Текст книги "Игра природы (СИ)"

Автор книги: Елена Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Сергеева Елена
Игра природы

Игра природы

(мистическая повесть)

Пролог

На первом этаже частной элитной клиники в просторном ухоженном вестибюле находилась стеклянная кабинка аптеки. Молодая девушка-аптекарь, на вид не старше двадцати лет, раскладывала яркие коробочки с импортными лекарствами на белые пластиковые полки витрин. Настенные круглые часы над столом дежурной медсестры показали ровно семь часов вечера и одновременно с движением секундной стрелки в центральные двери вошли две смеющиеся молодые сотрудницы больницы.

Пепельная блондинка Варя, сменщица фармацевта и медсестра из отдела травматологии Люда. Оказавшись в тихом спокойствии лечебного заведения, девушки тут же перестали смеяться и, поприветствовав дежурную, прошли к стеклянной кабинке.

– Приветик, Иришка, – сказала Варя, сбрасывая с плеч кроличью шубку и вешая её на вешалку. – Морозец сегодня под вечер окреп, прямо-таки рождественский.

– Да, морозец то что надо, – подхватила Люда, стряхивая с меховой шапки налетевшие пушинки мелкого снега. – А то будто и не в Новосибирск переехала, а в родном Суздале осталась.

– Ой, скажешь ты вечно, – не согласилась с подружкой Варя и повернувшись к Ирине, спросила: – а ты почему не собираешься, или домой не хочется?

– Наверное, уже надоело мужу супы варить, – засмеялась Люда, встряхивая руками новую прическу рыжих пружинистых кудрей, но заметя появившегося в дверном проеме супруга Ирины, осеклась. – Здравствуйте, Егор Степанович, – девушка быстро приняла серьезное выражение, выпрямилась во весь рост, словно перед строгой учительницей. – Видите, я сегодня даже не опоздала!

– Очень хорошо, – в таком же серьезном тоне произнес молодой мужчина, статный, высокий, с темно-русыми волосами и приятным, внушающим доверия лицом. Он посмотрел на наручные часы, и в умных немного уставших серых глазах пробежала улыбка. – Но на вашем месте Людмила я бы так не радовался. Пока вы доберетесь до третьего этажа, поменяете верхнюю одежду на рабочую и покажитесь на глаза нашему профессору, вам уже будет вынесен новый выговор.

– А что, Валентин Тимофеевич уже пришли? – на испуганном лице медсестры отразился отчаянный ужас. – Тогда я побежала, кого больше не увижу, с Новым годом!..

Тонкие шпилечки кожаных сапожек скоро и сбивчиво зацокали по кафельным плиткам больничного пола.

– Повезло тебе, Ирин, – застегивая белый халат, вздохнула Варвара. – Новогоднюю ночь проведешь дома, не то, что я.

– Ничего, зато Рождество отпразднуешь, как положено, – улыбнулась Ира. Она почти полностью собралась и, расстегнув сумку, достала оттуда коробочку конфет "Комильфо". – С наступающим! – сказала она, протянув подарок Варе.

– Иришка, спасибо огромное, не будет мне скучно вечером чай пить. За мной подарок! Удачно встретить новый год! И вам, Егор Степанович тоже, – обернулась Варвара к супругу Ирины.

– С теми же пожеланиями, – улыбнулся тот и, взяв жену под руку, направился к выходу.

Варя потрясла коробкой в воздухе, показывая дежурной медсестре, что пора ставить чайник. А сама, приблизившись к окну, стала провожать долгим взглядом удаляющуюся чету Каменьковых. Варя нечасто завидовала подругам, но вот Ирина была исключением. И как она сумела так скоро женить на себе молодого врача с перспективным будущим. Двадцать шесть лет, а уже руководит реабилитационным отделом, дипломированный психотерапевт, племянник главврача. И собой ничего. И вот этот завидный для всех девушек их клиники жених достается простой девчонке Иринке, приехавшей откуда-то с окраины. А самое обидное, что ведь эта Ирина даже не красавица. Вечный хвостик темных невзрачных волос, простоватое лицо, со слегка суженными глазами, доставшимися от бабушки якутки, среднего роста, разве что стройная, вот и вся внешность. Варя еще долго наблюдала за порхающими снежинками за окном, размышляя над вечным вопросом – почему судьба порой так несправедлива. От раздумий её оторвала дежурная медсестра с двумя чайными кружками в руках.

