Текст книги "Unknown"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Слышал, адептка Риаллин кен Эриар обучается у вас? – поинтересовался лорд Нардаш.
Спрашивается – почему вообще обо мне вспомнили?!
– Риаллин кен Эриар? – удивленно переспросил ректор.
– Риа Каро, – уточнил лорд-дознаватель.
Один из лучших дознавателей нашего королевства! И некромант по совместительству – убойная смесь, у него на допросах умирать боялись, потому что мертвым лорд развязывал языки куда быстрее, чем живым.
– Адептка Каро действительно обучается в Некросе с некоторых пор. Удивлен, что вам известна эта неприметная серая мышка.
Непонятное чувство обиды, затопившее все внутри, привело к тому, что я споткнулась, вновь едва не упала. Но удержалась и теперь шла бесшумно, придерживаясь за стену.
– Серая мышка? – переспросил лорд Нардаш, и я услышала его неприятный смех. – Не советую вам обманываться на счет этой девочки, лорд Гаэр-аш. Поверьте, это на редкость расчетливая, хладнокровная и коварная дрянь.
Я остолбенела. Он про меня?
– Лорд Нардаш, – прозвучал раздраженный голос ректора, – впредь, я советую выбирать выражения, в отношении моих адептов.
Невольно ощутила благодарность по отношению к ректору. Он все же действительно хороший человек.
– Прошу прощения, лорд Гаэр-аш, – однако в голосе дознавателя не ощущалось никакого раскаяния. – Но пожалуй единственное, что удержало меня в свое время от убийства девчонки, так это ее брак с лордом Даге, который несомненно выбьет всю дурь из ее головы.
Упала! Просто упала и теперь сидела на ступеньке, прижав руки к груди. О каком браке речь?!
– Лорд Даге? – переспросил ректор. – Мы говорим об отчиме девочки?
– Отчим... – снова пугающий смех дознавателя. – У них роман, лорд Гаэр-аш, и уже достаточно давно.
Единственное, что меня спасло – мужчины остановились. Точнее остановился ректор, так как послышалось удивленное от лорда Нардаша:
– Лорд Гаэр-аш, вас это удивило?
– Крайне, – прозвучал хриплый ответ.
– Такое часто бывает, – скабрезно ответил дознаватель. – Девочка влюбилась в нового мужа мамы, и после ее смерти не сочла нужным скрывать свои чувства, все естественно.
Горькие слезы обиды, несправедливой, потекли по щекам. Мне так тошно стало. Тошно и противно.
– Каро было восемь, когда умерла мать, – сипло произнес ректор. – Восемь. О каких чувствах может идти речь?!
Видимо лорду-дознавателю нечего было на это ответить, а потому продолжил вновь глава Некроса.
– Два момента, лорд Нардаш, – некроманты вновь начали спускаться, – судя по одежде и абсолютному отсутствию драгоценностей, лорд Даге не жалует так называемую возлюбленную, а если учесть, с каким усердием обучается адептка Каро, менее всего она желает оказаться во власти своего отчима. Так что советую вам изучить факты, и лишь после делать какие-либо выводы.
Вот после его слов, и у меня появились силы встать и снова поторопиться вперед, бесшумно и максимально быстро. Знать бы еще, где Пауль.
– Справедливое замечание, – задумчиво произнес лорд Нардаш.
– Могу я узнать, что заставило вас столь не лестно отзываться о девочке? – продолжил беседу лорд Гаэр-аш.
И я опять стала идти медленно, жадно прислушиваясь к разговору, который, я надеялась, и для меня прояснит одну из самых страшных трагедий моего детства. Но я даже представить не могла, что мне доведется услышать!
– Это долгая история, лорд Гаэр-аш, но я попробую рассказать кратко. Имя лорд Гран кен Эриар вам о чем-то говорит?
– Обижаете, – усмешка ректора была отчетливо слышна в тишине склепа, – один из ярчайших боевых магов столетия.
– Отец вашей адептки, – хмыкнул лорд Нардаш.
Видимо ректор был удивлен, так как никакой реплики от него не последовало, и продолжил лорд-дознаватель.
– Как вы знаете, лорд кен Эриар погиб при захвате магистра Шерарна.
