Текст книги "Одиночество вдвоем или любовь на пятерых (СИ)"

Автор книги: Елена Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава семнадцатая. Настя

Воскресное утро началось замечательно. Настя встала рано, сварила себе кофе в турке и села за столик на веранде. Сквозь поредевший бурьян теперь можно было разглядеть участок соседа. Тот сегодня был явно не в духе, ходил с инструментами в руках и с банкой краски, что-то бурчал.

Все изменилось, когда к его воротам подъехала Газель. Громко хлопнули задние дверки. Водитель явно что-то выгружал. Сквозь кусты Настя видела только отблески чего-то ярко-красного.

– Мужик, ты чего разгружаешь? – крикнул с крыльца сосед.

– Чего заказали, то и выгружаю, – прилетело ему в ответ.

Настя встала на цыпочки и посмотрела поверх кустов.

– Это что?

Только и успел спросить ее сосед, когда Газелька отчалила от ворот. Насте стало любопытно, и она осторожно подкралась к кустам, разглядывая поверх них участок соседа. Затем стало тихо. Настя видела, что сосед ходит за забором, с интересом рассматривая то, что выгрузил водитель.

Но через пару минут Настя заметила баба Клава, уже хотела поздороваться, но та пронеслась мимо, как торпеда.

– Ой, етить колотить, – орала она на всю округу. – Черт лысый, совсем ополоумел, куда выгрузил то.

Насте стало жутко любопытно, чего же там такого привезли. Бабка Клава причитала, всплескивая руками и качая головой, смотрела преданной собакой на соседа.

– Баба Клава, тебе на черта гроб нужен? – долетело до слуха Насти, а та чуть не села от удивления в крапиву.

– Ой, милок, это уцененный товар, я впрок купила. Со скидкой продавали домовину, новую то, где я за такие деньги гроб себе куплю?

– Баба Клава, вы чего, помирать собрались? – Насти от любопытства шагнула ближе к бурьяну и зашипела от острой боли, когда ее обожгла крапива.

– Типун тебе на язык, я «ешо» сто лет проживу, – отжигала бабка Клава баба Клава.

– Так гроб то зачем?

– Сказано ведь, по дешёвке купила, с дисконтом. Вот ведь стервец, выгрузил не гладя, как я домой его утащу то теперь?

Насте стало смешно. И она махнула рукой, пусть сами разбираются, и вернулась на веранду, допивать свой кофе.

Она отметила про себя, что кофе уже остыл, пока она пялилась на соседей, и ей пришлось включить чайник вновь. На сладкий запах из вазочки с вареньем налетели пчелы, она попыталась согнать их и повернулась лицом к дороге. В этот момент мимо ее забора проплыл гроб с красной крышкой.

Она хотела сесть и, от испуга, промазала мимо стула. Настя даже перекрестилась. Но услышала причитание бабки Клавы: Ой, милок, вот так, вот так ровненько. Настя засмеялась.

– Вот ведь вредная бабка, мертвого уговорит!

И в тот же миг до ее слуха донеслось завывание соседки.

– Ой! Ой! – орала баба Клава. – Убился!

Настя привстала и выглянула с веранды. На всех парах к ней неслась баба Клава.

– Несчастье, несчастье, Настенька! – орала та, выпучив глаза. – Несчастье случилось, убился соседушка наш, домовиной его накрыло.

Бабка орала, ее лицо стало цвета вареной свеклы, и Настя уже было подумала, что бабку хватит сейчас инсульт. Но та подлетела к ней и схватила за руку, поволокла в сторону своего участка. И по хватке, Настя поняла, что с бабкой собственно все хорошо, рука ее крепка, она и сама могла свою домовину дотащить до дома.

Они вылетели на тропинку и застыли. От увиденного, Настя не знала толи плакать, толи смеяться, толи лететь на помощь. Гроб лежал в пыли на дороге, крышкой вверх. На красной крышке красовался крест и черная траурная лента по краям самой крышки, а из-под нее торчали ноги в кроссовках, штанины задрались, оголяя поросшие темными волосками голени.

