Текст книги "Unknown"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Визг!
– Гобби, – укоризненно прикрикнула я, потянувшись за сапогом.
– Мелкая, держись! – заорал кто-то из коридора.
И дверь слетела с петель.
Я, с сапогом в руке, паук, оживший и как все умертвия голодный и Гобби, прекративший визжать, оторопело уставились на двух ввалившихся в мою комнату некромантов – носатого и глазастого. Парни, с развевающимися как у героев древности мантиями, вместо того чтобы просто ввалиться, раз уж пожаловали, еще и действовать начали. Норт метнул синюшную молнию в паука и несчастное насекомое скончалось повторно, а вот носатый попытался атаковать Гобби, но артефакт Кхада я снять так и не удосужилась и вместо того чтобы умереть вновь, мое умертвие лишь недоуменно почесало грудь в том месте, где артефакт располагался.
Секунда молчания и накрывшее лавиной осознание ситуации, едва носатый громко крикнул:
– Все в порядке, куратор Тейша, мы уничтожили умертвие! – это громко, а затем не менее громко: – Каро, призвание нежити в общежитии запрещено законом. Чем ты думала?
И все это с самой издевательской улыбочкой на лице.
В общем, меня подставили. Самым банальным образом. Прислушиваясь к топоту многочисленных ног и голосам спешащих к моей комнате преподавателей, я посмотрела на глазастого, захлопнула дверцы шкафа и догадливо спросила:
– Месть?
Жестокая усмешка Дастела была мне ответом.
Быстро действуют, гады.
***
– Адептка Каро, вы ознакомились с правилами поведения в стенах Некроса? – ректор интересовался скорее лениво, чем зло.
Молча кивнула. Не помогло – лорд Гаэр-аш пошевелив пальцем, швырнул в меня талмудом 'Свод законов и правил адепта Некроса'. Точнее ректор пальцем пошевелил и талмуд настиг меня, свалившись с высокого стеллажа.
– Утром проверю, – 'милостиво' сообщило руководство академии.
Дуэт наяд был счастлив. Видимо, по их мнению, свершалась высшая справедливость. Искоса взглянула на носатого – у того даже нос лучился счастьем. Ровно до вопроса ректора:
– Норт, Эдвин, а как вы объясните свое нахождение в женском общежитии?
Мне тоже любопытно было бы узнать.
– Видите ли, лорд Гаэр-аш, в честь победы в Мертвых играх мы устраиваем вечеринку и... – начал Дастел.
– И Каро почетный гость, – закончил носатый.
Впрочем, это был первый акт пьесы.
– Очень радует тот факт, что мы смогли вмешаться в критической ситуации и спасти жизнь адептки, – выглядел при этом носатый искренне взволнованным.
Убедительно играют, ага.
– А эта самая адептка, как я понял, отреагировала неадекватно, – задумчиво произнес ректор.
Дастел мрачно потер след от каблука на щеке, носатый не тер – шишка на лбу, три ее или не три, так просто не проходит – к целителям надо.
– Я полагаю, это от стресса, – авторитетно заявил Дастел.
Ну-ну.
Серо-дымчатые глаза лорда Гаэр-аша окинули меня внимательным взглядом.
– Стресс, – совершенно серьезно подтвердила я версию двух начинающих актеров.
На суровом лице одного из самых опасных некромантов империи неожиданно промелькнула улыбка. Странная, молниеносная, едва-едва заметная, и лицо вновь стало бесстрастным. Меня это несколько удивило, а вот врунов-недоучек явно озадачило.
– Итак, – несколько безразлично начал ректор, – подытожим вашу версию событий: Адептка Каро проводит запрещенный ритуал по пробуждению мертвого насекомого, в момент когда нежить нападает на визжащую адептку врываются два доблестных адепта-выпускника и спасают неразумную второкурсницу. Так?
Лжецы Некроса согласно кивнули. Синхронно так. Взгляд ректора на меня и я... тоже кивнула, у меня особого выхода не было. Лорд загадочно улыбнулся, но вместо того чтобы нас отпустить, продолжил:
– То есть вы все трое, сейчас пытаетесь убедить меня в том, что второкурсница проучившаяся всего полгода на факультете судебной некромантии внезапно/вдруг/неожиданно/самым волшебным образом освоила и применила заклинание 'Вселение зла' первой степени, которое изучается исключительно на первом курсе факультета боевой некромантии?!
