Текст книги "Стерва. Подвид: Королевская"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
История третья: Варатонцы
Элверо Трейли, секретарь моего заместителя, пытался быть незаметным. Очень пытался. Только его постоянное нахождение где-то рядом начинало злить. Блондинистый, худощавый… или это он в последнее время так похудел, он тенью следовал за мной повсюду. Когда же я находилась в своем кабинете, неизменно, раз по двадцать проходил мимо открытых дверей. Но я, занятая текущими делами и подготовкой к свадьбе, уделяла ему внимания не больше, чем уделила бы назойливой мухе. И юноша взял все в свои руки. В буквальном смысле.
Дело было в послеобеденное время, когда я со стопкой документации совершала переход от Экономической канцелярии, к расположению собственно канцелярии Тайной. И вот я, медленно шествующая по причине вчитывания в показатели предоставленные графом Ролло, подверглась невероятному по своей наглости нападению. Меня схватили сзади, одна рука безжалостно накрыла мое возмущение, вторая обвила за талию, и в следующее мгновение тельце мое утянули в одно из подсобных помещений, а затем еще и захлопнули ногой дверь. И вот стою я, бережно прижимая к груди документы, и жду пока произойдет одна из двух вариаций данной ситуации: мне рот освободят и я скажу похитителю все, что о нем думаю, или же сам похититель начнет предъявлять свои требования. К моему искреннему удивлению, не произошло ни первого, ни второго, вместо этого кто-то весьма умело начал целовать мои шею и затылок, затем поцелуи, очень приятные, переместились к уху и я услышала полные страдания слова:
– Как же ты можешь быть с ним, Зеля?
Рука, зажимающая мой рот, плавно двинулась к декольте и я, наконец, смогла вымолвить… нет, не имя этого юноши, это было бы слишком скучно, я произнесла совершенно иное:
– Кто вы?!
Вздрогнул, даже перестал пытаться прорваться сквозь заслон из прижимаемых листов бумаги, и нервно произнес:
– Вы знаете кто я!
Хм, бедный бедный мальчик, так глупо с твоей стороны. И я начала:
– Герцог Атео?
– Нет!
– Ох,– издеваться я всегда рада, – лорд Кетар?
– Клан Барсов не стал бы с тобой церемониться!
Ну да, это я перегнула палку, что же, продолжим.
– Конюший Герман?
– Нет!
– Повар Ханс?
– НЕТ!
– Да кто же вы? – меня резко развернули и представилась потрясающая возможность увидеть блондина в гневе.
Брюнеты в гневе зрелище весьма впечатляющее, блондины… так себе. У малыша покраснело лицо и шея, желваки ходуном, возможно, ходили, но на щеках юноши это было не слишком заметно и да, я люблю взрослых мужчин, ничего не могу с собой поделать.
– Элверо? – как можно более разочарованно произнесла я.
Трейли покраснел сильнее, но затем решил, что сейчас не время обижаться и хрипло произнес:
– Уже забыла… что же, у меня есть способ напомнить!
В следующее мгновение по юношески пухлые губы прижались к моим и… как я уже говорила целоваться секретарь умел и весьма хорошо. Несколько минут я искренне наслаждалась, но едва молодой человек решил, что все, от одного поцелуя у меня закружилась голова и вообще, меня тут же отпустили и я услышала самодовольное:
– Теперь ты вспомнила? – у него были странные бегающие глазки, и стало понятно, что Элверо скажем так, принял для храбрости.– Ты вспомнила тот поцелуй, что перевернул всю нашу жизнь, Зеля?! Тогда, именно там и тогда я понял, что мы созданы друг для друга! Это любовь, Зеля, это истинная любовь! Настоящая!
Ммм, сколько пафоса… я невольно зевнула, а мой опознаватель истинного чувства продолжал:
– Никогда не думал, что можно так любить! Это накрыло лавиной, погребло, и все стало неважным, все кроме тебя… Зеля!
Не первый раз мне признавались в любви и не в первый раз это звучало столь искренне, посему демонстративно зевнула снова. Элверо жест уловил и умолк. Уже хорошо. Ну а теперь будет больно, мальчик, тебе будет больно, а мне… не привыкать.