– Я был там, – сухо произнес лорд Гаэр-аш.
– Что ж, значит, нет необходимости рассказывать вам, как дорого этот деревенский боевик продал свою жизнь.
Есть необходимость! Есть! Я же ничего об этом не знаю!
– Уважение к его подвигу отчетливо ощущается в вашей характеристике, – съязвил ректор.
Лорд Нардаш не стал развивать тему, перейдя к дальнейшему.
– У Шерарна остался молочный брат, ради мести отказавшийся пойти по стопам родственника и податься в отступники. Он остался. Догадываетесь зачем?
– У аристократов равнин есть премерзкое правило – вырезать весь род до седьмого колена, – хрипло произнес ректор.
– Да, вот только черному артефактору пришлось столкнуться с неприглядной действительностью – кен Эриар был единственным сыном, рос без отца, а мать погибла еще до рождения Риаллин, и собственно единственной дочерью врага была маленькая девочка.
– Вы приняли меры? – как-то очень осторожно спросил лорд Гаэр-аш.
И один его тон, напомнил мне о необходимости ускориться.
– Конечно, – усмехнулся лорд-дознаватель. – Более года наблюдение велось постоянно, что было не сложно, учитывая уединенность проживания вдовы лорда кен Эриара. После ее бракосочетания с лордом Кассианом Даге мы несколько ослабили контроль, однако и три последующих года никакой угрозы не возникало. Ни черный артефактор из рода Шерарн, ни кто-либо другой к замку не приближались, собственно и самого Тадора нигде не было видно.
Тадор?! Тадор... Мой дядя Тадор? Этого быть не может... Не может. Просто не может. Он не... он...
Из моей груди вырвался крик! Беззвучный, полный ужаса, горя, полный отчаяния. Я обессилено опустилась на ступени, обхватила плечи руками и поняла, что мне все равно – найдут меня здесь, или нет... Мне уже совершенно все равно!
Спасло только то, что некроманты остановились, в витке лестницы надо мной, и лорд Нардаш продолжил:
– Он словно исчез, растворился среди равнин, так как границы маг не пересекал и даже с заговорщиками, арестованными нами спустя два года, ни разу не вступал в контакт. Он исчез. А после смерти вдовы кен Эриара, один из наблюдателей заметил, что девочка время от времени не ночует дома.
– В каком смысле? – переспросил ректор.
– В прямом, – смешок дознавателя. – Девчонка сбегала из замка. Куда и как не знал никто, особенно тревожился, как вы понимаете, лорд Даге. Заинтересовались этим и мы, однако выследить не удавалось ни каким образом.
– То есть ребенок по ночам сбегал из дому? – холодно вопросил лорд Гаэр-аш.
– Она месяцами дома не бывала, – ответил лорд Нардаш. – Даге неоднократно обращался к стражникам.
– И возвращалась она сама? – тон ректора прозвучал пугающе.
Я вздрогнула, поднялась, вытерла слезы.
– Ее ловили, – с какой-то неохотой признал лорд-дознаватель. – Несколько раз на рынке, однажды в библиотеке, пару раз на реке, купающуюся с городскими детишками.
Тишина и злой вопрос лорда Гаэр-аша:
– Девочка убегала из дома и бродяжничала?!
– О нет, – возразил Нардаш. – Когда ее ловили, она была слишком хорошо одета, причесана, и не выглядела голодающей.
– Где же она жила? – вопросил ректор.
– А вот на этот вопрос Риаллин никогда не давала ответа! – с неожиданной яростью проговорил лорд-дознаватель. Лично выпорол розгами, и безрезультатно.
Отчим кнутом, но я все равно молчала, как-то интуитивно догадываясь, что правда может навредить дяде Тадору... Знала бы я о какой правде идет речь.
– Все вскрылось, когда Риаллин уехала учиться в школу, при Академии прикладной магии, – продолжил лорд Нардаш. – Сначала лорд Даге выразил обеспокоенность тем, что у девочки постоянно есть деньги, затем куратор общежития отметил, что ежедневно дитя получает письма или записки, а после выяснилось, что навещающий ее каждую неделю мужчина, представляющийся всем лордом Даге, отчимом Каро вовсе не является.
