Текст книги "Незримого Начала Тень"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12 Юдоль скорбей

Из журнала Константина Вербина

Весьма любопытное стечение обстоятельств ожидало нас на следующий день. Прибыв к Ламанскому в назначенное время, я застал у него господина Странника.

– Разрешите представить вашего кунака[8]8
  Кунаками русские путники также называли проводников из местных жителей


[Закрыть], – произнес Ламанский.

– Надеюсь, вы не станете возражать против моего сопровождения? – поинтересовался Странник.

В его голосе прозвучало некоторое беспокойство относительно моего согласия.

– Если вы готовы поручиться за свои безупречные знания местности и знакомстве с жителями окрестных аулов, у меня нет причины отвергать вашу помощь, – ответил я.

– Господин Странник лично знаком с князем, супруге которого посчастливилось заполучить мое зеркало, – заверил меня Ламанский, – полагаю, сие знакомство окажется для вас весьма полезным…

Разумеется, подобное стечение обстоятельств выглядело весьма благоприятным. Знакомому легче договориться о любой продаже. Ламанский догадывался, что я вполне одобрю его выбор.

За окном прогремел гром, солнечную погоду неожиданно сменил ливень, столь свойственная перемена для горной местности. В гостиную вошли Северин и Вышегородцев, промокшие до нитки.

Глаза корнета радостно блестели, я уловил в его взоре нескрываемое торжество. Не сумев скрыть довольной улыбки, он вытирал с лица капли дождя с гордостью ребенка, совершившего первую прогулку верхом на пони. Неужто Северин настолько жаждет нашего опасного странствия? Разве возможно?

За ним следовал князь Вышегородцев, с опущенной головою. Корнет сумел уговорить его поменять решение? Каким образом?

– Князь, неужто вы решились? – рассмеялся Странник.

Вышегородцев не счел нужным отвечать на насмешку недостойного и надменно отвернулся, тряхнув напомаженными кудрями. Возможно, барышни сочли бы его особенно красивым в эти мгновения. Меня подобные отточенные жесты и скривленные губы на манер античных статуй вызывают чувство тихого раздражения.

– Я поведу вас тайной тропою, – произнес Странник, – она ведома немногим… Например, вам, Вербин…

Признаюсь, я никогда не любил тайных троп. Помню, во время наших приключений с Ольгой, такая прогулка с проводником – любителем секретных дорог – стоила некоторым путникам жизни.

– Я не разбойник! – произнес наш проводник, будто в ответ на мое недоверие.

Снова предательская темнота в комнате, и я не могу разглядеть его лица… Ничего, думаю, в пути мы сможем познакомиться получше.

– Даю вам три дня на сборы, – произнес Ламанский тоном, не терпящим возражений. – Вербин, вы вправе выбрать себе любых спутников, берите с собою хоть роту жандармов!

Вышегородцев вздрогнул от неудачной шутки коллекционера. Северин, заметив его испуг, не сумел сдержать усмешки. Корнет упивался своею властью над князем, романтик оказался весьма опасной и жесткой личностью.

* * *

Природа Кавказа, я испытываю к ней весьма противоречивые чувства. Разумеется, невозможно не любоваться красотами этой местности, но при этом я никак не могу освободиться от гнетущего напряжения, понимая, что из-за каждого камня могут раздаться выстрелы. Особенно горные ущелья – прекрасны и смертоносны. Каменистый ландшафт Дагестана, менее опасен, чем горные леса Чечни, хотя деревья навевают воспоминания о доме, делая путь более приятным для усталой души несмотря на грозящую опасность.

Красивая горная местность стала для нас одним из самых опасных врагов. Помниться, мы часто не знали, куда двигаться дальше, окруженные горными лесами. Тогда вызывались добровольцы – я всегда был в их числе – пройти первыми и составить план местности. Вновь воспоминания по недавним, но уже былым временам охватили меня.

