посопротивлялась, но от усталости уже шатало.

  Пока сходила в душ, пока переоделась, как свалилась на кровать помнила смутно, как укрывалась, не помнила вообще.

  Глава вторая: Про невезение

  Невезение – странная штука, иной раз кажется, что тебе не повезло, но вот ты просыпаешься утром – на тумбочке возле постели напиток из золотого корня, лампочка сверкает так, что всю комнату наполняет свет, а по стенам, шкафу и даже на двери схемы, таблицы, основные пункты и умертвие радостно сообщает:

  – Ыыы.

  – Доброе утро, Гобби, – не сдерживая улыбки, сказала я.

  Как же приятно просто говорить 'Доброе утро', а не 'Трупов посвежее' или 'Склепов по неспокойнее'. Вот в академии прикладной магии мы всегда здороваясь желали друг другу чего-то приятного, а мой любимый преподаватель по Ювелирному искусству так и говорил 'Всего вам приятного, дорогие адепты, надеюсь и сегодня вы не только узнаете много нового, но и раскроете еще одну из граней ювелирного искусства'. И на душе сразу приятно становилось. А первым, что я услышала в Некросе было скупое 'Трупов'. Я тогда перепугалась и выдала 'Очень приятно познакомиться, а я Рия Каро'. Ужас положения заключался в том, что это был ректор. Не повезло, да.

  Так вот о невезении – я вдруг поняла, что его просто не существует. Это вначале кажется, что не повезло жутко, но после, оглядываясь на все события, понимаешь, что это не было невезением, это были неслышные шаги самой что ни на есть настоящей удачи.

  – Иии! – пропищал Пауль, молнией взбираясь на мою постель.

  – Привет, – ответила я, протянув руку, погладила мохнатое умертвие.

  Гобби протянул записку с приказным 'Учи!'.

  – Ага, – но я торопливо слезла с постели, – сейчас, я только сбегаю и вернусь и буду учить, – заверила нежить.

  Так что мне повезло, да. Именно об этом я думала по дороге в туалет, но там, будучи в кабинке, услышала шепот двух адепток:

  – Говорят, это Каро его прокляла, – шептала одна.

  – Она может, ведьма же, – вставила другая.

  Вообще-то артефактор, к ведьмам мы вообще никакого отношения не имеем.

  – Говорят, это Заговор на Невезение! – снова первая.

  В общем, я подзадержалась в некоторых местах, а после, долго мыла руки, раздумывая над услышанным. Потому что вот невезение, его получается по факту и не существует, но что касается Заговора на Невезение, тут все иначе. Это действительно серьезно очень, а самое главное – я заговорами вовсе не владею.

  Едва приоткрыла дверь, покидая туалетную комнату, услышала разговор еще двух, проходящих по коридору адепток:

  – Заговор на Невезение, не иначе!

  – Даже не спорю, а как иначе объяснить, что Норт, после фейерверка, поднимаясь по ровной лестнице трижды споткнулся, а на седьмой ступени упал и нос расшиб?!

  – Только заговор, – согласилась ее собеседница.

  'Спотыкайка' – дошло до меня!

  – А Даничка, – всхлипнула некромантка, – он так и не смог даже поцеловать! Уж живот скрутило едва бокал вина выпил, весь вечер в нужную комнату бегал.

  'Апохмела!' – по спине холодок пробежался.

  – Эдвину хуже пришлось, – всхлип куда как протяжнее, – бедненький, так даже слов нет, так весь вечер и просидел, глядя в никуда, и только мычал.

  'Зависайка!'

  О, Небеса Альдоры!

  Плюнув на все меры предосторожности, я выскочила из туалетной и опрометью бросилась по коридору. Ночная рубашка и халат развевались, и я даже как-то не сразу поняла, что это я только проснулась, а адептки видимо едва с вечеринки вернулись, так как все были не в мантиях, а в платьях, черных с кружевом. Красиво, вынуждена признать, но я красный предпочитаю – цвет артефакторов.

  Пробежав по коридору, я ворвалась в комнату, и прижавшись спиной к двери, внимательно посмотрела на Гобби. Мое умертвие осторожненько извлекло из кармана тоненькую булавочку с кристаллами меди, положила на стол, следом был извлечен тоненький из единого волоса каменного тролля браслет... И все. Молча смотрю на Гобби, он виновато на меня.

