Текст книги "Одиночество вдвоем или любовь на пятерых (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава третья. Настя
Настя уже и забыла, когда была радостной и счастливой. Ей тридцать два. Пять лет замужем. А счастья ни в одном глазу.
Она родилась и прожила всю жизнь в небольшом областном городке. Здесь почти все друг друга знали, треть жителей вообще были близкими родственниками. И все ж, когда в ее семью пришло несчастье, никто не протянул ей руку помощи. А вот наследство поделить, после внезапной смерти ее родителей, налетели, как воронье. Двоюродные сестры отца быстро вступили в наследство и продали родительский коттедж, хорошо, что ее не выкинули на улицу. Ей была куплена убитая полуторка в хрущевской пятиэтажке. Сестры вытрясли из заначки родителей все деньги, якобы на похороны и поминки. Настя и не знала, сколько там денег. На тот момент ей было всего семнадцать лет, которые она прожила за спиной своих родителей, не зная горя. Зато одна из теток в это же лето купила своему сыну «девятку», хоть старенькая, но машина. Все вокруг шептались, что тетки поступили с ней не честно, но открыто в глаза ничего не говорили.
Она поступила в техникум, отучилась на бухгалтера. Жила впроголодь, хорошо еще платили пенсию по смерти родителей. Еле сводила концы с концами, но от родственников и рубля не дождалась. Потом вернулась в свой городок, и тетка ее устроила к своему племяннику в ИП бухгалтером. Тот платил копейки. Настя перебивалась с хлеба на воду, донашивая старые мамины вещи.
Ей случайно помогла соседка по дому, предложив, устроиться на комбинат учетчицей. Такая смешная специальность. Настя уволилась у родственника и ушла работать на комбинат, там сразу платили хорошо, больше проблем с деньгами у нее не было. Правда тетка не простила ей демарш с увольнением и проклинала ее на всех перекрестках. Дескать, кормили, растили, выучили, а она оказалась неблагодарной сукой.
После этого с Настей перестала разговаривать вся родня отца.
И не то чтобы она очень по этому общению скучала, но чувствовала себя одинокой и брошенной.
На комбинате ее ценили, работящая и добрая девушка ставилась начальством в пример. Через некоторое время ей подыскали место по специальности, потом она заочно поступила в институт. И все было у нее хорошо, вот только она была по-прежнему одинокой.
А потом появился Коля. Откуда он приехал в их маленький городок – это было загадкой, которую он не хотел раскрывать. Мужчина был красивым, интересным, на него заглядывались все девушки в городе. Статный брюнет с удовольствием ловил заинтересованные взгляды дам. Вот только из всех дам он выбрал Настю. Как поговаривали про нее родственники, красотой она не вышла. Поэтому Насте казалось странным, что Коля положил глаз именно на нее.
И первое время она с опаской смотрела на залетного молодца. Но тут подключилась родня, и давай «клевать» ее в голову: Выходи замуж, в девках засиделась, двадцать семь – это перестарок. За мужем, как за каменной стеной будешь.
И Настя сдалась. Коля был ее на пять лет старше, и ей действительно казалось, что с ним она будет, как за каменной стеной.
Вот только на деле все оказалось иначе.
Коля устроился к ним на комбинат, прыгал из отдела в отдел, но нигде за него не держались, так себе оказался работник. Деньги, что зарабатывал, спускал на шмотки для себя любимого. Настю же контролировал во всем. Считал каждую копейку, потраченную на хозяйство, не разрешал лишние колготы купить.
Началом конца стало, когда Коля устроился в какую-то контору работать, и его работа заключалась в длительных командировках. Коля стал пропадать надолго, иногда его не было дома по полгода. Из одной такой командировки он вернулся на машине, сказал, что заработал и купил. А потом вдруг на ее пороге появилась чужая тетка, которая устроила скандал. Вот тогда и выяснилась, что никаких командировок не было. Ее муженек оказался брачным аферистом. Он обкрадывал своих потенциальных невест. А на машину его последняя невеста взяла крупный кредит в банке.
Скандал был такой, что стекла в окнах тряслись. Родственники последней невесты вытрясли из Коли все деньги, забрали машину, и только поэтому не подали заявление в полицию.
Зато Настя отнесла заявление в ЗАГС на развод. Совместного имущества у них не было, детей тоже. Их развели быстро. Муж собрал чемоданы и исчез вдалеке.
