Текст книги "Призрачная кровь 3 (СИ)"

Автор книги: Елена Шатилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Я шла по коридору и вглядывалась во всех проходящих, счастливые лица. Они не знают, что кто-то решил получить известность на крови! Для них это долгожданный прорыв, к которому всё человечество шло десятилетия. Хотя не исключаю, что кто-то сделал втихушку и пользуется.

Не знаю, что на меня нашло, но я пошла по всем этажам. Стала заглядывать в аудитории, в надежде найти виновника. Я непременно его узнаю. Кто же ты, тварь⁈

Прозвенел звонок, я осталась одна в коридоре. Что же делать? Ноги понесли к аудитории, где преподавала Стелла Константиновна. Постучав, я приоткрыла дверь, женщина сразу посмотрела на меня.

– Можно вас?

Видно, лицо у меня было говорящее, потому что она сразу вышла.

– Что случилось? – с волнением преподавательница всматривалась в мои глаза.

– Мне надо срочно поговорить с Юрием Андреевичем, это касается академии.

– Насколько срочно?

– Желательно сейчас.

Она зашла в аудиторию и дав задание ученикам, сразу вышла.

Мы направились в административное здание. То, что Стелла не задаёт лишних вопросов, говорит о том, что она много обо мне знает, и, скорей всего получила распоряжение быстро реагировать на мои просьбы. И я даже знаю, кто его отдал – Рокотов. Я неожиданно поняла, кто она – любовница, а, возможно, и возлюбленная. М-да, Екатерина смотрелась сопливой девчонкой рядом с этой хищницей. Только такая женщина может выдержать его характер.

Без препятствий мы прошли в здание и поднялись на нужный этаж.

– Подождите здесь, – сказала Стелла Константиновна и, игнорируя предупреждение секретаря, что он не один, направилась в кабинет ректора.

Постучала и тут же открыла дверь. Послышались голоса нескольких человек. Появился Рокотов.

Сказав что-то шёпотом, женщина вернулась ко мне.

– Пять минут придётся подождать, присаживайтесь, – указала на диван напротив секретаря.

Я видела, что Стелла изнывает от любопытства, но эта информация не для её ушей.

Ректор слегка задержался, выпроваживая делегацию. Когда дверь открылась, я увидела напряжение на его лице, что очень контрастировало с довольными лицами мужчин в костюмах, которые один за другим покидали его кабинет. Как только они вышли из приёмной, Рокотов пригласил меня.

Стелла до последнего надеялась, что и её позовём, но Юрий Андреевич промолчал, и я тоже.

Хозяин кабинета незамедлительно активировал звуковой щит, я поприветствовала его и не удержалась…:

– Вы хорошо смотритесь вместе, – ректор улыбнулся только глазами.

– Но вы же не это пришли мне сообщить? Слушаю.

– Формулу изобрёл Алексей Тимофеевич. Он не успел отправить заявку… – этого было достаточно, чтобы Рокотов побледнел. Догадался, что я хочу сказать дальше.

– Следов убийства не обнаружили, он просто не проснулся. Взлома тоже не было, не в квартире, не в кабинете… Надеюсь, у вас есть доказательства? Последствия могут быть очень серьёзные, – в его голосе была сталь.

– Да. Мне надо встретиться с Сотниковым и желательно сегодня, пока можно хоть как-то восстановить справедливость.

– Почему вы не пришли сразу после смерти? Можно было бы не доводить до этого… – он навис надо мной. Я понимала, что его больше всего беспокоить репутация академии.

– Я боялась, что обвинят меня. Вы всем доверяете? Сомневаюсь. Если бы Надзорные органы явились в академию сразу после смерти Алексея Тимофеевича, то убийца мог бы затаиться, надолго… А меня взяли бы в оборот.

– Хорошо. Я сейчас позвоню ему. Ждите у себя в квартире.

– Я буду в библиотеке, – встретив непонимание в глазах, не стала пояснять зачем мне это.

– Не раньше чем через два часа, и это с учётом, если он на месте.

Я кивнула и направилась из кабинета.

Заведующая кафедрой была в приёмной.

