Текст книги "Незримого Начала Тень"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 15 Предвестья радостные мне

Из журнала Константина Вербина

Мое предложение завершить маскарад и вернуться в своем обличье князь встретил с недоверием.

– Никакие подвиги не сумеют прекратить сплетни, – возразил Алексей, – в устах общества я навсегда останусь подозреваемым…

Гордый нрав князя я изучил давно, он скорее предпочтет вечное скитание в горах, чем стерпит злословие за своей спиною, а на каждый роток не накинешь платок.

Я пристально смотрел в его глаза. Обычно непоколебимый Вышегородцев отвел взор.

– У вас есть подозрения, – уверенно произнес я. – Кого вы подозреваете?

Вышегородцев печально рассмеялся.

– Боюсь, мои слова лишь собьют вас с толку, – произнес он.

Не составило труда догадаться, что мой друг не намерен откровенничать. Хотя впервые за годы князь давал мне понять, что ему нужна моя помощь. Уже во второй раз за несколько дней.

К возвращению в Кисловодск мне следовало обдумать все факты. Любая мелочь может оказаться значимой подсказкой. Медлить нельзя, убийца должен понести наказание…

* * *

Сергей Вышегородцев был арестован по подозрению в убийстве Кравцова. Я лично отправился к нему в сопровождении жандармов. Между нами, как и следовало ожидать, произошёл весьма неприятный разговор. На моей памяти ни один убийца не встречал с радостью весть о своем разоблачении.

– Вы хотели избавиться от брата, – произнёс я спокойно, – и, желая направить нас по ложному следу, убили Кравцова!

Мое заявление, как я и предполагал, вызвало у юноши принужденный нервный хохот.

– Как я мог это сделать, у меня алиби? О моём безобразном поведении в ту ночь узнали все! – подозреваемый смотрел мне в глаза насмешливым взглядом.

– Вы наняли убийцу, а потом, испугавшись, что абрек выдаст вас, избавились от него, – ответил я, не придав значения дерзкому тону.

– Вы ничего не сможете доказать! – произнёс Вышегородцев с презрением. – Все ваши свидетели в могиле!

Его губы криво усмехнулись. Несмотря на насмешки и возмущение, молодой человек явно нервничал, отвечая невпопад.

– Все гораздо проще, – возразил я. – Черкес не убил князя, потому что тот спас ему жизнь в детстве. Вашему брату пришлось скрыться за границу, дабы избежать унизительных подозрений в убийстве Кравцова. Он написал мне письмо…

Я достал конверт, пристально глядя в глаза Вышегородцева. Будто в припадке безумия, он выхватил у меня ложное письмо. Обрывки бумаги разлетелись по комнате. Не сразу Вышегородцев сообразил, что рвёт пустой лист на глазах двух свидетелей.

– Не беспокойтесь, ваш брат вскорости объявится, – пообещал я.

– Объявиться? Зачем вы затеяли это? – Вышегородцев взирал на клочки бумаги в своих руках. – Зачем?

Его голос сорвался на крик.

– Мне захотелось унизить вас, – произнёс я. – Вы убили достойного человека, чтобы столь подлым образом устранить брата, постоянно выручавшего вас из самых унизительных ситуаций…

– Вы лжец! Мой брат мертв, вы затеяли подлую игру, чтобы я выдал свои чувства? Вербин, вы бесчестный человек!

Чувство отвращения охватило меня, как братоубийца может рассуждать о чести?

– Я не солгал, ваш брат жив, – ответил я холодно.

Вышегородцев молча смотрел на меня, открыв рот, подобно рыбе, вытащенной из воды.

– Удивительно, что вы не сумели узнать брата, – произнес я сурово. – Вспомните господина Странника, – насмешливо напомнил я.

– Какой вздор! Этот дикарь не может быть моим братом! Он шантажировал меня, утверждая, будто горец рассказал ему, что я нанял его как убийцу!

Князь вздрогнул, погружаясь в воспоминания, его лицо стало бледнее мертвеца.

– Невозможно! – прошептал он, хватаясь за голову.

Былая надменность покинула юношу, он не мог совладать с чувствами ужаса и паники, охвативших его.

