Текст книги "И друг может предать (СИ)"

Автор книги: Елена Волшебная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

– Что ты будешь с ним делать? – через пару секунд я смогла успокоиться и спросить.

– Буду делать я? – искренне поразилась ведьма. – Милая моя, делать будешь тут ты. Ты его убьёшь. Либо… – внезапно задумчиво протянула она, уставившись на Алекса. – Либо он убьет тебя. Возможно, воодушевившись его поступком, мы его и отпустим.

– Какая же ты… – стало противно. – И ты хорош, – зло прищурилась на Алекса, что смотрел на нас. – Что тебе вообще здесь понадобилось? Я никогда тебе не подчинюсь, разве это было не ясно с самого начала?

– Яра… – попытался он что-то сказать, но передумал и лишь махнул рукой.

– Как прелестно, – Мелиссандра даже пару раз хлопнула в ладоши, а затем, провернув непонятно откуда взявшийся ключ в замке, открыла клетку. – Выходите, Ваше Величество, сейчас вы будете нас развлекать.

Александрис неуверенно посмотрел на нас, сделал два или три робких шага и вышел из своей тюрьмы. Тут же стихли разговоры и все обернулись к нам, обуянные жаждой представления.

– Обойдёмся малой кровью, – услышала я тихий шепот за спиной. – Убивай его не задумываясь, после можно будет оживить. Пусть другие получат то, что желают, – сказав это, Сат мягкой кошачьей походкой двинулся к принцу, по лицу которого было видно, что он стал видеть владельца Ада. Пара слов на ухо, и тот дернулся, в глазах появился страх, а мне показалось, что у Сата на секунду полыхнуло нетерпение и торжество.

– …а теперь посмотрим, сможет ли она холоднокровно убить его? – Тем временем вещала Мелиссандра для других, которые увлеченно посматривали на нас и перешептывались: видимо, ставили ставки, смогу убить или нет. А действительно, смогу ли?

– Итак, Ярослава, прошу, – мне в ладонь мягко приземлился мешочек с семенами кунжута, матово поблескивающими в свете костра.

– Яр, не надо, – глаза принца, пожалуй, в первый раз горели настоящим страхом и отчаяньем. Тут же шепотки начали стихать, всем было интересно развивающееся действие.

– Алекс, – шагнула к нему почти вплотную и произнесла так тихо, что даже сама едва услышала. – Мы потом оживим тебя с Сатаной, не волнуйся.

– Сестричка, – он порывисто обнял, прижимая к себе, заставляя коленки подгибаться, и зашептал на ухо, глядя не на меня, а за мою спину, видимо, на Сата: – прошу, не верь ему. Он хочет лишь моей смерти, он не поможет тебе. Я думаю, он пользуется и тобой, – от последней фразы всё внутри заледенело, а я вдруг снова начала люто ненавидеть его. Резко оттолкнув, выдала:

– Как ты можешь говорить такое. Умри! – ладонь сама по себе зачерпнула семена, они безошибочно полетели в парня. Первые пару секунд ничего не происходило, он даже слегка разочарованно, но с надеждой в глазах посмотрел на меня, но через секунду схватился за горло, будто кто-то перекрыл ему воздух, мешая дышать. Честно, я в первый раз использовала кунжут и не знала, как будет происходить смерть. И она мне не нравилась. Жгучее чувство вины захлестнуло, но когда на плечо легла рука Сата, она прошла, стало проще и… безразличнее?

Тело рыжего лежало около ног, лицо слишком уж быстро посерело, глаза остекленели, а грудь перестала вздыматься. Присев перед ним на корточки, аккуратно закрыла глаза, которые смотрели на меня невыносимо серой радужкой глаз.

– Давайте его закинем к фениксу! Ему будет угощение! – вдруг послышался чей-то крик, и я даже вздрогнула.

– Нет, – обернулась, пытаясь хоть немного заслонить тело. Сжигать его казалось диким, даже если бы мы с Сатом не собирались его воскрешать.

– Не тебе решать, деточка, – смутно знакомая ведьма зло взглянула на меня.

