Текст книги "Проводники судьбы (СИ)"

Автор книги: Елена Острикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 29.Оракул

В комнате повисло тягостное молчание, которое продолжалось, правда, не более минуты, и было нарушено появлением Миры. Она решительным шагом прошлась по комнате и села на диван напротив Антона, оказавшись на этот раз на одном уровне с обоими мужчинами. В голосе девушки звучала сила, в которую Александр влюблялся с каждым разом все больше и больше:

– Думаю, я смогу со временем свыкнуться с безумием этого мира. Однако у меня остался один вопрос. Не пойми меня превратно, Антон: я очень благодарна за твою помощь, но я хочу знать: кто ты такой?

– Я удивлен, что ты забыла, – мягко укорил ее Антон. – Ты ведь уже видела мое лицо… на фотографии.

Мира недоуменно посмотрела на него, и вдруг ее озарило осознание:

– Артем!

– Как я уже говорил, теперь я Антон, – возразил молодой человек. – В отличие от Александра, я не привязываюсь к именам. И теперь, Мира, ты можешь задать вопрос, который волнует тебя больше всего.

– Ты такой же, как он? – выпалила девушка и поспешно перевела взгляд на своего друга, с удивлением отметив, что Александр ожидает ответа едва ли не с большим нетерпением, чем она сама.

– Я не могу быть таким, как он, потому что все люди разные.

– В последний раз мы виделись очень давно – шестьдесят пять лет назад, – нетерпеливо прервал его Александр, – но не могу не заметить, что ты очень неплохо выглядишь для своих девяноста.

– Это верно, – согласился Антон. – Пусть я не такой, как ты. Но ты – один из нас.

– Нас? – переспросила Мира.

– Тех, над кем не властны время и смерть, – пояснил Антон. – Это то, что нас объединяет, – продолжал он, – но есть и различия. Их три, в общем‑то. Первое и главное – наш возраст.

– И сколько же прожил ты, чтобы судить об этом? – не удержался Александр, в тоне его, тем не менее, не прозвучало обвинения.

– Теперь уже почти тысячу лет, – ответил Антон и добавил, отвечая на изумленный взгляд обоих слушателей:

– Я получил свое бессмертие не на фронтах Великой Отечественной, а куда раньше.

– Но почему ты не рассказал мне еще тогда?! – воскликнул Александр. – Ведь я доверился тебе! – карие глаза были полны и боли предательства.

– Я не мог, – в какой‑то момент эта была мольба о прощении, боль ответная, усиленная стократ, но уже в следующее мгновение – уверенный тон, лишенный вины и раскаяния:

– Тебе не суждено было узнать это тогда.

– Не суждено? Откуда тебе знать? – вскричал Александр.

– Вот в этом и состоит разница в возрасте, – ответил Антон. – Как известно, всю свою жизнь человек познает нечто новое, совершенствует себя. Лишь время стоит на его пути. Старость ослабляет тело и разум, разграничивая жизнь и мечту. Если же продлить жизнь в десять, в сто раз, освободив ее от смрадного дыхания смерти и дряхления…

– Что ты хочешь этим сказать? – не выдержал Александр. – Что ты слишком хорош, чтобы быть моим другом, потому что старше? Тебе понадобилось почти семьдесят лет, чтобы осознать это?

– Нет, – твердо ответил Антон. – Ты действительно еще очень молод и подвержен эмоциям. Это пройдет со временем. Ты говорил мне, что потратил годы на то, чтобы познать собственную природу. Но процесс не завершен, и я помогу тебе в этом. Ты знаешь себе цену, знаешь, насколько превосходишь других. И понимаешь, конечно, как мало из этого было дано от рождения и как много приобретено с годами. В честном бою ты победишь любого, даже из тех, кто провел всю свою жизнь в ежедневных тренировках. Но так было не всегда. Ты сам подтвердишь, что твое шестое высшее образование далось куда легче, чем первое.

