Текст книги "Подземное царство"

Автор книги: Елена Леонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Прошу вас, садитесь, – Олеся села в кресло, указав Филиппу на диван, стоявший напротив. В прошлое посещение они сидели около рабочего стола Олеси, так что теперь вся комната предстала перед журналистом совершенно с другого ракурса.

Опустившись на мягкий кожаный диван, Филиппа сразу же обратил внимание на яркую каменную статуэтку человека, сидящего в позе лотоса. Она стояла на отдельной тумбочке, так же, как и статуэтка в приемной Людочки, около окна, за шкафом, видимо, поэтому в прошлый раз Филипп ее не видел. Со стороны стола та часть кабинета не просматривалась.

Статуэтка изображала человека в позе лотоса, с кожей белого цвета, синей шеей, со спутанными в пучок на макушке волосами, с браслетами в виде змеи на шее, голове, руках и ногах, а на лбу виднелся третий глаз.

«Шива! – промелькнуло в голове Филиппа. – Синяя шея, змеи и третий глаз – это самые распространенные атрибуты Шивы! Судя по всему, статуэтка в приемной тоже изображает этого же бога».

– Итак, – приветливо сказала Олеся, – я вас слушаю.

Было очевидно, что девушка рада видеть Филиппа снова.

– Да, я начал писать статью о вашей школе, но вы же понимаете, йога без индуизма – это не йога! – Филипп достал из кармана диктофон и включил его. – Мне бы хотелось вас спросить о Шиве.

– Шиве?! – очевидно, вопрос Филиппа застал Олесю врасплох. На ее лице отобразилось искреннее удивление, но девушка быстро взяла себя в руки, что, конечно же, не укрылось от внимания журналиста.

– Да, я вот вижу в вашем кабинете статуэтку Шивы, и в приемной я ее заметил. Это как-то связано с йогой? Вы исповедуете индуизм?

– Дело в том, что, как принято считать, Шива был основателем йоги.

– В самом деле?

– Да. Если углубиться в историю индуизма, то там Шива является, так сказать, олицетворением разрушительного и одновременно созидательного начала Вселенной. Кроме того, он – одно из божеств верховной триады индуизма, наряду с Брахмой и Вишну. Поэтому в нашей школе йоги вы найдете много упоминаний о нем, а также его изображения.

– Понятно. А вот у меня еще один вопрос о чакрах. Они как-то связаны с йогой?

– Конечно! – Олеся оживилась. – В йогической традиции чакры связываются с системой «нади».

– С чем?

– «Нади» – система каналов в теле человека, по которым, в соответствии с представлениями йоги, движется энергия. «Нади» являются проводниками жизненной силы, а чакры – центрами ее сосредоточения, процесс «открытия» или «очистки» которых сопровождает этапы духовного развития человека и телесного оздоровления.

– Понятно. А про последнюю, седьмую чакру, что скажете?

– Это самая главная чакра. Она называется Сахасрара, – Олеся улыбнулась.

– Ага, это я знаю, – кивнул Филипп.

– Тут можно бесконечно говорить, – вздохнула Олеся, – в индуизме много течений, и все трактуют чакры по-своему. Однако, согласно общепринятой версии, Сахасрара активизируется, когда достигают своего максимума все предыдущие шесть чакр. Ее основной функцией является единение Души с Высшим Сознанием. Представление, согласно которому Сахасрара может достичь максимального развития независимо от остальных, а ее полное раскрытие усиливает некие сверхъестественные способности к власти и созиданию, противоречит доктрине о ее высшей духовной функции. И я с этим мнением согласна. Я даже слышала теории, что Сын Божий Иисус Христос, Будда и пророк Магомет достигли уровня максимальной активности Сахасрары, которая позволила им определять, так сказать, путь развития народов на сотни и тысячи лет вперед. Но это, как вы понимаете, не доказуемо.

– То есть надо активировать все шесть чакр, чтобы заработала эта самая седьмая? – поинтересовался Филипп, прикидываясь простачком.

Олеся рассмеялась.

– Ну, в общем, да! Если можно так выразиться. Сахасрара – это очень сложная материя, поверьте мне. Просто так, словами, сложно выразить ее сущность. Она отражает связь Души с высшим разумом, астральным и духовным сознанием Вселенной. Но блокируется низшими сущностями, связывающими Душу с земными привязанностями, страстями и желаниями.

