Текст книги "За секунды перед бурей (СИ)"
Автор книги: Елена Кипарисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– На этом нам лучше остановиться, – тихо произнесла я, боясь столкнуться с вампиром взглядом.
Эдриан помедлил, затем встал и, ничего не сказав, вышел из моей комнаты, оставив меня один на один с моими взбунтовавшимися чувствами.
Я смотрела на закрытую дверь и не верила в то, что произошло. Этот поцелуй был чем-то особенным, совершенно сбив меня с толку. Я больше не боялась Эдриана и не испытывала к нему неприязни. Я принимала его таким, какой он есть – бессмертным вампиром. Сегодня он совершенно раскрылся передом мной, рассказав то, что никогда никому не говорил. Но что сделала я? Что между нами произошло? Было ли это признание в любви? Или просто проявление страсти одинокого сердца? Я снова возрождала в памяти этот поцелуй, проигрывая его в замедленной съемке, вспоминая шепот губ, каждое движение нежных рук. Я не могла отрицать, что поцелуй вызвал во мне бурю эмоций, подталкивая к краю. Но я убеждала себя, что это было лишь чувство благодарности за его доброту, за его честность со мной. Наверное, я была хорошей лгуньей. Или слишком внушаемой. А может и то и другое. Ведь врать себе самое простое занятие. Только мы знаем себя настолько хорошо, чтобы давить на самые важные точки, подводя к нужным выводам. Ворочаясь в постели без сна, я все-таки смогла убедить себя, что как бы мне не нравился вампир, какие бы чувства он не пробуждал во мне – этого было мало. Слишком мало, чтобы отказаться от своей мечты и следуя требованиям отца посвятить себя Совету. Я слишком хорошо умела управлять своими эмоциями, чтобы пойти на поводу у неожиданно вспыхнувшей страсти и отдаться во власть темноты. Отказаться от Эдриана – вот был правильный путь, то к чему я себя готовила всю жизнь. Он найдет себе другую, лучше меня, готовую принять его образ жизни, а не цепляющуюся за старые порядки. От этой мысли сердце на секунду перестало биться. Он будет счастлив с другой. Ревность. Но даже она всего лишь низменное животное чувство собственничества не должно было остановить меня. Моя идеальная жизнь была так близко. Всего одна неделя и я смогу начать все сначала. Меня больше не будут мучить чувство ревности, тревоги о правильности моего выбора. Я начну новую жизнь с чистого листа и смогу писать на нем только то, что захочу сама.
Я уснула с мыслью о том, что боюсь наступления утра, боюсь встречи с вампиром. Всего один поцелуй перечеркнул все, сметая всю мою защиту. Эта была ошибка и завтра мне придется за нее ответить.
Глава 20
Просыпаться совсем не хотелось. Стук в дверь был еле различимым, но он упорно вторгался в мой сон, разрушая последнее очарование и возвращая меня к действительности.
Мама как всегда не стала дожидаться моего ответа, а, распахнув дверь, ворвалась в комнату словно торнадо. Шторы больше не прятали меня от яркого солнца, светившего теперь прямо в глаза, одеяло больше не укрывало меня, полностью отдавая прохладному воздуху.
– Подъем соня. Настал новый день. Чем ты занималась всю ночь?
Я покраснела, вспомнив визит Эдриана, но, увидев ее насмешливый взгляд, поняла, что она ничего не знает и имеет в виду только мой невыспанный вид.
– Просто ворочалась почти всю ночь без сна. Все-таки на новом месте, – зевая, проговорила я.
– А я спала просто отлично. Так хорошо хоть на время избавиться от храпа твоего отца. Давно не спала так крепко, – она уселась на мою кровать, по-детски скрестив ноги и обхватив колени руками. Она все еще была в ночной сорочке, но каким-то чудесным образом макияж был идеален. В этом была вся моя мама. Даже я видела ее без макияжа всего пару раз.
– Одевайся, и идем завтракать. – И она, вскочив, ушла в свою комнату.
