Текст книги "Малышка его мечты (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
Михаил
Он заметил ее сразу, как только вошел в зал. Девушка выделялась из общей массы, точно белая ворона. И пусть на ней был темный, почти черный наряд, она все равно была светлой и в то же время какой-то нереальной. Эта смиренная поза, потертый чемодан в руке. Тонкие пальчики заметно дрожали.
– Хм… – только и смог произнести Майкл, вызвавшийся сопровождать друга. – Что-то она не выглядит на двадцать четыре года. Ты точно не украл эту девчонку в детском саду?
Насколько помнил Михаил, Лиза никогда не была толстушкой. И дело не только в скромном питании и постоянных постах, но и в природе, подарившей сестрам стройные фигуры и густые русые волосы. Как же давно он не видел девушек с косами. Наверное, с самой школы.
– Лиза?.. – позвал он, направляясь к девушке.
Она замерла, точно от страха, и опустила взгляд.
Михаил знал, что у многих его лицо вызывает недоумение. Но никогда еще никто не начинал так съеживаться под его взглядом. Девушка выглядела слишком хрупкой и маленькой для своих лет. Появилось ощущение, будто она так и не выросла с момента их последней встречи.
– Привет, малышка! – первым поздоровался Майкл.
Но Михаил решительно отстранил его плечом.
Девушка подняла голову и встретилась с ним взглядами. Глаза ее были нереально голубыми и такими манящими. Было в них нечто, заставившее сердце Михаила дрогнуть.
– Ты не Лиза! – уверенно объявил он. И тут же вспомнил, где видел эти глаза. Это же сестра… как ее звали? – Перышко?
Он забыл имя, но отчего-то тотчас вспомнил прозвище, которое сам же и дал. Ну конечно, перед ним была младшая сестра Лизы, ошибки быть не могло. Интересно, сколько ей сейчас? По бледному лицу не понять, а мешковатое платье совершенно скрывало фигуру.
– П-простите… – проговорила она с заминкой.
Михаил вздохнул и нахмурился. Кажется, это старый маразматик Ираклий сыграл с ним злую шутку. И с собственной дочерью тоже. Девушка не выглядела радостной, скорее безмерно уставшей и испуганной. И все же в ее взгляде было нечто…. Такое, чего Михаил интуитивно боялся.
– Лиза не смогла прилететь. Она уже вышла замуж, – девушка пустилась в путаные объяснения. – Поэтому отец прислал меня. Я Мария, младшая сестра Лизы. Вы меня, наверное, знаете… Ну конечно, раз вспомнили прозвище.
Последние слова она сказала с легкой улыбкой, преобразившей ее лицо. Стали заметны лукавые ямочки на щеках и пунцовый румянец.
– Хочешь сказать, что отец прислал тебя вместо сестры? – уточнил Михаил и, приподняв бровь, чуть склонил голову, рассматривая Машу.
– Именно так, – выдохнула она и вновь опустила взгляд. Принялась теребить ручку чемодана. – Я просила отца предупредить вас, но он и слышать ничего не хотел. Мне пришлось ехать. Понимаю, для вас это полная неожиданность. И вы имеете полное право отправить меня обратно.
– Знаешь, наверное, мне именно так и стоит поступить, – кивнул Михаил.
Маша выглядела слишком юной для замужества. Она больше напоминала ребенка, обряженного в платье с чужого плеча. И вызывала скорее жалость, чем жажду обладания.
– Вы правы, я полное ничтожество, – всхлипнула Маша. Руки ее разжались, и чемодан упал, раскрывшись. – Мне нужно было сбежать из дома вслед за Лизой, а не приезжать сюда. Простите, что обманула. Я…
Она хотела добавить что-то еще, но в этот момент покачнулась и непременно бы упала, если Михаил вовремя не подхватил ее на руки. Сердитый на Ираклия, он зачем-то отчитал ни в чем не повинную девочку. При этом прекрасно понимая, что у нее не было выбора. Еще и это темное платье, наверняка Марии было в нем невыносимо жарко.
