Текст книги "Полоса препятствий"

Автор книги: Елена Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Домой Санька не торопился – Марина сегодня была выходная. После школы он вместе с Вовкой отправился в обжитое интернет-кафе, в котором раньше с удовольствием проводил время за разными игрушками. Здесь всегда можно было застать кого-нибудь из знакомых. Вот и сейчас – три машины были заняты своими. Санька с Вовкой присоединились к игре, нацепив наушники и вооружившись джойстиками.

У Саньки с самого начала всё пошло не так. В наушниках он играл только здесь. Дома, в отдельной комнате, достаточно было приглушить звук. И сейчас ему неожиданно показалось, что, погрузившись в виртуальную схватку, он остаётся глухим и беззащитным в реальном мире. После того как его три раза подряд вышибли из игры, он решил не продолжать.

– Теряешь квалификацию! – заметил Вовка, не отводя глаз от монитора.

Санька пожал плечами и вышел из игрового зала.

Некоторое время он бесцельно бродил по улице. При сегодняшнем безоблачном небе город мог бы показаться умиротворённым, если бы не едкая пыль, накопившаяся с лета, из-за которой тускнели дома, лица, окна, деревья и сам воздух.

Вдруг Санька увидел Никитку. Рядом с ним шагал пацан лет семи. Никитка вёл его за руку, а на другом плече тащил внушительного размера школьный рюкзак. За обоими трусила жизнерадостная свора собак.

– Ник! – позвал Санька.

Никитка обернулся и заулыбался.

– Привет! А ты разве здесь живёшь?

– Нет. Это я просто так, гуляю.

– А я живу во-он в той девятиэтажке. – Никитка махнул рукой в сторону дома.

– Брат? – Санька кивнул на мелкого, наблюдавшего за ними.

– Ага. Стёпка, – подтвердил Никитка. – Мы из школы.

– Я в первом классе учусь! – с готовностью откликнулся мелкий.

Санька с улыбкой посмотрел на него. Тот смутился и сделал попытку спрятаться за Никитину спину.

– Слушай, как хорошо, что я тебя встретил! – воскликнул Никитка.

– Чего же хорошего? – удивился Санька.

– А ты не рад?

Санька пожал плечами.

– Да не то чтобы. Ну встретил и встретил.

Никитка моргнул, не нашедшись с ответом.

Внимание опять привлёк Стёпка.

– Больно, – сказал он, дёргая за палец старшего брата.

– Чего больно? Где? – Никитка наклонился к нему.

– Вон, – Стёпка поднял левую ногу, – в ботинке.

– Камень попал, что ли? Давай ботинок снимем. Стой прямо. За шею меня обними. Ну…

В ботинке и в самом деле оказался камень, который Никитка благополучно вытряхнул.

– Папа! – крикнул Стёпка, указывая куда-то Никитке за спину. Тот вздрогнул и выпрямился.

Подошёл отец. Подхватил Стёпку на руки.

– Здорово, богатырь! – Он шутливо боднул младшего, висевшего у него на шее. Потом строго обратился к Никитке: – Почему ещё не дома? Который час, знаешь?

Никитка втянул голову в плечи.

– Меня в школе задержали.

– В школе, – с неудовольствием повторил отец.

– Стёпка со своим классом был. У них продлёнка. Там народу ещё полно, – тихо сказал Никитка.

– Давай поговори ещё, – сказал отец, не глядя на старшего. – Домой иди уроки учить.

– Ну я же Саньку встретил! Можно мне с ним?

– Пятнадцать минут!

– Хорошо.

Отец оглядел собачью компанию, деликатно отбежавшую на расстояние.

– Опять со своим зверинцем гуляешь, – с отвращением произнёс он.

Никитка молчал, уставившись в землю.

Отец удалился, держа за руку Стёпку, вприпрыжку бегущего за ним.

– Чего это он? – удивился Санька, кивнув им вслед. – Он всегда такой… неприветливый?

– Да нет, – сказал Никитка, отводя глаза. – Это он так. Устал, наверное.

– Он у тебя дерётся?

– Нет.

– Пьёт?

– Нет, что ты!

– А чего ты его боишься?

– С чего ты взял, что я боюсь? Совсем даже не боюсь! – вспыхнул Никитка.

Санька усмехнулся.

– Ладно, проехали, – произнёс он. – А ты всегда брата из школы забираешь?

