Текст книги "Вдовья трава (СИ)"

Автор книги: Елена Воздвиженская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Золото

Глава 1

Солнечные лучи упали на головку ребёнка, и та засветилась и засверкала всеми оттенками золота.

– Ишь ты, какая золотая дочка-то у тебя, Марин! – сказала акушерка, подавая молодой женщине её новорожденную малютку.

– И правда, – соглашаясь, кротко улыбнулась хрупкая черноволосая Марина, принимая из рук медика дочку, и с нежностью глядя на кроху.

– А глазки-то у неё какие, – вновь подивилась акушерка, – Зелёные-зелёные, что травушка весенняя! Ну, диво, прям. Красавица будет! В кого это она у вас, такая рыженькая получилась?

– И сама не знаю, – рассмеялась Марина, – Я вот тёмненькая, и глаза у меня карие, а муж Ваня русоволосый, а глаза у него серые. Хм, и, правда – в кого бы?

– Золотая девочка, – ласково сказала акушерка, – Пусть и жизнь её будет такой же золотой.

Марина улыбнулась, развязывая лямочки белоснежной рубашки, и прикладывая дочку к груди. Голова родильницы повязана была такой же белой, как и рубашка, чистой, накрахмаленной косынкой. В палате небольшого, провинциального родильного дома, было уютно и светло. Солнечные зайчики прыгали по стенам, выкрашенным голубоватой краской, щекотали личико девочки, и та, отпустив грудь, вдруг громко чихнула.

– Ну, вот, – засмеялась акушерка, – Значит, так тому и быть, счастливая будет.

– Дай-то Бог, – согласилась Марина, целуя дочку в лобик.

Девочка родилась сутки назад. Марину привёз в родильный дом её муж Иван, что работал лесником. Жили они на дальнем кордоне. Вчера, перед самым рассветом у Марины потянуло низ живота и отошли воды, но ни схваток, ни боли она не чувствовала. Это было очень странно. И Иван, испугавшись, посадил жену на телегу и скорее повёз её в райцентр, где имелся роддом. Передав жену на руки медикам, он облегчённо выдохнул, спина его взмокла от пота, и на рубашке, прилипшей к телу, темнело пятно. Он переволновался, поторапливая всю дорогу лошадь, боясь и разогнаться, да растрясти жену на ухабах, и одновременно переживая, что не успеет довезти её до центра, если станет медлить.

– Слава Богу успел! – думал Иван, обтирая бока лошади мягонькой ветошкой, и угощая её яблоком, – Отдохнём немного, дождёмся новостей, да домой тронем.

Лошадь понятливо фыркнула, прядя ушами, даже будто кивнула, показалось Ивану. Он улыбнулся.

На крыльцо вышла акушерка, подбежала к Ивану и протянула ему по-мужски руку:

– Поздравляю вас, молодой папа, с дочкой!

Иван автоматически пожал руку медика и тут только до него дошёл смысл её слов:

– Как с дочкой? Родила? Уже?!

– Родила, – засмеялась акушерка.

– Так быстро?

– И такое бывает, пока на телеге ехали по колдобинам, растряслись, открытие хорошее пошло, родила Марина легко и быстро, умница она у тебя.

– Ох, – охнул Иван, рассмеялся, и тут же пошёл вприсядку вокруг лошади, – Я отец, отец!

Он поднялся на ноги и звонко чмокнул лошадь в морду:

– Ты слышала? Я папа теперь!

Лошадь снова довольно зафырчала.

– Ох, уж эти молодые папки, умрёшь с вами. Ты поезжай домой, послезавтра приедешь, пусть пока отдохнут и жена и дочечка, – засмеялась акушерка, и, развернувшись, побежала назад в роддом.

