Текст книги "Блистательный Париж. История. Легенды. Предания"

Автор книги: Елена Чекулаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Музей д’Орсэ – один из прекраснейших музеев Франции

В 1973 году президент Помпиду объявил вокзал национальным памятником и решил создать музей, какого еще не было в Париже – музей, вмещающий полвека искусства: со времен Второй Империи до начала кубизма. Идеальное звено между Лувром – храмом классического искусства и Центром Помпиду – храмом современного искусства. Работы по переоборудованию вокзала, которые начались в 1978 году, были поручены группе ACT, а внутренняя отделка – архитектору-женщине из Италии Гае Ауленти. В настоящее время в музее на площади более 45 тысяч квадратных метров выставлено более 4 тысяч произведений искусства, включающих живопись, скульптуру, графику, мебель.

Не часто можно встретить такую гармонию между архитектурой музея и его экспозицией. Сохраненный в максимальной неприкосновенности вокзал эпохи модерна с его галереями, стеклянной крышей и гигантскими часами на противоположном от входа торце стилистически составляет единое целое с прикладным искусством «art nouveau», живописью французских символистов и гордостью экспозиции – картинами импрессионистов: О. Ренуара, Э. Дега, К. Моне, Э. Мане, П. Сезанна и других.

Нигде в мире нет столь полного собрания импрессионистов. Секрет особого обаяния парижской экспозиции, очевидно, в том, что в сегодняшнем Париже по-прежнему жив дух этих художников. И если Париж Средневековый или «мушкетерский» сохранился лишь в немногих кварталах (таких, например, как Латинский), то Париж Третьей Империи и Париж эпохи модерна в полном смысле слова определяют сегодняшнее восприятие французской столицы.

Названия русских улиц и площадей в Париже

Из пяти с половиной тысяч парижских улиц и площадей более полусотни названий так или иначе связаны с Россией.

Хрестоматийны рассказы о том, как мрачно взирал Наполеон на пожар Москвы в 1812 году и как бесславно покинул он Кремль. Нередко мы забываем, что всего через полтора года – в апреле 1814-го – пришел черед российского императора Александра I разместиться в Елисейском дворце, предварительно убедившись, что дворец не заминирован.

Пока русские казаки своими криками «быстро-быстро!» закладывали этимологические основы парижских бистро и кормили лошадей на газонах Елисейских Полей, Александр скромно занял малые покои Наполеона на нижнем этаже с окнами в сад. Графиня де Буань писала в своем дневнике «Ему было тогда 37 лет, но он выглядел моложе. Прекрасное лицо, высокий рост, мягкий и одновременно импозантный вид, а также... доверие, которое он проявлял к парижанам, появляясь повсюду без эскорта и почти один, помогли ему покорить сердца». Как мало общего между воспоминаниями графини и пушкинским: «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой...»

Год спустя после сражения под Ватерлоо Александр I вновь поселился в Елисейском дворце – на три томительных для его лирической натуры месяца. Уже спустя полчаса после своего приезда он на правах хозяина принимал французского короля Людовика XVIII, наградившего российского императора-спасителя голубой лентой ордена Святого Духа.

Впрочем, несмотря на почести, французская полиция бдительно следила за коронованным российским гостем. «Чтобы развлечься, император уделяет много времени удовольствиям, в частности женщинам, – отмечалось в одном из донесений. – Часто к нему приходят новые, которых он принимает в интимной обстановке. Еще вчера граф Потоцкий привел одну – очень хорошенькую, которая оставалась около полутора часов и вышла в некотором беспорядке...» Именно в Елисейском дворце и в явно хорошем настроении император отредактирует текст договора о тройственном Священном союзе держав-победительниц...

С 1 по 11 июня 1867 года Александр II во время визита на Всемирную выставку удивил всех Гем, что отказался от  широкой кровати и распорядился водрузить походную, низкую и жесткую, кушетку шириной всего (французов это особенно потрясло) 80 сантиметров.

Вступление русских войск в Париж. 1814 г.

Александру II Париж обязан появлением пятикупольного кафедрального православного Александро-Невского собора, на строительство которого император выделил 200 тысяч франков из личных сбережений. Примерно такую же сумму предоставил Святейший Синод, а 1,2 миллиона франков собрала русская колония в Париже. 11 сентября 1861 года собор был освящен митрополитом Санкт-Петербургским Леонсием.