А Настя осталась у разбитого корыта. Ей казалось, что в ее тридцать два года жизнь закончилась. Соседи косились, родственники тыкали пальцем, на улицах на нее пялились и говорили вслед: Это та жена, ну Коли-афериста.
Ее мир рухнул. Уехать? Куда?
Жить здесь невозможно!
Родственники отца – змеи подколодные, детей с Колей не нажила, собственно ее здесь ничего не держало.
И тут умерла дальняя родственница мамы, оставив в наследство ей комнатку в коммуналке в центре областной столицы, да сад недалеко от города с домиком и огородом в шесть соток.
И Настя приняла решение переехать. В большом городе она затеряется в толпе, там никто не знает о ее прошлом, там она никому не интересна. И она выставила на продажу свою убогую квартирку, решив раз и навсегда покончить с прошлым.
Тут же набежали тетки, которые ее и видеть не хотели.
– Настя, продай комнату в городе Любочке, она туда переезжает поступать в институт, ей нужнее, – двоюродная тетка ей все уши прожужжала, какая у нее доченька, и как нужна ей та квартира.
– Нет, не продам, сама туда переезжаю, – категорично ответила Настя.
– Тебе-то зачем, ты уже старуха, а у девочки вся жизнь впереди, – увещевала ее тетка. – Ей надо мужа обеспеченного искать. У нас-то тут только аферисты да пьяницы.
– Не продам, – зло кинула ей Настя. – А еще в суд обращусь, вы меня «надули» при разделе наследства, поэтому верните мне те деньги, что украли.
Тетка посерела лицом.
– Тю, совсем ополоумела, какие деньги, гроши у твоих родителей на книжке были, мы еще в складчину им поминки устраивали, так это ты нам должна, – отбрехалась тетка.
– А у меня другие сведения, я к нотариусу ходила, дом был завещан мне, где деньги?
Тетка, поняв, что встряла, развернулась и вприпрыжку понеслась вдаль. С тех пор по городку поползли слухи, что Настька с ума сошла, перестарок, пустышка, и прочая ерунда. Настя только усмехалась, знала, что прижала хвост гадюке.
Пока ее Коля «гулял по командировкам», она работала и откладывала деньги, скопив небольшую сумму, но добавив деньги с продажи своей квартиры, она сумела выкупить ту часть квартиры, что была соседской. Теперь в ее распоряжении была небольшая двухкомнатная квартирка в большом городе и сад недалеко от него.
В ее жизни с переездом ничего кардинально не поменялось. Она все также была одинока, ее встречал пустой и холодный дом.
Работать Настя решила на дому. Купила себе подержанный ноутбук, установила нужные программы и нашла пару фирм, где требовались услуги онлайн бухгалтера.
Потом клиенты стали приходить к ней сами. Кому отчет в налоговую сдать, кому бухгалтерию надо вести. Хоть и небогато, то вполне сносно можно было жить. Вот только одиночество давило, уничтожало, навевало тоску.
В большом городе у нее не было подруг, родственников, даже знакомых. Иногда она ходила по улице и с завистью смотрела на парочки, что прогуливались по набережной, на веселые стайки парней и девушек, что толпились возле кафешек и в переходах, на семьи, гуляющие с детьми.
Она была где-то на обочине жизни. Затерянная в толпе…
Как найти себе пару? Как найти хоть кого-то, с кем можно общаться, просто поговорить, вывалить то, что наболело в душе?
Она давно заметила, что мужчины ее не замечают, мужские взгляды скользят по ней, не цепляясь, словно она всего лишь манекен, бездушная кукла.
Красавицей она себя не считала, но ведь симпатичная. У нее были волнистые русые волосы, голубые глаза, округлое лицо, фигура…
Нет, в каноны нынешних красоток она не укладывалась. Настя с любопытством рассматривала фото известных блогерш. Вот там были дивы: высокие скулы, лица сердечком, выразительные глаза, пухлые губы, длинные волосы. У нее же было все наоборот: лицо круглое, светлые брови, курносый нос, разве что губы удались, даже подкалывать не надо. О фигуре Насте приходилось лишь мечтать. Она носила сорок восьмой размер, пухлая грудь и широкие бедра явно не укладывались в параметры девушек модельной внешности. Да и возраст такой, что уже никто не посмотрит, когда кругом столько молодых девчонок.