– И что в этом удивительного? Во всех вузах преподают один и тот же навык – способность усваивать новое.

– Хочешь удивительного? Пожалуйста! В юности ты не мог освоить ни один иностранный язык – даже английский алфавит давался с трудом. Ты говорил, что тебе это не дано. Сколько иностранных языков ты знаешь теперь?

– Не так много, – проворчал Александр, вызвав у Миры улыбку.

– А именно? – допытывался Антон.

– Английский, немецкий… – стал перечислять Александр, – немного французский и испанский.

– И выучишь еще больше со временем…

– Погоди! – в очередной раз перебил его Александр. – Откуда тебе столько известно? Ты шпионил?..

– Нет. В этом нет необходимости.

– Тогда откуда ты…

– Причина кроется все в том же. Ты ведь осознаешь, что тебе почти всегда везет?

– Да, я заметил. За последние недели меня несколько раз пытались убить, не говоря уже о сегодняшнем дне.

– Это был их выбор. Я же говорю о выборе твоем. Принимая решения, ты редко ошибаешься, и с годами это проявляется все отчетливее.

– Богатый жизненный опыт. Ты сам об этом только что говорил, – парировал Александр. – И что дальше?

– Иногда опыт бессилен. Я говорю об интуиции. Она в той или иной степени есть у всех людей и, так же, как и прочие навыки, развивается с годами. Ведя машину по улицам незнакомого города, ты непроизвольно объезжаешь пробки и места потенциальных аварий. Поднимаясь по старой лестнице, ты переступаешь прогнившую ступеньку. Направляясь на встречу с незнакомым человеком, ты легко узнаешь его в толпе.

– Так происходит не всегда, – возразил Александр, однако усмешка больше не кривила его губы.

– Но со временем все чаще и чаще. Знаешь, во что это выльется?

– Во что это вылилось у тебя? – уточнил Александр.

Антон кивнул. И продолжил:

– Я – Оракул. Мне известно будущее.

– Как это происходит? – спросила Мира. – Видения?

– Нет, у меня не бывает видений. Просто в какой‑то момент приходит осознание того, что все будет так, а не иначе.

– И ты можешь менять будущее? – задал вопрос Александр.

– Нет, этого не может никто, – фраза была произнесена как приговор.

– Как же тогда мне, по – твоему, удается менять события в свою пользу? – допытывался Александр.

– События – да, саму судьбу – нет.

– То есть?

– Приведу пример, – вздохнул Антон. – Как‑то раз мы с другом решили сплавляться по реке на лодке. Но накануне мне стало ясно, что завтра он утонет. Я отговорил его от затеи. Однако в тот же день он выпил лишнего и заснул в ванне, полной воды…

– Совпадение! – запротестовал Александр.

– Я тоже так думал поначалу. Но потом понял, что изменить то, что должно случиться, невозможно. Я много раз пытался, но подчас попытки приводили к еще более пагубным последствиям. Я был упорен, как сейчас упорен ты, и много потерял из‑за этого. На то, чтобы смириться, потребовались годы, но это произошло задолго до нашей первой встречи.

– Поэтому ты сохранил от меня тайну? – голос Александра дрожал от горечи.

Антон кивнул, и Мира в первый раз подумала, что может быть, ему не все равно.

– Я знал с самого начала, что пройдут годы, прежде чем ты узнаешь мою тайну. Если бы я попытался рассказать, у меня бы не вышло. И никто не знает, что именно мне бы помешало.

Только сейчас слушатели Антона стали проникаться сознанием того, какую тонкую игру он ведет на протяжении лет, десятилетий и даже столетий. Но лишь сам он мог сказать, чего ему это стоит.

– Так было и в тот раз, когда я поверил в твою смерть? – тихо спросил Александр. Он больше не обвинял.

Антон кивнул.

– А что было потом? Ты вернулся к Насте?

– Нет. О том, что нам больше не суждено увидеться, я знал еще когда прощался с ней.

– И ты смирился с этим?!