Я удивленная смотрела ей в след. Она словно помолодела лет на десять. Неужели отец настолько угнетал ее, подавляя всю ее энергию. Всю жизнь она была сдержанной и никогда открыто не проявляла своих чувств. Но сейчас, рядом с миссис Ньюбелз, она превратилась в озорную девчонку, какой была еще до моего рождения, до встречи с отцом.
Как это было ни странно, но завтракали мы только вдвоем. Как нам сообщили слуги, хозяева дома ушли по делам еще перед самым рассветом, но должны были вскоре вернуться.
Воспользовавшись отсутствием семьи вампиров. Мы с мамой еще раз тщательно осмотрели загородный дом. Но как меня не снедало любопытство, я так и не решилось зайти в закрытое крыло и узнать, что так тщательно скрывает Эдриан. Мы сидели в беседке рядом с фонтаном, когда услышали шум подъезжающей машины. Через несколько минут миссис Ньюбелз вышла из дома и направилась к нам. Она как всегда была приветлива и я никак не могла определить, куда они ездили, и насколько серьезным было положение вещей.
– Простите, что оставили вас одних сегодня. Мы думали вернуться до того как вы проснетесь, но немного задержались, – она присела рядом с нами. – Надеюсь, вы не скучали без нас?
– Нет. Мы еще раз осмотрели дом, – улыбнулась мама. Дома она никогда не была так счастлива.
– Вы знаете, что-нибудь о моей подруге? – спросила я вампиршу, надеясь услышать от нее хорошие новости.
– Ее перевели в обычную палату и с сегодняшнего дня к ней пускают посетителей. Хочешь ее навестить?
– Конечно, – тут же ответила я, не веря такой удаче.
– Тогда мы съездим к ней сегодня после обеда, если ты не возражаешь? – ее образ доброй феи совсем не портили даже темные очки, лишающие нас возможности видеть ее глаза.
– Нет, в самый раз. Спасибо вам. – Я действительно была ей благодарна за это предложение, потому что даже не представляла, как выбраться отсюда и тем более как добраться до больницы.
Все оставшееся время я была вся на иголках. Ожидая предстоящей встречи с подругой. Даже обед был мне в тягость. Я никак не могла дождаться его окончания, чтобы наконец-то пойти в свою комнату и собраться перед выездом. Мне было плевать на все, даже на Эдриана который снова превратился в молчаливую статую и не сказал за весь день ни слова. Я могла думать только о Марине и о том, как увижу ее всю в бинтах на больничной койке.
Наконец мы готовы были отправляться. Мама отказалась ехать с нами под предлогом страха перед больничными стенами и скрылась в своей комнате, решив лучше заняться маникюром. Я немного побаивалась ехать с миссис Ньюбелз, но у меня не было другого выбора. Поэтому я молча забралась в машину на переднее сидение и помахала маме рукой на прощание.
Сначала мы ехали молча, и я только удивлялась, что на такой высокой скорости вампирше удается лавировать между машинами и даже плавно входить в крутые повороты.
– Тебе понравилась твоя комната? – нарушила молчание женщины, мельком взглянув на меня.
– Конечно. У меня еще никогда не было столь большой спальни. Спасибо вам за заботу. – Я чувствовала, что это только начало и она хочет поговорить со мной о чем-то более важном.
– Эдриан помог мне подобрать мне с оформлением. – Миссис Ньюбелз выжидательно посмотрела на меня, ожидая моей реакции.
– Я люблю сиреневый, – аккуратно ответила я, не зная, куда идет разговор. – Комната получилась очень... милой. Ваш сын молодец.
– Ты так считаешь? – тут же оживилась вампирша. – Знаешь, он очень волновался по поводу вашего приезда. Я еще никогда го таким не видела. Старался сделать все идеальным.
– И ему это удалось, – ответила я, смутившись. Было очевидно, что женщина старается привлечь мое внимание к своему сыну, показать его в лучшем свете. Это ставило меня в тупик. – Мы с мамой словно попали в сказку. Он даже показал мне дом. Никогда не видела ничего подобного.
– Он показывал тебе свои комнаты? – тут же поинтересовалась вампирша, вжимая педаль газа в пол, чтобы обогнать небольшую легковушку.
– Нет. Думаю это личное. – Я заметила, как женщина недовольно прикусила нижнюю губу, не отрывая взгляда от дороги.