– Верно, ваш брат провел вас, – озвучил я мысли преступника.

– А Северин? Вы должны арестовать и его… Он подговаривал меня убить Странника… моего брата… Вы ведь подслушали наш разговор? Не отпирайтесь!

Убийца размахивал руками, будто в истерическом припадке.

– Северин нарочно подстроил так, чтобы я услышал ваш разговор. Он хотел поймать вас в ловушку, дабы узнать истинные намерения. Разумеется, вы не догадались, что Северин стал доверенным лицом Алексея? Он уговорил вас последовать за братом по поручению Ламанского, но, увы, обстоятельства заговора начали развиваться столь стремительно, что им стало попросту не до вас…

– А Кравцова? Вы узнали, куда она ездила ночью? – юноша перебирал всех подозреваемых.

– Мне не составило труда догадаться, что барышня Кравцова ездила на свидание со своим женихом, истосковавшемуся по любимой. Поначалу он послал знак, что жив, подбросив брошь в окно, – снова разочаровывающий ответ.

Убийца, дрожа, опустился в кресла. Он больше не спорил, проявив удивительную покорность, когда жандармы взялись препроводить его.

В комнату вошел старший брат. Сергей спешно опустил взор, не проронив ни слова, спешно засеменив за жандармами.

На мгновение лицо Алексея дернулось будто от боли, но тут же разгладилось, обретя прежнюю невозмутимость.

– Полагаю, не будет излишним изложить ход ваших умозаключений, которые привели к разгадке, – произнес он. – Не стоит щадить мои чувства…

Пришлось удовлетворить любопытство собеседника.

– Во-первых, я сразу задумался, кому была особенно выгодна ваша смерть и Кравцова. Я пришёл к выводу, что гибель Кравцова не приносила выгоды никому, а вот мотив вашего убийства оказался вполне понятен. Вы собирались жениться, вскоре у вас мог родиться наследник имущества. При такой ситуации младший брат терял возможность заполучить вторую долю отцовского состояния… Осмелюсь заметить, Сергей желал забрать ваше имущество, с нетерпением ожидая того дня, когда вас убьют на опасной службе.

Слова довались мне с трудом, я замолк, но князь, попросил меня продолжить.

– На догадку меня также навёл ваш кинжал. Я помнил, как вы дорожили этой вещицей. Однако мадемуазель Юлия ни разу не видела у вас этого кинжала. Кому вы могли подарить дорогое вашему сердцу оружие? Только очень близкому человеку. Поскольку близких друзей у вас мне припомнить не удалось, я обратил внимание на младшего брата, о котором вы считали своим долгом заботиться… Сергей Вышегородцев хотел инсценировать убийство врагом-черкесом двоих агентов тайного отделения, которые разыгрывали неприязнь друг к другу, а на самом деле составляли тандем… Он отдал кинжал брата разбойнику, в довесок к плате за убийство.

– Вы верны своей логике, вас не запутать, – заметил князь.

Голос его звучал ровно, будто описываемые мною события его совершенно не трогали.

– Не стоит преувеличивать, иногда я шел по ложным следам, – виновато произнес я, – В начале следствия у меня были мысли о нечестной дуэли, когда секунданты-сообщники дают лишь один заряженный пистолет убийце. Однако факт, что убийство произошло ночью, заставил меня отбросить эту версию. А ложь о мистической коллекции Ламанского вообще сбило меня с толку, стыдно признать, что я почти поверил в эту заманчивую сказку, будто созданную для светского салона. Признаюсь, меня также запутало присутствие турка. Несчастный Жервье мог выполнить любое повеление опекуна, дабы добиться очаровательной Надин.

– Право, не надо скромничать! – перебил князь.

Просьба рассказать о своих злоключениях выглядела бы дурным тоном, однако князь сам решился на откровенность. Вышегородцев поведал мне о том роковом вечере.

– Мой брат сказал, что меня желает видеть один человек, дабы сообщить нечто важное. Назначенные время и место, не скрою, вызвали у меня беспокойство, но я привык рисковать жизнью ради службы Отечеству.