Над гробом стоял придурковатый дед, который каждую неделю ходил ловить рыбу и пробирался на реку именно по ее участку. Деда кликали Васьком, и сейчас этот Васек орал и колотил палкой по крышке гроба, а оттуда раздавались глухие звуки. Сосед явно был жив, но не мог вылезти из-под гроба.

– Сгинь, нечистый! – орал Василь и ещё сильнее зарядил палкой.

– Ой, ай, Василь, ты чего? – раздается из-под гроба.

А Василь разошёлся и пнул гроб так, что сам запрыгал на одной ноге и запричитал. Крышка слетела, и из-под ящика показался сосед. Он выглядел так, словно его черти уже на том свете пожарили. Волосы всклокочены, одежда грязная и измятая, на коленях джинсы порвались.

– Кирилл? – орет Василий и креститься. – Нечистый!

– Василь? Ты чего? Ой, Кирилл, – причитает бабка Клава.

– Кирилл? – проносится в голове у Насти. – Кирилл?

Что-то щелкает в ее голове, она верит и не верит. Это не может быть ее Кирилл? Такого просто не может быть.

Но сосед оглядывается и застывает, гладя на нее. У Насти по коже мурашки побежали, даже волоски на руках встали дыбом.

– Настя, чего стоишь, воды принеси, – кричит на нее бабка Клава, пугливо оглядывая Кирилла, нет ли повреждений, кроме разбитых коленок.

– Настя? – спрашивает её Кирилл, он смотрит на нее так, как не смотрел ни один мужчина.

На её странице в Мамбе у неё не было видна лица, только профиль, фигура на фоне солнца на горизонте и светлые волосы.

– Настя, – произнес более уверенно Кирилл. – А я Кирилл, странник, который рыщет по свету в поисках своей Ассоль.

– Кирилл, – выдыхает, наконец, Настя, не говорит, а именно выдыхает его имя, как воздух.

– Ты такая красавица, – летит ей в ответ, глаза его загораются.

Но момент портит вредная бабка, первые капли дождя падают на землю, они даже не мочат, под ними пыль скатывается в маленькие серые шарики. Но бабка Клава начинает орать, как потерпевшая.

– Ой, дождь усиливается, Кирилл, тащи домовину, а то намокнет. Василь, чего встал? Помогай!

– А чо, я не чо, – топчется Василь, пока Кирилл пожирает глазами фигуру Насти. – Испужался я, думал покойник с кладбища забрел к нам…

– Ой, не неси чушь, – орет бабка, – давайте, тащите быстрее.

Василь толкает Кирилла, и тот прерывает контакт.

Они переворачивают гроб, берутся за концы и бодро, под причитания хозяйки, доносят деревянный ящик до ее дома.

Настя же стояла, как вкопанная и смотрела им вслед. Душа ее пела. Это её Кирилл. Такой красивый, мужественный, такой…Ох…

– Настька, чё встала посередь дороги, пошли, поможешь мне мужиков накормить, – за трындычала позади баба Клава. – Пошли, пошли, у меня уже пирог испекся, ты сейчас чаек заваришь, а то у меня руки ломить, не дай бог чашки разобью.

Настя с трудом переставила ноги. В голове сумбур. Сейчас вот ей надо угостить чаем её Кирилла. О чём это бабка Клава? Она с ним только переписывалась, никогда в живую не встречалась, а сейчас должна чаем поить?

– Пойдем, говорю! – ворчит бабка. – Настька, смотри, жаних то хорош, ты того, – бабка кивнула головой на Кирилла. – Попой виляй, глазки строй, гладишь, заметит, пригласи к себе. Чего тебя учить, чай не девка поди.

– Баба Клава? – смутилась Настя.

– Чего Клава, я почитай семьдесят годков Клава, – хмыкнула бабка. – Давай, охмуряй мужика, нече пялиться на него через забор, пора к рукам прибирать.

Они дошли до дома бабки. Пока мужики корячились, затаскивая гроб в сарай, бабка споро достала из печи пирог. Настя расставила чашки на столе, заварила чай.