Начало пути прошло в спокойном молчании. Мои спутники ехали, погрузившись в свои размышления. Северин не спускал глаз с Вышегородцева, будто опасаясь, что он повернет назад. Наш проводник Странник ехал впереди, ни разу не оглянувшись, дабы узнать, не отстали ли его спутники, и ни разу не замедлив галопа своей лошади.

Милые барышни не отставали от нас, Ольга всячески старалась вырваться вперед, но Аликс, будучи не столь искусной наездницей просила свою бойкую сестру не спешить. К поясу Александры был пристегнут любимый сирийский меч, ставший ее хранителем. У меня давно появилось чутье, свойственное бывалым воинам, и я вижу, когда оружие стало защитником хозяина, понимая это до того, как клинок покинет ножны. Аликс не обучена фехтованию, но меч избрал именно ее. Мистическая связь воина и оружия не поддается логическому объяснению, но побывавший в бою никогда не станет отрицать этого, будь он хоть самых строгих материалистических взглядов.

Неожиданно Странник остановился.

– Здесь начинаются земли Дагестана[9]9
  В XIX веке граница Дагестана проходила по территории современного Ставропольского края


[Закрыть], – обратился он к моим спутникам.

Я заметил, как он пристально смотрит на Вышегородцева, князь выдержал его насмешливый взгляд.

– Далее нас ждут весьма неспокойные дороги, но я попытаюсь выбрать самый безопасный путь, – продолжал проводник, – горцы не любят эти тропы…

– Надеюсь, они не связаны с мистическими легендами? – сурово спросила Ольга, вспоминая нашу былую историю странствия.

– Спешу вас заверить, что сей путь не таит никаких легенд, – учтиво ответил Странник. – Беда в том, что он более запутан, заблудиться может даже опытный следопыт… Вербин, вам знакома эта дорога, я знаю…

Фраза, обращенная ко мне, прозвучала спешно и безразлично. Моя уверенность в моей догадке, казавшейся невероятной, постепенно укреплялась.

Радовало, что воды от таяния снега с гор уже схлынули, а жара еще не началась. Летнее солнце пустынной горной местности или весенние грязевые потоки становятся губительнее пуль горцев.

Мы ступили в ущелье, глубокое и узкое, моя рука легла на пистолет. Спешившись, медленно и настороженно мы брели вдоль тонкой ленты стремительного горного ручья. Я вслушивался в каждый шорох, каждое мгновение может оказаться спасительным. За время долгих опасных странствий следопыт легко учится различать шум дуновения ветерка от движения врага на верху ущелья. Журчание ручья заглушало звуки, в такие минуты приятное пение бегущей горной воды вызывает беспокойство, начинает казаться будто сама природа чинит вам жестокие препятствия.

– А вдруг наш Странник заведет нас в засаду своих горных друзей? – поделился своим недоверием Вышегородцев.

Голос звучал иронично, но чувствовалось истинное волнение.

Северин, окинув его суровым взором, жестом попросил замолчать. Князь испуганно прервал речь. Странник не обратил внимания на его слова. Он, как и я, сосредоточенно вслушивался в тишину. Казалось, что очертания камней наверху вдруг вздрогнут, превращаясь в силуэт стрелка. Мы приближались к выходу из ущелья….

Вот открытое пространство, можно вздохнуть спокойно. Вновь тропинка, опоясывающая гору, слишком узкая лучше снова спешиться и вести коней под уздцы.

– Спешу предупредить, что в этих местах живут ядовитые змеи, – произнес Странник. – Смотрите под ноги, мои дорогие путники…

Вышегородцев вздрогнул, но немедля совладал с собою.

Первый день пути прошел спокойно без нежелательных встреч. Мы устроились на ночлег в гроте. Постепенно я припоминал этот путь, хотя мне довелось лишь дважды странствовать этой дорогой, вспомнился и грот, в котором еще оставался след от костра. Нехитрый походный провиант стал нашим ужином. Невольно приходится следовать дорожному укладу горцев, что включает и ограничение в провизии. Наш солдат съедает за пару дней столько баранины, сколько горцу хватило бы на неделю. Лишняя ноша в таком странствии смерти подобна. Поэтому сытной трапезы нам ждать не приходилось. Князь не сумел скрыть кислой гримасы, жуя лепешку с сыром, но не посмел высказать никакого возмущения.

