Текст книги "Сицилийский роман"
Автор книги: Елена Скаммакка дель Мурго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава пятая
– Алло, слушаю вас, – ответил тонкий женский голос, мягко произнося итальянские согласные.
– Позови моего сына, – не представившись, приказал на том конце провода властный женский голос.
– Хорошо – ответила китаянка, жена Джовани, сразу поняв, с кем имеет честь разговаривать. – Джовани, тебя к телефону! Это твоя мама.
– Одну минуту, я в ванной. – Алло. Мама? Вот неожиданность!
Как только родители узнали про женитьбу, поначалу вообще прекратили всякие отношения с ним, но потом материнское сердце Доны Марии не выдержало, и она втайне от мужа стала посылать молодой семье немного денег, ведь жизнь в Риме намного дороже, чем в Катании.
– Да, Джовани, это я, твоя мать. Предполагаю, ты находишься в контакте с Марио и Костой, и хотела бы у тебя узнать, как они там?
– А сама как думаешь? Как у них могут быть дела, после того как отец сделал все возможное, чтобы выкинуть их из Калифорнии и оставить без средств к существованию! Им пришлось все продать и переехать в Нью-Йорк в надежде, что в большом городе у них будет больше возможностей устроиться. Но и там дела идут паршиво, деньги заканчиваются, а Марио с Костой постоянной работы до сих пор не нашли. Перебиваются случайными заработками. Ну что, довольна? – зло ответил ей Джовани.
– Только не надо делать из них жертв! Еще не известно, кто в этой ситуации больше пострадал! Отец так расстроился бесстыжим поступком Марио, что чуть снова не заболел. Ладно, давай без лирики, мне нужен их почтовый адрес или счет в банке, – потребовала Дона Мария.
– Да какой у них счет в банке? Ты издеваешься? Я же говорю тебе, они сидят без гроша и еле-еле концы с концами сводят! Кстати, а зачем тебе? Не уж то помочь хочешь?
– Именно, хочу послать им деньги, и делаю это не ради них, а ради моих внуков, невинных ангелочков, которые должны страдать по вине их недоумков-родителей.
– Нет уж, мама, позволь тебе не поверить, – решительно отрезал Джованни.
Его смелый поступок с женитьбой и самостоятельная, независимая от клана Пинизи жизнь пошла ему только на пользу. Из него получился отличный муж и отец, глава семьи, который в состоянии сам решать все вопросы и содержать близких без посторонней помощи. Поначалу было непросто, женившись, ему оставалось еще два года учиться, но он работал и учился. С отличием окончив университет, он стал классным программистом, получил престижную работу в одной интернациональной корпорации.
– Я понимаю твою реакцию, сынок, но клянусь тебе, что делаю это от чистого сердца, и отец ничего об этом не знает. В душе я давно простила их. Ну, хорошо, если ты так боишься, давай я тебе пришлю для них деньги, а ты уже сам их перешлешь в Америку братьям. Да, еще скажи им на словах, что если они вернутся на Сицилию и искренне покаются отцу, он их простит и все будет, как прежде, – не попрощавшись, Дона Мария повесила трубку.
– Угу, вернуться на Сицилию… Да они скорее умрут от голода, чем вернутся в семью! А мной и моей семьей родная мать даже не поинтересовалась! – возмущался перед женой Джовани. Посмотрев на часы, он заказал разговор с Америкой.
Нью-Йорк сити
Марио брел усталым шагом по улицам большого города, возвращаясь после ночной работы, а мимо проносились толпы хорошо одетых клерков, спешащих в офисы и на ходу жующих бутерброды, одновременно разговаривая по мобильникам.
В этом большом людском муравейнике все куда-то бежали, каждый смотрел только вперед, не имея ни времени, ни желания на минутку остановиться и попытаться понять, как порой нуждается в помощи рядом идущий человек.
