Текст книги "Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Так себя чувствуют дети, когда рождаются из уютной материнской утробы в страшный огромный жестокой мир, полный страшными шумами?.. Мир, встреча с которым состоялась. И никуда уже от него не деться. Надо уже жить дальше. Среди всего лицемерия и жестокости. Чтобы однажды как она забыть, когда и с кем, сколько?.. Чтобы однажды меня предавали и кидали столько раз, что мне уже надоест переживать об очередном долго?.. Надо жить дальше. Взрослой. С раненным сердцем. Пережившей свою первую любовь. Или это не считается любовью?.. Но если не считается, то какое же имя у этой боли и этого мерзкого чувства от встречи с нею? Как тогда назвать рухнувший мир?
– Саша, иди ужинать! – донеслось до меня вдруг.
Но, все-таки, у меня кто-то еще остался. И, грустно улыбнувшись, я воду выключила, потянулась за полотенцем.
И, сыто наевшись, отошла немного. В теплоте, наевшись. Под заботливым взглядом мамы. Она меня по лбу погладила, смахивая прилипшие волосы. У меня они были светло-русые, а у нее – темные.
Но, вслед за тем, я вспомнила, что Ки Ра никто не ждет. И… та ночь… я была права, что позволила ему зайти дальше?.. Может, права была, что приняла его?.. Ему, похоже, в тот день было очень сложно. Или я не права?.. Он сломал привычное течение моей жизни. Но уже поздно. Все уже случилось. Что толку гадать, что правильное, а что – неправильное, когда все уже случилось?..
Из комнаты Виталию позвонила. Он взял почти сразу. Спросил просто:
– Привет?..
– Тебя сегодня не было. Все в порядке?
– Да, – ответил друг с некоторой запинкой, потом уточнил, – А у тебя?.. Саша?..
И я соврала:
– Да! – к счастью, по телефону, когда говорим, он не видит моего лица.
Мы еще немного помолчали.
– Я спать пойду, – сказал он наконец, – Устал сегодня. Много ходил.
– Ты… это… – замялась.
– А?.. – кажется, он улыбнулся.
Друг. У меня еще остался друг. Еще кто-то остался на моей стороне. Даже если я не могу всего рассказать. Зачем ему!..
– Амэ много знала. Умерла. Юта умер, – послышался вдруг из трубки голос, со стороны, вроде знакомый, – Са… ты с кем говорить?
– Так, – соврал почему-то Виталий, – С приятелем, – а мне сказал преувеличенно бодро: – Мы тут кино обсуждаем, – добавил в сторону, – Так чего он вылез-то?
– Ненавидел несправедливость, – глухо произнес собеседник.
– Ну, придурок! – сердито выдохнул парень и повернулся уже ко мне, – Ой прости. Я там серию одну пропустил. Напряженная была.
И умолчал, с кем говорил. Хотя я уже поняла: Ки Ра был у него!
– Осталось мало, – добавил беглец, – Кого убивать следующий?..
– Тут такой детектив! Ух! – преувеличено бодро сообщил Виталий.
А мне показалось, что у меня на друга стало меньше. Этот предатель был с ним! Но, впрочем, не уверена, что хочу бежать прямо сейчас в ночь к Виталию, пытаясь застать там Ки Ра. Да и смысл? Вдруг он не захочет видеть меня? Еще и сбежит? Вообще ужасно получится. А я… я не знаю, что ему сказать при встрече. Особенно, если побегу сейчас. Да и… брр, так замерзла уже! Хочется просто погреться дома, ночь поспать спокойно.
– Это странно, – сказал меж тем Ки Ра, кашляя, – Почему именно ты сейчас со мной?.. Это… – раскашлялся, – Это смешно!
– Жизнь вообще странная штука, – ответил русский парень задумчиво.
И, то ли кореец кашлял теперь один, то ли мой приятель кинулся ему помогать прокашляться.
– Ты… это… – помявшись, сказала я – и парень молчал, ожидая продолжения. Вздохнув, досказала: – Я тут Ки Ра недавно видела. Мельком. Он тоже на лекции не пришел. Выглядел грустно. Ты его не оставляй одного. Ладно?.. А то мало ли.
