Текст книги "Похититель грез"

Автор книги: Елена Острикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 21
Заговор

Старший лейтенант полиции Евгений Смольянинов сразу же почувствовал неладное, когда в их более чем скромный кабинет вошел представительного вида мужчина за пятьдесят в сопровождении двух спутников помоложе, державшихся несколько позади и очень напоминавших телохранителей, если, конечно, высокий рост, ширина плеч и весьма мрачное выражение лица – заслуживающие доверия показатели. Лицо посетителя показалось Евгению знакомым, но где именно он его видел, молодой человек определить не смог.

Возможности рассмотреть загадочную фигуру получше он, однако, не получил. Представительный незнакомец направился прямиком к столу Мельникова, и после нескольких негромко сказанных ему фраз, Дмитрий попросил Евгения и еще одного их сослуживца, также младшего по званию, выйти из кабинета. Попросил, впрочем, слишком мягко сказано. Он приказал им это. В последний раз Евгений слышал от своего друга обращение по званию и фамилии несколько месяцев назад, когда к ним пожаловала ревизия из Москвы.

И если третий их товарищ по кабинету спокойно, хотя и с выражением легкого недоумения на лице, покинул помещение и направился, вероятно, обедать – час для этого был самый подходящий – Смольянинов не собирался так этого оставлять. То есть он, конечно, подчинился, но в голове его тем временем уже зрел план дальнейших действий.

Выйдя в коридор, Евгений неожиданно вспомнил, где именно он видел вошедшего мужчину. Он не так давно читал о нем статью в газете, и натренированная на лица память услужливо пришла ему на выручку. Это был директор крупного машиностроительного завода, уже много лет успешно развивающий свое предприятие, а недавно еще и получивший крупную правительственную субсидию, как предприниматель, внедряющей на своем производстве инновационные и экологические безопасные технологии. Фамилии его Евгений, правда, не помнил, зато знал наверняка, что бизнес его располагался не в Воронежской области, хотя и не так далеко от нее.

Только вот каким ветром его занесло в эти края?

Хотя Евгений и вышел из кабинета, далеко уходить он не собирался. Пройдя несколько метров по коридору, он распахнул соседнюю дверь и зашел внутрь. Это была маленькая, заваленная разного рода хламом лаборатория. В углу издавал слабый шум какой-то работающий прибор, а за столом с аппетитом уплетал бутерброд с колбасой собственно эксперт – толстый пожилой мужичок с редкой бородкой, также известный как Пинцет (но только за глаза). Логики, конечно, никакой, зато смешно!

– Мне казалось, есть в лаборатории запрещено, – заметил Евгений, заходя.

– Так-то оно так, – протянул Пинцет, – вот только когда я в последний раз вышел, оставив работающий прибор, получил выговор. А этой штуке, – он весьма бесцеремонно пнул ногой вышеупомянутую единицу оборудования, – еще полчаса тарахтеть. А там уж и обеденный перерыв закончится.

– Давай я посижу здесь, а ты пойдешь и спокойно поешь, – предложил Евгений.

Эксперт криминалистики не заставил себя упрашивать.

– Главное – прибор не трогай, – проинструктировал он, заворачивая недоеденный бутерброд в салфетку и суя его в карман. – Если придет полковник, скажи, что я на две минуты и по очень срочному делу.

– Спасибо, Женек! – крикнул он с порога, захлопывая за собой дверь.

Евгений тоже не терял времени даром. Едва за Пинцетом закрылась дверь, он схватил валявшуюся в груде прочего инвентаря эмалированную миску и, приставив ее краями к стене в нужном месте, приник ухом к днищу. Поначалу шум прибора и звуки, доносившиеся с улицы, мешали Смольянинову, но вскоре ему стало удаваться разобрать отдельные слова разговора.

Дмитрий говорил громче, так что его реплики было разобрать легче. Постепенно беседа становилась все оживленнее, и голоса слышались все отчетливее.