Марио шел неспешно, созерцая окружающий его мир и думая о своих близких. Минут через сорок он уже будет на окраине, у себя в квартире, и сможет обнять маленького сынишку. Выжатому как лимон после ночной работы в баре, ему предстояло отдохнуть часок-другой и идти работать в газетный киоск, а позже, приняв душ и перекусив, развозить по домам итальянские пиццы. Но, даже надрываясь на трех работах, Марио не удавалось досыта накормить две семьи. Именно две, потому что после всего, что случилось в Калифорнии, у Косты что-то надломилось внутри, и он впал в сильнейшую депрессию. После многочисленных неудачных попыток вывести брата из этого состояния, Марио взвалил на себя все заботы о двух семьях, решив набраться терпения и дождаться, когда Коста сам выйдет из депрессии.
Проходя по ювелирной улице, Марио по привычке остановился перед роскошной витриной одного из этих великолепных и очень дорогих нью-йоркских магазинов, как если бы должен был выбрать своей жене очередной подарок. Осматривая выставленные за стеклом украшения, его взгляд скользнул внутрь магазина, и он увидел до боли знакомый женский силуэт. Это была его жена Валерия. Она о чем-то просила стоящего за прилавком мужчину, а тот с сожалением разводил руками. Тогда, решительно махнув головой в знак своего согласия, она протянула ему длинную красную коробочку, беря взамен от него банковский чек.
– Лера! – со спины окликнул ее Марио.
– Марио?! – он застал ее врасплох, и ей стало стыдно и неловко. – Ты давно здесь стоишь? – и, поняв, что он все видел, со слезами на глазах бросилась ему на шею.
– У нас, к сожалению, наступили крайне тяжелые времена, да, жена? Ничего, не плачь, я не буду тебя ругать, наоборот, ты поступила правильно, зачем нам сейчас предметы роскоши, когда мы не знаем, как прокормить наших детей.
– Зато этих денег нам хватит на три месяца, – уже улыбаясь, сказала Лера.
От автобусной остановки готов был отъехать нужный им автобус и, взявшись за руки, они побежали к нему, запрыгнув в последний момент в заднюю дверь. Прижавшись друг к другу, они стояли в толпе пассажиров и смотрели друг на друга такими же влюбленными глазами, как и много лет назад.
Рим
– Боже! Какая невыносимая боль! Скорей бы все это кончилось! Сестра, сестра! – жалобно позвал больной.
Пауло Камарата был при смерти. Ужасная болезнь, с которой вот уже больше ста лет борется все человечество и никак не найдет панацею, завладела его организмом, запустив свои подлые щупальца-метастазы во все органы, находящиеся рядом с желудком.
Высокий шатен со спортивной фигурой, любитель красивой жизни и развлечений, Камарата был старым холостяком, пользовавшимся большой популярностью у женщин и не помышлявшим до недавнего времени о женитьбе, предпочитая свободные отношения. Но в тот момент когда внезапно ворвалось в его уже немолодую жизнь настоящее чувство и он решил расстаться со своей драгоценной свободой, случилось это, раз и навсегда перечеркнув его жизнь. Камарата умирал в своем доме мучительно, медленно, в полном одиночестве, не считая приходящей медсестры-сиделки.
Медсестра сделала единственное, что могло облегчить его страдания – обезболивающий укол и, поставив на тумбочку у его кровати графин с водой, села рядом на стул. Лекарство заглушило на некоторое время острую боль, и он попытался уснуть, но не смог. Он закрывал глаза, и ему начали мерещиться странные вещи. Он вдруг отчетливо увидел одетую в черное, зловещую фигуру сатаны, который дружелюбно улыбался и приглашал в подземное царство, сулил несметные богатства.
Когда сатана исчез, возникли человеческие лица, истекающие кровью и молящие о помощи, искаженные от ужаса и боли.
– Нет, я больше не в силах вынести это, мне необходимо исповедаться, – решил больной.
– Сестра, позовите, пожалуйста, падре Стефано, – попросил он. Медсестра понимающе взглянула на Камарата и вышла из комнаты.
