Текст книги "«… я восхищаюсь делами рук Твоих»"
Автор книги: Елена Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Глава 7
Молекулярная биология и генетика против эволюции
«…ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое…»
Кол. 1:16
Вильям Томсон (Кельвин), английский физик:«В отношении происхождения жизни наука категорически утверждает реальность творения».
Лев Семенович Берг, академик:«Случайный новый признак очень легко может испортить сложный механизм, но ожидать, что он его усовершенствует, было бы в высшей степени неблагоразумно».
Чем больше мы постигаем тайны живой клетки, тем больше изумляемся тому, как невероятно сложно она устроена. Мир клетки – это «мир высочайших технологий и непревзойденной сложности» (микробиолог Майкл Дентон), с которым не может сравниться никакое произведение человеческого разума. А дарвинисты предлагают нам поверить в химическую эволюцию: порядка четырех миллиардов лет назад началось случайное возникновение биологических молекул, сначала менее, потом более сложных, которые опять же случайным образом объединились в клетку.
В 19 веке французский ученый Луи Пастер экспериментально показал невозможность самозарождения жизни и утвердил принцип «все живое – от живого». Эволюционистам, однако, этот принцип пришелся не ко двору. Они заявили, что миллиарды лет назад природные условия на Земле были совершенно другими. К тому же они выдвинули новую идею, согласно которой жизнь возникла из неорганической материи. Опыты Пастера показывали, что жизнь не возникает из «мертвой» органической материи (вспомним из школьного курса, что Пастер кипятил бульон в колбах с загнутыми открытыми трубками для того, чтобы предотвратить попадание микроорганизмов). Последовали многочисленные опыты, в которых пытались смоделировать возникновение «первобытного» бульона с предварительным синтезом органических молекул в атмосфере. Попытки не увенчались успехом, и на самом деле они доказывали обратное: никакие «кирпичики» жизни не возникнут сами по себе без вмешательства разумного Творца.
Самый знаменитый из этих экспериментов – опыт американского химика Стенли Миллера в 1953 году. В условиях имитации первичной атмосферы, содержащей, по предположению Миллера, аммиак, метан, водород, водяной пар, и воздействия электрических разрядов образовывались в небольших количествах аминокислоты трех видов и органические кислоты. Впоследствии опыт был признан некорректным и не имеющим ничего общего с действительностью, но он по–прежнему фигурирует в школьных учебниках.
Рис. 9. Структура ДНК и белка
Вероятность случайной сборки таких сложных биомолекул, как ДНК и белок, в строго определенной последовательности их мономеров – нулевая.
В настоящее время ученые сходятся во мнении, что первичная атмосфера содержала двуокись углерода, которая была источником кислорода, и азот. В экспериментальных условиях, имитирующих такую атмосферу, аминокислоты не возникали.
Мы здесь не будем останавливаться на фантазиях российского ученого А. И. Опарина, описанных в учебниках, о так называемых коацерватных каплях, которые представляют собой сгустки биополимеров в «питательном бульоне» и рассматривались А. И. Опариным как «предшественницы» живых клеток.
Посмотрим, на чем конкретно преткнулась гипотеза о химической эволюции и какие научные данные доказывают ее полную несостоятельность.
Вспомним, что белки (или по–другому протеины) – это полимеры, то есть цепочки, состоящие из звеньев (мономеров), в качестве которых выступают аминокислоты. Из порядка 200 известных аминокислот в белках живых организмов встречаются только 20. Самые простые белки имеют в своем составе около 50 аминокислот, но есть такие, которые содержат тысячи мономеров. Чтобы белок мог выполнять в клетке какую–то определенную функцию, последовательность аминокислот должна быть строго определенной. Замена хотя бы одной аминокислоты на другую, утрата или, наоборот, добавление аминокислотных звеньев делает белок непригодным.