И все ж Настя надеялась, что когда-то найдет свое счастье.
Глава четвертая. Кирилл
Решение принято. И вот он уже на даче. Жить тут конечно негде, только баня с предбанником, в нем старый диван, камин, стол и два стула. Готовить тоже негде, доставку сюда не закажешь, поэтому остается только хоть как-то обустраиваться. Он пристроил на улице небольшую электрическую плитку, оборудовал маленькую кухню с раковиной. Конечно не айс, но лето пережить можно. Воду качает насос, раковина под небом. Мыться только в бане.
С утра прораб уже пригнал рабочих, но пока только разговоры, да раскладка по материалам.
Прораб – бывший однокурсник, Никитос. Устроился в частную фирму, занимается ремонтами и строительством.
– Ты, Кирюха, главное не суетись, баб много, найдешь себе зачётную, Алька – твоя паскуда, всю жизнь налево смотрела. Ты теперь выбирать не торопись, – вещает Никита Сергеевич.
– Мне никого пока не надо, Никитос, сам понимаешь, за двадцать лет брака всю душу вынула, – отмахивается Кирилл. – Мне теперь не до свиданок.
– Ты не торопись себя хоронить, ты на сайте знакомств зарегистрируйся и переписывайся с бабами, когда найдешь прямо по себе, с той на свидание и пойдешь, – Никита рассказывает со знанием дела. – Я давно на сайтах сижу, у меня столько баб в переписке, я за полгода каждой по разу присунул. Каждый раз разные бабы.
Ржёт, как конь, Никитос.
Никита ржет, рассказывает скабрезности, толкая Кирилла в бок локтем. От его «каждый раз разные», Кирилл кривится, ему не по себе. Грязь какая-то, как его Алька, у той каждый раз и все разные.
– А за дом не переживая, я все обследовал. Сруб в отличном состоянии, фундамент сделан хорошо, ничего переделывать не будем, стропила, крыша, все норм. Дом тебе в черновую через месяц сделаем, глядишь за лето финишную сделаешь, а там зимой потихоньку закончишь ремонт.
– Да хотелось бы к следующему лету с отделкой закончить.
– Сейчас утеплитель привезут, ДВЛ плиты и фанеру. Куда выгружать?
– Давай пока на участок, закроем от влаги пленкой, потом в дом перетащу, – бросает ему на ходу, а сам спешит к воротам, возле которых уже паркуется грузовичок.
Смешно. Но у участка ограждения стоят только у дороги, по бокам ничего нет. Так и получается, что ворота и забор только спереди, а дальше ходи, кто хочет.
Другой конец участка упирался в небольшой лес, за ним была речка. Сам садовый участок не был разграничен. Даже сам председатель садоводческого хозяйства говорил: Можешь себе ограждение по бокам сделать до леса и далее к реке, к своим шести соткам еще три добавишь и выход на речку.
Мать, когда еще жива была, не разрешила так делать, о соседях заботилась, те в лес по грибы ходили, да и выход на реку с их участка был самый удачный, там и мостки сделаны.
И вот теперь надо было что-то решать.
Но пока строился дом, о заборе вопрос и не поднимался.
Машина, пятясь, въехала на территорию его участка, и рабочие спора стали разгружать ее.
– Вы что изверги делаете? Вы зачем на мои грядки свой мусор скидываете, – вдруг раздался зычный голос из кустов. Из-за высокой сухой травы и небольших кустов вынырнула тетка в платке по самые глаза, в мохнатой безрукавке, скроенной из старой дубленки, на ней было балахонистое платье времен царицы Екатерины и галоши на ногах. Платок все время съезжал ей на глаза, и она поправляла его запястьем, так как руки ее были выпачканы в земле. Тетка явно в этот момент что-то садила.
– Э, уважаемая, – начал было оправдываться Никита. – Мы на своем участке разгружаемся.
– Глаза разуй, – тычет ему пальцем в землю соседка, опять поправляя платок. – Видишь борозда, это мой участок, а это твой.
– Да ты гонишь, твой участок там, – пытается отбить площадку для разгрузки Никита.
– Ты сам гонишь, – въедливая баба не дает спуску Никите, и пинает тюк с утеплителем.
– Стой, Никит, сейчас я план участка возьму, и мы разберемся, – примирительно говорит Кирилл и идет в сторону бани, где у него хранились все документы.