– Да. Вернись я в нашу деревню… Кто знает, какой путь избрала бы судьба, чтобы не допустить нашей встречи.

– И ты пожертвовал вашим будущим, надеясь, что это ее спасет? – спросила Мира.

Антон лишь грустно улыбнулся в ответ:

– Я не могу изменить то, что предрешено. Все остальное – в моей власти. И я беру на себя риск принятия решений. Сегодня в клинике я хладнокровно убил лаборантку – ни в чем не повинную женщину. Я знал, что она сегодня умрет. По крайней мере, она не мучилась.

Александр вздохнул, проведя рукой по лбу:

– Я не знаю, как оценить это, как относиться к тому, что ты делаешь.

– Твои суждения лежат на уровне добра и зла. Я же стою выше.

– Если это правда, то ты убиваешь надежду в моей жизни. Я думал, что бессмертие – дар, выходит – проклятие. Что может быть хуже, чем жизнь, полная сознания, что бороться нет смысла, потому что все предрешено. Судьба существует лишь для тех, кому она известна. Все остальные свободны. И идя по твоему пути, я день за днем теряю по крупицам свободу.

– В твоих рассуждениях есть здравое зерно, Александр, – произнес Антон. – Но ты смотришь на вещи не так, как я. Это придет с годами.

– И в чем же смысл всего этого? Ради чего ты живешь?

– Моя цель – направлять судьбу в нужное русло. Я – проводник судьбы. Мы все рано или поздно приходим к этому.

– Но ведь это еще не конец. Ты тоже еще меняешься, совершенствуешься. Когда это прекратится? Когда мы все придем к чему‑нибудь постоянному?

– Я не знаю. Может быть, тогда, когда у нас вырастут крылья.

Поднявшись с места, Антон расправил плечи. Раздался едва уловимый шелест перьев, за его спиной на стене замелькали тени, образовав четкие очертания по – прежнему невидимых крыльев.

Глава 30.Одна из нас

 
Бессмертье – билет в два конца на тот свет.
Как сесть в этот поезд? – дай мне ответ.
 

– Что еще нас отличает друг от друга, помимо прожитых лет? – задал вопрос Александр.

Сложив «крылья», Антон опять опустился в кресло и ответил:

– Проклятия, которые тяготеют над нами, и жертвы, которые мы принесли.

– Что это значит?

– Обретая бессмертие, мы все чем‑то жертвуем, вне зависимости от того, готовы ли мы принести эту жертву. Лишаемся того, чем очень дорожим, приносим свои муки на алтарь вечности. Твоей жертвой, Александр, стала посмертная агония, стократ усиленная страданиями твоей маленькой сестры.

– Если бы я знал, никогда бы не пошел в этот лес! – вскричал Александр. – Как бы я ни дорожил своим бессмертием, это того не стоило.

– И как ты не понимаешь! Жертва была бы принесена вне зависимости от твоих желаний и попыток избежать этого.

– А какую жертву принес ты сам? – спросила Мира.

Антон смерил ее мрачным взглядом из‑под полуопущенных ресниц:

– Это было очень давно. И лучше никому не знать…

В комнате воцарилось молчание, нарушенное вопросом Александра:

– А проклятие?

– Это то, что ограничивает нас, делая по – своему уязвимыми. Во вселенной нет ничего абсолютного, и не существует тех, кого нельзя убить. Твоя погибель – отчаяние и боль других. Впрочем, ты и сам это прекрасно знаешь. Я слаб в другом. Для меня жизненно необходимо, чтобы рядом находился один из нас. Чем ближе, тем лучше, но достаточно жить в одном городе. Бессмертных не так мало – моя жизнь никогда еще не была в опасности. Однако я всегда пытался подстраховаться, выясняя их местонахождение.

– Я тоже был твоей страховкой?! – вскричал Александр, вскакивая с места. – Гарантией твоей жизни и безопасности!