Марина, склонившись над дочкой, разглядывала её и дивилась – и правда, в кого она такая, непохожая ни на кого из родни? Она выглянула в окно и улыбнулась от счастья. На дворе стояла золотая осень, та самая пора, когда порхают в воздухе лёгкие паутинки, золотясь в лучах уже не жаркого по-летнему, но ещё довольно тёплого солнышка, когда листва на деревьях ещё не облетела и держится крепко на ветвях, переливаясь сусальным золотом и багрянцем, когда по утрам пахнет влажной землёй и туманами, а вечерние сумерки уже прохладны и свежи, когда в садах созревает поздняя терпкая антоновка и румяный анис, а природа готовится к первым заморозкам и к отдыху…

В стекло легонько стукнули. Марина вздрогнула и увидела Ивана, что, расплывшись в улыбке, стоял с той стороны окна. Здание роддома было деревянным и одноэтажным, старинным, но ещё очень крепким и добротным.

– Марина! Марина! Это я! – Иван, повиснув на подоконнике, заглядывал в палату.

Дочка, насосавшись молочка, сладко уснула. Марина подошла к кроватке, взяла малышку на руки, и, вернувшись к окну, показала девочку отцу.

– Вань, – негромко сказала Марина, поднявшись на цыпочки, и приоткрыв форточку, – В кого это дочка у нас такая удивительная получилась – золотая вся, а глазки зелёные-зелёные, что трава?

– Так в прабабку мою! – засмеялся Иван, замахав руками, – Я её ещё живой застал, она сто с лишним лет прожила! Она такая же была, один в один – рыжая-рыжая, а глаза, как луговая трава, и до самой смерти такие были.

– А-а, вот оно что, – закивала Марина.

– Золотце ты моё, – склонилась она к доченьке, – Красавица наша.

– Ну, что, как назовём-то дочку? – вновь подняла она глаза на мужа.

– Так ведь ты уже назвала её, – улыбнулся Иван в ответ, – Золотце. Знать, быть ей Златой. Да и родилась она, вон, в какую пору, смотри, какая осень стоит золотая.

Марина согласно улыбнулась, помахала Ивану рукой.

– А ты чего приехал-то?

– Так как чего… вот молока тебе привёз, да булочек к чаю, – ответил Иван.

– Да тут хорошо кормят, ничего не нужно, Ваня, – снова улыбнулась Марина, – Ты поезжай. Когда тебе сюда ездить? Дома скотины столько, да и работа у тебя. У нас тут всё хорошо. Ты только спроси у доктора, когда нас домой забрать можно будет.

– Хорошо, сейчас спрошу, и передачу заодно тебе передам. Ну, я пойду.

– Иди-иди, не переживай за нас.

Иван с умилением поглядел на свою новорождённую девочку:

– Красавица моя.

Он приложил к стеклу ладонь, и Марина приставила свою маленькую хрупкую ладошку в ответ – с другой.

– Ну что, мамочка, как девочку-то будем записывать? – спросила врач, готовившая Марину с ребёнком на выписку через несколько дней.

– Злата Ивановна она у нас будет, – ответила Марина.

– Ох, ты, золотая значит? Хорошо-о-о.

Она записала данные в медицинскую карту ребёнка и в документы на выписку, и протянула их Марине.

– Поздравляю вас! Поезжайте домой, не хворайте, пусть всё у вас будет хорошо!

– Так и будет, – улыбнулась Марина.

Она вышла на крыльцо, глубоко вдохнув тёплый осенний воздух. На дворе стояло бабье лето. Тут же к ней подбежал Иван с огромным букетом… разных веточек! Каких тут только не было – и жёлтая берёза, и красная осина, и резная рябина, и узористый клён, и зелёная ароматная еловая лапа.

– Ты уж прости, цветов я не смог достать, а наши-то все уже отцвели, – виновато сказал он.

– Да ты что? Это самый красивый букет в моей жизни, – сказала Марина и поцеловала Ивана в щёку.

Иван бережно принял из рук жены свёрточек, с любовью поглядел на дочку, помог жене усесться в телегу, куда он заботливо накидал заранее целую копну сена и покрыл сверху покрывалом. Марина удобно устроилась и взяла дочку. Иван дёрнул поводья, и они тронули в путь, домой, на свой любимый кордон.