Странное дело – начинал он тихо, меланхолично даже, а завершил речь грозным рыком. Нам стало страшно. Вот как-то было безразлично и даже немного скучно, а вот сейчас...
– Ну?! – потребовал ответа ректор.
– Эм...– носатый словно ища поддержки взглянул на Дастела, но тот не смотрел на него, мрачно взирая на лорда Гаэр-аша,– понимаете, а Каро... она взяла конспект у... подружки и...
– Девушки не обучаются на факультете боевой некромантии, – оборвал его ректор.
В кабинете повисло молчание. Молчали мы, молчал ректор, летучие мыши-вестницы, засевшие с донесениями на подоконнике и ожидающие внимания лорда тоже молчали, и даже два боевых охранных умертвия черными кошками залегающие у ног главы Некроса молчали, и четыре призрака тоже не пылали желанием пообщаться. А затем в тишине прозвучал голос Норта:
– Мы солгали.
Призраки разом выдохнули и улетели протирать пыль с верхних полок теряющихся в вышине шкафов, одно из умертвий сладко зевнуло, мышки все так же нетерпеливо ожидали, перебирая лапками.
– Я понял, – холодно произнес лорд Гаэр-аш.
– Моя вина, – продолжил Дастел.
Надо же, у некоторых совесть проснулась... хотя если говорить о некромантах, то скорее ожила и теперь у Норта своеобразное личное умертвие – совесть называется.
Ректор на его акт откровения отреагировал загадочной усмешкой и задал вопрос конкретно Дастелу:
– Бесит ситуация?
– Вы же все понимаете, – холодно отозвался глазастый.
– Более чем, – лорд Гаэр-аш продолжал пристально смотреть на адепта. – Каро в твоей команде, смирись.
Скрип зубов прозвучал отчетливо.
– Эдвин расслабился и не проконтролировал собственное умертвие, если бы не нежить Каро Культяпка был бы уничтожен.
Носатый нос повесил.
А потом пришла моя очередь весить что-нибудь!
– Несомненно, если адептка откажется я не в силах повлиять на ее решение, – протянул ректор.
С намеком протянул! С таким явным намеком, что сразу стало ясно – некромантам дали команду 'фас'. А я... я...
– В любом случае, надеюсь, урок вы усвоили, – продолжил лорд Гаэр-аш. – И запомни, Норт, королевские Мертвые игры это не развлечение местного разлива. И победить шутя вам не удастся. В этом году со своей командой выступает наследник.
Не знаю, что именно хотел сказать ректор, но вот после его слов оба некроманта вскинулись и морды стали как у гончих на охоте.
– Насколько мне известно, выступать он будет не с обычной нежитью, а с личем.
'Гончие' переглянулись, лица стали суровые.
– Это несколько нарушает наши правила, – продолжал ректор, – но речь идет о наследнике, вы же понимаете.
Понимали. Мы все тут все понимали и даже мыши, они мрачно закивали, после слов лорда.
– Соответственно будет изменен привычный формат проведения игр, изменены правила и да – играть будут жестко.
Последняя фраза оказалась обращена ко мне. Меня пытались запугать? Напрасно. Не знаю как наяды, я же услышав информацию поняла главное – в играх будет участвовать член королевской семьи, а следовательно много, очень много энергии затратят на охранные чары. Много-много-много энергии...
– Адептка, – напомнил о своем присутствии лорд Гаэр-аш.
Поняла, что стою и алчно улыбаюсь. Много... очень много дармовой энергии...
– Я могу идти? – спохватившись, вопросила у ректора.
Мне не ответили.
– Ну, трупов побольше, – решила попрощаться я, и попыталась сдать сборник правил.
Зря.
– Эдвин, Норт, вы свободны, – произнес ректор. – Каро, задержитесь.