– Стелла Константиновна, проводите Анастасию в библиотеку, – на слова ректора она только слегка кивнула.

Шли мы молча. У библиотеки она остановилась и посмотрела в сторону учебного корпуса.

– Мне надо проконтролировать группу, скоро звонок. Никуда не выходите из библиотеки, – не знаю, что она там надумала, но приглашение проводить меня, восприняла как надзор.

– Мне там не меньше двух часов придётся поработать, – сказала я, вызвав ещё больший интерес к событиям, о которых она не догадывалась, судя по лицу.

Я направилась снова к стеллажам с научными трудами, хотела кое-что проверить, чтобы в одном деле быть уверенной на сто процентов. Поругала себя за то, что не спросила имя «автора» магической формулы. Сейчас Стелла вернётся и спрошу. А пока…

Взяла с полки работы крысы-рунички, которые совпадали с темами Алексея Тимофеевича, и прошла к столу.

Открыла два тома и стала читать кусками.

Разница была на лицо. Если текст профессора был лёгкий, понятный и легко усваиваемый, то у рунички воспринимался тяжело, от обилия лишних описаний и пояснений, которые порой дублировали по смыслу друг друга. Я ещё в прошлый раз заметила, что текст, словно намеренно исказили, заменив слова на синонимы, от этого он местами казался нелогичным, приходилось вчитываться. Сейчас я убедилась в этом на сто процентов.

В одном месте текст резко изменился, словно был написан другим человеком. Продолжая вчитываться в обе книги, я нашла новое место «сшивки», опять пошёл искажённый текст профессора. Так повторялось несколько раз.

Отложила эти труды, перешла к другим.

От Алексея Тимофеевича: Система алхимических преобразований — ясно и понятно.

От рунички был: Компендиум алхимических трансформаций.

Мдя, завернула.

Явилась Стелла, села на стул чуть в стороне. Мешать или даже спрашивать ничего не стала. Посидела минут пять, пошла, взяла книгу с полки и тоже начала читать.

Глаз уже привык выхватывать стиль профессора, и сравнив четыре пары книг, я убедилась окончательно, – сучка Виктория, строя из себя друга, просто воровала у профессора его работы. И не удивлюсь, что она если не убийца, то причастна. Ведь если бы она была «автором» мировой сенсации, то не было бы такой реакции у всех, ведь она уволилась. Вот теперь я догадываюсь почему. Её вынудил этот вор-убийца, видно, боялся, что взболтнёт лишнее. Не удивлюсь, что он и её прикончил.

– Кто изобрёл формулу? – всё же спросила у алхимички.

– Профессор Андрей Робертович Вайсс, артефактор, преподаёт у парней на третьем курсе. Его труды тоже здесь есть, – мне показалось и сказано было пренебрежительно?

Это имя мне ничего не говорило, а для данного анализа бесполезно, у Алексея Тимофеевича нет трудов, близких к артефакторике.

Спрашивать, как он связан с руничкой, не стала.

Два часа пролетели, но никто за мной не явился. Пошла к полке и взяла пару томов от других авторов. Начала читать. Первый явно сам писал, а вот второй, судя по стилю, использовал метод рунички или кто там законодатель так перерабатывать ворованное? Возникла идея открыть глаза общественности на такие выкрутасы. Поубавится вот таких, может, и нормальные открытия появятся.

Наконец-то пришёл посыльный, я сразу поняла, что он по мою душу. Мужчина в форме надзорных органов показался между стеллажами, дождался моей реакции на него и пошёл дальше. Нехитрая маскировка, словно он просто патрулирует, с учётом того, что я здесь ни разу не видела надзирателей.

Взяв пару книг для наглядности, отправилась к Рокотову в сопровождении Стеллы.

В приёмной нас встретила секретарь с круглыми глазами и пара крупных молодцев в форме. Я сразу пошла в кабинет, зав. кафедрой осталась в приёмной.

– Добрый день, Пётр Михайлович, – поздоровалась я, стараясь сохранять спокойствие.

– Здравствуйте, Анастасия. Надеюсь, срочность оправдана, – сказал бесцветно, но жёстко.