– Надо было сначала угостить девушку кофе и раздеть, а уже после кидаться с расспросами и обвинениями, – сказал Майкл, подливая масла в огонь раскаяния Михаила.
– Я не собираюсь ее раздевать, – буркнул Михаил.
– Переодеть, – поправился Майкл. – Конечно же, я имел в виду переодеть. Во что-то более легкое. Что собираешься делать? Отвезем в больницу?
– Не думаю, что все настолько плохо, – сообщил Михаил, рассматривая лицо Маши. Она все еще была перышком и практически ничего не весила. – Скорее, все дело в жаре и переутомлении. Мой дом ближе, чем больница, придется отвезти ее туда.
– Ого! – восхитился Майкл. – Похоже, ты быстро поменял ставки с одной лошадки на другую. А она хитрюга, эта маленькая Мария. Знала, как к тебе подобраться.
– Не думаю, что она специально, – возразил Михаил. – Это мне нужно было не идиотничать и догадаться, чем для нее обернулся полет. Этот дурень Ираклий не подумал о комфорте дочери, отправляя ее в долгое путешествие. Надеюсь, она хоть ела за все время перелета. И пила достаточно воды.
– Чемодан забирать будем? – уточнил Майкл.
– Только документы, – сообщил Михаил. – Все остальное можешь смело выбросить в помойку. Подумать только, я заплатил старому черту столько, а он выделил дочери лишь монашеское одеяние. Еще бы шубу на нее надел, чтобы она наверняка получила тепловой удар. И как можно быть таким бессердечным?
Все еще держа Марию на руках, Михаил направился к машине. Так, словно ничего особенного не было в том, что он везет малознакомую девушку к себе домой. Но в тот момент он и не помышлял о женитьбе. Тем более о чем-то аморальном. Михаил всего лишь спасал девочку, оказавшуюся в беде.
А Майкл посмеивался, наблюдая за ним.
Глава 6
Мария
Я очнулась в незнакомом месте – в комнате, подобные которой видела разве что на картинках. Оформленная в пастельных тонах, с дорогой мебелью из натурального дерева, очень светлая, большая и уютная, она поразила мое воображение. Вдоль одной из стен разместились стеллажи с книгами, изящные напольные светильники казались выточенными из прозрачного камня. Но главным украшением был камин, который вряд ли служил для обогрева, скорее декором. Роскошь, изящество и изысканность – вот как я бы описала увиденное
В распахнутые настежь окна проникал легкий бриз, пропитанный свежестью и запахом цветов.
– Вижу, вы пришли в себя. Вот и славно.
Надо мной склонился пожилой мужчина с добродушным лицом. За толстыми стеклами очков лучились темные, почти черные глаза. Если бы не белый халат, я бы ни за что не признала в нем доктора. Слишком улыбчивым он был, совсем не как наш сельский фельдшер с вечно красным одутловатым лицом.
– Сколько пальцев я показываю? – спросил он на ломаном русском.
Я с трудом понимала, что он говорит.
– Два, – произнесла уверенно. И повторила то же самое по-английски.
Он пощупал мой пульс, заглянул в глаза и повернулся к двум мужчинам, занимавшим кресла в другой стороне гостиной и о чем-то тихо переговаривающимся. Одним из них был Михаил, а вторым его друг – тот самый, что прибыл вместе с ним в аэропорт.
– Девушке нужен отдых, – сказал доктор на русском.
А после выдал целый список рекомендаций уже на английском. Из всего сказанного я поняла слова «вода», «покой» и «стресс». Кажется, доктор сказал, что это был тепловой удар, а еще об общем переутомлении организма. Я действительно чувствовала легкую тошноту, а еще кружилась и болела голова. Видимо, я все же грохнулась в обморок, а Михаил перенес меня сюда.
Отдав рекомендации, доктор покинул комнату, получив из рук Михаила белый конверт (предполагаю, с деньгами). И мне стало ужасно стыдно. Я только приехала, а уже доставила столько хлопот. Но поездка действительно была для меня, никогда не покидавшей родного дома, настоящим испытанием.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Михаил, подойдя ближе.