Задержалась. Две наяды молча проплыли мимо, наградив одинаково недобрыми взглядами, а вот мыши мне посочувствовали. Я точно видела, они даже лапками перебирать перестали и одинаково нахохлились.
Дверь закрылась. Призраки, забыв об уборке, зависли жаждущими интересного облачками, умертвия подняли головы и взглянули на меня красными глазами, ректор молча указал на кресло.
– Спасибо, я постою, – нервно отказалась я.
– Это ваше решение, – холодно произнес лорд.
Но так он это произнес, словно речь шла не о стуле. И я поняла, что придется быть предельно откровенной.
– Я не откажусь участвовать в королевских Мертвых играх, – решительно вскинув подбородок, заявила я.
Суровый руководитель Некроса недобро прищурился. Нет, я сразу поняла, что он не на моей стороне.
– Адептка Каро, – голос рокотом гор в грозу разносился по мрачному кабинету, – будем откровенны – произошедшее исключительно случайность. Ни вы, ни ваша пародия на боевое умертвие не в состоянии продержаться не то, что в четвертьфинале – вы отборочный тур не пройдете.
Еще и отборочный тур?! Но молчу, говорит сейчас лишь один человек.
– Ваш гоблин, адептка, – продолжал ректор, – слаб, не обладает магией и глуп настолько, что едва не сорвал открытие.
Гобби просто правил не знал! Но естественно вслух я такого не скажу.
– Единственная причина, по которой ему удалось провернуть свой маневр с кустами – никто из участников не проверял полигон с помощью поисковых чар. И знаете почему?
Молча смотрю на лорда, чувствуя что моральная порка заготовлена качественная.
– Потому что ни у одного участника Мертвых игр в Некросе никогда не возникало даже мысли получить победу столь бесчестным и позорным образом!
Кровь прилила к щекам. Да, я не виновата в случившемся, но мне все равно было стыдно.
– Таким образом, это не победа, адептка, это очередная демонстрация женской подлости и бесчестности, свидетельствующая о том, о чем я уже неоднократно говорил на совете учредителей – женщинам не место в Некросе!
Нет, такого даже я не ожидала. И мыши – они тоже расстроились. А умертвия, преданно лежащие у стола лорда хищно оскалились, они были целиком и полностью за мужланов в некромантии. Обойдутся! Мне нужна энергия, а значит, я буду участвовать в играх.
– Мне не нравится выражение вашего лица, – неожиданно произнес лорд Гаэр-аш.
Наверное, мне не стоило так говорить, но молодость – глупость и тому подобное.
– Выражение моего лица свидетельствует о женской хитрости и бесчестности? – зло спросила я.
– Напротив, демонстрирует присущую мужчинам решимость, – парировал ректор.
– Извините, исправлюсь! – да, я действительно разозлилась.
Лорд правильно понял мое настроение и решил прекратить беседу, добив напоследок:
– Утром вам предстоит продемонстрировать мне знание всех правил поведения адептов в Некросе, адептка Каро.
Я так догадываюсь, что от моральной порки мы перешли конкретно к методам воздействия на неокрепший женский ум.
– Поняла, – стараясь сохранять спокойствие, ответила ректору.
– И рекомендую отказаться от участия в Мертвых играх, – добил лорд Гаэр-аш. – В этом случае я постараюсь способствовать получению вами диплома выпускника.
А вот и косточка. Лови, Каро, и будь счастлива. Наверное, именно в этот момент я откровенно возненавидела и ректора и академию некромантии.
– Я подумаю, – ответила с самой вежливой улыбкой.
– Жду утром, – холодно напомнил видимо все осознавший лорд. Дураком он не был, а я вероятно так и не сумела убрать с лица выражение угрюмой решимости.
Мышки проводили меня печальным взглядом. Одно из приведений, слетев вниз, галантно открыло двери, умертвия лязгнули зубами напоследок.
А за дверью меня ждал глазастый.
Привалившись плечом к стене и скрестив руки на груди, Дастел криво усмехнулся, едва я и талмуд оказались в коридоре. Собственно время суток было позднее, около одиннадцати, так что в обозримом пространстве никого более не наблюдалось. И тихо было очень. И вот в этих пугающих условиях мне кинули вторую кость:
– Я поговорю с ректором, можешь не учить правила, Риа, – произнес Норт.