– Чтобы ее достичь, надо отказаться от желаний? – Филипп пытался выглядеть как можно более убедительным в образе невежды.

– Не отказаться, а просто не иметь их.

– Ага, – Филипп опять кивнул. – А как изображается эта чакра? Есть какие-то особенные изображения?

– Конечно. Каждая чакра имеет свою форму. Сахасрара изображается в виде лотоса с тысячей лепестков. Внутри этого цветка рисуют полную Луну, которая заключает в себе треугольник. В этой чакре достигается полное слияние Шивы и Шакти, то есть конечная цель духовной эволюции Души в телесной оболочке.

– Кто такой Шакти? – спросил Филипп.

– Это не он, а она. Шакти – супруга Шивы.

– Ого, вот оно как!

– Само слово «шакти» имеет много значений, – продолжила Олеся. – Шакти называют великую вселенскую бесконечную Божественную энергию. Также принято считать, что Шакти – это Божественная Мать, Мать-Природа, это женское начало человека, его вторая половина, женщина-партнер. У нее, кроме того, много разных ипостасей и проявлений. И каждая имеет свое имя. Не буду перечислять их все, но бывает грозная Шакти, темная Шакти, красивая и удачливая Шакти, мудрая и злая Шакти.

– Интересно.

– Да, это так. Приходите как-нибудь к нам на лекцию по шиваизму и шактизму.

– Это направления в индуизме?

– Да, поклонения Шиве и Шакти.

– Понятно. Индуизм, конечно, очень мудреная религия. Сложно сразу все разобрать и понять.

– Конечно. Требуются годы.

– Возможно, мой вопрос вам покажется странным, но, как вы думаете, а есть секты, которые поклоняются седьмой чакре? Или, скажем, могут использовать символ этой чакры в своих целях?

Несколько секунд Олеся смотрела на Филиппа, не моргая, словно раздумывая, отвечать или нет.

– Нет, Филипп. Сект таких нет, – она мило улыбнулась.

– Понятно. Я почему все так подробно спрашиваю, знаете? Потому что сегодня улетаю в Индию. А вот вчера я был в Посольстве Индии. – При этих словах улыбка исчезла с лица девушки, но Филипп сделал вид, что не заметил, продолжив: – Там было много индусов, и все они были в разных одеждах, это как-то зависит от того, к какой школе или направлению в индуизме они принадлежат?

Филипп внимательно смотрел на Олесю, которая, казалось, уже не слушала журналиста. Она нервно начала перебирать четки, задумавшись о своем.

– Олеся?

«Видимо, я попал в точку», – подумал Филипп.

– Олеся?

– Ой, простите, – девушка неловко улыбнулась, – задумалась.

– Бывает.

– Нет, нет, одежда не влияет ни на что, особенно в наш современный век.

– А вы, случайно, не знаете, есть ли в Городе индуистские секты?

– Что? Секты? – девушка нахмурила лоб.

– Ну да.

– Нет, не слышала ничего подобного.

– Ну, спасибо, – Филипп посмотрел на часы, – кажется, мне пора. Я вам благодарен за беседу! Спасибо.

– Не стоит. Обращайтесь.

Филипп вышел на улицу, где, около машины, его застало смс-сообщение на телефоне.

На дисплее мобильника высветился номер отправителя – Дятловский.

«Срочно приезжай ко мне домой! Есть разговор!» – прочитал Филипп.

«Наверное, есть новая информация», – подумал журналист, запрыгнул в машину и поехал к дому заместителя главного редактора.

6

Подъехав в дому Дятловского, Филипп поспешно выбежал из машины и влетел в подъезд, где вызвал лифт, расположенный в шахте, обнесенной железной сеткой, сквозь которую можно было наблюдать этажи и железную кабину самого лифта. Когда-то она была деревянной, но несколько лет назад ее поменяли на более современную, железную, однако шахту лифта не поменяли, оставив сетку.

Транспортное средство подъехало.