И услышала, как там кто-то шумно отпил и закашлялся, что-то на пол сверху выплеснулось. Мерзавец! Опять заставляет меня волноваться!
– Друг тут подавился, – сказал Виталий погрустнев. – Ладно, я пойду, Сашк?.. А когда его встречу, спрошу, как. Или прямо счас позвоню.
– Давай, – согласилась я и прервала вызов.
Ладно, Ки Ра пристроился у Виталия. Это его искать он прибегал к отелю у Акира? Странно. Но, по крайне мере, Ки Ра не один. А я… не хочу ему мстить. Не хочу, чтобы он был один. Пусть хоть с Виталиком.
Глава 11.4
Я уже стала засыпать, как зазвонил телефон. Нервно подпрыгнула. Но… а вдруг Ки Ра обо мне вспомнил?
«Ле Рун Чик» высветилось на телефоне. Мне захотелось разбить его об стену. Но, вздохнув, все же вызов приняла. Она все равно нас увидела целующимися. И с противозачаточными таблетками. Мы переспали. Нормальный человек понял бы все таким образом.
– Привет, – сказала я смущенно.
– Привет! – отозвалась она преувеличенно бодро и, не дождавшись моего продолжения – я все слова пыталась подобрать и все никак не могла – выручила меня, радостно добавив: – А мы с Акирой на свидание идем.
– Мм, – ответила я задумчиво.
– Представляешь, как здорово?! – сказала она, но как-то не очень радостно.
– Ммм… да! – я тоже изобразила интерес к предстоящему событию.
– Я так рада! – ответила подружения уже живее.
– О! То есть… Ух ты! – сказала я, стараясь говорить бодрее, – Я только очень сонная. Спать собралась. Уже засыпала.
– Ох, прости! – кажется, расстроилась она, – Я тебя разбудила!
– Мм… ничего.
Чуть помолчав, эта вредина все же уточнила:
– Кстати, а как у тебя дела?
Чуть помедлив, осторожно вдохнула:
– Нормально.
– Здорово! Рада за тебя! – чуть еще помолчав, девушка уточнила, – Бок не болит?
– Нет.
– Отлично, – или все-таки радовалась, – Ладно, потом тогда расскажешь поподробнее. Я пойду выбирать наряд для свиданки. Хочется быть ослепительной! Ну, пока! Сладких снов!
И сама связь оборвала, не дождавшись моего пожелания.
Что это вообще было?!
Растерянно посмотрела на трубку.
Но, все-таки, обошлось. Она не стала допрашивать про сцену, увиденную утром. И вообще, что-то они все засвиданились. Виталий киношки гоняет с Ки Ра. Лера идет на свидание с Акирой. А я?!
Отшвырнула мобильник на диван, от меня подальше – вставать и на тумбочку его положить лень было, как и тянуться к ней – и провалилась в сон без сновидений.
Я с волнением ждала дня, когда эти трое вернутся на лекции. Хотела что-то приветливое сказать Ки Ра. И, все-таки, попробовать с ним общаться. Как с моим парнем. Если он захочет. Он… он мой первый. И он вроде не плохой.
Жестокая Лера периодически строила мне смс-ки, что день ее свидания с Акирой приближается, как она волнуется, какой он классный и не полнит ли ее желтая юбка?.. Реально зимой девушки превращаются в самоубийц. Из-за любви к парням. Или к мини-юбкам?.. Но я не решилась спрашивать, наденет ли она шерстяные колготки. Красота требует жертв. Или, все-таки, нет?..
А такта больше было у Кристины: та сразу мое состояние поняла, хотя вроде мы прежде не общались. И теперь вроде тоже. Ну да у нее все было как обычно, слухов новых про нее не ползло. То есть, говорили, что она уже с новым парнем и бодра, зараза. Радость на ее лице, счастливые улыбки, когда она строчила ему смс – парень был не местный – и когда получала звонки и смс от него, короче, ее счастье всех бесило, особенно, когда она слишком быстро «бросила того». Но, впрочем, ее бывший об отце ее не заикнулся, чего узнал. Смолчал деликатно. Или пожалел ее? Или, все-таки, испугался? Королева сплетников как ни как. Неизвестно, чем чревата ее обида!