Сглотнув, я прижала учебник к груди и решительно ответила:
– Спасибо, я справлюсь самостоятельно.
Дастел вскинул бровь.
– Трупов посвежее, – попрощалась я.
Развернулась и бодрым шагом направилась прочь. Ну, мне приятнее думать, что бодрым, а не поспешным, так как на деле жутковато все же остаться наедине вот с этой помесью наядо-гончей. Так что я торопливо промчалась по галерее с портретами лучших преподавателей Некроса, завернула за угол и со всего размаху налетела на... Норта Дастела!
Приложилась и лбом и носом, и потирая нос, отступила, удивленно глядя на парня.
– Я не совсем понял, – голос глазастого звучал угрожающе, – ты отказала... мне?!
Нервно оглянувшись, я ответила единственно разумное:
– Нет.
Прекратив источать агрессию с раздражением, Дастел недоверчиво осведомился:
– То есть не отказывала?
– Нет, – заверила я.
Некромант задумчиво оглядел меня, выдохнул, успокаиваясь и уже значительно менее зло спросил:
– Ректор сильно наехал?
– Да нет, – я попыталась улыбнуться, – гордость пострадала, но самоуважение выжило.
Норт улыбнулся. Это выглядело так мило и совсем не страшно, дружелюбно, я бы даже сказала, что оставалось лишь догадываться во что трансформируется его оскал, когда он выяснит правду.
– Ты хорошая девчонка, Риа, – Дастел поднял руку, потрепал по щеке, – но с амулетом перебор.
Молча отступила на шаг.
– Серьезно, – усмехнулся как-то жестоко, – мы ведь ничего плохого тебе не сделали, и если помнишь, даже от умертвий спасли.
– Да ладно, – еще шаг назад, – если бы кое-кто не швырял в меня фаерами и заклятиями я бы в обрыв не свалилась.
Глаза Дастела сузились. То есть вот так, да? То есть кто-то мнил себя спасителем человечества, даже не задумываясь о собственной вине.
– Слушай, Каро, а тебя не учили быть благодарной? – холодно поинтересовался Норт.
– Смотря за что, – и еще на шаг назад, подальше от медленно звереющего некроманта.
Вообще я всегда знала, что парни не любят признавать свои ошибки и предпочитают обвинять других, но у некромантов все это как-то чересчур, если откровенно.
– А тебе не за что? – вопросил Дастел.
Мысленно окинув всю свою жизнь, неуверенно ответила:
– Есть группа лиц, которым я действительно искренне благодарна... ты, рыжий и носатый в их число не входите.
На лице Норта промелькнуло что-то удивленно-оскорбленное, и он переспросил:
– 'Рыжий', 'носатый'?
Язык мой – враг мой. Нет, определенно мое призвание быть артефактором – по крайней мере, мы общаемся в основном с артефактами, а последним без разницы этикет, правила приличия и собственно оговорки.
– Весьма пренебрежительно, Каро, – сухо произнес Дастел.
Еще шаг назад. Лично я собиралась бежать, мне совершенно не нравился тот фиолетовый отсвет, что появился в его глазах. Нехороший и злой. А мы одни в коридоре, от ректора помощи ждать глупо, от умертвий тем более, призраки бестелесны, мыши скорее всего уже улетели, Гобби в комнате. Да, мне страшно и поводов для страха более чем достаточно. Придется унижаться.
– Лорд Дастел, – еще шаг назад, – пожалуйста, мне действительно нужно идти... дел невпроворот и правила учить нужно.
А главное теперь не смотреть ему в глаза – еще решит, что смотрю с вызовом. Сердце сжалось, накатила паника, как в том помещении под помостом. И артефакт полностью разряжен, а магию Дастел не применял, видимо урок усвоил.
– Каро, – прошипел Норт.
Отступаю снова, головы не поднимая, но следя за каждым его движением. Страшно – да. Очень. А еще полнейшее ощущение беззащитности. И самое неприятное, что мне нужно пересечь весь административный корпус, взять плащ, пройти в полной темноте через весь двор к женскому общежитию. Сюда меня провела куратор Тейша, рядом с ней я не боялась и шагающих позади некромантов, но кто меня обратно отведет.