– Он сегодня был такой странный, – печально произнесла миссис Ньюбелз. – Вы не поссорились с ним случайно?
– Нет, что вы, – тут же успокоила ее я, не готовая рассказать ей всю правду. Как я могла объяснить вампирше наш поцелуй и откровение Эдриана, особенно мой выбор? – Вчера ночью я тайком бегала в кухню попить воды и забыла надеть халат. Может, он просто был шокирован, когда меня увидел?
Было видно, что женщина не оценила моей шутки и думает, как тактично продолжить наш разговор.
– Если он бывает груб, то не суди его строго, – машина замедлила свой ход, и она посмотрела на меня.
– Он не бывает груб, – постаралась заверить ее я. И это была чистая правда. Но как сказать его матери, что нам с ним просто не по пути, после того как вся его семья была ко мне так добра? Меня начала мучить совесть. – Вы его хорошо воспитали. Думаю, мы нашли с ним общий язык.
Как же фальшиво это звучало, особенно после прошедшей ночи. 'Общий язык' – какое точное определение тому, что было между нами в моей спальни.
Остаток пути мы провели в молчание. Наверное, мне удалось успокоить ее материнское сердце, но на душе от этого не стало легче. Я чувствовала, что обманываю ее доверие, более того, просто использую. Но ничего не могла поделать. Слишком поздно было для правды. Моя паутина лжи становилась все больше, а я как глупая муха попалась в ее сети и, сопротивляясь, лишь сильнее путалась в ней.
Миссис Ньюбелз решила пождать в машине и дать мне возможность побыть с подругой наедине. Когда я вошла в палату, то увидела мать Марины, рядом с кроватью дочери, креспко держащую ее за руку. Она удивленно посмотрела на меня, а потом улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Подруга спала. Женщина тихонько встала и подошла ко мне. Мы вместе вышли в коридор, чтобы не разбудить девушку.
– Я рада, что ты пришла. Марина о тебе уже спрашивала. Она пока спит. Надеюсь, ты сможешь подождать?
– Да, конечно. Я побуду с ней, а вы можете отдохнуть, – кивнула я.
– Тогда я, пожалуй, выпью кофе и, наконец, покурю.
Мать Марины поспешно вышла из приемной, а я вернулась в палату, старясь по возможности не шуметь.
Подруга казалось такой ранимой на этих белых простынях. Рядом стояла капельница, тонкая игла которой впивалась ей в вену. Ссадины начали затягиваться, но рана на голове была перебинтована. Я увидела огромный синяк, фиолетово-бурым пятном расположившийся на ее скуле. Ее спасло чудо.
Как только я присела рядом, ресницы девушки затрепетали, и она открыла глаза, стараясь сфокусировать взгляд на мне.
– Я чувствую запах твоих духов. Ненавижу их, – она улыбнулась, слегка сморщившись от боли. Ее голос был хриплым и очень тихим.
– Прости, что так вышло, – прошептала я, готовая расплакаться от увиденного. Только я одна была виновата в том, что она попала в больницу.
– О, прекрати, – застонала подруга. – Только не нужно слез. Мне хватает и мамы. Я жива и это главное. Тем более мне сказали, что это ты меня нашла. Не последуй ты за мной, кто знает, когда меня бы обнаружили на этой проселочной дороге. Нет, подруга, я тебе жизнью обязана.
– Если бы не я тебя бы там и не оказалась, – спорила я, сдерживая слезы. – Ведь я знала, что этот клуб дурацкая затея.
– Было весело до определенного момента, – усмехнулась подруга. – Вот только почему я так мало помню?
Я на всякий случай осмотрела палату, чтобы никто не подслушивал. Мы были здесь совсем одни.
– Потому что кому-то нужно меньше пить. Ты на ногах не стояла, – ответила я подруге на ухо.
– Ах, вот оно что. Это все Миша меня спаивал. Господи, там было столько разных коктейлей, что даже в радуге меньше цветов.
– Он приходил? – спросила я, вспоминая глуповатого парня в спортивном костюме и с минимум хороших манер.
– Нет, – надулась подруга, но вон те цветы от него.
