Текст книги "Одиночество вдвоем или любовь на пятерых (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Одиночество вдвоем или любовь на пятерых
Елена Казанцева
Глава первая. Алька
– Аль, ты опять за старое, – с негодованием смотрела на Алю ее подруга Таня. – Сколько можно? Уже под сороковник катит, а ты все по койкам и мужикам скачешь.
– И правда, Аль, – взяла слово Катя. – Ну, завязывала бы ты, а то останешься на старости лет одна. Кирилл у тебя мужик что надо, один не останется.
Алька нахмурилась. На старости одной остаться не хотелось, но новая любовь уже кружила голову, мурлыкая на ушко о счастье, даруя горячий секс в постели, она не оставляла место рассудку.
Они с Кириллом поженились рано, еще в институте, им было по девятнадцать лет. Кирюха был красив, умен, перспективен, поэтому, когда предложил расписаться, она не устояла. В первый раз она заскучала в браке, когда с момента их свадьбы прошло десять лет: быт, семья, вечно сопливые дети, скучный муж, ипотека.
В этот момент на горизонте появился Олег. Это был очень красивый мужчина, перспективный, бизнесмен из столицы. Любовь вскружила ей голову, и она все бросила, собрала свои вещи и уехала с ним в столицу. Правда по приезду все немного изменилось, жизнь сразу как-то не задалась. Олег оказался еще тем деспотом, контролировал ее, следил, не выпускал из дома одну. Когда она попыталась встретиться с приехавшей в гости подругой, первый раз ее избил. Потом это стало нормой. Десять раз битая, со сломанным носом и рукой, она, поджав хвост, вернулась к Кириллу. Тот простил и принял обратно.
Три года после первого побега Алька жила с Кириллом душа в душу. Со стороны все смотрелось прилично, казалось, что они вновь вместе и счастливы, у них крепкая семья. За них были рады родители и знакомые. Но так казалось только со стороны, внутри их семьи царила скука, по крайне мере так казалось Альке. Натуру сложно поменять. И вот опять муж ей казался самым унылым мужиком на свете, дети – исчадьем ада, домашняя рутина убивала. Яркой и веселой Алевтине хотелось праздника. В этот момент на горизонте нарисовался Паша. У нее начался бурный роман. Паша дарил ей кучу цветов, водил по ресторанам, а когда предложил ей уехать с ним, она дала свое согласие. Алька укатила с ним в Турцию. Паша работал аниматором в одном из Турецких отелей, ей он тоже нашёл работу, что без цели слоняться по коридорам отеля, чтобы не скучала. И сказка закончилась. Она работала в отеле горничной по двенадцать часов в сутки, он – аниматором. Они виделись только поздней ночью, когда пьяные отдыхающие разбредались по номерам. На секс у них элементарно не хватало времени, выспаться бы. От тяжелой работы у нее ломило спину, болели руки. Море и пляж она видела только из окон отеля. Лишь в конце курортного сезона им дали неделю на отдых. И тут Алька поняла, что так долго не протянет. Собрав вещички, улетела домой. В этот раз Кирилл ее не принял. Она стояла на коленях перед ним, молила его о пощаде, как побитая собака с надеждой смотрела ему в глаза. Но он был непреклонен. Ее спасли сыновья, именно они попросили отца вернуть им маму, чтобы он вновь был с мамой вместе. Сердце Кирилла дрогнуло. На этот раз они прошли через кучу семейных психологов, чтобы восстановить мир в семье. Но счастье опять не продлилось долго.
Кирилл был уже не тот. Хоть на семейной психотерапии он и принял ее, постарался понять ее мотивы, но прежних чувств уже не было. Они отдалились друг от друга, секс стал как обязанность, а потом и совсем сошёл на нет. Он ложился к ней в постель и отворачивался к стенке. До Альки долетали слухи, что у мужа есть любовница, но она в это не верила. Для себя она решила, что у мужа уже ничего «не работает», он стал стар, и ей пора думать о себе.
Алька поменяла работу. Теперь она работала в очень большом холдинге экономистом. Корпоративная культура подразумевала развитие сотрудников, поэтому компания проводила много тренингов по повышению квалификации. На праздники устраивались веселые и шумные корпоративы, и оказалась, что возможностей сходить налево здесь гораздо больше, чем в зачуханной конторе стройтреста, где она до этого работала.