– Господи! Призови душу мою грешную! – молил он. В полузабытьи, как сквозь туман, увидел склонившееся над ним лицо священника.
– Падре, это Вы? – еле слышно, шепотом спросил он.
– Это я, сын мой, исповедуйся, очисть свою душу, и да ждет тебя царство небесное.
– Да, падре, я грешен, очень грешен и расплачиваюсь за свои грехи этой ужасной невыносимой болезнью, – и он заплакал, как ребенок, от раскаяния и жалости к себе. Святой отец поднес к губам Камарата стакан с водой. С трудом сделав два глотка, превозмогая не покидающую его ни на минуту жуткую боль, он продолжил свой рассказ.
– В 1957 году я работал авиамехаником в аэропорту Катании. Я ведь родом с Сицилии, святой отец. Вы себе даже представить не можете, какая там царила нищета после войны! Сейчас в каждом доме есть свет, газ, водопровод, но как мы раньше жили – страшно вспомнить, но не в этом дело, хотя и в этом тоже, – Камарата застонал и скорчился от боли.
– Однажды во время рабочего дня ко мне подошел человек, представившийся инженером Карузо, и сказал мне, что у него ко мне есть деловое и очень выгодное для меня предложение. Он попросил меня помочь ему проникнуть буквально на несколько минут в один из стоящих недалеко от взлетной полосы грузовых авиалайнеров. Инженер предложил мне за эту услугу огромные по тем временам деньги и уверил меня, что ничего плохого не произойдет и я не понесу никакой ответственности. Я, Падре, был тогда очень беден, но честолюбив, и любыми способами мечтал вырваться из лап бедности и уехать с Сицилии в Рим или какой-нибудь другой город Италии за лучшей жизнью. Я легкомысленно согласился на его предложение, а потом… – и он опять заплакал от нахлынувших жутких воспоминаний.
– Самолет, в который заходил инженер, потерпел крушение. Погибли все члены экипажа! Это ужасная трагедия! – и он на секунду замолчал. – Святой отец, я поступил чудовищно и, конечно, мне нет прощения, но все же я не знал, что он задумал, я даже предположить не мог! – учащенно дыша от волнения, оправдывался перед священником Камарата. – Я умоляю вас, падре, отпустите мне перед смертью этот тяжкий грех!
Последние силы покидали Камарата, он уже был не в состоянии даже плакать, только вздрагивал всем телом.
– Сын мой, – начал священник, – ты поддался дьявольскому искушению и совершил плохой поступок, который привел к трагедии и страданиям других людей, но ты сделал это по незнанию и, как я вижу, искренне раскаиваешься. Да облегчит Господь твои муки и простит тебе твои прегрешения! Аминь! Я буду молиться за тебя, сын мой! – Ответь мне, Камарата, кроме того инженера, еще кто-нибудь участвовал в преступлении? – поинтересовался падре.
– Да, я видел с Карузо одного мужчину – владельца поля, на которое упал самолет. Его звали Пинизи, – и, сделав последний свой вздох, Камарата отошел в мир иной.
– Упокой Господь твою душу! – перекрестил усопшего падре Стефано.
Покинув дом Камараты, он не отправился в приходской храм. Проанализировав услышанное, он решил нарушить тайну исповеди и посетить местный полицейских участок. Конечно, эта страшная трагедия произошла много лет тому назад и, вполне возможно, никого из ее участников не осталось в живых, но это все равно ничего не меняет, посчитал священник. Зло, пусть даже спустя много лет, должно быть непременно наказано.
Глава шестая
Катания
– Можно к вам, полковник? – в дверном проеме показалась плечистая фигура майора Гримальди. – Только что пришел факс из римской прокуратуры на ваше имя, – Гримальди подошел к столу шефа и протянул ему бумагу.
Полковник сразу же отложил в сторону другие документы и принялся внимательно изучать текст римского факса.
– Послушай, Гримальди, принести мне из архива дело за номером 126 за 1957 год, – попросил майор Пеллони подчиненного. – А также поручи своим ребятам срочно навести справки об инженере Карузо и еще уточните в центральном офисе Alitalia, компенсировала ли компания убытки от падения самолета некому Пинизи, пусть поднимут свои архивы. Можете идти, майор.