– Да. Алексей Тимофеевич Шустриц изобрёл магическую формулу, а заявивший об этом – убийца. Я могу доказать.

«Палач» кивнул, мол, продолжай.

– За пару дней до смерти профессор продемонстрировал мне готовый ключ, так мы решили окрестить магическую формулу, – Рокотов с Сотниковым переглянулись. А я поняла, что убийца был настолько глуп, что даже название наше взял. – Убийца скорей всего даже не подозревал, что кто-то ещё знает… верней убийцы. Ещё причастна женщина, и я более чем уверена, что это Виктория Юрьевна Афанасьева. Она на протяжении многих лет воровала идеи Алексея Тимофеевича, я могу доказать, – я хотела уже открыть книги.

– Это не доказывает, что они убийцы, – Пётр Михайлович не то чтобы был разочарован, но на гране.

– Убийца украл только то, что было на бумаге. Возможно, даже сотворил ключ визуально, чтобы доказать изобретение действующей формулы. Но он не мог украсть разработки, которые были у меня… – я постучала по голове и не удержавшись, вытянула руки и создала между ними ключ.

Мужчины замерли, и несколько секунд не сводили взгляда со светящейся сферы.

– Убийца даже не подозревает, что это и как применяется. Он не сможет объяснить, как создавал его. Перефразирую слова Стеллы Константиновны: он не сможет говорить достоверно, когда знания заимствованы… Я хотела продолжить труды Алексея Тимофеевича и со времени его смерти сильно продвинулась в изучении формулы. И да, я выжидала, было сомнение, что он сам умер.

– Почему сразу не сообщили? – задал вопрос Сотников.

– Вы знаете почему. Я везде буду первая подозреваемая, вне зависимости, что за дело, даже если просто рядом буду проходить, – странно, но на мои слова Пётр Михайлович ухмыльнулся, и я даже увидела подобие улыбки.

– Я вам верю, но как вы докажете, что вы причастны к созданию формулы, а не украли?

«Палач» не видел, с каким негодующим лицом на его слова отреагировал Рокотов, но я надзорника прекрасно понимала.

– Если вам недостаточно, что я создала это перед вами, то есть ещё один способ. В том случае, если комиссия затребует черновики работы, а она затребует… Думаю, не составит труда исследовать их и выяснить, как они сделаны и не в одно ли время. А если, вор будет иметь глупость, предоставить хоть часть черновиков Алексея Тимофеевича, то там будет и мои почеркушки. И я легко, в отличие от него, расскажу все этапы создания и даже расскажу, как применять формулу, потому что я это уже сделала, – я приложила руку к груди.

– Можно поинтересоваться как? – Рокотов то и дело возвращал взгляд на висящий в воздухе ключ. И когда я подвинула его в сторону, он аж дёрнулся.

Сотников не стал возражать, я первый раз видела столько нетерпения в его лице.

Криво улыбнувшись, я решила рассказать, отступать уже нет смысла.

– Мы с профессором не просто так назвали формулу, ключом. Он реально откроет нам, магам, новый этап развития. Можно сказать, это центр управления всей магической сетью. Я уже сказала, что испытала на себе. Получилось это, практически случайно, – надеялась за волнением неслышно вранья. – Ключ имеет свойство трансформироваться, если сделать это в течение нескольких минут после создания. Вот этот, – я прикоснулась к сфере, – уже статичен, – развеяла. Мужчины растерянно посмотрели на меня. Я тут же создала новый.

– А как вы так быстро создаёте его? – Пётр Михайлович везде искал подвох.

– Это не я, а ключ. Он мгновенно всё делает, – я сделала несколько сфер, которые теперь висели между мной и мужчинами. – Трансформация… – я взяла и вначале сжала ключ, потом опять расправила.

– И что это даёт? – Юрий Андреевич подошёл к одной сфере и приблизил руку, когда он почти коснулся её, она сдвинулась, мужчина тут же отдёрнул руку. Потом взял сферу между ладонями…

– Трансформация… – повторил он и сжал. Видно, слово воспринял как команду. А разжать уже не смог. – Время вышло? – догадался. – Так как применять?