В ночной час я прибыл. Из темноты ко мне шагнул молодой человек с классическим обликом абрека, которыми пугают впечатлительных барышень. Меня несколько удивило то, что мой брат не предупредил об ожидаемой встрече с подобной персоной. Я недоумевал, как он, не выезжая даже за пределы Кисловодска, ухитрился столкнуться с горцем? Моё удивление усилилось, когда молодой вайнах сообщил мне, что он тот самый мальчик, которого мы несколько лет назад спасли от гибели. Удивительно, память быстро подсказала мне его имя – Сайхан. По правде сказать, я не вспоминал о нашем поступке до этой встречи, не придавая ему значения: так поступил бы любой русский человек, увидев умирающего ребенка.

– Неужели ты решился встретиться со мной, чтобы поведать о своей жизни? – спросил я недоверчиво.

– Нет, меня наняли убить тебя, но я этого не сделаю, ты однажды спас мне жизнь, – спокойно ответил «хищник».

– Наняли убить меня? – переспросил я с недоумением. – Если ты не желаешь убивать меня, зачем говоришь об этом? Или ты решил показать своё благородство?

Не знаю почему, но меня позабавили слова абрека. Разумеется, я оценил честность Сайхана, но этот юношеский пафос казался мне смешным.

– Я не хвалюсь яхь[15]15
  Яхь – (чеченск.) гордость, честь


[Закрыть] которое не позволит убить человека, спасшего меня от смерти, – ответил Сайхан. – Я пришёл спасти твою жизнь, как ты однажды спас мою. Злодей, который хочет убить тебя, самый бесчестный из всех, кого я встречал… Берегись его…

– Кто он? – спросил я кратко.

– Твой брат!

Невозможно было поверить. Сайхан понимал моё замешательство. Он молча достал кинжал, который я подарил Сергею.

– Увидев это оружие, я понял, чьей смерти желает этот человек, – сказал черкес. – Тогда, много лет назад, я запомнил твой красивый кинжал… очень красивый… А теперь взял его вместе с платой за убийство… Злодей, не колеблясь, согласился отдать мне подарок…

– Выходит, брат расплатился с тобой этим кинжалом за мою смерть?! – я не мог сдержать крик.

– Не только за твою смерть, я должен был убить ещё одного человека. Твой брат сказал, что этот человек твой друг… Я уже убил его… Выполнил обещание…

С этими словами Сайхан скрылся в темноте. От волнения я не смог даже последовать за ним. Какой удар в спину! Сергей, мой сводный брат, хотел убить меня? Умирая, отец наказал мне заботиться и оберегать младшенького, которому тогда исполнилось тринадцать. Я любил брата и не придавал значения его избалованности и капризам, Сергей всегда слушался меня, как велел ему отец. Я даже не подозревал, на какую подлость он способен.

Мне не стоило труда догадаться, что жертвой стал Кравцов… Но зачем Сергею убивать его? Я не мог понять. Неужели мой брат продал нас турецким шпионам? Не буду описывать чувства, охватившие меня, когда, смирившись с предательством, я осознал, что товарища по службе нет в живых. Понимая, что подозрения в убийстве Кравцова падут на меня, я решил затаиться, дабы никто не помешал мне предотвратить заговор Ламанского.

– Вы знали, что ваш брат – убийца, почему вы не сказали мне? – изумился я. – Неужто решили испытать мою догадливость?

– Нет-нет… дело в том, что я не верил в виновность брата… Я подозревал его в трусости, но не в убийстве… У Сергея не было никакого мотива убивать Кравцова, что давало мне некоторую уверенность в его невиновности. Хотелось надеяться, что Сайхану заплатили за ложь. Оставалось полагаться только на вашу логику. Выходит, абрек оказался честнее брата!

– Мне очень жаль… – я не знал, что ответить.