– … оказать содействие? – донесся голос Мельникова.

Из ответа его собеседника Евгению удалось разобрать лишь последнее слово:

– … не понадобится.

– Вы понимаете, что я не могу предоставить вам такую свободу действий?! – почти вскричал Дмитрий.

Ответ посетителя был куда более сдержанным:

– Не забывайте о том, что если вы не… – Евгений еще плотнее прижался ухом к импровизированному устройству для прослушивания, – … пострадают… – в этот момент шум от «прибора» усилился, и Смольянинов не уловил окончания фразы.

– Но вам-то он чем помешал? – вновь раздался голос капитана полиции.

Услышать ответ Евгению не удалось, поскольку в этот момент в кабинет вошел Пинцет. Уронив от неожиданности миску в кучу разномастного хлама, Смольянинов поспешно метнулся в другую часть кабинета. Вошедший подозрительно покосился на коллегу, очевидно, услышав грохот, но поднимать вопрос не стал.

Перебросившись с экспертом парой фраз, чтобы не возбуждать еще больших подозрений, Евгений покинул лабораторию, надеясь найти другое подходящее места для своего не самого красивого дела. Но поздно: собеседник Дмитрия вместе с двумя своими телохранителями уже уходил.

– И что же это было за такое конфиденциальное дело? – спросил Смольянинов друга, занимая свое рабочее место.

Он попытался придать своим словам легкий тон, словно спрашивал так, от скуки. Мельников отплатил ему той же монетой:

– Да так, ерунда, пустая формальность. Просто этот тип, знаешь ли, большая шишка – из тех, кто любит делать из мухи слона.

Дмитрий, однако, был еще менее убедителен, чем его товарищ. Он явно нервничал и явно лгал. Первое Евгений видел крайне редко, а втрое, по отношению к самому себе, насколько он мог судить, еще никогда. И этот первый раз ранил его куда сильнее, чем он сам ожидал. Поэтому он решил блефовать.

Заговорщически понизив голос, он произнес:

– Довольно. Я все слышал. Речь шла о девушке из твоих снов и ее потенциальном убийце.

На самом деле у Евгения была лишь одна, и то весьма и весьма косвенная причина так полагать: то, что он обсуждал со своим посетителем, Дмитрия очень и очень волновало; а в последнее время единственным, что настолько тревожило его, была судьба прекрасной Вероники.

Реакция Мельникова подтвердила его предположения.

– Я думал, что ты считаешь подслушивание ниже своего достоинства!

– А я думал, что мой лучший друг меня никогда не обманет! – парировал Евгений. – Расскажи мне, о чем шла речь, и во всех подробностях – звукоизоляция здесь недостаточно плоха – чтобы мне не пришлось беспокоить, – он напряг память, – господина Сафронова по таким пустякам.

Дмитрий вздрогнул, услышав фамилию: отступать было некуда.

– Он предложил мне помочь решить одну проблему… – туманно начал Мельников.

– Очевидно, это проблема – потенциальный убийца Вероники.

– Его зовут Денис Илецкий. Он руководит маленькой фирмой по организации праздников.

– Проясни ситуацию для меня, – потребовал Евгений, склоняясь над столом друга. – Ты дал этому типу разрешение на убийство человека, который якобы когда-то в будущем лишит жизни Веронику.

– Я не давал ему разрешения на убийство. Об этом и речи не может быть! Это раз. Тут нет никаких «якобы» – так все и будет, и ты это прекрасно знаешь. Это два. И это самое будущее наступит уже через две недели, если не будут предприняты меры. Это три.

– И как тогда поступит господин Сафронов? Расскажет этому самому Денису, что убивать нехорошо?!

– Припугнет его.

– И сколько это будет в пересчете на переломанные кости? – съязвил Евгений.

– Он не выйдет за рамки.

– Почему нет? Разве Сафронов не из тех, кто считает, что им все дозволено?