Только сейчас я заметила множество букетов, занимавших все ровные поверхности в палате и наполнявших комнату сладкими цветочным ароматами. Марина указала на маленькую корзинку из одной розы и огромного количества зелени. Это была не лучшая композиция из всех, но была настоящим достижением для такого парня. Отчасти, я начала его даже уважать.
– Я хотела спросить, – начала осторожно я, но тут же запнулась, побоявшись реакции подруги.
– Что я помню о своем похищение, так? – она взяла меня за руку и немного сжала ее. – Ты об этом хочешь спросить?
Я кивнула.
– Если тебе не больно об этом вспоминать.
– А нечего вспоминать. Я почти ничего не помню из этой ночи. Последнее мое воспоминание – это страстный поцелуй с Мишей в клубе, когда вы ушли танцевать. А потом пустота, – призналась подруга. – Только позже какая-то вспышка в салоне машины. Правда, я не совсем уверенна, что это было на самом деле, а не мое воображение придумало это. Я помню три черные фигуры рядом, меня крепко держат за руки, не позволяя даже шевелиться. Свет очень яркий, просто слепит. С меня сдергивают парик. Какой-то шум рядом. Мужские голоса о чем-то громко спорят, а потом резкий порыв холодного ветра, ощущение полета и темнота. И вот я очнулась уже в больнице. Рядом рыдающая мать и обезумевший отец.
Я внимательно слушала подругу, но ее рассказ ничего не прояснил для меня. Она тоже ничего не видела. Ни номеров, ни лиц. Она даже не слышала, о чем они говорили мужчины в фургоне.
– И что удалось выяснить? – спросила я, разглядывая ее содранную ладонь с поломанными ногтями с остатками малинового лака.
– Ничего. Отец задействовал все свои связи, но в ответ лишь тишина. Не думаю, что их найдут.
Я была совершенно с ней согласна. Их план, какой бы он ни был, являлся беспроигрышным. Темная ночь, пьяные подростки, никаких свидетелей. Только добились ли они чего хотели или предпримут очередную попытку? Я молилась, чтобы нас с Мариной это больше не коснулась, но в глубине сердца понимала, что плохое бродит рядом, готовясь нанести очередной удар.
– А где черт побери были наши мальчики? – вдруг вспомнила подруга, взмахнув рукой и случайно задев капельницу. – Черт.
– Я только говорила с Андреем по телефону и то пару секунд. Он позвонил, когда мы уже были в больнице. Сказал, что они с Мишей погнались за каким-то парнем, который попытался их ограбить у клуба. А когда вернулись на парковку, нас там уже не было. Странно все это.
– Может, их просто отвлекли? – предположила подруга. – Это уже, кстати, похоже на план.
– Но кто знал, что мы с тобой сбежим и пойдем именно в этот клуб? – задала я вопрос, который давно меня мучил.
– Может это спонтанная операция. Просто выслеживают и подбирают у клуба пьяных девушек, – предположила Марина, задумчиво.
– Ну да. А потом выкидывают их из фургона на полном ходу. Тут что-то не клеиться. Ведь тебя даже не ограбили.
– Да-да-да. И не изнасиловали. Какое неразумное использование девушки. Тем более нечего было брать. Я все деньги за выпивку выложила. Миша был на нуле. И хватит играть в детектива, ладно? На это есть профессионалы. А нам с тобой лучше просто держаться подальше от темных переулков.
Я согласна кивнула. В словах подруги был смысл. Вот только я не могла так легко держаться от этого в стороне, притворяясь, что ничего не произошло и что бояться совсем нечего.
– Ты же тоже ничего не сказала о парнях, – вдруг сообразила я.
– О чем ты? Мы были в клубе вдвоем, – улыбнулась Марина. – Не бойся, я помню наши правила, и сотрясение мозга не помутило мое сознание. Придерживаться первоначальной легенды в любых условиях. Только поэтому мы с тобой до сих пор еще и живы. Мой отец не перенес бы такой правды. Тем более они все равно оказались не удел. Черт, вот так всегда. Никакой от них пользы.