А Егор с Ириной тем временем зашли по пути домой в магазин, выбрали медовый слоеный торт к чаю. Потом с полчаса гуляли возле подъезда, словно не с работы возвращались, а на свидании встретились.

Дома их верно поджидала мама Егора, Екатерина Николаевна. К встрече нового года женщина приготовила своё фирменное блюдо – тушенную в винном соусе курицу. Еще она нарядила живую елку и положила под деревце белый конверт – письмо из администрации города на имя Егора. Екатерина Николаевна была безгранично благодарна судьбе за сына и за невестку, за атмосферу тихого счастья, царившую в их семье.

Егор очень любил возвращаться домой с работы, в простую двухкомнатную квартиру, с обычными мебелью, интерьером, техникой. Последнее время его больше не интересовали материальные блага. Ему хватало того, что есть и не просто хватало, он испытывал несказанную радость от созерцания родных стен, установившихся добрых отношений между матерью и Ириной, от их неброского семейного уюта. И жену он считал самым красивым, милым, и добрым человеком на земле. И было совсем неважно, умеет ли она наносить дорогие макияжи, выбирать стильные вещи или вести себя королевой в компании друзей. Она была для Егора дорогим родным человеком, и главнее этого больше ничего не могло быть.

1.

Три года назад...

– Мам, но почему ты считаешь, что она мне не пара?! – никак не мог понять Егор.

Последние недели он редко заглядывал к матери, живя на съемной квартире с "гражданской" супругой.

– Потому что она не нашего круга... то есть я не то хотела сказать, прости, – Екатерина Николаевна мучительно не могла подобрать слова, чтобы единственный сын мог хотя бы немного её понять.

Вырастила она его одна, на зарплату старшей медсестры, обеспечила высшее образование, старалась дать правильное на её взгляд воспитание. Екатерина видела в сыне умного, благородного человека с простым добрым сердцем, справедливыми жизненными убеждениями. И рядом с сыном она видела такую же, как он сам девушку – добрую, умную, в меру целеустремленную, стремившуюся создать семью, а не карьеру. Только вот Егор выбрал в спутницы полную противоположность себе и пониманиям своей матери. Любые слова, какие бы не произносила Екатерина Николаевна казались злыми и напрасными.

– Не сердись, – упрашивала она сына. – Сам подумай, что у тебя с ней общего. Её же кроме денег ничего не интересует, – спокойным сдержанным голосом убеждала Екатерина Николаевна, – сначала ей квартира отдельная нужна была, теперь вот машина. Кредит конечно хорошо, но у тебя пока и работы нет!

– Ты ведь сама говорила, что дядя Миша хочет взять меня в свою клинику?

– Он-то возьмет, но тебе нужно будет зарекомендовать себя, показать насколько ты серьезный и что на тебя можно положиться. Не строй иллюзий насчет зарплаты, начинающим специалистам без опыта работы в основной сфере много не платят. Никто твои подработки всерьез не воспримет. А премии сам знаешь у врачей небольшие.

– Мы справимся, – упрямо говорил Егор. – Мне жаль, что ты сомневаешься во мне. И вообще не стоило говорить тебе про автокредит.

– Не веришь мне, так спроси у своих друзей, что они думают по этому поводу, – Екатерина Николаевна не оставляла слабой надежды что сын всё-таки поймет с кем собирается связать свою жизнь и осознанность эта придет не слишком поздно.

– Стас считает, что с машиной можно повременить годик-другой, – нехотя проговорил сын. – Ему-то хорошо говорить, сам он уже третий год на отцовской машине ездит. А я вечно спешу, опаздываю с этими автобусами. Да и Лерка устала.

– Не знаю, зачем ты переехал, – вздохнула Екатерина Николаевна, – от нас и до института двадцать минут через сквер, и маршрутки каждые пять минут бегают. Тем более остался последний рубеж – защита диплома.

– Ты же на дух не переносишь Леру, – тут же напомнил Егор.