– Раз он пришел ко мне, то, видимо, нет. К тому же, разве не ты говорил мне, что на нашей стороне закон и справедливость, а значит, в наших руках главная сила? – Дмитрий с умным видом процитировал своего друга.

– Преследовать того, кто ничего еще не совершил, незаконно и несправедливо.

С этими словами Евгений хотел уже покинуть комнату, явно не желая продолжать разговор со своим другом, но тот его остановил.

– Ты даже не полюбопытствуешь, какой у самого Сафронова интерес в этом деле?

– Очевидно, негасимая жажда справедливости, судя по контексту.

– Именно. Пять лет назад по вине Илецкого погиб сын Сафронова.

– Как это произошло?

– Автокатастрофа. Илецкий не затормозил вовремя и сбил двенадцатилетнего мальчишку. Сафронов показал мне бумаги: его сын действительно погиб именно при таких обстоятельствах. Однако суд признал произошедшее виной самого мальчишки. И теперь, случайно увидев наши объявления с портретом Илецкого, узнал, кто именно занимается этим вопросом, и обратился ко мне.

– А что мешало ему предпринять какие-то меры пять лет назад?

– Сразу же после решения суда Илецкий уехал из города и поменял фамилию – раньше его звали иначе. Что теперь скажешь?

– Даже не знаю, что и думать. Итак, Сафронов попросил тебя закрыть глаза на его кровавую вендетту. И замять дело, если потребуется, – это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

Прежде чем Дмитрий успел возразить, его друг продолжал:

– Может, он еще и заплатил тебе за это? – презрительно скривив губы, поинтересовался Евгений.

– Нет, конечно! – это прозвучало, пожалуй, слишком поспешно.

По правде говоря, Сафронов предлагал деньги. Получить приличное вознаграждение за то, что все равно сделал бы бесплатно, да и от человека, которому это все равно ничего не стоит, было весьма заманчиво. Но Сафронов представлялся ему слишком загадочной или даже подозрительной фигурой, и он не стал рисковать. К тому же, раньше он таких вещей никогда не делал. В первый раз всегда боязно.

Хотя ответ друга явно удовлетворил Евгения, он взял с вешалки куртку и направился к двери.

– Ты куда? До конца рабочего дня еще несколько часов.

– Сделайте мне выговор, капитан Мельников!

Углубившись в собственные мысли, Евгений вышел из здания и не заметил, что за ним следят.

А через два дня Денис очнулся в холодном сыром подвале, скованный наручниками.

Глава 22
Ее кровь

На следующее утро после своего чудесного спасения Денис вновь проснулся в незнакомом месте в полной дезориентации. В этот раз его постель, правда, была куда мягче и удобнее. Денис в конце концов вспомнил, что накануне, приняв по настоянию Максима душ, и наконец согревшись, решил на минутку прилечь, чтобы справиться с волной головокружения. И эта минутка, очевидно, растянулась до утра: в окно падали первые лучи солнца.

Пока он спал, кто-то укрыл его одеялом и перевязал израненные запястья. Денис ничего из этого не помнил. В его голове роились какие-то неясные образы: то ли воспоминания, то ли сны. Нестерпимая жара, будто он сгорал в адском огне и кто-то – Вероника? – поил его водой.

Осторожно поднявшись с кровати, он с радостью убедился, что голова больше не кружится. И хотя каждая мышца в его теле помнила о вчерашнем приключении, Денис чувствовал себя намного лучше и был в состоянии лицом к лицу встретиться с тем, что готовил для него новый день.

* * *

– Я даже не знаю, что мне в этой истории нравится больше: то, как тебе удалось дважды уложить троих или четверых бандитов, или твое чудесное спасение с помощью отважной красавицы-мотоциклистки. Хотя нет, постойте: больше всего меня впечатлило то, как ты тонкой и, ясное дело, неострой цепочкой перепилил металлическую трубу. Ты мог бы записать все это и отправить в качестве сценария в Голливуд – вышел бы отличный боевик или отличная пародия на боевик на худой конец.