– Меня особенно поразили корыстные мотивы… Я и предположить не смел, что Сергей с нетерпением ждал вестей о моей гибели на Кавказе, дабы получить состояние. Я не желаю видеться с ним. Он не посмел даже взглянуть мне в глаза… Что я могу сказать ему при очередной встрече? Упрекнуть? Зачем? Мои слова для него ничто. Спросить, зачем он это сделал? Я сам знаю ответ. Спросить, мучила ли его совесть? Раскаялся ли он? Нетрудно догадаться, что брат мне солжёт. Уверен, Сергей жалеет, что не сумел совершить задуманного…

Князь замолчал, погрузившись в мрачные раздумья.

– Следует заметить, что я многим обязан видениям Александры, именно они натолкнули меня на верные мысли, – начал я новую тему беседы.

– Я вам верю, мой друг… Все, погрязшие в материализме – неисправимые глупцы… Возможно, другие сочли бы мои слова ложью, но вы поймете… Кравцов помогал мне после смерти… Его тень следовала за мною, храня от пули и смертельного удара… Он не сумел бы обрести покой, не завершив начатого дела разоблачения предателей…

– Так вот чем был занят призрак, на что тратил все силы, не имея возможности послать Аликс весточку! – не сдержался я. – Призраки не вездесущи, каждая беседа с живыми отнимает у них много силы, которые непросто восполнить, – вспомнились рассуждения доктора Майера.

– Верно-верно, – улыбнулся князь. – Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам… Кстати, а как поживает наш турецкий господин и его милая воспитанница?

– На днях они покинут Кавказские Воды и отправятся в путешествие по Европе, – ответил я, – француз Жервье поедет за ними, он еще не теряет надежды на благосклонность восточной барышни…

– Остается только пожелать ему удачи! – рассмеялся князь, никогда не понимавший безответно влюбленных. – А как барышня Северина? Кузен слишком тонко воспринимает ее похождения, поэтому мне неловко спрашивать его…

– Мадемуазель охватило новое увлечение, на сей раз чувства взаимны…

– Поразительно! Могу посочувствовать тому несчастному, кто решится связать свою судьбу с этой взбалмошной особой.

Замечание прозвучало сурово, но весьма точно, и у меня не нашлось слов для опровержения.

* * *

На следующий день я узнал о том, что Сергей Вышегородцев повесился. Сбылось предсказание привидения… Сцена смерти убийцы, мелькнувшая в зеркале, оказалась не видением Александры, а предсказанием Кравцова. Никогда не забуду зеркало, треснувшее от прикосновения призрака…

Конец Первой Части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
В НАЗНАЧЕННЫЙ ЧАС

Глава 1 И мне предстала тень твоя

Из журнала Константина Вербина

Сегодня нас вновь навестил доктор Майер. Узнав о недавнем приключении, он всерьез забеспокоился о моем здоровье. Однако после медицинского осмотра уверенно сделал вывод, что состояние моего организма не ухудшилось.

– Женитьба пошла вам на пользу, дружище! – воскликнул он. – С вами будто бы и не приключалось никакого ранения!

– Предлагаете мне вернуться в строй? – весело поинтересовался я, понимая, что доктор преувеличивает, дабы подбодрить меня.

– Ну уж нет, в роли сыщика вы на своем месте! – спешно возразил Майер. – Драться с горцами всяк горазд, но вывести на чистую воду хитреца убийцу под силу не каждому!

– Придется согласиться с вами, – ответил я, – не думаю, что супруга отпустит меня в поход…

– Право, забудьте о походах! – воскликнул доктор. – Повторюсь, на вас очень благотворно повлияла женитьба. Как врач замечу, что жены либо морят своих мужей, либо продлевают им жизнь – третьего не видал!

Нашу беседу нарушила Аликс, вернувшаяся с прогулки. Она поднимается рано, чтобы успеть выехать до восхода солнца. Ольга, напротив, не любит рано просыпаться, полагая, что молодой даме негоже вставать раньше десяти. Моей милой женушке готов простить любые капризы, ведь они выходят у нее столь очаровательно.

Николай Майер неравнодушен к мистическим изысканиям, поэтому очередная беседа с нашей Аликс произвела на него благотворное действие. К счастью, доктор никогда не задает глупых вопросов, которыми большинство гостей осыпает Аликс, вызывая праведный гнев Ольги, беспокоящейся за чувства сестры, ставшей после недавнего предприятия особенно знаменитой.