– Будто она ко мне относится иначе, – не осталась в долгу Екатерина Николаевна. – Нет, её мне в доме не надо, но тебе-то зачем было так торопиться, съезжать. Прошел бы интернатуру, устроился в клинику, там глядишь, легче стало бы.

– Не начинай заново, – попросил сын.

Распрощавшись с матерью, Егор поспешил домой. Ему и в самом деле не очень было удобно жить в новом районе, и до поликлиники, где ему предстояло получать первый опыт – далеко, и жилье там было дороже, зато Лерино агентство располагалось в двух шагах от дома, да и квартиры в новостройках считались престижнее. Правда, к последнему он относился равнодушно, не видя разницы между одними бетонными стенами и другими, малометражки во все времена наводили на него тоску.

В прихожей стоял стойкий аромат духов категории «extra». Валерия появилась в дверях комнаты в белой юбке – карандаш чуть выше колена и в ярко-бирюзовой шелковой блузке.

– Ты не видел мои новые босоножки? – спросила она Егора, не удостоив его при этом даже взглядом.

– Они в кладовой на верхней полке, – Егор попытался обнять проходящую мимо него девушку. – Я соскучился, – признался он.

Однако Валерия ускользнула от объятий и, скрываясь за узкой дверкой кладовки, раздраженно бросила что опаздывает.

– И куда же мы так торопимся? – улыбнулся Егор, повторяя попытку поймать любимую. Но его снова проигнорировали. На ласку Лера была скупа.

– На работу, – Валерия обулась и, глянув на наручные часики с тонким позолоченным браслетом, наскоро проговорила: – Можешь меня не ждать, я сегодня поздно приду. Еще и в парикмахерскую забежать надо.

– Решила постричься? – спросил Егор, касаясь пальцами жестких насыщенно-черных прядей распущенных по плечам.

– Да, хочу новую стрижку, – бросила Лера и нетерпеливо отстранилась от протянутой руки. – Не порть мне укладку, – проворчала она, направляясь к входной двери.

– А с чего это вдруг тебя вызвали на работу в выходной? – поинтересовался Егор, ему таки удалось получить свои объятия у самого порога.

– Что еще за допрос, Каменьков! – вспыхнула Валерия. – Вызвали, значит нужна! Ладно, всё, оревидерчи. В магазин сходи, у нас холодильник пустой.

И она скрылась в лифте, оставляя после себя яркий аромат дорогих духов.

После её ухода Егор обычно чувствовал пустоту. На этот раз погрустить ему не дал зазвонивший на полочке телефон.

– Горка, привет! – голос старого приятеля вмиг разогнал тоску. – Чем занимаешься?

– Привет. Да ничем. Стою в прихожей и думаю куда податься. Может по городу пройдемся?

– Ну ты прям прорицатель, именно это я и хотел предложить. Я как раз недалеко от твоего дома, выходи к подъезду, скоро буду.

Станислав поджидал друга, сидя на лавочке. Пожав друг другу руки, молодые люди направились в старую часть города.

– Ну, как жизнь молодая, жениться не надумал? – спросил приятель Егора.

– Вообще-то надумал, – улыбнулся Егор, рассматривая носки своих беленьких кроссовок. – Хочу Лере предложение сделать сразу после защиты. Мы решили не ходить на нашу пирушку, а посидеть в ресторане.

– Небось и колечком уже обзавелся, – поддразнил друга Станислав. – Но то, что от коллектива отрываешься, это ты зря. По ресторанам вы еще находитесь, годовщины там всякие отмечать, а вот товарищей-однокашников забывать нельзя.

– Мы уже решили, да и Лера не любит шумные компании. Я же вас знаю, напьетесь до потери рассудка и будите на латыни Шекспира читать.

– Ну это может статься, – с ехидцей согласился Станислав, – но правое дело в конце концов, после такой-то каторги грех не отдохнуть как следует. Кстати, в следующую субботу у моей Валюшки день варенья, приходи, будут только наши.

– Посмотрим, если Лера дома будет, а то её последнее время по выходным часто вызывать на работу стали.

– Так ты без неё приходи, так даже лучше будет, – не подумав, ляпнул Стас.

– Ты это на что намекаешь? – сразу же напрягся Егор.