– Я не понимаю, – холодно произнес лорд Гаэр-аш.
Что можно полюбить чужого ребенка, как своего собственного? Дядя Тадор любил, действительно любил меня как свою собственную дочь. И мы мечтали, что уедем, вовсе уедем из четвертого королевства и поселимся на территории некогда могущественной Хешисаи и будем жить вдвоем, в городе, где по дорогам бродят чудовища, которые в душе тоже люди. А еще дядя всегда хотел показать мне храм самой настоящей Тьмы... Дядя... Как же так? Как такое может быть, что единственный человек, кто позаботился о сбежавшем из дома ребенке, оказался смертельным врагом? И был ли он врагом? Мне не хотелось в это верить, но фраза лорда-дознавателя 'черный артефактор' расставляла многое по своим местам. Дядя Тадор учил меня тому, за что в Четвертом королевстве полагалась смертная казнь. Это я потом поняла, в школе, и в полной мере осознала уже в академии, а тогда... Артефакт отнимающий жизнь по капле? Как интересно. Амулет, позволяющий убивать на расстоянии? Увлекательно. Талисманы на крови умирающего? Экстаз от того, что у меня получилось, был ярчайшим чудом моих десяти лет!
Но было и иное – рассказы о других странах и мирах, о величайших магах в истории, о Хешисаи, о Хаосе, о народах, способных рассекать небеса, о темных лордах, о некромантии... Были посиделки в лесу у костра, и сказки перед камином, когда я забиралась к дяде на руки и засыпала, слушая его голос. Так где же правда?! Где?
– Вы не понимаете? – издевательски переспросил лорд Нардаш. – Поверьте, когда мы поняли, кто навещает Риаллин и кто ей постоянно пишет, понять произошедшее не мог никто.
– В смысле?
– Это был Тадор! – голос лорда дознавателя отозвался эхом. – Да-да, тот самый Тадор Шерарн.
– Быть не может, – лорд Гаэр-аш, судя по всему, был потрясен.
Что говорить обо мне...
– Не понимаю, – продолжил ректор. – Враг ее отца, ее собственный кровный враг... заботился о девочке?
– Есть опасения, что не только заботился, – сухо произнес лорд Нардаш. – Фактически, Риаллин жила у него с восьми и до десяти лет, когда была отправлена отчимом в закрытую школу.
– Закрытую?
– Перспективные артефакторы до получения артефакта Сирилла обучаются в закрытых школах, лорд Гаэр-аш, и навещать их имеют право только ближайшие родственники, в данном случае отчим. Опять же – до поступления в университет, то есть на первый курс, дети не покидают пределов школы вообще. Кстати, именно по этой причине лорд Даге и выбрал данное учебное заведение.
О, да, делать выбор отчим всегда умел. Меня увезли из дома ночью, три дня пути верхом и школа с высоким, очень высоким забором – отчим крайне опасался потерять наследство, ведь на тот момент имелось достаточно фактов, чтобы обвинить его в некомпетентности и преступной халатности. А погибни я до наступления пятнадцати лет, и все мое состояние перешло бы в пользу государства, такого лорд Кассиан Даге допустить не мог. Но отчим, это всего лишь отчим, он был злом, мерзким и пока неизбежным злом, и ни один лорд дознаватель не мог бы мне сказать о нем что-либо настолько ужасное, чего бы я не знала.
Дядя Тадор – правда о нем, сейчас жгла изнутри. Он называл себя другом моего отца, говорил, что заботится обо мне в память о нем, он... Где же правда?!
– И все же, – лорд Гаэр-аш позволил себе нетерпеливость, – мне не понятно, зачем Тадору Шерарну было приходить к девочке, писать ей, присылать деньги, заботится, в конце концов.