– Ага, – подтвердил Никитка, видимо обрадованный переменой разговора. – Только в этот раз мы и правда позже обычного.

Санька усмехнулся.

– А он прикольный, Стёпка твой, – заметил он.

Никитка просиял, согласно кивая.

Наверно, это здорово – иметь брата, вдруг подумал Санька. Старшего или младшего – всё равно. У него не было ни того, ни другого. И теперь уже не будет…

Глава 9

Прикинув, по каким предметам ему завтра грозит отвечать, Санька сделал необходимый минимум. Потом решил посидеть в Сети. Тут в комнату вошли отец с Леркой. Та выступала за его плечом и выглядела подозрительно смущённой.

– Привет. Чем занимаешься? – обратился к нему отец.

– Делом, – ответил Санька.

– Знаю я твои дела, – отец прищурился, вглядываясь в экран монитора. – Уступи-ка на время место Лере.

– С какой стати? – возмутился Санька.

– С такой, что тебе бы всё играться, а человеку доклад по истории готовить.

– Давай я скачаю. Это пять минут. Тему только назови.

– Нет. Я сама. И потом, доклады из Интернета не принимают.

– У всех принимают, у тебя не принимают?

– Ни у кого не принимают, если ты не в курсе.

– Хватит спорить, – прервал их отец. – Саня, давай решим вопрос по-мужски.

– Но я правда занят! Я не играю!

– Иди, иди. У тебя не горит.

Санька с досадой хлопнул книгой об стол.

– А чего ты за неё стараешься? У самой язык отсохнет спросить? – возмутился он, обращаясь к Лерке.

Та опустила голову и исподлобья посмотрела на отца робкими глазами. Оскорблённая невинность!

– Александр! – прикрикнул отец.

Санька обиделся и ушёл на кухню.

Отец через некоторое время пришёл следом. При виде его Санька уткнулся в книгу.

– Ну-ну. Не дуйся, – отец присел напротив.

Санька молчал.

– В конце концов, она пользуется компьютером раз в неделю и только с твоего разрешения. А ты часами торчишь перед монитором. Пользуешься тем, что я занят всё время. Посиди пока. Глаза заодно отдохнут.

– У меня не устали, – буркнул Санька.

– Да уж!

– У неё что, своей машины нет?

– Есть.

– Вот и привозила бы её сюда. А ещё лучше, пусть катится обратно.

– Ну это ты хватил!

– Угу.

– По-моему, Лера девчонка неплохая. Не знаю, почему ты с ней так…

Санька в упор посмотрел на отца.

– Пляшешь перед ней, как… Она тебе вообще никто!

Они помолчали.

– Сашка, – наконец сказал отец, – ты пойми, балбес, я никогда не буду относиться к ней так, как к тебе. Но если уж она вступает в нашу семью, то на равных с тобой правах.

– В какую это семью она вступает? – вскипел Санька. – Я, может, своего согласия не давал!

– Да? А я надеялся, что ты не будешь против.

– Буду!

– Очень жаль. Потому что я своего решения изменить не могу.

– А я своего!

Санька резко отвернулся к окну. Вот, значит, как! Выходит, капризы некоторых здесь исполняются на раз-два, а Санькино вполне законное желание всем абсолютно параллельно. И отцу тоже. Мама никогда бы так не поступила.

Санька слышал, как отец вышел. Сам он ещё некоторое время сидел отвернувшись. Потом чихнул. У него всегда закладывало нос, когда приходилось сдерживать слёзы.

Он вернулся в комнату через полтора часа, рассудив, что любому нормальному человеку для приличного доклада этого времени хватит с избытком. Он оказался прав. Лерка сидела за компом и смотрела видео с паркуром.

– Ну ни фига себе! Доклад она готовит! – возмутился Санька.

Лерка обернулась.

– Классные ролики. Это что за перцы? – спросила она.

Санька даже дара речи лишился от такой наглости.

– Вон пошла отсюда! Слышишь? Вон! И чтобы я тебя здесь больше не видел! – опомнившись, заорал он.

Похоже, в этот раз Лерку удалось достать. Она переменилась в лице, на ощупь собрала все свои книжки-тетрадки и выбежала из комнаты.

Минуту спустя раздался стук в дверь.

– Александр! – голос отца не предвещал ничего хорошего.

– Что? Предлагаешь мне извиниться?

Отец вошёл в комнату.

– Что ты за человек такой, Сашка? Неужели у тебя ни капли сочувствия к другим нету?