Вероятность того, что случайным образом синтезируется молекула среднего белка, например, из 500 аминокислот в определенной последовательности, составляет 1 шанс из числа единица с 950 нулями. Для функционирования бактериальной клетки требуется, по меньшей мере, 2000 различных белков со строго определенной структурой. Вероятность их случайного возникновения оценивается как 1 шанс из числа единица с 40 000 нулями. А ведь кроме протеинов в клетке есть множество других биомолекул, составляющих сложнейшие структуры. Отметим для сравнения, что в организме человека насчитываются многие десятки тысяч разных видов белков. Предприняты попытки оценить вероятность случайного возникновения всех химических связей в простой бактериальной клетке: это 1 шанс из числа единица со ста миллиардами нулей. Такое число не поддается осмыслению. Трудно сказать, насколько корректны такие подсчеты, но вспомним, что в математике событие, имеющее 1 шанс из числа единица с 50 нулями, считается абсолютно невероятным. Поэтому сколько бы нулей свыше 50 не насчитывали, вывод единственный и однозначный: случайно ни биомолекулы, ни клеточные структуры, ни сами клетки образоваться не могут. Серьезные эволюционисты понимают это. И каков же их ответ? «Мы не знаем, как возникла жизнь, но не божественным сотворением». Поистине: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13:1).
Вернемся к синтезу протеиновой цепочки. Самопроизвольная сборка аминокислот в белковую молекулу встречает ряд трудностей. Прежде всего, отметим, что аминокислотные звенья должны соединяться не любым способом из многих возможных, а только особой связью, так называемой пептидной, и только линейно, без разветвлений. В «первобытном бульоне» образование ее просто невозможно. Во–первых, реакция сдвигается в сторону распада полипептида до аминокислот, во–вторых, сами аминокислоты – вещества химически высокоактивные и реагировать будут предпочтительнее с другими соединениями, а не друг с другом. В химической лаборатории чтобы получить полипептид, в аминокислоте блокируют активные группы, которые не участвуют в образовании пептидной связи. Кто же их блокировал в «первобытном бульоне»?
И, наконец, еще один момент. Эволюционный сценарий случайного самопроизвольного образования белка не проходит по той причине, что в живом организме присутствуют только L–аминокислоты. Дело в том, что каждая из 20 аминокислот (кроме одной) имеет две симметричные, зеркальные L–и D–формы подобно правой и левой руке человека. Вне живого организма аминокислоты существуют в виде смеси равных количеств этих двух форм. Кто же в «первобытном бульоне» отбирал L–аминокислоты для самопроизвольного синтеза белка? «Мудрая» природа? Совершенно абсурдно думать, что случайным образом в белке могли выстроиться только L–формы аминокислот. Включение одной–единственной D–аминокислоты в полипептидную цепь делает ее нефункциональной. Строгая последовательность именно L–аминокислот – необходимое условие для формирования вторичной и третичной структуры белка, то есть особым образом укладки длинной белковой цепочки в пространстве, без чего белок не может быть активным.
Выше отмечалось, что «древняя» атмосфера Земли содержала кислород (следы его обнаружены во всех осадочных слоях). Уже это делает невозможным накопление аминокислот из–за химической агрессивности кислорода: аминокислоты просто бы разрушались. Атмосферный кислород (точнее, его озоновая форма) совершенно необходим для защиты от губительного ультрафиолетового излучения Солнца. Но даже если предположить, что кислорода в атмосфере не было, то в отсутствие озонового щита биологические молекулы были бы разрушены ультрафиолетом. Ни в той, ни в другой атмосфере биомолекулы бы не «выжили».
Итак, мы видим, что уже на уровне образования белков эволюционные воззрения терпят крах. Но это еще не все тупики для дарвинистов.
В дезоксирибонуклеиновых кислотах закодирована информация о структуре всех белковых молекул организма. Мы уже говорили о том, что информация не возникает случайно, она есть результат разумного замысла. Считается, что генетический материал одной клетки человека содержит в 3–4 раза больше информации, чем все 30 томов «Британской энциклопедии». Чтобы эта информация была осмысленной, цепочка ДНК должна содержать строгую последовательность своих мономеров – нуклеотидов (вспомним, что их 4 вида). Генетический код таков: каждой из 20 аминокислот соответствует последовательность из трех определенных нуклеотидов. Вероятность случайной сборки ДНК – нулевая. Притом что для живых клеток в структуре нуклеотидов также прослеживается феномен зеркальных форм: имеющийся в составе нуклеотидов сахар дезоксирибоза находится только в D–форме.