– О, хозяюшка, – улыбнулся во всю вставную челюсть дед Василь. А Кирилл зыркнул на него так, что сразу стало понятно, что дед Василь может и челюсти лишиться, если будет и дальше заигрывать с Настей.

– Проходите, проходите, вон вода, руки сполосните, – засуетилась баба Клава.

Мужики помыли руки и не спеша прошли к столу. Все дружно расселись вокруг круглого стола. Бабка завела разговор о погоде, огороде, Настя косилась на Кирилла. А Кирилл без обиняков разглядывал её.

Бабка под столом толкала Настину ногу, намекая её быть более раскрепощенной и естественной. Но у Насти просто ком встал в горле, руки онемели, и язык к гортани прилип. За столом трындычал дед. Того было не остановить.

Но их обед прервал рёв тракторов и шум с улицы.

Кирилл, дед Василь и Настя подорвались и выбежали на улицу. А тут!

Прямо вдоль улицы гнал на скорости огромный грейдер. За ним, держась строго позади в нескольких метрах, самосвал. Позади всех чертыхаясь, выплевывая черный дым из трубы, тащился экскаватор. Они остановились на середине улицы, развернулись, и грейдер с разбега снес забор, ворота и часть участка Насти.

У Насти от испуга даже икота появилась.

Кирилл, махая руками, бросился наперерез.

– Стой, стой! – орал он. – Стой, кому говорю!

Водитель заметил его, тормознул и, не выключая двигателя, свесился из кабины.

– Те чего, мужик, надо, – широкая морда водителя выглядывала из бокового окна.

– По какому праву вы сносите? – Кирилл быстро вскочил на гусеницу и схватил водителя за воротник. – Ты, сука, чего делаешь?

– А ну, отвянь, сейчас морду начищу тебе, – все слова водитель перемежал отборной матершиной.

– Ты с каких…сносишь жилые участки, – не отставал от него Кирилл.

– Какие жилые, здесь все под снос, – орал на него тракторист.

И тут из клубов пыли и выхлопных газов показалась фигура председателя. Он был взлохмачен, хоть на его голове остались ли жиденькое подобие волос. Он вытирал большим платком пыль и пот с лысины и лба, красные от натуги щеки тряслись.

– Вы не туда заехали, – кричал он, хрипя. – Вам налево надо было повернуть.

– Куда ты сказал, туда и заехали. Вот! – Бульдозерист выпрыгнул из своего трактора, наконец, заглушив двигатель. – Вот!

Он ткнул схему и карту под нос председателя.

– Ты карту то переверни, горе луковое, – запричитал председатель. – Вам вот туда повернуть надо было. И он начал тыкать пальцев в схему.

– А, туда, – бульдозерист махнул рукой в сторону.

– Вы по ту сторону реки сносите сады, – чуть не плача причитал председатель. – Что нам теперь делать.

Бульдозерист оглядел то, что наделал своим ковшом.

– Ну, извиняйте, – развел руками.

– Я тебе сейчас извинюсь, – и Кирилл со всего маха ударил рабочего в плечо кулаком. – Кто это все восстанавливать будет.

Настя стояла и смотрела на свой участок, от которого ничего не осталось. Все её грядки были перемешаны с кусками ограждения, яблоня, на которой висели красные труселя, превратилась в труху, зато исчез бурьян. Ей хотелось плакать, нет, не плакать – выть, как по покойнику.

Все! Все! Все, что она прибирала своими руками, так заботливо обихаживала, садила, полола, все превращено в груду земли.

– Ой, горюшко то какое, – запричитала за спиной бабка Клава.

У Насти полились слезы в три ручья.

– Настенька, не надо, – жамкал её руку председатель своими потными ручонками. – Не реви, слезами горю не поможешь.

Кирилл в это время устроил разборки с рабочими.

Через пятнадцать минут на месте был прораб, через полчаса директор, через час приехал собственник.

И пока Кирилл разбирался с хозяевами нового поселка, Настя, дед Василь, бабка Клава и председатель тихонько стояли в стороне.