– Да не на что, – нехотя пошел на попятную приятель, а потом махнул рукой, видимо на собственные мысли и договорил: – Ты уж прости, но не любят твою Леру наши девчонки. Валюшка человечек мягкий, просить не просила, но я-то знаю, что не по душе она ей.

– Ну ничего себе заявления я от друга слышу, – Егор выглядел всерьез обиженным. – Невеста им, видите ли, моя не по душе, вас спросить забыл. Учтите, если я куда и пойду, то только с Лерой, мы с ней одно целое, и нечего нас делить. С тобой мы дружим, а с ней не хотим, бред какой-то.

– Егор, подожди! – досадливо крикнул Станислав, и хлопнул себя по макушке.

Егор удалялся быстрыми шагами, не оборачиваясь.

Да что они сговорились что ли, недовольно думал молодой человек, возвращаясь домой. Сначала мама его доставала, теперь друзья туда же. Либо их мать натравила, мол поговорите с сыном, либо они просто завидуют. И неудивительно, Лера настоящая красавица, да и умница тоже. Для неё не составляло труда поддержать любую светскую беседу, легко выходить из двусмысленных ситуаций, находить нужные слова, чтобы расположить к себе даже самого занудного человека. Её любило начальство, завидовали коллеги, уважали конкуренты. Валерия работала агентом в сфере недвижимости. Часто была недоступна для внешнего мира. Но иногда всё же ей удавалось выбраться с Егором к его друзьям. Обычно они ездили на природу, жарили мясо на костре, или же собирались у кого-нибудь на даче. Валерия всегда была безупречна и прекрасна. Даже собираясь в лес, наносила легкий макияж, делала прическу, видно это и злило спутниц друзей, которые не считали нужным прихорашиваться для загородного пикника. А то, что Валерия не признавала спортивных костюмов, это была больше специфика её профессии. Неудивительно, что на её фоне остальные девушки чувствовали себя замухрышками. Однако Лериной вины в этом не было, скорее наоборот, являлось её достоинством. Вела она себя с окружающими как они того заслуживали, с учетом собственных достижений и того положения, которое она заняла, успешно делая карьеру и прекрасно обеспечивая себя финансами. Стаса обожаемая Валюшка, например, в свое время поленилась пойти в институт, после школы стала работать продавцом, так до сих пор им и работает. Никаких перспектив, ни надежды на увеличения заработка.

С такими мыслями Егор зашел в магазин, набрал полуфабрикатов, овощей и заморозки, и с этими же размышлениями направился к дому. Он даже не замечал, что сам опустился до злорадства над чужой судьбой, уподобился старым сплетницам у подъезда. И над кем он потешался – над своими лучшими друзьями. Только не совсем эти мысли были его. В основе своей они навеивались Лериными рассуждениями о жизни и выбираемых целях. Только Егор не отдавал себе отчета, что начинает жить чужой головой, что перестал ощущать себя как личность, человека с характером и собственными взглядами. Он полностью растворялся в любимой, забывая себя самого, и был, кажется, от этого счастлив.

2.

Двойные двери аудитории захлопнулись. Каменьков вышел в коридор и сразу оказался в окружении однокурсников. Со всех сторон послышались вопросы:

– Ну что?

– Как думаешь на сколько?

– Чем грузили, что из дополнительных было?

– Ну, Гора, ты даешь, – из дверей вышел Сергей Брусникин. – Вылитый Каллистрат! С таким напором шел. Я думал мне после тебя в жизни не защититься, завалят только так. Ты что в мозг чип вживил, невозможно столько знать! Объема памяти не хватит.

– Самому не верится, что всё позади, – выдохнул Егор, глядя на приятеля. – Тема удачная подобралась, я пока над ней работал, несколько теорий набросал.

– Хочешь дальше пойти? – изумился Брусникин, кидая взгляд на потолок, словно ординатура находилась на крыше.

– Не сейчас. Нужно интернатуру пройти, и подработку посерьезнее найти. Да и желания еще поучиться, пока не возникает.

Они отошли к окну, подальше ото всех.

– Вечером с нами идешь? – спросил Сергей, доставая телефон и проверяя время.