В живом организме биосинтез белка происходит по чрезвычайно сложному механизму: генетическая информация, записанная в ДНК с помощью четырехбуквенного алфавита (нуклеотидов), переносится посредством транспортной структуры – рибонуклеиновой кислоты (РНК), к месту сборки аминокислот – на особые клеточные органоиды, называемые рибосомами. И на всех этапах требуется множество сложных белковых молекул – ферментов (катализаторов, многократно ускоряющих течение реакций).
Таким образом, синтез протеинов не может идти без программы, записанной в ДНК, а синтез ДНК не может осуществляться без белков–ферментов. Таковы научные факты. А эволюционисты утверждают, что эти процессы в своем эволюционном становлении шли параллельно. Это абсурд. Необходимо учесть еще, что для всех реакций требуется энергия, которую организм запасает по сложному биохимическому механизму, требующему множества ферментов, которые также закодированы в ДНК. Неужели можно продолжать верить в случайное зарождение жизни? Американский биолог Эдвин Конклин: «Вероятность случайного возникновения жизни сравнима с вероятностью, что энциклопедический словарь является результатом взрыва в типографии». Английский математик и астроном Фред Хойль: «Прийти к заключению, что жизнь является результатом случайного процесса, равносильно допущению, что смерч, промчавшийся через кладбище старых автомобилей, может собрать «Боинг–747» из хлама, поднятого в воздух».
Множество знающих и талантливых ученых, используя новейшие достижения науки и высокие технологии, годами бьется над проблемой создания жизни в лабораторной пробирке и до сих пор не преуспело в этом (преуспеет ли?). Если разум человека не смог сконструировать жизнь, можно ли верить, что когда–то это случайно удалось сделать неразумной материи?
Поговорим теперь о «движущей силе» эволюции – мутациях. Что они собой представляют?
Это изменения в генетическом аппарате клетки на уровне хромосом (например, добавление, утеря отдельных хромосом, увеличение количества всего набора хромосом), внутри хромосомы (например, утрата, добавление участков хромосомы), на уровне гена (например, вставки, замены, утери отдельных нуклеотидов). Мутации могут происходить самопроизвольно во время копирования (удвоения) ДНК при делении клеток. Вспомним о том, что говорит информодинамика: информация при передаче портится в той или иной степени. Мутации могут происходить и при действии так называемых мутагенных факторов (радиационное излучение, ультрафиолет, некоторые химические вещества, высокие температуры и другие). Спонтанные мутации довольно редки. Например, в случае генных мутаций происходит 1 ошибка на 10 в 11–й степени нуклеотидов при копировании ДНК. Такие ошибки контролируются и устраняются особыми механизмами клетки (это опять же белки–ферменты). Есть дополнительные механизмы защиты. По Чьей заботе такая защита? Естественно, что наследуемые мутации должны произойти в половых клетках родительского организма. Подавляющее большинство (99%) мутаций из тех, которые организму не удалось устранить, представляет собой вредные мутации, снижающие в той или иной степени жизнеспособность вплоть до летальности.
Эволюционисты наперекор всем фактам утверждают, что полезные мутации создают новые признаки, которые повышают устойчивость и приспособленность организмов к окружающей среде. Появление все новых и новых признаков ведет к появлению видов, родов, семейств и так далее до высших рангов систематики. Разберемся.