В 1867 году после неудачного покушения на царя в Булонском лесу – в него стрелял участник Польского восстания 1863 года Антон Березовский – Александр II передал в дар храму две иконы – Вознесения и Спаса Нерукотворного. Их можно видеть там и сегодня. В память об офицерах и солдатах российского Экспедиционного корпуса, павших в боях за Францию в Первой мировой войне, в соборе хранится икона Георгия Победоносца.

От православного собора Александра Невского отходит улица Петра Великого, который первым из русских самодержцев посетил Париж – с 7 мая по 20 июня 1717 года. Отказавшись от роскошных апартаментов в Лувре, он разместился в частном особняке Ледигьер на улице Серизе близ Бастилии. Положительно, российские властители традиционно удивляли парижан своей неприхотливостью. «Он... прошел по всем апартаментам королевы-матери. Он нашел их чересчур великолепно обитыми и освещенными, немедленно вернулся в коляску и уехал», – писал Сен-Симон.

10 мая семилетний Людовик XV нанес визит Петру I и подарил ему карту Франции, а на следующее утро – мальчик еще спал – российский царь явился с ответным визитом к своему малолетнему коллеге во дворец Тюильри. На Всемирной выставке в Париже в 1900 году экспонировалась скульптура Леопольда Бернштамма «Петр I и юный Людовик XV».

Встреча Петра I с Людовиком XV

У энергичного Петра было в Париже много дел: он посещал заседания парламента и высшего судебного органа королевства во Дворце Правосудия, активно приобщаясь к опыту «западной демократии». Царь не упустил возможности и удовлетворить свое нецарское любопытство ремесленника. В частности, ознакомился с Монетным двором и королевской ковровой мануфактурой. Впоследствии, открыв в Санкт-Петербурге ковровую фабрику, Петр пригласил руководить ею специалиста по гобеленовым ткацким станкам Ж.-Б. Бурдена.

В Доме Инвалидов, по свидетельству того же Сен-Симона, царь «в столовой попробовал солдатского супа и вина, выпил за их здоровье, хлопал их по плечам и называл товарищами».

Русско-французские отношения переживали самые разные времена и по-разному отражались на топонимике Парижа.

Мост Альма – тоже память о России. Правда, с печальным для нас оттенком. Он построен во время Крымской войны 1854—1856 годов и назван в честь безвестной речки в Крыму, где англо-французские войска одержали победу над российской армией. В начале 1970-х мост был перестроен, но по стойкому каменному зуаву парижане до сих пор меряют уровень воды в Сене.

Крымская война оказалась «урожайной» на российские названия. Симпатично выглядит, например, такой парижский адрес: XVI округ, улица Трактир. Но дело не в увлечении французов российской кухней – в 1855 году в Крыму у моста Трактир на реке Черной под Севастополем французы нанесли поражение 50-тысячной русской армии, впятеро превосходящей их по численности. В Музее армии в Доме Инвалидов выставлена картина «Битва у моста Трактир».

Один из самых оживленных французских бульваров, уходящий от центральной площади Шатле к народным северным кварталам Парижа, – бульвар Севастополь. Проложенный в середине XX века, он поначалу назывался Центральным. Но подоспели Крымская война и долгая – целый год – осада, а затем успешный штурм военно-морской базы русского флота. И император Наполеон III открывал бульвар уже под именем, увековечившим победу над русским оружием.

На юго-западе города находится авеню Малахов, напоминающая о взятии Малахова кургана 8 сентября 1855 года.

След в городской топонимике Парижа оставили не только войны и императоры, но и деятели русской культуры.

Уютный сквер на месте бывшего бастиона на западной окраине Парижа с 1934 года носит имя Льва Толстого. В -1955 году там была установлена статуя Л. Толстого работы скульптора Акопа Гурджяна. Детская площадка, удобные скамейки, тенистая зелень... Л. Толстой дважды бывал в Париже. На улице Риволи, дом 206, даже есть мемориальная доска, сообщающая, что русский писатель жил здесь весной 1857 года. Накануне отъезда любопытство привело его на площадь перед тюрьмой Г ранд Рокетт, где проходила публичная казнь, и гильотина в действии произвела на писателя неизгладимое впечатление...