Задумалась на мгновение. В лице этих двух мужчин я выпускаю джинна из бутылки. По сути, я мало что о них знаю, а доверилась как наивная девчонка. Но в том то и дело, что я не чувствовала в них подлости и двуличия. Да и поздно уже давать попятную, один шаг остался.

– Ключ надо уменьшить до размера горошины, говорить ничего не нужно, – улыбнулась Рокотову, – и вставить сюда, – я показала на область над желудком. – В этом месте рождается искра инициализация, там и должен стоять ключ. Его хорошо видно, если освоили внутренне зрение.

– Выходит, я могу прямо сейчас его использовать? – глаза Рокотова засверкали от вожделения. Он взял между пальцами крошечную сферу.

– Возможно. Я не знаю. Даже интересно будет как получится, – я разыграла нетерпение, и даже губу начала покусывать.

– Юрий Андреевич, не стоит рисковать, – Сотников пытался его остановить, но ректор словно не слышал.

Расстегнул пиджак, он бы и рубашку расстегнул, но подняв на меня насмешливые глаза, только придавил одной рукой ткань на груди и глубоко вздохнум, я почуствовала едва заметное сомнение. Потняв на меня лихорадочно возбуждённые глаза он проложил ключ к намеченному месту сферу. Или он слепо мне доверяет или жажда могущества так сильна. Я-то знала, что ничего не произойдёт, а вот Рокотов был разочарован.

– Что я не так сделал? – послышались нетипичные для него нотки обиды.

– Возможно, вы сами должны его сделать, я так предполагаю… логично, вроде, – пожала плечами, а мужчины с ужасом посмотрели на переплетение лучей в светящейся сфере.

– С чего начать? – Юрий Андреевич снял пиджак и стал закатывать рукава рубашки, мелькнули ряды рун на руках.

Не ожидала такой прыти, как и Сотников, который удивлённо смотрел на манипуляции ректора. Потом неожиданно тоже снял пиджак.

Я нервно хохотнула.

– В начале кофе, а то у меня горло пересохло, – выпалила я, удивляясь своей наглости.

Рокотов тихо посмеялся и поставил чайник.

* * *

Странно было сидеть чаёвничать с такими необычными людьми. Первый – Сотников, наделён безграничной властью, сейчас походил на школьника, который прилежно повторяет всё за учителем, и даже лицо стало приятным. Но не стоит ему говорить об этом, реально убьёт или придумает причину, чтобы засадить подальше.

Рокотов, мой прямой начальник, если можно так сказать, тоже внимательно слушал, был предельно сосредоточен, ни один мускул не двигался на лице.

Мужчины работали довольно быстро и перестали делать ошибки, когда я сказала, что не стоит торопиться, заготовка никуда не денется, если её слегка подпитывать.

Сидели мы так около двух часов, и когда у моей сферы встал последний луч, она засветилась ярче. Вторым активировал Пётр Михайлович, я видела, что Рокотов намеренно отдал ему первенство.

Палач сразу уменьшил формулу и хохотнув, быстро подвёл к нужному месту и впечатал в тело.

– Ау… – мужчина от неожиданности открыл рот.

– Простите, забыла сказать, что будет больно, – я реально испугалась и вжала голову в плечи.

– Прошло… уже, – сдавленно сказал Сотников.

Рокотов не стал ждать и повторил.

– Мдя… Чувствительно. Что дальше?

– Ждите, когда ключ завяжет на себя сеть. Я делала перед сном, утром уже слился, – я-то сама соединяла, но без вмешательства сроки были примерно такие.

Посидели, помолчали.

– Поздравляю, избранные! – не удержалась… У мужчин были такие неповторимые лица, словно они не понимали, что происходит.

Рокотов улыбнулся.

– Что делать будем? Надо бы восстановить справедливость, – ректор посмотрел на Сотникова.

– Восстановим. Жаль, что так получилось. Алексей Тимофеевич был более чем кто-либо предан делу, – ответил Пётр Михайлович.

Что за дело не стоило спрашивать, может, мне вообще показалась двойственность фразы.