– Дамы, тогда прошу я, – услышала спокойный четкий и громкий голос Сатаны. На поляне тут же стало тихо, все уставились на меня и брюнета, что стоял рядом, непринужденно оглядывая ряды ведьм. – Не могли бы вы его гроб занести на перекрёсток четырёх дорог? – попросил их, взмахивая рукой над телом, окружая его толстыми дубовыми стенками. – Я бы сделал сам, но это ваша жертва, значит и ваше действо. Прошу, – он отступил ко мне на шаг. Никто не шелохнулся, все в изумлении смотрели на Сата, не в силах поверить в реальность. – Да делайте же! – повторил он, и тут же девушки, женщины, даже старухи резво, наперебой понеслись к гробу: то ли выполнять требование парня, то ли чтобы ближе поглазеть на предмет мечтаний.

Трещал огонь, и рыжие языки пламени вились в танце так высоко, что казалось, будто небо плавилось от их жара: настолько обидели птицу. Но она молчала, видимо не пыталась даже спорить с властителем Ада. Только мои глаза всё возвращались и возвращались вниз, будто они обязаны были быть прикованы к одному месту. Месту смерти, что сотворила я. Хотя и обещала себе, что такое не сделаю. Да, был прав тот перевертыш: я действительно даже с неким удовольствием кинула кунжут, лишь только сейчас осознав весь ужас. Но не всё же потеряно?

Тихо уткнулась лбом в плечо бессмертного, не в силах лицезреть гроб, слушая, как перешептываются о Сате ведьмы и чуть ли не проклинают меня.

– Пойдём, моя принцесса? – предложил он, видя, что я не в своей тарелке.

– Да, пожалуйста, – попросила у него. Через секунду мы уже стояли посреди той же комнаты, что и недавно. Подняла взгляд на парня и рискнула задать вопрос: – Когда мы пойдём спасать его? – вместо ответа Сат запустил руку в мои волосы, перебирая пряди, а сам поцеловал, заставив коленки подогнуться, а изо рта вырваться тихому стону.

– Нужно ли его спасать? – оторвавшись на мгновение, тихо поинтересовался он, вновь целуя уже в уголок губ. В голове начал стелиться мягкий туман, мешающий думать и соображать хоть что-нибудь – лишь промелькнула отчётливая мысль: «А может оставить всё так, как есть? Быть может, такая его судьба?»

Мой плащ упал под ноги, а рубашка на Сате стала стремительно расстёгиваться мною, обнажая кожу, по которой было приятно пройтись пальцами. Поцелуи обжигали, а через пару секунд черная ткань упала к моим ногам: с платьем было покончено. Ещё мгновение – и спину холодит шелк, на который меня уложили, нависнув сверху. Почему-то всё происходящее казалось правильным и таким верным, что наводило жуть. В прочем, всё было не важно. Тут была лишь я и парень, что сводил меня с ума. Руки, двигающиеся по моему телу лишь больше разжигали страсть, которую я не слишком умело пыталась подарить в ответ. Лишили белья так неожиданно, что я ошарашенно замерла, глядя в темно-вишневые, но сейчас почти черные глаза.

– Яра, – прошептал мне на ухо, на секунду отрываясь от поцелуя, разрешая отдышаться. – Ты же понимаешь, что если не остановишь, то не будет пути назад, – понимала ли я? Даже секундного сомнения не было: о да, понимала! И ещё как!

– Действуй, – попросила, чувствуя, как приподнимают мои бёдра, разводя чуть шире ноги, аккуратно начиная входить, стараясь не пугать. Сама же потянулась навстречу, даже не задумываясь, настолько густой туман застлал мне рассудок…

Боль. Резкая, даже чрезмерно. Она буквально оглушила, заставила выгнуться на пределе возможности, выпучить глаза, которые захотели вылезти из орбит, вцепиться пальцами в простыню, в попытке хоть так остаться в сознании, потому что мой мозг, все мои рецепторы, каждая клеточка тела не справлялись. И тут же всё стало кристально чисто. Эмоций не осталось, я лишь смогла смотреть вверх, на потолок, судорожно понимая, что происходит.