– Простите, ваша светлость, банкетного стола не припасли, – иронизировал наш проводник.

Для меня и Странника день пути не казался утомительным, но наши спутники, не привыкшие к подобным тяготам, выглядели измотанными, но никто не смел жаловаться. Даже Сергей Вышегородцев помалкивал, устраиваясь поближе к костру. Аликс села у входа в грот, вглядываясь в даль горных хребтов, четко очерченных на звездном небе.

– Вы слышите горных духов? – без иронии спросил Странник, хотя и не казался охотником до сверхъестественного.

Александра вздрогнула, обернувшись.

– Мне почудилось, будто за нами следует тень Кравцова, – призналась она взволновано.

– Почудилось? – переспросил Северин. – Что бы это значило?

– Либо призрак хранит нас, либо пришел за кем-то, – высказал свое предположение Странник, – пора укладываться спать, мои уважаемые спутники, завтра выходим на рассвете…

Утомленные путники послушно последовали совету, даже не проявив беспокойства о возможности второй причины сопровождения призрака. Ольга заснула сразу, уткнувшись в мое плечо. Я долго не мог уснуть, лежал с закрытыми глазами, слушая звуки горной ночи. Открыв глаза, увидел, что Аликс вновь сидит у входа в грот, пристально глядя в ночную темноту. Маленькая тонкая фигурка в светлом дорожном платье, освещенная огоньком костра, четко вырисовывалась на темном пятне входа в грот. Я решил не мешать Александре…

Из журнала Александры Каховской

Признаюсь, в пути я не испытывала ни малейшего страха ни за себя, ни за своих спутников. Странник говорил, что на второй день пути к вечеру мы прибудем в аул, где правит князь, супруге которого посчастливилось заполучить мистическое зеркало.

Мне чудилось, будто призрак Кравцова следует за нами, охраняя наш путь. Дорога будет безопасна, меня не преследовали видения смертей спутников, но что ждет нас далее, я не могла предположить.

Странствие продолжилось, когда предрассветные сумерки, еще не успели прогнать темноту ночи, и мы окунулись в приятную бодрящую утреннюю горную прохладу.

Вновь перед моим взором промелькнуло видение. Тихая ночь в горном ауле, крик во тьме, огненные вспышки. Я бегу сквозь мглу, не видя дороги… На мне черкесское платье, черные волосы заплетены в косы… мне не больше шестнадцати… Нет-нет, это же не я! Но при этом чувство ужаса и боль от острых камней, врезающихся в босые ноги, заставляют казаться, будто все происходило со мною… Меня зовут Фарида…

Неприятное ощущение, когда призрак, говорит с вами, ставя вас на свое место. На несколько мгновений вы становитесь другим человеком, страдания и физическая боль которого охватывают вас. Некоторым людям довелось испытывать подобное во сне, почувствовав себя в теле античной танцовщицы, средневекового рыцаря или знатной старой дамы, окруженной толпой приживалок – души умерших никогда не упустят возможности напомнить о себе живым.

Я бегу, сжимая в руках зеркало, возможно, именно то зеркало, которое мы желаем отыскать… Падаю на колени, удар в спину, мой взор застилает мгла…

Находясь во власти призрака девочки, мне с трудом удалось удержаться в седле.

– Сколько лет супруге князя? – спросила я Странника, ехавшего впереди.

– Шестнадцать, – ответил он.

– Ей бы в куклы играть, – пробормотала я, но спутник услышал мои слова.

– Горские девицы и в четырнадцать лет замуж выходят, – рассмеялся он, – да чего уж тут говорить, вспомните Шекспира – его Джульетте было тринадцать.

Смех не тронул меня, не позволило волнение. Неужто этой ночью на аул, куда мы едем, напали враги?