И понеслось. То у нее случилась интрижка на корпоративе, то на учебе в другом городе. Да и любовник под боком сидит в смежном отделе. Муж терпел недолго, а потом съехал из их общей спальни в маленький кабинет. Там у него был небольшой диван, на котором он и спал. Они давно уже жили как соседи, не интересуясь жизнью супруга. Изредка говорила о детях. Иногда она спрашивала его: Тебе постирать вещи? Тебе приготовить обед? Он отнекивался.
Но чаще всего они даже не разговаривали, бюджет вели раздельно. Каждый из них покупал продукты и клал в холодильник, готовил в основном муж, иногда помогали дети. Муж платил за квартиру. Она за курсы младшего сына, ему в этом году надо было поступать в институт. У них уже давно у каждого была своя машина, на которой каждый ездил в свою сторону. Вроде как вместе, но уже давно врозь.
Ей бы разорвать этот порочный круг одиночества вдвоем, но она боялась, боялась «остаться на бобах». Мужчины, что хотел бы с ней разделить остаток жизни и принести радость в ее мир, все не находилось. Партнеры сменяли друг друга, как короли и валеты в колоде карт, а нужный расклад все не попадался. Смотреть на унылую физиономию мужа становилось невыносимо. Алька придумывала себе все больше работы, только чтобы появиться дома как можно позже, когда муж поужинает и уйдет к себе в кабинет. Она по субботам и воскресеньям старалась уехать к подругам в гости. Вот только те все реже приглашали к себе, уж больно разбитной и веселой она была, уж больно сильно притягивала взгляды их мужей.
В последнее время она металась в поисках смысла бытия, все ей казалось пресным и лишенным смысла. Подруги намекали на кризис возраста, но она отмахивалась. Какой кризис, ей всего тридцать девять, еще молода, хороша собой.
Но однажды раздевшись перед зеркалом, вдруг осознала, что время бежит, фигура хоть еще и неплоха, но уже появился кое-где жирок, от сидячей работы ягодицы стали не такими упругими, а бюст потерял свою пышность.
И она взяла абонемент на фитнес, решив подправить огрехи тела, а за одним и «пострелять глазами», вдруг кто клюнет. Сначала думала, что просто отдохнет душой, сходит в бассейн, посетит групповые занятия, провести часок в хамаме. Но в бассейне плавали бабушки, обсуждая внучат и болезни. С ними было скучно. На групповых занятиях толстые тетки пыхтели и источали ароматы тела. И она пошла в зал с тренажёрами, где нос к носу столкнулась с красивым мужчиной. Он был тренером, звали его Валера. Мужчина был невысок, но красив, его тела поражало гармоничностью, ничего лишнего, не гора мышц, а красивый торс, бугристые бицепсы, кубики пресса. Накаченный блондин свел ее с ума. Не прошло и суток, как они занялись сексом в подсобке фитнес клуба. Ей нравилось заниматься сексом быстро, жарко, порочно, чуть ли не на виду у всех. Они удовлетворяли свои потребности прямо за тонкой дверью, за которой ходили посетители, это добавляла адреналина, волновало кровь. Валера любил подчинение, хватал за волосы, наклонял, ставя на колени, и брал всю без остатка. А после секса они лежали на списанных матах и она водить пальчиками с ноготками по кубикам его пресса.
Так что голову у нее снесло не на шутку.
Новая любовь Альки, ее мужчина был моложе ее на девять лет.
Она перестала скрывать свою новую любовь от мужа и сыновей. Ходила с ним по гостям, в ресторан, гуляла по набережной, часто сталкиваясь с общими знакомыми. Она не боялась осуждения, смотрела знакомым в глаза и представляла своего спутника: Мой мужчина.
Алька цвела.
Вот только это продолжалось недолго. Однажды она пришла в зал в не свое время и увидела его. Он работал с другой женщиной. Молодая, раскованная, она смеялась и откидывала волосы назад, когда его рука нечаянно сжимала ее ягодицы.
Тонкая игла ревности вонзилась Альке в сердце. Она спустилась в буфет, заказала себе кофе и смузи, решив дождаться изменщика. Ждать долго не пришлось. Он спустился вместе с девицей, Валерка рукой обнимал ее за талию и шептал что-то на ушко.
На Альку он бросил быстрый взгляд и отвернулся. А она чуть кофе не подавилась.
