Текст книги "Глаза Моря (СИ)"

Автор книги: Елена Силкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Туша молниеносно сменила окраску на чёрную.

Пронзительно запищали сканеры и радары. Проснулись, блять. Но это хорошо. Значит, спрут настоящий, а не чернильный фантом. После того, как Фред узнал, кто такой Глаза Моря, охотник нашёл в сети мно-о-ого инфы про осьминогов.

В ужасе закричала Ула.

«Уэно, нет! Не приближайся!»

Кричи, кричи громче. Твой монстр психанёт и быстрее подставится под выстрел.

Огромное тело в пронизанной солнцем воде – хорошая мишень, по ней трудно промахнуться, даже целиться не надо. Фред развернул один из стволов, нажал на спуск до отказа и молниеносно повёл лучом. Плазменная струя взрезала воду, вздымая клубы пара, вонзилась в массивную тушу…

…И туша тут же расплылась чернильным облаком. Всё-таки фантом!

Ну, правильно, не совсем же дурак этот монстр, чтоб так просто подставиться!

Снова приборы сошли с ума и зашлись истошным писком. Фред оглянулся. С другой стороны подплывал такой же монстр, точная копия первого. Что за черт?! Глаз Моря на самом деле несколько?

Или это тоже фантом? Шипение воды под лучом, клубы пара, и новое чернильное облако.

Сигналы приборов надрывались, пронзительный хоровой писк бил по ушам и по нервам.

Залп! Очередное чудовище превратилось в бесформенную кляксу.

Фред захохотал.

Монстр думает, у охотника зарядов не хватит? Скорее, моллюску не хватит чернил, а энергии в пространстве завались.

Залп! Расплылось ещё одно чёрное облако, и ещё одно, и ещё. Ха! Что, и это всё? Запас иссяк? Осьминоги способны выпускать подряд не более шести таких чернильных бомб. А затем понадобится перезарядка боекомплекта.

Бах! Хрясь! Из-за фальшборта взметнулся как будто поток воды и с грохотом обрушился на палубу. Призрачное гигантское щупальце, бледное, как волна, обвилось вокруг турели. Шарниры заскрипели и лопнули, большой лучемёт перестал вращаться.

Фред шарахнулся назад, держа перед собой Улу и гудящий резак. На яхте ещё много разного оружия, только бы до него добраться. Всё не переломаешь, урод, попросту не успеешь.

Призрачное щупальце взметнулось снова, отшвырнуло Фреда от девушки.

Отшвырнуло удачно, прямо к рубке. А вращать можно и саму яхту, стволы при этом по-прежнему целятся в воду. Пш-ш-ш! Волны вскипели, когда в них врезался луч.

И тут замолчали приборы. Замолчала вообще вся электроника, монстр вырубил её вместе с пультом.

Но двигатель на горючем топливе и механическое оружие никто не отменял. Древние подлодки прекрасно ходили под водой с дизельными моторами. Фред бросился в трюм через люк прямо из рубки.

Гарпунная пушка стреляет большими болтами, волнистыми и зазубренными, а к ним привязаны тросы. Если гарпуны не попадут в цель, тогда тросы перетянут и перережут гадкие тентакли. Ага! Один есть!

Отрубленное щупальце извивалось в толще воды само по себе.

К гарпунам можно прикрутить взрывчатку, снаряды со шрапнелью. А ещё есть сети с электродами и аккумуляторами, которые так просто не вырубишь собственным биополем, какое бы мощное оно ни было.

В невидимого врага сложно целиться без радаров и сканеров, Фред палил во все стороны, в белый свет как в копеечку. То есть, в синее море.

Бах! Сработала взрывчатка поодаль. Попал? Нет, это взлетела на воздух подводная скала. По бронированным бортам яхты забарабанили каменные осколки пополам с острыми кусками металла из зарядов со шрапнелью.