– Ее имя Фарида? – спросила я, не задумываясь, что подобная догадка может весьма смутить моих спутников.

Странник замедлил шаг своей лошади, поравнявшись со мною.

– Да, ее имя Фарида, – повторил он, не скрывая изумление.

– Фарида убита, – произнесла я, не желая пересказывать подробности своих ощущений, вызванных видением, – возможно, убиты все жители аула…

Удивительно, но мои попутчики не стали расспрашивать, откуда мне известны такие подробности, они безоговорочно доверились моим словам, даже не усомнившись.

– Значит, мы можем вернуться? – мрачно пошутил князь Вышегородцев. – Или продолжим искать зеркало среди мертвецов?

Он брезгливо поморщился.

– Кому помешал мирный аул?

– Не слыхал о том, что они замешаны в клановой вражде… – рассуждали Странник с Константином.

Странник все же испытывал некоторое недоверие к моим словам, но названное мною имя убитой супруги князя заставляло задуматься.

– А зеркало? – вдруг спросил меня Северин. – Они забрали зеркало?

Его голос звучал настойчиво. Я попыталась вспомнить, как падаю на колени, сжимая в руке ручку зеркала… и вновь темнота…

– Не знаю, – прошептала я.

– Попытайтесь увидеть, прошу вас!

– Оставьте мою сестру! – возмущенно воскликнула Ольга, видя мое смятение. – К вечеру мы будем на месте, и вы сами сумеете убедиться во всем, что пожелаете…

– Простите мое недопустимое выражение чувств, – смутился Северин, – но это зеркало, действительно, позволяет видеть события на расстоянии, находясь в руках человека, обладающего нужным талантом! Если зеркало окажется в руках «пророка» Шамиля, он сможет узнавать о движении наших войск!

– Какое безумие! – презрительно хмыкнул Вышегородцев. – Свет мой зеркальце, скажи…

Он принужденно расхохотался.

– Могу вас успокоить, что мусульмане не склонны проявлять интерес к мистическим предметам, так называемым «вещам Шайтана», – Константин поспешил унять волнение корнета. – Скорее всего, никто из них не догадывался, какие чудеса может творить зеркало, попавшее к Фариде…

Северин виновато отвел взор.

– Спешу добавить, что видения обычно нечетки, невозможно долго наблюдать за ними, а верно истолковать еще труднее, – закончил Константин.

– А какие у вас соображения? – полюбопытствовала Ольга у нашего кунака.

– У меня нет никаких предположений о хищниках, напавших на аул, – ответил Странник.

Его спокойное лицо в шрамах на сей раз выражало беспокойство.

– Надеюсь, разбойники уже убрались к Шайтану подальше, – проворчал Вышегородцев, – не хотелось бы встретиться с ними…

– Можете не бояться, – усмехнулся Странник, – у них нет причины оставаться в разоренном ауле… А вот нам придется их разыскать…

– Мы пойдем их искать, если не найдем зеркало, – уточнил князь, – держу пари, никто из разбойников не прельстился на кусок стекла.

Он явно не намеревался геройствовать.

– Господа, прекратите бесполезный спор! – прервала их Ольга. – Надобно сначала добраться до аула, там поделимся нашими соображениями…

Моя сестра выглядела весьма взволнованной, спокойный взор Константина немного успокоил Ольгу, и она улыбнулась ему в ответ.

Снова ущелье, на сей раз неглубокое – примерно в три человеческих роста. Я видела, какими напряженными стали лица Константина и Странника, а ведь верно, мы будто в ловушке с обеих сторон. Нам велели спешиться, и мы медленно побрели по каменистой дорожке, оставшейся после засохшего ручья.

Вдруг Константин кивнул Страннику, указав взором на один из камней наверху ущелья. Следопыт кивнул. Наши проводники понимали друг друга без слов.