Сотников ушёл, мы ещё с минуту сидели молча.

– Я хочу видеть, как его увезут, – выразила своё желание. – Где находится машина? – Рокотов понял какая.

– Ворота у нашего изолятора. Думаю, вам не стоит туда ходить.

– Я пойду, хочу видеть, как он гадит под себя…

– Анастасия, где ваши манеры? – Юрий Андреевич понимал, что я не шучу, но постарался смягчить мой настрой. – К сожалению, я не могу с вами пойти. Вас проводит Стелла Константиновна, придётся поторопиться. И постарайтесь не показываться на глаза Сотникову.

Я кивнула и вышла. Куда идти я знала и без сопровождения. Когда покидала изолятор, в тот раз, то видела уходящую влево дорогу и ворота.

Преподавательница поняла Рокотова без слов, когда вышли из здания, просто спросила, куда идём. Я видела, что её малость будоражит вся эта история, а ещё она изнывает от любопытства. Но я говорить подробности не буду, пусть ректор решает, когда ввести её в курс дела.

Мы шли быстро. Я всё же рассказала, что сейчас поведут арестованного, всё равно узнает, вся академия узнает. Стелла даже рот открыла от удивления, а в глазах был ужас.

Вышли к изолятору, встали в тени здания в противоположной от ворот стороне, чуть пройдя по дороге, чтобы нас не заметили и стали ждать.

Время тянулось нестерпимо долго. Зачем я здесь? Я знала зачем… Хотелось посмотреть на убийцу в последний раз, а ещё было желание нацепить на него деструктор, чтобы он умирал в мучениях от какой-нибудь болезни. Но расстояние меня спасало от убийства. Я остыну, а вину потом буду чувствовать. Жизнь его и так накажет, думаю, Сотников постарается, чтобы он не вышел из тюрьмы.

Конвой с арестованным появился только спустя минут двадцать. Маленький человечек, сгорбленный походкой, шёл, опустив голову, а рядом, положив тяжёлую руку ему на загривок, двигался конвойный, один из тех громил, что сопровождали Петра Михайловича. Его самого не было, как и второго молодца. Предполагаю, что ещё прибыли сотрудники и, возможно, уже началось расследование. И за крысой Викторией отправились.

Чувствовала ли я удовлетворение? – Нет. Но я остыну и пойму, что так и должно быть. Алексея Тимофеевича теперь узнает весь мир. Царствие небесное, дорогой друг!

Глава 13

Когда я пришла на ужин, слухи об аресте профессора Вайсса уже расползлись по академии. Мне показалось, что гудели даже больше, чем после известия о формуле.

Я немного опоздала в столовую, но подруги привыкли к моему особому расписанию и уже не высказывались.

– Ты слышала последние новости? – Ирина наклонилась ко мне и сказала заговорщицким тоном.

– Ну да, формулу открыли, – сделала вид, что не в курсе.

– Ты отстала, подружка. Профессора какого-то арестовали, наверное, что-то серьёзное. Говорят, заковали в кандалы прямо у него в аудитории и поволокли. Он что-то кричал, но они накинули на него ментальную пелену, и он стал как зомби, – Ира сопровождала рассказ пантомимами, изображая героев, несмотря на ситуацию, мне было смешно. – Жаль, что я не видела, – возбуждённо продолжила пампушка. Александра на её слова только закатила глаза.

– Надеюсь, за дело. Не хотелось, чтобы невиновный пострадал, – сделала вид, что беспокоюсь. По мне, эту тварь надо было за ноги волочить и камнями закидывать, как в средневековье. – Где там мой ужин? – посмотрела в проход между столами, там медленно перемещалась тележка.

Всё время ужина только и было разговоров об аресте, я слушала вполуха и думала о своём.

Что получается? Ключ начал своё шествие по планете и источником знаний, пока, являюсь я одна. После ареста убийцы, его дело, а значит, и разработки, заморозят до конца расследования. Но оно будет быстрым. Сотников знает часть деталей дела от меня, а остальное вытрусят ментальные маги.