***

Прошло несколько лет. Злата подросла. Марина управлялась по хозяйству. Иван занимался своим любимым делом – лесничеством. Лес и его обитатели были в его сердце. Злата росла девочкой умной, смелой, всё схватывала на лету. В свои четыре с небольшим года она уже вовсю разъезжала с отцом верхом на лошади, зимой каталась на санках, запряжённых собаками, удила с отцом рыбу, помогала матери пасти корову, и уже даже пробовала доить. Марина дивилась на дочку, её разумным словам и необычным для ребёнка мыслям. А с некоторых пор Марина стала замечать, что Злата лечит животных.

Кошка застряла лапой промеж штакетин забора. Злата тут же прибежала за матерью, зовя на помощь. Марина освободила животное, но та громко мяукала, а лапа её была вывернута, видимо, кошка, пытаясь освободиться, повредилась ненароком. Злата, ласково уговаривая кошечку, прикоснулась к её лапке, прощупала её маленькими пальчиками, и вдруг резко дёрнула, так, что Марина от неожиданности вскрикнула. Но тут же она увидела, что кошка перестала мяукать и чуть прихрамывая, побежала домой. После этого Злата ещё несколько дней бинтовала кошачью лапу выпрошенной у матери тряпицей. И кошка, в благодарность, понимая, что девочка её лечит, каждый день приносила ей под порог жирную, толстую мышь.

– Вот те подарочек снова, – смеялся Иван, – Гляди-ко, опять приволокла тебе Мурка угощение.

Злата хихикала в ответ.

– Считай, доча, что это тебе первая зарплата за твоё врачевание.

Злата безошибочно находила в лесу лечебные травы, собирала их в букетики. Марина каждый раз удивлялась этому, и однажды решила поговорить об этом с мужем.

– Ну, а что ты хочешь? Прабабка-то моя Анфиса, на которую Златка наша похожа, она тоже такая была. Всех кошек, всех собак, всю скотину в деревне лечила, всех к ней вели. Видать, и дочка наша в неё пошла. Прабабкин дар ей передался.

***

Прошло ещё несколько лет, и подошла пора, когда Злате пришло время поступать в школу. Она с радостью и удовольствием ждала этого, но ей предстояло жить в интернате, так как в ближайшей деревне школы не было, а ездить ежедневно, особенно по осенней распутице да зимним заносам, почти два часа в каждую сторону, было невозможно. Марина с тревогой думала обо всём этом. Уезжать с кордона Иван тоже не хотел, лес был для него его жизнью.

– Ой, мамочка, да не переживай ты за меня! Папа, ты же знаешь, что я могу за себя постоять, как ты меня учил! – сказала в один из последних вечеров августа Злата своим родителям.

– Да я понимаю, – вздыхая, ответила Марина.

– Ну, так и вот, чего же ты волнуешься?

Марина отпустила дочку с тяжёлым сердцем. После отъезда Златы дом резко опустел, в нём стало тихо и грустно, у Марины всё валилось из рук, она только и думала о том, как там сейчас её маленькая золотая девочка, впервые в жизни уехавшая так далеко и надолго из отчего дома.

***

Первое, что услышала Злата, войдя в учебный класс, была фраза:

– О, смотрите, какая рыжая к нам пришла!

Злата повернула голову в ту сторону, откуда доносился голос, и увидела высокого мальчишку с тёмными волосами, что стоял, подбоченившись, и глядел на неё с вызовом.

– Ты у нас будешь Рыжая! – вновь повторил он.

– Меня зовут Злата, – бойко и твёрдо ответила девочка.

– Нет, ты будешь Рыжая! – возразил задира.

– Нет. Я Злата! – отчётливо и громко повторила Злата.

– А я говорю – Рыжая! – мальчишка подбежал к ней и дёрнул её за длинную косичку.