Константин резко поспешил вперед, оставив нас позади. Прозвучал выстрел. Один. Я увидела разбойника, которого тут же настигла пуля Странника. Из-за укрытия показался второй горец – его сообщник, я выстрелила впервые в жизни, пристально всматриваясь в лицо злодея. «Хищник», схватившись за сердце, со стоном упал со скалы.

– Браво, мадемуазель! – воскликнул Странник.

– С моею сестрою шутки плохи, – гордо произнесла Ольга.

– Их было двое, – произнес Константин, – с вершины у разбойников весьма выгодная позиция. Застрелить поначалу двоих мужчин с виду бывалых, потом убить тех, кто помоложе, а затем женщин… В открытом бою у них бы не было таких преимуществ… Обычные горные бандиты, рыскающие в поисках легкой наживы…

Странник подошел к убитому и, нагнувшись над телом, удивленно произнес:

– Мадемуазель, вы в него не попали! Он даже не ранен!

Воцарилось напряженное молчание. Спутники поглядывали на меня, но ничего не говорили. Я сама до сих пор отказываюсь верить, будто мой дар гораздо сильнее и опаснее обычного предсказания смерти…

– Не все ли равно? – прервала Ольга воцарившуюся тишину. – Злодей мертв, мы целы и невредимы, пора двигаться дальше… Вы не находите, Странник?

В ее голосе прозвучала насмешка, бывалый следопыт утратил всяческие сомнения в истинности моих талантов.

Мне вспомнился пугающий случай, произошедший всего несколько дней спустя после нашего знакомства с Константином. Один из настойчивых ухажеров Ольги сознательно устроил ссору, дабы вызвать Константина на дуэль. Тогда будущий муж моей сестры недавно оправился от тяжелого ранения, и я испытала страх за его судьбу. Константин по праву снискал славу одного из лучших стрелков, но известно, что после ранения на восстановление сил необходимо много времени, прежде чем вновь взяться за оружие. Соперник понимал, что после болезни противник слабее, и намеревался тем самым легко избавиться от него.

До сих пор помню, как обиженный поклонник требует поединка от Константина, я усиленно желаю смерти подлому злодею, пристально глядя на него, и… соперник хватается за сердце и падает навзничь, глядя остекленевшими глазами в потолок ресторации… Взоры собравшихся устремляются на меня, но никто не осмеливается высказать пугающее предположение…

Теперь вновь схожее происшествие…

Дальнейшая дорога прошла в молчании. Видения больше не посещали меня.

Когда на горы опустились вечерние сумерки, мы поднялись на крутой пригорок, где находился аул – цель нашего странствия. Почерневшие от огня сакли на сером фоне вечерних гор, указывали на истинность моего предвидения.

Странник и Константин первые сорвались с места и поскакали к мертвому аулу. Северин последовал за ними. Я предпочла держаться подальше, представляя, какая волна боли от страданий душ убитых охватит меня.

Вскорости наши провожатые вернулись. Северин держал в руках зеркало, через стекло которого проходила широкая трещина.

– Оно было в руке убитой девушки, – произнес Странник.

Корнет протянул мне зеркало.

– Вы уверены, что принесли нужное зеркало? – недоверчиво спросил Вышегородцев.

– Это предстоит определить вам, наследникам, – ответил Константин.

– Если мы ошиблись, пойдете поищите сами, – хмыкнул Странник. – Ночью среди мертвецов…

Среди мертвецов… мысленно повторила я его слова…

– Не упокоенные души, их не похоронили до захода солнца! – воскликнула я, вовсе не желая пугать спутников, но зная, что если тело не погребено согласно привычного обряда, душа обречена на скитания.

– Стоит ли сокрушаться? – усмехнулся Северин. – Кто знает, сколько злодеев укрывали эти сакли?

Корнет с раздражением махнул рукою.

Я понимала его чувства, поскольку множество раз с негодованием читала заметки газет о нравах жителей мирных аулов, которые хоть и не брались за оружие, но укрывали у себя разбойников, тем самым помогая им убивать нас. Помню, меня всегда переполняли ненависть и желания смести их дома с лица земли. А сейчас мне вновь вспомнилась убитая девочка, которой я побывала… За что ей такая судьба?