  – Спотыкайка где? – простонала я.

  – Иии, – пропищал Пауль, прячась под одеялом.

  – Извини? – заорала я. – То есть как извини?

  – О, – пропищала моя нежить.

  – Норт?! – догадалась мгновенно.

  – О, – подтвердил паучок.

  В глазах потемнело.

  – А забрать? – спросила шепотом.

  Пауль расстроено пискнул, Гобби развел руками.

  – Мне конец, – простонала я.

  Расстроилась жутко и пошла пить чай и учить правила, плакать и пугаться потом буду, когда от ректора приду. На кровать забралась с ногами, укуталась одеялом и услышала:

  – Ыы!

  Гобби указал на первый лист, где было четко выведено: 'Запрещено!'.

  Далее под номером один значилось:

  'Выражение одобрения или неодобрения преподавания ни под каким предлогом и ни в каком виде не допускаются'.

  – Диктатура, – заметила я.

   'В зданиях, дворах и садах Некроса безусловно воспрещается студентам устройство студенческих читален, столовых, кухмистерских' – указывалось во втором пункте.

  – Некроманты, – тяжело вздохнула, – а вот у нас допускался перекус на рабочем месте.

  – Ыы, – вставил Гобби.

  – Ну да, учитывая, что рабочее место некроманта старые склепы, есть там не особо гигиенично, потому то они тут поголовно тощие все. – Затем задумчиво добавила: – Или это чтобы от умертвий не сильно отличаться?..

  – Ии, – захихикал Пауль.

  Я же, глотая чай, принялась изучать все схемы. В принципе сходства с правилами Академии Прикладной Магии было не мало, но имелись и кардинальные отличия – никаких экспериментов в стенах общежитий, так же категорично запрещалось наносить физический вред соученикам. Именно физический, это подчеркивалось, то есть за моральный вред ни слова. Некрос – других эпитетов нет.

  Стук в двери прервал мое изучение предмета. С некоторым удивлением взглянула на часы – шесть утра. До занятий два часа, так кто бы это мог быть? Стук повторился.

  Кивнула Гобби, мое умертвие направилось к выходу, открыло дверь, получило записку, закрыло, вернулось ко мне и передало свернутый в трубочку лист бумаги. Открывала я с тяжелым предчувствием – от послания несло ароматом мужского крема для бритья, и аромат был знаком.

  'Дорогая Риа'.

  Начало уже настораживало.

  'Как твое здоровье? Как спалось?'

  Холодок пробежался по спине, ну и да – ощущение грядущих проблем тоже накатило.

  'Знаешь, сегодня я долго думал о тебе...'.

  Тьма! Тьма! Проклятая Тьма! Мне конец!

  'Вспоминал твои ручки и особенно тоненькие шаловливые пальчики с коротко остриженными ногтями...'

  Ну да, когтей выкрашенных в яркие черные цвета нету – не некромантка я, я все равно привыкла к главному требованию артефакторов – никаких ногтей. Но это мелочи – он все понял!

  'Твои искусные тонкие пальчики... страшно представить, на что они могут быть способны...'

  Тебе лучше этого не знать, Норт, здоровее будешь. Но далее следовало:

  'Полагаю, нам стоит встретиться и обсудить твои нежные пальчики еще до того, как ты отправишься к ректору, Риа'.

  Тьма!

  Я уже боялась читать дальше. Просто боялась, но прочла.

  'Четвертый корпус мужского общежития, комната 217. У тебя двадцать минут'.

  Ну и подпись: 'Жаждущий встречи Норт Дастел'

  И приписка: 'Тебя пропустят, я договорился'.

  Послание выпало у меня из рук. Гобби нагнулся, подхватил, раскрыл, прочел и глухо зарычал. Пауль грустно сидел под одеялом. Я же начала думать вслух:

  – Спотыкайка – амулет ограниченного действия. Выполняется из черного железа, закольцовывается, внешне напоминает портняцкую булавку...

  Договорить не успела, как Пауль, пискнув, выбрался из-под одеяла, метнулся в шкаф и вскоре вылез, держа в лапке булавку. Самую обычную из металла.

  Идея... мысль... Озарение!