Мутации – это всегда порча генетического материала или утрата части его, но никак не создание новой (дополнительной) генетической информации. Уже говорилось ранее, что креационисты не отрицают микроэволюцию, то есть изменчивость каких–либо признаков у организмов в пределах «рода». По креационной модели, Творцом изначально были созданы группы организмов «по роду», то есть в своих определенных генетических рамках. И в каждый признак был заложен значительный потенциал вариабельности его. Это позволяло организмам приспосабливаться к различным условиям окружающей среды за счет перегруппировки генетического материала или утраты каких–то форм признака и проявления других форм. Как это может происходить, рассмотрим на таком простом примере. За конкретный признак в организме, упрощенно говоря, отвечают два гена: один получен от отца, другой – от матери. Возьмем группы крови: есть три разных гена по этому признаку и обозначены они 0, А, В. Но, как сказано выше, организм может нести только два из них (любое сочетание из трех). И, допустим, у одного родителя было сочетание АВ (4 группа крови), а у другого родителя – 00 (1 группа крови). Что же наследует ребенок, если получит по одному гену от каждого родителя? Это будет сочетание либо А0, либо В0, другого варианта быть не может. Если ребенок получит группу крови А0 (2 группа), то теряется ген В. И наоборот, если наследуется сочетание В0 (3 группа), то будет утрачен ген А. Посмотрим теперь, как в результате перегруппировки генетического материала может возникнуть новое проявление признака. Предположим, у одного родителя–сочетание генов АА (2 группа крови), у другого – ВВ (3 группа). У ребенка возможен единственный вариант – АВ, но это уже новое проявление признака – 4 группа крови.
Примеры с галапагосскими вьюрками и березовой пяденицей мы уже знаем. Можно добавить примеры с возникновением устойчивости бактерий к антибиотикам, насекомых – к инсектицидам и другие. В принципе за индивидуальную изменчивость организмов по каким–то признакам могут отвечать и собственно полезные мутации, но доказать это сложно. В силу того, что мутации редки, и полезных – ничтожная доля, да еще произойти они должны не в любой клетке, а только в половых, несомненно, что результаты положительных мутационных изменений весьма и весьма ограниченны. Следует учесть еще, что мутировавшие гены, в большинстве своем, рецессивны, то есть подавлены, перекрыты в паре «здоровым» геном и внешне не проявляются. У потомков мутация проявится, если в паре встретятся два таких рецессивных гена. Произойти это может с большей вероятностью в условиях малой изолированной популяции. В большой популяции рецессивные гены «теряются». Проблемы у эволюционистов возникают еще и в том плане, что для появления чего–то нового часто требуется связка двух, трех, четырех и более благоприятных мутаций, что еще больше снижает вероятность возникновения полезного признака.
Вряд ли разумно продолжать считать мутации двигателем эволюции. Они не ведут к появлению нового «рода». Еще раз это подчеркнем. Библейский термин «по роду их» встречается в книге «Бытие» 10 раз и может означать, как уже отмечалось, современные систематические категории от вида до семейства для разных «родов». Генетические рамки «рода» взломать не удается. Они надежно защищены естественным отбором. По дарвинистской гипотезе, эволюционное становление нового органа проходит через множество этапов. Но дело в том, что «частично сформированный» орган не может функционировать и не только не даст преимуществ особи, а наоборот, как аномалия, как обуза и помеха организму, как уродство он будет отметен естественным отбором. Индивидуальные вариации признака в пределах «рода» осуществляются в основном за счет «перетасовки» уже имеющегося генетического материала или частичной его утраты. Человеком широко используется искусственный отбор для создания многочисленных пород животных и сортов растений. Искусственные же «межродовые» гибриды получаются нежизнеспособными или неплодовитыми. Сами люди тоже очень разнятся по расовым и этническим особенностям. Но эволюция «от амебы к человеку» тут ни при чем.
Мы видим, что научные факты говорят о невозможности химической эволюции и движущего, прогрессивного отбора полезных мутаций для видообразования. Человеческому разуму остается только умолкнуть и склониться в восхищении и благоговении перед непостижимой силы Божьим разумом и Божьим всемогуществом.
Глава 8
Мир ископаемых против эволюции: переходные формы не существуют
«Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь»
Пс. 18:2
Альберт Эйнштейн, немецкий физик:«Я не представляю себе ученого без твердой веры. Это можно выразить и так: невозможно верить в науку, не основанную на религии».
Джеймс Джине, английский физик, астрофизик и космолог:«Современная научная теория заставляет нас думать о Творце, работавшем вне времени и пространства, которые являются частью Его творения, так же как художник находится вне своего полотна… Итог научных исследований Вселенной можно обобщить одной фразой: Вселенная была спроектирована Существом, обладающим бесконечным знанием».