Глава восемнадцатая. Николай

Никогда не любил работать. Любимая поговорка: От работы кони дохнут.

С детства его воспитывали мама и бабушка в любви, внушали, что очень красивый мальчик, и девок у меня будут толпы. Он давно понял, что женщины водят вокруг него хоровод. И ему не надо прикладывать никаких усилий, чтобы от них получить все, что он хочет.

Мама с бабушкой кормили и одевали, убирали за ним, до двенадцати лет шнурки на обуви завязывали. Когда шёл на учёбу, совали деньги в карман, чтобы их Коля ни в чём не нуждался. Приучили к мысли, что деньги дают женщины за то, что он красивый!

Поэтому Коля не привык напрягаться. Даже в институте учился на факультете, где одни девчонки и преподы-женщины. Девчонки сами на него вешались, прыгали в койку, на лекциях трусики присылали. Ему не надо было напрягаться, чтобы получить секс. Всегда сыт.

Женщины преподаватели ему помогали в учёбе. Одна из преподавателей курсовые за него писала, чтобы раз в неделю увидеть его в своей койке.

Коля так привык к этому, что по-другому свою жизнь уже и не представлял.

Зачем работать, когда женщины вокруг ему дают все блага бесплатно, ради секса они готовы на все.

А как удовлетворить женщину в постели, его научила родная тётка. Ей было тридцать два, ему пятнадцать. Он здоровый лоб, а она одинокая женщина с неустроенной жизнью и неуёмной похотью.

В первый раз она все сделала сама. Разделась перед ним и положила его руку себе на грудь, потом заставила себя гладить, секс первый раз вышел скомканный и быстрый. И тетка сказала ему: А теперь будем учиться.

И два года она учила его, как доставить женщине удовольствие. Обучила всему, сказав, что сделает из него лучшего соблазнителя и совратителя. Тетка и объяснила Коле, что доставляя женщине удовольствие от нее можно получить все, нужно только правильно нажимая на нужные кнопки.

В выпускном классе школы Коля уже переспал с англичанкой, она была классной, поэтому окончил школу с хорошими отметками. Англичанка сама бегала и договаривалась со всеми преподавателями об отметках.

Потом выбрал педагогический вуз, дошкольное отделение, Коле было все равно, какое образование получить, нужны были только корочки. В голове у него уже зрел план.

Только окончил ВУЗ, сразу улетел из своего родного края.

Коля уже знал, что будет делать. Получив диплом, собрал вещички и улетел в Ростов. Город выбрал методом тыка.

Первая баба подвернулась сразу, он её нашёл прямо в самолете. Тридцати пяти лет бабеха, разведенка. Её бывший муж был человеком богатым, оставил ей часть бизнеса, хороший вклад, ценные бумаги. Так что Коля жил не тужил, катался, как сыр в масле, успевая ездить по «командировкам»: Сочи, Краснодар, Новороссийск. В каждом городе имел по одной, а то и две женщины. От всех отщипнул понемногу.

Но у Оли, так звали мою первую, снесло голову, она устроила слежку. Всё вскрылось. Оля пожаловалась своему бывшему, тот поймал Колю, чуть не убил. Пришлось срочно бежать.

Уехал.

Просто сел на поезд по поддельному паспорту, чтобы было не отследить. Вышел на первой попавшейся станции. Даже если отследят билет, то не поймут, где его искать.

Городок оказался маленький. На Урале. Затрапезная станция, пятьдесят тысяч жителей, небольшой комбинат. Так себе место.

Но Коля боялся за свою жизнь, боялся, что отследят по картам. Наличных денег было мало. Поэтому «сел на попу ровно».

Пристроился на комбинат в отдел сбыта, получил место в общежитие. И сразу стал присматриваться к женщинам. Маленький город, все друг друга знают, здесь не затеряться. Пришлось знакомиться с кадровичкой, сидеть с ней и распивать чаи на обеде. Зато у него быстро появилась все информация по незамужним женщинам. Из всех он выбрал Настю Москвину. Одна одинешенька, близкой родни нет, своя квартира, девушка тихая и забитая. Это был нужный вариант.