– Все отлично, – соврала я и попыталась улыбнуться. Меньше всего мне хотелось стать для него обузой. – Сейчас я встану и…
Попыталась подняться, но тут же упала обратно, не сумев сдержать стона. По голове будто ударили чугунным молотом. Все звенело и кружилось перед глазами. Тошнота подкатила к горлу, и я сделала три глубоким вдоха, чтобы подавить ее. Не хватало совершенно опозориться перед Михаилом.
Представив, какое мнение у него обо мне сложилось, я едва снова не потеряла сознание. Вот так невеста приехала. Едва на ногах держится, да еще и в обмороки падает при каждом удобном случае. Да уж, наверняка таких девушек нет в Майями…
– Не делай вид, будто все хорошо! – командным тоном сказал Михаил и положил ладонь мне на лоб. – Это совсем не так.
Его рука была теплой, крепкой и слегка загрубелой. А отец говорил, будто все толстосумы вялые и изнеженные. Михаил был совсем не таков, но выглядел гораздо крепче и сильнее многих мужчин, занимавшихся физическим трудом.
Несмотря на головокружение, я рассматривала его, чувствуя неистребимое желание прикоснуться в ответ.
– Не надо так пристально рассматривать мою рожу! – сказал он, отворачиваясь. И убрал руку от моего лба. – У тебя все еще температура. Сейчас тебе принесут обезболивающее и минеральную воду.
– Не говори так о своем лице, – сказала я в ответ, забыв о плохом самочувствии. – У тебя вовсе не рожа, а вполне привлекательное мужское лицо. Говорят, шрамы украшают мужчину.
Я пыталась быть смелой и слегка игривой, как моя сестра. Или как Катерина. Когда она шутила, Михаил заливался смехом. Но то было прежде. Сейчас он даже не улыбнулся. Наверное, потому что я не умею шутить.
– Мне не нужны комплименты, малышка, – с грустью в голосе сказал он. – Я затащил тебя сюда, так что именно на мне лежит ответственность за твое плохое самочувствие. Надо было самому купить билеты и багаж для тебя. А также позаботиться о карманных расходах. Когда ты ела в последний раз?
От его вопроса я впала в ступор. Кажется, в самолете я съела последний бутерброд еще вчера. И выпила всю воду. Питание не было включено в стоимость билета.
– Не помню, – соврала я. Подняв на него полный надежды взгляд, добавила: – Да это и не важно. Лучше скажи, как ты намерен поступить со мной? Вернешь отцу или…
Договорить у меня не хватило смелости.
Глава 7
Я смотрела на него, боясь моргнуть и пропустить что-то важное. Но Михаил не спешил с ответом. Небрежным жестом он запустил пальцы в волосы и пригладил их.
– Для начала тебе нужно прийти в себя. А после проговорим.
Это было совсем не то, чего я ожидала. Ответ мне требовался немедленно, прямо сейчас. Я слишком долго ждала этой встречи. Извела себя, не зная, чего ожидать. А он словно нарочно хочет продлить мои мучения.
– Я ничем не хуже сестры, – сказала неожиданно даже для себя самой.
Михаил дернулся, словно его щелкнули по носу. Уголок губ дернулся. Неужели мне все же удалось рассмешить его? Сейчас я этому не радовалась.
– Знаю, – кивнул он, рассматривая мое лицо так пристально, что захотелось зажмуриться.
Больше всего на свете я боялась его неодобрения. Вдруг ему не нравится то, что он видит? Я далеко не красавица. Понимаю. К тому же не такая энергичная и смелая, как моя сестра. И все же не уродка.
– Ты очень молодая, – проговорил Михаил, заправив мне за ухо прядь выбившихся из косы волос. – Понимаю, тебе не хочется возвращаться. И попытаюсь сделать все, чтобы не отправлять тебя в тот ад, где ты жила. Да и отец вряд ли тебя примет. Но брак…
Он покачал головой.