Эволюционные идеи в геологии, изучающей земную кору, и палеонтологии, изучающей мир ископаемых, привели к устойчивым представлениям, что осадочные слои (так называемая геологическая колонка) соответствуют временным периодам эволюционного развития органического мира (геохронологическая шкала). А формировались эти слои медленно и равномерно в течение многих миллионов лет. В нижних отделах геологической колонки находятся простые окаменелые организмы, а по мере продвижения вверх в соответствии с «эволюционным процессом» появляются все более и более сложные формы. Такая тенденция «к прогрессу» действительно существует и рассматривается эволюционистами как серьезный довод в пользу их гипотезы. Однако геологическая колонка, как уже отмечалось, в полном виде (то есть с осадочными слоями всех эр, периодов и эпох) нигде на земле не существует. В лучшем случае это будет половина ее. Причем ни внешний вид, ни физико–химические свойства, ни глубина залегания геологических отложений не говорят о возрасте. Возраст эволюционисты определяют по «руководящим» ископаемым. За аксиому принимается, что более древний слой содержит и более примитивные организмы.
Креационная модель в объяснении геологической колонки исходит из того, что все осадочные слои были сформированы быстро процессами глобального катаклизма, описанного в Библии как Всемирный потоп.
Рассмотрим факты. Прежде всего, уясним себе такую истину. Ископаемые остатки – это останки растений, животных, человека, которые превратились в камень в результате замещения тканей неорганическим веществом. Процесс окаменения может произойти только при полном отсутствии воздуха в условиях быстрого и полного погребения организмов под массивными слоями песка, ила, глины, воды, в условиях очень большого давления. В современных условиях при низких скоростях накопления осадков окаменелости не возникают. Они не могут образоваться, если какое–то время погибшие организмы остаются лежать на земле или на дне: они просто сгниют или будут съедены падалыциками. В то же время найдены миллиарды окаменелостей, образовавшихся в прошлом и отлично сохранившихся. Ископаемые остатки таких огромных животных, как динозавры, свидетельствуют о том, что их погребение произошло чрезвычайно быстро колоссальным количеством осадочных отложений, а не медленно, миллиметр за миллиметром, иначе тело животного успело бы разложиться. Громадные месторождения угля могли образоваться только в условиях внезапного, полного и мгновенного погружения в горячую, безвоздушную среду огромных массивов лесов, а вовсе не за миллионы лет гниения в болоте. То же касается и образования нефтяных залежей. Можно искусственно и достаточно быстро создать нефть и уголь в лаборатории в условиях соответствующих температур и давлений.
В осадочных породах находят громадные захоронения окаменелостей, насчитывающие миллиарды ископаемых остатков организмов самых разных видов. Эти кладбища разбросаны по всему миру, причем находятся они под осадочными слоями водного происхождения и свидетельствуют о глобальной водной катастрофе. Все осадочные породы залегают слоями, между которыми выражены четкие границы. Эти границы не могли бы возникнуть, если бы осадки накапливались постепенно в течение долгих эволюционных лет. Креационная модель рассматривает большое количество слоев, которые по геохронологической шкале разделены миллионами лет, как свидетельство их формирования во время Всемирного потопа. На это же указывают так называемые полистратные окаменелости, когда крупные окаменелые остатки животных или растений пронизывают вертикально или наклонно несколько слоев. Могут ли эти слои разделяться миллионами лет? Ответ один: эти осадочные слои сформировались очень быстро, один за другим, в противном случае найденные ископаемые остатки не сохранились бы. Известны случаи сохранения мягких тканей и биомолекул в «древних» слоях. Миллионами лет этого объяснить невозможно. Наличие нескольких одинаково изогнутых осадочных слоев тоже говорит о быстроте их образования. Также и отпечатки следов людей и животных, мелких организмов, капель воды вряд ли бы сохранились при медленном накоплении осадочных отложений.
Рис. 10. Окаменелости
Полистратные окаменелости, пронизывающие несколько осадочных слоев, и окаменелости таких громадных животных, как динозавры, свидетельствуют о том, что осадочные слои образовались не за миллионы лет, а в течение очень короткого промежутка времени.