Потому что когда я попала в школу, дядя сильно волновался, писал, просил не воспринимать всерьез все, что мне будут преподавать. Не воспринимать всерьез?! На одном из первых занятий, нам сообщили, что все ритуалы создания амулетов на крови являются запрещенными и караются смертной казнью. Я так искренне удивилась, и не удержалась от детского 'Почему?', а преподаватель, он нехотя объяснил, что для таких ритуалов используются последние капли крови живого существа. Последние, в которых сохраняется жизнь. А дядя Тадор писал, писал что неправда, что это узколобая официальная наука, что они не понимают, не знают, и не умеют... 'Да что они знают, Рилли? Уже сейчас ты способна на большее, чем любой из этих ограниченных рукодельников! Запомни, девочка моя, ты – артефактор, а они лишь кустарные мастеровые!' – как часто он мне это говорил. Постоянно.
– Он готовил похищение, – меланхоличное заявление лорда Нардаша вырвало из воспоминаний. – И похищение было бы вполне успешным, не забей тревогу лорд Даге.
Не похищение – побег. Мы просто хотели сбежать.
– Вы схватили Тадора? – спросил ректор.
– Не сразу, – с некоторой запинкой признал лорд-дознаватель. – Мы попытались схватить черного артефактора, но тот использовал одно из своих изобретений и скрылся от преследования. Тогда поступили иначе – взяли под стражу девчонку.
Спрятали в доме лорда Нардаша, под присмотром двух гувернанток, но это тайно. На деле сделали вид, что заперли в тюрьме, в одной из камер. Я сидела под дверями и слушала, как трое дознавателей обсуждали это, все были уверены, что любящий дядюшка не оставит ребенка в тюрьме. И тогда я решилась на воровство, и украв деньги лорда, выбралась на крышу, оттуда на дорогу и попыталась нанять извозчика. Я была ребенком, многого тогда не понимала. К примеру, почему отобрав у меня кошелек, извозчик огрел кнутом и бросил на дороге? Или почему никто не хотел слышать мою сбивчивую пополам со слезами речь. Я добежала до тюрьмы, но время было упущено – дядю схватили. Почти схватили, потому что увидев меня, Тадор вырвался из пут, бросился ко мне и мы убежали. Оказалось, что одно из украшений, которые он мне подарил, было артефактом, и благодаря ему нам удалось уйти и спрятаться на пустыре за городом. А потом Тадор умер. Ему тяжело дался бой, раны оказались смертельными. Он мало что успел мне сказать, только просил быть сильной и помнить, что я артефактор, а они все ничтожества. На рассвете нас нашли. Точнее меня. Дяди Тадора уже не было.
– Не понимаю, к чему такая жестокость? – зло спросил лорд Гаэр-аш.
– А вы бы поняли, – усмехнулся лорд Нардаш, – если бы побывали в доме черного артефактора. Знаете, в подвале мы обнаружили не трупы – целое кладбище!
Мое сердце замерло.
Т-т-трупы? Много трупов? Откуда?!
– Тадор был специалистом в области запрещенных законом кровавых артефактов, такие вещи делал, вы не поверите. Уникальные артефакты, Шерарн вообще оказался гением. Но гением злым.
– Трупы? – переспросил ректор.
– О да. Понимаете, в чем тут суть – подобные артефакты изготавливаются с использованием трех последних капель крови человека. А последние капли можно взять, лишь убив. Вот Тадор и убивал, исключительно ради науки, на самом деле он не любил смерть и, как видите, не сумел убить дочь своего единственного врага. Не сумел, или не захотел.
Меня сотрясала нервная дрожь. Спина взмокла, мгновенно стало холодно. И только одна мысль билась в сознании – дознаватель оказался не прав в отношении меня, а значит, существует вероятность, что не прав и в отношении дяди Тадора.
– То есть вы убеждены, что черный артефактор пожалел и полюбил эту девочку, а потому не стал убивать ее? – задал очередной вопрос ректор.
– Я полагаю, – судя по паузам, лорд Нардаш подбирал слова, – что каким-то невероятным образом, Тадор Шерарн определил в девочке способности к прикладной магии и обучил ее как черного артефактора.
– Бред! – резко высказался лорд Гаэр-аш.
– К сожалению подобной позиции придерживаются и советники его величества, – зло произнес лорд-дознаватель.
– Это разумная позиция, – ректор почему-то тоже пришел не в благостное расположение духа. – Начнем с того, что обучение невозможно – ребенку было восемь лет, а за два года стать артефактором невыполнимо. Вам ли не знать, что обучение по данной специальности только в вузе занимает двадцать один год, а ведь государственных артефакторов обучают еще и в школе.