Лишь потом Алька узнала, что Валера – сын хозяев спортивного комплекса, он здесь не работает, а развлекается, цепляя девиц. Но его мать решила раз и навсегда покончить с развлечениями сыночка. Та девица была его невестой. Свадьба назначена на июль, а с Алей у него были прощальные гастроли.
Мир в раз померк и стал серым.
Она пришла домой потерянная. В дверях ее встретил муж.
– Аля, я принял решение, нам надо разъехаться, надоело мне так жить, – он говорил, смотря в пол, не поднимая на нее глаз. У Альки рухнул потолок, бетонная плита придавила ее, и выбраться уже не было сил.
– Мы давно с тобой живем, как чужие друг другу люди, не могу я растягивать эту агонию на десятилетия, – муж все бубнил и бубнил, его слова били Альку в сердце, разрушая ее привычный мир. – Квартиру я оставляю тебе и сыновьям, сам перееду в родительский садовый домик.
– Как же ты там жить то будешь? – испуганно произнесла Аля. – Там не газа, вода в колодце, туалет на улице.
– Ничего, как-нибудь. Я уже вещи собрал. Сейчас и уеду.
Муж вытащил в коридор два чемодана и сумку. Быстро оделся. Притормозил на минуту на пороге, посмотрел на Альку: На развод в суд я документы подал, ты черкни мне, что хочешь оставить себе после развода, я оформлю с адвокатом досудебное. Потом, махнув рукой, вышел.
Дверь за ним захлопнулась, отрезая для Али последние ниточки ее прежней жизни.
Случилось именно то, о чем предупреждали ее подруги.
И она впервые почувствовала себя одинокой.
Глава вторая. Кирилл
– Кирилл, тут такое дело, – директор завода чуть замялся.
Они с Кириллом в свое время учились в одном институте, потом пришли работать на один завод. В неформальном обстановке, они к друг другу обращались по имени.
– Наверху приняли решение открыть в пустующем корпусе выпуск оконных блоков, дверей, прочей продукции. Пока бум в строительной сфере, наши в верхах решили расширить ассортимент, наладить выпуск дополнительной продукции.
– Ну, ты же в курсе, я больше по металлу, по станкам, – бросил другу Кирилл.
– Так ты переходишь на должность начальника производства, четыре цеха будет у тебя, зарплата раза в три вырастет, премии квартальные, – улыбнулся друг.
– У меня семейные проблемы, пока не знаю, как из них выплыть, давай я подумаю над твоим предложением, – отмахнулся Кирилл. – Лучше дай мне отпуск. Дом в деревне надо достроить.
– Что у тебя случилось? – его друг знал о семейных неурядицах Кирилла, стараясь подставлять плечо каждый раз, когда Алька выкидывала очередной фортель.
– Я ушел из семьи и подал на развод, – Кирилл помялся. – Жить пока негде, вот решил материну халупу до ума довести.
– Я тебе дам месяц, пока там, на верху, утрясают документацию, решай свои проблемы, – кивнул друг.
Кирилл вышел из приемной, дошел до курилки и достал сигарету. Он давно бросил дурную привычку по просьбе Али, она тогда ходила с первенцем, ее сильно тошнило, не переносила запахов. И вот первенцу уже двадцатый год, Али рядом нет, и ему вдруг до тошноты захотелось покурить.
У Кирилла накопилось куча отпусков, он все откладывал отдых, не решаясь ехать куда-то в одиночку. Сыновьям все время некогда, у них своя жизнь. Аля…
У Али с недавних пор тоже…
Вот зачем ему одному огромная зарплата? Той, что он получал на сегодня, хватало с лихвой, сыновьям он еще семь лет назад оформил в ипотеку по однокомнатной квартире, еще годик и выплатит, завод предоставлял рассрочку. Машину недавно поменял на приличный внедорожник. На себя он много не тратил, не считал нужным. Покупал всегда только самое необходимое. Даже немного денег скопил.
Старший сын учился в университете, получал повышенную стипендию, сильно с отца денег не тряс. Младший оканчивал школу в этом году. Сдал ЕГЭ на высокие баллы, выбрал факультет, ему обещали бюджетное место.
Аля давно сама хорошо зарабатывает.
Аля. В голове всплыли воспоминания.
Они познакомились на первом курсе института. Яркая, красивая девчонка сразу привлекла его внимание. Он долго за ней ухаживал, но она его к себе не подпускала. И тогда он предложил ей выйти за него замуж.
На первых смотринах, когда Алю увидела его мама, она сказала: Дело твое, сын, но эта девушка верной женой тебе не станет.