Единственное, что меня не устраивало, это то, что ко мне будет ещё больше внимания, и не удивлюсь, что скоро я буду сидеть в аудитории с профессорами и создавать ними ключ. Можно, конечно, сделать методичку, но кто захочет ждать, это не сеть качать, здесь результат быстрый.

Ладно, это потом.

Я не пошла сегодня на занятие с группой, совсем вылетело из головы, да и некогда. Первой мыслью было пойти в кафе и извиниться, да ещё порадовать Ирину встречей с Даниилом. Хотя… нет, не пойду, устала до чёртиков, лучше займусь собой.

Заготовок проектов достаточно, надо продолжить эксперименты с деструкторами. Есть парочка, по сути, безопасные.

На уговоры погулять, впервые ответила отказом. Подруги проводили меня до дома и пошли на прогулку.

Отлично, я одна в квартире, на час как минимум. На всякий случай закрыла дверь и сев на кресло, стала быстро создавать структуру, которую вспомнила.

Диффузия – не сказать, что популярная в моём родном мире, но в быту пару раз пользовалась. Хорошо действует на рыхлых, а лучше одинаковых по текстуре поверхностях и позволяет без труда что-то скрепить, например, разбитую кружку или повесить что-нибудь лёгкое. Можно, конечно, и тяжёлое, но энергии много уйдёт и времени. А вот для эксперимента, самое то. Назначение более чем мирное.

Сделала деструктор. Теперь надо найти объект для эксперимента, верней объекты, ведь вряд ли механика сильно изменится, должна только усилиться, по крайней мере, в одном из направлений.

Взяла самые простые объекты, они себя очень хорошо зарекомендовали – два куска мыла. Положила на столик один на другой, запустила деструктор и направила в плюс – так я назвала восстановление, а в данном случае усиление положительных свойств, если их так можно назвать.

Зрительно вроде ничего не произошло, я хотела взять верхний кусок, но неожиданно не смогла это сделать. Вначале показалось, что они мгновенно склеились, это было предсказуемо, но меня что-то смутило. Стала всматриваться, действительно, мыло словно чем-то покрыли, похоже на тончайшую плёнку. Меня не пускало едва заметное защитное поле или что-то очень похожее.

Ух… Это что щит? А где логика? Энергии я влила немного, так что решила не рассеивать, посмотреть сколько продержится, деструктор исчез буквально через пару минут.

Та-ак, а что будет в минусе. Без задней мысли запустила деструктор в мыло и испугалась не на шутку, даже встала, верней соскочила с кресла и отошла в сторону. Место воздействия начало рассеиваться, медленно, но вполне заметно в воздух стали отлетать частички, напоминающие пыль. К окончанию действия деструктора на мыле образовалась приличная дырка, а пыль упала на стол и теперь усеивала пространство вокруг.

Интересное действие. По сути, если откалибровать механику, то и в благих целях можно использовать, для всё той же точечной хирургии. Но потенциал был в другом, я уверена, что если в деструктор залить много силы, то он сработает не хуже оружия, а зону поражения можно регулировать размер деструктора. Ну это всё пригодится, если проклятие будет действовать на живых тканях. На себе, по понятным причинам, испытывать не буду.

У меня уже есть одно проклятие «воздушного планирования», а теперь «перемещения», которое можно использовать в симбиозе с этим, что сделает из него настоящий снаряд. Я от досады аж застонала, так хотелось испытать. А если добавить туда структуру огня…

Всё, хватит себя изводить! Сделав в голове заметки по использованию, перешла к очередному опыту.

С учётом того, что даже безопасные структуры дают непредсказуемый и опасный эффект, я старалась просчитать, что может дать, допустим, сушка. Слабая структура, я ей волосы сушила в студенческие годы, а потом пришли более действенные методы, я просто стряхивала с волос лишнюю влагу. Так что предсказуемо, что я про неё забыла.

Для сушки не надо было знание других стихий, так что сейчас вполне могу использовать.

В отрицательном сразу напрашивалось иссушение, что вполне можно использовать как оружие. Захотелось испробовать. Я же совсем слабенько и опять на мыле.