Мне пришлось согласиться с ней, хоть я и не думала, что они могли чем-то помочь в той ситуации. Двое мальчишек прости целой группы весьма мускулистых мужчин. Ну, на крайний случай могли бы хотя бы номер фургона запомнить.
Мы поболтали еще какое-то время, пока в палату не вернулась ее мать. Продолжать делиться нашими девичьими секретами под ее пристальным вниманием больше не имело смысла, поэтому я быстро распрощалась с ними и, пообещав зайти на днях, вышла в приемную, готовая вернуться в дом Ньюбелзов со спокойной совестью
Я был уже у выхода, когда почувствовала за спиной чужое присутствие. В туже секунду чья-то сильная рука легла мне на плечо и резко развернула. Я готова была закричать от неожиданности, но тут мои глаза столкнулись с глазами Андрея. Парень стоял на ступень выше меня с виноватым видом, прижимая указательный палец к губам – призывая меня молчать.
– Какого черта? – гнев начал подниматься во мне холодной волной, но он взял меня за руку и потянул к черному входу, где никого не было. Мое сопротивление было безрезультатным, Андрей был гораздо сильнее меня. Я могла только смириться, ожидая что, последует дальше.
– Да прекрати ты, – резко бросил парень, разворачивая меня лицом к себе. – Просто выслушай меня.
Я перестала сопротивляться и посмотрела на него.
– Что тебе еще нужно? Зачем ты сюда вообще заявился? – я была не рада его видеть, особенно после случившегося.
– Я волновался. Ты не отвечаешь на мои звонки. Дома тебя нет. Почему ты мне не позвонила и ничего не сказала? – Андрей был взволнован и размахивал руками в такт своим словам.
– Зачем? Тебя не было в тот момент на парковке. Вы с Мишей ничего не сделали, чтобы помочь нам. Теперь Марина в больнице, – слезы снова поступили к глазам при воспоминании о роковой ночи.
– Ты не можешь меня винить в этом. Мы отвлеклись на секунду. Не делай из меня чудовище. Все эти дни я места себе не находил, – я слышала нотки отчаяния в его словах, но не спешила прощать его. Не знаю почему, но больше я не испытывала к нему прошлой симпатии. Он стал мне совершенно безразличен.
– Не нужно устраивать сцену, Андрей. Что было, то прошло. Давай на этом закончим. Мне пора, – я развернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за плечи и прижал к стене всем своим телом.
– Да постой ты. Я хочу загладить свою вину. Дай мне шанс. Может, сходим куда-нибудь. Просто поговорим.
– Нет, – отрезала я, отталкивая его от себя. – У меня нет времени на это. И ты мне больше не интересен. Лучше расстанемся друзьями.
– Мы же увидимся с тобой в школе? – старался остановить меня парень, преграждая мне путь.
– Нет. Я сдаю все экзамены экстерном, – его настойчивость вызывала во мне только неприязнь.
– Где ты сейчас живешь. Я зайду навестить тебя.
– Я живу у знакомых и навещать меня не нужно. Прощай.
Из последних сил я рванула вперед и, оттолкнув его к стене, выбежала в коридор. Андрей за мной не пошел. Миссис Ньюбелз промолчала, увидев мое расстроенное состояние. Почти всю дорогу до особняка мы разговаривали только о Марине и ее выздоровлении. Вампирша ни слова не сказала о том, что я выскочила из больницы, словно убегая от кого-то. Но я ничего бы не могла ей сказать. До сих пор меня передергивало от мысли об Андрее и его поведение в больнице. Больше я не видела в нем просто парня с соседней улицы. Откуда-то появилась непонятная агрессия, которая предупреждала меня держаться от него подальше. Именно такого плана я и собиралась придерживаться в ближайшие дни.
Глава 21
Когда я поднялась в свою комнату, там меня уже ждал Эдриан. Он сидел в кресле и наблюдал за фоторамкой с моими снимками, которую я всегда брала с собой. Увидев, его я застыла от неожиданности.
– Ты же не против того, что я решил дождаться тебя здесь, – спросил он невинно, усмехаясь моему озадаченному виду.
– Нет, – очнулась я и, закрыв дверь, прошла в комнату. – Что-то случилось? Что-то срочное?