– У меня только один вопрос, – прозвучал ровный голос Норта, – ты отказалась участвовать в королевских Мертвых играх?
Да, это был самый страшный вопрос. Точнее не вопрос, а последствия моего на него ответа. Пришлось солгать:
– Мы обсудим данный вопрос с лордом Гаэр-ашем завтра утром.
Вообще-то вопрос не обсуждается. Я не горю желанием участвовать в играх, но от шанса, пусть даже минимального, на восстановление Гобби отказываться не собираюсь. Во-первых, у меня нет никого и ничего родного... кроме умертвия, во-вторых, если я не сумею закончить Некрос, Гобби и его оживление останутся единственным светлым воспоминанием в моей жизни, так как опекун не позволит заниматься изготовлением артефактов, и в третьих – не люблю уступать сволочам.
– Слушай, Каро, – внезапно Дастел оказался очень близко.
Я бы даже сказала – впритык. Впритык настолько, что вдохнуть мне было бы проблематично.
– На меня посмотри! – скомандовал Норт, цепляя пальцами подбородок и вынуждая запрокинуть голову.
Посмотрела. Глаза теперь были фиолетовыми. Полностью. Какой-то странный мерцающий в полумраке цвет. Неприятное зрелище. Пугающее очень.
– Не люблю угрожать женщинам, – кривая ухмылка исказила его рот, – а потому объясню ситуацию, если ты своими куриными мозгами еще не осознала – я должен победить на этих играх. Должен. Слишком многое поставлено на карту, малышка.
Молча смотрю в его глаза – фиолетовая радужка медленно меняет цвет, становясь более насыщенной. Что бы это значило? Теоретически, я могу его ударить, и если удар будет неожиданным, попытаться сбежать. Теоретически... Потом буду ходить не одна, да и днем в присутствии адептов ничего он мне не сделает... и в общежитие уже не пустят, время посещений до одиннадцати. Так что можно ударить, он же этого не ждет...
Но как оказалось, некромант тоже решил совершить то, чего я совершенно не ждала. Я вдруг оказалась схвачена за грудки и с невероятной легкостью поднята, до уровня его лица. А затем Норт развернулся и впечатал меня в стену, чтобы медленно приблизить свое лицо и прошептать:
– Девочка, а ты вообще меня слушаешь?
Пора бежать. Срочно пора бежать. Очень-очень быстро бежать. Потому что когда вот такие вот так начинают шептать, все заканчивается плохо. Очень плохо.
– Знаешь, Каро, – Норт теперь держал меня одной рукой, вторая сжала подбородок, а большой палец медленно обвел нижнюю губу, слегка оттягивая, – я ведь могу сделать твое существование в Некросе весьма... приятным. Подумай об этом.
Я не думала. В этот миг я, пользуясь тем что Дастел занят запугиванием итак перепуганной меня, сделала то единственное, что могла – разжала пальцы.
Здоровенный талмуд рухнул вниз на ничего не ожидающую ногу Норта. Нога не обрадовалась встрече, что красноречиво выразил Дастел, в кратком:
– Тьма сожри твою печень!
После я была обронена, в связи с необходимостью схватившись за ногу, запрыгать на второй. Утрирую. Необходимость может и была, но Дастел только уперся обеими кулаками в стену, и шипел ругательства, но неразборчиво очень. Посему, мне пришлось действовать самой.
– Норт, прости! – патетическое заявление и заламывание дырявых рук. – Я не хотела! – преданный взгляд. – Просто ладони вдруг ослабели! – честный взгляд. – Ты только стой, я сейчас, я на помощь позову, я...
Я схватила книгу, выскользнула из дастел-палатки и бросилась прочь, с воплем:
– Только не уходи и не наступай на больную ногу, а вдруг перелом! Я сейчас!
– Каро, стоять! – понеслось мне вслед.