– Отойдите от меня, лорд Трейли,– мой голос был ледяным, и он подчинился.– Сколько вам лет, Элверо?
– Девятнадцать,– прошептал юноша.
– Мне двадцать семь,– отрезала я. – И если сейчас я выгляжу привлекательной для вас, то спустя десять лет рядом с вами будет тридцати семилетняя развалина! С морщинами, с растянувшейся грудью, с вечно дурным настроением!
Его это не впечатлило. Он усмехнулся, чем вызвал у меня странные подозрения, и спокойно произнес:
– Вы не правы.
– Молчать! – на моем лице нет и тени улыбки, потому что когда делаешь больно, нужно выглядеть жестокой.– Вы жалкий мальчишка по сравнению с Саером! И что мне можете предложить вы, секретарь Трейли? – да, это было его больным местом, именно это, а не перспектива быть женатым на старухе. И я медленно проговариваю.– Ни-че-го! Вам нечего предложить мне, лорд!
Он сник. Даже невольно опустил голову.
– Вот так, мой мальчик,– и я решила нанести последний удар,– и вот поэтому я всегда выберу его – он король, а вы нет! Доброго дня вам, лорд Трейли!
И развернувшись к двери, я преспокойно распахнула ее, намереваясь продолжить работу. Юнцы влюблялись в меня не в первый раз, я была для них эдаким запретным и сладким наркотиком, но обычно пары фраз хватало, чтобы охладить их пыл. Сейчас же все пошло не так.
– Ты никуда не уйдешь, королевская шлюха! – Элверо закрыл дверь буквально перед моим носом… благо он у меня не большой, иначе досталось бы.
Ну, по сути, не тягаться женщине с силой мужчины, пусть даже и юноши, но как раз драться я и не собиралась. Резко развернувшись, смерила нахала пристальным взглядом. Свет здесь был тусклым, так как в комнате наличествовало одно единственное окошко, но освещение являлось достаточным для того, чтобы я заметила одну немаловажную деталь, как-то прошедшую мимо моего сознания ранее – на руке Элверо находился браслет. Браслет необычный – черный, украшенный серебряной росписью… Такой браслет выдавался тем, кто имел полномочия доверенных и мог беспрепятственно покидать дворец и въезжать в него в любое время суток. Подделать сей отличительный знак было невозможно – у Саера имелся в наличии маг, и браслеты зачаровывались. Ни подделать, ни снять, ни украсть… впрочем, был один момент, при котором владелец мог передать браслет другому…
– Лорд Трейли,– я начала осознавать весь ужас происходящего,– граф Витецио, он… жив?
Щека юноши дрогнула, и я…
– Любимый,– отбросив бумаги, бросилась к нему на шею,– ты готов убивать ради меня?
Непередаваемая гамма чувств и эмоций промелькнула на бледном лице, но я решила закрепить успех, и обняв его лицо ладонями, с восторгом произнесла:
– Мы покинем дворец немедленно и обвенчаемся на закате, мы…
Юноша, что казался мне немощным книжным червем, с неожиданной силой схватил за запястья, раздраженно отвел мои руки от своего лица, и каким-то чужим, не своим голосом произнес:
– Ты сейчас играешь, Зеля! Но я не настолько глуп, я не те безвольные идиоты, которыми ты манипулируешь ежедневно… Я слишком многое видел.
Это да, видел ты многовато… мдя. Ну, раз ты такой умный, получай по полной программе. И я завизжала изо всех сил своего женского, не привыкшего даже говорить громко, горла. Долго кричать мне не позволили, и весьма болезненный удар лишил сознания.