– Слушаюсь, полковник.
Полковник Пеллони дочитал факс и, сняв очки, потер уставшие от многочасовой работы глаза. Дел в прокуратуре Катании всегда было с избытком, а в напряженные периоды приходилось работать по 10–12 часов и тогда он частенько оставался ночевать в своем кабинете. Пеллони много лет работал в прокуратуре и раскрыл немало сложных дел, а происходил он из семьи потомственных юристов. Его отец, юрист Себастьяно Пеллони, по странному совпадению когда-то вел дело, о котором говорилось в римском факсе. Но тогда состава преступления в деле об авиакатастрофе не обнаружили. Теперь это давнее расследование опять всплыло благодаря показаниям римского священника.
Пеллони погрузился в размышления о превратностях судьбы, вспомнил своего отца, высокого профессионала, и его наставления. Стук в дверь прервал его воспоминания.
– Входите, Гримальди, садитесь, – сказал полковник, взяв из рук майора увесистую папку. – Вы, конечно же, прочли факс из Рима. Что скажете по этому поводу?
– Я полагаю, полковник, что благодаря новым фактам, дело теперь кажется ясным. Мои сотрудники навели справки об инженере Карузо. Он был родом из Агридженто, но до 1958 года проживал в Катании, а спустя десять лет погиб в автокатастрофе под Миланом, так что Бог его наказал раньше прочих участников этого преступления. Кстати, он был близким другом Карло Пинизи. Представитель Alitalia подтвердил нам, что они компенсировали довольно значительную сумму за моральный и материальный ущерб Карлу Пинизи и, естественно, всем родственникам погибших. Шеф, вывод напрашивается сам собой.
– Давай, майор, высказывай свое предположение.
– Предполагаю, что Пинизи и Карузо подстроили катастрофу для того, чтобы получить компенсацию от Alitalia. Механика они сразу ликвидировали, дав ему деньги и приказав испариться из города, сам Карузо уехал с семьей в Милан, а Пинизи остался и создал на эти пропахшие человеческой кровью деньги небольшую строительную компанию, которая со временем превратилась в одну из крупнейших на Сицилии.
– Молодец, майор. Мне тоже кажется, что это единственно правильная версия. Вот тебе и уважаемый человек! Кто бы мог предположить такое! Навести его завтра же.
Карло Пинизи находился в отличном расположении духа. Бизнес снова пошел в гору, самочувствие было отменным, душа – спокойной, за исключением того, что ему очень не хватало Марио и Косты, он скучал по ним, хотя и пытался задавить в себе это не достойное настоящего мужчины, по его мнению, чувство. Он не переставал надеяться, что скоро они все же вернутся на родную землю, на его обожаемую Сицилию, и все станет, как прежде.
Карло стоял в своем офисе перед открытым окном, наблюдая за жизнью деловой части Катании. Каждое здание в этом месте было ему хорошо известно, почти всех владельцев фирм он знал лично.
– Я многого достиг за эти нелегкие годы. Мне все же удалось стать из простого крестьянина крупным и известным бизнесменом. – Дон Карло почему-то начал подводить итоги своей жизни, глядя на передвижение машин и людей внизу.
– Еще немного поработаю, годика этак три, и хватит, уйду на заслуженный отдых. Будем с Марией путешествовать, я давно обещал ей отправиться в круиз вокруг Европы. Наши сыновья ездят по свету, а мы за всю жизнь только Италию и видели. Оставлю на них руководство фирмой, пусть вкалывают на свое будущее. Завещание я уже составил, нам с Марией хватит того, что у нас есть. Я чувствую себя очень уставшим морально, мне просто необходим покой и отдых, в этом моя женушка совершенно права.
Раздался звонок по внутренней связи. Стряхнув пепел с сигареты, Пинизи поднял трубку.