Константин и Странник, привыкшие к подобным трагедиям, выглядели спокойными и невозмутимыми.

– Клановая война не щадит никого, – бесстрастно произнес Константин. – Люди знают, на что идут, хотя часто представляют себя только в роли победителя, не задумываясь о случайности стать побежденными. Я знавал немало горцев, смело рвавшихся в драку, но боящихся смерти… Таким легче убить девочку в спину, чем сразиться с бывалым воином лицом к лицу…

Странник задумчиво молчал.

– И жизнь этих людей вам ближе? – язвительно обратился к нему князь.

– Уймитесь, – безразлично ответил Странник, занятый иными мыслями.

– Предлагаю обратить внимание на зеркало, – предложила Ольга.

Ее слова показались собравшимся весьма разумными.

Я провела рукою по треснувшему стеклу и… ничего не увидела и не почувствовала. Талантов моей бабушки-тетушки Александры Каховской, которая могла видеть через зеркало за многие мили, мне унаследовать не удалось.

– Попробуйте и вы попытать счастья, – обратилась я к Северину.

Попытки моего спутника тоже оказались тщетны. Он протянул зеркало Вышегородцеву, который только отмахнулся.

– Ежели мистическая барышня ничего не увидела, почует ли разницу Ламанский? – заметил он. – Пора возвращаться.

– Возможно, трещина повредила зеркало, – задумалась Ольга.

– Предлагаю устроиться на ночлег, – прервал Странник наши предположения. – Уже стемнело и холодает…

Вышегородцев скривился, предвкушая ночь среди мертвецов, но ничего не сказал.

Мы устроились в сакле, которая к нашей радости оказалась пустою без мертвых тел. Зеркало отдали мне, к сожалению, оно не вызывало у меня никаких чувств.

Из журнала Константина Вербина

Я долго не ложился, сидя на пороге нашего временного пристанища. Мое уединение нарушил Странник.

– Вам бы хотелось разузнать, что именно произошло в этих краях? – произнес он, это был не вопрос, а утверждение. – Я собираюсь все выяснить. Даже Шайтану неизвестны причины, которыми были ведомы напавшие «хищники»…

Странник не ошибался, возможно все, что угодно, даже подготовка бунта.

– Вы пойдете со мною? – спросил он уверенно. – Я бы рад такому спутнику! Вы давно снискали добрую славу, Вербин…

– Будь я один, не сталось бы ни малейшего сомнения, – ответил я, – но меня заботят судьбы Ольги и Аликс… Да и общество двоих необученных юношей весьма в тягость…

– Неподалеку есть крепость, полдня пути, – ответил Странник. – Северин проводит наших спутниц…

Он говорил только о моих родственницах, будто позабыв о Вышегородцеве.

– Северин? – удивился я. – Он смел, но…

– Я готов поручиться за него! – прервал мои речи Странник.

Встретив подобную уверенность, я остался немало удивлен. Неужто наш проводник столь великолепно разбирается в людях? Раз уж Северин зарекомендовал себя человеком далеко не наивным, каким казался, возможно, и в остальном он не простак.

– Право, не стоит так опасаться за жизнь милых дам, – продолжал собеседник, – Ваша Ольга стреляет не хуже гвардейца, а мадемуазель Александра… Эта барышня сумеет уничтожить целый взвод абреков одним лишь взором… Она смертоносна… Удивительное сочетание беззащитности и таинственной непобедимой силы, нежности и жесткости… При виде нее горцы разбегутся как зайцы! Готов держать пари, легенды о шайтан-девице дошли до имама Шамиля.

Его тон не был шутлив. Моя душа рвалась дальше по опасным неизведанным тропам, по которым ушли «хищники», разорившие мирный аул.

Я подумал, что стоит отложить ответ до утра, дабы посоветоваться с нашими спутниками. Пусть они помогут решить, как дальше продолжить путь.