– К кому? К этим твоим? – Санька кивнул в сторону двери.

– Ты человека ни за что до слёз довёл. Что она тебе плохого сделала?

– А что хорошего? Как ты не поймёшь, я не хочу, чтобы они здесь жили, чтобы они жили с нами, не хочу, не хо-чу!

Отец поднял обе руки, оглянувшись на дверь, словно опасаясь, что оттуда услышат, хотя не услышать было мудрено.

– Пусть знают! Пусть уходят! Выбирай: я или они!

– Дурдом какой-то, – беспомощно пробормотал отец. – Я думал, ты у меня взрослый, а ты…

Он махнул рукой и вышел.

Санька ничком бросился на кровать.

Глава 10

Никогда ещё Саньке не было так плохо. Он ушёл из дома, едва за взрослыми захлопнулась дверь. Чтобы не видеть ни Лерки, ни Марининой одежды на вешалке в прихожей, не вспоминать ни о чём.

В школе он на первой же перемене отправился к Вовану. Тот, по обыкновению, сидел в коридоре на подоконнике со скучающим видом. Увидев Саньку, он принялся делиться впечатлениями от просмотренного накануне фильма. Санька фильма не видел, да и вообще ему было не до кино. Выслушивая односложные ответы товарища, Вован наконец заметил, что у того что-то не так.

– Ты чего такой? – спросил он.

– Да у меня, понимаешь, дома… – начал Санька.

Вовка поморщился:

– Слушай, если у тебя дома проблемы, могу одно посоветовать: забей на всё, само рассосётся. Я всегда так делаю.

– Это только сказать легко, – возразил Санька.

– Сделать тоже нетрудно, – торопливо сказал Вовка. – Ладно, ты послушай…

И он вернулся к прерванной теме. Санька в тоске отошёл от приятеля. Он был один на всём свете.

С уроков он ушёл. Какая учёба, если жизнь рушится? Домой возвращаться не собирался. Вообще. Куда идти, он толком не знал.

Шагая по центральным улицам, он на минуту остановился перед витриной одного из модных бутиков. Сквозь стекло бесстрастно пялились манекены. Саньке стало неуютно. Он пошёл дальше.

Город двигался ему навстречу, тыкался под ноги гранитными складками тротуаров, обрушивался со всех сторон цветными заплатами вывесок, тревожил возбуждённым шелестом проезжающих машин, дрожью троллейбусных проводов… Большинство встречных автомобилей не отличалось приветливой физиономией. Узкие фары, агрессивный профиль – не машины, а торпеды. Попадались, правда, лобастые маршрутки, но у этих был слишком умученный вид.

Санька свернул и отправился к недостроенному дому, неподалёку от места их всегдашних тренировок. Работы здесь прекратились, кажется, не так давно, по неизвестной причине, и теперь внутри валялся строительный мусор. Шаги гулко отзывались в пустых коридорах и проёмах лестничных клеток. Солнце, проникавшее снаружи, делило пространство внутри дома на чёрные и белые клетки. Санька одинаково слеп как от льющегося света, так и от черноты недоступных солнцу бетонных пещер. Отсюда, изнутри, весь мир казался таким же контрастным.

Санька забрался на самый верх. Нижние этажи были облюбованы трейсерами для прыжков. Он свесил голову вниз. Оконные проёмы второго этажа были истоптаны множеством ног. На третьем этаже следы прыгающих тоже виднелись, но в меньшем количестве. Проёмы четвёртого были чисты, только на одном отпечатались чьи-то подошвы, да и то, судя по следам, парень раздумал.

Санька высунулся ещё дальше. Пятый этаж – это, конечно, высоко. Брякнешься – костей не соберёшь.

В этот момент у Саньки появилось ощущение, будто на него кто-то смотрит. Он сполз с окна, втянул голову в плечи и осторожно обернулся. Конечно, он никого не увидел. В каменной коробке было темно и пусто. Где-то за стенами с шорохом и придыханиями гулял сквозняк.

Саньке стало страшно. В этот момент он, наверное, предпочёл бы прыгнуть с высоты, чем пробираться к лестничной клетке. Он снова взобрался на подоконник, обернулся к солнцу и с облегчением выдохнул.

Он увидел Максима. Точно – его куртка, тёмная стриженая голова. Рядом с ним стоял Денис. Они направились внутрь дома.