'Трудна и опасна жизнь королевской фаворитки,– грустно размышляла я, стараясь не думать из чего кляп у меня во рту,– но жизнь королевской невесты опаснее втройне!' А ведь все так хорошо начиналось, там, в Хустово мы все распланировали, то есть я планировала оттянуть сие радостное событие еще на пару лет, а Саер планировал оформить все по-быстрому за пару дней. Мы оба упорно стояли на своем, ровно до возвращения во дворец. И вот тут в дело вмешалась Аллора. Как первая жена и королева она потребовала, чтобы свадебный обряд был совершен по всем правилам и традициям горных кланов, чем набила оскомину нам с Тигриком. К сожалению нечто подобное мы и предполагали, потому что к удивлению всех придворных мы с королевой сдружились и относилась она ко мне скорее как к сестре, чем к сопернице. Но не то чтобы мы с ней были очень дружны, тут скорее сыграл важную роль тот факт, что мы дружили против всех. Эти самые 'все', по сути, виновны были сами – Аллора южанка, то есть чужая, а чужих в Гарендаре не любят, а я… у меня была своя непростая история, которая свергла меня с положении верной дочери рода, на положение порицаемой всеми королевской шлюхи. Вот так сдружившись на фоне всеобщего презрения, мы с королевой сформировали коалицию и действовали весьма успешно. Саер был бесконечно этому рад, так как ценил Аллору за ум, а меня за… страстные ночи… да-да, все мои заслуги на поле политических сражений восхищали его гораздо меньше чем… Впрочем, все мужчины таковы. Увы, не все женщины понимают, что отутюженные и накрахмаленные простыни восторгают мужчин гораздо меньше, чем то, что на этих простынях умеет делать женщина… ну да речь не об этом.
– К рассвету мы достигнем границ Варатона, мой господин,– прозвучал глухой бас истинного горца.
С начала нашего путешествия я не уставала удивляться находчивости Элверо, и все думала и думала лишь об одном – как я могла проглядеть такой талант? Он абсолютно все продумал, у него все ходы были просчитаны наперед и даже… к моему искреннему неудовольствию, он избавился от браслета, то есть фактически лишил меня надежды на то, что нас сумеют обнаружить. А уж нанятый им проводник и вовсе был выше всяких похвал – он за сутки провел нас по тайным тропам на то расстояние, которое по проезжим дорогам занимало не менее четырех суток. Как мы выбрались из дворца я не знаю, хотя сложно было представить, что Трейли пронес бессознательную меня по коридорам совершенно спокойно, я очнулась в тот момент, когда капли холодного дождя упали на лицо… А ведь через шесть дней моя свадьба! Свадьба, которой я конечно желала бы избежать, но не столь же варварским способом! Увы, все эти декады по возвращению от клана Туманных Барсов и спасения из лап лигейца, я ежедневно думала о том, как оттянуть свадьбу! В конце концов Аллора не выдержала, и во время моего очередного нытья на тему 'А может зимой…', неподобающе выругалась и грозно спросила 'Зеля, я понимаю что невинные девушки бояться первой брачной ночи, но ты то!'. А Саер, присутствовавший при разговоре меланхолично добавил 'Секса лишу до свадьбы, учти'. На тот момент это показалось мне забавным, и я решила заставить Тигрика пожалеть о сказанном уже ночью, но ночью на все мои провокации ответом было 'Сладких снов, Рыська', после чего Саер попросту повернулся ко мне спиной и заснул. Увы, Саер сказал, Саер сделал, и мы ночевали в одной постели как… брат с сестрой! Как я не старалась, дальше поцелуев дело не заходило, а вот развлечься на стороне мне уже было запрещено. В результате именно я начала настаивать на переносе свадебного обряда в Злотник, великий праздник самого длинного в году дня, то есть фактически ускорила событие на две декады и вот… Любви у меня нет, свадьба, похоже, будет без меня, а я…
– Ммм! – пытаюсь привлечь внимание Трейли.
Транспортировали меня на горном кашеро, эта разновидность парнокопытных использовалась жителями наиболее верхних районов для перевозки там, где лошади пройти не могли, а вот сейчас перевозят меня. На костлявом животном было седло со спинкой, к которому меня и привязали. Кляп во рту не позволял высказаться по поводу моей безмерной радости от происходящего, но если говорить откровенно именно сейчас я хотела две вещи – пить и в кустики.
Я была услышана, и наш скромный отряд остановлен. Трейли подошел ко мне настороженно, не менее настороженно вытащил кляп изо рта. Его понять было можно – в прошлый раз я визжала так, что сорвала горло прежде, чем они вновь сумели засунуть кляп обратно.