– Господин президент, к вам синьоры из полиции, – удивлено доложил секретарь.
– Какого черта им тут надо? Ладно, пусть входят! – ответил Карло, которого на миг охватил необъяснимый и совсем не свойственный ему страх. Может, что-то случилось с Марио и Костой в Америке?
– Синьор Пинизи? – войдя с двумя сержантами в кабинет, уточнил майор Гримальди.
– Да, а в чем, собственно, дело?
– Я сожалению, синьор Пинизи, но у нас ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в предумышленной организации авиакатастрофы, произошедшей в 1957 году на территории ваших бывших владений, повлекшую за собой человеческие жертвы.
– Вот и все! – пронеслось в его голове и сразу же что-то больно кольнуло в сердце, все поплыло перед глазами, и он ясно увидел как в кинофильме всю свою длинную, непростую и грешную жизнь. Он едва слышно прошептал – прости меня дорогая Мария, – и перестал что-либо чувствовать.
– Все готов, сердце больше не бьется. Я думаю, это был инфаркт, после перенесенного недавно инсульта дело нередкое, – сержант констатировал смерть Дона Карло. Полицейские сняли фуражки.
– Тем лучше для него, избежал позора и тюрмы. Теперь можно смело закрыть дело. Я поехал в отделение, а вы дождитесь судмедэкспертов, – распорядился Гримальди.
– Коста, давай, просыпайся уже! Спишь дольше, чем русский медведь в берлоге! – тормошил брата Марио. – У меня прекрасные новости, – не дожидаясь, пока брат проснется, он начал радостно рассказывать. – Я случайно встретил бывшего сокурсника по римскому университету, помнишь рыжего парня среднего роста, Кладио Капри?
– Ну, помню твоего Капри, был такой весь из себя правильный, чистенький, пунктуальный, ботаник, в общем, – лениво позевывая, ответил Коста.
– Так вот у этого, как ты говоришь, ботаника своя крупная фирма на Манхетене и ему нужны менеджеры по продажам. Он сам так обрадовался, что мы с ним встретились, и еще больше обрадовался, что мы без работы, потому что устал нанимать на работу американцев, с которым не находит общий язык из-за различий в менталитете. Говорит, что хотел бы иметь в своей фирме надежных людей из его соотечественников итальянцев. Мы можем приступить к работе уже через два дня!
– Слушай, да это просто класс! – окончательно проснувшись, отреагировал Коста. – Давай, пока нет наших жен, пойдем в соседний паб и отметим это дело!
– А что, можно и отметить.
– Сойдет, брат! Вот жены обрадуются!
А жены не знали, радоваться им или плакать. Братья вернулись домой поздно и сильно выпившими. Первое, что пришло в голову Валерии и Изабель, что их дела безнадежно плохи, раз мужья принялись за алкоголь.
– Девчонки, это мы на радостях! – прочитав озабоченность на их лицах, поспешил успокоить Марио.
– Мы работу нашли! – с гордостью сказал Коста и покосился на старшего брата. – Вернее, Марио нам работу нашел.
– Это правда, Марио? – спросила его жена.
– Совершенно верно! Даст бог, скоро съедем из этого ужасного района!
Жены счастливо повисли на шеях у своих мужей и так они все увлеклись этой радостной новостью, что не сразу услышали, как в дверь позвонил почтальон. И только маленький Андреа хватал папу за штанину и говорил: «Папа, папа, там какой-то дядя тебе письмо принес».
– Ой, извини сынок, не услышал тебя сразу, давай пойдем, посмотрим, какую хорошую весть нам принес господин почтальон.
Марио подошел с сыном к двери, где терпеливо ожидал почтовый служащий, расписался в получении и взял в руки телеграмму. Когда он вернулся в комнату, на его лице уже не были и тени радости.
– Это от Джованни. Отец умер. Мы должны срочно выезжать на Сицилию.
Катания
Желтое такси мчалось по дорогам Сицилии с включенным на полную мощность кондиционером, а за окнами стояла невыносимая, парализующая человеческий разум сорокоградусная августовская жара.