Но у Насти оказался железный стержень внутри, она с подозрением смотрела на заезжего молодца, на контакт не шла. Пришлось обаять ее дальних родственниц, навешать им «лапши на уши», что влюблен-не могу. Так и женился.

Конечно квартирка не «айс», но это было место, где он мог пересидеть.

Убегать от Оли ему пришлось почти без вещей, на новом месте надо было обзаводиться вновь брендовыми шмотками, а денег не было.

Поэтому Насти пришлось «прижать к ногтю», контролировать её деньги. Насобирал за полгода небольшую сумму и рванул в город. Купил на первое время немного вещей. Сразу приоделся. И первым делом направил свои стопы в ночной клуб.

Даже напрягаться не пришлось. Тут же снял двух дамочек под сорок. Их мужья были крупными шишками в металлургическом концерне, деньги гребли лопатой, а жёны скучали. Обе предложили мне встречаться. Сами сняли квартиру, сами установили график.

Коля бросил работу на комбинате, жене сказал, что у него новая работа в командировках, и уехал. Теперь три раза в неделю он удовлетворял похотливых дамочек, имея за это кошельки их мужей. И все было хорошо, но Коле захотелось большего. И на одной презентации его заметила дама лет пятидесяти, вдова генерала. Дама была очень богата, просто сказочно. И за услугу готова была платить даже больше, чем его похотливые подружки.

Коля теперь старался и выкладывался на трех дамочках. Его приодели и приобули. Генеральская вдова купила ему машину люкс класса. Но Коле опять стало чего-то не хватать. И он прокололся.

На выставке ЭКСПО познакомился с молоденькой девочкой, которая влюбилась в него без ума. Ему бы уйти от греха, но он вцепился в нее. Девочку звали Сонечка и она была единственной дочерью бизнесмена. Тот оказался не дурак. Быстро пробил его, нашел и Олю, потянул за ниточку, неприглядная история вылезла наружу.

За него никто не вступился.

Пришлось залечь на дно на некоторое время.

И тут подвернулась глуповатая тетка, та держала торговые ларьки. Он окрутил ее быстро, потряс кубышку доверчивой бабы. Заставил её купить себе машину. И уже хотел было скрыться. Но тетка что-то почувствовала и обратилась к своему родственнику, тот служил в полиции.

Его повязали прямо на квартире у жены. Вытрясли все деньги, пришлось ещё и приплатить, чтобы дело не открыли. Машину тоже пришлось вернуть, выписав доверенность. Покладистая и послушная жена взбрыкнула, собрала его вещички и выставила за порог. Потом их ждал развод. У него больше не было крыши над головой.

Коля не расстроился. Собрал вещички и переехал в столицу Урала.

Тут его никто не знал. Деньги он умело копил и вкладывал в ценные бумаги. Комар носа не подточит. Так что на первое время деньги у него были. А дальше…

Он прыгал из койки в койку, умело жонглируя своими дамами. Но крупного куша все не попадалось.

И тут его занесло в ресторан. Вечер был скучный.

Он сразу обратил внимание на двух занюханных стручков, за столик к которым подсели две аппетитные дамочки. Те две цацы явно своих кавалеров не знали, знакомились тут же, за столом. «Стручки» хоть и были при деньгах, но не какие-то занюханные, словно побитые жизнью. Дамочки же напротив: дорогие украшения, брендовые сумки, фирменные платья. Коля тут же приценился. Но первая дама была с этакой хитринкой в глазах, плутовка одним словом. Это был не его вариант. А вот у второй в лице читалось отчаянье и одиночество.

Он отбил её у кавалера легко и нагло.

Алька! Он видел, как вспыхнули ее глаза, как по телу пробежала дрожь, только он коснулся её кожи. Ему и напрягаться не надо было. Она сразу повезла его к себе.