Александр выскочил из комнаты, помедлив на пороге ровно столько, чтобы бросить Мире:

– Я сейчас вернусь.

– Я знал, что так будет, – заметил Антон, оставшись наедине с девушкой. – Мне все известно, кроме того, как убедить его, что наша дружба – самое лучшее, что случилось со мной за десятилетия, может быть, за века.

– Уверена, ты что‑нибудь придумаешь, – насмешливо заверила его Мира. – Ведь за плечами тысячелетие опыта!

Когда Александр вернулся, вид у него был затравленный. Стараясь не встречаться взглядами с обоими собеседниками, он молча сел на место. Потом поднял глаза на Миру и попытался ободряюще улыбнуться.

– Не уверена, что хотела бы жить вечность, – заметила девушка. В этом было ее понимание, сопереживание, желание разделить его боль, но вместе с тем – совершенно невольно – и признание того, как много их разделяет.

– Это плохо, – отозвался Антон, – потому что тебе суждено стать одной из нас.

– Что?! – оба его собеседника вскинули головы.

– Предупреждая ваши вопросы, – добавил Антон, – это не шутка и не насмешка. Это произойдет, и произойдет скоро.

– Как давно ты это знаешь? – спросил Александр.

– Около минуты, – ответил Антон.

– Так не пойдет! – вскричала Мира. – Я НЕ стану одной из вас. Я этого не хочу!

Она была встречена двумя недоуменными взглядами.

– Я же только что сказала, что не хочу этого. Мне что, все нужно повторять по два раза?!

– Это неизбежно, – мягко возразил Антон.

Александр встал с места и присел рядом с ней на диван, взяв ее руки в свои.

Мира подняла на него глаза:

– Я знаю, ты хочешь этого. А я не хочу. Я хочу остаться собой. Уважай мои желания, ладно?

– Я просто хочу быть с тобой.

Мира вздохнула и ничего не ответила.

Александр повернул голову в сторону Антона:

– Какую жертву она должна будет принести?

– Она потеряет близкого человека. Самого близкого.

– Мама? – не смогла сдержаться Мира.

– Это маловероятно, – успокоил ее Антон. – Твоя мать, в отличие от многих других близких тебе людей, не замешена в этом опасном деле. А судьба не склонна выбирать маловероятные сценарии, иначе наша жизнь была бы полна загадочных случайностей.

– Тогда кто? Папа?

– Это уже более вероятно, хотя наверняка сказать не могу.

Мира достала сотовый и стала поспешно набирать номер.

– Он не ответит, – заверил ее Антон.

Упрямо прослушав шесть гудков, Мира закончила вызов.

– Еще не сегодня, – обнадежил Вернадский.

Мира вздохнула и закрыла лицо руками.

– Что станет проклятьем? – задал вопрос Александр.

– Она родит ребенка от того, кого будет любить, и только от него.

– Не так плохо, – заметила Мира, поднимая голову.

– Но если ты забеременеешь от кого‑либо другого, – продолжал Антон, обращаясь на этот раз непосредственно к Мире, – то умрешь при родах.

Глава 31.Та самая змея

Мира проснулась от ярких солнечных лучей, бьющих прямо в лицо. Первым, что привлекло внимание девушки, когда она открыла глаза, были электронные часы на тумбочке, возвещавшие, что уже десять утра. В первый момент непривычная обстановка ошеломила ее, но потом все встало на свои места. Она вспомнила вчерашнее поспешное бегство, квартиру Антона, которую, по его словам, он купил как раз на случай таких чрезвычайных ситуаций и где прежде не жил. Накануне вечером было принято решение какое‑то время побыть в этом убежище, пока люди Петра Сергеевича не прекратят их поиски. Никуда не отлучаться, ни с кем не связываться, по возможности не выходить даже в подъезд. Сроки этой странной блокады были весьма неопределенными: от нескольких дней до одной – двух недель. На том и порешили. Во всяком случае, порешили Антон и Александр. Мира была не согласна, потому что беспокоилась за отца. Но Александр успокоил ее, сказав, что не допустит, чтобы с ее отцом что‑либо случилось. Как он сможет это сделать, притом, что местоположение Владимира по – прежнему тайна, Мира не знала, но почему‑то безотчетно ему доверяла. Вечером она легла спать со спокойной уверенностью, что все будет хорошо, Александр еще долго после того, как сон смежил ее веки, сидел у кровати, сжимая ее ладонь в своей.