Но позади него уже разыгрывается скандал.
Мужики торопятся, так как машина нанята, там часики тикают, за каждую минуту простоя идет оплата. Искать другое место для разгрузки – это время, поэтому мужики пытаются выгрузить на чистый и ровный участок стройматериалы, но баба им не дает. В ход пошла лопата, хорошо, что не вилы.
Мужики матерятся, но вместо того, чтобы искать под разгрузку другое место, пытаются воевать с женщиной.
– Я тебе к такой-то матери твою лопату…
– Убери, уйди…
Шум такой, что с дальних участков уже подтягиваются соседи.
Ему не удается быстро найти план участка, как назло, запропастилась где-то бумажка. И Кирилл бросился обратно, прикидывая, куда перетащить груз, чтобы с теткой не скандалит, все ж соседи.
Но там уже началась горячая фаза войны. Тетка машет лопатой, пинает груз, орет.
– Я тут горох уже посадила…
– Да пошла ты на *уй со своим горохом, – орет на нее Никита.
– Я тебе сейчас пойду…
И тут подскакивает Кирилл, но тетка не видит из-за спины и разворачивается с лопатой наперевес.
И бах! Прямо по морде лопатой…
На миг становится темно, Кирилл краем сознания улавливает обрывки фраз.
…Скорую бы…сотрясение…хорошо хоть совковой, а не штыковой…
А через минуту появляется свет в конце тоннеля.
Он лежал на земле, не зная, сколько прошло времени, его сознание медленно возвращалось. Немного тошнило, болела голова. Но ничего сверх страшного не произошло.
– Простите меня, Христа ради, – плачет тетка, – я вас не заметила.
– Разнылась, дура, нечего было лопатами махать, – с хрипотцой говорит Никита. – Теперь будешь натурой отрабатывать.
– Ты сам сейчас натурой у меня отработаешь, – взъелась тетка. – Вот заставлю лопатой все грядки перекопать.
– Ты чо, дура, трактор закажи, – ворчит Никита.
Кирилл открыл глаза.
Над ним склонилась тень, он заметил только красивые прозрачные глаза цвета незабудок, в них тонет последний луч заходящего солнца. Россыпь маленьких рыжик точек на дне радужки похожа на веснушки, и только черные реснички вздрагивают, а затем прячут красивые глаза.
И он снова уходит в небытие.
Кирилл проснулся на топчане в бане.
Тихо, на столе стоял стакан с водой, лампочка под желтым абажуром мигает, за окном ночь.
Он с трудом встал, все тело ныло и болело. Немного шатало. Вышел на улицу и вдохнул свежий холодный воздух.
Май.
По ночам еще холодно, земля прогрелась плохо. Кое-где в темных бороздах можно наткнуться на снег, пусть серый и ноздреватый, подтаявший, но все ж снег. На небе россыпь звезд. Столько звезд в городе не увидишь. А здесь все, как на ладони, на темном бархате неба. Тонкий серп луны.
Холодно, зябко, возвращается за курткой, а затем идет в начало участка.
Натыкается на материалы для стройки, сброшенные, как попало. Решает для себя, что завтра все поправит, а пока лишь накрывает пленкой от случайных осадков, да кладет по кирпичу на край укрывного материала.
– У вас все хорошо? – жалобно спрашивает тетка с соседского участка.
Ее не видно за голыми ветками кустов и серой порослью бурьяна, что выросла за прошлое лето на его участке. Сейчас вся эта поросль стоит сухостоем, портя вид.
– Все хорошо, – машет тетке рукой Кирилл и уходит к себе.
Вечером делать абсолютно нечего. Кирилл открыл ноутбук, щелкнув по клавише «вкл», загорается голубой экран.
В папке почты лежит несколько писем, все от рекламных агентств. Сыновья не пишут. Одиночество вновь протянуло свою костлявую руку и сжало сердце.
Только на сайте «Одноклассники» мигает значок нового сообщения, то Никита скинул ссылку на сайт знакомств Mamba, поставив рядом палец вверх, приглашая зайти.
Сам себе сказав: Что ж. Давай попробуем. Кирилл набрал в поисковике Mamba. Поисковик быстро выкинул ссылку, осталось только пройти по ней, а вот и знакомые буквы. Он заходит и регистрируется. Что написать о себе? Завис на мгновенье.
А потом написал: Одинокий странник.