Журналист нажал на кнопку седьмого этажа, и лифт тронулся вверх, однако такие модели ползли медленно, и Филипп стоял, разглядывая себя в зеркало. Карие глаза смотрели зорко и возбужденно. Лицо, скуластое и загорелое, не выражало признаков усталости, а наоборот, выглядело свежо и бодро. Филипп поправил темные вьющиеся волосы, когда неожиданно кабина лифта дернулась и остановилась.

Журналист напрягся и прислушался. Лифт не двигался. В подъезде царила тишина.

Филипп нажал кнопку седьмого этажа еще раз, но лифт не двигался. Тогда журналист подошел к дверям и попытался их разжать. К его большому удивлению, они разошлись в стороны довольно легко, открывая нелицеприятную картину. Филипп находился между этажами. Лифт застрял. Напротив было межэтажное бетонное перекрытие, а внизу виднелся какой-то этаж, пол которого, казалось, был так далеко, что перехватило дыхание. Дом был с высокими потолками, поэтому между этажами расстояния были не менее четырех метров.

Филипп посмотрел на имеющиеся в лифте кнопки и, найдя нужную, красного цвета, с силой ее нажал. Кнопка экстренного вызова должна была соединить с диспетчером.

Несколько секунд, которые журналист ждал, показались ему вечностью.

– Диспетчерская, слушаю, – послышался женский голос.

– Алло, девушка! – крикнул Филипп, – я застрял в лифте!

– Какой дом? Подъезд?

– Дом шесть, подъезд десятый!

– Попробуйте нажать кнопку первого этажа, – посоветовала девушка. Филипп послушно выполнил указание.

– Ничего не происходит! – Почему-то Филиппу стало жутковато.

– Так, теперь попробуйте нажать кнопку «стоп», а потом опять первый этаж!

Филипп еще раз выполнил инструкции.

– Ничего!

– Странно, – произнесла девушка, отчего у Филиппа похолодели ладони.

– Что значит – странно?!

– Нет, не волнуйтесь, я вызову бригаду лифтеров, но они приедут минут через двадцать.

– Давайте! Вызывайте!

– Хорошо, ждите! – диспетчер отключилась.

Филипп глубоко вздохнул.

«Придется ждать! Проклятье! Вот я влип!» – Филипп еще раз осмотрелся. Его взгляд упал на верхний этаж, под которым он застрял.

В темноте этажа он увидел черные кроссовки.

Там, в глубине, кто-то стоял.

– Тут есть кто?! – спросил он.

Глядя вверх, он силился рассмотреть, кто же там стоит.

Человек не двигался.

– Простите, но я вижу, вы там стоите! Не могли бы вы мне помочь? Попробуйте вызвать лифт, может, он поедет?

Незнакомец сделал шаг вперед.

– Да, да, нажмите кнопку! – Филипп всматривался в темноту.

Кроссовки приблизились к краю этажа, так что Филипп рассмотрел, что обувь незнакомца была старой, грязной и маленького размера.

– Не лезь в дела, которые тебе не по зубам, – звонкий, почти свистящий шепот раздался сверху. Неожиданно свет во всем подъезде погас.

Филипп отпрянул вглубь кабины лифта.

– Не разбрасывайся своей жизнью.

Из темноты этажа, где стоял незнакомец, на журналиста смотрели два горящих красных глаза, точно такие же, как и у человека, которого Филипп видел ночью на улице.

Ужас охватил его.

– Простите, это вы мне? – не своим голосом произнес Филипп.

– Тебе, тебе, Смирнов, – незнакомец, стоявший на верхнем этаже, очевидно, наклонился к кабине. – Если тебе дорога жизнь, не лезь в дело Посольства.

– Это вы меня предупреждаете?

– Это не предупреждение. Это обещание. Полезешь – мы тебя уничтожим!

Глаза исчезли. Незнакомец отступил от лифта и побежал вниз по лестнице.

Филипп кинулся к краю кабины и посмотрел вниз, но увидеть практически ничего не удалось.

– Что, черт возьми, происходит?! – крикнул Филипп, и в этот момент включился свет, и кабина поехала вверх. Как только лифт остановился, журналист выбежал на лестничную клетку, словно ошпаренный, натолкнувшись на ошарашенную женщину.

– О, спасибо! Это вы вызвали лифт? – спросил он.

– Да, я, а что? – недовольно сказала дама.