– Я хочу пить,– хриплым шепотом призналась я,– и… у моего тела есть естественные потребности, так что.
Он молча отстегнул фляжку с пояса, в предрассветном полумраке лица его я не видела, но напоили меня очень аккуратно. Затем Элверо отвязал от седла для немощных старух, подхватил на руки и понес в сторону наиболее ровной площадки, а вот руки…
– И как, по-вашему, я смогу сделать это со связанными руками? – ядовитее полюбопытствовала я.
– Я сам подержу тебя,– отрезал этот молодой, но уже совсем загубивший себя мужчина.
– Спасибо, не надо,– такого унижения я не перенесу.
– Ты же понимаешь, что я не могу доверять тебе,– опуская меня и потянувшись к юбкам, произнес Элверо.
Духи, он действительно собирается подержать меня, как держат маленьких детей?! Это… это… да, Зеля, это серьезно.
– Послушайте,– я отступила и тут же едва не упала, но Трейли удержал меня,– не нужно унижать меня еще больше, чем вы это сделали,– и я откровенно взмолилась,– пожалуйста. У меня затекли ноги, мои руки я почти не ощущаю, местность мне не знакома – ну куда я могу сбежать?
И юноша внял моей просьбе. Мои юбки отпустили, руки отвязали, а вот сам Элверо остался стоять рядом.
– А я… отойду вон к тем кустикам,– предложила я.
– Нет,– он задумался, затем кивнул каким-то своим мыслям, – я отойду к проводнику, и жду тебя там, Зеля! Ты и сама понимаешь, что бежать сейчас глупо, а здесь водятся горные львы.
А вот это уже ложь, львы водятся к северу отсюда, а мы где-то на западном склоне Каллиэ, если я не ошибаюсь… так что бежать в любом случае глупо. Элверо отошел, я благополучно удовлетворило потребности организма и уже собиралась вернуться, как расслышала отдаленный звон и замерла! Мы не на западном склоне, мы на южном, а значит у подножия Храм Духов Барса! Я бросилась бежать быстрее, чем мелькнула мысль о том, что левее храма располагается Таможенный гарнизон, и мчаться следовало бы именно туда.
И я бежала, соскальзывая по почти отвесному склону, ударяясь о деревья, едва прикрывая лицо, иначе ветви расцарапали бы меня, но… внезапно меня схватили, дернули назад, бросая на усыпанную хвоей землю, а затем сверху придавила тяжесть тела мужчины, и Элверо глухо прошептал:
– В следующий раз, ты будешь делать это на моих глазах!
– Извращенец,– хрипло, по причине сорванного голоса ответила я.
Он напрягся, а затем начал неистово целовать мое лицо, шею, и все это время крепко сжимая запястья, на которых теперь останутся синяки. И при этом что-то бормотал про то, что я вынуждаю его быть жестоким, и что он одержим мною, а я… Как всегда виновной во всем оказалась я… мдя, предсказуемо.
– Мне холодно,– прохрипела я, едва от поцелуев и признаний в моей виновности, лорд перешел к задиранию собственно юбки. И не то чтобы мне не хотелось, скорее, наоборот, на фоне вынужденного воздержания хотелось и очень, но… а не проследовал бы лесом лорд Трейли! И потом… Тигрик что-то там вещал о верности, которая обязательно должна присутствовать в браке… – Мне холодно, я могу заболеть!
Лишь после этого Трейли поднялся, перебросил меня через плечо и поторопился к проводнику, который направлял его голосом.
А на рассвете мы действительно покинули пределы Гарендара, обойдя дозорных по тайным тропам, и вступили на территории Варатона. Общество у них весьма мерзкое, рабовладельческое и агрессивное. Варатонцам повезло организовать государство на разломах Варосского ущелья, а потому они процветали со своими серебряными и золотыми рудниками. Впрочем, Гарендару повезло не меньше, потому как весьма оживленная торговля равнинных государств с Варатоном осуществлялась с использованием наших дорог, и потому пошлины мы держали стабильно высокими.