Как в воду глядела.
Он тогда не поверил. Он никому не верил. Хоть друзья говорили, что она мутила с сынком местного олигарха, залетела и сделала аборт. Что тусуется по очень дорогим клубам. Ему тогда казалось, что на Альку специально наговаривают, девчонки ей завидуют, пацаны ему. И только сейчас он понял, что Алька всегда была шалавой. Не врали ему, это он просто не верил.
Они поженились. И были счастливы, почти десять лет. Двое красивых сыновей, те росли умными мальчиками, ходили в секцию, занимались шахматами. Живи и радуйся.
Но в один миг Алька перечеркнула всю их жизнь. Она пришла домой под утро. Он сразу почувствовал, что Алька выползла из чужой постели, уж больно рожа у нее была довольная, как у мартовской кошки, которую отодрали коты со всего двора. Она сказала ему, что уходит. Собрала чемоданы и унеслась в неизвестном направлении.
Его мир рухнул, он не знал, что сказать сыновьям, как это объяснить знакомым. Мама к тому времени уже умерла, хоть ей не пришлось переживать за сына. Месяц он ходил, как в воду опущенный, черный лицом, напивался каждый вечер до чертиков. Но потом глянул на сыновей и остановился. Если мать *лядь, это не значит, что отец должен стать пьяницей. Сыновья – это то, ради чего нужно жить. Он взял себя в руки. А тут еще ему предложили место начальника цеха. За делами и заботами полгода пролетели незаметно. Мысли об Альке вызывали боль, но уже не такую острую, словно игла, воткнутая в сердце, заросла рубцовой тканью. Вроде больно, но уже не так.
Она появилась на пороге вся в синяках с маленькой хозяйственной сумкой. Рука в гипсе, нос сломан, под глазом фингал. Ему стало страшно за нее. Сам от себя не ожидал, но он обнял ее. Она плакала на его груди весь вечер, корила себя за дурость, обещала, что этого больше не повторится. И он впустил ее обратно.
Как раз завод стал прибыльным, появились деньги, стали давать льготную ипотеку, и они взяли четырехкомнатную квартиру. Алька устроилась в стройтрест, тоже стала хорошо зарабатывать. Ипотеку быстро погасили, купили новую мебель, купили Альке машину. Знакомые им завидовали. Жизнь потекла в прежнем русле. Вот только Кирилла грызло изнутри чувство обиды. Оно не проходило, временами накрывая так сильно, что выворачивало. В такие дни Кириллу не спалось, он в ночи выходил на балкон и курил, хоть давно забросил эту вредную привычку. Сердце вновь пронзала игла ревности, обиды, ярости на себя. Кулаки сами сжимались и разжимались, он думал об их отношениях с Алькой. Внешне все хорошо, но не прошло, не отболело, он просто загнал внутрь себя ту боль, что причинила ему жена. Он завис на стадии депрессия, и чтобы ему не говорили, никуда это не делось.
Он смотрел на спящую Альку, и в его голове ворочались нехорошие мысли. Может убить ее? Чтобы покончить со всем раз и навсегда?
В такие минуты он ненавидел себя, свою жизнь и проклятую Альку и очень боялся за сыновей.
Утром его отпускало. Они все вместе собирались за столом, завтракали, сыновья делились новостями, горестями, достижениями. Он обсуждал с ними все темы, у них не было запретов. Алька в их мужские разговоры не лезла, она словно жила рядом с ними, но не с ними, как кошка, вроде живет дома, но не отсвечивает, сама на руки за лаской не лезет.
В один из таких дней Алька вновь исчезла. Она пришла поздно вечером, от нее за версту несло мужским парфюмом, сексом и сигаретным дымом. Алька сказала, что была с подругами в ресторане, отмечали чье-то день рождения. Он даже проверять не стал, потому что понял, что она врет.
Так продолжалось с месяц.
Потом он пришёл с работы домой, а на столе лежала записка: Прости, извини, я так жить не могу…
Где она шлялась полгода, он даже спрашивать не стал.
В этот раз ее измену он перенес легче. Уехал на дачу и бухал там неделю. Мальчишки жили одни. Потом позвонила их общая знакомая и отругала его, что у парней даже краюшки хлеба не осталось.