Но при встрече она стала говорить мне привет. И я стала говорить ей то привет, то здравствуй. На этом общение наше исчерпывалось. И, странно, слухов не поползло, что меня бросил парень и что он у меня все-таки был. Значит, эта сплетница умолчала. Пожалела меня? И, вообще, если тот парень у нее вообще был, новый который. Да даже если и был, я этой гламурной и циничной девушке больше не завидовала. Я видела, что скрывается за фасадом ее «веселой» и «богатой» жизни. И я повторять бы ее жизнь не хотела.
Но Лера, Ки Ра и Виталий, вернувшись спустя неделю, вновь стали обычными. Будто ничего, совсем ничего не случилось. Ки Ра не целовал меня больше и не обнимал. Даже если мы иногда оставались в коридоре или в аудитории одни. Вел себя так, будто мы просто друзья. А я не решалась сама заговорить о той ночи. Да и он первым о том не начинал. Парень вообще был очень задумчив, уходил в свои рисунки с головой. Я робела его отвлекать. А Виталию, приглашавшему с нами прогуляться после лекций, врал, что пока сильно занят. Или больше знаться не хотел?.. Со мной?..
А я плакала, запираясь в моей комнате по вечерам. Ничего больше не могла писать.
Так внезапно… все так внезапно случилось! Он был такой ласковый. Он стал такой жутко равнодушный. Всего за день! Всего только один день – и мы будто чужие! Как же страшно!
И успела ли выжить во мне другая жизнь? Та, которая могла бы связать нас? Которой рождения он совсем не хотел. Которая могла бы родиться больной, как он. Тогда я буду мучиться как он. Мать-одиночка с нежеланным ребенком. Может, я даже возненавижу своего ребенка, как мать Ки Ра – его. Та, которая осуждала глупых девчонок, спящих без любви, из интересу или потому что «все так делают». Та, которая сама… Та которая презирала убивающих своих детей и недолюбливала молодых мамаш, нервно окрикивающих слабых малышей на улицах или бьющих их чуть что по попе. Я тоже стану такой? Ведь я отчасти уже стала такой. Почему?.. Почему это случилось со мной?.. Так внезапно?! Так глупо?! Без любви?..
Или он просто не хотел?.. Просто не хотел быть как-то связанным со мной?..
Но не шли из головы его поцелуи и ласки. Первые… другие… пьянящие…
Но… я же сама сказала, что мы друзья лишь!
Или… просто он не хотел?.. Дальше?.. Со мной?..
То ли сбывшимися моими надеждами, то ли очередным моим проклятием Виталий на девятый день этого жуткого молчания выудил Ки Ра после лекций и потащил гулять вместе с нами. Мы с Лерой заметно напряглись, увидев, как наш давний друг тащит к нам этого иностранца.
Кореец быстро взглянул на меня и подругу.
– Привет. – сказал он как-то тихо, смотря мне в глаза.
– Привет, – с трудом улыбнулась я. Хотя, наверное, улыбка моя вышла слишком натянутой.
И мы сколько-то шли молча. Никто ничего не говорил. Это напрягало.
– Так как твоя манга? – бодро спросил Виталий, обняв корейца за плечи
Тот как-то странно покосился на его руку – русский парень ее не убрал – потом сказал, переведя взгляд в сторону, на пестрый купол Спаса на Крови:
– Наверное, виноваты ученые.
– Какие? – нахмурился Виталий.
– Я еще не понять. Но, наверное, там были какой-то исследования.
– А эти… – русский студент все еще не отпускал его, – Ты говорил, кто-то кого-то преследовал?..
Ки Ра шумно выдохнул. Признался:
– Я боюсь, герой не справиться.