– Максим! – заорал Санька, испугавшись, что парень сейчас скроется из виду, и едва не вывалился наружу.

Максим приостановился и поднял голову.

– Санька? Ты что там делаешь? Спускайся!

– Сейчас!

Санька круто повернулся, спрыгнул на пол. Страх исчез. Он вприпрыжку сбежал по лестнице. Максим ждал его внизу.

– Тебя каким ветром? – спросил он.

– Так, – уклончиво ответил Санька.

Максим нахмурился.

– Что-то случилось?

Из окна выглянул Дэн. Увидев Саньку, он приветливо вскинул руку.

– Хочешь попрыгать? – спросил Максим.

– Хочу.

– Только осторожно. Смотри, как надо группироваться.

Он показал на Дэна, который в эту минуту компактной бомбочкой летел вниз. Приземлившись, он выпрямился, как пружина, и тут же побежал обратно.

– Понял?

Санька кивнул.

Прыжок у него получился с первого раза.

– Молодец! – похвалил его Максим. – Только не расслабляйся. То, что получилось сразу, ещё ничего не значит. Теперь надо допрыгаться до того, чтобы быть уверенным, что иначе не приземлишься. А потом – до того, чтобы о приземлении вообще не думать.

Максим сказал правду. Следующие прыжки Саньке не удавались. Потом он вообще устал.

– Ты домой? Тебе в какую сторону? – спросил его Максим, распрощавшись с Дэном.

Санька замялся.

– Туда, – он неопределённо махнул рукой.

Максим прищурил глаза.

– Не нравишься ты мне. Что случилось-то?

– Ничего, – Санька отвёл глаза.

– Ну как знаешь. Есть хочешь?

– Хочу.

– Ты из дома, что ли, сбежал? – спросил Максим, роясь в рюкзаке.

– Угу.

– Бывает. На вот, держи.

У него в рюкзаке оказалась булка с сыром и яблочный сок. Они поужинали прямо на ходу. Меж тем уже стемнело и зажглись фонари. Санька подумал, что идти-то ему, в общем, некуда. Решение не возвращаться домой, казавшееся таким лёгким при свете дня, теперь вызывало сомнения. Он неожиданно для самого себя рассказал Максиму о своих бедах. Тот слушал молча и не перебивал.

– Да-а, – наконец сказал он.

И снова надолго замолчал. Санька шагал рядом и размышлял, что может значить его «да».

– Ты вообще-то чего хочешь? – наконец прервал молчание Максим.

– Чтобы всё было, как раньше.

– Ну так в жизни не бывает.

Санька насупился.

– Ну ушёл ты, и что? – продолжал Максим. – Думаешь, все сразу станет по-твоему?

– Отец сказал, что всё уже решил.

– Правильно сказал. Значит, тебе не об этом надо думать, а о том, как отношения строить с новыми, – Максим запнулся, подбирая слова, – членами семьи.

– Не нужна мне такая семья!

– Не нужно – не общайся. Тебя ж никто не заставляет. Но и ты уж тогда тоже… Полете с условиями.

– Ну да, – буркнул Санька. – Так они меня вообще съедят.

– И отец?

Санька не ответил.

– Ты вот пришёл к нам, – продолжал Максим. – А зачем? Чтобы только прыгать научиться? Ничего подобного! Главное вот тут, – он постучал себя по лбу. – Так что соображай. Это твоя полоса препятствий. Ничья больше. Ты, конечно, можешь выбрать другой маршрут, но там ведь тоже неровная дорога, правда?

Санька вздохнул. Ему уже втайне хотелось, чтобы Максим убедил его вернуться домой. Максим словно угадал его мысли.

– Бросай дурить, – сказал он. – Говори, где живёшь, я тебя провожу. Поздно уже.

Санька согласно кивнул.

Неподалёку от дома он увидел знакомую фигуру. Отец.

– Ну давай, – Максим протянул руку. – Дальше, думаю, сам дойдёшь.

Они распрощались.

– Спасибо, – запоздало бросил Санька вслед удаляющемуся Максиму.

Обернувшись, тот отмахнулся привычным жестом, то ли говоря, что так и должно быть, то ли показывая, что не стоит благодарить.

Санька вошёл в светлый круг от фонаря и остановился. Отец, увидев сына, тоже на секунду замер. Потом бросился навстречу.

– Сашка! Ну разве так можно!