Ночью Мире приснился кошмар, будто Александр и Антон сошлись в ожесточенном поединке. Схватка – само воплощение смертоносной грации и боевого мастерства – запечатлелась в ее сознании так явственно, что даже утром она помнила каждую деталь. Особенно исход: когда неожиданно пущенный в ход кинжал пронзил сердце Александра. Жуткий финал разбудил девушку незадолго до рассвета. Мира проснулась в холодном поту, глотая ртом воздух в тщетной попытке отдышаться. Она была одна в темной комнате.

Даже теперь, утром, кошмар был еще ярок в ее памяти, но солнечный свет, струящийся через окно, размыл ощущение страха. К тому же, в комнате она была не одна. Антон сидел в кресле и внимательно наблюдал за ней.

– Где Александр? – Мира не могла удержаться от того, чтобы задать этот вопрос в первую очередь.

– И тебе «доброе утро», Мира, – послышался язвительный ответ.

– Он отправился на поиски твоего отца, – добавил Антон.

– Но мы же договорились вчера! – вскричала Мира.

– Верно, договаривались не покидать квартиры некоторое время, «залечь на дно». Но ведь ты сама была против этого, тревожась за отца.

– Я хотела, чтобы он был в безопасности. Но… не ценой его жизни.

Антон вдруг побледнел, и Мира будто прочла его мысли. Все вдруг стало очень ясно. Когда девушка заговорила, ее лицо озарилось удивительным сиянием:

– Это как в той компьютерной игре! Змея укусила себя за хвост. Судьба допустила неразрешимое противоречие. Я люблю Александра, – ее слова звучали как вызов. – Он мне ближе всех. Но он не умрет, потому что я еще не родила от него ребенка. Что ты на это скажешь?! – с такой интонацией разве что мог гроссмейстер на чемпионате мира вскричать: «Шах и мат!».

– Проклятие не может противоречить жертве, – ошеломленно проговорил Антон. – А ты уверена, что…

– Абсолютно. Я совершенно точно не беременна.

– Но это случится, так или иначе. Судьба не допускает противоречий.

– Что ж, я и не собиралась в ближайшее время становиться матерью. А ты сам сказал, что я уже скоро обрету бессмертие.

– «Скоро» – понятие очень расплывчатое. А прожитые века в корне меняют его суть. Тебе не перехитрить судьбу. Еще никому не удавалось.

– Значит, я буду первой, – бросила вызов Мира. – А почему бы и нет? Что говорит тебе об этом твой дар, Оракул?

Антон вздохнул:

– Я не знаю всего. Может быть, когда‑нибудь буду. Но пока каждое мгновение в моей голове роится поток мыслей. Большая часть из них относится к людям, которых я не знаю, к вещам, которыми я не интересуюсь, и подчас сложно судить, насколько ценна полученная информация. Вероятно, когда‑нибудь я смогу отсеивать лишнее еще на подступах к моему сознанию, освобождая разум для того, что меня действительно интересует, но пока это лишь мечта.

– Мечта? Да это просто ад! Жизнь, в которой все известно до мелочей, это просто ужасно!

Антон лишь пожал плечами и направился к двери:

– Одевайся – не буду тебе мешать. В шкафчике в ванной есть чистые полотенца и новая зубная щетка. В холодильнике полно еды – думаю, найдешь что‑нибудь себе по вкусу на завтрак. Можешь посмотреть фильмы, – он указал на телевизор с DVD – плеером. Если хочешь – в другой комнате есть компьютер с выходом в интернет. Только не пользуйся электронной почтой.