О несостоятельности эволюционных представлений относительно геологической колонки свидетельствуют многочисленные случаи «неправильного» залегания пластов, то есть когда «более древняя» порода располагается над «более молодой» или «перепутана» последовательность нескольких геологических слоев, а также захоронения ископаемых остатков из разных эр (например, следы деятельности человека в угольных пластах, отпечатки следов людей и динозавров в пластах, отнесенных к меловому периоду). Расположение слоев «не в том порядке» эволюционисты пытаются объяснить сдвигом их в результате тектонических процессов, то есть в результате движений земной коры. Эта идея, однако, не способна объяснить, каким образом смогли передвинуться гигантские массы пластов площадью в несколько квадратных километров и целые горы, не оставив никаких признаков этого передвижения (а такие признаки обязательно должны были бы присутствовать).
Таким образом, факты неопровержимо указывают на то, что геологическая колонка эволюционистов на самом деле не есть результат четырехмиллиардной истории органического мира на Земле, а представляет собой результат формирования колоссальной массы осадочных пород за год Всемирного потопа. В Священном Писании мы имеем ясное боговдохновенное свидетельство об этой глобальной катастрофе, которая не могла произойти без божественного вмешательства.
Библейский потоп был грандиозным по своим масштабам: «источники великой бездны», в основном подземные, поднявшись на несколько сот метров, за 150 дней полностью покрыли землю, а повсеместные вулканические извержения и землетрясения вызвали по всей земле громадные по своей разрушительной мощи приливные силы. На землю обрушились колоссальные потоки воды, как считают, из 12–метрового водяного слоя, располагавшегося над атмосферой и защищавшего Землю от солнечной радиации. Произошли преобразования рельефа и климата нашей планеты.
Факт величайшей катастрофы подтверждается и так называемым ледниковым периодом, когда произошло мгновенное сильнейшее оледенение (до – 100°С) громадных площадей, вызвавшее массовую гибель около 5 миллионов мамонтов. Непосредственная причина происхождения обширных оледенений остается загадкой.
Реальность Потопа подтверждается тем, что в преданиях и эпическом фольклоре практически всех (!) народов земли есть свидетельства о всемирном водном катаклизме, сходные в главных чертах.
Именно библейским потопом, а не миллионами спокойных эволюционных лет хорошо объясняется происхождение геологической колонки. Но как же тогда объяснить тенденцию залегания окаменелых остатков «от простого к сложному»? Очевидно, что первыми потоками лавы, грязи, песка могли быть погребены обитатели морского дна – морские беспозвоночные. Далее – живущие в морских глубинах, вначале дрейфующие беспозвоночные, обладавшие ограниченной подвижностью, затем более подвижные рыбы. Кроме того, согласно законам гидравлики вихревые потоки воды сортировали тела по плотности, размеру и форме, что согласуется с положением ископаемых остатков в геологической колонке. Следующими жертвами стихии стали обитатели прибрежных зон – мелководные рыбы и амфибии, затем сухопутные животные. Более подвижные из них, а также человек и птицы могли спасаться первое время на возвышенностях. Их окаменелости находят в верхних осадочных слоях. Кроме того, известно, что погибшие тела позвоночных держатся на воде разное время: дольше всего – птицы, далее млекопитающие, затем рептилии и, наконец, амфибии.
Последовательность погребения организмов грязевыми потоками находит свое отражение в геологической колонке как тенденция со многими исключениями. Обнаружены гигантские кладбища окаменелостей животных из разных эволюционных эр и разных мест обитания. В горах могут располагаться окаменелости морских обитателей. Многие ископаемые остатки свидетельствуют о внезапности масштабной катастрофы: известны окаменелости животных в момент рождения детеныша, в момент поедания пищи.
Таким образом, закономерное расположение ископаемых остатков в геологической колонке показывает не эволюционное развитие органического мира от простого к сложному, а факт глобального, всемирного катаклизма. Чистой фантазией является и миллиардолетняя геохронологическая шкала дарвинистов.
Несостоятельность эволюционных трактовок подтверждается еще и тем, что во всей летописи окаменелых остатков не найдено ни одно убедительное переходное звено между разными классами животных.