  – Гобби, нужна черная краска! – скомандовала я, подскакивая.

  Моя нежить радостно закивала, я же воодушевилась.

  – Не уверена, что получится, но попробовать стоит, – решила, скрываясь в шкафу в поисках одежды.

  Надела я форму, ничего иного и не собиралась, а вот белье не обычное – черное тонкое кружево, одеванное мной до этого всего раз. Просто от него даже носителю плохо становится, а уж тому кто трогать вознамерится... Сначала головная боль, после недомогание, затем и состояние, близкое к простуде. Приятного мало. Главное самой успеть прийти и снять, при этом как можно меньше прикасаясь, потому что мне сейчас болеть нельзя.

  – А ой! – пропищал Пауль.

  – Да, ты со мной, – согласилась, берясь за расческу.

  Две косы у висков, заплела в одну общую на затылке – так волосы не мешают, но из толпы выделяюсь сразу – некромантки с распущенными ходят, мода здесь такая. Волосы распущены, губы черной помадой подведенные, кожа белилами отбеленная, глаза тенями выделены – я по началу все путалась, и на практикуме по упокоению нежити в склепе восставшей леди подала стакан с водой, а в соседку практикуму запустила заклинанием упокоения... Нехорошо тогда получилось, крик такой стоял, а та леди, почему-то проникшись ко мне сочувствием, быстренько в гроб легла и сделала вид, что я ее уже упокоила. Хорошая леди, я иногда прихожу в склеп, сидим рядом, молча пьем воду.

  Краситься я не крашусь, лень да и смысла не вижу. Здесь на кого не глянешь – белое, худое, высокомерное и длинноволосое – смотреть печально. Так что смысла нет. Втиснула ноги в узкие туфли на каблуке и с зауженным носком, накинула черный плащ, натянула ажурные черные перчатки – и это все форма, не плод моего творчества. Нет, сапоги тоже есть, но они для практикумов по отлову лесной нежити, а в пределах Некроса – туфли.

  В общем, я покинула комнату в таком виде, словно собиралась на занятия. Миновала пустые коридоры – одни адептки еще не проснулись, другие видимо прилегли подремать перед лекциями, прошла в коридор – даже куратора Тейши не было видно, значит тоже спит.

  На улице оказалось морозно. Весьма. Холодный ветер пробирал до костей и спрятавшийся под плащом Пауль забрался повыше – вроде нежить, но ему, оказывается, тоже бывает холодно. Нехотя сделала первый шаг, с еще большей неохотой второй, в душе волной поднималось нехорошее предчувствие, совсем плохое. Могла бы – вернулась обратно, залезла под одеяло, чай допила бы... Вот только не могу.

  Задумавшись, оступилась и правая нога провалилась в снег. Потрясающие ощущения, но бодрит и от нехороших предчувствий отвлекает, и поторопиться данное происшествие вынудило.

  До четвертого корпуса я домчалась почти бегом, у входа постаралась отдышаться и решительно протянула руку, чтобы двери открыть. Они открылись сами. Высокий бледный некромант с подведенными черным глазами (явно первокурстник, ко второму у них черные круги вокруг глаз сами появляются вследствие бессонных ночей и загульной жизни), пропустил меня внутрь, закрыл дверь и высокомерно осведомился:

  – Каро?

  – А что, еще кого-то ждете?

  Парень моргнул, заметно удивился, выйдя из образа, и откашлявшись, произнес:

  – Вроде нет.

  – Вроде? – решила уточнить я.

  – Да никого больше, – выдал некромант, – Норт сказал тебя встретить и все.

  И вдруг у меня созрел план. Коварный и явно неожиданный для противника. Просто мне вовсе не хотелось оставаться наедине с тем, кто определил во мне артефактора исключительно по длине моих ногтей. Нет, можно было бы предположить, что он и так знал, но вот с ногтями оно безумно напрягло. А тут адепт, наивный и первокурсник, в общем сама Тьма велела.

  – Ааа, -глубокомысленно протянула я, и коварно добавила, – ну да, ректора встречать не нужно, он и так дорогу знает.

  Первокурсник вздрогнул. Всем телом. Затем нервно оглянулся, склонился надо мной и вопросил:

  – Что?

  – Тебя не предупредили? – удивилась 'искренне'.