– Да-да-да, – раздраженно произнес лорд Нардаш, – но только представьте, как эта мерзкая девчонка сидит с тем, кого называла дядей, у очередного трупа и считает последние капельки крови... Жутко, не правда ли? Может за два года она и не стала черным артефактором, но вот злым гением вполне.
Не правда... кровь дядя Тадор приносил сам. Он возвращался из подземелья, куда мне вход был запрещен, звал меня, и я, бросив очередную книгу, бежала за ним в лабораторию, где мы творили очередное чудо... О, Тьма!
– Вам не некромантом, вам писателем следовало стать, – едко заметил ректор, – в среде почитателей ужасов вы снискали бы заслуженную славу.
– Знаменитый сарказм Гаэр-аша! – патетично воскликнул лорд-дознаватель. – Знаете, прежде чем обвинять меня в разгуле фантазии, задумайтесь вот о чем – три года Тадор Шерарн сидел тихо, а вот те два, что девчонка жила у него, убивал едва ли не каждый день! Интересно, с чего бы? И изготовленные им артефакты вызывают массу вопросов: например, для чего опытному мастеру создавать простейшие амулеты? Мм? Полагаете, его ностальгия измучила? Как бы не так! Он обучал девчонку!
Я сошла с лестницы на пятый уровень склепа. Рюкзак повис на безвольной спине, и только поэтому я не шла сгорбившись, но ноги... почти волочила. Мне не хотелось ни о чем думать... Не хотелось дышать... Не хотелось жить... Я не могла больше слушать. И не хотела.
Медленно пройдя по всему уровню, я свернула к склепу мертвой леди, прошла к каменной лестнице, села... Достала воду и два стакана. Шум льющейся воды... и очень сильно болит сердце.
Мертвая леди услышала, отодвинула надгробный камень, покинула саркофаг и вскоре села рядом, встревожено глядя на меня. Я не могла говорить. Молча протянула ей стакан, молча взяла свой. В глазах застыли слезы.
Но прошла минута, другая, третья... Мертвая леди беззвучно пила воду, я сквозь слезы смотрела на захоронения. И пришло осознание – я живая. Я живая, я дышу, двигаюсь, мыслю. Смерть – это когда все кончено, жизнь – повод что-то делать. Я живу. У меня есть Мертвая леди, Пауль, Гобби. Больше того – у меня есть шанс вернуть жизнь Гобби! Подарить кому-то способность жить! И у меня еще будет возможность подумать о тех, кто ушел в вечность и не вернется, а сейчас следует действовать! Не останавливаться, не отчаиваться и не лить слезы – действовать. Жизнь вообще очень короткая штука и может оборваться внезапно, так что не стоит терять ни минуты, ни мгновения, ни капли!
– Я принесла артефакты, – обратилась я к мертвой леди.
Она улыбнулась. Это была страшная, неестественная и неживая улыбка, но она была, и у меня на душе стало чуточку теплее. Поднявшись, леди поманила за собой. Камень со своего саркофага отодвинула она – умертвия сильнее, я бы и на чуть-чуть не сдвинула, а потом мы вместе разместили все артефакты и талисманы под похоронной подстилкой. Таким образом, одна проблема была решена, оставалось две – Культяпка и наяды.
Вспомнила слова некромантов, про 'Вскрываем периметр на глубине и выходим в западном овраге, близ Дарсанской пустоши' и 'проведу через Сердце Некроса, перемещение не отследят'.
– Знаете, – перекидывая пустой рюкзак за спину, начала я, – мне бы пройти через Сердце Некроса в западный овраг, близ какой-то Дарсанской пустоши и...
– Ых! – внезапно прохрипела встревожившаяся мертвая леди.
Она кинулась ко мне, схватила за руку и отрицательно замотала головой.
– Все так плохо? – спросила я.
Леди кивнула.
Я тяжело вздохнула и честно призналась:
– Понимаете, там Норт, Дан и Эдвин, им нужны рука и глаза для Культяпки, а сейчас им в тыл заходят ректор и один очень жестокий лорд-дознаватель, и вот парням попадет.