– Мне бы хотелось побеседовать с вами об одном важном деле, – задумчиво произнес Майер.

Он мялся, не зная, как начать разговор.

– Убийство или мистика? – попытался я помочь ему, понимая, что другой помощи ни я, ни Александра ему оказать не в силе.

– И мистика, и убийство, – вздохнул врач.

– Любопытно, – подбодрил я его.

– Не томите! – пришла на помощь и Аликс.

– Меня беспокоит один мой приятель, – сказал Майер, – граф Белосельский… Кто-то задумал убить его… Вчера граф обнаружил, что ему подменили лекарства… Во флаконе с микстурой оказался яд… А пару дней ранее кто-то пробрался к усадьбе и выстрелил в Белосельского. Вы можете убедиться в истинности моих слов, увидев след от пули на стене гостиной…

– У графа есть враги? – спросил я.

– Думаю, будет лучше, если вы сами побеседуете с ним, – сказал Майер. – Белосельский будет особенно рад видеть Александру…

– Чем могу помочь? – смущенно поинтересовалась Аликс.

– У графа недавно умерла жена, он незримо чувствует её присутствие… Белосельский желает узнать, действительно ли душа супруги присутствует рядом, или он сходит с ума…

– Буду рада оказать помощь графу, – согласилась Аликс.

– Надеюсь, его жену не убили? – обеспокоено спросила вошедшая Ольга.

Образ моей супруги был как обычно безупречен. Ольга всегда выходит к гостям изящно одетой и тщательно причесанной, даже в деревенской обители. Возможно, несведущему показалось бы, что ее кудри уложены с очаровательной небрежностью… Но мне-то хорошо известно, что этакая небрежность занимает немало времени… Ольга всегда недоумевала, как некоторые молодые дамы принимают гостей в халате и чепце подобно больным старухам, оправдывая свою неряшливость деревенской жизнью.

– Сударыня, вы как всегда ослепительны! – воскликнул Майер, поднимаясь с кресла, дабы поприветствовать хозяйку дома.

– Благодарю, – улыбнулась Ольга, – вы, вправду, говорили о мертвецах, или я ослышалась?

Супруга обиженно нахмурилась. Майер задумчиво смотрел на нее.

– Всякое возможно, графиня умерла столь неожиданно, – честно ответил он, – весьма подозрительно…

– Понимаю ваши чувства, но можно ли надеяться, что смерть графини походила на естественную? Мне бы не хотелось, чтобы Аликс преследовали жуткие видения, – сурово произнесла Ольга.

– Графиня умерла, задремав в кресле, – спешно ответил доктор.

– Как давно? – спросил я.

– Со дня похорон ещё не минуло срока дней, – подумав, произнес Майер.

– Вполне вероятно, что убийца графини желает устранить её мужа, – задумался я. – Но, прежде чем строить какие-то догадки, надобно увидеться с графом… Возможно, графиня Белосельская умерла своей смертью, и граф – единственная цель убийцы…

– Заверяю вас, Белосельский примет вас и Александру в любое удобное для вас время, – заверил меня доктор. – Вновь повторюсь, основания для беспокойства не преувеличены… И, поймите меня, если графа отравят, я тоже не сумею избежать подозрений… Не забывайте о моей «дружбе» с жандармом Юрьевым, тут-то он своего не упустит!

Волнения доктора оказались вполне понятным. Верно, дурная молва для врача опаснее любого обвинения, поскольку сулит скорый печальный финал медицинской карьере. Однако я не разделял опасений Майера в столь кровожадных намерениях жандармского офицера.

Из журнала Александры Каховской

Граф Белосельский встретил нас весьма приветливо. Он улыбался той улыбкой, которой люди обычно напрасно пытаются скрыть грусть. В глазах вдовца читались усталость и обречённость. После потери любимых нас охватывает ощущение бесполезности грядущей жизни.