– Нет. Просто хотел узнать, как ты съездила в больницу. Как себя чувствует твоя подруга?
– Ей уже лучше, – ответила я, удивляясь, что его это может интересовать – Слушай, Эдриан, я знаю, что вчера мы слегка погорячились...
Вампир остановил меня, жестом побуждая замолчать.
– Не надо, Тео. Я все прекрасно понимаю. Вчера было конечно здорово, – он улыбнулся своим словам, будто вспоминая наш поцелуй, – но этого не повториться. Поцелуй был страстным, но раз ты не хочешь быть со мной, я не смею настаивать на этом. Мы все решили вчера, и я принимаю твое решение.
Я удивленно смотрела на него, не зная, что ответить. Больше всего на свете я желала услышать именно эти слова, но не ожидала, что все будет так просто. Та легкость, с которой он сказал мне это немного задела мое самолюбие. Где-то в глубине души я все-таки надеялась на более эмоциональный разговор, отчасти подобный сегодняшней встречи с Андреем.
– Так мы теперь друзья? – решила уточнить я, все еще сомневаясь, что правильно его поняла.
Эдриан вначале замешкался, взвешивая про себя все за и против, а потом утвердительно кивнул.
– Да. Думаю это вполне возможно. У меня никогда не было друзей, так что это будет любопытно.
– Любопытно? Думаю, ты прав. Я еще никогда так не общалась с вампирами при этом, не называя их кровожадными монстрами. Это будет довольно тяжело. Тебе тоже, наверное, нелегко разговаривать с закуской?
Вампир рассмеялся. Между нами больше не было никакой скованности. Каждая фраза больше не воспринималась в штыки. Мне было с ним легко, как с парнем-одноклассником. Словно нас не разделяла пара веков и совершенно разные жизненные концепции. Он и я спрятали свою надменность и осторожность и, наконец, могли побыть собой, хотя бы только здесь, рядом друг с другом.
Мы стали проводить много времени вместе. То, гуляя в саду, допоздна засиживаясь в гостиной перед телевизором. Родители как мои, так и его, были рады сложившейся ситуации и вполне возможно уже мылено готовились к предстоящей свадьбе. Мама при каждой встречи весьма недвусмысленно мне улыбалась, а миссис Ньюбелз все чаще подмигивала и любой ценой старалась оставить нас с парнем наедине. Все же мои попытки убедить их в заблуждении, оканчивались полным провалом. Так что один раз я даже случайно подслушала разговор двух женщин, сравнивающих особенности человеческой и вампрской свадьбы и пытающихся совместить традиции обеих сторон в одном ритуале. Мне оставалось лишь качать головой и надеяться, что ситуации выправиться сама собой и дамы, в конце концов, простят мне мой поступок и не осудят мое бегство, а может, в чем-то даже поймут меня. Кроме того, мне будет уже все равно. Я начну совершенно другую жизнь.
В какой-то мере дружбы между нами мне было мало. С каждой минутой я привязывалась к нему все сильнее. Он не был похож на моих друзей, он не был похож ни на кого. Внешне выглядевший как подросток, он каждый раз удивлял меня своим жизненным опытом, говоря о таких вещах, которые знает не каждый взрослый. Меня удивляла та легкость, с которой он рассказывал о прошедших веках, словно они для него ровным счетом ничего не значили. Я, затаив дыхание, слушала его истории о жизни в Англии, о гувернантках и светских балах. О первых автомобилях и первых кинотеатрах. О порядках, которые теперь в 21 веке казались мне просто дикими. В свою очередь я расспрашивала его обо всем, что касалось вампиров. Такие разговоры больше напоминали короткий блиц-опрос, потому что парень с неохотой говорил об этой стороне своей жизни, и отвечал односложно, а порой совсем молчал, пытаясь сменить тему разговора на что-то более позитивное. Но моей настойчивости можно было позавидовать, я не отступала, пока не получала ответ.
– Вы чувствуете боль?
– В основном нет, а также холод, жар и щекотку.
– А с девушкой...
– Без интимных подробностей.
– Хорошо. Как часто вам приходится питаться?