– Сейчас я уберу боль, родная, потерпи секунду, – прошептал на ухо, но мне было всё равно. Время для меня потеряло значение. И тут за безразличием волной накатил ужас. Пусть телом я податливо подчинялась парню – то металась под ним, то прижималась всё ближе, ощущая чужой жар, срывалась на громкие стоны, – но мыслями я была далеко не там. Всё, что происходило, не имело для меня смысла. Меня будто отключило от реальности. Что я вообще творю? Сейчас парень не казался настолько притягательным и великолепным, не сводил одним взглядом с ума, не заставлял сердце отчаянно биться. Хотя, оно и так колотилось слишком быстро. В эти мгновения мысли переметнулись совсем в другую сторону. Накатило осознание действительности. Я убила человека. Своими же руками. Я убила парня, что кинулся за мной на верную гибель. Я…

Сколько прошло времени, я не знаю: быть может, несколько минут или несколько часов, но меня резко дернуло, вышвыривая из кокона мыслей и воспоминаний: я поняла, что лежу рядом с Сатом, что ласково целует плечо, аккуратно обнимая со спины, прижимая к себе.

– Отпусти меня! – даже не думала, что умею так кричать и резко вскакивать с кровати. Вспомнила, как так же отскочила от Алекса, – и тут же накатило отвращение к себе.

– Так ты пришла в себя, сестра? – с сожалением в голосе поинтересовался он.

– Что ты дела… Сестра? – внезапно уцепилась за последнее слово, совершенно ничего не понимая. Как-то я слишком часто становилась у всех оной.

– Именно, – он кивнул. – Конечно, я знал, что ты поверишь, что из-за обещания я согласился присматривать за человечишкой, но, увы, я слишком ценю себя, чтобы уделять живым так много времени. – Из его фразы я ничего особо не поняла, и, видимо, до него это дошло, потому что он добавил: – Вся та история почти правда, стоит уточнить лишь то, что для выживания той малявки моей сестре пришлось вселиться в тело и стать обычным человеком. Которым так легко управлять.

– То есть… всё это время… – потрясённо смотрю на него, не обращая даже внимания на то, что абсолютно обнажена.

– Да, Яра, все твои, да и твоего принца, чувства посылал и контролировал я. Иначе как бы я смог убить его, не запятнав руки? Не знаю, замечала ли ты, что твоё настроение меняется часто и резко, появляются другие мысли, но я постарался на славу. Теперь, когда я открыл твои силы, это тело не сможет сдерживать их долго. Оно сломается, изничтожит само себя. Скоро ты вновь станешь бессмертной, какой и была раньше, а я приму внешность этого жалкого принца, благо, раз он умер, теперь его лик свободен для меня, стану управлять страной, а затем, может, и миром. Мы будем править им. Мы с тобой. Пока ты не чувствуешь меня родным, но поверь, через время воспоминания будут возвращаться, тебя будет тянуть ко мне, ты вернёшься. Даже если не захочешь, не сможешь не вернуться.

– Какой же ты ублюдок! – выплюнула оскорбление.

– Да, главный минус того, что я открыл твою силу, это твоя нынешняя агрессия, – он без скромности стал рассматривать меня, намекая как именно это сделал. Я быстро подобрала тонкое одеяло, укутываясь в него от взгляда Сата. В голове не укладывались нормально мысли. Может быть, это лишь глупая шутка? Но глубоко внутри что-то отзывалось на его слова, подтверждая правдивость. А мне становилось безумно страшно. – И, если тебе будет проще, это был единственный способ открыть твои силы. Не факт, что с этим бы справился простой человек. И тебя бы погубил, и себя, тут всё зависело бы от взаимности ваших чувств.

– Запоздали объяснения, да и они мне в любом случае были бы не нужны! Всё равно, ты не удержишь меня, я ухожу отсюда! – заявила, яростно сверкая глазами. – И оживлю Алекса! Если я противоположность тебя, значит, могу возрождать, разве нет?

– Ну, попробуй! – чувство превосходства так и светилось в его глазах, намекая, что тут есть какой-то подвох. – Даже если и попадёшь в Ад, то не сможешь его найти. У тебя ничего не выйдет! Смирись и оставайся тут.