Мы поднялись на изящную веранду особняка. В плетеном кресле сидела красивая молодая женщина, задумчиво взиравшая за горизонт. Я уже собралась поприветствовать даму, как вдруг её очертания стали бледнеть и растворились в красках весеннего дня. Нет, я увидела не призрак, я увидела момент её смерти…

– Кресло моей супруги, – произнёс граф, заметив моё замешательство, – она любила сидеть на веранде, с которой открывается изумительный вид на горы. Моя милая Катерина умерла в этом кресле на закате…

Я смущённо отвела глаза. Видения вновь не обманули.

– Вы медиум, давно известно, – улыбнулся он.

Мне не нравится слово «медиум», но возразить на подобное прозвище всегда не хватает смелости. Мы прошли в дом.

– Как вам известно, недавно скончалась моя супруга, которую я любил горячо и безумно, – Белосельский указал на портрет, в котором легко узнавалась женщина в кресле на террасе.

Портрет аккуратной, тщательной работы, особенно хорошо выписаны глаза, от которых исходит неуловимое свечение. Так сияют глаза умерших недавно, их душа ещё не оставила наш мир и незримо присутствует рядом с близкими. Вдруг, даже не попытавшись сосредоточиться, я увидела светлый переливающийся силуэт женщины, черты её лица были едва различимы, но узнаваемы. Она стояла рядом с графом, положив ему руку на плечо. Даже в нечётких чертах явственно читалась скорбь грядущего расставания. О! Столько любви и нежности было во взгляде! Так могут смотреть только мёртвые, которых даже прерванная жизнь не лишает возможности любить. Наоборот, как я полагаю, любовь мёртвых к живым сильнее обычной земной любви.

Белосельский осторожно дотронулся до призрачной руки, и вздрогнул, смутившись, что собравшиеся примут его за безумца, страдающего галлюцинациями.

– Катерина рядом с вами, – произнесла я, не дожидаясь вопроса. – Супруга положила вам руку на плечо, и вы почувствовали это прикосновение.

– Благодарю, об этом я и желал спросить вас, – сказал граф. – Значит, мои видения не безумие… Я чувствую Кати, вижу желанный образ в зеркалах, каждую ночь она приходит ко мне во сне. Я ощущаю дыхание любимой, но не холодное загробное дуновение, а жар любви…

Граф говорил спокойно и задумчиво.

– Завтра вечером наступят сорок дней со смерти Кати, – продолжал он. – Все эти дни её душа оставалась на земле рядом со мною, но скоро она покинет меня… Чувствую, моя Катерина не хочет уходить, и, возможно, останется… Но в этом мире страдания для бестелесного призрака неизбежны… Мёртвым тяжело находиться среди живых…

Он говорил верно.

– Совершенно с вами согласна! – воскликнула я.

– Скоро наступит наш час прощания…

– Не навсегда, – я заранее перебила Белосельского, – вы встретитесь там! Только сейчас отпустите супругу! Катерина не сможет уйти, если вы её не отпустите! Вы верно заметили, пребывание в нашем мире приносит мёртвым только страдание…

Призрак печально взглянул на меня.

– Нет, она сама не захочет уходить, – прочитала я по взгляду, полному боли. – Ваша Кати желает остаться рядом с мужем… Графиня желает подождать вас на земле…

Белосельский кивнул.

– Да, я чувствую, – произнёс он, – благодарю вас… Но для Катерины будет лучше уйти, попытаюсь убедить ее. Возможно, супруга захочет проститься со мной во время поминального песнопения…

– Прошу меня извинить, – Константин осторожно включился в нашу беседу. – Мы с вашим другом доктором Майером имеем все основания полагать, что ваша жизнь находится в опасности. Как мне известно, на вас уже дважды совершалось покушение.

Константин перевёл взгляд на стену напротив окна, на которой остался чёткий след от пули.

– Не могу предположить, кто может желать моей смерти, – граф не скрывал недоумения. – Врагов я не нажил. Конечно, недоброжелатели существуют, но вряд ли они хотят видеть меня мёртвым.

– Вы написали завещание? – поинтересовался сыщик.

– Да, завещание готово… К чему этот вопрос? Заверяю вас, что господин Федулин, брат моей супруги, и его жена не имеют подлых качеств корыстного убийцы…

– Кого ещё вы упомянули в завещании?