  – Нет, – простонал парень.

  – Жаль, – я тяжело вздохнула. – Ну ты бы спросил у Норта, что делать, когда ректор заявится.

  Некромант воззрился на меня как на кощунственное явление кариеса у феникса, и прошипел:

  – К Норту входить запрещено!

  – Всегда? – я сегодня такая любопытная.

  – Когда у него... – парень запнулся, но все же добавил, – девушки.

  – Ааа, – очень умное восклицание, – ну тогда иди передо мной, спроси, я следом зайду.

  И улыбка. Широкая такая, искренняя. Вот я бы не повелась, даже если бы мне такой улыбкой умертвие скалилось, и то не повелась бы, а он повелся.

  – Ладно, пошли, – нервно выдал адепт, начиная движение, – постоишь в коридоре, я быстренько спрошу, потом зайдешь.

  Да как скажете.

  – Еи? – пропищал догадливый Пауль.

  – Да, убираемся как можно быстрее, – шепотом подтвердила я.

  Некромант обернулся, удивленный моим шептанием.

  – Реакцию на комплименты отрабатываю, – заверила я первогодку.

  – Какие комплименты? – изумился он. – Ты страшная и непривлекательная, я вообще не понял, с чего Норт на тебя позарился.

  Каюсь – сбилась с шага. Нет, я никогда не была красавицей, но все же и не совсем же я уродина.

  – Девушка должна быть утонченной, – продолжал некромант мечтательно, – хрупкой, с длинными волосами и белой как первый снег кожей...

  – Это нежить, – вставила я.

  Мстительно так.

  Теперь с шагу сбился некромант, зло оглянулся на меня, махнул рукой и выдал:

  – Ты ничего не понимаешь!

  – Куда мне, – согласилась с улыбкой. – Но знаешь, если вот совсем откровенно, на мой взгляд ты тоже полный урод.

  Первокурсник остановился. Затем ме-е-едленно повернулся и произнес:

  – Повтори.

  Я вежливая и послушная девушка... иногда.

  – В зеркало себя видел? – задала невинный вопрос парню. – Белила и тени под глаза?! Это вообще – мужественно?

  – Да что ты понимаешь? – взревел обиженный адепт. – Это стиль Некроса! Это дух Некроса! Это...

  – Юбку бы еще надел и перчатки ажурные, тоже вполне в стиле Некроса, – съязвила я.

  И некромант захлебнулся собственным возмущением.

  А я молчу, невинно разглядывая потолок.

  Дальше шли молча. Прошли до конца коридора на первом этаже, поднялись по узкой и явно не главной лестнице на второй этаж, затем мимо окон вновь по коридору. То есть здесь комнаты адептов располагались только по одну сторону, а не на две как в нашем общежитии. Загадочно очень.

  – Так ты в коридоре ждешь, – напомнил адепт.

  – Я помню, – ровно ответила.

  Некромант остановился перед дверью, на которой не было указано никакого номера, оглянулся на меня и вдруг спросил:

  – А какие нравятся?

  – Что? – не сообразила я, так как Пауль начал осторожно спускаться по моей ноге вниз.

  – Парни какие нравятся? – уточнил некромант.

  Я задумалась, вспомнила о своих предпочтениях и ответила:

  – Умный, честный, надежный... не некромант.

  – Исчерпывающе, – на сей раз иронизировал первокурсник.

  В следующее мгновение распахнулась дверь. Не в первый раз у меня от страха замирало сердце – сжалось и сейчас. И сразу в норму пришло. Норт Дастел стоял на пороге собственной комнаты с чуть растрепанными влажными волосами, в полурастегнутой рубашке, брюках без ремня, черных лакированных как и у всех в Некросе туфлях и с самым большим носом из всех, которые я когда-либо видела. Нос действительно был огромен. Реально огромен!

  – Это воск, – заметив мой взгляд, мгновенно предупредил Норт.– И не смей менять мою кличку на 'носатый'.

  Даже не собиралась, но адепт-Нос было бы очень забавно. Норт-Нос тоже звучало. Некро-Нос так же, если совсем откровенно.

  – Конечно-конечно, Нос, – вежливо согласилась я.

  В помещении стало тихо.