– Нет, все в порядке, но в жизни больше не воспользуюсь лифтом! – он натянуто улыбнулся женщине, которая зашла в лифт, и огляделся. Он находился как раз на нужном этаже. Филипп позвонил в дверь Дятловского.

Тишина. Он позвонил еще раз, уже настойчивее наживая кнопку звонка. Никого. Журналист достал мобильный и набрал номер Сёмы.

«Вызываемый вами абонент – недоступен», – услышал он в трубке.

– Да что же такое!!! – Филипп готов был взорваться.

Гнев, раздражение и тревога охватили его. Он понесся по лестнице вниз, но добежав до этажа, на котором несколько минут назад стоял незнакомец, журналист остановился. На ступеньке что-то лежало. Филипп нагнулся и поднял красные бусы. На вид очень необычные, они были сделаны из круглых зерен какого-то растения. На бусинах, казалось, был изображен какой-то узор, однако, рассмотрев их ближе, Филипп понял, что это не узор, а естественная деформация оболочки плодов при высушивании.

– Это четки, – сказал Филипп вслух, – сделанные из сморщенных зерен. Где-то я такие видел… – он на секунду задумался. – А, ну конечно же!! Похожие, да нет – точно такие же, только желтого и черного цветов, я видел в Школе йоги «Лотос» у Людочки в приемной и в руках Олеси! – Филипп стоял, разглядывая четки.

«Нет сомнений, – думал он, – здесь, на этой лестнице, стоял тот самый монах из “Лотоса”! У него тоже были такие четки», – Филипп убрал их в карман.

Сбежав вниз по лестнице, он вышел на улицу. Прохлада привела его в чувство.

«Так! – сказал себе Филипп. – Необходимо рассуждать спокойно и здраво».

Он сел в машину и попытался успокоиться.

«Никакой Дятловский не писал мне сообщение на телефон. Все было подстроено специально, – думал Филипп, – и подстроил, видимо, этот “Лотос”! Монах был вчера в Посольстве и видел меня там! Олеся странно отреагировала на мои вопросы. Пока я шел до машины, они послали мне сообщение как бы с телефона Дятловского. Хакерам это сделать не сложно. Заманили меня сюда, и хотели припугнуть! Судя по всему, у них есть мой номер мобильного и Дятловского, а еще они знают мою фамилию. Видимо, кто-то из них стоял ночью под окнами. Интересно. И очень неприятно».

Филипп включил двигатель и тронулся с места.

Зазвонил мобильный.

– Так, так, опять вы? – журналист посмотрел на определившийся номер, – Алло, Серафим Маркович? – Филипп затормозил, съехав с дороги.

– Филипп, да, это я, – голос Дятловского звучал тихо.

– Вы не поверите, что со мной сейчас произошло! И в этом, как ни странно, вы принимали «незримое» участие! – сказал Филипп.

– Поверю, Филя, поверю! А вот ты не догадаешься, что произошло со мной. Я в больнице!

– В больнице, – Филипп повторил слова Дятловского, но смысл их не сразу до него дошел. – В больнице?! – громко воскликнул он. – Как в больнице? Что случилось?! В какой?! Я сейчас приеду!!!

– Филя, успокойся, ничего серьезного, – сказал Дятловский, – небольшая дорожная авария. Я въехал в столб. Засмотрелся на телефон и не справился с управлением автомобиля.

– Но вы в порядке?

– В общем, да. Но нога сломана и сотрясение.

– Какой кошмар!

– Да уж, и не говори. Но самое ужасное то, что я, похоже, с тобой не лечу в Индию.

– То есть как?

– Ты полетишь один. Со сломанной ногой я буду не лучшим попутчиком.

– Да, да, я понимаю.

– Не волнуйся, ты справишься. Главное, все записывай, побольше езди и общайся с людьми. Даршану я позвоню. Он тебе окажет содействие.

– Да, хорошо.

– Но я звоню тебе вот что сказать. Я так и не доехал до своего приятеля. Придется тебе съездить. Он ждет, и у него есть какая-то информация. Ну, я тебе уже говорил.

– Ага.

– Записывай, – Дятловский продиктовал адрес и имя своего друга. – Он, думаю, что-то раскопал по нашему вопросу. Узнаешь что-то интересное, расскажи Даршану.