Марина с Леркой не спали. Лерка стояла на пороге спальни в пижаме. Увидев Саньку, она моментально скрылась. Марина, одетая, метнулась из кухни.

– Саша! Наконец-то! А мы тут…

Санька даже не посмотрел на неё. Марина, кажется, хотела продолжить, но отец жестом её остановил.

Глава 11

Один и тот же кусок щемящей мелодии повторялся снова и снова, не меняя ни звука, но неуловимо замедляясь. Странная музыка…

Ворлог очнулся и вылез наружу, наверх. Он никогда не спал, и его дремотное оцепенение походило, скорее, на глубокую медитацию, нежели на сон, как это бывает у людей.

Звуки доносились из соседнего двора, раскинувшегося возле огромного и только что отстроенного дома. Дом в пятнадцать этажей обхватывал просторную детскую площадку с какими-то железными конструкциями разных форм. При желании их можно было приспособить под развлечения. Но сейчас площадка пустовала, и только выкрашенная в зелёный цвет карусель, из озорства запущенная кем-то вхолостую, постепенно замедляла бег. Это она издавала такие странные звуки.

Ворлог издал тонкий протяжный свист. Мелодия оказалась железным скрежетом, и, как только источник звуков был обнаружен, она тотчас исчезла. Жаль. Ворлог любил музыку. Там, у себя под землёй, он слышал почти всё: от завываний автомагнитол во время дорожных пробок и гремящих со стадионов концертов до робких гамм и этюдов, несущихся из окон музыкальных школ.

Карусельная песня наполнила Ворлога тоской. Он двинулся вдоль новостроек, похожих друг на друга, несмотря на изыски архитекторов. Он направлялся к недостроенному дому. За ним раскинулся парк. Ворлог шёл туда, потому что его неудержимо влекло к своим врагам.

Он ненавидел стаю этих весёлых и дерзких человечьих волчат. Они почти ничего не боялись. К тому же среди них иногда попадались зрячие, те, что могли видеть его. Поэтому здесь ему приходилось прятаться, как обыкновенному дикому зверю. Ворлог очень хотел убить их. Но ему не удавалось этого сделать. Он привык иметь дело с одиночками, а эти…

И тут в оконном проёме самого верхнего этажа Ворлог заметил одного из них. Пацан сидел полубоком, свесив ноги внутрь помещения, и смотрел вниз, на улицу. Один.

Ворлог нырнул в дом. Крадучись, пробрался наверх. Темно. Прямоугольники несуществующих окон. В одном из них – силуэт мальчишки. Теперь нужно заставить его почувствовать страх. Перед провалами лестничных клеток. Перед нежилыми отсеками будущих квартир. Перед гулкой пустотой недостроенного здания.

Ворлог напрягся, отыскивая в глубине собственной памяти мрачные пятна ужаса и страха. Он слился с темнотой и бесшумно выворачивался наизнанку, выпуская наружу волны паники, вытянутые из порченых оболочек таких же двуногих, как этот. Ворлог гнал волну прямо на него, сам содрогаясь от разбуженной жути, грузно переползая с места на место, не смея, однако, ступить за границу темноты, боясь быть обнаруженным.

Это подействовало. Пацанёнок вздрогнул и обернулся. Его глаза не обманывали: ему было страшно. Мальчишка сполз с подоконника, сделал шаг вперед. «Эй!» – тихонько позвал он. Ворлог замер и перестал существовать.

Мальчишка попятился, споткнулся – под ногой что-то оглушительно хрустнуло, – прижался спиной к кирпичной кладке. Потом снова взобрался на окно и высунулся наружу. Одно движение, и…

– Санька? Ты что там делаешь? Спускайся! – позвали снизу.

Стая своих не бросала.

Пацан что-то крикнул в ответ, соскочил с подоконника, уже легко и без страха пересёк комнату и затопал вниз по лестнице.

Ворлог взвыл и ухнул в вентиляционную шахту.

На следующее утро Лерка рассказала Саньке, что происходило в его отсутствие.

– Они всех твоих друзей обзвонили. Мама даже своих знакомых достала.

Санька хмыкнул.

– А ты хотел, чтобы дядя Сева нас выставил? «Или я, или они», – передразнила Лерка. – Ну и что? Добился чего-нибудь?

Санька молчал. Вот ведь ехидна! И отец ещё обвинял его, Саньку, в том, что у него нет сочувствия. А у неё есть? Он, может, моральное потрясение пережил, а она – ну никакого такта!