Недолго думая, Злата развернулась и со всей силы врезала ему портфелем по спине.

– Ах, ты ещё и драться! – воскликнул сорванец, – Ну, я тебе покажу сейчас!

Злата поставила портфель на пол и приняла боевую стойку, выставив вперёд кулачки, как учил её отец. В это время в класс вошла учительница.

– Так, это что тут происходит?

– Да вот, – показал хулиган пальцем на Злату, – Наша новенькая тут драться надумала.

– Неправда! – донёсся чей-то голос из-за спины Златы, – Не обманывай! Ты первый начал!

– А ты вообще молчи, Очкарик! – огрызнулся задира.

– Может я и Очкарик, но всё равно ты первый начал, и Злата не виновата!

Учительница внимательно оглядела ребят и сказала:

– Виктор, обзываться, а тем более врать, нехорошо! Садитесь все по местам, будем знакомиться. Это Злата, она немножечко опоздала к началу учебного года, так как она живёт на дальнем кордоне, ну ничего, я думаю, что она быстро освоится, правда, Злата?

Девочка кивнула.

– Свободное место у нас в классе только одно, рядом с Тимой, сядешь с ним вместе? – предложила ей учительница.

Злата обвела взглядом класс, и, увидев мальчика, на которого указывала учительница, поняла, что это тот самый мальчик в очках, что заступился за неё.

– Да, сяду, – кивнула Злата и уверенно направилась на своё место.

– Меня Злата зовут, – прошептала она своему соседу по парте, русоволосому, сероглазому мальчишке в очках.

– А меня Тимофей, – ответил тот.

– Будем дружить?

– Конечно, будем!

С той поры Тимофей со Златой были неразлучны. Они вместе жили в интернате, у обоих родители были далеко и забирали их только на каникулы, и изредка на выходные. Родители Тимы работали хирургами и ездили по всей стране, и даже в другие страны, в командировки, помогали людям. Тимофей с детства решил, что он тоже станет врачом, хирургом, и потому он старался учиться на одни только пятёрки, и ему это удавалось. Он был очень старательным и прилежным мальчиком. Злата не отставала от своего друга. Она тоже мечтала стать врачом, только лечить хотела не людей, а животных. Она прикармливала всех животных в округе, прося у поварихи тёти Маши остатки от обедов, и все бездомыши знали свою благодетельницу и бежали к ней, едва завидев девочку на улице.

Витька-задира не давал Тимофею и Злате прохода, постоянно караулил их и кричал вслед:

– Жених и невеста, тили-тили-тесто!

И каждый раз Злата колотила его, заступаясь за Тимофея. Тимофей пытался тоже заступаться за них обоих, но драться он не умел абсолютно, и всегда получал от Витьки в нос.

– Да не лезь ты, я сама, – говорила ему Злата, пока Тимофей обрабатывал ей ссадины и прикладывал к ним подорожник, – Меня папка драться научил. А то, что Очкариком зовут, так это ничего, меня вон Рыжей называют, не обращай на них внимания. Это не от большого ума.

Глава 2

Время шло. Подходила к концу учёба в школе, и близился выпускной вечер.

– Ну, что, давай прощаться? – подошла после последнего звонка Злата к Тимофею, протянув ему руку.

– Как же? – растерялся тот, – А разве ты на выпускной не останешься?

– Нет, – покачала головой Злата, – Не останусь. Мне домой надо. Мама что-то немного приболела, нужно папе помочь. А после и к поступлению в институт готовиться. Эх, не смогла я чуток дотянуть, две четвёрки у меня, по алгебре и физике, но я думаю, меня возьмут, я буду стараться. А ты молодец, с золотой медалью школу окончил!

– Эх, – протянул Тимофей, – Как же жаль, что ты уезжаешь. Ну, что же. Но ведь мы ещё увидимся, правда?

– Конечно, увидимся, – пообещала Злата.