А я была на грани истерики. Лучше бы вообще не приходила в себя и не слышала всего этого.
– Мне уже восемнадцать, – сказала в свое оправдание.
Как он вообще мог подумать, что я приехала сюда только из-за возможности вырваться из привычного окружения? Вовсе не это двигало мной. Не желание выехать за границу, даже не возможность повидать свет. Я хотела встретить его, Михаила. Увидеть его еще один раз. Мне казалось, что этого будет достаточно для счастья.
А теперь я не могла найти силы покинуть его. Прежние чувства всколыхнулись с новой силой. Но пусть я молода и неопытна, понимала: нельзя говорить правду. Михаил вряд ли оценит мою девичью влюбленность. Скорее снова посмеется или вообще сочтет ребенком, возомнившим невесть что.
– Я видел твои документы, – согласился он. – Но дело не в возрасте, а… Как бы это сказать?
Он снова задумался. Осмотрел меня с ног до головы, и я вдруг почувствовала себя совершенно обнаженной. Жар прокатил по телу, сосредоточившись где-то в области живота. Я яснее ощутила, как тонкая простыня, которой меня прикрыли, касается кожи.
Боже, на мне же совершенно нет одежды! Только сейчас я это поняла. Приподняв простыню, глянула на себя. Вздрогнула. Меня раздели, прежде чем уложить на диван. Интересно, кто это сделал? Неужели сам Михаил?
Жар в области живота усилился, а к щекам прилила кровь. Но, вспомнив свое старушечье нижнее белье, я побледнела. Неудивительно, что Михаил счел меня ребенком. Взрослая серьезная девушка не одевается, как я.
– Не волнуйся, тебя раздевала моя помощница по хозяйству, Эрика. А вот, кстати, и она.
В комнату, держа на руках поднос с бутылкой минералки и стаканом, вошла пышная женщина с темными, убранными в высокий хвост волосами. Вначале я приняла ее за девушку. И только когда она подошла ближе, рассмотрела морщины вокруг глаз и седые виски. И все же Эрика выглядела очень красивой. С темно-карими глазами, легким макияжем и разноцветными браслетами на тонких загорелых запястьях. Еще и это зеленое платье, подчеркивающее смуглость кожи. Она будто в любую секунду была готова станцевать какой-нибудь горячий латиноамериканский танец. Совсем не такими я представляла себе экономок.
– П-р-и-в-е-т, – проговорила она, произнося каждую букву по отдельности.
Русский определенно не ее родной язык. Скорее, это общение с Михаилом научило ее нескольким фразам.
Эрика подала мне стакан, предварительно растворив в нем шипучую таблетку. Я покорно выпила все до дна и с благодарностью вернула пустой стакан.
– Красавица, – восхитилась она, улыбаясь в ответ.
Это английское слово я знала. Но не могла поверить, будто оно адресовано мне.
– Давай поступим так, – сказал Михаил, дождавшись, пока уйдет Эрика. – Несколько дней ты поживешь в моем доме, оправишься после перелета. А я пока подумаю, как поступить дальше. Договорились?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Он не сказал ни да, ни нет. Но у меня появилась возможность задержаться рядом с ним, мужчиной из моих девичьих грез. Несколько дней на то, чтобы убедить его в своей правоте. Доказать, что я не только не хуже, но и лучше Лизы. Не потому, что отличаюсь красотой, покладистым нравом (который отец считал главным достоинством женщины) или неординарными способностями.
А оттого, что жизни своей не представляю без Михаила. Второй раз я не готова его потерять.
Глава 8
Михаил
Ему в голову не приходило, как Ираклий мог отправить такую малышку в такое дальнее путешествие в одиночку. Неужели в очерствевшем сердце этого старого маразматика ничего не екнуло?