Денис, конечно, знал, что накануне с ним произошло нечто совершенно невероятное, но лишь произнеся все это вслух, понял, насколько действительно неправдоподобно и нелепо это звучит. И вот теперь Вероника со свойственной ей одной деликатностью дала понять, что абсолютно разделяет его позицию. Все это происходило за завтраком. Точнее завтракал один Денис, совмещая это с рассказом – еще бы, он целые сутки ничего не ел – а Вероника и Максим так были увлечены историей, что совсем забыли о еде.

Бросив сестре укоризненный взгляд, Максим осторожно начал:

– То, как ты справился с нападавшими, и впрямь впечатляет. Ты, наверное, занимаешься борьбой?

Денис покачал головой:

– В последний раз дрался в студенческие годы. И то это скорее была дружеская потасовка, чем борьба не на жизнь, а на смерть.

– Тогда как, объясни мне, как тебе удалось уложить троих? – почти вскричала Вероника, наклоняясь к Денису.

– Я не знаю, как! Защищался, как мог. У меня не было выбора!

– Хорошо, – продолжала Вероника, – подойдем к вопросу с другой позиции. Кто мог тебя настолько ненавидеть, чтобы устроить все это?

– Кроме тебя? Даже ума не приложу! Я организую праздники – приношу людям только радость.

– Ну, может, кому-то не хватило куска торта, и он воспринял это очень близко к сердцу. А как насчет твоего последнего клиента? Это же была его машина.

– Маловероятно. Он остался всем доволен. К тому же, они напали и на его шофера. Даже не знаю, что с ним стало.

– А то место, где они тебя держали? Что это за деревня? Ты смог бы ее найти?

– Не уверен. До Воронежа мы ехали часа два, может, больше: я задремал.

– А прекрасная мотоциклистка? Она не оставила случайно своего номера.

– Она не назвала даже имени.

– Ты хорошо помнишь ее лицо?

– Нет, я же сидел позади нее. На прощание перекинулись парой слов, и все. Я плохо запомнил ее черты.

– Зато мое лицо ты хорошо запомнил при нашей первой встрече, – со вздохом пробормотала Вероника.

– А это как с песнями. Слова хорошей запомнить совершенно нереально, а вот какая-нибудь противная, которую крутят по радио в маршрутке, с тобой до конца дня.

Вероника скорчила ему рожицу.

– И по-твоему, мы должны верить в твою историю в стиле шпионского романа? – презрительно скривив губы, добавила она, несмотря даже на то, что брат толкнул ее ногой под столом.

– Верь во что хочешь! Мне все равно.

И впервые за всю историю их словесных дуэлей Вероника поняла, что обидела Дениса.

– Благодарю за гостеприимство, – добавил он холодно, однако это прозвучало искренне. – Я сожалею о своем вчерашнем вторжении. Я был не в себе – плохо соображал, что делаю. Не буду более никому докучать.

С этими словами он встал из-за стола.

Максим встал вслед за ним, пытаясь его остановить. Вероника лишь вздохнула. Надо было отдать должное Денису: он почти заставил ее почувствовать себя виноватой.

* * *

Максим все же убедил Дениса поехать с ним в больницу провериться. Хотя тот не видел никакого смысла в обследовании, перспектива объяснять причины своего исчезновения на целые сутки сестре и коллегам казалась ему не слишком заманчивой. Денис был готов пойти практически на что угодно, лишь бы отодвинуть неприятный момент. Он лишь попросил Максима довезти сначала его до дома, чтобы переодеться.

Вероника тем временем стала собираться на работу. Она уже подъезжала к офису, когда ее сотовый зазвонил.

– Подъезжай сейчас к больнице. Пожалуйста. Это очень срочно, – раздался в трубке очень серьезный и даже как будто взволнованный голос брата.