– Блин, обидно! – возмутился его собеседник, – Я болею за этого парня!
– Да ну? – как-то странно улыбнулся кореец.
Русский попытался дать ударить его костяшками пальцев по лбу, но он увернулся. Руку парню за спину заломил так, что тот взвыл.
– Давай без шуток, – серьезно произнес Ки Ра, – Я не люблю, когда меня бьют.
– Ладно-ладно! – вздохнул поверженный.
– Или я сам буду тебя бить, – мрачно улыбнулся иностранец.
– Не надо! – проворчал приятель, – Я все понял.
Победитель выпустил его. Мы еще немного прошли: парни спереди, а мы с Лерой – следом.
– Скоро уже свидание с Акирой! – вдруг бодро сказала подруженция.
Ки Ра споткнулся.
– О, я так рада! – не обратив внимание – но он сам устоял на ногах – продолжила девушка, – Акира такой классный! Серьезный, трудолюбивый! Такой вежливый! Мм! – радостно зажмурилась сжав кулаки.
Блин, ну, не при парнях же!
Но она зачастила, что ждет-недождется этой встречи и как жаль, что наш японец такой занятый. Виталий как-то подозрительно прислушался. Ки Ра задумчиво завернул в попавшийся нам магазин. Вообще без предупреждения. Пришлось нам приостановиться и дождаться, пока он сделает покупки. А застрял он там минут на пятнадцать, не меньше. Уже и Виталию с работы кто-то позвонил, уточнить, не подменит ли напарника на следующей неделе.
– Посмотрим по обстоятельствам, – уклончиво ответил наш друг.
Позже и Ки Ра вышел. Под мышкой пачка томатного сока, в руках мороженное. Пломбир сливочный в белом шоколаде.
– Так вот, мы с Акирой… – продолжила примолкнувшая было Лера.
Тут у корейца зазвонил телефон. Он зажал сок под мышкой, в правой руке – мороженное, левой – потянулся смотреть. Принял вызов, держал секунды две у уха. Отключился.
– Ксо! – выдохнул он сердито, – Совсем забыл!
Шагнул ко мне внезапно – я робко попятилась – и сунул мне в руки сок и мороженное:
– На! Наслаждайся!
Робко спросила:
– А ты?
– Время нет, – парень поморщился.
Потом взглянул на замолкнувшую Леру.
– Злой русский девушка не угощай.
– Да больно-то и надо! – возмутилась девушка.
– Больно и надо? – тот насмешливо вскинул брови.
Счас опять переругаются. И он может опоздать. А встреча, похоже, важная, раз ему резко стало не до еды.
– Ты это… – сложив паку сока и мороженное поверх молнии сумки, осторожно тронула корейца за рукав.
– А? – он внимательно посмотрел на меня.
– Желаю тебе успеть.
Он как-то странно улыбнулся, смотря мне в глаза. Как-то грустно.
– Спасибо за угощение, – теперь я улыбнулась по-настоящему.
Как-то это… приятно было, что он меня угостил. Именно меня.
– Наслаждайся! – подмигнул он мне.
Показал Виталию сжатый кулак. Тот жест повторил. А мимо веры кореец просто прошел. Да, впрочем, она и не смотрела в его сторону. И Ки Ра торопливо ушел в сторону Невы, затянутой уже тонким льдом. Оставив меня в смешанных чувствах. Вот то у нас с ним такое?.. Хотя мне было очень приятно, что он меня вдруг угостил.
Но в тот вечер он мне так и не позвонил. Хотя я ждала. Я, давно уже слопав мороженное и, запершись в комнате, сок допивая потихоньку, словно угощение дарованное королем, сокровище, ждала звонка от него. Но ведь и правда же сокровище! Впервые мой парень мне что-то подарил! Угостил меня! Надеялась, что он так невнятно и смущенно сделал шаг ко мне. Первый шаг. А потом будут еще.
Но он так и не позвонил.
И даже на следующий день на лекции не пришел.