Но самое паршивое вот в чем: С образованием Лиги Независимых Государств Варатон начал чеканить лигаты – монету Лиги, и с тех пор для Гарендара сие государство стало неприкосновенным, вот почему Трейли направился именно сюда. А затем я несколько иначе взглянула на юношу – Элверо блондин, причем блондин с серыми глазами… совсем как варатонцы, которые поголовно было светловолосыми и сероглазыми! Потрясающе!
На въезде к ущелью, нас поджидал отряд! И это стало последним доказательством того факта, что Элверо все очень четко спланировал. Судя по всему быть мне постельным развлечением для расчетливого и честолюбивого юнца. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось заметно, что отряд состоит из аристократов. Красно-серые монстрообразные кони были тому прямым доказательством. Данные лошади выводились варатонцами долго и мучительно и представляли собой лошадей со строением тела как у горных козлов и острыми зубами. Аристократы любили одну презабавную игру – раба выпускали и на него устраивали охоту, так эти… так сказать кони, рвали тела несчастных на части, и мясо жевали на бегу.
И вот приближаемся мы, один из блондинов грациозно спрыгивает с коня, делает шаг навстречу Элверо и произносит невероятную фразу:
– С возвращением, брат!
Убейте меня кто-нибудь, кажется, я обнаружила, кто сливал варатонцам конфиденциальную информацию!
– Рад видеть, Эран!– столь же радостно произносит Элверо Трейли, который, как выяснилось, явно никакой не Элверо Трейли а вовсе какой-то варатонец.
Ну а дальше все было предсказуемо – меня сняли с седла, перекинули через круп одного из этих зубастых монстров, а проводника и его несчастное, хоть и весьма дорогое, животное, чрезвычайно жестоко сопроводили в мир иной. Да, теперь я не удивлялась тому, что Трейли убил графа Витецио – этот убивал с удовольствием, а следы заметал грамотно. Но я, как я проглядела шпиона?
– Выдвигаемся,– приказал Трейли и вскочил на коня, того самого на котором я изображала седельные сумки.
Где-то на въезде в Оскану, столицу Варатона, я потеряла сознание, и ничуть не огорчилась из-за сего факта. Огорчилась я от того, что меня приводили в чувство весьма оригинальным способом. Завершив данный акт, Элверо встал, потянулся мускулистым телом и насмешливо произнес:
– Мне двадцать восемь, так что ты моложе меня на год, Зеля! – с этими словами варатонец решил покинуть комнату, в которой лежала голая и прикованная к постели я.
Можно было бы промолчать, но учитывая, что кляп отсутствовал, я задумчиво произнесла:
– А судя по продолжительности действа, скорее лет шестнадцать-семнадцать…
Он вернулся. Молчание золото, Рыська, сколько раз духи тебя учат-учат, а все никак не поймешь. Угрюмо смотрю на обнаженного Элверо и не могу понять, чего больше в его взгляде – желания повторить, желания убить или ненависти. Что ж, должна признать этот человек удивил меня – четыре года прикидываться вторым сыном рода Трейли, причем прикидываться столь успешно, что никто и не заподозрил неладного. Элверо доверяли, мы с графом Витецио брали его с собой на самые щекотливые задания, мы – два прожженных интригана и не подозревали…
– Удивлена? – насмешка во взгляде и весьма выраженное желание ниже пояса.
– Да,– скрывать очевидное не имело смысла,– и я боюсь спросить о судьбе истинного Элверо Трейли.
– Закопан… все еще орал, когда я забрасывал его могилу камнями,– все так же насмешливо ответил варатонец и приступил к доказательству соответствия продолжительности акта с возрастом.
Завершив, и продолжая полулежать на мне, поинтересовался результатом. Искренне ответила:
– Ну, судя по продолжительности, потянул на все сорок, – самодовольная ухмылка на белобрысой роже и тут я добавляю, – а судя по качеству все те же лет семнадцать.
Не ударил, а собирался. Даже кулак занес для удара, но сдержанный. Что не удивительно, учитывая, сколько лет он сдержанно и ловко прикидывался гарендарцем.
– Язвишь? – хрипло спросил ЛжеЭлверо.
– А что еще остается неудовлетворенной женщине? – да, а я сдержанностью не отличаюсь, а жаль.