Но вместо того, чтобы осознать мои слова про 'попадет', леди отрицательно покачала головой и пальцем изобразила символ смерти. Мне стало плохо.
– Их убьют? – переспросила в ужасе.
Леди развела руками, показывая, что ничего не может сделать.
– Не надо! – я так перепугалась за некромантов, что напрочь забыла о своих проблемах.
Но мертвая леди отрицательно покачала головой и... и упрямо ногой топнула.
– Так нельзя! – воскликнула я.
Леди кивнула, демонстрируя, что вполне даже можно. И я поняла, что никакого сочувствия к ним у леди нет и не будет, более того, видимо после общения с родственниками Норта она склоняется к возмездию. Аргументы в защиту некромантов я искала недолго, и выдвинула самый неоспоримый:
– Без их помощи я не попаду на Мертвые игры и не смогу оживить Гобби!
И леди задумалась.
– Пожалуйста, – я готова была умолять.
Мертвая леди, понурив плечи, направилась к стене.
– Только чтобы там не было ректора, – попросила я, вспомнив о прошлой встрече.
Леди покорно пошла к другой стене, нарисовала что-то, несколько движений и вместо черноты в открывшейся нише – свет. А затем мертвая леди поманила к себе, и едва я подошла, она взяла меня за руку, согнула пальцы, все кроме одного, и нарисовала символ, чем-то напоминающий руну Кха, но с измененным вектором. И на меня посмотрела.
– Это на обратный путь? – догадалась я.
Леди кивнула.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Паулю скажите, чтобы подождал.
И смело шагнула в свет. Хотя вообще было страшно.
***
Вены Некроса! Я оказалась сразу в прозрачной трубке, ведущей к бьющемуся мертвому сердцу, и это едва не стало фатальной ошибкой – потому что в паре вен от меня, только чуть ниже, шагали ректор и лорд-дознаватель! И хуже всего то, что стоило им повернуть головы... Стремительно отступила, тяжело дыша и ожидая, пока некроманты пройдут дальше. Беглый осмотр показал, что мне до выхода шагов двадцать, а вот у лордов путь на все двести пятьдесят, не меньше. И вот вопрос – зачем Гаэр-аш дознавателя по длинному пути повел? Присмотревшись, поняла – он его разводил на информацию. Как иначе понять, что губы Нардаша постоянно двигались, в то время как ректор молчал и только кивал, демонстрируя, что внимательно слушает.
Выждала, напряженно следя за некромантами, и едва они прошли достаточно далеко, настолько, что теперь я была позади и выше, бросилась по проходу, уже ни на кого не глядя, и не сразу поняла, что впереди меня действительно ждало мертвое бьющееся сердце.
В омут с головой! Ощущение именно такое, потому что попытавшаяся остановится и поскользнувшаяся я, влетела черную воронку смерти, и не сдержала крик, падая вниз. И это была моя фатальная ошибка – в воронке вакуум, воздуха нет, дышать нечем и задержи я дыхание, было бы проще, а так... Жуткое падение вниз, где ты задыхаешься в абсолютной неопределенности, потому что я совершенно не знала когда воронка отпустит.
Меня выбросило на снег. Стоя на четвереньках, я хватала ртом воздух, и старалась сделать все, чтобы не потерять сознание. В висках стучало, легкие отдавались болью на каждый вздох, руки и ноги дрожали. А впереди слышались негромкие отрывистые команды Норта:
– Эдвин, слева. Дан не отступать! Не отступать, я сказал!
С трудом села, подняла голову, всмотрелась – некроманты сражались. Все трое мечами. Хуже всех приходилось Дану, сразу видно, что с оружием парень управлялся не слишком хорошо, в отличие от Норта и Эдвина – эти двое были на уровне. И все бы ничего, но мечи и живые, против здоровенных дубинок и мертвых вариант проигрышный. А если еще учесть что орков было примерно два десятка, а некромантов всего трое, то расклад и вовсе не в пользу парней.
– Дан, держи удар! – рык Норта.