Негры и арабы, в основном населяющие окраинный XVIII округ Парижа, могут гордиться тем, что их дешевые муниципальные дома находятся «на углу Мусоргского и Чайковского» или в соседнем «тупике Римского-Корсакова» – композиторов, весьма почитаемых во Франции.

Несколько улиц Парижа носят названия русских городов и рек. Так, улицы Москвы и Санкт-Петербурга находятся в восьмом округе. Под табличкой «Улица Санкт-Петербурга» есть разъяснительная надпись: «Бывшего Ленинграда».

По разным уголкам французской столицы разбросаны улицы и проезды Невы, Волги и Москвы-реки, Петергофа, Кронштадта, Одессы. Впрочем, Одесса – это тоже оттуда, из Крымской войны, только более лестным образом для россиян: 22 апреля 1854 года франко-английская эскадра обстреляла Одессу, однако попытки союзников захватить город были отражены.

А пальму первенства на самую русскую улицу Парижа можно смело вручить криво изогнутой и крохотной – всего 180 м – авеню близ Марсова поля. С 1911 года она так и называется – Франко-русская авеню. Раньше здесь располагалось одноименное общество. Само же Марсово поле должно быть небезразлично россиянам хотя бы тем, что в 1867 году здесь во время Всемирной выставки находилась конюшня российских эталонных жеребцов. И французы, знающие толк в лошадях, толпились с трех часов пополудни, чтобы поглядеть на вечерний выгул российских красавцев...

Вторая мировая война оставила на карте французской столицы площадь Сталинградской битвы и площадь Эскадрильи «Нормандия – Неман».

В 1986 году близ Эйфелевой башни появилась аллея Отказников – в знак солидарности с советскими гражданами, не получающими разрешение на выезд за границу.

Одним из последних русское имя появилось на карте Парижа в 1994 году, когда одна из улиц была названа в честь скульптора Осипа Цадкина, работы которого украшают город. Среди других деятелей российской культуры на уличных табличках есть имена С. Баланчина, М. Шагала, С. Прокофьева.

История России последних двух веков писалась не только на шестой части суши, но и – словно ей было тесно в этих географических рамках – на улицах французских городов. Со времен Петра I шло это встречное движение, прерванное лишь на пару десятков лет указом Екатерины II о немедленном возвращении всех россиян на родину после Великой Французской революции, дабы не нахватались они вредных идей. Впрочем, сами россияне прекратили действие сего указа, войдя в Париж в 1814 году на правах победителей. Через столетие, по официальной статистике, во Франции проживало более 35 тысяч лиц с российским паспортом.

«Дело» Дрейфуса

Недалеко от южной окраины Парижа, в небольшом сквере на углу бульвара Распай и улицы Стурлак стоит оригинальный памятник. Офицер в форме французской армии конца XIX века отдает салют обломком сабли. На невысоком постаменте надпись: «В честь капитана Альфреда Дрейфуса»... Саблю сломали, выполняя над ним гражданскую казнь...

В начале XIX века на весь мир прогремело «дел Дрейфуса». В октябре 1894 года французской контрразведкой было изъято в посольстве Германии донесение, содержащее секретные сведения, распространявшиеся обычно лишь в узком кругу французских военных. Ряд свидетелей из высших армейских сфер Франции, в частности, некий полковник Анри, указали на капитана генерального штаба еврея Альфреда Дрейфуса. Дрейфус, категорически отрицавший свою вину, был, тем не менее, 22 декабря осужден военным трибуналом на вечную ссылку в одной из французских колоний. Одновременно во Франции началась антисемитская кампания.

Прошло три года. В 1897 году новый начальник контрразведки полковник Пикар неожиданно обнаружил доказательства шпионской деятельности настоящего виновника – майора Эстергази, венгерского авантюриста, служившего ранее в австрийской армии и иностранном легионе. Через Матье Дрейфуса – брата осужденного – об этом стало известно либеральной прессе. Пытаясь замять крайне невыгодный скандал, власти отправили полковника Пикара в провинцию; организованный же ими фарсовый процесс над Эстергази 11 января 1898 года его оправдал.