А потом он был просто вежлив и просто дружелюбен. Шутил как обычно. Спокойно дружелюбный. Словно друг. Или все потому, что я сама после первой ночи выставила его, сказав, что не хочу продолжения в таком духе?.. Вдруг во всем была виновата я сама?.. Или я просто была скучная, и ему было совсем не интересно со мной? Вот ведь, даже с Виталием болтал охотнее, обсуждал детектив, убийц и сюжет какой-то другой своей манги, о котором даже и не начинал рассказывать мне. Было обидно, что Виталию известно о нем что-то больше. Хотя эти рисованные истории – это не он. Хотя каждая история – это какой-то кусочек души ее творца, часть его сил и времени, вложенная в создание того творения. Хотя… но почему он сам мне не позвонил?..
Был странный день поздней осени. Когда шел дождь вместо снега. Когда весь снег, выпавший прежде, умудрился растаять и потечь долгими глубокими холодными лужами. Когда слезы, которые, казалось, уже выплаканы были, вслед за осколками моей жизни, опять текли вместе с дождем. Было холодно и до ужаса тоскливо. Дома смазались в темные длинные грустные пятна. Воспоминания смазались в унылые или яркие пятна. Вся моя вера в чудеса смазалась, потекла, поплыла… утонула в случившихся лужах дождя и тоски. Я вроде бы эту жизнь жила правильно. И никого, чтоб так уж сильно не обидела, так почему?.. За что?! Все разбилось! Все смешалось!
Это только ночь. Только одна случайная ночь. Сладкая ночь. Я даже сама сказала ему, что дальше ничего не может быть. Но почему я забыть не могу?..
Я прогуляла пару. Я с утра бродила по городу. Тогда еще не плакала. Тогда только смотрела, как смазываются привычные улицы вокруг университета в долгую страшную полосу. Бездушную полосу. Как проходят мимо одинаковые люди. Все по делам. Почти все куда-то идут. У них есть цель. А я?.. А у меня есть цель?..
И моя мечта… долго общаться, чтобы все чувства постепенно пробуждались. Осторожно прикасаться друг к другу. Чтоб были все эти глаза в глаза, осторожно взяли чтоб мою ладонь. Чтоб вместе ходить под проливным дождем. Чтоб вместе бегать под проливным дождем. Тихо обниматься, робко обниматься, слушая свои ощущения и чью-то радость. Чтобы все было взаимно. Постепенно. Чтоб остаться вдвоем надолго. Навсегда. А что случится потом, когда в комнате гаснет свет… то случится потом.
Город размазался дождем. Слезы по щекам размазались.
Я не ела. Не останавливалась. Просто шла. К счастью, этот город был достаточно долгим, чтобы просто идти, не останавливаясь и никого не встречая. К несчастью, этот город был слишком большим, чтобы я смогла в нем кого-то встретить. Кого-то дорогого. Кого-то, с кем сбылись бы мои мечты. Но… эта ночь… одна эта ночь разбила все мои мечты!
Были уже сумерки. Дождь снова пошел, опять исторгнув из души моей потоки слез. Вымокшая, в одежде прилипшей. Кажется, было незаметно слезы на моих глазах?..
Темнело.
Визг тормозов. Меня обдало водой. В глаза ударил свет фар. И брань. На незнакомом языке. Или?..
Шел дождь. Медленно сгущалась темнота. Кроваво-оранжевыми цветами горели фары других машин и белыми хризантемами – его. Сквозь потоки струй я увидела взволнованное лицо. Не сразу почувствовала бампер, упиравшийся мне в бок. Не сразу поняла, как мне повезло, что он успел затормозить. Или не повезло?..
Парень выскочил из машины ко мне. Сердито взглянули на меня темно-карие глаза в окружении густых ресниц. Веерами облила нас россыпь дождевой воды и грязи из-под колес других машин. По соседней полосе еще неслась одна. Там, где был он.
Рванувшись, рванула его к себе, прочь из-под колес. За ограду из его остановившейся машины. Чей-то джип пронесся мимо нас, облив нас с ног до головы грязной водой, несся к кому-то, стараясь успеть, покуда не загорелся красный свет. Для них.