Естественно я ускорилась. На выходе торопливо замоталась в плащ, и бросилась через темный двор, держа свод правил наготове. К счастью для нападающих никто не напал. Возможно, испугались моего грозного вида, а скорее всего все кто мог шататься ночью сейчас шатались исключительно на вечеринке – кстати, музыка в отдалении слышалась.
Миновав двор, я вбежала в общежитие, кивнула привратнице, сонно дремавшей у дверей, и помчалась к себе. В коридорах было пусто, так что первым, кого я увидела, был Гобби. И это меня очень удивило, так как гоблина я встретила в коридоре, и он шел, кому-то что-то втолковывая замысловатым:
– Ыы... ыыи, иыыу.
– А ты о чем? – спросила я, останавливаясь.
– Ы... – замялось мое умертвие, прикрывая костистой ладонью чего-то, что держал на другой ладони.
Между костями поблескивали любопытно-кровожадные глазки выжившего... в смысле неупокоенного невероятным образом паука. Приехали!
– Гобби, я все вижу, – устало заметила я.
Зомби свел пальцы вместе – теперь глазки были не видны, но мохнатая попа и пару лапок очень даже. Гобби взглянул на свою ладонь, все осознал, убрал руку и демонстрируя мне жуткое восставшее из мертвых насекомое, сообщил:
– Ыыы.
Очень информативно.
– Гобби, – я сурово посмотрела на него, – не знаю, зачем ты таскаешь это недобитое мохнаногое, но заверяю сразу – я с ним жить не буду.
– Ыыы, – расстроился зомби.
– Ыыыууиии, – поддержал его паук.
Мне стало стыдно.
– Ладно, пусть живет, – произнесла я, точно зная, что пожалею.
– Ых! – радостно выдал Гобби.
– Йууу! – пропищал паук.
Я совсем расстроилась и поняла, что хочу есть.
– На, отнеси в комнату, – попросила Гобби, протягивая ему талмуд, – мне все это выучить к утру нужно.
– Ыы? – вопросила моя нежить, беря книгу.
– Да, ректор приказал, – мне совсем грустно было.
– Ыы, – посочувствовала мне нежить, и сделала жуткое – взяв паука, водрузила мне на плечо и наказала чудищу: – Ыыы!
Монстр мелкого размера, ответствовал решительным:
– Иии!
– Ыы, – сказал Гобби уже мне, махая рукой в сторону столовой.
Мне уже не хотелось есть. Я даже пошевелиться боялась.
– Ии, – напомнил паук, и указал мохнатой лапкой туда же.
И я пошла. Стараясь не коситься на умертвие. Нет, ничего не имею к мертым, просто одно дело восставшие мертвые, и совсем другое восставший тобой убиенный. Разница существенна.
– Иии, – сообщил мне паук.
– Ым... – да, это я.
– Иии ии! – обрадовалась нежить, сверкая красными глазками.
Я вообще боюсь насекомых! Панически!
– И? – вопросил паучок, перебирая лапками и двигаясь по плечу ко мне ближе.
Как я не завизжала? Ума не приложу.
К счастью нежить неожиданно спрыгнула на стену, тенью промчалась по ней, до открытых дверей в столовую, и исчезла в дверном проеме. Я все думала с чего бы? Как паук вновь показался в поле зрения, пискнул и поманил лапкой с таким видом, мол 'я все проверил, можно заходить'. Это очень забавно смотрелось, настолько, что я перестала опасаться насекомое и с улыбкой направилась к столовой.
– Че, оголодала? – встретил меня недобрый рык поварихи.
Госпожа Путто сурово сдвинув брови меняла котелок с ночным супчиком, на другой. Я только ближе подойдя, поняла, в чем причина – первый суп кто-то съел.
– Развели тут орду умертвий, – бурчала повариха. – Раньше мертвые почитай только крысами питались, а теперь суп им подавай. Приперся этот гоблин недоразложившийся с пауком, так все и сожрали. Так что нету магического супа, обычный жрать будете.
– Я не привередливая, – осторожно вставила.
Не ответив, кухарка бухнула казан на пискнувшую саламандру, и гордо удалилась. Мой паук, узрев ее отход, промчался по полу, взобрался на стол и начал кособоко подваливать к саламандре. Огненная ящерка смутившись, прикрылась хвостиком, и что-то пропищала. Паучок ей. В результате суп я ела холодный, пока эти двое мило общались на пищащие темы.