Сеть плыла в стороне, потрескивая разрядами. Увернулся, сволочь.

Вода затихла. Что? Убил охотник монстра? Или тот где-то затаился?

Сейчас выясним. Фред поднёс к лицу Улы газовую горелку на аккумуляторе.

Из-за борта взметнулась едва видимая плеть цвета океана, словно поток воды, и разбила тесные объятия охотника и приманки. Есть! Монстр никуда не ушёл, он всё ещё жив и всё ещё здесь.

А у нас для него есть азотные капсулы! Заморозить гадину, обездвижить, чтоб не вертелась тут, как змея на сковородке, чтоб не уходила от выстрелов.

Ещё имеется кислота, яды и снотворное. Убойная смесь, её количества хватит, чтобы отравить весь океан. В бортах ниже ватерлинии открылись шлюзы, в воду заструились едкие облака, выстрелили во все стороны, точно торпеды, остроносые капсулы.

А вот теперь – есть. Окончательно и бесповоротно. Фред смотрел, перегнувшись через фальшборт, и злорадно скалился.

Монстр безжизненно лежал далеко внизу, на песчаном дне. Большая чёрная туша на жёлтом фоне, отчётливо видная с борта яхты. Щупалец не осталось ни одного. Из обширной разверстой раны не лилась кровь, её огромное грязно-голубоватое облако медленно относило в сторону подводным течением. Из облака торчали те самые щупальца, они извивались, но постепенно замирали.

Следовало бы ещё пару раз пройтись по этой туше чем-нибудь на всякий случай, но отсюда не достать, надо нырять.

Солнце шпарило бешено, ветер исчез, стояла мёртвая тишина. Только вода изнеможённо шелестела, облизывая броню на бортах.

Бам! На палубу обрушился кто-то сверху. Космач, ты опоздал, язвительно пробормотал Фред себе под нос и криво усмехнулся.

Это было последнее, о чём охотник подумал перед тем, как его сходу вырубили одним ударом. Рано он праздновал победу и снял шлем.

Спасатель отвязал Улу от дверцы каюты, она кинулась к фальшборту, перегнулась, посмотрела вниз. Затем Ула спокойно повернулась и подняла древний инопланетный лучемёт, подарок Уэно. Но выстрелить во Фреда она не успела. Спасатель схватил её, отобрал оружие и оттащил девушку в сторону.

Ула молча вырывалась из его рук.

–Тихо, девочка, тихо, – приговаривал космач, легко удерживая её. – Аптечку, быстро!

Лёгкий укол в шею, Ула обмякла, сползла на палубу. Василий передал её ребятам в моторку.

–Везите в лагерь! А я тут разберусь.

Пистолет-шприц со снотворным понадобился ещё раз.

Лански как раз очнулся от удара и успел только пробормотать:

–Мир в оранжевом тумане, какой красивый бред…

После чего он снова вырубился и был скручен по рукам и ногам из другого пистолета – с клейкой лентой.

Космач понял – осьминожьи чернила попали Фреду в глаза. Зрению они не повредят, горе-охотник проморгается, когда проснётся, и всё.

5.

Спасатель вызвал по инфору «скорую помощь» и полицию.

Дополнительно он предупредил, чтобы вместе с медицинской бригадой и дежурным по отделу полиции прибыли психиатр и водитель морских судов малого тоннажа. Также попросил сообщить о происшествии клану Ланских, пусть прилетят и заберут своего отпрыска, который внезапно стал буйным. Заодно они выплатят штраф и компенсируют очистные мероприятия.

И остался ждать гравимобиль с главного острова на дрейфующей яхте, рядом с бесчувственным телом.

Дождался, проследил, как эвакуировали спящего Фреда. Дал необходимые показания, расписался в планшете полицейского. Проводил глазами яхту, которую повели в порт главного острова.

А затем по воздуху вернулся на турбазу.

Глава 19. Танец пива

1.