И даже мне хватило взгляда, чтобы понять – не выдержит. Он перехватил удар дубиной на меч, но мертвый однорукий орк давил массой мертвого тела, превосходящий вес рыжего раза в три, и силы рук некроманта не хватало, чтобы дать отпор. А отойдет – подставляет под удар Эдвина, притом, что Норт вмешаться не сможет – отбивается от двоих.
– Отходи, – принял решение носатый.
Я протянула руку, и, не отрывая напряженного взгляда от сражения, нашарила ближайшую палку, помня о том, что магию применять нельзя.
Дальнейшее произошло молниеносно!
Эдвин взлетел вверх. Прыжком, он ведь тоже знал про магию. А падая, рубанул по орку, теснившему Дана, и тем прикрыл парня. Прикрыл собой, забирая его меч, и позволяя тому отступить. Рыжий не просто отступил, отшатнулся и прислонился спиной к дереву, тяжело дыша и с трудом оставаясь на ногах. И теперь против орков было все так же три меча, но всего два некроманта.
– Отходим? – рубя одного и перехватывая удар другого умертвия, хрипло крикнул Эдвин.
– Глаза не достали, – прорычал Норт, ударом ноги отбрасывая половину орка, которая оскалившись, подбиралась к парню сбоку, и пронзая наседающего зобми. – Дан, пришел в себя и встал в строй!
– Я пас, – рыжий действительно был плох.
– Пасовать с мамочкой будешь, гоблин вонючий! Встал в строй! – рявкнул Дастел.
И рыжий встал. Покачнулся, извлекая два кинжала, но встал. И я тоже встала, а до окрика Норта сил ведь совсем не было, и тоже пошла в строй, точнее к Дану, чтобы у него кинжал позаимствовать.
Тут-то меня и заметили!
Первым Эдвин. И выругался так, что не то, что я, орки остолбенели. Это дало возможность Дастелу засечь мое приближение... и он тоже молчать не стал. И вот если бы тут был тот благообразный пальцевик, он бы свое негодующее 'Хам-ло' повторил бы раза два точно. И единственным, кто мне обрадовался был Дан! Рыжий некромант радостно воскликнул: 'Риа' и швырнул мне сумку. Поймала на лету, и не сразу поняла, почему сумка рвется к моему горлу!
– Крепче держи, – крикнул Дан.– И пока мы заняты, сделай милость, наколупай пару гляделок.
Я перехватила сумку, в которой билась и рвалась придушить меня ручища, и недоуменно посмотрела на рыжего некроманта, который в этот миг вступил в схватку с ринувшимися с новой силой орками.
– Риа, – Норт уже ругаться не мог, несколько занятый битвой, – хватай сумку и лезь на дерево! А убивать я тебя потом буду, побродяжка адова!
Но не успела я сделать и шага, как носатый рявкнул:
– К Тьме деревья, Норт! Я использую силу.
– И загремишь, Эдвин! Здесь не только ректор, здесь дознаватели и боевики! Тебя по магическому следу вычислят прежде, чем завершишь плетение!
Вот, разумное замечание кстати. А дознаватели у нас крайне любят делать поспешные выводи, и крайне не любят менять сложившуюся точку зрения. Сказали что виновен, значит виновен и точка.
И тут Эдвин выдал:
– Здесь Риа, Норт. Я не буду рисковать.
И он отшвырнул один из мечей, вскинул руку и действительно собрался применить заклинание. В этой ситуации мне оставалось лишь одно – рывком метнулась к Дану, схватила кинжал и проколола свой палец.
И такое ощущение, что мир замер.
Тишина... шок у наяд.
Капелька крови, стекающая по моей руке...
– Ыыы! – прохрипел один из орков, роняя дубину.
И в один миг организованный отряд умертвий, превратился в толпу оголодавших лишенных разума зомби, которые слаженно шагнули в мою сторону.
Некроманты были быстрее. Метнулся ко мне Норт, отнял сумку, перебросил меня через плечо и помчался к скале. За ним Дан, ухвативший ближайшую отрубленную голову, прикрывал Эдвин, который вновь схватил второй меч. А из кустов, буераков, оврагов, хрустело, рычало, выло, чавкало, и на нас двинулась волна нежити.
– Палец в рот засунь! – рявкнул мне Норт.
– Ннне ммогггу, бббоюсь оттткусссить! – запинаясь вследствие способа передвижения, ответила я.