  – Ой, извини, Норт, – тут же исправилась я.

  Я действительно не хотела его злить, даже не знаю как выдала такое. Наверное – нервы.

  Некромант, не отрывая от меня полного ненависти взгляда, медленно снял восковую нахлобучку. Под ней был нос. Самый обычный нортовский нос, только немного припухший и покрасневший. Продемонстрировав мне это, Дастел нахлобучил свой воск обратно и снова стал главным Некро-носом академии некромантии. Невинно смотрю в потолок, понимая, что если рассмеюсь, это будет последний смех в моей жизни.

  – Заходи, – бросил мне Норт, и, прихрамывая отступил, открывая проход в комнату.

  А еще только вчера утром он не был ни хромым, ни носатым, и даже со мной не знакомым толком. Познакомились. Мне нравится заданная тенденция – у меня Гобби и Пауль, у него больная нога и сломанный нос. Славься Тьма, справедливость существует.

  Но торопиться следовать приглашению я не стала и выразительно посмотрела на первокурсника. Тот встрепенулся, набрал побольше воздуха и шагнул вперед, чтобы вопрос задать... Но тут весь его порыв был уничтожен на корню хмурым:

  – Испарись! Каро, ко мне!

  И так он это сказал, что я невольно влетела в комнату некроманта, опомнилась только, когда Норт закрыл дверь. И только стоя на выбеленных до золотистого цвета досках в спальне некроманта, я вдруг поняла, что он снова использовал Магию Подчинения. Снова. А никаких дополнительных артефактов при себе нет, у меня белье один сплошной артефакт, обладающий столь паршивым качеством, как вступление в жесткий диссонанс с иными артефактами.

  – Чего на меня так смотришь? – поинтересовался Дастел.

  – Магия подчинения, – зло произнесла я.

  – Ну да, чуток, иначе ты бы еще час в коридоре ломалась.

  Логично. Под юбкой Пауль осторожно коснулся лапкой, словно спрашивая разрешения.

  – Нет, – выдала я умертвию, но так как мы были здесь не одни, пришлось продолжить для Некро-носа, – нет, так нельзя, это запрещенная магия.

  – Да неужели? – Дастел нехорошо сузил глаза.

  Я же начала оглядываться. Портняцкую булавку из черного железа обнаружила на столе, на листе белой бумаги. Затем вновь посмотрела на Дастела.

  – Я уловил огонек узнавания в твоих глазах, – усмехнулся он.

  Безразлично пожала плечами.

  – Забавный амулет, – продолжил Норт.

  Молчу.

  – Каро, отмолчаться не получится, – нехорошим тоном произнес некромант.

  – А ты чего-то от меня ждешь? – решила узнать я.

  Действительно узнать, вопрос не носил никакого издевательского подтекста. Но Некро-нос взбесился! Рывком сорвал с себя нос, в ярости шагнул ко мне...

  Раздался осторожный стук в двери.

  Дастел, все еще в состоянии ярости, медленно обернулся. Из коридора донеслось неуверенное:

  – А... ректора к вам тоже вести?

  Секунда молчания. Всего секунда. Все ждем – я реакции Дастела, Пауль команды, артефакт меня, первокурсник все того же Дастела, чего ждет Норт никому не ясно.

  – Ректора? – угрожающе как-то переспросил глазасто-носатый.

  Из-за двери совсем неуверенно донеслось:

  – Ну... да.

  – Какого ректора?! – заорал Норт, разворачиваясь и направляясь к двери.

  – Готовсь, – прошептала я умертвию, дергая юбку.

  Дастел, у которого похоже абсолютный слух, совершил крутой разворот и уставился на меня с неприкрытым подозрением во взгляде. Улыбаюсь.

  – Не понял, – встревожился Дастел.

  – Так что с ректором? – донеслось из-за двери.

  Улыбаюсь шире. Не знаю почему.

  – Только не говори, что ты ректора сюда вызвала! – прошипел некромант.

  Я подумала и ответила:

  – Хорошо, не буду.

  Наверное, прозвучало двусмысленно, в смысле Норт понял обратное.

  – Дура! – прошипел он мне и рванул дверь.

  – Пауль, – прошептала я не ему, – стол.

  И тоже потопала к двери.