А дальше надо указать: возраст, цели, кого ищешь.
Как выбрать возраст подруги? Кирилл споткнулся и задумался. Если написать от 25, то это возраст Тоньки. О чём с молоденькой девчонкой говорить? Выбрал тридцать лет, а верхнюю планку поставил сорок два, вспомнив жену друга, той было уже сорок три, а выглядела так, что тридцатилетние завидовали.
Вопрос: Зачем он здесь?
Серьезные отношения? Он не надеялся кого-нибудь найти, не верил сайтам.
Но только закончил с анкетой, как пришло сразу два сообщения «привет».
А что? Все может быть. Может, и удастся найти ту единственную, которая скрасит его одиночество.
Он ткнул на поиск.
Замелькали картинки. Сколько женщин в поиске. Красивые, уверенные в себе, улыбчивые. Неужели одинокие?
Он листал фото, рассматривая анкеты. Все красивые, но не для него.
Он протянул поиск до конца и вдруг замер.
Вот она!
На фото была девушка. Она стояла на ромашковом поле в пол оборота к зрителю, смотря куда-то вдаль. Длинные волосы цвета выбеленного льна ложились волнами на ее плечи и сбегали почти до самой талии. Яркое солнце ласкало ее кожу. Но она стояла, обхватив себя руками, словно замерзла в этот солнечный день. Кириллу вдруг захотелось ее обнять и согреть.
И он ей написал: Привет.
Глава пятая. Алька
– Вся в отца, че тебе не жилось то с Кириллом? – ворчала мать на Альку. – Отец то вон твой тоже все по койкам скакал, сдох в хосписе, так ни одна *изда к нему не пришла.
Алька вспомнила отца. Её передернуло, стало на миг очень холодно, будто ее коснулась рука мертвеца. Отец бросил их, когда ей было три года, она и не помнила его лица в молодости. Все банально, он нашёл другую любовь и ушёл к ней, потом ещё одну и ещё, так и прожил всю жизнь, перебирая женщин. Мать всю жизнь работала на двух работах: на одной бухгалтером, на второй – поломойкой. И все ради дочери. Отец ушёл в мир иной, когда Альке было двадцать пять, оставив в наследство ей двушку в хрущёвке. После они с Кириллом продали эту двушку и вложили деньги в четырехкомнатную квартиру.
Отца Алька запомнила исхудавшим старцем, хотя на тот момент ему было не больше пятидесяти лет. Он умирал долго, мучаясь от боли в одиночестве, даже некому за ним было выносить утку. Она определила его в хоспис. Где он закончил свои дни.
На миг Альке стало страшно. Вот сейчас она, как и ее отец, осталась совсем одна. Она поначалу радовалась своему одиночеству, не надо больше придумывать «отмазы» для мужа, где была и с кем шлялась. Но потом поняла, что ее особо и не ждут дома.
До развода у нее было куча мужчин. С ней флиртовали, заигрывали, приглашали на свидания, но стоило ей произнести слово «развод», как вокруг нее образовалась пустота. Одномоментно мужчины потеряли к ней интерес, быстро перекинувшись на другие объекты.
И вот теперь у нее есть свобода и одиночество.
Дети выросли, у них свои интересы, они чаще говорят с отцом по телефону или в WhatsApp, а ей бросают утром «привет мам», если они пересекаются вечером, то «спокойной ночи».
Рядом с ней нет мужа, которого раньше она ненавидела и презирала, обманывала и унижала своими изменами. И вот сейчас она задает вопрос себе: А так ли плох был ее Кирилл?
И если подумать и рассудить, то не так уж и плохо ей жилось с Кириллом. Она вспоминала их молодость.
Муж разделял с ней тяготы быта, даже большую часть брал на себя. Она не знала, что такое таскать тяжелые сумки из магазина, стирать горы пеленок. Кирилл всегда вставал к детям по ночам и укачивал их, если они плакали, возился с ними, водил их гулять. Когда подросли, сидел с ними за уроками. Деньги все нес в дом, умел откладывать и копить. Она не заморачивалась покупкой мебели, ремонтом. Все решал Кирилл.
Муж не пил, разве что по праздникам, курить бросил, когда у нее был сильный токсикоз с первенцем. Да и с сексом поначалу у них было все хорошо, и, если положить руку на сердце, то даже лучше чем со многими мужчинами, кои были ее любовниками. Потом Алька поняла, что после других ее мужчин, Кирилл стал ей брезговать.