Космач сидел возле спящей Улы и молча винил себя.

Он проявил непростительную беспечность, пустил на турбазу постороннего. Думал, что это просто молодой самовлюблённый хвастун, которого и раньше пускали, даже приглашали на остров. Клоун сам развлекался и студентов развлекал, выглядел безобидным. А на поверку оказался с гнильцой.

Космач со всеми задачами привык справляться сам, не перекладывая на чужие плечи ни обязанности, ни ответственность. В очередной раз он решил разобраться в одиночку. И мог разобраться, будь это обычный случай. Молодой мажор создал конфликтную ситуацию, выгнать его с турбазы, и всё тут. Никому никаких проблем. А парень-то проявил себя психопатом.

Дурак Лански неожиданно совсем съехал с катушек, бросался словами, качал мнимые права, дошёл до жестокости. Избалованный эгоист. Но в одном он попал в точку. Кроме здоровья, что так и не восстановилось полностью, бывший космодесантник потерял на Дальних Рубежах часть тонких ощущений. Не зря его списали в запас. И вот теперь космач совершил ошибку, не разглядел вовремя опасность для окружающих. Из-за этой ошибки лишилось жизни разумное, мирное существо.

Он знал, что его никто не привлечёт к ответственности. Со студентами, его подопечными, всё в порядке. Лански – человек посторонний, Ула – тоже. По большому счёту, со своими обязанностями космач справился. Но…

Ула во сне одновременно плакала и улыбалась. Наверно, ей снилось что-то утешительное. Девушка лежала неподвижно, выглядела глубоко погружённой в сонные видения. Василий решил, что она ещё нескоро проснётся. Хотя бы потому, что она не проснулась, когда он салфеткой отёр ей мокрые щёки.

Ему было пора на свой пост, повседневные обязанности никто не отменял.

Он позвал с кухни Ванду и ушёл.

Ванда села возле кровати, вгляделась в лицо спящей тяжёлым сном подруги.

Всё плохо, всё очень плохо.

У Ванды когда-то был котёнок. Он родился слабеньким, раньше времени, сосал молоко плохо. Девушка терпеливо докармливала его из пипетки. Он был очень умный, изобретательный. Едва ползая, мог залезть куда угодно. Ему больше нравилось исследовать окружающее, нежели кормиться.

Он был невероятно ласковый, часто мурчал и не слезал с рук у девушки. Разумеется, когда не лазил по мягкой подстилке рядом с кошкой, не карабкался из коробки и не полз целеустремлённо куда-то в коридор.

Он спал у Ванды на груди. Переложенный под материнский бок в коробку, он упорно выбирался оттуда и возвращался к девушке. Она спала вполглаза и совсем неподвижно, чтобы нечаянно не раздавить крошечное существо.

И вот однажды она проснулась среди ночи, а котёнок у неё на груди был уже холодным и окоченевшим.

Ванда рыдала трое суток. Родители тогда сильно испугались за неё.

Но это был бессловесный малыш, а тут – большое, разумное существо…

Космач говорит, что Ула умная и сильная. Она, конечно, в самом деле, сильная. Но её чересчур зацепило. А тот, кто не плачет да молчит, как раз и может внезапно сломаться.

В окно со стороны веранды постучали. Ванда подняла голову.

Василий энергично поманил девушку наружу. Она показала головой на спящую Улу. Космач ещё резче замахал руками, безмолвно требуя выйти к нему немедленно.

Ванда с сомнением посмотрела на неподвижную подругу и выскочила наружу.

2.

Ула спала.

Ей снилось, что Уэно выжил. Он был жутко изранен, у него осталось всего одно щупальце. Но он всё-таки приплыл к ней, в их бухту. Ула сидела там, по пояс в воде, гладила обвивавшее её талию слабое щупальце и рыдала. От безмерного, сводящего с ума счастья.

Солёная вода капала из глаз девушки и смешивалась с другой солёной водой, в бухте…

Ула внезапно распахнула глаза, её подбросило, словно током ударило. И тут она осознала, что всё это сон. Уэно больше нет и никогда не будет. Ничего больше не будет из того прекрасного, что совсем недавно казалось неизменным и вечным. Ни разговоров в бухте обо всём на свете, ни путешествий в океанских глубинах.

Горе ещё и близко не подступило, разум затапливало глубокое недоумение. Как же так? Вот было у неё нечто невообразимо прекрасное и всепоглощающее – и вдруг исчезло? В самом деле, больше ничего не будет? Совсем ничего?

И почему она при этом ничего не чувствует? Совсем ничего.

Слёз не было, ничего не было, внутри царили тьма и тишина, глухое, беспредельное молчание. Как в океанских глубинах.

Космач опоздал. Пока он спешил к яхте бандита, этот самый бандит много раз стрелял в Уэно. Она не видела, как и куда его ранили, в какой момент и насколько серьёзно. Зато всё отлично рассмотрела потом.

Он лежал на дне, неживой, неподвижный, даже кровь из раны уже не клубилась. Её большое, чёрно-голубое облако медленно-медленно относило в сторону, из этого облака торчали щупальца, извивались, постепенно замирали. Семь или восемь? Ула не сумела сосчитать.

Она не могла тогда ни последовать за ним, ни перевязать раны, ничего не могла. Даже выстрелить в убийцу друга вовремя не сумела, ей помешали.

Почему она ничего не чувствует?

Кто показал ей этот сон?

Она больше не верила ни снам, ни мысленным посылам. Может, это космач. Может, Лиза или кто-то из ребят.

Потому что это никак не мог быть Уэно. Она видела собственными глазами, как он лежал на океанском дне, мёртвый. Знакомого мысленного прикосновения с тех пор больше ни разу не ощущалось, теперь она отличила бы его. Теперь, когда уже слишком поздно.

Ей помешали исполнить последний долг, отомстить, выстрелить в убийцу.

Зато теперь не помешают, она сможет воздать сполна. Космач – гуманист, он просто вырубил охотника. Обоих привёз обратно на остров, надо полагать. Куда он его дел, где запрятал?

Она найдёт.

Ула привстала на кровати, осмотрелась и прислушалась. Удивительно, что в коттедже никого не было, никто не сидел возле её постели, не караулил.

Лучемёт, подарок Уэно, космач, скорей всего, конфисковал, потому что в кармане комбеза его не нашлось. Да Ула и не помнила, чтобы совала его в карман перед тем, как потеряла сознание.

Девушка встала, прошла на кухню, взяла там самый большой столовый нож и вылезла в окно.

Осторожно прошла вдоль стены, выглянула, задрала голову. Ещё удивительней – на вышке тоже никого не было.

В летнем театре раздавались голоса девушек, немного дальше гомонили ребята в коттедже. Хоть кто-то из них наверняка видел, куда космач запрятал чертова охотника. Хоть кто-то из них скажет ей об этом.

Она взяла нож обратным хватом, чтобы укрыть клинок в рукаве, и побежала.

Если Ула чему-то и научилась на этом острове, так это тому, что не надо бояться ничего. Она научилась справляться и со своими страхами, и со своими опасностями, и за эти навыки заплатила не сама. Так зачем ей всё это теперь, зачем ей беречь себя, если за её прокачку самую страшную цену заплатил Уэно? Рыцарь пучин, настоящий рыцарь. Был. Зачем ей теперь эта наука и эта жизнь, если его больше нет?

Его нет, а тот, кто это сотворил, остался жить и здравствовать, и наслаждаться жизнью.

А вот не будет он больше жить и наслаждаться, отнимая всё у других. Сколько ещё сапиенсов в разных мирах он убил? Кто это знает точно, кто считал жертвы человеческого монстра?

Жертв не вернёшь. А вот человеческое чудовище остановить можно и нужно.

Ула следила за дыханием, прятала нож в рукаве и бежала размеренной, волчьей трусцой.

3.

Девушки всё так же сидели на сцене летнего театра, но Ула не увидела у них в руках ни планшетов, ни палеток. Девушки собрались в тесный кружок и что-то вполголоса обсуждали. Скорей всего, понятно, что именно.

Они оглянулись на звук шагов.

–Ула, привет! Иди к нам!

Она подошла.

–Привет, – сказала без улыбки.

–Посиди с нами! – живо воскликнула Лиза. – Но карточки у меня пока нет.

–Она мне и не нужна. Вы видели, как меня привезли?

Девушки покивали.

–А Лански? Как привезли его, вы тоже видели? Где он?

–Зачем он тебе? Прям даже странно. Неужели ты всё-таки решила…

Лиза толкнула девушку локтем, та осеклась.

–Мы не знаем, где он. А вот Лариса наверняка знает, она же его всё время караулит. Она скоро должна подойти, посиди пока с нами.

Ула присела, заведя за спину руку с ножом в рукаве.

Время шло, Лариса не приходила, девушки вяло обсуждали косметику, Лиза пристально наблюдала за Улой.

В конце концов, Ула не выдержала. Она заподозрила, что девушки зачем-то тянут время.

–Ладно, я пока пойду, потом загляну ещё.

У неё оставалась надежда на ребят. Они-то больше бегают по острову, должны знать.

В коттедже возле тропинки на гребень громко гомонили.

Ула прислушалась, но отдельных реплик не разобрала и нетерпеливо постучала в дверь.

–Привет, – сказал рыжий Потапов. – Мы думали, ты снова в окно полезешь.

–А что – снова есть от кого прятаться? – живо спросила Ула.

Кирилл молчал.

–Где Лански? Вы видели, куда его привезли?

Кирилл криво усмехнулся.

–Что? Неужели ты решила принять выгодное предложение?

–Нет. – Ула посмотрела на него, он попятился.

Потапов толкнул Кирилла локтем.

–Конечно, нет. Ты не видишь, что у неё в рукаве? Отбери у неё нож.

Кирилл попятился ещё дальше.

–Не ищи, нет его на острове. Лански эвакуировали сразу, вместе с яхтой.

–Как – эвакуировали? Куда?

Ула машинально шагнула назад, ударилась спиной о дверь.

–На главный остров, а затем, видимо, сразу – с Марины. За ним семейство прилетело.

Ула растерянно оглядела ребят и вышла.

–Любовь и голод правят миром... Чушь, блять. Всё дело в сексе. Крепче всего женщина привязывается к тому, с кем спит.

Она оглянулась на закрытую дверь коттеджа, но не вернулась и ничего не сказала, пошла дальше. Точно, Кир-дурак. Да без разницы, что он думает.

Вообще всё уже без разницы.

4.

Ула шла вдоль кустарниковой гряды и скального гребня.

Надо найти хотя бы его коттедж, чтобы разгромить. А затем подумать, как найти Лански и добраться до него самого.

Навстречу попалась Лариса.

–Ой, как ты кстати! Лански точно эвакуировали? А, да, привет.

Лариса хохотнула.

–Точно. Интересное предложение принимать поздно. Да он наверняка просто шутил, так что радуйся, твоё самолюбие теперь не пострадает.

Ула отмахнулась.

–А где его коттедж? Он же брал тут коттедж, не только на яхте ведь жил?

–Не только. Тебе зачем? Поностальгировать над вещами и фотками, что-нибудь на память взять?

–Нет, – прямо сказала Ула. – Разгромить.

–А-ха-ха, фигасе! Дансинг бир? – язвительно спросила Лариса.

–Что?

–Танцующее пиво. Эвфемизм для похмелья, англоязычное выражение.

–Пиво? А может, медведь?

–Что?

–Бир или беар? Пишется-то как? А то, похоже, ты перепутала пиво с медведем. Танцующий медведь, композиция такая есть.

–На медведя ты, положим, не тянешь. Эрудицией хвастаешься?

–Я тебе не Лански, я не хвастаюсь, а пользуюсь. Эрудицией, да.

–Правильно, ты не Лански. Ты ему и в подмётки не годишься.

Ула пожала плечами.

–Так покажешь, где коттедж? Или будешь молчать, как рыба-партизан?

Лариса в свою очередь пожала плечами.

–Ты возле него стоишь, и он не заперт. Громи, сколько влезет, я на это посмотрю. Какое-никакое развлечение, а то скучно тут опять стало.

–А зажигалку дашь? Ты же вроде куришь, значит, она у тебя есть.

От ножа-то в жилище из современных материалов толку мало.

–На, держи, ради такого дела не жалко.

5.

Устроить разгром и поджог ей не дали.

Едва она успела зайти в коттедж, как на улице послышались голоса. Василий с Вандой искали её. Лариса, разумеется, тут же сдала Улу.

–Там она. Громить и жечь собирается.

Вот-вот, слишком долго собиралась.

–Что-о?! Сначала ты, теперь – она? Пироманки хреновы!

В коттедж ворвались, Улу скрутили и вынесли наружу.

Она орала и вырывалась, космач орал на неё.

–У космача – тоже дансинг бир, – пробормотала им вслед Лариса.

–Мне и тебя эвакуировать – от греха подальше? – кричал на Улу Василий, пока тащил её в коттедж.

–Не угрожай девушке, если не имеешь намерения привести угрозу в исполнение, – проворчала у него за спиной Ванда.

Космач принёс Улу в свой коттедж, затолкнул в комнату и запер окно и дверь.

–Вот тут громи, если уж так хочется. Тут мои вещи, а казённое имущество не трогай.

Ула упала на кровать.

Яростный запал иссяк, и силы внезапно закончились.

Ну заче-е-ем? Зачем он его эвакуировал?

Глава 20. Солёная вода

1.

Ула спала.

А когда проснулась, то удивилась. Снотворного ей не давали. Наверно, тело от изнеможения и без лекарств успешно отрубилось. Открыла глаза она с неистовой надеждой, но надежда не оправдалась. Больше ей не приснилось ничего. В голове по-прежнему царило телепатическое молчание. Значит, точно, отвечать ей больше некому.

Она была бы рада снова рыдать во сне, лишь бы ещё раз увидеть там Уэно, живого Уэно. Если бы ей снова довелось увидеть его живым… Тогда она не захотела бы пробуждаться. Но всю жизнь во сне провести невозможно.

А ещё лучше, если бы ей наяву случилось увидеть, что он жив! Она бы, наверное, с ума сошла от радости. Нет, не от радости – от счастья. Прыгала бы по берегу и визжала на всю бухту. А затем кинулась бы в воду – обнимать…

Ула чувствовала себя обессиленной и отупевшей настолько, что ей не хотелось даже плакать. Она лежала и вспоминала, как прилетела на Марину. Как в первый же день встретила троих, более или менее антропоморфных, экзотических, красивых и привлекательных мужчин.

Лемур, маур и русал.

Трое мужчин, три основные, бросающиеся в глаза черты характера. Её оттолкнуло в них то, что она позже запросто и охотно простила Уэно. Чрезмерная грусть, чрезмерная пошлость, чрезмерная загадочность. В нём ничто не казалось ей чрезмерным, всё было естественно и не раздражало. Ну, почти. А теперь…

А слёз всё равно почему-то не было.

За дверью спорили.

–Плохо, что в двери «глазка» нет. Что она там делает?

–Мне и сквозь щель всё видно. Она просто лежит. Не спит, не плачет.

–Это плохо. Лучше бы она ревела. Выплакала бы горе, утопила его в слезах и постепенно успокоилась. Она сильная.

–Да, ты прав. Она, в самом деле, сильная. Но её чересчур зацепило. А те, кто не плачет да молчит, как раз и могут внезапно сломаться.

–Это намёк?

–Это сопоставление. Может, мы всё-таки…

–Нельзя! Я тебе уже объяснял!

–Хорошо-хорошо, я же согласилась с тобой! Не кричи на меня, пожалуйста.

–Вот и не начинай снова. Мне пора, я пошёл. Присматривай тут…

Хлопнула входная дверь, лёгкие шаги Ванды прошуршали в сторону кухни, и всё стихло.

2.

Утопить горе в слезах – может, это и было бы правильным. Может, это и было бы лучше всего. Может, это и помогло бы. А может, и нет. Есть же другая поговорка – слезами горю не поможешь.

Ничем тут уже не поможешь…

В коттедж постучали, Ванда стремительно пронеслась по коридору, заговорила с кем-то через запертую дверь. А потом заорала.

–Что ты несёшь?! Нашёл, чем утешать! Пошёл вон, идиот, кобель чертов!

Интересно, кто там? Кир, что ли? Нет, уже неинтересно.

Ванда не успела даже отойти от двери, не то, что – вернуться на кухню. В дверную щель, впрочем, заглянуть не забыла.

Ну, и ничего нового подруга тут не увидела. Ула по-прежнему лежала на кровати. Спокойно лежала, не рыдала, убегать не пыталась, верёвку не разыскивала.

В коттедж снова постучали.

За дверью напряжённо зазвенел Лизин голос, его перебивал басок Макса.

–Да не говори глупостей, не до твоих карточек ей сейчас, хотя бы и многозначительных. Пойдём отсюда, не отвлекай Ванду, ей надо присматривать!

Лиза что-то резко возразила. Голос-то у неё звонкий, а слов всё равно не разобрать. Впрочем, уже неинтересно. Макс прав. Зачем теперь нужны эти косметические, поэтические предсказания?

–Живая она, живая. Идите, идите.

Ванда в коридоре вздохнула.

–Надо бы отомкнуть. Что ж она там под замком, без всего? А в сортир – как же? Всё равно входная дверь заперта…

И тут же в коттедж снова постучали.

–Кто?

За дверью на сей раз оказались брат и сестра Потаповы.

–Нам бы поговорить с Василием. Вот насчёт неё.

–О-о-о… – похоже, Ванда не нашла слов и наверняка закатила глаза.

Но Потаповых всё-таки впустила.

–Подождите пока на кухне. Он скоро придёт. Или нескоро. В общем, ждите.

–А где он? На башне я его не видела!

–Ларис, мне почём знать? У него свои дела, я не лезу. Может, снова на лодке остров патрулирует. На всякий случай.

Они втроём прошли на кухню и заговорили там. Очень громко.

Лариса ругалась на то, что космач эвакуировал Фреда, брат пытался её урезонить, она на него шипела.

Ванда ворчала на обоих, Ула не вслушивалась.

Ей было всё равно.

3.

Утопить горе, точно.

Его не в слезах успешней всего можно утопить, а в другой солёной воде. Пусть они смешаются, две солёных воды.

Ула принялась размышлять над этим способом.

Сложно утопиться тому, кто умеет плавать. Непослушное тело на дно не пойдёт, оно же восстанет против обезумевшего разума и выплывет само. Надо привязать к ногам что-нибудь тяжёлое. Но в коттедже ничего этакого нет.

Хоть бы штанга с «блинами» у космача нашлась, так ведь нет же. Вон он какой мускулистый. Неужели ему не надо поддерживать эту форму?

Самое тяжёлое тут – это кадка с пальмой. Растение жалко. Выкопать и так оставить вместе с земляным цилиндром. А кадку взять.

Ула встала с кровати и тихонько приоткрыла дверь комнаты. На кухне продолжали спорить или уже перешли к философствованию о смысле жизни, девушка не вслушивалась. Важней было то, что все тут заняты и не следят.

Входная дверь заперта, но окно в холле открыто. Про него забыли. Окно заперто только в Улиной комнате…

Девушка осторожно перевалила пустую кадку через подоконник и потащила её вместе с верёвкой к причалу. Никто этого не видел, возле лагуны ни ребят, ни девчонок не было.

Кадка, даже пустая, была тяжёлой. Как это Ванда замахивалась ею на Фреда? Ула с Вандой ведь одного роста, а вот поди ж ты… Девушка пыхтела, потела от усилий и от страха, что её кто-нибудь заметит, пока она тут возится.

Чего и следовало ожидать – на полпути её перехватили, очень знакомым образом. Кто? Космач, разумеется.

Она не стала ни кричать, ни вырываться и сопротивляться, когда её мягонько скрутили и препроводили обратно.

Можно найти что-нибудь другое, потеряют же они когда-нибудь бдительность.

Василий привёл Улу обратно в коттедж, проводил в её комнату, но одну не оставил, уселся на кровать и спокойно заявил:

–Разговор есть.

С кухни тут же прибежала Ванда. Ну и слух у неё!

Подруга только глянула на космача, ещё ничего не сказала, а тот уже рыкнул:

–Забыла, о чём я тебе говорил? Или решила, что я сам забыл?

Ванда подбоченилась и кивнула на Улу.

–А разве это не доказательство того, о чём говорила я?

–Нет, это доказательство того, о чём говорил я.

Ванда опустила руки и ссутулилась.

Ула не вслушивалась и не вдумывалась в диалог подруги и спасателя. Она ожидала, что её будут песочить за поход с кадкой из-под пальмы к причалу. И была готова, фигурально выражаясь, заткнуть уши.

4.

–Ула, послушай меня. Я помогу тебе отомстить.

Она от неожиданности вытаращилась. А затем сузила глаза и раздула ноздри.

–Ты же был против таких методов. А теперь передумал?

–А теперь передумал, – спокойно подтвердил Василий.

Ванда хмыкнула.

–Теперь я тебе помогу добраться до Лански. У меня есть друг-тайрианин, а у него есть собственный звездолёт. И ещё много всяких технических штучек.

У Улы мрачно загорелись глаза. Инопланетные технические штучки – это очень хорошо, потому что до сыночка богатых родителей добраться сложно.

–И, если вас поймают, то вменят сговор преступной группировки.

С каких пор у Ванды прорезался Ларисин язвительный тон?

–Я уже вызвал его, и он летит сюда. Я не хотел говорить тебе об этом заранее, мало ли что…

С каких пор космач стал суеверным?

–И что – представитель цивилизации с высокой этикой станет помогать в таком деле?

–Да, станет, – уверенно заявил космач. – Он сам иногда нарушает законы.

–Мягко выражаясь, – фыркнула Ванда.

–Когда он прибудет? – помолчав, спросила Ула.

–Через месяц. Так что ждём.

–Месяца мало, – проворчала Ванда.

Спасатель строго посмотрел на неё.

–Мало. Но он торопится. С ума я сойду тут с вами, со всеми…

И космач снова куда-то ушёл.

5.

Хорошо. Теперь, когда ей помогут, она сумеет добраться до Лански.

Она найдёт его везде. И отомстит.

Но пока что рановато строить всяческие планы на будущее. Надо выдержать месяц до прилёта обещанного корабля.

А почему – месяц? У тайриан – давно уже гиперсвет.

Хотя, всё логично. Нужен конкретный человек, а как раз именно он – далеко отсюда. Правда, ей не объяснили подробностей, но она сама догадалась.

Ула после этого разговора долго лежала на кровати и обдумывала новые возможности. Пока не уснула.