– Лизаньку, мою кузину, я её опекун. Дитя получит половину моего состояния как приданое. Это самое милое и безобидное создание, она даже ни разу даже не перечила мне…

Кузина оказалась легка на помине. Действительно, барышня ангельской внешности не походила на коварного убийцу. Девушка впорхнула в комнату, неся букет весенних полевых цветов. Подобные молодые особы всегда вызывали у моей сестры недоверие. Ольга учила меня, что эти «небесные создания», оказываются страшнее черта и способны на любую подлость. Она охотнее заводила дружбу с дерзкими острыми на язык девицами, обходя умильных сладких барышень стороною, как прокаженных. Константин вполне разделял мнение своей супруги, припоминая случай, как ангельская барышня отравила свою молодую мачеху и малолетнего сводного брата-младенца. Жуткая история, вызвавшая гнев и недоумение в Петербургском обществе. Ольга помнила другую, не кровавую историю, о том, как «девушка-ангел» увела у своей подруги жениха незадолго до венчания.

Увидев нежданных гостей, Лиза немного смутилась, поприветствовав нас грациозным поклоном. От ответного приветствия Константина барышня вздрогнула и покраснела, будто затворница, никогда не видавшая мужчин. Мне стало стыдно за свою внезапную неприязнь к особе, которую я увидела впервые.

– Можно я поставлю цветы в гостиной? – спросила Лизанька кузена нежным мелодичным голоском.

– Да, милая, разумеется, – несколько отрешённо ответил он.

Не спеша составив букет, воздушное создание покинула нас. Выходя, она странно оглянулась на графа, и, задумчиво улыбнувшись, скрылась за дверью.

– Мне бы хотелось побеседовать с вашими родственниками, – сказал Константин. – А также со знакомыми графини, которые сейчас в Кисловодске…

– Катерину приехала навестить одна из её приятельниц. Завтра я устрою вам встречу со всеми, кто заинтересует… Уверен, никого из них даже не помышлял о подобной подлости… Скорее всего, у меня есть тайный враг, которого я очень сильно обидел несколько лет назад, а сам даже не придал этому значения, – голос графа звучал уверенно.

Вдруг я услышала тихое звучание гитары, доносившееся из комнат.

– Кто-то музицирует? Очень мило, – заметила я, полагая, что Лизанька решила поразить нас своими талантами.

– Вы тоже слышите! – воскликнул граф. – Кати играет на любимой гитаре в своей комнате… Право, никто, кроме вас и меня не слышит этих звуков…

– Вы правы, я не слышу ничего, – признался Константин.

Мелодия звучала все увереннее и громче. Граф, прикрыв глаза, задумчиво вслушивался в милые сердцу звуки. Он не безумец!

* * *

Вернувшись домой, мы застали доктора Майера. Думаю, в этот день некоторые пациенты остались без его полуденного визита.

– Что вы теперь скажете? – спросил доктор, не скрывая любопытства.

Я пересказала наш разговор, описав видения и чувства, охватившие меня.

– Позвольте узнать, вы испытываете какое-либо предчувствие о судьбе графа? – тревожно спросил доктор.

– Нет, я ничего не чувствую, – ответила я немного виновато.

– Доктор, не докучайте моей сестре, – сказала Ольга сурово. – Если граф обречён, то мы ничем не сможем ему помочь! Если же опасность ему не угрожает, нет нужды беспокоиться понапрасну.

– Простите мою навязчивость, – поспешил извиниться доктор, – но я надеюсь предотвратить возможное убийство.

– Увы, у нас есть основания беспокоиться за жизнь графа Белосельского, – сказал Константин. – Сам граф назвал нескольких людей, у которых может быть мотив… Хотя он доверяет им…

Ольга пожала плечами. За время замужества она привыкла к убийствам и уже не испытывала былого беспокойства за судьбу каждой возможной жертвы. А мои видения грядущих смертей только усилило её безразличие. Сестру волновало лишь моё душевное спокойствие.