– Хорошо!

– Ну, все, давай звони, если чего!

– Обязательно! Поправляйтесь. Я позвоню.

Филипп убрал мобильный в карман и задумался. Как-то уж подозрительно неожиданно Дятловский попал в аварию. Именно в тот момент, когда ехал к другу за важной информацией. Не связана ли эта авария с предыдущими несчастными случаями в Посольстве и с его происшествием в лифте? Не подстроено ли все это кем-то, кто очень хочет, чтобы правда не стала известна?

«Сдается мне, кто-то не хочет, чтобы Дятловский встретился со своим приятелем!» – подумал журналист.

Филипп достал карту автомобильных дорог и посмотрел, как добраться до нужного места, где жил приятель Дятловского. По расчетам журналиста, на месте он мог бы быть через полчаса, но вначале необходимо было заехать в редакцию и забрать паспорт.

7

День был в самом разгаре. Машины толпились на всех улицах Города, сигналя и пытаясь проехать. Пробки выводили из себя всех жителей, включая пешеходов, которым приходилось быть вдвойне внимательнее, так как автомобилисты, предпринимая попытки скорее проехать, зачастую не обращали внимания на людей, переходящих улицы.

Филипп, потеряв целый час в дороге, наконец добрался до коттеджного поселка в нескольких километрах от Города. Здесь, в тишине и вдали от городского шума и суеты, он отыскал дом, где жил Фёдор Стёпин-Виджитунга, приятель Дятловского.

Коттедж был небольшим, из красного кирпича, отделанного крупным цветным декоративным камнем, что придавало дому некоторую сказочность. Крыша была искусственно удлинена и немного спущена вниз, словно была велика дому.

Филипп открыл калитку и вошел в сад, преимущественно состоящий из старых яблонь. Подойдя к дому, он нажал дверной звонок.

Буквально через несколько секунд дверь открыл невысокий смуглый мужчина преклонного возраста. Седой, чуть полноватый, в больших очках, оправа которых не шла ему. Мужчина внимательно посмотрел на журналиста маленькими глазками, разрез которых был характерен для азиатской расы.

– Филипп? – спросил он.

– Да, а как…

– Мне звонил Сёма. Он рассказал, что с ним случилось, и предупредил, что приедете вы. Проходите.

– Спасибо, – Филипп прошел в дом. Стёпин-Виджитунга закрыл за ним дверь.

В прихожей пахло чем-то сладковатым, напоминающим крепкий табак.

Комната, куда Филиппа пригласил хозяин, была похожа на музей восточных предметов искусства. Всюду – на стенах, на столе, на шкафах, на полках и в серванте, находились книги, статуэтки, фигурки, маски, вазы, подсвечники, картины и куча других красивых и уникальных экземпляров древности. Они пестрили яркими красками и замысловатыми формами. Однако при всем многообразии коллекция была собрана в одном стиле – индийском.

– Как у вас тут всего много! – сказал Филипп, присаживаясь в кресло.

– Да, я люблю окружать себя подобными редкими вещами, – Фёдор улыбнулся.

– Простите за любопытство, но у вас такая интересная фамилия, – Филипп не мог себя сдержать.

– О да! Это верно. Отец был сотрудником иностранного консульства, там и познакомился с матерью. Виджитунга – это ее фамилия.

– Непал или Индия? – спросил Филипп. На лице Фёдора он заметил легкое удивление.

– Шри-Ланка.

– А, понятно, – кивнул Филипп. – Так что вы хотели рассказать?

– Да, да, – Фёдор почесал лоб и поправил очки. – Серафим мне рассказал всю историю, и я, признаться, заинтересовался всеми событиями.

– Он сказал, что вы знаток старинных легенд и тайн, – улыбнулся Филипп.

– Ну, не то чтобы, – Фёдор смутился, – просто кое-что знаю. Серафим сказал, что вам уже что-то удалось узнать, да?

– Да, точнее, немногое. Мы рассчитывали, что вы нам поможете. Вчера нам удалось исследовать записку, оставленную на теле жертвы, Серафим Маркович упоминал о ней?

– Да, да, конечно, он говорил о ней.