По логике эволюционной гипотезы мир ископаемых (как, впрочем, и современный мир) должен быть наполнен промежуточными формами и должен являть переходы от одних классов к другим. Во времена Дарвина такие звенья не были обнаружены, но патриарх эволюционизма оптимистично заявлял, что они непременно будут найдены. И что же? Перевернута чуть ли не вся земная кора, выкопаны миллиарды окаменелостей, а переходных форм как не было, так и нет. Научный факт состоит в том, что все формы в палеонтологической летописи появляются внезапно, уже полностью сформированными.
Нижние отделы геологической колонки у эволюционистов занимают так называемые докембрий (самые древние эры – архейская и протерозойская) и сразу за ним вверх по колонке кембрий (первый период палеозойской эры). Кембрийский слой на всех континентах наполнен окаменелостями беспозвоночных, причем в уже «готовом» виде. Докембрийский слой содержит только одноклеточные организмы. Где же предки? Где «недоделанные» моллюски и ракообразные, черви и иглокожие, кораллы и медузы? А ведь беспозвоночные – высокоорганизованные существа. Например, трилобиты (из ракообразных) обладают полностью сформированным, чрезвычайно сложно устроенным глазом, состоящим из сотен шестигранных ячеек с двухлинзовой системой. Основные группы беспозвоночных четко разграничены. Связующих форм между ними также нет.
Кембрийский «взрыв жизни» не находит у эволюционистов объяснения. Предположения о взрывной эволюции не могут считаться серьезными. Пропасть между простейшими и беспозвоночными не заполнена никакими промежуточными переходами. Вывод один: кембрийские формы были созданы по великому замыслу Всемогущим Творцом.
Идем дальше вверх по колонке. Переход от беспозвоночных к «эволюционно» первым позвоночным – рыбам. Пропасть огромна. Рыбы появляются внезапно: и хрящевые и костные. А ведь это радикальная перестройка организма: внешний скелет беспозвоночных (раковина, хитиновый покров) или их мягкие ткани должны были стать внутренним скелетом (костной системой) рыб. Подобные изменения по эволюционной логике должны были пройти через многие этапы и оставить ископаемые свидетельства. Но их нет. Должны были, непонятно как, преобразоваться дыхательная, выделительная, кровеносная, пищеварительная системы. Эволюционисты не могут даже предположить, из какой группы беспозвоночных должны были развиться рыбы.
Переход от рыб к амфибиям: все ископаемые остатки принадлежат либо тем, либо другим. Нет промежуточных форм, которые бы демонстрировали появление тазовых костей у земноводных, превращение плавников в конечность с суставами и пятипалой кистью. У переходных форм коренным образом должны были меняться мышечная и нервная системы, жабры превращаться в легкие (на суше или в воде?), двухкамерное сердце в трехкамерное. Должны были радикально поменяться слуховая система и многое другое. О надуманном переходном звене целаканте уже говорилось.
Серьезная пропасть существует между амфибиями и рептилиями. Это, прежде всего, переход от икринок к яйцам с желтком и твердой оболочкой, для чего потребовалось бы развитие целого ряда новых структур и биохимических изменений. Совершенно невозможно представить себе жизнеспособность промежуточных форм с такими полуструктурами. Едва ли они были бы поддержаны естественным отбором.
Еще более зияющей предстает пропасть между рептилиями и птицами. Это – переход от холоднокровности к теплокровности, преобразование конечностей в крылья, чешуи в перья, появление совершенно уникальной дыхательной системы, четырехкамерного сердца, четырехпалой задней конечности, полых костей, острого зрения и многого другого. Эволюционный процесс, будь он на самом деле, несомненно, оставил бы множество промежуточных форм с полукрыльями–полуконечностями и полуперьями–получешуями. Мы уже останавливались на кандидате в промежуточное звено, предложенном дарвинистами, археоптериксе. Это – древняя вымершая птица, представляющая собой мозаичную форму, то есть имеющую некоторые признаки рептилий, но в полностью сформированном виде.
Эволюционисты любят представлять мозаичные формы в качестве промежуточных звеньев, начисто игнорируя свою же собственную логику: переходная форма должна иметь новую структуру в развитии, а не в законченном виде, иначе как бы эта новая структура возникла?