– От этих убийств Аликс дурно спит, – сказала сестра. – Помню, она неделю не могла успокоиться, когда ей дали осмотреть нож, которым зарезали молодую даму…

Картинки былого убийства вновь промелькнули перед моим взором, но на сей раз я сумела сдержать чувства. Видения смерти – как привычны! Спокойный уход человека в мир иной не вызывает печали. Недавно наяву видела смерть разбойников, но злодеи достойны кары, поэтому их участь не тронула меня. Но как можно спокойно взирать на жестокое кровавое убийство невиновного, слышать крик боли умирающего, чувствовать его страдание и отчаяние. Иногда я плачу от несправедливости. Почему этот человек убит? Разве он совершил зло, за которое следовало заслужить подобную участь?

Константин виновато промолчал.

– Беседа с графом оказалась вполне приятной, – поспешила заверить я, – мне лишь грустно, что его любовь оказалась трагичной…

Мы замолчали, поминая новопреставленную рабу божию Катерину.

Из журнала Константина Вербина

Сегодня я встретил моего приятеля князя Александра Долгорукова, недавно прибывшего на воды. Молодой человек приятный в общении и достаточно благоразумный, чтобы не докучать мне своей юношеской философией.

Разумеется, нельзя было не пригласил князя отобедать у нас.

– Рад вашему приглашению… но, – князь Александр запнулся.

Я промолчал, дабы дать ему возможность подобрать слова. По правде сказать, не стоило трудов догадаться, речь пойдёт о нашей дорогой Алечке.

– Мне очень жаль, что я не пришелся по нраву вашей свояченице, – сокрушался князь. – Стоит мне только появиться у вас в гостиной, как она находит благовидный предлог уйти…

Ответ найти не удалось. Как сказать князю, что дело вовсе не в неприязни Аликс, а как раз наоборот?! Даже наблюдательная Ольга не смогла понять истинной причины желания Аликс немедленно сбежать при появлении князя Долгорукова.

– Даже если князь неприятен тебе, ты не должна уходить! – поучала она. – Неужели тебе надобно повторять о столь очевидных правилах приличия!

В том-то и дело, что Аликс находит Долгорукова очень даже приятным, но никак не может победить застенчивость. При всяких попытках поговорить о князе, барышня всякий раз, краснея от волнения, прерывает разговор.

– Аликс, как вам известно, обладает особыми талантами, – наконец, придумал я правдивое объяснение. – Она может покинуть гостей в любой момент… Дело не в её отношении к вашей персоне… Такие люди несколько чудны в своих поступках…

– Надеюсь, что это так… Мне бы хотелось произвести на Александру наиболее благоприятное впечатление, – Долгоруков запнулся, понимая, что его слова звучат двусмысленно.

Я сделал вид, будто ничего не понял. Похоже, чувства Аликс взаимны. Не имею ничего против такого ухажёра для Александры, князь человек порядочный. Меня очень беспокоят кавалеры, которые вьются вокруг моей родственницы. Знаю, она мудрая барышня и её нелегко обмануть, но опасения остаются, что Аликс сочтет за искренность заученные пышные фразы.

– Как вы относитесь к мистике? – спросил я.

– Сейчас просвещённое общество разделилось на три группы, – задумался князь. – Одни считают мистику глупыми суевериями, другие не мыслят жизни без гаданий и спиритических сеансов, третьи относятся к мистике с уважением и осторожностью. Я отношу себя к третьей группе…

– Значит, тут мы с вами схожи, – обрадовался я.

– Вы беспокоитесь, не считаю ли я способности Александры выдумкой? – Долгоруков немного обиделся. – Напротив, меня восхищают подобные люди, но я достаточно вежлив, чтобы не донимать их глупыми расспросами!

– Это делает вам честь… Спешу заметить, Аликс не очень жалует водяное общество, – добавил я. – Стоит мне или Ольге замешкаться, как она постоянно становится объектом насмешек злобных дам и их тугоумных услужливых кавалеров.

– Как я заметил, кавалеры быстро унимают свой пыл, когда понимают, что им придётся иметь дело с вами, – отметил князь.

– Но больше они боятся не выстрела моего пистолета, а остроумия моей милой Ольги!

– Да, после точных замечаний вашей супруги этим господам лучше бы быть застреленными, – согласился Долгоруков.