Иллюстрация из французского журнала по делу Дрейфуса

И тогда 13 января парижская газета «Орор» опубликовала открытое письмо президенту Французской республики Феликсу Фору «Я обвиняю». Автор письма, выдающийся писатель Эмиль Золя, обличал предвзятость военного суда, указывал на отсутствие сколько-нибудь серьезных улик предательской деятельности Дрейфуса, называл конкретные фигуры из руководства Вооруженными силами Франции, не желавшие из политических или карьерных соображений пересмотра дела; наконец, прямо заявлял, что «омерзительное дело Дрейфуса» ложится грязным пятном на время президентства Ф. Фора.

Несмотря на поддержку как внутри Франции (писателей: Анатоля Франса, Ромена Роллана, Эдмона Гонкура; будущего премьер-министра Жоржа Клемансо), так и за ее пределами (в России, например, в защиту Золя выступил А. Чехов), Золя был предан суду и, будучи приговорен «за клевету на военный трибунал» к году тюремного заключения и денежному штрафу, был вынужден бежать в Англию. Перелом в «деле Дрейфуса», превратившемся в «дело Дрейфуса – Золя», наступил лишь летом 1899 года, когда арестованный под давлением неопровержимых улик полковник Анри покончил с собой, а пресловутый Эстергази бежал из Франции.

5 июня во Францию приехал Эмиль Золя, а 30 июля после пятилетнего пребывания на Чертовом острове на родину возвратился Альфред Дрейфус. Кассационный суд принимает «дело Дрейфуса» к пересмотру и выносит решение о... помиловании невиновного человека.

...Потребовались десятилетия, чтобы открыть памятник капитану Дрейфусу. С этим вопросом явно не торопились.

Чайна-таун – на Сене

Конфуций говорил: «Где бы ни поселился китаец, он тотчас же создаст Китай вокруг себя». Так происходит повсюду– и Париж не исключение. Парижский Чайнатаун – самый крупный в Европе, расположен в 13-м округе, среди ветшающих небоскребов, носящих имена знаменитых итальянских композиторов —Д. Верди, Д. Пуччини, Д. Россини. В итальянских башнях, сменив бамбук на бетон, живут выходцы из Лаоса, Камбоджи, Таиланда – и конечно же, Китая. А отчего все же «Пуччини, а не Конфуций? Дело в том, что все небоскребы выстроены вблизи площади Италии на «желтом треугольнике» между однообразными проспектами Иври, Тольбиаком и Шуази. Именно тут проходит невидимая китайская стена, отделяющая собственно Париж от Чайна-тауна. И серые стены отражают разноголосое эхо китайской речи. У площади Италии говорят только по-китайски.

Как появился Чайна-Таун на Сене? Постепенно. Открылся один ресторан, а вскоре оказался рядом другой. Затем – продовольственный магазин, за ним – парикмахерская, кинотеатр, базар, супермаркет – вот и состоялось мирное вторжение Азии в 13-й округ Парижа.

На площадь Италии и в ее окрестности въезжают целыми кланами. Ютятся порой десятками в одной небольшой комнатушке... И при этом бумаги у всех в полном порядке: парижский Чайна-таун – мировой чемпион по изготовлению фальшивых документов. Эти беженцы работают на подпольных фабриках, благословляя своих богов за жалкие гроши, которые ни за что не сменили бы на государственное пособие. Получать деньги по безработице для китайца – потерять лицо. В Чайна-тауне – свои биржи труда, мощная касса взаимопомощи – тонтин. Тонтин регулярно держит совет – кого субсидировать первым.

А еще тут свои такси, бюро путешествий, агентства по недвижимости, акционерные общества. Все переговоры ведутся устно. В Чайна-тауне вообще не любят бумаг. Расплачиваются не кредитной картой или чеком, а наличными и оттого с легкостью проскальзывают среди ячеек сети налогового контроля. И хотя «общечеловеческие» законы обходятся тут с легкостью, внутренние блюдутся жестоко. Даже мелкие хулиганы здесь исключение: хулиган в китайское семье – позор для клана. В 13-м парижском округе городской полиции делать нечего. За порядком следят «черные драконы» под руководством таинственной «Триады», тайного общества, словно пришедшего на парижский асфальт прямиком из средневековья. Горе тому, кто предаст «Триаду» – он попросту исчезнет. Не умрет, а именно исчезнет: смерти на «желтом треугольнике» как бы не существует. Впрочем, эти последователи Конфуция быстро прекращают любой разговор о смерти – он считается крайне неприличным.