Перед глазами девушки встал образ неподвижно распростертого на земле тела Дениса, неожиданно скончавшегося от внутреннего кровотечения.

– Что-то с Денисом? – выдавила она из себя.

Голоса, раздававшиеся до этого на заднем плане, стали громче, и Веронике из-за них не удалось услышать ответ. Потом в трубке повисло гробовое молчание, и все ее «алло» остались неуслышанными: пропала связь.

Потом связь и вовсе оборвалась, и девушке так и не удалось дозвониться брату.

Через двадцать минут Вероника уже неслась по коридору больницы. Резко повернув за угол, она чуть было не врезалась в Максима. У того был довольно озабоченный вид.

– Что случилось? – выдавила из себя Вероника, задыхаясь от быстрого бега.

– Ты знаешь, дело в том, что я хотел бы тебя попросить…

– Ближе к делу! – прервала его сестра. – Что с Денисом?

– С ним все в порядке – я же сказал тебе по телефону. А я-то думал, что тебе на него наплевать. Но речь о другом. Я хотел попросить тебя стать донором крови. В детском отделении лежит маленький мальчик. У него редкое заболевание крови и требуются постоянные переливания. Сегодня утром должна была подъехать машина со станции переливания, но она попала в аварию. Другой до завтрашнего дня не будет. А я не уверен, что без переливания мальчик доживет до вечера. У него группа крови как у тебя, очень редкая – сама знаешь. Я опросил уже полбольницы, других вариантов нет.

– И ради этого я неслась сюда сломя голову?

– Жизнь ребенка для тебя недостаточно серьезная мотивация?

– Я не это имела в виду, – поморщилась Вероника, нервно теребя рукав блузки. – Не знаю, безопасно ли это…

– Я же много раз тебе говорил: все абсолютно гигиенично: СПИДом ты не заразишься.

Вероника нервно усмехнулась. Неправильно восприняв реакцию сестры, Максим продолжал:

– Я возьму немного: ты и головокружения не почувствуешь.

– А шоколадку мне дадут? – возвращаясь к своей привычной иронии, спросила Вероника.

– Я сам куплю тебе шоколадку, только решайся быстрее: время не ждет.

Четверть часа спустя Вероника вместе с братом шла по тому же коридору в обратном направлении, прижимая кусочек ваты к сгибу локтя.

* * *

Сделав по настоянию Максима рентген, подтвердивший, что опасения молодого хирурга были совершенно напрасны, Денис собирался покинуть больницу, но прежде, конечно, поблагодарить брата Вероники.

– Вы не подскажете, где я могу найти Максима Саровского? – поинтересовался он у престарелой дамы в белом халате, вероятно, врача или санитарки.

– Кого-кого? – переспросила старушка.

– Максима Саровского. Он хирург.

– Я такого не знаю.

– А вы не знаете, у кого бы я мог спросить?..

– Вы не поняли, молодой человек, – прервала его женщина, жестом, полным чувства собственного достоинства, сдвинув к переносице сползшие очки. – Я проработала здесь тридцать два года, из них последние девятнадцать в отделе кадров. И я знаю, о чем говорю: здесь нет никого с такой фамилией.

Не в силах скрыть своего изумления, Денис поблагодарил старушку и пошел вдоль по коридору. Встретившаяся ему по дороге медсестра также не смогла прояснить ситуацию.

Денису стало казаться, что он попал в страшный сон. Сначала его кошмарное приключение, в реальность которого не поверила ни Вероника, ни, вероятно, ее более тактичный брат. А теперь еще и Максим, исчезнувший, будто его и вовсе никогда не существовало. Денису начало казаться, что он сходит с ума.

К счастью, в этот момент из-за поворота вышли Максим с Вероникой. Денис вздохнул с облегчением:

– Слава богу! Я тебя искал, – обратился он к Максиму. – Никто не мог мне сказать, где тебя найти.