Сердце сначала замерло, когда разглядела лицо в обрамлении длинных вымокших прилипших черных волос. Но потом молодой азиат сердито на меня взглянул. И я с ужасом поняла, что нос у него ровней. Не Ки Ра.
– Бака!!! – проорал он, разъяренный, цепко схватил меня за плечи, встряхнул.
Он был чуть ниже меня, но руки у него были крепкие, а злость – сильной. Он снова меня встряхнул. Я невидяще смотрела на него, забыв как плакать. Нас поливал ледяной дождь. Сердито сигналили другие остановившиеся машины. Люди матерились. Я невидяще смотрела на парня, явившегося из осколков моей жизни. Не он…
Акира, не выдержав, вдруг рванул меня к себе и крепко обнял. Я уткнулась лицом в его плечо, узкое, но казавшееся надежным. Единственной опорой, о которую можно опереться, за которую можно ухватиться. Опору, которая была мне так нужна!
Глава 11.5
Чуть постояв, он смущенно похлопал меня по спине. Потом, реакции не дождавшись, осторожно погладил. Одно робкое прикосновение. Немного выждал. Отстранился.
Дождь, стекающий по фарам машин, вызывал какую-то причудливую игру капель. Или их нестройный шум гудков рождал какую-то причудливую колдовскую мелодию?.. Я видела хрупкую фигуру Акира. Сейчас, будучи облепленным вымокшей одеждой, он казался еще более худым и низким, более тонким и маленьким чем обычно. Но этот странный сердитый взгляд… На какой-то миг, когда смотрела ему в глаза, мне почудилось, что машины за ним расплываются… превращаясь в огромные зеркальные осколки, выступающие из земли. Лучи заходящего за морем солнца попадали на бока осколков, причудливыми красными огнями стекали, растекались по ним…
– Аки… – начал было он, потом замолк под моим отсутствующим взглядом
Я все смотрела на округлые силуэты машин и цветы огней под фарами, за струями воды. Смотрела на мне давно знакомый и привычный город. И недоумевала, как могли появиться те странные стены и красные отблески заходящего солнца на них?.. Ведь солнце уже закатилось! Осталась только темнота, наползающая на город. И этот бесконечный ледяной дождь.
– Арэкусантра! – громко сказал парень, привлекая мой взгляд к себе.
Я задрожала, случайно вспомнив:
– Акио и Алексантр…
– Нет! – возмутился он, сжал средний, безымянный и мизинец, показал себе на нос указательным пальцем и большим, – Акира! – потом указал мне на нос, – И Арэкусандра!
Растерянно посмотрела на его палец. Сердито гудели машины вокруг. Кто-то с левой полосы выскочил на дорогу и заматерился. И я запоздало поняла, что мы стали виновниками приличной пробки. То есть, я.
– Да я помню, как меня зовут!
Между машин, но еще далеко от нас, пробирался милиционер. Увидев его, Акира тихо выматерился. Вдруг схватил меня за руку, утянул к открытой дверце своей машины. Я, растерянная, последовала за его молчаливым приказом.
– Дальше! – велел он, указывая на кресло за водительским.
Я послушно залезла. Кинула сумку мне под ноги. Он обернулся, кажется, на милиционера. Торопливо запрыгнул в машину, дверцу закрыл. Посмотрел в зеркало на дверце, назад. Потом, отчаянно – на светофор. Там как раз включился зеленый свет. Для машин. Губу закусив, Акира стартовал. Резво, прибавив скорость. Так что в стороны полетели брызги грязной воды, а я с визгом вжалась в сиденье.
Дальнейшее напоминало бы гонку из фильмов. Если бы долго продолжалась.
Но парень не пытался устроить гонку по городу, заливаемому дождем. Проехал так пару улиц, четко поглядывая на светофор. Потом в положенном месте у тротуара притормозил. Дрожащей рукой достал телефон. Набрал номер на цифру два. Сказал четко, взволнованно:
– Тэцудай хицуе. Камосирэнай. Кэйсацу е.