– Раз в три дня.
– А что со сверх-способностями? Левитация? Телепатия?
– Я похож на икс-мена?
– Ну не знаю, я еще не видела тебя в коже.
– Вы пьянеете от спиртного?
– Нет. Алкоголь также не разрушает нашу печень. Вообще-то она давно уже не функционирует.
– Мэрлин Мэнсон на самом деле вампир?
– Нет просто очередной псих. У вампиров есть негласный закон, мы не можем себя афишировать.
– Энн Райс пишет о вас правду?
– Только то, что мы все поголовно красавцы.
– Кто, по-твоему, самый лучший вампир – Лестат или Луи?
– Думаю, Блейд заткнет их всех за пояс.
Мы могли продолжать так до бесконечности. Но дата моих выпускных экзаменов неминуемо приближалась, и мне все-таки пришлось взяться за ум и сесть за учебники. Это было просто невозможно, когда вампир весь день крутился рядом и отвлекал. Когда мое терпение подошло к концу, и я готова была кинуть учебник алгебры ему в след, вдруг обнаружилось, что из него мог получиться неплохой репетитор. В итоге он стал тратить часы, пытаясь помочь мне с экзаменами. Раньше я неплохо справлялась с учебой сама, но рядом Эдрианом я чувствовала себя невероятно глупой, напрочь забыв все, чему меня учили до этого.
Порой он требовал слишком много. Превращаясь в строгого преподавателя, так вживаясь в свою роль, что я чувствовала себя рядом с незнакомым человеком, которому платили за мои мучения. Он подтягивал меня по всем предметам, поражаясь слабой образовательной базе в современных школах. Казалось, не было предметов, в которых он не был лучшим. Физика, алгебра, тригонометрия, химия. Но самые горячие споры касались литературы. Я почти сразу поняла, что наши взгляды на произведения являются диаметрально противоположными. Мой юношеский максимализм и его вековой опыт никак не могли прийти к консенсусу, сталкиваясь и становясь причиной настоящих дебатов. 'Война и Мир', 'Преступление и Наказание', 'Анна Каренина'. Я имела свое мнение о каждом из этих шедевров, когда же Эдриан слишком трепетно относился к классике и любая иная трактовка, помимо его, приводила вампира в ужас. Вот почему он никогда не уступал мне в споре.
– 'Луч света в темном царстве', – возмущалась я, когда мы проходили пьесу Островского 'Гроза', – и это тот человек, который решению всех навалившихся проблем предпочел банальный прыжок в реку?
– Она не видела иного выхода. Женщина была предана другими и больше не видела своего места в этом 'темном царстве'.
– Так если я вдруг решу покончить жизнь самоубийством от тяжелой женской судьбы, ты пожелаешь мне удачи и помашешь в след ручкой?
– Не утрируй Теона. – Когда он называл меня полным именем, это означало лишь одно – он был зол. Страшно зол. А так он лишь пытался подчеркнуть нашу разницу, как в возрасте, так и в социальном положении. К чему ложь, в такие минуты я действительно чувствовала себя глупой девчонкой, рядом с мудрым мужчиной, который как минимум годился мне в отцы. Я ненавидела такие моменты. Он словно унижал меня этим, показывая свое превосходство.
Новым испытанием для нас стала подготовка к экзамену по алгебре. Все начиналось с того, что цифры страшно пугали меня, особенно когда они перемешивались с буквами и безумно путались. В школе я находила в себе силы справляться с этой проблемой, тратя все свободное время на практику. Но здесь, в особняке вампиров, вся эта усидчивость разом покинула меня, особенно когда Эдриан стал запрещать мне подглядывать в ответный лист.
– Ну почему ты поставила эту цифру? Как ты вообще считала? – возмутился вампир в один из пасмурных дней, когда мы решали очередные задания по алгебре. Эдриан был строгим учителем, который не слушал мои мольбы о пощаде. – Ну, как ты получила такой результат.
Я лишь невинно улыбалась и хлопала ресницами. Конечно, можно было пересчитать все еще раз и быть повнимательнее, перед тем как давать вампиру на проверку, но упустить возможность позлить его я просто не могла. Было забавно видеть, как бессмертное существо злиться из-за неправильно решенного примера.