Подруги ей не раз говорили, что она бесится с жиру. Но Алька отмахивалась. Вот и до отмахивалась. Сейчас сидит на бобах.
Одиночество угнетало, растоптало самооценку в ноль.
Раньше она радовалась праздником и выходным. Теперь их боялась, потому что ее дома никто не ждал, в гости не приглашал, а мужики исчезли с ее горизонта. Она не знала чем себя занять. Жизнь потеряла смысл.
– Вот говорила тебе, держись за своего Кирилла, золотой мужик, – бухтела мать.
– Мам, отстань, без тебя тошно, – отмахивалась от нее Алька.
– Езжай к нему, попроси прощения, суда еще не было, может и в этот раз простит, – тараторила мать.
А Алька крутила в голове слово «простит». Нет! Не простит!
Уж слишком много между ними произошло, что развело их по разные стороны. Она сама виновата, когда вытащила на белый свет Валеру. Что мешало ей трахаться с ним втихаря, но нет, решила его всем показать. А Валера лишь посмеялся над ней. Скоро у него свадьба, а у нее развод.
Может и правда съездить к мужу?
Она с трудом нашла старый садовый участок, что в наследство оставила ее мужу мать. Тут время текло не так, как за забором, медленно, оставляя все в неизменном виде. Разве что яблони еще выше стали, да разросся кустарник у забора.
Она опоздала.
Ее муж стоял у ограды участка, привалившись спиной и обнимая одной рукой молодую женщину. Фифа обнимала его, прижимаясь всем телом к ее мужу, пока еще ее мужу. Катька по весне показывала ей эту фифочку, говорила, что у Кирилла закрутилось с любовницей после новогоднего корпоратива, что там все не серьезно, что Кирилл бы хотел избавиться от любовницы. Алька тогда отмахнулась, у нее была любовь на стороне. Сейчас бы вернуть все назад…
Но она сама, своими руками отдала мужа молодой *ляди. Вон как та вцепилась в него, всеми руками, ногами, акула не иначе. Только с челюстью её можно отодрать.
Муж тоже был весьма не против, потому как весьма крепко прижимал к себе девицу. Та изгибалась, терлась об него всеми выпуклостями, как кошка во время течки.
Только сейчас Алька заметила, что ее муж до сих пор еще красивый и интересный мужчина. Рослый, с широкими плечами, хоть и не накаченный, как Валерка, но за собой следил, никакого брюха у него не наблюдалось, никакого жира, жилистый, сильный. Внимание Альки привлекли его руки с мелкой порослью темных волосков, широкими ладонями, сейчас этими руками он прижимал к себе молодую любовницу, а было время, когда Алька текла от одного прикосновения этих рук. Что с ними стало? Куда девалась их любовь? Ведь когда-то она его любила.
За прошедшие годы ее муж стал еще более мужественным, заматерел, хоть в темных волосах и появилась седина, но это только добавила ему шарма, словно резец скульптора вытесал из некогда красивого паренька матерого мужика.
И вот сейчас этот мужчина стал для нее чужим.
И в голове вновь всплыл сам собой вопрос ее матери: Чего тебе не жилось то с Кириллом?
Действительно, чего ей не жилось?
Огня не хватало.
Кирилл был надежным, но спокойным. Как теплая гавань.
А ей хотелось шторма, бури. Вот Олег сразу понял ее натуру. Он устраивал ей такие бури, таскал за волосы, бил по лицу, а потом был самый порочный секс, когда он ставил ее на колени, брал сзади, держа за волосы. С ним она испытывала кайф. Вот только однажды он переусердствовал и сломал ей руку. В тот момент она сильно испугалась, это был совсем не ее Олег. Он вдруг стал зверем, крушил все на своем пути. И Алька сбежала.
Потом долго зализывала раны.
Вот если бы Кирилл хоть иногда устраивал ей сцены ревности, она бы никогда от него не сбежала. Но ее муж был добрым и покладистым. Он обижался, когда она флиртовала с другими мужчинами, но молчал. А она вдруг решила, что ей можно все.
Даже когда она сбежала во второй раз, он ее не наказал. Он просто выставил ее за порог, не наорал, не ударил наотмашь, молча отвернулся от нее.
Эх, этому бы мужику да капельку от Олега, да немного от Валеры, да еще чуточку от Паши, цены бы ему не было.