– Ты все предусмотрел, да?

– Конечно. Раньше я здесь не жил, и никто не знает, что у меня есть вторая квартира. Так что мы в безопасности.

– Спасибо, – чистосердечно сказала Мира.

Антон уже хотел выйти из комнаты, но девушка остановила его вопросом:

– Почему ты отпустил Александра одного?

– Потому что он не позволил мне пойти с ним. Хотел, чтобы я остался с тобой.

– Ты всегда делаешь так, как он говорит? – не удержалась Мира.

– Нет, я делаю то, что для него важнее.

Ожидание было пыткой. Первые пару часов Мира еще пыталась себя чем‑то отвлечь. Потом последовало одиннадцать попыток дозвониться Александру на сотовый, каждая из которых заканчивалась одинаково бесстрастным голосом в трубке: «Абонент выключен…». Затем она в очередной раз сделала все возможное, чтобы убедить Антона отправиться искать его вдвоем. Но тот как будто знал (конечно, он знал!), что она попросит, и был готов встретить все ухищрения девушки непреклонным отказом. В конце концов, он и подавно перестал ей отвечать, углубившись в подготовку к защите диссертации.

Не смогла дозвониться Мира и лучшей подруге. Мобильный был отключен, а на домашнем – занято.

Между тремя и четырьмя часами пополудни Мира уже лезла на стену от нетерпения. Зайдя на кухню, она застала Антона за довольно странным занятием. Он держал в руках анкх и, стоя у раковины, смывал с талисмана характерные багровые разводы.

– Откуда он у тебя? – спросила Мира, и Антон, не слышавший ее приближения из‑за шума воды, вздрогнул.

– Александр попросил меня забрать вещи из тайника в случае, если придется бежать из города.

– А почему он в крови?

Антон закатил глаза и с неохотой ответил:

– Ты действительно хочешь знать? – намекая на вчерашние события в клинике.

Мира хотела знать и готова была спросить, но в этот момент у Антона зазвонил сотовый. Ритмичная мелодия разбудила в ее сердце надежду, которую сразу же и убил Вернадский. Взглянув на экран, он жестом дал понять, что разговор личный и ее не касается. Когда Миру это не остановило и она перегнулась через плечо Антона, чтобы разглядеть имя звонящего на дисплее, тот, тяжело вздохнув, бросил ей: «Это по поводу диссертации», – и, убрав сотовый из ее поля зрения, ушел разговаривать в другую комнату. Мира же, стоя под дверью, прислушивалась к обрывкам разговора, время от времени доносившимся до нее:

– Да, Петр… Сергеевич… Я поступлю так, как вы скажете… Но если вы предоставляете мне свободу действий… Согласен с вами в этом… я… убить… Договорились… Мира…

Чем дальше, тем приглушеннее раздавался голос Антона и тем меньшей ей удавалось разобрать, но свое имя в конце девушка расслышала вполне явственно.

На принятие решений потребовалось ровно двенадцать секунд. На обдумывание последствий… эту фазу Мира решила опустить.

Включив телевизор на полную громкость, чтобы заглушить звуки бегства, она схватила сумочку и выскочила из квартиры. Антон тем временем, ничего не подозревая, продолжал разговор, начавшийся словами:

– Да, Петр Иванович. Здравствуйте… Андрей Сергеевич передал мне ваши замечания по поводу статьи… Я поступлю так, как вы скажете… Но если вы предоставляете мне свободу действий, то заключительную часть я оставлю без изменений… Согласен с вами в этом… Думаю, я смогу найти в литературе еще несколько примеров подобных реакций лабораторных животных на препарат… Конечно, я прочитал черновой вариант вашей публикации на тему эвтаназии. На мой взгляд, вполне достойно, однако, название «Убить или обречь на жизнь», звучит, пожалуй, чересчур резко… Договорились… Нобелевскую премию Мира за это, конечно, не получить, но в целом достаточно хорошо…