Что ему там сказал, точнее, проорал мужской голос, я плохо различила. Но, кажется, там были упреки или мат японский. Он долго слушал своего шумного собеседника, потом, когда тот затих, смиренно сказал лишь:
– Аригатоо. Мата нэ, – и отключил связь. Шумно выдохнул.
Набрал что-то на штуке вроде мобильника с большим экраном. Карту?.. И медленно куда-то поехал.
Мы уже покинули центральный район. И другой. Он все еще куда-то вел машину, покусывая губу.
– Ты меня похищаешь? – не выдержала я.
Парень обернулся ко мне, криво усмехнулся:
– А ты хочешь?..
– Нет! – возмущенно мотнула головой.
Он снова усмехнулся. Притормозил у Макдональдса. На парковке. Вышел, оставив меня одну в машине. Надо же, сам водит. И машина иномарка. Дорогая, наверное. Он… из богатой семьи?.. Да, впрочем, какое мне дело? Он просто мне помог. Просто сегодня помог. И вообще, он нравится моей подруге.
Он вернулся минут через пятнадцать, с пакетом и двумя стаканами кофе. Большими.
– Не знаю, какой любишь. Прости.
– Аригатоо, – тихо сказала я, приняв кофе.
Он недоуменно поднял бровь, услышав привычное слово. Или акцент какой-то дурацкий. Но промолчал. Положил пакет себе на колени, дверцу закрыл.
Уже стало темно. Дождь все еще лил и лил. Я страшно вымокла. Но свежий яркий запах кофе бодрил. Он привык пить терпкий. И даже вкус молока не мог перебить горечь. Но горячий напиток приятно согревал озябшее тело. И я запоздало заметила, что замерзла. Как сильно я замерзла.
Парень посмотрел на мои плечи и грудь, облепленные мокрой одеждой настолько, что даже просвечивал рельеф кружева на лифчике под кофтой и майкой. Я смутилась, пытаясь заслониться рукой со стаканчиком. И поморщилась, облив себя кофе.
Акира, осмотрев пространство вокруг, вышел, быстро достал из багажника плотную джинсовую куртку и, спрятав под рубашкой, захлопнул багажник, бросился в машину. Забрался внутрь, мне куртку протянул. Она со всеми металлическими черными кольцами и заклепками на ней никак не вязалась сейчас с той строгой белой рубашкой, которая сейчас была на нем. Застегнутая на все пуговицы, с темно-синим, почти черным галстуком. Тоже вымокшая. Так что просвечивала майка и мускулистая грудь. Плоский живот. Мышцы на плечах. Руки мускулистые. Он… выглядел крепким! По-своему.
– Дерши, – то ли смутившись под моим взором, то ли так и не полностью овладев языком, он сейчас произнес слово с акцентом.
Я торопливо накинула куртку, застегнула на одну пуговицу, пряча очертания облепленной тканью груди.
Акира какое-то время сидел на своем месте, устало голову откинув на сиденье, сомкнув веки. Я снова отметила, как они с Ки Ра похожи. Не считая носы. Потом, шумно выдохнув, за своим кофе потянулся. Быстро выпил, хотя оно еще было достаточно горячим. Вздохнул.
Все еще шел дождь. Казалось, он сегодня хотел затопить этот мир и утопить город. Медленно подъезжали и уезжали машины.
Отставив опустевший стакан, парень распотрошил бумажный пакет. Коктейль-мороженое мне. Три больших порции картошки. Какой-то пухлый кексик мне. Нет, и ему. Тоже сластена?..
– Аригатоо, – повторила я.
Мы медленно выпотрошили все три пакета картошки, горячей, соленой, острой. Я медленно допила свой ледяной коктейль. В машине стало заметно теплее. Когда он успел? Но он успел. Вот, покосился на меня, улыбнулся. Хотя сразу же помрачнел.
Какое-то время мы молчали, смотря, как приезжают и отъезжают машины, как льются по дороге за оградой потоки машин, несколько струй в одну сторону, несколько – напротив. Как стекают, сливаясь, струи дождя по стеклу. В этот миг мы будто бы были вдвоем. Да, может, так со стороны и казалось.