– Ясно!
И Дастел помчался куда быстрее. Некроманты не отставали, и вскоре оба были рядом, причем Эдвин пресекал любую опасность, нам угрожавшую. Хмыру-летягу перерубил в полете. Раскинувшего лапы ухруда заткнул остатком хмыры и добил ударом меча, выскочившему мозговику, отрубил половину туловища, и все это практически не останавливаясь и не снижая темпа. Я такого еще не видела! И надеюсь не увижу больше, потому что пугающе очень.
А потом мы влетели в ущелье, где Эдвин расчленил шестерых пальцевиков, Дан одного, а Норт вообще никого, потому что, не снимая меня с плеча, принялся вычерчивать символы, видимо открывая вход в сердце Некроса.
Там же ректор!
– Норт, стой! – закричала я, пытаясь вырваться.
– Риа, сиди тихо, – прорычали мне. – И тогда услышишь, что у нас не больше тридцати секунд, чтобы убраться отсюда.
Прислушиваться не требовалось – за нами действительно мчались, да так что земля тряслась.
Заскрежетали камни! То есть путь он открыл!
Я только и успела крикнуть:
– Там ректор!
В ту же секунду Норт подпрыгнул скинул меня с плеча, и глядя в глаза прошипел:
– Обняла за шею, быстро.
Он так сказал, что я подчинилась мгновенно, и так же мгновенно Норт прыгнул вверх, ухватился за ветку нависшего дерева, и зашвырнул свое тело, на скалу. Оба некроманта не сговариваясь, последовали за нами, и только наверху, в маленькой пещере что оказалась над козырьком нависавшим над гротом, Дан спросил:
– В чем дело?
Норт, усадив меня, глухо приказал:
– Тихо.
А внизу перестали скрежетать стены. Но мы этого практически не расслышали, из-за хлынувшей в ущелье ревущей, орущей и воющей нежити!
Вспышка!
Яркий темно-синий свет вмиг осветил жуткую картину – оголодавшая, безумная, утратившая инстинкт самосохранения волна умертвий несется на скалу! А там ректор.
Снова вспышка.
Мертвенно зеленый свет озарил совершенно мертвое пространство! Нежить не шевелилась. Горы трупов, словно барханы в пустыне... И тишина. Абсолютная, пугающая тишина, в которой так странно прозвучали слова дознавателя:
– Лорд Гаэр-аш, я потрясен. Действительно потрясен. Они упокоены?
И ответ, в котором отчетливо прозвучала холодная ярость:
– Естественно нет. Величайшей глупостью с моей стороны было бы уничтожать учебный материал, лорд Нардаш. Но я лично с радостью уничтожу того, кто поднял мне кладки древних захоронений!
Норт осторожно, но быстро, закрыл мне рот, и вовремя – я бы не смогла сдержать удивленного восклицания. Эдвин так же быстро схватил мою ладонь, осторожно облизнул окровавленный палец, затем торопливо заклеил ранку переданным Даном пластырем. Моя попытка отнять руку в момент, когда носатый слизывал кровь, успехом не увенчалась, возмущенно возражать так же возможности не дали. А потом Норт медленно опустился на пол, пересадил меня к себе на колени, продолжая закрывать рот. И парни едва дышали, а уж как старательно не допускали и звука.
И стало ясно почему, едва в свете зеленого сияния, оба лорда взлетели, пересекая заваленное мертвыми ущелье, и самое жуткое – оба молчали, зато с повышенным вниманием оглядывали окрестности. И это не удивительно – явно и дознаватель и ректор подумали о том, как же получилось, что вся эта волна хлынула именно сюда. Эдвин скинул плащ, накрывая меня с Нортом, и последнее, мной увиденное было как Дан накидывает капюшон на голову. Ну да, в темноте некроманты видят преотлично, и наши открытые лица, несомненно, привлекли бы внимание. А так камни и камни.
Сидели мы долго, и хорошо, что я была на Дастеле, иначе бы вконец продрогла. А потом Норт убрал руку от моего рта, и просто обнял. Мы еще посидели. Наверное, не менее получаса, и тут Эдвин шепотом произнес:
