Текст книги "Странствия по мирам"
Автор книги: Елена Хорватова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 31
Маргарита была слишком занята неожиданным происшествием, чтобы прислушиваться к тому, что подсказывало ее внутреннее чутье. Чтобы почувствовать чье-то незримое присутствие и догадаться, что за тобой наблюдают по астральным каналам, надо полностью сосредоточиться на себе и остроте своих ощущений. А это так трудно, если одновременно приходится вести беседу с незнакомым и недружелюбно настроенным человеко-медведем.
Как жаль, что Беорфа заставили ее покинуть. Она уже стала привыкать к этому немногословному и замкнутому существу – кто бы что ни говорил (а именно невзлюбивший беорита Гарольд), никакого зла от Беорфа Маргарита не видела.
Ну что ж, ничего не попишешь, у него свои дела. Во всех мирах сепаратисты – фанатики идеи и готовы пожертвовать для нее чем угодно.
Некое неприятное чувство возникло сразу после ухода Беорфа и Рулава, но Маргоша не стала анализировать свою неясную тревогу. Ей-богу, странно было бы, если б у нее в такой момент возникли радостные чувства!
Между тем в далеком мире мрачный человек вновь с интересом наблюдал за происходящим в покоях Маргариты, усилием воли вызвав картинку в хрустальном шаре.
И когда молодая ведьма, оставшись одна, присела на край кровати, обессиленно свесив руки и прикрыв глаза, человек, неприятно усмехнувшись, сказал сам себе:
– Пора!
Это был мессир Реми. От своего осведомителя он знал, что Маргарита сильно устает; она попала в совершенно непривычные для себя условия, много работает и много нервничает, а это неизбежно приводит к ослаблению магических сил и воли к победе. Сильный маг может сделать с усталым человеком все что заблагорассудится, даже если этот человек и сам не без магических способностей.
На этот раз мессир не будет полагаться на помощь своих подручных – слишком часто его подводили, чтобы доверить им важное дело. Он сам еще в силах тряхнуть стариной…
Экстренно собранный в храме четырехликого бога Святовита совет жрецов и волхвов обсуждал животрепещущую тему – одобряет ли великое божество Арконы деятельность заезжей чародейки или нет и пошлет ли Святовит своим сторонникам какой-нибудь знак для прояснения данного вопроса.
Святовит, идол которого возвышался на добрую сотню пядей и регулярно вызолачивался сусальным золотом, упорно молчал. Увы, жрецы не догадывались, что в Ар-коне остался лишь храм Святовита с его многочисленными изображениями, но дух Святовита давно покинул это место. Вернее, при последнем переносе острова из мира в мир тогдашние волхвы и чародеи так увлеклись формальной стороной вопроса, что совершенно забыли прихватить дух великого божества, переставив на новое место только само здание храма.
Из местности, пребывавшей под защитой и покровительством Святовита, Аркона перенеслась во владения Одина… А это были божества из разных пантеонов.
Вот потому-то сила местных колдунов, основанная на покровительстве Святовита, неуклонно слабела и исчезала: ее больше нечем было подпитывать, хотя остаточная магическая аура славянских божеств на острове сохранялась. Но местные давно стали к ней невосприимчивы. А открывать мистические тайны Одина им и в голову не приходило – привычки такой у арконцев не было.
Итак, никакого ответа Святовит волхвам не дал, словно его в храме и не было (что, строго говоря, соответствовало положению вещей). Но поверить в такое волхвы не могли и решили подмазать свое божество жертвой. Пришлось перейти к обсуждению следующего вопроса повестки дня – будет ли достаточно для жертвы богу двух кур или все же не стоит мелочиться и (гулять так гулять!) заколоть ягненка, чтобы Святовит смилостивился и выразил свою волю. Церемония обращения к богу будет очень торжественной, красивой и проникнутой спокойным достоинством, поэтому жертвенный ягненок несомненно более уместен. На такой точке зрения сошлось большинство.
Увы, даже столь щедрая жертва не дала желаемого результата – потустороннего знака, который можно было бы трактовать как волю бога, жрецы так и не дождались.
В других случаях можно было бы, как обычно, придумать самим какое-нибудь знамение и трактовать его как заблагорассудится, но… вот именно в данном конкретном вопросе никто не желал брать на себя ответственность. Больно уж дело оказалось щекотливое.
Глава Тайного приказа Горыня возвращался в свои рабочие покои в дурном расположении духа.
Да, он озадачил колдунов своим приказом, и теперь они будут землю носом рыть, чтобы оправдать доверие, но… Талантливых волшебников в Арконе почти не осталось, так, всё больше шарлатаны. И Горыне ли этого не знать? Колдовство и само по себе уходило, и Тайный приказ со своей стороны уже давно всеми силами способствовал деградации чародейского мастерства на вверенных ему землях. Слишком уж много проблем было с колдунами, слишком непредсказуемыми и склонными к непослушанию были эти чародеи… Потому магию следовало считать несоответствующей величию Арконы, пережитком некультурной древности. Чем меньше волховства, тем спокойнее…
Но вот случилось так, что магическая помощь нужна, а мастеров-то настоящих и нету!
Охрана привычно осмотрела рабочую горницу Горыни, в которой он предавался делам и раздумьям, проверив, как бы не запрятался где в темном уголке убивец с ножом. Успокоившись по части собственной безопасности, Горыня дал знак охране оставить его одного. Молодцы послушно шагнули за дверь и замерли где-то там, снаружи, еле слышно объяснив остальным приближенным:
– Глава думать будет!
Повернувшись к столу, Горыня уже шагнул было к собственному креслу, как вдруг с ужасом обнаружил, что там сидит невесть откуда взявшийся человек в черном.
«Недосмотрели, олухи! – мелькнуло в голове Горыни, пока он хватался за рукоять короткого меча, висевшего у него на поясе. – Всей охране пинка дам!»
Незваный гость покачал головой и слегка поцокал языком, словно перед ним был несмышленый малец, готовившийся к проказам. И рука могучего главы Тайного приказа замерла, словно окаменела…
– Успокойтесь, коллега, – медленно сказал незнакомец. – Мы ведь с вами в каком-то смысле и вправду коллеги. Я тоже когда-то служил в, так сказать, силовом ведомстве… Можно и его назвать Тайным приказом. Но эта вечная суета меня утомила. А к вам я пришел с миром…
Горыня лихорадочно соображал: этот некто, надо думать, могучий чародей, раз возник из ниоткуда и не где-нибудь, а в тщательно охраняемых палатах Тайного приказа. Но раз уж с полным уважением говорит с ним, главой приказа, значит, признает тайную власть Горыни и понимает все значение его высокого поста. Союзников ищет… А чародеи могут искать союзников только для борьбы друг с другом – все прочие им не соперники.
Сейчас в Арконе есть лишь один человек, представляющий в качестве конкурента интерес для других чародеев, – Царевна Лебедь.
Вот только почему пришлый маг называет его, Горыню, на «вы», во множественном числе? Наверное, имеет в виду не только одного начальника, но и все ведомство Тайного приказа.
Гость тут же перешел на «ты», словно прочел мысли Горыни.
– Мне известно, что ты обращался за помощью к волхвам. Решение оригинальное. Но, увы, не все могут оценить твою мудрость. Ваши волхвы тебе не помогут. Они утратили настоящее мастерство и не умеют служить божествам. Жрецы, которые ходят по городу с чашами для подаяний, – это уже не жрецы. Чаши настоящим жрецам нужны лишь для того, чтобы лить в них кровь. А подаяние таким жрецам люди приносят сами и на коленях умоляют оказать честь и принять их дары.
– Лить кровь? – переспросил Горыня, пребывая в раздумьях (если лить кровь начнут все кому не лень, включая никчемных волхвов, в чем же будет заключаться прерогатива войска и, главное, Тайного приказа?).
– Кровь жертв, – спокойно пояснил незнакомец. – Мне на своем веку довелось посетить немало храмовых церемоний, и могу сказать прямо: настоящим жрецом можно считать лишь того, кто проводит жизнь по локоть в крови и посему на «ты» с богами.
– В наших пределах жрецы – праведные люди, проводящие жизнь в бедности, самопознании и изучении природы божеств. Иногда они приносят на алтарь божества скромные жертвы: плоды земные, цветы, яблоки, к примеру, или тыквы. В важных случаях – цыпленка или даже ягненка. Но баловать их незачем – толку от жертвоприношений обычно немного, и нечего впустую переводить живность. Из уважения к праведности и святости люди и так кидают в чаши волхвов монетку или пару сухарей, а то миску похлебки плеснут. А роскошества волхвам ни к чему.
– Что ж, это рациональный подход. Но я имел в виду не столько цыплят, цветочки и яблочки, сколько человеческие жертвы. Это не так накладно, как закалывать у алтаря живность, и к тому же придает волхвам необыкновенное самоуважение и вес в обществе. А такие выродившиеся, ни на что не способные жрецы, как в Арконе, тебе не помогут. Зато я могу помочь. Но в обмен на одну ответную услугу…
Реми сделал эффектное движение рукой, аккумулировав тепловые потоки, и на его ладони заплясал язычок пламени, от которого мессир прикурил трубку. Этот простенький балаганный фокус произвел сильное впечатление на главу Тайного приказа: и пламя на человеческой ладони, и дым, выходящий изо рта, Горыне доводилось видеть нечасто.
– Я слушаю тебя, незнакомец. По всему видно, что ты великий чародей, не здешним чета. Назови мне свое имя. Должен же я знать, кто удостоил меня чести…
– Можешь называть меня Ремиз. В ваших пределах обретается женщина, которая известна здесь как Царевна Лебедь… У меня с ней свои счеты.
У Горыни ёкнуло сердце: он все рассчитал правильно. У чародеев нет иных врагов, кроме как иные представители колдовского сообщества. Этот явился по Царевну… Очень кстати. Жаль только, всю подноготную об этом Ремизе не успеть вызнать. А оно бы не помешало.
– Мне нужен надежный союзник в борьбе, – заявил Ремиз. – А план у меня такой…
Он нагнулся к собеседнику и прошептал ему кое-что в самое ухо. Горыня слушал чрезвычайно заинтересованно.
– Надеюсь, вам известно, что такое чары личины? – спросил заезжий чародей, вновь отказавшись от конспиративного шепота. – Лебедь сможет их распознать, только заглянув зачарованному человеку в глаза, а для этого ей придется подпустить противника, скрывающегося под чужой личиной, близко к себе. Очень близко. И тут главное – эффект внезапности. Так вот…
Две мужские головы склонились над столом, конспиративно, из уст в уста передавая свои соображения по делу колдуньи Лебеди.
Между тем на выступе крыши неподалеку от оконца, у которого шел этот разговор, балансировал крупный черно-белый кот. Это был Кий, который за время, проведенное в свите Маргариты, совершенно преобразился.
Если прежде, сидючи на цепи, он был тощим, облезлым и озлобленным котярой, в глазах которого кроме природного ума мелькало выражение голодного отчаяния, теперь, обзаведясь заботливой хозяйкой, Кий стал гладким, ухоженным, с ровной блестящей шерсткой. Нельзя было сказать, что он сильно разъелся, форму кот считал нужным держать, но хорошее питание пошло впрок. Просто теперь никому бы не пришло в голову называть его тощим – это был поджарый сильный котище с мускулами, заметно играющими под лоснящейся шкуркой. Со своими собратьями-котам и он даже не считал нужным вступать в драки. Достаточно было улыбки превосходства, чтобы все соперники обратились в бегство.
И вот теперь это крепкое и ловкое животное, легко взобравшись на крышу терема, замерло у окна светлицы, стараясь не пропустить ни слова. Конечно, вооружившись собственными талантами, Кий мог и вдалеке уловить суть происходящей беседы, но, во-первых, в отдалении его отвлекали посторонние шумы и голоса, а во-вторых, желательно было еще и понаблюдать за происходящим для полноты картины, а не только подслушать.
Между тем из окна выливались такие черные волны, что даже воздух вокруг искрился и шерсть у кота вставала дыбом. Находиться в таких условиях было тяжело, и кот убедил себя, что узнал достаточно. Он повернулся и медленно, гордой поступью двинулся прочь по ребру теремной кровли, как и подобает обладающему чувством собственного достоинства животному. И только убедившись, что его уже никто не сможет увидеть, кот понесся с такой скоростью, что его собственные лапы отставали, не поспевая за телом.
Срочно надо было известить хозяйку о происходящем. Увы, оказалось, что хозяйка ведет прием населения, и кота к ней просто не допустила охрана. Прикинув, не попробовать ли залезть в приемную через печную трубу, и отвергнув этот план ввиду его неэстетичности, кот счел за лучшее немного подождать. Правда, судя по тому, сколько народу томилось в приемной, дожидаясь аудиенции Царевны Лебеди, это «немного» могло стать довольно долгим…
Кот вышел на улицу, прогулялся вдоль домов и даже попробовал поулыбаться паре здоровых собак, но настроение у него не улучшилось. Тревога все нарастала…
ГЛАВА 32
Маргарита никак не могла завершить прием. Люди шли и шли, конца-края посетителям не было.
– Кто еще ожидает своей очереди? – спросила она Мала, понимая, что силы иссякают и принять всех она, наверное, сегодня так и не сможет.
Мал развернул свиток бересты.
– Только что пришел боярин Незлоб, он занимается международными связями нашей думы. Его придется принять первым, поскольку назревает конфликт между Арконой и Тростниковым островом, раскинувшимся за Синим проливом…
– А я-то чем могу помочь?
– Надо обсудить вопрос, нельзя ли урегулировать проблему мирным путем. Иначе тростниковцы оставят нас без сахара и еще пришлют к нашим берегам свой флот. Мы обязаны будем отвечать на вызов, придется проводить дополнительный набор в корабельщики, а всех новобранцев уже призвали в пешую рать, и найти кого-то неохваченного трудно. К тому же нас вынудят обновлять флот, а это потребует больших вложений из казны.
– Разве Арконе не хватает судов? – удивилась Маргарита, успевшая убедиться, что флот – предмет особой гордости островитян.
– Ну это как сказать, – задумчиво отозвался Мал. – Ежели брать ладьи, то оно конечно. Но ежели отражать вражеские вылазки, тут ушкуи нужны. Ладья – она против ушкуя не тянет. Ушкуи – более крупные суда, чем ладьи, принимают на борт до тридцати человек. А бывают ушкуи морские и речные. У тех и других одна съемная мачта, а вместо руля – кормовое весло и до десятка весел по бортам. И ежели речных казенных ушкуев еще наберем сколько-нисколько, то морские – они все в частных руках.
– Мне кажется, по части того, что вы делаете с ушкуями, можно разобраться без меня. И даже без боярина Незлоба, – прервала его Маргарита.
– Помилосердствуй, матушка, как же это без тебя?
– Кто там еще на очереди?
Мал снова углубился в список.
– Представитель цеха сапожников с жалобой на завышенные расценки со стороны кожедубов. Два отставных дружинника, недовольных выходным пособием. Учитель из новых, тобой, матушка, назначенных, будет требовать отдельную азбуку для каждого ученика…
– Для этого нужно наладить печатный станок. Я ведь рисовала вам схему устройства.
Мал был абсолютно уверен, что инструкции Царевны Лебеди ни в коем случае не следует принимать буквально, поэтому ответ сформулировал довольно изысканно:
– Продвижение нашей благословенной Арконы по пути просвещения, ведущееся твоими чаяниями, является оплотом надежды для всех нас, Царевна. Разгонишь ты тучи мракобесия. И слово твое, луч света несущее, для нас закон. Мастерим мы твое устройство печатное, матушка, мастерим. Ремесленники вторую неделю со схемой разбираются. Только вот школярам, не прогневайся, незачем такое дорогое дело, как книги. Им только дай чего в руки! Несмышленыши. Порвут да попортят…
– Детям надо учиться. Им книги необходимы.
– Да что в них хорошего, в книгах-то? Много читать – только глаза портить. Авось и так выучатся, матушка Лебедь. А казне облегчение… Вот когда я был ребенком, времени на книги у нас просто не было, как сейчас помню. Мы были слишком заняты другими развлечениями. И ничего, выросли и выучились, не хуже других…
– Что ж, твоя позиция мне ясна. Придется по вопросу книжного дела готовить приказ с печатью. И изволь исполнять, а не разговоры разговаривать…
Мал молча поклонился, демонстрируя, что его дело подневольное, но собственное мнение у человека все равно никто не отберет.
– Мне показалось, что там еще один пожилой мужчина, седобородый такой, дожидался, – напомнила Маргоша.
– Это бондарь Глума. У него сын в остроге. Вот бондарь хлопотать и пришел.
– А за что сына посадили?
– Соседа у них зарезали. Сыскари-приказные следа взять не смогли, кто убийца – не знают, вот и схапали пока Глумова сына. Вроде работу свою обозначить… Ну и, кроме того, парень, может, еще и причастен к делу.
– Вот тут я постараюсь помочь. В моей свите есть люди, хорошо владеющие магическим ясновидением. Отведите их на место преступления, пусть посмотрят, был ли причастен парень к делу или нет. Зачем же держать его в остроге просто так?
– Нет, матушка, это никак не возможно, уж не серчай. Магия тут не помощница.
– А почему бы нам не воспользоваться магией, чтобы вычислить убийцу?
– Закон нашего мира, Царевна. – Мал снял с полки потертый фолиант и прочел: – Магия не может быть использована при расследовании преступлений или служить доказательством на судилище, являющемся следствием такого расследования.
Что ж, пожалуй, в этом был смысл: магия – материя тонкая. Но странно, что закон касательно неиснользования магии существует, а вот права человека в арконском законодательстве никак не прописаны…
Маргарита хотела было попросить Мала пригласить этого бедного старика-бондаря (как бы то ни было, а ей хотелось ему помочь), но в этот самый момент в комнате закрутился вихрь, едва не опрокинувший кресло, на котором сидела вице-правительница Арконы.
Мал вскрикнул и прижался к стене.
Вихрь улегся так же быстро, как и возник, оставив посреди комнаты человека в темном плаще…
Кий понимал, что ожидание излишне затянулось. А довести до сведения Царевны с таким трудом добытую информацию надо как можно скорее… И тут в интеллектуальном сознании кота забрезжила смутная идея. Если ему удается улавливать некие информационные волны, идущие из других мест и даже из других миров, почему бы не попробовать самому передавать какие-нибудь сведения? А что, если Маргарита также сумеет своим разумом принять то, что кот ей передаст? Вот так, мысленно, без личного контакта?
В некоторых землях это называется телепатией… Считается, что такие навыки есть у людей с повышенным уровнем восприимчивости, экстрасенсорикой. А московская ведьма как раз относится к числу весьма и весьма восприимчивых людей.
Кот уселся напротив окна, за которым Царевна Лебедь вела прием населения Арконы.
«Услышь меня, хозяйка! – мысленно взывал он, вкладывая в свои призывы всю душу. – Услышь! В городе появился чужеземец. Это злой человек, это твой враг!»
Конечно, при личной беседе кот не стал бы использовать столь упрощенные формулировки и вообще рассказал бы Маргарите много интересного, но для телепатической связи надо использовать нечто незатейливо-ясное, это он откуда-то знал…
Маргоше показалось, что она спит: перед ней стоял Роман. И одновременно в ее мозгу застучала невесть откуда взявшаяся мысль: «В городе появился чужеземец. Это злой человек, это твой враг!»
Да что же это такое? С каких это пор Романа можно считать врагом? Он уже не раз делом доказывал свою преданность… И амулет упорно молчал, а ведь в случае опасности бабушкин пентакль первым должен был подать сигнал тревоги!
Но некий голос по-прежнему нашептывал:
«Враг будет в обличье близкого человека. Не верь! Не верь ему! Он лжет! Он не тот, за кого выдает себя!»
Мал, как только оправился от испуга, решил продемонстрировать храбрость и вытащил из ножен меч.
– Убирайся, откуда пришел, черный чародей! Иначе убью!
И кинулся с поднятым мечом на чужеземца. Инстинкт самосохранения, развившийся за не такую уж и долгую жизнь Мала (и дающий надежду, что эта жизнь еще какое-то время продлится, хорошо бы подольше!), подсказал, что в тот момент, когда перед вами неизвестно откуда появляется фигура в черном плаще и с мечом и начинает бросать на вас задумчивые взгляды, действовать надо быстро… Но в этот раз быстрота реакции Малу не помогла.
Роман сделал неуловимое движение, и невидимая сила отбросила Мала обратно к стене, где мужественный защитник Царевны счел за лучшее на время затихнуть.
– Вам пора знать, юноша, что чародея нельзя погубить обычным оружием, – заметил Роман. – Остыньте немного. Я пришел с миром.
Мал понял, что чародей иносказательно говорит – врешь, дескать, не возьмешь! Шиш ты меня погубишь, и не пробуй даже.
И как все чужеземцы, обращался он к Малу так, словно Малов здесь было много… «Вам пора знать…» Что ж, мы знать будем!
– Мал, это свой человек. Это мой друг. Оставь нас ненадолго одних, – попросила Лебедь.
Она и сама хотела бы быть уверенной в том, что говорит, вот только в мозгу ее стучали неизвестно откуда пришедшие слова: «Он не тот, за кого выдает себя!»
Мал, которого Лебедь вежливо выставляла за дверь, из гордости бросил чародею:
– Повезло тебе, пришелец, что она нас остановила.
И вышел, растерянно пожимая плечами. Вот ведь навязали ему эту полоумную Лебедь – не было печали, так черти накачали… А теперь к ней еще дружки из других миров повалили, и того же поля ягоды. Эх, сейчас бросить бы все дела, взять двух сокольничих и – на охоту в горы… так нет, сиди в городе и чародеям службу служи! Сплошная невезуха!
– Я с трудом тебя разыскал, – заявил Роман. – Уже в десятый мир являюсь, а тебя нет как нет. Как ты могла без спросу оставить Камелот, где было безопасно?
– Почему вы все полагаете, что в Камелоте безопасно? Между прочим, Мерлин не давал мне проходу, склоняя к браку, а его сестрица лезла из-за этого на стену и пыталась наслать на меня чуть ли не чуму. И потом, что это значит – «без спросу»? Я взрослый человек, я уже сложившаяся ведьма и не нуждаюсь ни в чьих позволениях…
Во время этого нервного монолога Маргарита напряженно вглядывалась в глаза Романа, словно пыталась в них обнаружить нечто необыкновенное, но ничего не нашла и немного успокоилась.
Роман попытался объяснить этой упрямице, что миры бывают разные, порой опасные и непредсказуемые, и что нельзя очертя голову бросаться в новое пространство, не взвесив все, что может тебя там ожидать. И если говорить откровенно – Аркона как раз из таких мест…
Но Маргарита уже закусила удила. В ответ на все уговоры она упорно твердила, что вполне довольна своим путешествием в иные миры, что арконцы близки ей по духу и что, пережив поначалу несколько трудных дней, она постепенно убедилась, что способна принести много пользы этим людям.
– Прекраснодушная болтовня! – не выдержал Роман. – Ты что, играешь здесь в просвещенную государыню? Маленькому гордому государству на должность президента требуется юная дама без опыта работы, но отличающаяся энтузиазмом и трудолюбием. Правительниц б/у и с вредными привычками не предлагать… Послушай, красавица, ты и моргнуть не успеешь, как окажешься на костре в качестве вредоносной ведьмы!
– Ну что ты, ко мне здесь относятся с большим уважением. И вообще, тут совсем неплохо…
– Скажи честно – ты просто боишься, как бы я не умер от угрызений совести из-за того, что добровольно согласился отпустить тебя в опасное путешествие. Здешние приключения несут угрозу жизни.
– Ну знаешь… Ни одно приключение не выглядело бы настоящим, если бы не несло угрозы жизни. В Москве, между прочим, было то же самое. По-моему, все вокруг только и делают, что пытаются прикончить меня или отобрать магическую силу! Я уже привыкла к существованию в таких условиях. В Арконе даже поспокойнее…
– А мне будет спокойнее, если ты окажешься у меня на глазах и я смогу за тобой присматривать. Мне нужна уверенность, что я в любой момент приду к тебе на помощь. Отпустить тебя так далеко было ошибкой!
Роман накрыл Маргариту полой плаща и прошептал несколько слов.
Маргоша почувствовала, как что-то сдавливает грудь, мешает вздохнуть, ее голова закружилась… Но через пару секунд все прошло.
Роман откинул плащ. Они стояли на окраине Камелота у порога домика цверга. Подземный ход вел из этого домика к вратам, выводящим в родной Маргошин мир, в Москву.
– Пойдем, нам пора. – Роман потянул ее за руку. – Путешествие окончено. Минут через сорок ты будешь дома, если не задержишься в гостях у дяди Эрика.
Маргарита не двигалась с места. Она не могла поверить своим глазам… Дом дяди Эрика… Врата из Камелота в Москву! Маргариту, как безвольную куклу, как марионетку, выпустили на сцену в какой-то неведомой ей пьесе, а потом, не дав доиграть представление до конца, вытянули за ниточку обратно… Как Роман мог так поступить? Это что, средневековые нравы, которые он пронес сквозь века, – не видеть в женщине личность и не давать ей ни капли самостоятельности?
Вот они, благородные рыцари. Fronti nulla fidus[9]9
Не доверяй внешности (лат.).
[Закрыть], как говорили древние. Может быть, именно об этом и пытался ее предупредить внутренний голос. Или не внутренний, а неизвестно чей и откуда взявшийся. Но она отчетливо слышала слова:
«Враг будет в обличье близкого человека. Не верь! Не верь ему! Он лжет! Он не тот, за кого выдает себя!»
Она подумала было, что перед ней оборотень, но, заглянув в глаза, успокоилась: глаза не лгут, это Роман. И все же в каком-то смысле предупреждение оказалось правдивым. Еще бы, он выдавал себя за романтического влюбленного, а на деле такой же тиран и деспот, как и другие мужчины.
Подумать только, ведь она была такой поклонницей рыцарских романов, особенно их романтизированных версий, созданных в девятнадцатом веке… Да, стоило посмотреть на рыцарей вблизи, чтобы испытать еще одно разочарование! Как только женщина делает хотя бы робкую попытку превратиться в независимую личность, мужчина тут же автоматически превращается в ее врага!
Маргарита не могла удержаться от слез.
– Что ты наделал! – повторяла она. – Как ты мог насильно перенести меня в другой мир? Я вовсе не желала покидать Аркону таким образом. Я фактически сбежала, бросив своих друзей, бросив людей, которые мне доверились и которым я могла бы помочь! А кот? Там остался мой кот!
– Какой еще кот? – удивился Роман.
– Мой! Замечательный кот редкой породы. Говорящий и интеллектуально развитый кот! Он без меня пропадет! Избитая фраза Экзюпери «Ты в ответе за тех, кого приручил» остается тем не менее верной.
– Знаешь, я не хотел тебе говорить, но, когда я проник в Аркону, сразу почувствовал мощный поток темной энергии, идущий туда извне. Полагаю, вместе со мной в тот мир проник еще кто-то, несущий тяжелое, злое начало. И у меня есть основания полагать, что это по твою душу. Пропадет ли там кот – это еще вопрос, говорящие коты обладают хорошей приспособляемостью. А вот ты могла бы пропасть, оказавшись один на один с сильным черным магом. И если в Камелоте можно было надеяться на чью-нибудь помощь, то в Арконе, как и во множестве Других миров, тебе никто не помог бы… Я просто вынужден был вмешаться.
– Спасибо. Очень благородно. Тебе нравятся люди, которые нуждаются в помощи, не так ли? Потому что это означает – они слишком слабы и ничтожны, и, помогая им, ты сам чувствуешь себя сильным.
Маргарита испытывала полнейшее смятение: мысли и чувства неслись хороводом, и разобраться в них было очень сложно. Да, трудно было вообразить, что встреча с Романом окажется такой странной. И кто послал ей это непонятное предупреждение? Что это – дружеская услуга или происки врага?