Ела я медленно, задумчиво разглядывая паука. Решила назвать его Паулем, оно и с пауком созвучно и звучит гордо. Но не имя умертвия занимало мои мысли, а его движения – Гобби двигался как нормальная нежить, а вот Пауль не так – он то молниеносно передвигался как тень, то замирал, то двигался плавно, словно змея, а ничуть не паук. Вспомнила сказанное ректором про 'применила заклинание 'Вселение зла' первой степени'. Может суть в этом? Боевые некроманты все же особая когорта в Некросе, эдакая белая кость. Впрочем, с них и спрос больше. Вообще в Академии некромантии шесть факультетов:
1. Боевой некромантии.
2. Прикладной некромантии.
3. Судебной некромантии.
4. Криминалистической некромантии.
5. Педагогической некромантии.
6. Исполнительной некромантии.
Хуже всех все-таки приходилось боевым некромантам – сразу по завершению обучения они направлялись на военную службу сроком на двадцать лет. И тут уж не отвертишься, ибо раз ты военный, будь добр служи на благо королевства. С другой стороны в среде некромантов чаще всего случались головокружительные карьеры. Прикладным некромантам в чем-то было проще – вместе с дипломом они получали лицензию и могли открывать частные конторы, оказывая населению услуги по профессии. Например, оживляли умершего родственника, не успевшего оставить завещание и позволяли родственникам услышать последнюю волю, или же занимались упокоением особо ретивых умерших, тревожащих покои семейных склепов. Судебные некроманты, в ряды которых стараниями отчима затесалась и я, готовились стать судьями с полномочиями рассматривать все связанные с нежитью разбирательства, в связи с чем, я была вынуждена не только постигать азы некромантии, но и юриспруденцию тщательно изучать. На факультете криминалистической некромантии было не в пример интереснее – они пол года практиковались в городской страже, помогая расследовать убийства и несанкционированные подъемы нежити, так что в основном корпус криминалистов пустовал и им все скопом жутко завидовали. Обучающимся на факультете педагогической некромантии никто не завидовал и в первую очередь сами преподаватели. Им, шествующим по коридорам в черных с шелковыми вставками мантиях, все очень сочувствовали, прекрасно понимая, что вскоре несчастным предстоит стоять перед жаждущими знаний адептами. Бррр! Ну и самым разгильдяйским факультетом являлись исполнительные некроманты. Им предстояло патрулировать кладбища и склепы, отлавливать незарегистрированную нежить, приводить в исполнение судебные решения, заниматься следственно-розыскной деятельностью, служить в миграционных органах и вообще не особо напрягаться.
Они и сейчас не особо напрягались, имея всего две пары теории по классификации нежити в день и четыре пары практики, гуляя по окрестным лесам и полям в поисках нежити собственно для классификации. Я им завидовала. Искренне. Хотя прикладникам больше – получить лицензию по окончанию академии моя заветная мечта. Конечно, я бы желала получить лицензию артефактора, но и лицензия некроманта вполне бы устроила – вместе с этим перевитым черной ленточкой документом выпускники получали право на открытие счета в банке, право на собственный капитал и возможность не зависеть от родственников. То есть заключение брака и финансовые вложения без подписи главы рода, а это... это то, чего так жаждала я.
Видимо я совсем задумалась, раз обратила внимание на Пауля, только когда тот лапкой потрогал мою ладонь. Как я удержалась от вопля, ума не приложу.
– Что, налюбезничался? – поинтересовалась у умертвия.
Пауль смущенно поковырял лапкой скатерть. Саламандра встряхнулась, юркнула под котел и лукаво поглядела на меня оттуда. Вопрос: И чем эти двое занимались?!
– Ием? – вопросил паучок.
– Идем, – устало согласилась я.
Нежить тенью юркнула на мое плечо... я скоро заикой стану! Когда мы уходили, ящерка активно махала лапкой на прощание, краем глаза заметила, что Пауль посылал ей воздушные поцелуи. Нет, ну пару часов как оживили всего, а он?!