– Да пошел ты! – вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. И меня не смущало, что я была в одной простыне. Стены непонятного оттенка отталкивали, а полупрозрачные фигуры откровенно пугали. Да, я слышала о том, что у Сатаны есть слуги, но видеть их мне ни разу не доводилось. Было ощущение, что я в банке со змеями: сделаю что-нибудь не так – и буду сразу же убита.

Я шла прямо по коридору, не обращая внимания куда. И чем дальше шла, тем больше злилась: как я могла не заметить, что мной манипулировали? И ведь ни разу не сомневалась в себе.

Занимаясь самобичеванием, я даже не обратила внимание как вышла в какой-то зал, довольно светлый и большой.

– Какая ты поникшая, – услышала я голос, и только тогда оглянулась, пытаясь найти взглядом того, кто заговорил со мной.

– Господин…? – я помнила его: с его просьбы о похищении ящерицы все и началось. Но как же его звали?

– Себануэль или… а хотя, – понятливо кивнул он мне, подозрительно прищуриваясь, будто пытаясь во мне что-то увидеть. И тут я поняла, что всё ещё обмотана простынёй. Неконтролируемо вздрогнула, а мужчина, чуть улыбаясь, подсказал: – Просто представь то, что хочешь.

И действительно, тотчас же тело укутало черное платье из плотной дорогой ткани: мой траур начался. А всё из-за моей силы…

«Стоп!» – внезапно поняла я то, что снова упустила. И тут уже, быстро подойдя к мужчине, спросила: – Откуда вы знаете обо мне?!

– Эх, милая-милая Ярочка, – внезапно, знакомой интонацией произнёс он. А я даже не среагировала: за этот несчастный день произошло столько, что я ничему не удивлялась.

– Неужели ты не узнала своего милого попугайчика? Как жаль!

– Как? – холодно, равнодушно задала вопрос. – Как ты связался с Сатом? И что вообще происходит? Рано или поздно, но я бы помогла тебе. Неужели так претило ещё немного подождать?

– Ты не видишь всей картины, милочка. Неужели ты думаешь, что всё так быстро и просто могло быть спланировано? – он усмехнулся, а мне стало до того противно, что проще было подойти к окну и смотреть на берег, вода у которого начинала окрашиваться в разные цвета рассвета. – Уже тогда, когда ты меня нашла, у меня был договор с Сатаной. Уже тогда он пытался вернуть свою слишком глупую и слишком добрую сестрёнку в лоно семьи.

– Тогда с чего он медлил? Зачем весь этот фарс? – поинтересовалась скорее для проформы: на самом деле мне было всё равно, и я судорожно размышляла о том, что же теперь делать. Рыдать и биться в истерике нет смысла, этим Алекса не оживишь, а значит нужно что-нибудь придумать. Возможно, для начала осмотреть гроб. Где Сат просил его поставить?

– Мне это неизвестно, но мне это было и не нужно. Сатана обещал мне помощь – он исполнил своё обещание, – меж тем разглагольствовал мужчина.

– Тогда, дай угадаю, ты летал вовсе не к Элле, – ты возвращался к нему? – внезапно вспомнила отлучки попугая. – Теперь она безумно волнуется…

– Наконец-то к тебе возвращается способность мыслить здраво, – довольно кивнул он. – А та женщина… сомневаюсь, что до тебя ей есть какое-то дело. Она бы тебя к себе не приютила, если бы Сат регулярно не отдавал за тебя деньги.

– Даже так? – в этот раз ему удалось меня удивить. – И что ей вы наплели?

– Ты была бастардом одного господина, который не хотел смерти дочери, но и известность дать не мог. За молчание и содержание тебя она и получала деньги.

– Да уж, почти даже и не ложь. Как и все тут. У него всё было почти не ложь! Ненавижу! – зло обернулась к мужчине, и тут же в голове будто что-то взорвалось, накатила ужасная боль. Не чувствуя себя, медленно сползла по стенке, сжимая голову в висках. Было ощущение, что лишь отпусти я их – и голова разорвется на куски.

– Как неосмотрительно, – через пару мгновений ко лбу аккуратно прикоснулась прохладная ладонь, которая была очень кстати. На автомате прижалась к ней в надежде получить облегчение, но его не было. Впрочем, это было не слишком важно, потому что голову тут же заполонили обещанные первые отрывочные воспоминания, от которых захотелось то ли плакать, то ли улыбаться. Будто бы это была и не я.