Основное празднество было назначено на вечер вручения диплома, а сегодня друзья собирались просто повеселиться и снять напряжение.

– Нас совсем мало. Стас не идет, у него Валюшка заболела.

– Извини, но я тоже не могу, – Егор замялся, ему хотелось с кем-нибудь поделиться своим подозрениями.

– У тебя всё в порядке? – спросил Сергей, замечая непривычно серьезно-задумчивый взгляд друга.

Егор улыбнулся.

– Да всё хорошо. Просто Лера последние дни сама не своя. Растерянная, думает постоянно о чем-то своём, где-то пропадает.

Сергей напрягся.

– С чем думаешь это связано? – спросил он, стараясь сохранить беззаботность в глоссе.

– Не знаю, – Егор отвел взгляд в сторону, но потом решил договорить, раз уж сам начал. – Сегодня утром она сказала, что хочет со мной поговорить по важному вопросу, но не сказала по какому. При этом она казалась расстроенной и счастливой одновременно. Я сначала всё гадал, что это с ней, потом мне такая мысль в голову пришла... это конечно еще не факт... но мне кажется в скором времени нас ждет прибавление.

– Вот как? – не смог скрыть удивления Сергей. Сам он ожидал иной концовки Горкиных наблюдений. – А ты этого хочешь? В смысле готов стать папой?

– Нет конечно, – растеряно улыбнулся Егор. – Но раз так, никуда не денешься... да нет же, не так. Я буду рад. Я уже начинаю свыкаться с мыслью, и мне она кажется потрясающей. Я – папа... Жуть как непривычно, но приятно. Тяжко придется, но ничего, справимся.

– А ты уверен, что Лера та женщина, с которой ты хотел бы прожить жизнь и вырастить детей? – серьезно спросил Сергей.

– Я люблю её, не представляю рядом с собой кого-то другого, – глаза Егора блестели, он действительно был готов создать свою семью, принять ответственность и хлопоты заботы. Он этого хотел.

Их отвлекли. Защита подошла к концу, и комиссия удалилась на совещание.

Кто-то нервничал, теряясь в догадках, кому-то было всё равно, не горя желанием посвящать свою жизнь чужим бедам, а кто-то был уверен в своих знаниях и способностях.

Егора же теперь занимали мысли весьма далекие от стен университета. Ему нужно было обеспечивать свою семью, заботиться о жене. Леру он давно ею считал, не решаясь признаться в этом любимой. Еще никогда он не чувствовал себя таким сильным и значимым, нужным и счастливым. Он ощутил себя повзрослевшим.

Защитились все. Ни чьи работы возвращены не были. Бывших студентов поздравили с завершением обучения и объявили дату вручения диплома.

Егор торопился домой, но это не помешало ему по пути забежать в магазин, купить творожный торт и фрукты.

– И что за праздник? – вопросила Лера, глядя, как Егор достает покупки из пакета и выкладывает на обеденный стол.

Тон её был неприветливый, раздраженный.

Егор смешался, застыв с пакетом яблок в руке.

– Так я сегодня вроде как защитился.

– А, ну да, – припомнила Валерия. – Так пошел бы с друзьями в бар, оторвался бы по полной. Не представляю, как можно семь лет за партой сидеть и зубрить патологии человеческого тела.

– Я не любитель спиртных напитков, – напомнил Егор, обнимая Леру. – Куда приятнее провести вечер с тобой. О чем можно еще мечтать.

Лера нетерпеливо высвободилась и отошла к плите.

– Есть хочешь? – сухо спросила она.

– Вообще-то да, – признался Егор, вспоминая, что за весь день съел один бутерброд и выпил стакан чая. – Ты хотела о чем-то поговорить?

– Поешь сначала, – проговорила Лера, кивая на кастрюльку с остывшими пельменями. – Разогреть?

– Давай сначала поговорим, – предложил Егор, подходя и беря ладони Валерии в свои. – Я тебя слушаю.

– Да прекрати меня трогать, – рассердилась девушка, резко отнимая руки и развернувшись, протопала по коридору в комнату.

Егор хвостиком пошел следом.

– Я тебя раздражаю? – невинно спросил он, всё еще думая, что верно угадал основание переменчивого настроения Леры.