– Мы пришли к выводу, что сотрудники Посольства, которые оказались жертвами известных нам случаев, были завербованы какой-то сектой.

– Вот как?! – удивился Фёдор.

– Да, представляете, нам удалось установить, что они, хоть и не знали друг друга, но оба приехали в Город ровно за неделю до несчастных случаев, которые с ними произошли.

– Да что вы! Так…

– Возможно, их завербовали в Городе. Дали им какое-то задание, и, не справившись с ним, они понесли кару.

– Ужасно!

– Да. Кроме того, мы обнаружили на записке знак седьмой чакры!

– Сахасрара?

– Да, – Филипп довольно улыбнулся, осознавая, что разговаривает с понимающим человеком. – Очевидно, этот символ не просто так был помещен на записку. Возможно, этот знак – символ секты?!

Фёдор кивал.

– Сложно сказать, что именно они должны были сделать и почему так наказаны, но дело явно приносит немало беспокойства Посольству. Да, и вот что еще странно – записки были на урду!

– Урду? На нем говорят не так много индусов.

– Да, это-то и странно.

– А вы не пробовали обратиться в, так сказать, компетентные органы?

– В полицию?

– Да.

– Нет. Посол категорически против. Он опасается скандала, я так понимаю.

– Так, хорошо, – сказал Фёдор, – теперь скажу, что мне пришло на ум. Прокрутив в голове несколько раз текст записок, которые писались тем несчастным индусам в Посольстве, о том, что «Он вернулся, и мы вернулись, смерть тому, кто его сохранит», я долго думал, кто же это такой может вернуться? Я вспоминал все индийские легенды и мифы, которые когда-либо читал, а читал я, поверьте мне, немало. Вначале я подумал, что речь может идти о каком-то из божеств индийского пантеона, но фраза «смерть тому, кто его сохранит», прервала мои размышления, – Фёдор ходил по комнате, не смотря на Филиппа. – Я подумал, что тут речь точно не может идти о каком-то субъекте, ведь как можно сохранить божественное существо?! Нельзя. Значит, решил я, что тут, скорее всего, имеется в виду какой-то предмет. И предмет древний, видимо, когда-то утерянный, раз он вернулся, а точнее, очевидно, нашелся! – Фёдор словно говорил сам с собой, изредка поднимая голову и смотря в потолок. Филипп сидел тихо, не перебивая и стараясь не потерять нить рассуждений.

– Я снова задумался над тем, что же такого ценного терялось в Индии, о чем могли сложить легенду и, что немаловажно, теоретически может найтись, не потеряв ценность. Но тут вариантов могло быть безумное множество! Индия – уникальная страна, обладающая бесчисленными преданиями и историями о сокровищах! Вариантов, подходящих под текст записки, могло оказаться столько, что и говорить не стоит. Но! Но, мой дорогой друг! – Фёдор подошел к журналисту и посмотрел ему в лицо. С близкого расстояния Филипп увидел, что глаза Фёдора покраснели, словно он не спал несколько дней и пребывал в напряжении, – я кое-что придумал.

– Что же это? – Филипп замер.

– В записках говорилось «он вернулся», значит, это предмет мужского рода. Это – раз. Далее, там говорилось «мы вернулись», что значит, эти «они» были и раньше, потом исчезли, а теперь вновь вернулись. Возможно, вы правы, и это какая-то секта или направление, характерное для Индии и связанное с культом какого-то предмета. Это – два. И, наконец, третье, самое важное, «смерть тому, кто его сохранит» означает, что тех, кто хранил предмет раньше, видимо, уже нет в живых. Если бы не последнее, было бы сложнее вычислить смысл предупреждения. Но теперь, кажется, я все понял!

– А я пока нет!

– Как я уже сказал, в Индии было много сокровищ, а еще большая часть из них, по преданиям, обладала всякого разного магическими свойствами.

– В смысле?

– Некоторые дают бессмертие, открывают «третий глаз» и так далее…

– Вы думаете, у них был какой-то подобный предмет?

– Это моя версия.

– Интересно, – Филипп вздохнул. – Получается, что древний предмет, артефакт, каким-то образом оказался в Городе, и за ним вновь охотятся те, кто когда-то это делал? Предмет вернулся, и охотники за ним тоже, так, что ли?