Лихо промчавшись по городу, миновав центр, такси выехало на загородную трассу, ведущую в сторону вулкана Этна. Вот и знакомый поворот, после которого начинается горный серпантин. Благополучно преодолев его, машина притормозила у ворот, медленно проследовала по территории усадьбы до главного входа. На звук захлопнувшихся автомобильных дверей из дома вышел Микеле, одетый во все черное. Поздоровавшись с братьями, он повел их в дом.
В центре гостиной, рядом со старинным комодом, над которым в черной рамке висел большой портрет Дона Карло, сидела одетая в траур Дона Мария Пинизи.
Возвратившись в родное гнездо, Марио и Коста подошли к матери и, преклонив перед ней колени, поцеловали по очереди ей руку. Мать молча приняла знак сыновьего уважения, перекрестив каждого из них. Завершив традиционный сицилийский ритуал, Мария Пинизи что-то тихо сказала сидящему с ней рядом мужчине. Семейный адвокат клана Пинизи встал и, открыв конверт, зачитал завещание Дона Карло.
Выслушав последнюю волю отца, члены семьи безмолвно проследовали в столовую, где их уже ждал накрытый к обеду стол, и только пустовавшее во главе его значительный размеров старинное кресло отличало это застолье от обычного. Перед началом трапезы еще раз помянули отца, и Дона Мария в который раз тихо расплакалась. Ели также молча, иногда шёпотом переговариваясь между собой. Обед шел к концу, как вдруг мать семейства с бокалом красного вина в руках (именно того, которое предпочитал Дон Карло], обратилась к присутствующим.
– Дорогие мои сыновья! Ваш отец и мой горячо любимый и уважаемый муж Карло имел, как все смертные, свои достоинства и недостатки, но одно его достоинство, на мой взгляд, перекрывает большую часть его недостатков: он очень любил всех вас, хотя не умел этого показать, и был бесконечно предан своей семье. Может быть, он слишком резко и жестко отреагировал на поступок Марио, но поверь мне, сынок, – и она со слезами на глазах посмотрела на Марио, – что и он сам немало страдал и мучился в этой непростой ситуации. Он до последнего ждал твоего возвращения и был готов тебя просить, лишь бы ты снова оказался в семье, поэтому и не лишил тебя твоей доли наследства, – бедная вдова, сделав небольшую паузу, продолжила свой финальный монолог. – Теперь, когда с нами нет нашего дорогого Карло, я считаю своим долгом сделать то, что он так хотел исполнить сам, но по воле судьбы не успел. Я хочу восстановить мир и согласие в нашей семье. Я прощаю вас, Марио и Костантино, и хочу выпить этот бокал красного вина за здоровье и счастья всех нас, за всех моих любимых сыновей, за их жен и детей. Да благословит вас всех Господь!
Глубоко тронутые искренней речью Доны Марии, преданной супруги и матери пятерых сыновей, все члены клана Пинизи зааплодировали ей стоя.
Так закончилась пятилетняя история из жизни москвички Валерии Петренко и сицилийца Марио Пинизи. И кто знает, сколько неизведанного ждет их впереди.
В индустриальной зоне Катании выделялось многоэтажное солидное здание строительной компании «Пинизи и сыновья». Много лет тому назад, распродав полученные по наследству земли, Дон Пинизи основал частную фирму, специализирующуюся на строительстве дорог, вилл, жилых и служебных помещений, а также оказывающую ремонтные услуги. Спустя двадцать лет после окончания Второй мировой войны в Италии начался настоящий строительный бум. Конкуренция была ничтожно мала, а умение Дона Карло вести дела и сопутствовавшая ему удача позволили его фирме стать одной из самых крупных в городе.