Создала структуру, засунула в проклятие, уменьшила и запустила в мыло. Место воздействия чуть посветлело, добавила энергии, по поверхности пошли едва заметные трещины.

Доказано – это иссушение!

А теперь плюс. Запустила на том же деструкторе.

– Ух ты! – мыло начало восстанавливаться, а потом и вовсе вздуваться. Я не удержалась и потрогала. Мокрое⁈ С чего бы это? У меня нет Дара Воды! Хотя могла бы уже привыкнуть. Сама же студентам говорила, что энергия на все дары одна, а мой дар Призрачной крови как-то обходит стихийные барьеры. Но это не значит, что мне не нужны другие стихии, я непременно их сделаю!

Пока трогала, заметила, что палец начал чесаться. Отдёрнула, стала рассматривать.

– Вот же зараза! – кожа пересохла, ещё немного и покроется трещинами.

Нейтрализовала проклятие. Вывод: плюс тоже вредоносный, только для окружения. Хотя тут тоже можно поспорить. Если его, допустим, нацепить на живой объект, и запустить на полную, то жертву просто разнесёт от избытка влаги, а, возможно, и разорвёт. При этом иссушив всё вокруг.

Куда тебя несёт, Несса? – я криво улыбнулась. Мне стало страшно, но до жути интересно.

Когда я уже обдумывала, что ещё испытать, раздался стук в дверь.

– Пошли чай пить, – предложила Александра, – озябли сильно, – она показательно потёрла ладони.

С сожалением вздохнула и пошла, они не поймут отказа.

Жаль, мне не дадут одной жить. А так бы переехала в квартиру, подальше от этих чревоугодниц, скоро чай да кофе из ушей литься будут.

* * *

Утро было обычным. Да, перешёптывания в столовой продолжались, но уже не так эмоционально.

Ира ела кашу без аппетита, при этом морщилась и периодически поглядывала на соседний столик, где тощий рыжий парень ел её любимое пюре с котлетами.

– Будешь так на него смотреть, подумает, что влюбилась. Ты свои глаза не видишь, – я хихикнула, но моё предупреждение было небеспочвенным, мальчишка действительно посматривал на пампушку с интересом.

– Что⁈ Чур меня! – Ирина с ужасом в глазах махнула рукой куда-то неопределённо, уткнулась в тарелку и стала есть.

Перед учебным корпусом нас ждала неожиданная встреча. Даниила пампушка заметила ещё издалека. Вначале оживилась, а потом, скривив рот, посмотрела на меня.

– К тебе пришёл…

Я и без её заключения знала это.

– Доброе утро, сударыни! – парень поклонился и попросил меня отойти в сторонку. Я ждала претензий, но их не было. – Вчера такой беспокойный день был… Ты сегодня сможешь подойти?

– Да, конечно.

– Рад… Мне бежать надо. До вечера! Сударыни… – парень с улыбкой поклонился подружкам и быстро удалился. Старшие курсы занимались в отдельном корпусе, а ему надо успеть до звонка.

– Я непременное похудею, из принципа! – Ира, сощурив глаза, посмотрела вслед Даниилу. А я поверила, такая сможет, да ещё и семью заставит.

– И что, теперь ты перестанешь приходить к нам на чаепитие? – Александра расстроилась, ей нравилась новая подруга.

– Почему это, просто буду меньше жрать, – пампушка аж кулачки сжала в порыве решительности.

* * *

День прошёл спокойно, только Стелла была задумчива и на своём уроке, и теперь, сидя вместе со студентами на внеклассном занятии.

Неожиданно к нам присоединился Николай – парнишка – четверокурсник, верней преподавательница его привела. Такой худой, что костюм висел на нём как на вешалке.

Он сидел на соседнем стуле со Стеллой Константиновной и затравленно смотрел на старшекурсников. Я понимала, что она не просто так его привела, он в чём-то уникальный, но разбираться и налаживать с ним общение не собиралась.

– Поверить не могу. Объявили, что формулу открыли, а потом сразу изобретателя арестовали. Так открыли или нет? – Дима был в удручённом состоянии и в перерыве высказал переживания.