Когда стало легче, и я смогла приподнять голову, тут же попыталась отпрянуть – ни мнительная помощь, ни участливый голос не мог обмануть меня: я не хотела приближать к себе, или самой приближаться к Сатане.

– Отойди от меня, – прошипела, откидывая его руку: он сидел рядом на корточках. – И не смей трогать! Убийца!

– Да уж, Сат, как она с тобой грубо. А ещё родственница, вторая половинка мироздания, я бы сказал, – бывшее домашнее животное, казалось, забавлялось ситуацией.

– Отстань от нас, – резко прикрикнул на него, а затем уже мягче мне: – Скоро будет проще переносить воспоминания. Надеюсь, ты вспомнишь, как нам было хорошо вместе жить, и уже не будешь так остро переживать смерть этого посмешища!

– Да как ты смеешь! – зло посмотрела на него. – Ты! Всё и всегда подстраивал ты!

– Я, – не стал отрицать он. – Но и следил и оберегал тебя тоже я. Помогал с ведьмами, спасал от насильников и уличной шпаны. Думаешь, сама бы смогла пережить всё это? Стала бы чьей-нибудь игрушкой на вечер, если не раскиданными по дороге кусками мяса.

– Ну да, а то бы вспомнила всё раньше времени, и не смог бы ты всё провернуть! – мигом разозлилась я, откидывая те плюсы слежения, что он назвал.

– Не без этого, – согласился он. – Но пойми, говорю тебе ещё раз: не нужен тебе этот парень был. Мы с тобой связаны самой Судьбой! Я был бы готов хоть сейчас положить на плаху свою голову за тебя, если бы мог умереть. А он – кто он? Лишь глупый мальчишка! В любом случае, вы бы не были вместе: вы родственники, да и у него есть невеста. И мужчины имеют свойство забывать свою любовь, как только находится кто-то лучше. Родился бы от жены ребёнок, и ты бы ушла в служанки и всю жизнь далее бы слушала, какой он милый, полученный в союзе истинной любви.

– Навязанная она. Он её не любит, – неуверенно, назло Сату сказала.

– Не любит, но зачем монарху любовь? Любовь нужна дамам, которым больше заняться нечем! Пока ты избродила всё детство по улицам, разве ты там любила? Нет. Главное же – власть и сила! А если не хватает первой, то на помощь придёт вторая. Но и её нужно где-то взять. А соседняя страна, чьей принцессой является твоя жена, всегда сможет помочь. И скажи, что я не прав? – чем больше он говорил, тем больше загорались у него глаза. И я понимала: он одержим идеей завладеть всем миром. И мне становилось жутко. Его необходимо остановить, потому что если он сядет в образе Алекса на трон, – войны, кровопролития, человеческих жертв и остальных потерь не миновать. И ему будет всё равно, ведь главное, как он сказал – это сила и власть. И не уверена даже, что я действительно была ему нужна. Ведь любви ни к кому и ни к чему не было в его сердце. Может, он лишь уверен в выгоде по отношению ко мне?

– Я тебе не позволю, – внезапно даже для самой себя, твердо ответила.

– Да ну, и как же? – казалось, парень удивился, даже оглянулся на перевертыша, пытаясь узнать: вдруг он понял мой замысел. Но ему было невдомёк, что его даже близко и не было. Возможно, потом я что-то и придумаю, но не сейчас. Сейчас я блефовала как никогда.

– Ты узнаешь потом. Первым. Лично, – поджала губы, постаравшись сделать хоть какой-нибудь вид, но парень, видимо, почувствовал блеф, потому что тут же на лице его расплылась улыбка. И я засмотрелась на него: слишком уж он был красив в своём ужасе. – Ты отвратителен, – кинула напоследок, вспомнив, что время уходит: каждая секунда может быть решающей в поиске парня.