– Я отвлекаю тебя от работы? – спросила я, наконец-то вспомнив о вежливости.
– Конференция уже закончилась.
Кажется, он какое-то время здесь жил. Или в языковую школу ходил. Чисто говорит. Ну, почти.
– Ты опоздал?
– Закончилась. Уже, – четко и раздельно повторил он.
Мы какое-то время молчали.
Он было потянулся в какое-то отделение, за пачкой сигарет и зажигалкой, потом, покосившись на меня, сердито захлопнул дверцу отделения.
– Ты куришь?
– Иногда, – сердито признался он.
Мы снова молчали. Долго. Все еще стекал по машине дождь, отмывая ее. Жаль, что сердце нельзя отмыть дождем. Чтоб дочиста.
– Вы поссорились? – сердито нарушил молчание азиат.
– Мы поссорились, – робко сказала я.
Он шумно выдохнул. Ки Ра ему уже говорил? Или его уже достал? Или говорил, что его достала я?.. Ох, а если…
– Ничем помочь не могу, – ответил парень, не глядя на меня, смотря куда-то за стекло, в темноту, – Мы тоже поссорились.
– Я знаю.
– Знаешь? – он резко повернулся ко мне.
Помявшись, призналась, под его твердым взглядом, колючим каким-то:
– Ну… он как-то заходил ко мне. Расстроенный. Сказал, что больше ему не к кому пойти.
– Он не общается с семьей, – Акира нахмурился.
– Знаю.
Он было отвернулся, посмотреть в боковое зеркало, но потом, резко повернувшись, внимательно посмотрел мне в глаза. Кажется, будто перед выстрелом прицелился. Или… как на соперника смотрел. Но… почему?.. Разве я враг ему?! Разве что сейчас отнимаю время. Он, может, устал.
– Он говорил тебе… о семье?
– Немного.
– Как и мне, – парень отвернулся.
Мы снова замолчали.
– Вообще, Ки Ра не любит говорить о себе.
– Я заметил.
Мы снова замолчали.
Акира леденцы достал. Мятные. Мне предложил. Сам захрустел одним.
– А отчего вы поссорились? – не выдержала я, повернулась к нему.
Японец долго взгляда моего избегал. Да и вообще, как заметила, не любил подолгу в глаза другим смотреть. Наконец все-таки посмотрел на меня.
– Как это у вас говорят?.. Этооо… Анооо… А! Долгая история!
– Странно! Вы так хорошо общались! – вырвалось у меня.
– Я не знал… – под моим взглядом он смутился, отвернулся, – Не важно.
Почему-то призналась:
– Почему-то я не верю. Друзья из-за простых вещей не расстаются. Или… вы еще помиритесь?
– Видеть его не хочу, – честно сознался он, мрачно взглянув на меня, – Никогда.
– Жаль. Вы так мило общались. И оба так любите рисовать!
– Это. Наше. Дело, – прочеканил он.
– Хорошо. Это ваше дело, – послушно согласилась я. Зевнула.
– Где ты живешь? – тут же спросил парень, – Я тебя отвезу.
Но возвращаться в комнату, в которой все, казалось, было пропитано воспоминаниями о том, было страшно.
– А, можно… я немного еще тут посижу? Или отвезешь меня к Лере?
– Нет! – сразу отрезал он, – Только не та девушка!
– Вы поругались? – заинтересовалась я.
– Она меня достала.
– Она же приличный человек, – под взглядом его ледяным осеклась, – Вроде.
– У нее богатое воображение.
Ну, так ты первый японец, которого она вживую увидела. Вроде. Еще и лицом… ну, не совсем няшный, но похоже.
Мы какое-то время молчали. Он, шумно выдохнув, медленно повез машину куда-то. Я зевнула. Веки сомкнулись. Но, кажется, ему можно верить?.. По крайней мере, я уже все потеряла, что могла. Теперь бояться нечего.