Но Кирилл был таким домашним и спокойным и не собирался меняться.
Алька отвернулась и пошла обратно к воротам сада, где бросила свою машину.
Хороши, что любовники ее не заметили. Алька не представляла, как ей себя вести при встрече с мужем и его любовницами.
Обижаться? На что?
Вести себя естественно? Но внутри все бурлило, ей хотелось скандала.
Да и чувствовать себя брошенной было неприятно. А ведь он ее бросил. Он первый сказал, что уходит и подал заявление на развод.
Алька села в машину и замерла. Мысли бродили в ее бедовой голове. Хотелось вернуться и выдрать космы девке, что вилась возле ее мужа. А еще больше хотелось выцарапать глаза мужу, огреть его палкой по спине, отходить, что было мочи.
Но тут мимо ее, поднимая пыль, пронесся внедорожник мужа. На переднем сидении была молодая любовница. Она смеялась и что-то рассказывала Кириллу.
И Альку накрыла такая злость, что она пообещала себе в ближайшие дни найти, где паркуется ее муженек, и расцарапать ему машину вдоль и поперек.
Он не смел от нее уходить!
А еще больше ей хотелось доказать ему, что и она ещё ого-го. Найти молодого мужика и выйти в свет с ним, чтобы тот обнимал ее, Альку, и шептал ей на ушко разные пошлости.
Она набрала Таньку: Тань, ты где, говоришь, зарегистрировалась? На каком сайте?
– Так на Mambe. Нормальный такой сайт, там столько интересных мужчин, – замурлыкала довольной кошкой Танька.
– Там регистрироваться надо?
– Конечно, а еще бери VIP, сразу кандидатов прибавиться и там всякие ништяки есть, – еще довольнее стал Танькин голос.
Алька договорила с подругой и поехала домой.
Вечером она открыла компьютер.
Прошла регистрацию, быстро нашла в своих архивах фото себя тридцатилетней, чуть подретушировала, выложила.
Не успела закрыть сайт, как ей пришло сообщение «привет».
Уже неделю Алька сидела на сайте. Теперь Mamba у нее стояла и в телефоне. Даже на работе она успевала переписываться с потенциальными женихами. Это засасывало, поглощая все ее свободное время.
– Ты кому строчишь, – спрашивали ее товарки на работе.
– Да так, женихи все пишут, – усмехалась довольная Алька.
Ее глаза снова горели.
Развод с Кириллом прошёл буднично.
Алька постаралась удивить Кирилла. Накануне сбегала и сделала новую стрижку, сделала красивый май кап, чтобы было не ярко, но выделялись глаза. Надела новый костюм. Кир пришёл в мятой рубашке, джинсах и кроссовках.
– Хорошо выглядишь, – бросил ей походя.
Алька ждала все, чего угодно, только не холодного «хорошо выглядишь». Он даже не смотрел в ее сторону в зале суда. Они разводились буднично, так, как и жили.
Кир отдал свою долю в квартире детям, машины остались у их владельцев. А больше им делить было нечего. Дети взрослые. Те однокомнатные квартиры, которые Кир брал в ипотеку, он оформил дарственные на детей. Тем более, что старший сын в последний месяц подсуетился, сдал большой заказ и все полученные деньги вложил в ипотеку. Так совместными усилиями они закрыли кредит перед банком.
Вроде прожили двадцать лет вместе, а общего то и нет ничего.
Из здания суда вышли вместе.
– Что любовница то тебе не гладит? – язвительно спросила Алька.
– Не гладит. Так и ты, Аля, мне рубашки не гладила, – усмехнулся Кир.
Алька отвела глаза в сторону.
– Как ты там живешь? – тихо спросила.
– Нормально, вот дом ремонтирую, к следующему лету, дай Бог, закончу, – ответил ей Кир, смотря куда-то в сторону.
Алька отметила про себя, что он даже не смотрит на нее, словно ничего их больше не связывало.
– Скучаешь по семье? – попыталась она еще раз съязвить.
– Так у нас уже десять лет нет семьи, Аля, да я уже сомневаюсь, что она когда-то у нас с тобой была, – бросил ей Кир, отвернувшись.
Вот и все. Конец всему.
Алька опустила глаза, невнятно попрощалась с Кириллом и заспешила по своим делам.
Он даже не посмотрел ей вслед.