– Тут нет выхода, – будто понимая, что я ищу, покачал головой он, – Представь, куда хочешь переместиться, и ты будешь там. Но поверь, Яра, ты скоро вернёшься сюда, а мы будем с Себастьяном ждать тебя. Правда? – он обернулся на перевертыша, который с интересом слушал нашу перепалку. Тот удовлетворённо кивнул. А я задумалась: насколько они близки? И кто он вообще тогда, этот Себастьян? Буквально за полчаса на меня навалилось столько тайн и загадок, что голова разрывалась: только появлялись ответы на одни вопросы, как их заменяли другие.

– Несомненно, – всё же ответила ему. – Я приду сюда, чтобы не дать исполниться твоим мечтам. Не знаю, какой я была раньше, но сейчас я точно не позволю случиться войне, да и твоему правлению в целом.

– Посмотрим, – прагматично пожал плечами мой брат. – Но ты всегда здесь желанна, а любой вопрос не останется без ответа, – он говорил, а я уже, подумав о береге моря, прикрыла глаза и сделала шаг. Теперь у меня появилась цель: спасти парня, что так отважно делал всё, чтобы спасти меня. И, спасши его, спасти весь этот мир, не брезгуя никакими методами и жертвами…

Эпилог

Прибрежный ветер дул прямо в лицо, обычно заставляя зябко ёжиться, пытаться спастись от него, но сейчас мне было всё равно. Секунду стояла, пытаясь осознать, что вообще произошло за эти пару часов, что я успела натворить, с чего начать распутывать этот клубок происшествий.

«Алекс!» – ослепительно блеснуло в голове, заставив выдохнуть на пределе возможности легких, съёжиться, упасть коленями в песок, попытаться зарыдать. Но горло сперло, беззвучные всхлипы вырывались помимо воли, а слез не было. Спешить к телу парня? Он уже мертв: какая разница, через сколько я увижу его, мне всё равно будет больно! Поэтому, не обращая ни на кого и ни на что внимания, я сидела, безразлично глядя на золотисто-серый песок под собой, отрешенно перебирала его крупицы, просыпала между пальцами.

Не знаю, сколько просидела в тщетных надеждах на облегчение, но так и не нашла его. И тогда я, взяв в кулак всё своё мужество, решила идти. Идти к Алексу – неважно, где он сейчас. Я должна ещё раз увидеть то, что сотворила.

– «Перекрёсток четырёх дорог», так он сказал? – пробормотала себе под нос. – Почему именно он, зачем? – я знала, где это, но даже предположить не могла, чем самое обычное пересечение путей может заинтересовать Сатану.

И медленно, с трудом, чувствуя, будто на меня что-то непомерно тяжелое давит, пошла. Возможно, могла бы и переместиться: благо моя сила позволяла. Наверное. Но предпочла не пробовать пользоваться ею без причины. Хоть она и казалась родной, знакомой, но в тоже время пугала до ужаса. Она охотно предлагала помочь, но я отвергала эти предложения, стараясь обходиться своими силами и, если придётся, теми частицами ведьмовской магии, что у меня были.

– Вот оно, произошло как в легенде, если не учитывать тот факт, что сила и раньше была моей – провела ночь у Сатаны в постели, получила огромные возможности. Все бы ведьмы обзавидовались, – грустно усмехнулась. Вот только эти силы мне сейчас, как и раньше, не нужны.

Гроб, стоящий на холме, я увидела сразу: деревянный, плотно сбитый и… заросший ростками кунжута. Надо же, растение последовало вслед за телом. Стало жутко. Крышка была приоткрыта, будто разрешая отодвинуть и заглянуть внутрь. Что я и сделала. И хоть морально была готова, не смогла не вздрогнуть: глаза, ярко-серые глаза пронзительно и безразлично смотрели вверх, в никуда, хотя я отчётливо помнила, как закрывала их, когда он лежал у моих ног. С усилием смотрю вновь и поражаюсь: он был оплетен кунжутом почти полностью. Почти до конца скрылась в растении бело-синяя одежда. Однако, оно его не трогало, будто сторожа.