В комнату я доплелась с трудом. День выдался сложным, суп был без поддерживающей магии, а настроение и вовсе ниже плинтуса, учитывая перспективы. Но едва я вошла в комнату, все упадническое настроение испарилось вмиг! Потому что моему вниманию предстала схема! На листке в мой рост, стопка которых у меня имелась еще из артефактического учебного прошлого, были выведены все правила! Три колонки. Запреты, допустимое, разрешенное. Четко, понятно, просто, схематично. А мой Гобби старательно трудился над второй схемой, внося пометки по мере чтения талмуда.
Несколько минут я потрясенно стояла в дверях, а после задала крайне интересующий меня вопрос:
– Гобби, а где артефакт?
Просто вспомнилось, как магический заряд уходит в нежить, причем прямо в артефакт Кхада и я вынуждена отвлечь внимание некромантов испуганно визжа бросаясь в них сапогами. Все решили, что это я с перепугу.
– Ыы, – ответил гоблин, не отрываясь от своего занятия и указал на Пауля.
Паучок смущено ковырнул лапкой. На полу обнаружила остатки от амулета восстановления, которым я сломанную ногу Гобби обворачивала. Догадка потрясла.
– Гобби, хочешь сказать, что когда мы ушли разбираться с ректором, ты взял паука, обернул амулетом и приложил артефакт?!
Вместо ответа нежить извлекла артефакт Кхада и продемонстрировала мне. Артефакт оказался полностью разряжен. В носу защипало, по щекам потекли слезы... Я была растрогана, потрясена, ошарашена, я... Я внезапно отчетливо поняла, что такое родственные души, потому что Гобби, он ведь понимал, что эта энергия нужна ему самому, а отдал ее паучку. Сам отдал.
– Ии? – встревожился Пауль.
– Все хорошо, – я сняла паучка, без содрогания и отвращения положила на ладонь, осторожно погладила пальцами.
Нежить заурчала от удовольствия, потерлась мохнатым брюшком о ладонь – а я, кажется, совершенно перестала бояться пауков. Просто я увидела в Пауле нечто большее, чем лапки и свой детский кошмар, нечто гораздо большее, то ради чего Гобби отдал свою энергию, то ради чего, наверное, стоило жить и бороться.
– Знаешь, – я присела за стол, рядом с умертвием, – если мы на королевских Мертвых играх соберем достаточно энергии, попытаемся оживить не только тебя, но и Пауля.
Гобби вдруг потянулся, взял лист бумаги и написал: 'Он не хочет'.
– Почему? – удивилась я.
'Был старый, умирал. Теперь полон сил и у него... подружка'.
– Саламандра, – догадалась я.
Гобби кивнул.
На душе вдруг стало так тепло-тепло, и светло очень.
'Спасибо' – написал Гобби.
Я молча положила руку поверх его костистой ладони. Кости были желтые, местами стертые, местами покрытые трещинками – а для меня он вдруг стал таким близким существом. Самым родным, но сказать что-либо я сейчас все равно не смогла бы – разве что 'Ыыы'.
– Ыыы, – произнес Гобби.
Я улыбнулась. В глазах снова слезы.
'Спать' – написало умертвие.
– Гобби, – я сжала его ладонь,– а ты... как.. ну в лесу...
И почему-то отвела взгляд.
'Меня убили' – написал гоблин. Затем добавил: 'Память возвращается медленно, я вспомнил, как писать, ваш язык. Смерть и обиду. Обидно было. Свое имя нет. Ложись спать, Риа, я разбужу на рассвете, все выучишь'.
Тысячи вопросов, отголосок чужой боли и понимание – я сделаю все что возможно, чтобы вернуть ему жизнь. Абсолютно все.
'Риа, – вновь начал писать Гобби, – там, под платформой, эти трое и ты – тебя обидели?'.
– Обидели, – тихо призналась я, – и унизили. Я унизила в ответ.
В следующее мгновение меня снова посетили смутные мысли по поводу того, почему Гобби вся нежить била, ибо гоблин задал невероятный вопрос: 'Достаточно?'.