Тимофей пожал её руку, задержав её ладошку в своей дольше положенного, он с нежностью смотрел на эту хрупкую рыжеволосую красавицу с зелёными глазами, и ничего не говорил, думая о том, как ему сложно расставаться с нею.

– Тили-тили-тесто, жених и невеста! – раздалось над их головами.

– Ой, – вздохнула Злата, – Витька, ну это уже не смешно. Детский сад какой-то.

– Да ладно тебе, Рыжая, чего ты? – Витька, ловко перемахнув через заборчик, встал с ней рядом.

Фигура у парня была сбитой, крепкой, по физкультуре у него были одни пятёрки, и он постоянно принимал участие в городских и районных соревнованиях.

– Вот сколько лет ты нас дразнишь, тебе не надоело?

– Нет, не надоело, – он взял Злату за руку, – Пойдём погуляем, а если нет, то на выпускном первый вальс со мной!

– Хм, какой вальс, Витя? Уезжаю я завтра, – сказала, улыбаясь, Злата.

– Как это уезжаешь?

– Да вот так, Витя, – Злата взяла за руку Тимофея, оставив ошарашенного Витьку на месте, и они пошли в сторону беседки, сели там на скамеечку, и долго о чём-то говорили, чувствуя, что расстаются сейчас надолго, а возможно и навсегда.

В эту ночь Злата ночевала в интернате в последний раз. Ей не спалось. Она лежала и думала о будущем, вспоминала годы, проведённые в этих стенах, и слёзы стекали по её щекам. Внезапно, в окно, что находилось как раз в изголовье её кровати, постучали.

– Злата! Злата! – послышался громкий шёпот, – Ты тут?

– Кто это? – Злата приподнялась на локте.

– Да это я, Виктор, выходи, поговорить надо.

– О чём это?

– Ну, выйди, тут скажу.

Злата пожала плечами, и, накинув кофточку на плечи, вышла во двор. Виктор сидел на скамейке и курил.

– Ого, да ты куришь?

– Давно уже, только ты не замечала. Да ты вообще ничего не замечала во мне.

– Ну, чего тебе?

– Садись, поговорим, – Виктор бросил окурок на землю, и, затоптав его, неожиданно заключил Злату в объятия и попытался её поцеловать.

– Ты чего, сдурел что ли? Не смей руки распускать! – врезала ему по лицу Злата.

– Да ты что, я же ничего плохого не хотел, только поцеловать, ты же мне нравишься, чего ты ломаешься?

– Мало ли, кому я нравлюсь, не лезь ко мне!

– А ну, отстань от неё! – послышался голос сзади, и они увидели Тимофея.

Он быстрым шагом подошёл к Витьке и ударил его.

– А-а, влюблённый Ромео пожаловал, – усмехнулся Витька, – Что ж, получай коли так.

Он поднялся с земли и кинулся на Тимофея, повалив его, он принялся наносить удары.

– Не трогай его, – закричала Злата, она схватила с земли первую попавшуюся палку и опустила её на спину Витьки.

Он взвыл:

– Ты что, сдурела?

– А ну, иди отсюда, – крикнула Злата.

– Не лезь, когда мужики дерутся, – Витька занёс кулак и вновь несколько раз ударил Тимофея.

Злата кинулась на него. Витька поднялся на ноги, сплюнул, отпихнул от себя девчонку, процедил: «Ненормальные вы оба», и, развернувшись, быстро зашагал прочь. Злата помогла Тимофею подняться и повела его к бочке с дождевой водой, что стояла на углу под желобом. Лицо парня было разбито, нос распух, под глазами красовались синяки.

– Ну, и видок у тебя, – протянула Злата, – Ну, ничего, до свадьбы заживёт.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

На следующий день Злата уехала домой.

***

Прошло несколько лет. В один из дней, в кабинет заведующего хирургическим отделением городской больницы номер семь постучали.

– Разрешите?

– Да-да, пожалуйста, входите!

– Тимофей?!