– Да, – коротко, но с чувством ответила Валерия.

– И давно? – поинтересовался молодой человек.

– Порядком. Догадываешься о причине?

– Есть предположения, – слабо улыбнулся Егор.

– Тем лучше, обойдемся без соплей. Съезжаю я сегодня. По оплате у нас еще три недели, можешь жить здесь, можешь съехать к мамочке. Дело твоё.

Улыбка с лица Егора медленно спала.

– Не понимаю о чем ты? Куда ты съезжаешь? Тебя посылают в командировку?

– Какая командировка, Егор? Я ухожу от тебя. Мы расстаемся! Неужели неясно?

– Как, зачем? – Егор только сейчас обратил внимание, что Лера не в домашнем, а одета в легкое шифоновое платье. В комнате стояло два огромных чемодана.

– Подожди, как уходишь? Чем я тебя обидел?

– Начинается, – сквозь зубы пробурчала Лера. – Ничем. Я просто поняла, что у нас нет ничего общего. Ты не для меня, или я не для тебя. Не имеет значения. Мне нужен другой человек, а тебе, судя по всему другая женщина. Что ж твоя мама была права. У нас ничего не получилось.

– Тебе что-то мама наговорила?

– Да нет же. Твоя старушка милейший человек. Ладно, не мучайся, не в тебе дело, а во мне. Мне нужна счастливая жизнь, полная красок и впечатлений. Посиделки возле телика с тортиком не для меня. Если честно, меня тошнит от твоих постоянных объятий, ласканий, чмоканий. Не обижайся, Егор, в этом весь ты. Мне с тобой тошно и скучно. Поэтому я ухожу. Для кого-то ты хороший, возможно самый лучший. Но не для меня.

– А для меня ты...

– Ничего не хочу слышать. Я прекрасно знаю, что я для тебя. Тебе будет нелегко, но ты справишься, я в тебя верю.

В дверь позвонили.

– Такси с погрузкой заказывали? – спросил мужчина, возникший на пороге.

– Да. Возьмите два чемодана из комнаты и отнесите их вниз. Я сейчас спущусь.

Мужчина забрал поклажу и вышел на лестничную клетку.

– Вот и всё, – проговорила Лера, сбавив обороты и смягчая тембр голоса. – Спасибо тебе, Каменьков. Мы всё равно не были бы счастливы.

И она ушла, закрыв за собой дверь. Ушла, как уходила на работу или на девичник с подружками. Только на этот раз она уже не вернется.

В голове Егора пронеслось, что нужно её догнать, упросить, умолить, убедить остаться. Но он понимал, если она ушла, то это её осознанное решение. Каждый её поступок взвешенный и обдуманный не раз. Она не делала скоропостижных ошибок. Она знала, чего хочет от жизни. И кого хочет видеть рядом с собой. А чего хочет он сам. Как будет жить. Лера не ждала ребенка, она ждала окончания его учебы, понимая, что из-за её ухода он может бросить всё, в том числе и диплом. Что ж весьма разумно и гуманно с её стороны. Однако Егор думал не об этом. Он прошел в комнату, сел на пол в центре и уставился в одну точку – угол дивана. Так началась его Великая депрессия.

Екатерина Николаевна навещала сына каждый день на протяжении двух недель, пока тот не перебрался домой. Друзья заходили через день. Казалось, перепробовали всё. Они пытались напоить Егора, вытащить на прогулку, уговаривали, вразумляли, ругались с ним. Но Егор ушел в себя и, судя по всему, не собирался возвращаться. На тему неудавшихся отношений он говорить не хотел. Имя Валерии в его присутствии старались не произносить. Он не делал попыток расстаться с жизнью, не устраивал безобразных истерик. Он продолжал жить, ходить в магазины, готовить пищу, делать другие мелкие дела по дому, но всё это было по инерции, по привычки.

Брусникин как то признался Максиму и Стасу, что не раз видел Валерию в обществе других мужчин.

– Я долго сомневался, рассказывать Горке или нет, и всё же решил промолчать, теперь понимаю, что следовало рассказать.

– Он бы тебе не поверил, – возразил Максим Комаров.