– Да, – Фёдор, наконец, сел в кресло напротив Филиппа.

– И теперь предмет находился у сотрудников индийского Посольства?

– Именно! Те, кто написали записки, знали об этом и предупреждали, чтобы от предмета избавились!

– Но зачем? Зачем сотрудникам Посольства избавляться от столь ценного предмета?

– О-о-о-о! – выдохнул Фёдор и заулыбался, – они-то как раз и не хотели расставаться с артефактом. Кто-то другой хотел, чтобы предмет оставили в покое! Вы даже не представляете, какими уникальными свойствами могут обладать такие вещи! Я слышал немало легенд о таких предметах. Некоторые из них священны! И очень опасны!

– Опасны? Чем?

– Древние приписывали им очень многие мифические свойства: исцеление от болезней, защита от злых духов и просто врагов, от ранений, сглаза, порчи, ну, и так далее. Но если неумело ими пользоваться, не проявлять должного уважения и не уделять внимания, обладание предметом может привести к смерти владельца! Такие ценные артефакты должны находиться в руках людей просвещенных, знающих им цену! Истинную цену!

– Вы в это не верите?

– Я? – Фёдор хмыкнул. – Ну… даже и не знаю, – Фёдор отмахнулся.

– И все же, чем может быть так примечателен этот предмет? Лишь ценностью?

Фёдор усмехнулся.

– Сложно сказать, не зная, что за артефакт. Но когда Сёма описал мне знак, который был изображен на последней записке, я кое о чем догадался.

– Цветок лотоса? Изображение седьмой чакры?

– В индийской культуре именно лотос считали главой всему, седьмой чакрой, отвечающей за голову, за разум человека. Именно поэтому лотосы всегда окружают Шиву! Самое почитаемое божество в индуизме.

– Значит, те, кто изобразил Сахасрару, седьмую чакру, на записке – это те, кто поклоняются лотосу?

– Нет, не лотосу. Скорее всего, Шиве.

По телу Филиппа побежали мурашки.

«В Школе йоги явно любят это индуистское божество. И этот странный монах, которого я видел и в школе, и в Посольстве в момент отравления. Четки, которые я нашел на лестнице в доме Дятловского, такие же, как у Олеси! Все сходится! Очевидно, Олеся и ее друзья и были теми, кто старались завладеть древним артефактом во славу Шивы».

– Но что в этом плохого? – спросил журналист.

– Плохого ничего, но вот в чем дело, – Фёдор наклонился поближе к Филиппу. – Индусы верят, что когда они достигают максимальной концентрации шести чакр, им открывается и седьмая чакра – Сахасрара. Постигнув ее, человек становится просветленным. Но, по древней легенде, если при достижении седьмой чакры рядом находится священный предмет, то можно постичь не только космическое сознание, открыть путь к объединению души и высшего разума, но и получить дар ясновидения, способность предсказывать! Артефакт в седьмой чакре делает человека непобедимым, оберегает от чар колдовства и сохраняет ясным рассудок, соединяет человека с космическими силами! Это называется – найти Путь Вселенной! – Глаза Фёдора расширились, губы его затряслись, и Филиппу показалось, что мужчина сейчас упадет в обморок. – Как бы это сказать? – мужчина сглотнул и облизал пересохшие губы. – Артефакт не совсем обычный. Он обладает некими сверхъестественными способностями.

– Что вы имеете в виду? – шепотом спросил Филипп.

– Я? – произнес Фёдор, словно очнувшись от транса. – А всего лишь то, что этим предметом может оказаться все что угодно, но явно он стоит человеческой жизни.

– Простите, но ничто не стоит человеческой жизни, – возразил Филипп.

– Конечно, это я так, шучу! – Фёдор отмахнулся рукой. – Но я уверен, что за всем этим стоят жрецы из какого-нибудь культа Шивы.

– Возможно, – кивнул Филипп, – но куда же делся артефакт? Если он был у сотрудников Посольства, а с ними произошли несчастные случаи, то где же предмет? Почему сектанты не захватили сокровище? Или захватили?

– Не знаю, – Фёдор облокотился о спинку кресла и закрыл глаза. – Если жрецы узнали, наконец, где артефакт, то почему просто не украсть его, да?! Зачем предупреждать, травить людей? Писать записки? Не знаю, не знаю.