Тимофей поднял глаза и увидел, что на пороге стоит его рыжеволосая, зеленоглазая подружка. Он уронил ручку, которой заполнял историю болезни и бросился к ней навстречу.

– Златка! Ты как тут?

– Как-как? Я к тебе на работу приехала. Вам ведь нужен врач-хирург, делали запрос в столицу?

– Делали, но как, – Тимофей непонимающе уставился на Злату, – Погоди, разве ты врач?

– Врач, – кивнула та, – Правда, я мечтала стать ветеринаром, но после того, как умерла моя мама, я подала документы в медицинский, смогла пройти комиссию и поступить. Я выучилась на врача-хирурга. А позже ещё прошла курсы на фитотерапевта, травами лечу людей, как прабабка моя Анфиса.

– Мама Марина умерла? – с сочувствием спросил Тимофей.

– Да, – на глаза Златы навернулись слёзы, – Я до сих пор не могу вспоминать об этом спокойно. Мама ушла такой молодой. Ей было всего тридцать девять лет. Когда я приехала из интерната, у мамы уже была запущенная опухоль. Родители скрывали от меня всё. Мама умерла через две недели после моего возвращения, словно дожидалась меня. А папа… Он тоже не смог без неё, он слишком её любил. Его не стало через пять лет после мамы, сердце.

– О, Боже, бедная девочка, – Тимофей обнял Злату и прижал к себе, – Как мне жаль! Очень жаль! Они были такими хорошими людьми.

Он отстранился, глядя на Злату, и не веря своим глазам, отходя от потрясения.

– Ну, а ты сама? Как ты поживаешь? – спросил он.

– Я была замужем, но мы развелись. Я не могу простить предательства. Мой муж оказался человеком подлым, он изменял мне. А ты? У тебя есть семья?

– Нет, – опустил глаза Тимофей, – Я одинок. Так вышло.

– Сколько же лет мы с тобой не виделись? – спросил он.

– Сколько же, посчитай сам, – улыбнулась Злата, – Пятнадцать лет.

– М-да, – протянул Тимофей.

– Так что же? Давай оформляй меня на работу, товарищ заведующий отделением, – засмеялась Злата.

Тимофей быстро подписал заявление, и они вместе отправились в отдел кадров, а затем пошли осматривать отделение, в котором Злате предстояло теперь работать.

***

В один из вечеров, когда Тимофей дежурил на сутках, а Злата уже собиралась после дневной смены домой, в ординаторскую постучали.

– Злата? Ты переодеваешься? Ты ещё здесь? – раздался из коридорчика встревоженный голос Тимофея.

– Я тут, – вышла ему навстречу Злата, уже одетая в плащ и беретик, на дворе стоял март, и солнце за окном сияло вовсю.

– Злата, мне нужна твоя помощь! Все уже ушли домой, я один в отделении, пока соберётся бригада, мы упустим время, а у нас экстренный больной, я один не справлюсь, он очень тяжёлый. Лётчик, говорят. Разбился во время испытания самолёта. Успел катапультироваться. Но всё же сильно пострадал.

– О, Господи, да, конечно, я сейчас, – спохватилась Злата, уже на бегу расстёгивая снова плащ, и бросая его на дверцу шкафа.

Они с Тимофеем быстро прошли обработку, облачились в стерильные костюмы, на ходу задавая вопросы медсестре, узнавая группу крови больного, и другие данные, вбежали в операционную. На столе лежал человек. Когда они склонились над ним, то от удивления оба вскрикнули – перед ними лежал их обидчик, Витька, что дразнил их женихом и невестой. Тимофей со Златой переглянулись:

– Начинаем!

Анестезиолог принялся давать наркоз. Операция началась. Шла она несколько часов. Из операционной Тимофей и Злата вышли измождённые и упали на диванчик. Злата стянула с себя маску и из глаз её брызнули слёзы. Виктор был очень тяжёлым, но они сделали всё, что смогли. Теперь оставалось уповать на Бога, силу организма пациента и его желание жить.