– Он даже мне не поверил, – вздохнул Станислав, – а мы с ним чуть ли не с детсада дружим.

– Так ты тоже знал? – удивился Сергей.

– В феврале еще. С Валей на день влюбленных в ресторан ходили, и эта там тоже была, – пояснил Станислав безрадостно. – Теперь Егору только время в помощь.

Теплая ясная погода создавала отменный повод для хорошего настроения. В городских двориках не умолкал звонкий гам детских голосков. Радоваться солнцу – искренне и в полной мере можно лишь в детстве, когда нет необходимости куда-то спешить и что-то постоянно решать. Однако студенты радуются лету и солнцу не меньше детворы, еще не успев распрощаться с ребячеством и ощутить все тяготы повседневности.

Возле здания университета толпились абетуренты, их было так много, что выходящим из здания приходилось продираться сквозь толпу.

– Неужели отмучились? – сам себе не веря, спросил Максим.

– Ага, – с довольным лицом выдохнул Стас.

– Столько пыток и всё из-за куска картона, – Сергей махнул в воздухе дипломом, изображая, что хочет его выкинуть.

– Этот кусок будет тебя кормить всю оставшуюся жизнь, – усмехнулся Максим. – Что же, собратья по аду, по домам до вечера. Егор, ты надеюсь со всеми?

– Само собой, – слабо улыбнулся Егор, и не глядя на товарищей, пошел к скверу.

– Бедолага, что же его всё никак не отпустит, – сочувственно произнес Максим, провожая друга взглядом.

– Валерия дама эффектная, такую не сразу забудешь. – Сергей достал ключи от машины. – Кого подбросить?

– Я на своей, – Станислав отключил сигнализацию. Они стояли на стоянки втроем не решая расходиться или продолжить начатую тему.

– А, по-моему, в Лерке ничего особенного никогда не было, – не согласился Максим. – Сколько с ней не общался, вела она себя всегда высокомерно, я бы сказал даже холодно. Притом по отношению к Егору та же картина. Он ей шутку, она ему колкость. Когда любят, теплее что ли относятся. А она как снежная королева, вроде красивая, достоинства свои преподносит отменно, не глупа, а поистине женского в ней нет ничего.

– Не скажи, если захочет, кого угодно обаять сможет, – возразил Стас, видимо вспоминая своё первое впечатление. – Да и чего мы её обсуждаем. Бывшая она и есть бывшая.

– Мы же её не при Егоре обсуждаем, – Сергей облокотился о капот своей "Лачетти". – Просто разбираем тип.

– Ага. Валерия: вид – женщина, подвид – стерва, класс – разрушительница.

– Стас, не будь язвой! – одернул Брусникин.

– Сам же говорил, что Егор сильно изменился после знакомства с этой особой.

– Она подавила в нем личность, это факт, – Максим закинул пакет в машину Сергея и на его недоумевающий взгляд, спросил: – Подвезешь до дома?

– Ты уже практически сел, – хмыкнул Брусникин, косясь на полиэтиленовый пакет на переднем сиденье.

– Надо Егору как-то помочь, – решил Стас, неожиданно серьезно обращаясь к друзьям. – Месяц прошел, а выглядит он не лучше.

– Я бы сказал даже хуже, – вздохнул Максим, – неужели можно так страдать из-за женщины?

– Если полюбишь, то да, – с лицом знающего человека ответил Стас.

– Было бы из-за кого, – фыркнул Комаров. – Вот, например, брось тебя Валюшка...

– Типун тебе на язык, – сразу одернул Станислав.

– И всё же тогда бы я понял, – продолжал между тем Максим. – Из-за Валентины можно не только пострадать, но и умереть. Жалко только, что таких Валюшек мало осталось.

– Я чего-то не пойму, – веселясь, обратился Стас к Сергею, – он сейчас моей жене в любви признается?

– Скорее тебе завидует.

– Не завидую, а радуюсь за тебя, – поправил Максим. – Егора же сейчас может спасти только новая любовь.

– Или хорошая работа, – проговорил Сергей.

– Где бы её еще взять, – отозвался Комаров.

– А где взять хорошую девушку? – резонно заметил Сергей.

– Понятия не имею, если бы знал, себе бы оставил.