«Или постепенно забирая остатки жизни, высасывая понемногу оставшиеся силы из тела», – пришло осознание. Тут же ринулась на растение в попытке разорвать ростки, но они, словно насмехаясь, не давали себя истребить: тут же оплетали принца вновь. Бессильная ярость разгоралась в душе и, уже не сознавая, что я творю, прошептала сквозь зубы:

– Убирайтесь! Он мой! – к удивлению, растение прекратило своё поползновение, а через некоторое время, будто с сожалением, начало отступать, но не уходить полностью. Я чувствовала, что стоит мне покинуть это место, как они вернуться вновь к своей добыче. – Вы. Его. Не. Тронете! – прошипела им, ощутив, как температура вокруг понизилась, видимо, от неконтролируемой магии, и внезапно почувствовала отклик: они признавали поражение, соглашались оставить тело, даже сторожить его для меня, не давать ему испортиться или разложиться, если я захочу. Согласно кивнула, не зная, почувствуют ли меня. Почувствовали. И теперь я смогла разглядеть его: с посеревшим лицом и бледными рыже-коричневыми волосами, стальными, совсем не блестящими, как обычно, глазами.

– Алекс, я… я… – и тут меня прорвало, я упала на колени перед гробом, рыдая, чувствуя, как меня бьёт крупная дрожь. Пальцы потянулись вперёд, заскользили по холодной коже и тут же увязли в волосах, неплохо отросших по сравнению с нашей первой встречей: он так и не удосужился выделить время, чтобы подстричь их. Ткань рубашки, в которую я уткнулась лбом через пару секунд, не в силах смотреть больше на парня, была холодной и пахла землей. И это меня немного отрезвило, будто дало пощёчину. Но я так и осталась лежать головой на груди парня, молясь, чтобы она начала хоть немножко, хоть совсем чуть-чуть вздыматься, глядя безразлично, как моя коса, которую я заплела, пока шла сюда, удачно закрыла для Алекса земные дали, позволяя не пялить глаза до ночи в небеса.

Очнулась от спасительного забытья, которое помогло мне не сойти с ума, только когда на небе сияли звёзды – холодные и безразличные к чужому горю. Вспомнился Сат, его безумная жажда к захвату мира. И стало, который раз уже за эти сутки, страшно. Нужно было что-то делать. Все слезы я выплакала, на смену горю в душе пришло безразличие. Могло ли служить оправданием к убийству брата то, что мной управлял кто-то? Я не знала. Зато эта мысль помогла подняться, наконец, с земли. Тело затекло, кости ломило, но изнутри меня заполнила какая-то невиданная мной раньше сила. Была это жажда мести, или желание всё исправить? Какая разница, если она сможет мне помочь.

– Я тебя спасу, слышишь? – тихо прошептала парню. И, будто боясь, что он не поверит: – Я найду способ, только дождись меня там. Пожалуйста!

***

– Что будешь с ней делать? – спустя какое-то время поинтересовался перевертыш у парня, который к этому моменту совершенно утратил какие-либо черты, больше походя на расплывчатый, нечеткий образ, быстро слепленную из темно-серого материала скульптуру. – С неё же станется, ринется в Ад.

– Безусловно, неужели ты усомнился в Тенши? – покачало головой существо. – Но знаешь, чем больше она будет вспоминать, тем меньше будет рваться туда.

– Неужели? – недоверчиво переспросил Себастьян. – По мне, так она сейчас пылала праведным гневом, готовая убить за этого принца.

– Это пока в её милой головке обрывки воспоминаний не встали в единую картину, – ответил Сатана. – И если нам повезёт, то она всё вспомнит раньше, чем совершит опрометчивые шаги. И тогда уже не кинется спасать принца. Конечно, я сомневаюсь, что она будет согласна на моё правление миром, но с этим я что-нибудь придумаю.

– Зачем тебе весь мир? – внезапно робко поинтересовался перевертыш. – Ты никогда мне не отвечал, но я хочу знать.

– Зачем? – в руке существа появился бокал вина. Легко покачивая из стороны в сторону темную жидкость, властитель Ада молчал. Молчание затянулось. И из-за этого Себастьян вздрогнул, когда услышал голос мужчины: – Мне скучно. Банально скучно. Сестра отстраняется и отстраняется от меня, век за веком, я не могу этого терпеть. Возможно, если я разрушу этот мир, восстановление или создание нового поможет сплотить нас вновь.