Но уже тогда, на пике расцвета, Карло отдавал себе отчет в том, что не за горами другие времена, когда придется ежедневно на деле подтверждать клиентам свою надежность и авторитетность, чтобы компания оставалась наплаву. Поэтому он с нетерпением ждал, когда подрастут его мальчики и вольют свои молодые силы в семейное дело. Глава семьи не жалел денег на их обучение, оплатив им отличное образование, а двое старших сыновей дополнительно прошли стажировку в Германии, получив в этой индустриально развитой стране необходимые практические навыки. Теперь все они, кроме самого младшего, работали на отца, и Пинизи-старший очень гордился своими сыновьями, их способностям вести дела и приверженности общему делу.
В этот день на четыре часа было назначено собрание в кабинете президента фирмы. Ровно в назначенный час открылась дверь, в комнату вошли братья Пинизи и несколько других сотрудников фирмы.
– Господа, пришло время посмотреть на себя с критической точки зрения. – спокойным голосом начал Дон Карло. – Еще раз подведя итоги минувшего года, не могу сказать, что он прошел непродуктивно. Заказы, слава богу, есть, и они позволят нам нормально функционировать в этом году, но, увы, по сравнению с предыдущими годами объем работ сократился в несколько раз, и это вам всем хорошо известно. Девяностые годы не привнесли почти никаких изменений в экономическую жизнь Сицилии. Она медленно развивается, но худо-бедно у всех есть крыша над головой. А о реконструкциях и ремонтах не может идти и речи, так как в этот кризисный период сицилийцы предпочитают держать свои деньги в банке и тратить их только на самое необходимое.
Подытоживая все ранее сказанное, хотел бы подчеркнуть, господа, что нашей фирме необходимы новые недорогостоящие проекты по строительству первичного жилья. Как мне кажется, упор нужно делать на молодые семьи среднего достатка. Вот, собственно, все, что я хотел вам сегодня сообщить. Кто хотел высказаться первым? – обводя присутствующих пронизывающим взглядом, спросил Дон Карло.
– С вашего разрешения, синьор президент, – первым вступил в полемику заведующий отделом по связям с общественностью синьор Лонгитано. – Я нахожусь в постоянном контакте с клиентами, и поверьте мне, господа, наша фирма по-прежнему остается символом качества и надежности, но, как вы правильно подметили, синьор президент, этого сегодня недостаточно. Новый проект нужен нам, как глоток свежего воздуха. При правильной рекламной политике (а это я могу гарантировать) мы могли бы создать себе имидж городских благодетелей, заставив общественность поверить, что, если бы не наш недорогостоящий жилищный комплекс, многочисленные молодые семьи Катании и ее пригородов никогда бы не смогли позволить себе приобретение нового жилья. Да еще и в такие короткие сроки. Я – за разработку нового проекта! – и, удовлетворенный своей речью, Лонгитано сел на место.
– Реклама, средства массовой информации, престиж – все это хорошо, но стоит только заглянуть в последние финансовые отсчеты, и оптимизма резко поубавится, – медленно чеканя каждое слово, начал Микеле, старший сын Пинизи, которому Дон Карло доверял больше других.
– Долгов, к счастью, у фирмы нет, но и свободными средствами похвалиться не можем. На клочок земли, может, и хватит, а вот строительство точно не потянем.
Придется брать кредит в банке, притом не малый. Тут есть о чем серьезно подумать, – многозначительно посмотрев на отца, заключил он.
– А я полагаю, что не все так уж плохо, – возразил старшему брату Марио. – Если мы хотим коренным образом изменить ход дел в нашей фирме, то нам придется пойти на риск, на хорошо просчитанный риск. Землю найти будет непросто, на это уйдет какое-то время, а насчет кредита, я считаю, беспокоиться не нужно. Наша фирма на хорошем счету у многих банков, в которых мы имеем открытые счета, к тому же мы всегда расплачивались с долгами, тем самым заслужив их полное доверие как платежеспособные клиенты. Банки, несомненно, предложат нам щадящие условия по новому кредиту. Предлагаю не медлить и сейчас же взяться за разработку нового проекта.
Марио бросил вызов и теперь с нетерпением ждал мнений остальных участников и окончательного отцовского решения.