Филипп думал. Во всей этой истории что-то было странное. Вроде бы все было логично, понятно, но при этом казалось, что какое-то звено отсутствовало. Что-то не сходилось. Чего-то не хватало.

– Понимаете, Филипп, – сказал Фёдор, не открывая глаз, – вы можете верить в легенды, а можете не верить. Это сугубо личное дело. Но если человек уверовал, его сложно разубедить. Те, кто надеются, что Путь Вселенной существует, будут пытаться его найти. Завладеть сокровищем, достичь седьмой чакры и так далее. Но увы, мы не знаем, что будет, если они соберут все, так сказать, ингредиенты! А что, если этот Путь существует?! Что, если все это правда?! Вы представляете себе, как это может отразиться на человечестве? – Фёдор открыл глаза и посмотрел на Филиппа, – Нет, это знание должно стать привилегией избранных!

– Ну, для ученых это будет подтверждением…

– Для ученых!! – резко перебил Фёдор, – Ученые – это люди, страшащиеся веры, боящиеся того, что их разум не сможет представить! Это слабые создания, прикрывающие свою духовную немощность формулами и гипотезами! – на лице Фёдора отразилась злость и отвращение. – Нет, этим людям наплевать на душу! Не о них я говорю, а о тех, кто уже открыл свое сознание вере, тем, кто уже посвятил себя духовности. Им будет тяжело принять новую реальность.

– Но если эта реальность и есть та самая единственная реальность?! Зачем жить заблуждениями? – не выдержал Филипп. – К тому же вы сами ученый! Может быть, всем стоит узнать правду?!

– Правду? – крикнул Фёдор и вскочил с кресла, но осознав содеянное, взял себя в руки. – Простите, я сегодня очень возбужден. – Он вытащил платок и вытер вспотевший лоб. – Пить что-то хочется. – Он подошел к столу и налил в стакан минеральной воды. – Хотите?

– Нет, спасибо, – Филипп покачал головой. – И все же, что бы там ни было, вы считаете, что артефакт не должен попасть к шиваистам?

– Да. Я думаю, что артефакту было бы лучше быть там, где он был все это время. Ничего хорошего он не принесет. Только смерть. Только смерь. Не лезьте в это дело, не советую. – Фёдор вновь опустился в кресло и затих, словно заснул.

Филипп сидел в тишине, разглядывая комнату, но в то же время лихорадочно обдумывая услышанное.

«Если все это случилось в Городе, то, значит, артефакт “всплыл” в нашей стране. Это понятно. А если его кто-то нашел, то что же он захочет с ним сделать? Это зависит от того, кто его нашел».

Филипп рассматривал картины, висевшие на стенах.

«Если этот человек – наш соотечественник, то он, скорее всего, захочет его продать. Кому? Тому, кто больше заплатит и кто понимает в древних реликвиях. Если все это случилось в Посольстве, значит, покупатель – там. А если он был там, то, значит, покупатель может быть индусом. Но это нам ничего не дает. Тупик».

Филипп посмотрел на книжный шкаф, где пестрели обложки редких изданий.

«Если же нашел его шиваист, то мог ли он сам захотеть воспользоваться предметом и познать Путь Вселенной? Мог. Но почему в таком случае отравили двух индусов? Вражда сект? Нет. Артефакт хотели украсть другие шиваисты? Нет, тоже не то. Тут что-то другое».

Филипп встал и подошел к серванту, где красовались вазы изящной индийской работы.

«Предположим, продавец нашел покупателя в Посольстве. Не важно, кто он, шиваист или нет. Покупатель получает предмет, здесь, в Городе. Если он хочет оставить его тут же, то зачем вся эта затея с Посольством? Зачем?! – Филипп почесал затылок. – А! Ну, конечно же! Предмет должен быть вывезен! Как проще всего переправить древний артефакт – конечно же, под дипломатическим прикрытием! А из этого следует, что его купил кто-то, кто не живет в нашей стране».

Филипп бродил по комнате. Фёдор, казалось, заснул. Его голова склонилась к плечу, а тело обмякло. Проходя мимо письменного стола, журналист взглянул на стопку документов, среди которых он увидел паспорт и билеты на самолет.