– И ты готов пожертвовать всеми нами ради этого? – пораженно переспросил его собеседник.

– Конечно. Кто вы вообще такие мне? Ваша жизнь настолько быстротечна, что я не вижу смысла даже пытаться начать общаться, привязаться к кому-нибудь. Это будет печально: прийти за своим лучшим другом, возлюбленной или чадом и увести их в место забытья, где даже я вряд ли смогу их встретить вновь.

– А ты не пытался сделать тоже, что и Яра? – получил ещё один вопрос. – Поселиться в чужом теле, попытаться прожить чью-то жизнь с нуля, не помня о том, что ты бессмертное существо?

– Зачем мне это? Лишь Тенши может страдать такой ерундой, – покачал он головой. – Конечно, я бы мог: сестра взяла бы общую работу на себя, как сейчас её работу беру я, но я не хочу. Я боюсь, что… – на секунду он запнулся, поняв, что болтает слишком много. Обычно Сатана не позволял себе такого. Но, не заметив в глазах перевертыша ни капли торжества, ощущая лишь его сочувствие, решил продолжить, показывая свою непоколебимость и безразличие к ситуации: – Что меня могут ранить. И эту рану будет невозможно залечить магией. А раненный любовью человек – слабый человек. Слабость для меня губительна, – он замолчал, подходя к окну, отпивая из бокала, что держал в руке.

– И что же будет дальше? – спросил Себастьян ещё через одну большую паузу. – Возвратишь её сюда или будешь и дальше, как всегда, тихо следить за ней?

– Я не знаю. Не думал, что всё пойдёт именно так, – покачал мужчина головой, а затем прислонился ей к стеклу окна. – Скорее всего, буду следить, не позволяя наделать глупостей. И, конечно же, сделаю всё, чтобы она не попала в Ад. С другой стороны, если решится туда идти, она себя должна будет убить, а значит, она автоматически станет моей Тенши, что неплохо. Если не станет использовать свои возможности.

– Возможности? – обычно Сатана был неразговорчив с другими, но сегодня было что-то с ним не то, и Себастьян пытался по полной узнать всё, разобраться. Быть может, это поможет ему, и не только ему, в будущем, выжить в грядущем безумии. – Вы же бессмертны и не можете войти в Ад.

– Я нет, а вот она – да. Если всей душой поверит, что кому-то ещё не место с душами мертвых, то сумеет попасть и попытаться найти эту душу. Но всё это губительно даже для её бессмертного тела. Я не уверен, что она сможет воспользоваться даром, будучи человеком, но, пожалуй, это даже и к лучшему.

– Возможно, – не стал спорить перевертыш.

– Не возможно, а точно, – перебил его Сатана. – Главное, чтобы она не узнала, чтобы этот проныра-дракон не рассказал ей. Ведь тогда кинется, точно кинется туда. Она всегда была слишком совестливой. И будучи Тенши, и будучи Ярославой.

– Не проще ли запереть её здесь, пока воспоминания не вернуться? – попытался предложить выход зверь.

– О нет! С кем угодно я бы провернул такое не глядя, но не с ней. Невозможно делать больно существу, которое любишь больше всего на свете, – отрезал он. – Я просто подожду. Подожду её хода, а потом попытаюсь повернуть всё в свою пользу. Как делал до этого и всегда. Раньше бы я просто поменял её мысли и желания, но сейчас такое уже не получится.

– А как же принц и его королевство? – внезапно напомнил собеседник Сатане.

– Ах да, как же я мог забыть про него. Сегодня я чересчур рассеянный, ты неплохо мне напоминаешь обо всём. Возможно, именно по этой причине я тебя не убил ещё, даже ответил на расспросы и оставлю в живых ещё какое-то время, – покачал головой мужчина. И через секунду перед перевертышем был уже высокий рыжеволосый юноша, который смотрел тяжелым серым взглядом вперёд. – Что же, пора начинать наводить в стране порядки. Пора начинать делать мир, к которому я стремлюсь, – в его словах было что-то такое, что брюнет вздрогнул, вдруг осознав, что перед ним одно чистое безумие. С которым необходимо что-то сделать, которое необходимо как-то остановить. Которое, если его не отрезвить, станет чистым хаосом…