– Егор Леру долго не забудет, – Станислав встал возле своей машины. – Его сейчас бессмысленно с кем бы то ни было знакомить. Да и с кем попало не желательно. Пусть переживет своё горе. А там, когда сам он захочет, будем искать, но уже вместе, чтобы не только выглядела модельно, но и душа имелась. Ничего не привязывает так, как душевное тепло и доверие.

– Сам-то ты Валюшке доверяешь? – спросил Максим, не скрывая любопытства.

– Больше чем себе, – улыбнулся Стас и сел в автомобиль.

– Ты едешь? – спросил Сергей, устраиваясь в своём кожаном салоне.

Максим устроился в удобном кресле и нехотя пристегнул себя ремнем.

– Тоже бибику хочу, – проговорил он, любовно проводя ладонью по пластиковой панели.

– Зарабатывать сначала научись, – усмехнулся Сергей.

– Егор тоже машину хотел, передумал? – вспомнил Максим.

– Это было Лерино пожелание.

– И тут Лера, – наморщился Комаров. – Горка совсем о себе забыл. Только ею и жил. Это еще счастье, что она его бросила. А то представь, всю жизнь бы его третировала. Нет, я лучше вообще жениться не буду. А то наткнешься на такую грымзу и жизнь пролетит в никуда.

– Так ты и не ищи такую, – проговорил Сергей, немного уставший от обсуждения Валерии.

– А какую надо? – тут же вопросил Максим. – Подскажи. Себе-то ты кого ищешь. Небось, красотку с голливудской внешностью и монашеским нравом?

– С монашкой скучно будет, – засмеялся Сергей. – А с красоткой вообще каши не сваришь. Она только и будет что внешностью заниматься, да от окружающих восхищения ждать.

– Чего же тебе надо? – не понимал Максим.

– Мне нужна женщина достойная.

– Это как это? – совсем запутался Комаров.

– Она и на внешность будет приятная ухоженная, и вместе с тем умная и заботливая. Мне важно говорить со своей спутницей на равных. Чтобы не только меня слушали, но и понимали. Могли поддержать в трудную минуту, и я это знал, был уверен в своей женщине, и чтобы она верила мне.

– Долго искать придется, – вздохнул Максим. – И не факт что найдешь.

– А это уже как получится, – улыбнулся Сергей. – Но подобные Валерии мне не нужны, просто время и жизнь жалко тратить.

– Но надо же какой ты у нас умный, – фыркнул Максим и иронично добавил: – желаю успехов.

Разговор был окончен. Комарова доставили к подъезду.

3.

С момента защиты диплома пролетел год. Интернатура теперь тоже оставалась позади. А впереди открывались новые горизонты и возможности. Ребята, с кем Егор проходил практику в одной поликлинике сильно нервничали. Кому-то хотелось остаться там, кому-то хотелось пойти в услужение к частнику и заработать. Егор выбором не мучился. У маминого брата дяди Миши была своя частная клиника общего профиля, масштабами и значением не уступающая центральной городской больницы. Цены там были рассчитаны на среднестатистического гражданина, персонал отвечал требованиям частного заведения, поэтому люди охотно шли к ним. Разбогатеть врачам возможности не предоставлялось, однако постоянный достойный заработок был гарантирован. Так что жизнь у Каменькова была распланирована на несколько лет вперед, он собирался всерьез заняться карьерой и полностью посвятить себя работе. Любовь, семья, дети и прочие сомнительные радости в его планы больше не входили. За последний год он стал настоящим скептиком, верил только научным фактам, от прежнего романтизма и мечтательности не осталось и следа. Характер его укрепился, душевные переживания больше не докучали, только вместе с ними в Егоре умерло и что-то по-настоящему прекрасное и светлое, пропала легкость и позитивный настрой с которыми он шел по жизни прежде. Он не превратился в мрачного унылого зануду, был так же приветлив, мог отпустить довольно остроумную шутку, не отказывал в помощи друзьям. Пару месяцев назад записался в секцию, вспомнив о детском увлечении восточными единоборствами, не ради спортивного интереса, лишь чтобы укрепить здоровье и поддерживать форму. Всё шло своим чередом, неспешным, установленным, предсказуемым.