Машу Михаил всегда считал маленькой, сейчас ничего не изменилось. Она оказалась там, где не должна была. Если бы он знал, кого отправят к нему за выкуп, Михаил позаботился о ее комфорте. Бойкая Лиза, несмотря на строгое воспитание отца, пережила бы перелет лучше. И уж точно не свалилась в обморок. Не позволила надеть на себя шерстяное платье в разгар лета.
– О чем загрустил, друг?
В гостиную вернулся Майкл и застал Михаила сидящим в кресле. Подперев подбородок кулаком одной руки, в другой он держал бокал. В нем, похоже, была простая вода. Но Михаил не пил, глядя куда-то вдаль.
– Не представляю, что делать с этой девчонкой, – ответил он, не поворачивая головы.
Майкл сел напротив, закинув ногу на ногу и кашлянул, привлекая внимание. Михаил все же повернулся. Правда, взгляд его все еще был отчужден, словно он находился вовсе не в этой реальности, а в какой-то другой.
– Ты же хотел девственницу, вот и получи, – немного удивленно сообщил Майкл. – У девочки приятная внешность, покладистый характер. Ты же именно такую хотел. Разве нет?
– Ты не понимаешь, – нахмурился Михаил. – Она же совсем ребенок. Пройдет немало времени, прежде чем она созреет для брака. И тем более до рождения детей. Конечно, я не верну ее к отцу. Оставлю здесь, предложу учебу или работу. Помогу с жильем и прочим. Но жениться… Нет, это исключено!
Словно в подтверждение своих слов, Михаил залпом опустошил стакан и поставил его на стеклянный столик, отделявший его от собеседника.
– Ничего подобного, – Майкл покачал головой. – У девчонки милое личико, но при этом фигура богини. Если ее правильно одеть, она покорит всех мужиков в Майями. А смотрит она на тебя как на небожителя.
– В том то и дело, – Михаил горестно усмехнулся. – Я не хочу портить ей жизнь. У Маши в голове романтические бредни, как у каждой молодой девушки. Она наверняка ждет принца на белом коне. А я не гожусь на эту роль. Цинизм и прагматизм проели меня изнутри, как ржавчина. Я давно не верю в сказки и тем более в любовь.
Майкл вопросительно вскинул брови:
– А как же ее сестра? К ней, насколько я понимаю, ты тоже не испытывал никаких чувств.
– У той другой характер. Лиза всегда была сильнее, твердо знала, чего хочет. Не удивительно, что она набралась храбрости и сбежала от отца в город. К тому же она гораздо старше. А Мария… Она действительно пёрышко, подхваченное не тем ветром.
– Что за бред ты несешь? Слушай, а, может быть, ты сам неравнодушен к девочке? Боишься, что она копнет так глубоко, что найдет скелет, который ты спрятал в темном шкафу твоей души?
– Что за бред?!
Михаил фыркнул и откинулся в кресле. Провел рукой по лицу, словно прогоняя наваждение.
– Ты повторяешься, друг, – усмехнулся Майкл. – А такого за тобой прежде не водилось. Выходит, мои доводы более чем верны. Ты боишься ее, Миш. Боишься, что она заставит тебя сбросит маску неприступной и беспощадной акулы бизнеса.
Михаил рассмеялся подобному предположению: низко, гортанно. И горько одновременно.
– Маша побудет у меня пару дней, пока не придет в себя, – сказал он, отсмеявшись, полным строгости голосом. – Все же я стал невольным виновником ее плохого самочувствия. А после я вновь обеспечу ее билетом. На сей раз в новую жизнь. На этом точка.
Майкл ему не поверил. С появлением этой девчушки что-то изменилось в Михаиле. Он словно ожил, хотя и сам отрицал это.
– Посмотрим, что ты скажешь через несколько дней, – весело заметил Майкл. – А пока я пойду, иначе моя змеюка меня придушит за позднее возвращение.
Михаилу не сильно нравилась перспектива оставаться один на один с Машей. С другой стороны, в доме было много приходящих слуг, а Эрика жила постоянно. Она была почти членом семьи и в то же время умела быть неназойливой и незаметной. Михаила это устраивало.