В синих сумерках парижского Чайна-тауна в кинотеатрах в основном показывают фильмы про китайскую борьбу – кунг-фу.

В кабаре «У орхидей» приходят не столько послушать пение изящных китаянок, сколько удалиться в самый дальний зал. Там идет серьезная игра на большие деньги.

Игра у обитателей Чайна-тауна в крови. Причем тайные игорные дома здесь за ночь стремительно меняют игроков. Закончилась игра на 24-м этаже башни Верди – началась на 30-м Пуччини.

...В Чайна-таун есть и настоящая китайская пагода – творение архитектора Александра Марселя. В 1897 году пагоду заказал владелец универмага «Бомарше» (прообраз «Дамского счастья» в романе Э. Золя) и подарил ее в день рождения супруге. Сейчас в пагоде знаменитый кинотеатр, где проходят самые интересные премьеры. Знаменательно, что стоит пагода... на Вавилонской улице!

Экскурсия по городской канализации

В Париже первый проект подземки появился в 1845 году, но реализация его несколько затянулась, и первая линия метро была открыта только 19 июля 1900 года. Первый поезд состоял всего из трех деревянных (березовых) вагонов. Спустя три года случилась одна из самых крупных катастроф за всю историю существования парижского метро – пожар, стоивший жизней 84 пассажирам. Несмотря на возгорание, машинист решил продолжить движение, вместо того чтобы остановиться в тоннеле. Это усилило и ускорило распространение огня, что и привело к печальным последствиям.

Один из символов парижского метро – кованые навесы над входами, созданные по проекту известного архитектора Гектора Гимара (Hector Guimard, 1867—1942). До наших дней сохранилось 86 «воротец».

Подземный Париж – это не только 199 км линий метро. Помимо него под городом расположены такие интересные объекты, как катакомбы и городская канализация. Надо ли говорить, что все три системы многократно пересекаются друг с другом?

Экскурсия по городской канализации превратилась в своеобразный «музей» еще в XIX веке. Разумеется, пахнет там не розами, но необычные экспонаты редкого «музея» заставляют забыть даже об этом. Информационные стенды, строительное оборудование, компьютерные системы мониторинга, и, наконец, туалеты представлены на изучение и тестирование посетителям. Сточная система по протяженности сопоставима с парижским метро (2100 км) и даже имеет похожее устройство: центральный тоннель достаточно широк и глубок для катаний на лодке, по бокам от него проходят асфальтированный дорожки для пешеходов, под потолком тянутся водопроводные трубы, телекоммуникационные провода... Канализационные тоннели в точности повторяют наземный уличный рельеф – расширяются под бульварами и сужаются под второстепенными улочками. К тому же на каждом углу развешаны указатели с названием улицы, расположенной наверху.

Вплоть до Средних веков система водоснабжения и канализации в Париже была устроена весьма оригинально – забор воды происходил из реки Сены, туда же сливали отходы. Париж благоухал непередаваемыми ароматами, о чем очень реалистично написано в книге Патрика Зюскинда «Парфюмер». Но это полбеды: эпидемии холеры, брюшного тифа и других инфекционных заболеваний сводили в могилу тысячи горожан. Несмотря на периодические попытки городских властей как-то наладить систему водоснабжения и утилизацию отходов, реальные шаги были предприняты только в 1850 году.

Первый «туристический маршрут» по канализационной системе состоялся в 1867 году. С 1892 по 1920 год туристов возили на специальном поезде, затем, вплоть до 1975 года, на лодке. Сейчас доступны только пешие экскурсии по небольшому участку канализации. Но это для законопослушных граждан, а искатели приключений могут отправиться в нелегальную экспедицию в сопровождении местных диггеров за приличную плату.

Виктор Гюго в романе «Отверженные» посвятил сточным канавам Парижа целых 50 страниц! Он использовал отчеты своего друга, Эммануэля Брунсау – инспектора, командированного Наполеоном для создания карты канализации. Брунсау отлично справился с работой: он не только составил подробную карту, но и написал детальный труд с описанием всех находок – от ювелирных украшений до скелета орангутанга, сбежавшего из городского зоопарка.