– Саш, – Лерка переменила тон. – А можно ещё ролики посмотреть с твоим паркуром?

– Зачем тебе?

– Клёво ребята кувыркаются. Мне понравилось. Можно?

– Нет.

– Почему?

– Нельзя, и всё.

– Ну что ж. Придётся опять обратиться к дяде Севе.

– Слушай, давай не будем повторяться.

– Значит, можно?

– Чёрт с тобой, смотри. Только без меня не смей!

– А как? У тебя же запаролено всё.

– Потому и запаролено. Приду – посмотришь.

– Ладно. А ты можешь так, как они?

– Пока нет, – неохотно признался Санька.

Лерка кивнула:

– Я так и думала.

– Что ты думала? Да трюки, если хочешь знать, вообще не главное.

– Ладно, остынь. Я же ничего такого не хотела сказать, – неожиданно миролюбиво предложила Лерка.

– Не хотела она, – проворчал Санька.

Девчонка будто знала, чем питается червь сомнения, живущий на дне Санькиной души. Своими вопросами она, сама того не ведая, подкинула ему щедрую порцию пищи, которая Саньке поневоле служила пищей для мучительных размышлений.

Ну да, трюки, разумеется, не главное. Однако, если не лукавить, многие ли из пришедших в паркур оказались здесь, чтобы научиться двигаться прежде всего быстро, а уж потом эффектно?

Споры о красоте и свободе, об эффектности и эффективности временами угасали, но вспыхивали вновь. По убеждённости спорщиков и главное – по горячности, с которой они отстаивали каждый своё мнение, споры эти превосходили, пожалуй, известное разногласие в этом вопросе самих «отцов-основателей» паркура – Белля и Фукана.

Дэн, например, утверждал, что каждая часть человеческого тела может служить точкой опоры и лучше всего это можно почувствовать в каком-нибудь необычном положении. По его словам, акробатика помогала осознать, каким образом ты можешь взаимодействовать с пространством. Но Дэн мог себе позволить многое. Он лет с тринадцати крутил нижний брейк.

Санька, который никаких трюков ещё не освоил, с интересом прислушивался к таким разговорам. Его смущало, что Максим, кажется, не одобрял не только Санькиных намерений опробовать что-нибудь из репертуара Дениса, но и с освоением базовых элементов советовал не торопиться. Чтобы правильно сделать сальто, нужно уметь высоко выпрыгивать и уверенно захватывать группировку, а тебе до сих пор, как плохому танцору, руки мешают, говорил он, сдерживая Санькины порывы.

Санька возражать всерьёз не решался, хотя ему уже надоело держать себя на коротком поводке.

– По-твоему, от акро вообще нужно отказаться? – в очередной раз допрашивал он Максима.

Тот с досадой цокнул языком.

– Вот тебе неймётся!

Санька засопел, готовый обидеться.

– Ты мороженое любишь? – спросил Максим.

Они как раз проходили мимо кафе-мороженого. Санька пожал плечами.

– Пошли зайдём, Я угощаю. – Максим увлёк его за собой.

Внутри почти никого не было. Максим усадил Саньку за столик, а сам вскоре вернулся с двумя порциями в вазочках. Санькина порция была втрое больше обыкновенной. Шарики мороженого скрывал внушительный слой сиропа, шоколада, фруктов, вафельной крошки и взбитых сливок.

– Не знаю, что ты больше любишь. Решил на всякий случай добавить всё, – с невинным видом пояснил Максим. – Сладкого много не бывает, как по-твоему?

Санька поднял глаза и несколько секунд смотрел на него. Потом понимающе хмыкнул.

Максим рассеянно потыкал ложечкой свою горку мороженого и отодвинул вазочку.

– Я вовсе не против акро, – сказал он. – Если ты уверенно идёшь по своей трассе и можешь делать это красиво – почему нет? Просто очень часто это никак не сочетается с рациональностью перемещения. А если так, какой в этом смысл? Ну выполняй обязательную программу по спортивной гимнастике и получай от этого кайф. Паркур-то здесь при чём?

Санька с сомнением пожал плечами. Потом осторожно развернул вазочку, примериваясь, с какой стороны начать свою порцию, чтобы на стол ничего не потекло и не посыпалось.

Максим засмеялся:

– Не мучайся, закажи, какое тебе нравится.

Санька любил с орехами.

Сам Максим предпочитал чистый пломбир.