– Так, доктор Злата! – Тимофей сурово глянул на коллегу, – Вы не имеете права разрешать себе такие эмоции. Вы же знаете, что вера врача в благоприятный исход болезни, это девяносто процентов залога успеха.

– А если он не выживет?

– Выживет, – твёрдо сказал Тимофей, – Это же наш Витька. Такие, как он, легко не сдаются. Ты ж погляди, а? Лётчиком стал! Во молодец!

– Да, – улыбнулась Злата сквозь слёзы, – Молодец, и правда. Знаешь, я, наверное, домой не поеду, поздно уже, в ординаторской прилягу. Утром всё равно обратно.

– Давай, я тоже пойду, отдохну, я на сутках нынче…

Ранним утром Злата проснулась от тревожной мысли за Виктора. Как он там? Надо его проведать. Она постучала в кабинет Тимофея, и они вместе отправились в реанимационное отделение, узнавать про своего пациента.

– Раз ночью никто не прибегал, значит всё хорошо, – успокаивал её по дороге Тимофей.

Но Злате всё равно было очень тревожно.

Войдя в палату, они склонились над Виктором, бледным и бескровным. И пока они его осматривали, он вдруг приоткрыл глаза. Он долго, сощурившись, смотрел на врачей, что стояли с ним рядом, потом разлепил губы и тихо прошептал:

– Очкарик и Рыжая? Жених и невеста?!

– О, узнал, – засмеялись доктора, – Значит, будешь жить! А ты у нас теперь лётчик?

Витька улыбнулся и тут же снова впал в забытье.

– Пойдём, всё будет хорошо, – взял Тимофей Злату за руку, – Давай позавтракаем.

Едва они вышли в коридор из реанимационного отделения, как к ним кинулась какая-то незнакомая красивая женщина с заплаканным лицом.

– Доктор, скажите, как там мой муж?

– А вы кто будете?

– Я жена лётчика Виктора, меня Рита зовут.

– С ним всё будет хорошо, он пока в тяжёлом состоянии, – ответил Тимофей, – Но всё стабильно. Он поправится, не плачьте.

– У нас ведь дети с ним, как они без отца? – снова заплакала женщина.

– Отставить такие мысли, всё будет хорошо, – велел Тимофей.

– Спасибо вам, доктор! – женщина взяла его за руки.

– Скажите спасибо вот этому доктору, она мне ассистировала, если бы не её помощь, один бы я не справился, – ответил Тимофей.

– И вам спасибо, я век буду за вас молиться, – женщина схватила за руки теперь уже Злату.

– Всё в порядке, это наша работа, – произнесла с улыбкой Злата, – А Виктор непременно поправится, я в этом уверена.

– У вас золотое сердце и золотые руки, – горячо сказала женщина.

Злата засмеялась:

– А вы знаете, как меня зовут? Злата. А ваш муж всегда называл меня Рыжей. А вот его, – она указала на Тимофея, – Очкариком. А вообще, он нас дразнил всегда женихом и невестой.

– Ой, а вы что же, знакомы с Виктором? – женщина растерялась.

– Конечно, знакомы. Мы с ним всю школу вместе прожили в интернате. А как мы с ним дрались, знали бы вы! У-ух! Только клочки летели по заулочкам. А с вашим мужем всё будет отлично, он сильный, он справится.

Они рассмеялись, и даже Рита улыбнулась вдруг сквозь слёзы. Злата взяла женщину под руку и повела её в ординаторскую, пить кофе.

– Злата Ивановна, а вы муж и жена с доктором Тимофеем Дмитриевичем? – спросила Рита, прочитав имя на бейдже.

Тимофей покраснел и отвернулся к окну.

– Да, – ответила Злата, – Мы муж и жена. Мы с детства любили друг друга. С первого класса, как только впервые встретились.

Тимофей удивлённо посмотрел на Злату и радостно засмеялся.