– Не знаю. Так получилось, – заныла я, опуская голову на стол и блаженно закрывая глаза. С такой нагрузкой я никак не могла выспаться, что с каждым днем делало меня все более бесполезной.
– Ты делаешь мне это назло? – удивился парень. – Это же так просто. Мы уже решали нечто подобное, и ты прекрасно справлялась.
– Я человек. Делай поправку на интеллектуальный уровень. И вообще я устала. Может небольшой перерыв?
Эдриан долго наблюдал за мной, вглядываясь в каждую черту, потом печально вздохнул и сдался.
– Ты редкостный бездарь, но так и быть, я веду тебя в кино. Считай меня бесхребетным и слабовольным, но я не могу смотреть на твои мучения. Но если после этого ты не начнешь стараться – пеняй на себя. Будешь дневать и ночевать с этим учебником. Я даже во снах буду тебе являться с новыми примерами.
Я кивнула, хоть больше и не верила в его угрозы. Мне было просто необходимо проветриться, за два дня я так и не выходила дальше внутреннего дворика, ограничиваясь телефонными разговорами с Мариной.
– Чур, я выбираю фильм, – и пока он успел остановить меня, поднялась из-за стола и убежала в свою комнату.
В одном из кинотеатров на окраине города каждый вечер крутили классику. В этот раз я увидела знакомое название – 'Дракула Брэма Стокера'. Возможно, стоило выбрать что-то более нейтральное, но мне очень хотелось узнать реакцию настоящего вампира на подобные фильмы.
Когда я сообщила о своем решении Эдриану, он только поморщился, но не стал долго упираться. Было видно, что ему не нравиться мой выбор, но он тактично промолчал. Оказалось, ему каким-то образом удавалось избежать просмотра ранее, но только не на этот раз. Мы быстро собрались и, оставив родителей за вошедшими в привычку разговорами в гостиной, наконец-то покинули особняк.
Зал был практически пуст, кроме нескольких парочек на последнем ряду. Вампир купил места в самом центре, а наш ряд был полностью в нашем распоряжении. Мы не стали брать ни попкорн, ни колу в отличие от остальных присутствующих, а налегке расположились на своих местах. Я не знала чего ожидать от этого вечера. Он вполне мог свести нашу 'дружбу' на нет.
– Ты в порядке? – спросила я, увидев на лице вампира странное встревоженное выражение. Он без конца озирался по сторонам, и никак не мог устроиться, сидя как на иголках.
– Да, – кивнул он, так и не посмотрев на меня. – Просто редко бываю в подобных местах, да еще и на фильмах о вампирах.
– Тебе понравиться, – успокоила его я, – Это классика жанра. Дракула здесь просто мечта всех женщин. Тебе есть чему у него поучиться. Так что воспринимай это как пособие для начинающих вампиров.
Эдриан мне не ответил, упорно вглядываясь во все еще темный экран. Через минуту сеанс начался.
Как только погас свет, я поудобней расположилась в своем кресле, отклонившись подальше от парня. Я знала, что он не такой как Андрей, но уже раз обжегшись, я не стала рисковать вновь. Мне удалось сосредоточиться на фильме, лишь иногда ненароком бросая взгляд на Эдриана, пытаясь уловить его реакцию. Но вампир не двигался, ни один мускул не шевелился на его лице, я даже не была уверенна, что он моргает. Весь фильм мы молчали. С той лишь разницей, что я меняла позы и растирала затекшие ноги, парень рядом со мной превратился в ледяную статую. Было ощущение, что я пришла в кино с манекеном. Ни смерть Люси, ни встреча графа с Миной, ни охота на вампира не вызвали никакой реакции у вампира. Наверное, стоило спросить какие фильмы он любит, а не тащить его насильно на 'Дракулу'. Тут я вспомнила вечер у меня в комнате, тогда он тоже был немногословен, но это не значило, что фильм ему не понравился. Оставалось только ждать окончания фильма. Под конец я почти лежала в кресле, медленно сползая вниз. Таким образом, когда включили свет, большая часть моего тела была уже вне кресла.