Из десяти проголосовавших пятеро были против и четверо – за, и только поднятая в последний момент рука президента фирмы сравняла счет.
– Поскольку итог равный, решение буду принимать я, – играл в демократию Дон Карло. – Приступайте к проекту! А ответственным за него назначаю моего сына Марио, ну и, конечно, от всех вас жду активного участия.
Марио просиял от радости! Вот он и дождался своего звездного часа! Впервые за восемь лет работы на отца ему поручено самостоятельное дело. Теперь все зависит только от него!
Переехав в новый красивый дом с большой террасой и прекрасным видом на море, Лера с энтузиазмом принялась за его благоустройство, разъезжая по мебельным магазинам, покупая лампы и люстры, ткани для штор и все необходимое. Но когда с интерьером было закончено, будни начали тяготить Валерию. Чтение книг, занятия спортом и небольшой каждодневный шопинг не могли удовлетворить ее энергичную натуру. Ей так не хватало общения!
Правда, иногда к ней заглядывали жены братьев Марио, но эти милые молодые домохозяйки говорили только о семье и детях, что, увы, мало интересовало Валерию.
Воскресенья Лера просто возненавидела, потому что они с мужем были обязаны присутствовать на семейном обеде в доме Дона Карло. Четверо братьев Пинизи со своими женами и детьми садились за длинный обеденный стол, во главе которого восседал старший из клана Пинизи. Мило улыбаясь друг другу и обмениваясь любезными незначительными фразами, семья казалась воплощением родственного единства и взаимной любви. Но на самом деле существовали и подводные течения.
У родителей имелись свои фавориты, а братья объединялись в коалиции, что явно свидетельствовало о соперничестве и разногласиях между ними.
Все члены семьи откровенно заискивали и подыгрывали Дону Карло, который был не только главой семьи, но и президентом фирмы, где братья по воле отца усердно трудились. Кто из них не гнушался постоянно и откровенно льстить и угождать родителям, тот всегда получал больше других: например, к официальной зарплате родитель втихую добавлял некую сумму в конверте или же Дона Мария одаривала льстеца дорогим подарком в день рождения или какой-нибудь праздник, а его жене дарила семейные старинные украшения.
Марио и Валерия к этой категории не относились из-за слишком гордых и самостоятельных характеров, и поэтому особых подношений не получали. Но это их вовсе не расстраивало, так было даже лучше: у Дона Карло и Доны Марии не находилось дополнительных поводов упрекнуть их в чем-либо.
По субботам молодая супружеская пара довольствовалась походами в кино и театр, встречами с друзьями или прогулкой вдоль моря с большой и лохматой, как медвежонок, английской овчаркой Боби.
– Марио, дорогой, – однажды вечером решила обсудить свои проблемы с мужем Валерия, – я думаю, мне необходимо найти работу. Так у меня появятся новые знакомые, я буду занята целый день, и постепенно моя жизнь войдет в прежнее русло. Ты не против?
– Что ты, любовь моя, конечно, я не против! – нежно обнимая ее за талию, ответил Марио. – Я дам тебе несколько адресов и телефонов, куда ты сможешь обраться в поисках работы, но должен сразу тебя предупредить, что, к сожалению, с работой на нашем славном острове дела обстоят плохо. Высокий уровень безработицы и практически полное отсутствие крупных фирм и предприятий не позволяют создавать новые рабочие места в регионе. Толпы молодых дипломированных специалистов ходят по Катании в поисках приличной работы. Кто ничего не находит, тот собирает чемоданы и отправляется на север Италии, а лучше в Германию, Швейцарию или Австрию. Ну, ничего, ты заранее не расстраивайся, я уверен, тебе обязательно повезет!
Пес Боби жалобно заскулил, просясь на прогулку. Они быстро переоделись и, выйдя из дома, медленно побежали по безлюдной тихой набережной.
Следующий день у Леры был полностью расписан. Она встала раньше обычного, скромно, но со вкусом оделась, тщательно причесалась, села в машину и отправилась на встречи.