  Несчастного бледного и дрожащего адепта первокурсника встретили мы оба. Хотя как сказать 'встретили' – мы в дверях стояли, а он в коридоре дрожал.

  – Где? – холодно спросил Норт.

  – Вот именно – где? – добавила я.

  Некроманты разом посмотрели на меня, я же бросила взгляд на стол – Пауль благополучно подменил булавки и теперь тенью покидал стол. Чудненько.

  Поворот к Норту и самой счастливой улыбкой, я промурлыкала:

  – Ну, пойду, дорогой.

  – Что? – не сообразил Дастел.

  – Так быстро? – еще более изумился первокурсник.

  – Да что затягивать, дело-то молодое, – я ощутила, как по ноге побежали маленькие мохнатые лапки, – раз-два и готово. Пока, носатик.

  Это уже Дастелу и самые счастливые мы с умертвием гордо удалились!

  Очень городо и нагло, нас даже не остановил никто. Но стоило завернуть за угол, как я приподняла юбку и скомандовала Паулю:

  – Давай сюда, тебе держать нельзя.

  Паучок послушно протянул булавку. Мое сердце пропустило удар!

  Это была не та булавка!

  – Вот Тьма! – не сдержавшись, выругалась я.

  Смотрю на Пауля, тот грустно на меня. Задаю один единственный вопрос:

  – Как?

  Умертвие в лицах продемонстрировало взбирание на стол, хватание артефакта, спотыкание, падение, хватание булавки... В общем все ясно – Спотыкайка! В смысле Спотыкайка сработала, Пауль споткнулся, упал, выронив булавку, а подскочив взял другую.

   – Трижды Тьма, – прошипела я. – Залезай обратно.

  Паучок покорно залез. Я отряхнула юбку, распрямила спину и гордо направилась... обратно к Норту Дастелу!

  Каблучки дробно стучали по доскам коридора, когда я радостно шагала обратно к некромантам. Некроманты встретили мое появление с теми же выражениями лиц, с которыми сопроводили мой же уход. Более того – судя по позам, в момент, когда я была за углом, они в его сторону шеи вытягивали. Теперь вытягивать необходимости не было.

   – А вот и я! – объявила весело, проходя мимо Дастела.

  Вообще верхом наглости было бы самой пойти и взять булавку, но вряд ли стоило делать это на глазах того, кто не чурался применять запретную магию. Так что проходить мимо я не стала, вернулась к Норту, встала рядом с ним и осведомилась:

  – Так что у нас с ректором?

  – У НАС? – тихо, но очень грозно переспросил Норт.

  – У вас, – исправилась я.

  Далее пауза, в течение которой Дастел внимательно смотрит на меня, затем тихий едва слышный звон, какой издает тонкое упавшее железо, и очи у глазастого снова стали отдавать ультрамарином. В следующее мгновение с грацией, которой бы я никогда у живого не заподозрила, Дастел перетек в свою комнату. Я не отстала, хоть и двигалась не столь изящно, первокурсник последовать за нами не решился.

  А вот в комнате нас ждало зрелище. Пауль катившийся кубарем по полу, подскочил, молниеносно пребирая лапками схватил одну из двух лежащих на полу булавок, сделал пару шажков. Остановился. Вернулся, швырнул булавку, схватил другую... споткнулся, удовлетворенно кивнул, и спотыкаясь через каждый шаг направился к двери... Точнее направлялся, пока нас не заметил. Заметил. Мееееедленно поднял голову, окидывая взглядом некроманта с ног до головы, пискнул, и свалился на пол лапками вверх, идеально демонстрируя упокоенную нежить. Разве что приоткрытый для наблюдения за обстановкой глаз красным поблескивал.

  – Ой, умер, – поддерживая легенду, всплеснула руками я.

  – Упокоился, – машинально поправил меня Норт.

  А затем развернулся всем корпусом ко мне. Молча, но так требовательно и вопросительно.

  Увы, в данных условиях мне оставалось лишь сделать ему единственное предложение:

  – Раздеваться?

  – Кому? – решил уточнить Дастел.

  – Мне.

  Первокурсник закрыл двери сам. С другой стороны. И оставил меня и маленькое умертвие наедине с монстром. Злым, жестоким, и кажется уже находящимся на грани.