Серо-голубые глаза в обрамлении золотистых ресниц и такая истинно варатонская, полная жестокости ухмылка. Он ничего не сказал, просто встал и вышел, оставив меня все в том же положении, без возможности встать.
Вернулся вскоре, на этот раз одетый в полотенце на стратегически важных местах, мои наручники отстегнули от постели, но руки он так и не освободил. Мыл сам, кормил сам, одевал так же сам. Когда вернулись в ту же спальню, там обнаружились двое рабов, вбивающих в стену кольцо, от которого тонкой змеей протянулась цепь, и тянулась она к кожаному ошейнику, лежащему на постели.
– Ты сама виновата,– отстраненно произнес варатонец.
Я застыла на пороге, не в силах сделать хоть шаг к этому… ошейнику. Хотелось кричать, но сорванный голос не позволил, а Элверо подтолкнул к постели.
– Неужели нельзя обойтись без этого? – я постаралась скрыть отчаяние.
Меня уже держали на цепи, но тогда скованными были мои руки, и я научилась снимать стальные браслеты, но как можно выскользнуть из ошейника?
– Я слишком хорошо знаю, на что ты способна.
С этими словами меня толкнули на кровать, в следующую секунду варатонец надавил коленом на спину, вынуждая подчиниться, и сноровисто застегнул ошейник. Ты попалась, Рыська!
Последующие трое суток отличались однообразностью – варатонец появлялся раз шесть днем и ночевал так же со мной. Мыл, водил в места столь необходимые, кормил, одевал, причесывал. Его отношение ко мне откровенно пугало – слово 'арахэ', что с варатонского переводится как 'моя', он шептал даже во сне, прижимая к себе так, что ребра угрожающе трещали. Сначала я пыталась демонстрировать обиду молчанием, и даже в весьма интимные моменты крепко сжимала губы, не позволяя вырваться и звуку, но затем поняла, что этим не добьюсь ничего. Более того – мне стало бесконечно скучно и на четвертое утро, я попросила книги. Ответ поразил до глубины души:
– Уже сейчас,– ЛжеЭлверо продолжал расчесывать мои волосы,– ты ждешь каждого моего визита, даже если и не замечаешь этого. Нет, Зеля, я не буду делить тебя с книгами – я буду твоим единственным собеседником, я буду твоим развлечением и наказанием, я будут тем единым, которого ты будешь видеть! И со временем, Зеля, здесь,– он постучал по моей макушке,– тоже буду только я.
Промолчать я не могла:
– Варатонец,– имени я так и не знала,– это ненормально, ты сам хоть это понимаешь?
Он сидел позади меня, сплетая волосы в сложную прическу, но бросив локоны, обхватил мои плечи руками, прижал спиной к себе и хрипло произнес:
– Я говорил – ты не слушала! Я одержим тобой, Зелея, и эта любовь разрушала меня, когда не было возможности быть рядом с тобой. Разрушала, Зеля! Твои янтарные глаза преследовали меня днем и ночью, я перестал спать. Твои губы, нежные и дерзкие, их вкус я не мог забыть! Мне говорят, что такой любви не бывает – но она есть! Сумасшедшая, всепоглощающая, разрушающая до основания… И ревность, Зеля! Теперь, когда ты рядом, меня убивает ревность… Не хочу, чтобы кто-то другой касался тебя, не вынесу, если другой будет владеть твоим телом… я ревную даже к служанкам, поэтому их у тебя не будет… И книги, Зеля, я не могу представить, что твои мысли займут книги, а не я!
Горные духи, это даже хуже чем у лигейцев… хотя нет, там хуже. Намного. Впрочем, еще один момент мне хотелось прояснить:
– А если появятся дети?
Ответом мне было спокойное:
– Не если, а когда,– резонно подметил варатонец, и добавил,– я признаю всех моих детей от тебя, но… после родов ты не будешь тратить время на них.
Медленно осознаю услышанное, и не то чтобы я даже предположила что рожу ему, но исключительно из любопытства я спросила:
– А видеть своих детей я смогу?
– Нет!
– О-ча-ро-ва-тель-но! – по слогам произнесла я. – Вам бы подлечиться, лорд!