Но сегодня и Эрика вела себя не как обычно.
– Какая же красавица, эта ваша будущая жена! – восхищалась она, буквально прижав Михаила к стене в коридоре. Глаза женщины лихорадочно горели. – Уже представляю, какими красивыми вырастут ваши детишки. О, всевышний, наконец-то и в этих коридорах затопают маленькие ножки. Как думаете, может быть, пора обустраивать детскую?
У Михаила глаза на лоб полезли от подобных заявлений.
– Какие детишки? Какая детская?! – опешил он. – Эрика, ты слишком торопишь события. И вообще, я, кажется, передумал жениться.
– Вам кажется, или вы передумали? – переспросила Эрика, склонив голову на бок.
Михаил нахмурился, но это не провело женщину. Она даже не испугалась, прекрасно зная, что ее работодатель спокойный и уравновешенный человек, который никогда не позволяет себе лишнего даже в общении с обслугой.
– Пойду, проведаю нашу девочку, – сказала Эрика, так и не дождавшись ответа. – И отнесу ей что-нибудь из своих вещей. У бедняжки даже платья нормального нет.
После этих слов Михаил достал кредитную карту и вручил ее Эрике:
– Лучше купи что-нибудь новое для Маши, на свое усмотрение.
Это было опрометчивое решение. Ведь вкус у Эрики весьма и весьма своеобразный. Наряд, в котором Михаил увидел Машу наутро, запомнился ему навсегда.
Глава 9
Мария
Меня бил озноб, несмотря на то, что в комнате было тепло. Даже слишком. Привыкшая к серым дождям и холоду в своем северном поселке, я все еще не могла поверить, что вырвалась из унылых будней. А говорят, будто люди легко привыкают к хорошему. Но не я. Мне было слишком боязно привыкнуть и тем больнее потом потерять.
Дома у меня не было такой просторной комнаты, размером даже больше нашей гостиной. Этих шелковых штор, балкончика с видом на море. Кровать, застеленная розовым покрывалом, будто была создана для принцессы. Да и вся обстановка походила на домик для Барби. Однажды я видела такой в витрине магазина, когда была еще совсем маленькой. Как ополоумевшая, я застыла перед входом в магазин, не смея отвести глаз. Но отец грубо дернул за руку и прикрикнул, чтоб поторапливалась и не глазела по сторонам.
– Когда-нибудь у тебя будет такой, – шепнула сестра, успокаивая. И подмигнула.
Но тогда я и подумать не могла, что слова ее окажутся пророческими.
Я ходила по комнате, то прикасаясь к обоям, словно сплетенным из тонкой травы, то рассматривая мебель. Нюхала пышные живые цветы, стоявшие в вазе на низком столике. И боялась проснуться. Услышать грозный окрик отца и получить нагоняй за то, что проспала и не успела приготовить ему завтрак.
От короткого стука в дверь вздрогнула. Но не проснулась.
– Открыто, – сказала тихо.
В комнату вошла Эрика. В руках она несла целый ворох чего-то тонкого, разноцветного. Будто невесомого. Точно собрала с неба радугу и принесла мне.
– Вот, посмотри, что я для тебя купила, – сказала Эрика. – Надеюсь, тебе это понравится.
Понравится? Да не то слово. О таких платьях я не смела и мечтать. Полупрозрачные, приятные на ощупь, а главное, яркие. Отец убил бы меня только за то, что я прикоснулась к ним.
– Это все мне? – спросила, подняв взгляд.
Вроде бы сегодня было не Рождество. Так откуда столько подарков? Сначала шикарный завтрак из натурального мяса с салатом и сладости. Теперь еще это.
– Разумеется, – улыбнулась Эрика. – На мою фигуру эти вещи просто не налезут.