  Ситуация вмиг перестала быть забавной. Впрочем, она изначально таковой не была, но сейчас...

  – Не ожидал, что ты способно управлять умертвием без произнесения команд, – зло произнес Дастел. – Раздевайся.

  Испуганно вздрогнула. Внезапно стало холодно, противно и страшно.

  – Давай, ты же сама предложила, – прошипел некромант.

  Затем подошел к двери, поглядывая на все еще притворяющегося мертвым Пауля, и открыл ее со словами:

  – Крахено, эдаш!

  Паучка как подбросило, а приземлился он на все лапки. И эти лапки, будто совершенно без желания умертвия, начали передвигаться к двери. Я растерянно смотрела на Пауля, тот все пытался обернуться и взглянуть на меня, но лапки несли его прочь... Вынесли. Дастел молча закрыл дверь. Затем задвинул засов. Две булавки остались лежать на полу.

  – Поднимай сама, я эту гадость трогать не намерен! – сообщил мне Норт. – Нормальных целителей в корпусе нет, а лечить самого себя удовольствие не из приятных.

  Я не шевельнулась. Не потому, что боялась прикоснуться к Спотыкайке – мне, как создателю артефакт ничего не сделает, скорее по другой причине – Норт слишком умный, чересур я бы даже сказала, и если он про ногти знает, что ему стоит знать непреложное правило про не причинение вреда создателю?! А дальше... Дальше начнется то, из-за чего юных артефакторов держат на обучении двадцать один год и стараются не выпускать.

  – Ну! – потребовал Дастел.

  – Я... – нервно смотрю себе под ноги и сжимаю кулаки, – я не могу.

  – Не можешь?! – он издевался и даже не скрывал. – Подними эту дрянь, Каро!

  От его рыка я сжалась, но не пошевелилась. Даже если ударит, или побьет, это не так страшно. Это даже вовсе не страшно по сравнению с тем, что может произойти. Это вообще мелочи. А вообще, мне стоило бы пойти к ректору и во всем признаться самой. Действительно стоило бы, если бы не Гобби. Я должна попытаться его спасти, просто должна, я никогда не прощу себе, если не попытаюсь, я...

  Дастел, осознав, что криком ничего не добьется, вдруг подошел, обхватил ладонями мое лицо, заставил запрокинуть голову, вот только я глаза сильно-сильно зажмурила, лишь бы его не видеть.

   – Риа, – почему-то он начал шептать, а еще я его дыхание на лице ощущала, – маленькая заноза, Риа, у тебя ведь ногти до сих пор коротко острижены.

  Сжала кулаки еще сильнее, в наивной попытке их спрятать.

  – И если, – губы парня вдруг прикоснулись к моему носу, чмокнув в кончик, – на счет амулета Сириллана я точно знал, что такие выдаются всем адептам Академии прикладной магии, то Спотыкайку ты сделала сама, да, Риа? Ведь такие не продаются, и их не изучают по программе. Такие вещи делают сами адепты, самые талантливые адепты-прикладники, которые редкость даже среди артефакторов.

  Амулеты выдавались адептам-платникам, для тех, кто поступал на основе способностей только артефакты знаменитого мага-защитника Сирилла. Но увы, это единственное в чем проклятый некромант ошибался. Во всем остальном... лучше бы ошибался.

  – Мне подарили, – все так же зажмурившись, прошипела я. – Просто подарили...

  – Врешь, – выдохнул в губы Дастел. – Такие вещи не дарят, Каро. А учитывая, как ты одеваешься и абсолютное отсутствие украшений, денег на покупку подобного у тебя нет, маленькая.

  Я распахнула глаза и посмотрела на некроманта. Мало что увидела кроме глаз и носа, он слишком близко находился, склонившись надо мной. Почти целуя даже. Попыталась вырваться – нежно обнимающие меня ладони вмиг стали властными. Как же как же, наш король тоже правит железной рукой в бархатной перчатке. Осознав, что даже отодвинуться не выходит, я окончательно пала духом, но только внутренне, а внешне решительно заявила:

  – Дастел, Спотыкайку сделала не я. Поверь, на первом курсе такое не делают.

   Угу, никто. Кроме меня. Потому что у остальных деньги есть и им незачем было ночами просиживать над подобными изделиями, а мне деньги очень нужны были, а просить у отчима – проще удавиться.