Он молча встал, и ушел. Цепь жалобно звякнула, когда он задел лежащие на полу звенья. Меня вновь оставили одну. Потрясающе, а ведь еще совсем недавно я думала, что брак с Саером станет для меня кандалами, и вот наглядное доказательство ошибочности моих предположений.
Однако ошибочными оказались не только мои предположения, и спустя несколько часов я услышала приглушенный мужской смех, а затем в мою персональную пыточную ввалилось четверо варатонцев.
Восторга их визит у меня не вызвал, зато они были полны странной, эдакой злорадной радости.
– Смооотритеее,– самый молодой, лет семнадцати на вид, шагнул вперед,– гарендарская сука на цепи. Как видим – тут ей самое и место.
Они ожидали моего молчания? Напрасно.
– Смооотритеее,– спародировала я его протяжную речь,– варатонские ублюдки пытаются освоить сарказм. Как видим – жалкие попытки.
Белобрысые ублюдки замолчали. Никто более не улыбался, а тот, что первым стоял, сделал еще шаг, поднял лежащую на полу цепь и с силой дернул. Я полетела носом на постель.
Итак, ситуация – есть беззащитная я, и воспитанные в жестокости и бесчеловечности породистые подонки. И что делать мне? Засунуть гордость очень глубоко и начать действовать!
– Ай,– я начала в открытую флиртовать,– ты всегда такой резкий?
Приподнимаюсь на локтях и бросаю быстрый взгляд на варатонца. Лежу я сейчас чуть изогнувшись и от того весьма соблазнительно, и пусть я не юная дева, но в этом возрасте они ценят опыт, а именно его у меня предостаточно.
Гибко поднимаюсь, отбрасываю волосы назад, и приветливо улыбнувшись, произношу:
– Я – Зеля, и мне здесь очень… скучно, так что я очень вам рада, благородные лорды.
Лорды напряженно молчат и удивленно смотрят – их можно понять, ведь жертва, то есть я, ведет себя крайне нетипично. И молчат… молчат и молчат. Так, что ценят варатонцы? Кровавые забавы! Значит, о них и начнем беседу. И я сажусь ровнее, осознанно копируя их горделивую осанку так, чтобы они неосознанно признали во мне равную и хитро спрашиваю:
– А у кого из вас самый стремительный гатарх?
Гатархами они называют своих красно-серых монстров, обычно каждый юноша натаскивает своего скакуна сам, а потому весьма гордится успехами питомца… на что и рассчитывает покорная слуга Саерея.
– Мой Шарс самый быстрый! – самодовольно заявил тот, что стоял ближе к двери.
Отмечаю серебряные нашивки на его воротнике – значит из младшей ветви рода, нет, дорогой, ты мне не подходишь.
– Заткнись, Даран,– все тот же излишне прыткий, который продолжал держать конец цепи,– мой Храер быстрее, и на последнем выезде он завалил троих!
Боюсь даже представить подобное, но именно на этого объекта с золотыми нашивками направляю все свое обаяние и восторженно спрашиваю:
– Правда?! А как он смог загрызть всех троих? Наверное, еще и потоптал немало, да? – и такое искреннее внимание… ты не устоишь, ублюдок, ты не сможешь.
Не устоял, подошел, ближе, и не скрывая гордости начал рассказывать:
– Вчера сбежало девять тварей с шахты, мой отряд пошел по следу, из девятерых Храер подавил четырех и загрыз троих!
– Ого! – восторг, я демонстрирую только истинный восторг,– Невероятно, ты один выполнил работу целого отряда… у тебя удивительный гатарх!
– Лучший,– вздернул подбородок варатонец, – но… тебе об этом знать необязательно, шлю…
– Но мне так интересно,– перебиваю прежде, чем он произнесет оскорбление,– а сколько Храеру лет?
Ну же, давай! Ты очень-очень нужен мне, малыш! Но тут вбежал еще один, что-то прошептал и все ретировались. Причина их не желания оставаться стала очевидна, едва спустя несколько мгновений вошел ЛжеЭлверо. Удивленно взглянул на меня и задумчиво произнес:
– Ты… странно выглядишь.