Коля ориентировался быстро. Пока обнимал и целовал, осмотрелся. Мебель в квартире новая, хороший ремонт, четыре комнаты. Сразу про себя отметил, что нет мужских вещей. Потом уж Аля рассказала, что муж развелся и оставил ей квартиру. У нее два сына, но у тех свои квартиры. Живет Аля одна. Пока она ходила в душ, проверил шкафы и комод. Брендовые шмотки, хорошая обувь, в шкатулке полно дорогих украшений, в шкатулке рядом лежат деньги.

Коля улыбнулся. Дичь попалась в силки.

Ему и напрягаться не пришлось. Он устроился по обычной схеме. Две бабы в других городах, там добыча поменьше, Аля здесь, под боком.

Коля решил, что выжмет все и уедет. Грела его давняя мечта. Уехать на ПМЖ в Италию. Купить себе домик на Средиземноморском побережье, приезжать в Россию, доить лохушек, а летом проматывать деньги у теплого моря. До мечты было уже недалеко.

Алю доить было одно удовольствие, сама все несла в клювике. Деньги сняла со всех счетов сама, машину выставила на продажу. Правда с кредитами пришлось напрячься, оставалось еще отжать лям или два.

Тем более понял, что муж её бывший обеспеченный чел, детки тоже хорошо зарабатывают, не обеднеют.

Однажды повел её погулять. Надо же показать ей, что мы семья. Так и хотелось расхохотаться. Пока гуляли, натолкнулись на девушку лет двадцати пяти. У Коли чуть слюни не закапали. Горячая штучка. Одни ноги чего стоят, длинные, красивые с тонкой щиколоткой. Да и сама – огонь.

Копна темных волос, глаза с легким прищуром, ой лиса. Фигурка ладная.

Девушка шагнула им навстречу.

– А ты, я смотрю, не теряешься, только-только развелась, а уже любовника нашла, – съязвила она Альке, а сама по Коле скользит взглядом. Взгляд тормозит на ширинке, тонкий язычок скользит по губам. Дамочка оказалась мастерицей обольщения.

– А тебе то что? Можешь забирать себе Кирюшу, он мне не нужен, – Алька шагнула вперед, словно закрывала собой Колю.

– Ой, да нужен мне твой малахольный мужик, я одна не останусь, – и девица подмигнула Коле. Тот даже не видя лица Али, чувствовал, как она вся напряглась и, чуть ли не фыркая от злости, схватила его и поволокла в сторону.

Коле оглянулся, девица стояла в круге света и усмехалась. Яркая, горячая, манкая. А потом послала ему воздушный поцелуй.

– Это кто такая? – спросил он.

– Это проститутка Кира, с ней он изменял мне, поэтому и развелись, – фыркнуло зло Аля.

– А чего она на тебя нападает? – с интересом спросил Коля.

– Так, Коленька, она с Киром все крутит, а сама боится, что Кирюха обратно ко мне вернется. Только у меня все с тобой очень серьезно.

Коля вновь обернулся. Девушка шла позади них.

Он и сам не понял, но опустился на колено, словно у него развязался шнурок. Девица прошла мимо, а на дорожку перед ним упал листочек с телефоном и подписью «Тоня».

Коля стрельнул глазами в Альку. Но та лишь с ненавистью смотрела вслед сопернице. И Коля воровато подобрал листочек и сунул в карман.

В тот же вечер он придумал отмазку и слинял из дома.

Впервые у него тряслись руки, и бешено стучало сердце, когда он набирал заветные цифры с записки. Она ответила не сразу. В её голосе была лень и нега.

– Хочу с тобой встретиться, – с разбегу сказал он.

Она лишь усмехнулась.

– Быстрый какой.

– Хочу тебя!

– У меня нет квартиры для встреч, – отшила она.

– У меня личные апартаменты, – добивался он.

– Ну, хорошо, – с ленцой протянула она. – Но не сегодня, завтра или послезавтра.

Они договорились. В эту ночь он трахал Альку и представлял на ее месте другую. Впервые у него стучала кровь в висках, и бешено колотилось сердце. Он влюбился.