– Ты, наверное, спрашивал Максима Саровского, – со знающим выражением заметил тот. – Я Ермолаев. У нас с сестрой разные фамилии.

– Почему? – удивился Денис, переводя взгляд на Веронику.

– Я замужем, – объяснила девушка так, как будто это было незначительной деталью.

Максим хотел сказать что-то, но Денис перебил:

– Правда?

– Какое тебе дело? – отрезала Вероника.

– Что ты тут делаешь? – продолжал Денис, приходя в себя от изумления.

– Она сдавала кровь для переливания больному ребенку, – ответил за нее брат.

Максим произнес это с такой гордостью! Какая прелесть! Это было бы очень мило, если бы не было так катастрофично.

Денис в два прыжка подскочил к брату и сестре.

– Кровь уже перелили?

– Нет еще. Переливают не саму кровь, а ее компоненты. Сейчас проводят разделение. Это не должно занять…

– Скажи, чтобы остановили, немедленно! – вскричал Денис. – Вероника не может стать донором!

– Почему нет? – удивился Максим. – У нее та же группа крови.

Денис промолчал, переведя взгляд на Веронику. Она поняла его намерение – он хранил молчание, давая ей шанс самой все объяснить. И так же, как и в тот раз, когда она открыла браузер в его кабинете, ей стало нестерпимо стыдно. Впрочем, так же, как и в предыдущий раз, она умудрилась сделать все только хуже.

– Не беспокойся, все нормально, – сказала она Денису, положив руку ему на плечо и смотря прямо в глаза.

– Да что тут нормального! – в изумлении и ярости вскричал Денис. – Максиму, небось, и в голову не придет проверять кровь на зараженность. Ты хочешь смерти ребенка?

– Да о чем вообще речь? – вмешался Максим.

– У твоей сестры СПИД! – не в силах больше сдерживаться, вскричал Денис.

Вероника хотела уже подтвердить роковые слова, но, взглянув на побледневшего как смерть, брата, поняла, что больше не может продолжать игру.

– Это неправда, Максим. Успокойся, я здорова.

– Я соврала тебе, Денис, – добавила она, вздохнув. Не было никакого смысла пытаться смягчить слова, как и не было смысла оправдываться. Искать прощения бессмысленно: одна короткая фраза уже сожгла все мосты.

– Я неплохо разбираюсь в людях и сразу поняла, что ты человек мягкосердечный и способный к состраданию. Моей целью было убедить тебя не подавать заявления в полицию. Сыграть на твоих чувствах показалось мне беспроигрышным вариантом. Я быстренько состряпала правдоподобную историю про юную жизнь, загубленную одним неосмотрительным поступком. Что касается справки… – она повернулась к Максиму. – Помнишь, я попросила тебя подписать и поставить штамп на справке о том, что я нуждаюсь в санаторно-курортном лечении, чтобы получить бесплатную путевку на работе? Так вот, в следующий раз читай бумаги, которые подписываешь.

Первым из мужчин обрел способность говорить Максим:

– Как ты могла? Да и зачем? Это не твоя проблема. Я же был за рулем!

– Ты? – изумился Денис.

– Да, он, – подтвердила Вероника. – Но поскольку мой старший брат не в силах разрешить даже элементарные проблемы, мне пришлось самой взяться за дело.

– И все мы видим, как ты блестяще справилась, – процедил сквозь зубы Денис.

– Послушай… – начала Вероника, вновь взяв его за руку.

Очередную подлость с ее стороны Денис воспринял даже слишком спокойно. В первый момент на его лице на краткий миг отразилась неподдельная радость, потом шок, за которым последовал взрыв эмоций:

– Катись к черту! – вскричал он, с силой стряхивая с себя ее руку.

Денис был в ярости, и это еще мягко сказано. В какой-то момент Веронике показалось даже, что он готов ее ударить, но Денис, конечно, не сделал этого. Швырнув на пол рентгеновский снимок, просто потому что это был единственный предмет у него в руках, он пошел прочь.