– Просто рада тебя видеть,– лгать я люблю, и очень.
Увы, ложь обернулась против меня – воодушевленный таким приемом варатонец старательно пытался удовлетворить меня, очень старательно. Но ошейник как-то не способствует достижению вершины наслаждения и в результате почти на закате раздосадованный мужчина ушел. Я же торопливо оделась, заправила постель, перетащила стул к окошку и сев так, чтобы цепь была менее заметна, принялась ждать. Ждать пришлось недолго!
Дверь резко распахнулась и вошел тот самый с золотыми нашивками на вороте, а в руках у него была… плеть. Так-так, кажется, разговора не получится. Юноша остановился, втянул носом воздух, скривился и презрительно так:
– Здесь запах… страсти!
Оправданий он от меня не дождется, как и осознания собственного положения и я чуть насмешливо произношу:
– Ну, знаешь ли, это одна из сторон жизни и… весьма приятная.– вздрогнул, сжал рукоять сильнее, и я замечаю капельки крови. А вот и повод для разговора. – Кого замучил?
Варатонец медленно подошел, взял стул и, поставив его спинкой вперед, сел, облокотившись и пристально глядя на меня. Ну вот, я уже бесплатное представление… а через два дня у меня свадьба! Вообще единственное желание, которое сейчас есть, это выхватить плеть и поучить наглеца манерам, но… но я буду молча и вежливо улыбаться!
– У тебя глаза янтарные,– после долгого молчания произнес юноша,– а когда на них падают лучи солнца ощущение, что они как расплавленное золото. Странные глаза, я не видел таких никогда.
– К сожалению, я тоже,– да, я буду милой с этим ублюдком,– говорят, что подобный цвет был у моей прабабки, и вот достался мне.
– Странно…– и он вновь замолчал.
Кровь с кнута перестала капать, лицо юноши стало задумчивым, затем он едва слышно произнес:
– Почему ты не плачешь? Не кричишь? Не молишь о пощаде?
Эх, почему я должна все это выслушивать, вот в чем вопрос. Гибко поднимаюсь, подхожу к нему и ловким движением забираю инструмент воспитания непокорных. Отдал, нехотя, но отдал. Провожу пальцами по рукояти, касаюсь засохшей крови… кровь сие приспособление видит часто…
– Тебе нравится причинять боль?
Кивнул, не сразу, но… но этого достаточно. А еще мне достаточно того, что увидев кнут в моих руках, он даже дышать стал иначе. Так-так, мальчик, извращения это у варатонцев в крови. Интересно, а делал ли с ним кто-то что-то подобное? Отпускаю кнут и делаю взмах, украдкой глядя на юнца – дышать начал глубоко и часто. Еще взмах и на этот раз ударяю его по ноге – легко, но ощутимо. Нормальный мужчина после подобного вскочил бы и отобрал опасную игрушку, а этот… у него в глазах только восторг и желание! Да, лечиться тут нужно всем, с другой стороны я им не лекарь. Ну что же, продолжим. С кнутом обращаться я умела, а потому особый взмах, кнутовище обвилось вокруг его шеи, и раньше, чем юнец понял что происходит, я резко дернула на себя, вынуждая его упасть. Отбросила свалившийся на варатонца стул, и медленно, с осознанием своей власти, надавила ногой на горло. Нормальный человек после подобного убил бы, варатонец же хрипло застонал, дернулся, прикрыл глаза и, судя по всему, достиг вершины наслаждения. Даже я, с моим весьма богатым опытом, подобное вижу впервые. Духи, я и названия этому не знаю! Дождавшись пока он обмякнет, нагибаюсь и освобождаю его шею.
Открыл глаза мгновенно, дернул на себя, перевернул на пол, подмял, и когда я уже ожидала убийства или чего-то болезненного, варатонец поцеловал… нежно, благодарно, трепетно, так, как юноша целует свою первую женщину. Когда я открыла зажмуренные от страха глаза, увидела его восторженный взгляд. Затем варатонец резко поднялся, поднял и меня, осторожно переложил на постель, поцеловал снова и, забрав кнут, ушел.