Она походила на добрую фею из сказки. И я бы очень хотела, чтобы Эрика была моей крестной. Она, а не та сухопарая тетка Павла с вечно недовольным лицом, которая считала своим долгом каждое воскресенье будить меня в пять утра и заставлять исповедоваться. Она, видите ли, должна была услышать все то, что я собираюсь рассказать священнику и моему отцу по совместительству. Раньше я думала, что так действительно нужно, так правильно. Пока Павла не начала донимать меня просьбами рассказать о мальчиках из школы. Не брали ли они меня за руку? Не дергали ли за косу, или, чего доброго, не писали ли мерзких записок?
Она говорила, что беспокоится о моей нравственности. И что именно отец попросил ее об этом. Но со временем я поняла, что ей доставляет радость слушать о чужих отношениях. Однажды я сказала ей, что Максим из параллельного класса поставил мне подножку. Так она долго расспрашивала, не задралась ли моя юбка при падении. Понравилось ли мне быть униженной. Мне стало так гадко, что я впервые сбежала от нее. И после этого никогда и ничего не рассказывала о личном. Ни ей, ни отцу. Разве что сестра могла понять меня и по-настоящему выслушать.
Но даже она не знала о моей главной тайне. О Михаиле.
– А это все не слишком? – спросила я, рассматривая нижнее белье.
Оно было, пожалуй, даже красивее и откровеннее того, что я видела в магазине.
– В самый раз, – кивнула Эрика. – Ну, я пойду, а ты как следует все примерь.
Этим я и занялась. Но три наряда, совершенно прозрачных, тут же отложила в сторону. Оставила только белую кружевную тунику, золотистые сандалии и шортики. Такие короткие, что вполне могли называться трусами.
В этот день я почти не выходила из комнаты. Вечером Эрика позвала ужинать, но напрасно я надеялась провести время с Михаилом. Он к столу не явился. Оттого даже великолепная еда показалась мне безвкусной, точно трава.
– Он всегда возвращается поздно, – заметила Эрика на мой опечаленный взгляд. – А уходит рано, часто не успев позавтракать. Приходящий повар оставляет для него еду в холодильнике, но почти все мне приходится выбрасывать.
– Как жаль… – сказала я, подавив горестный вздох.
– Может быть, теперь, когда ты здесь, он изменил привычкам? – предположила Эрика.
– Не думаю, – я покачала головой. – Скорее наоборот. Боюсь, пока я тут, Михаил вообще не покажется дома.
Разговаривая со мной, женщина специально старалась говорить четко и разборчиво, часто употребляя русские слова. И все же ее следующую фразу я не поняла. Что-то про Джека и Джилл. Кто это такие? Это сейчас я понимаю, что значит эта фраза: всякому Джеку суждена его Джилл. А тогда не могла взять в толк, какое отношение имеют ко мне эти неизвестные личности.
– Спасибо за наряды, – не забыла поблагодарить я. – Они пришлись как раз впору.
– О, это не меня надо благодарить, – отмахнулась Эрика. – А Михаила. Он позаботился и о твоей одежде, и о комфорте. Я купила только самое необходимое, но завтра мы сможем съездить в магазин и выбрать тебе все, что понравится.
Последнее было явно лишним. Михаил и без того потратился на меня. Мне совершенно не хотелось садиться ему на шею, тем более что я еще не знала, что будет с нами дальше. Если мне придется вернуться домой, то все купленное здесь точно не пригодится.
Утром я твердо решила отблагодарить Михаила. Так, как умела.
Вставать раньше всех для меня не проблема. Найти на кухне все необходимые продукты тоже труда не составлю. Я решила испечь оладьи – Миша их раньше любил. Об этом однажды упомянула Катерина, а я запомнила.
Пока готовила, я пела. По привычке тихо, чтоб не заметил отец, ведь попсу он считал недостойной слуха христиан.
Увлекшись, я не заметила, как в кухню вошел Михаил. А когда обернулась, увидела странное выражение на его лице. Он смотрел так, словно перед ним появился призрак. Рот его приоткрылся. Но это было то, что я увидела вначале. Когда же опустила взгляд, то заметила, что домашний халат Михаила распахнулся, обнажив мускулистую, поросшую темными завитками грудь.
Я нервно сглотнула.