  Некромант медленно отодвинулся, позволяя мне узреть коварную ухмылку на породистом лице. Такую очень коварную. И жестокую. Именно с таким вот выражением на лице, мне и сделали предложение, от которых обычно не отказываются, но не в моем случае.

  – Будешь моей девушкой.

  Собственно, это и было предложение. У меня вдруг возникло чувство, что что-то где-то внутри умирает, образовывая пустоту. Слишком очевидным был подтекст данного предложения. Слишком понятным для меня стало и то, что я соглашусь. Вынуждена буду согласиться. Ради Гобби.

  На миг закрыла глаза, сглотнула, а затем, вновь взглянув на некроманта, тихо спросила:

  – Чего ты хочешь?!

  Вновь склонившись к самым моим губам, Норт выдохнул:

  – Тебя.

  – Врешь! – прошипела я, в очередной раз попытавшись вырваться. Не вышло. Пришлось вернуться к разговору, находясь все в том же положении: – Конкретно, чего ты хочешь, Дастел? Честность приветствуется.

  И меня поцеловали. Очень-очень нежно, ласково, играючи, чтобы вновь выдохнуть в губы:

  – Тебя, Риа. Самого талантливого артефактора из всех, кого я когда-либо встречал.

  Мне вдруг захотелось расплакаться. Просто пореветь, уткнувшись лицом в подушку. Или пойти в учебный склеп и посидеть с той милой мертвой леди, или... Но сжав кулаки так, что ладоням стало больно, я сдержалась и холодно произнесла:

  – Конкретнее, Дастел. Просто будь мужиком и скажи конкретно, чего ты хочешь.

  И меня отпустили. С бессильной яростью я пронаблюдала за тем, как Дастел подходит к столу, открывает лежащую там книгу... на странице с закладкой открывает! Затем берет фолиант и указывая мне на схематический рисунок, произносит наглое:

  – Это.

  Медленно, на негнущихся ногах я подошла, взяла книгу, вгляделась в рисунок, затем в описание. Откуда-то из груди, из глубины как-то, вырвался не то смех, не то судорожное рыдание. Не веря в происходящее, откровенно надеясь, что это шутка, я подняла голову и взглянула на некроманта. А он не шутил! Взгляд черных с фиолетовыми всполохами глаз выражал абсолютную решимость заполучить артефакт высшего порядка!

  – Норт, – простонала я, – это невозможно!

  И увидела жестокую усмешку. Весьма жестокую. Гримасами некромант не ограничился.

  – У тебя нет выбора, Риа. Или я получаю согласие здесь и сейчас, или сдаю тебя даже не ректору – министерству магии. Мне имеет смысл сообщать, что там делают с магами, имевшими глупость изготавливать артефакты без лицензии, м? Спотыкайка – не амулет, Риа, это артефакт, куда как более могущественная вещица, не так ли?

  Я промолчала. Доказать, что Спотыкайку изготовила я не сможет никто, пока я не позову артефакт так, чтобы тот отразил мою ауру, так что проблема не в этом. Проблема в том, что проверяющие могут обнаружить артефакт Кхада, на котором как раз весь спектр излучения моей ауры, и отнять его. А у меня Гобби. И все же я попыталась, просто попыталась воззвать к разуму зарвавшегося адепта:

  – Дастел, когда я говорю, что это невозможно – я не шучу, пойми. То, что ты хочешь, – развернула к нему книгу, – артефакт высшего порядка. Подобные изучают на последних курсах академии! У меня даже знаний таких нет!

  В ответ прозвучало:

  – Я предоставлю всю необходимую литературу. Часть уже доставили.

  У меня руки опустились. Но сдаваться я не планировала:

  – Это нужно учить, Дастел. И артефакт, – вновь указала на картинку, – на его изготовление уйдет месяц напряженной работы, это в случае, если я действительно смогу набрать нужную базу знаний. Месяц часов по семь-восемь работы ежедневно! А учитывая, что мне приходится догонять программу за первый курс и на втором учиться, у меня нет ни времени, ни сил, ни нужных материалов, ни знаний, ни помещения, чтобы всем этим заниматься. Я не могу, Дастел! Не-мо-гу! Это нереально!