– Открыли. Не должны были объявить, если бы это было враньём. Хватит стенаний! – Даниил негодующе посмотрел на сокурсника.

– А может, он её украл у кого? – строила предположение Марине.

– Единственное, у кого он мог её украсть, это у Насти, – сказал клоун, и все рассмеялись.

– Да лучше бы Анастасия изобрела, уже бы изучали. А теперь ждать неизвестно сколько. Пока они там всё исследуют, утвердят, переутвердят… потом проведут опыты. А до нас в лучшем случае дойдёт к концу года, – Дима не успокаивался.

А я всё это время посматривала на Стеллу, у неё в глазах была смесь веселья и вселенской грусти. Она или догадывалась о моей связи с формулой, или сделала свои выводы, в связи с арестом «изобретателя».

Мне, естественно, очень хотелось продемонстрировать ключ, но понимала, что это просто ребячество и не стоит это делать, пока. Подспудно я боялась всеобщей огласки, ведь студенты точно не будут держать язык за зубами и может статься, что меня вообще могут изолировать или заставят принудительно работать на какие-то структуры.

Поэтому я должна воздержаться от глобальных «открытий» и по возможности скидывать часть своих знаний на других. По крайней мере, пока я не подросту и не стану самостоятельной.

– Давайте продолжим обсуждение, – не стала отвечать на предположения и перешла к своим обязанностям… – Мы уже начинали разбирать этот вопрос: отличие лечения обывателей и магов. Хочу подробней остановиться на энергетических вибрациях, – я боковым зрением увидела, как напрягся Дмитрий.

– Да, мы проходили, что по их частоте можно узнать место поражения, – опять говорил Даниил. – Но сейчас, с твоей методикой это теряет всякий смысл.

– Ошибаешься. Вибрация поможет не только в диагностике, но и в лечении…

Дима сжал губы, ему явно казалось, что я захожу на его территорию, но мне было всё равно. Если он не сможет приспособиться к прогрессу, то не будет способен угнаться за другими, пусть ищет пути улучшения своих идей.

– Каждый орган имеет индивидуальную вибрацию и запомнив здоровую частоту, вы сможете ускорить процесс выздоровления. У магов, из-за наличия вибрации собственной энергетической сети, она сглаживается, поэтому лучше брать за идеал обывателей, желательно здоровых подростков, – продолжила я. – У меня мало сравнительной практики, – поторопилась поправится, – но её достаточно, чтобы сделать подобные выводы.

– А как ты её запоминаешь? – спросила Стелла Константиновна.

– Как музыку. Она похожа на рунную, только имеет чёткий ритм и звуковой диапазон, – я стала настукивать по столу ритм ладошкой. – Вот сами попробуйте сравнить у нескольких человек… Здоровые органы должны иметь один ритм. Думаю, с практикой у всех целителей выработается своя библиотека ритмов.

Я перевела взгляд на Диму, злость ушла, он внимательно слушал, но смотрел словно вскользь – анализирует.

– Допустим, почувствовала я этот ритм, как это использовать? Поток прерывисто пускать? – спросила Ангелина, видно, их не обучали подобному, а то бы догадалась.

– Почти. Здесь вам поможет тот целительный щит, которым вы будете блокировать орган, а по-простому капсулировать, – произнеся это слово, чуть не чертыхнулась, казалось, я рассказываю часть своей тайны, можно же было обойти это слово. Так, Несса, успокойся, хватит параноить!

Все стали предельно внимательными, при этом делая быстрые записи.

– Экранируете орган и на оболочку пускаете нужный ритм. Я не знаю, как это работает, но пока в капсуле, – я выдавила это слово, надо привыкать, раз ввела в терминологию, – есть энергия, она сохраняет запущенный ритм.

– Но у мага своя энергия, – возразил Дима.

– Анастасия уже говорила, что вы не должны использовать силы пациента, – вставила своё слово Стелла, – Здесь или сама капсула будет автономной, или нужна вторая, для изоляции. Я правильно поняла?

– Спасибо, что дополнили, – я улыбнулась помощнице. – Действительно, лучше добавить вторую для изоляции, чтобы процесс был чище.