Это быстро привело его в чувство. Он прилетел домой сразу, как протрезвел. Привез несколько пакетов продуктов, наготовил на неделю еды, разложил по контейнерам в холодильнике. Перед детьми повинился, признал, что был не прав. Они научились жить одни. В этот раз его мальчики были уже подростками, поэтому он приучил их прибираться, пользоваться стиральной машиной, самим гладить себе вещи. Кирилл даже научил их готовить простую еду.
Жизнь потекла своим чередом. У него появилась женщина. Домой он ее не приводил, с сыновьями не знакомил, но субботу и воскресенье проводил с ней, иногда приезжал к ней на неделе. Даже подумывал развестись с женой и вновь жениться.
Но Алька все планы разрушила, она явилась домой.
Он выкинул ее из квартиры и сказал, что разводиться с ней. Даже подал заявление в суд. Знакомые согласились дать свидетельские показания, что мать систематически бросает детей на отца, не участвует в воспитании, изменяет. Но перед самым судом Алька бухнулась ему в ноги, умоляла простить, сыновья встали на сторону матери. Что ему было делать?
Он пустил Альку домой.
Вот только прежними их отношения уже не были.
Они ходили по семейным психологам, Алька пыталась быть открытой, пыталась объяснить ему свои загулы. Но ему это было безразлично. Он слушал, кивал, говорил, что понимает. Но ни черта не понимал.
Он брезговал Алькой. Каждый раз в постели его посещала мысль, что во все ее дырки кто-то совал свой член. Он долго мучился, но потом понял, что ничего не может сделать со своей головой. Мысли о том, что Алька прыгала по койкам с другими мужиками, возвращались к нему в самый неподходящий момент, и эрекции как не бывало.
Он завел новую любовницу. С ней было все нормально.
Однажды Алька пришла с какого-то корпоратива, от нее несло сексом, мужским парфюмом и сигаретным дымом. Они поругались в очередной раз, и Кирилл переехал жить в кабинет.
На их семейной жизни был поставлен крест.
С тех пор он старался не пересекаться с женой, изредка они говорили о сыновьях, но в основном их жизни протекали параллельно, у него была женщина, Алька меняла мужиков, как перчатки.
Иногда друзья рассказывали ему, что видели его благоверную с каким-то мужиком, но он лишь отмахивался и говорил: Пусть делает, что хочет, мне насрать.
Постепенно он привык к своему положению. Вот только одиночество стало его спутником.
Никакая любовница не могла ему заменить семейного тепла и общения. Мальчишки выросли. Старшего он почти не видит, тот пропадает в своем университете. Младший гоняет по стране на олимпиады.
А он один.
На новогоднем корпоротиве он подцепил девицу, чуть постарше своего сына. Тоньке всего двадцать пять лет, ему тридцать девять. Она хочет гулять, а он – домашнего тепла и уюта.
Конечно секс с Тонькой что надо, горячий и порочный, еще та шаболда, давала во все дырки, была горячей и развязанной. Вот только после секса говорить с ней ему было не о чем. Его юность и молодость пришлась на девяностые. Они тогда слушали группу: Металлика, Accept, Bon Jovi, Nazareth. А для нее это всего лишь набор непонятных слов. Они выросли на Американских боевиках, Кириллу до сих пор нравились Голливудские блокбастеры. Тонька же часами сидела и смотрела мыльные оперы, утирая слезы. Или залипала перед телеком, когда шёл Дом два. Потом была готова часами рассказывать ему кто кого сегодня и как. Она почти не читала, только глянцевые журналы, знала все сплетни о знаменитостях, но не могла вспомнить кто такой Достоевский, Хемингуэй, Мураками. Они были из разных миров, он давно уже это понял, поэтому хотел расстаться. Но Тонька уцепилась в него всеми коготками, не давая ни малейшей возможности сорваться с крючка.
И все ж с ней он был тоже одинок.
Он не мог уже смотреть на свою жену, ему надоели ее ночные загулы, возвращение домой в рваных трусах, которые он потом выбрасывал в мусорку. Надоели ночные звонки ее ухажеров.
Однажды он увидел ее с молодым парнем, тому было что-то около тридцати. Алька висла на нем и прилюдно целовала. Кириллу стало так противно и тошно, что, вернувшись домой, он решил раз и навсегда разорвать этот порочный круг.
Вечером он съездил на дачу. Ему от мамы дача досталась в наследство.
Небольшой добротный сруб восемь на восемь, банька, участок в шесть соток. Они не были с Алькой поклонниками садовых работ, поэтому дача стояла заброшенной. Он заколотил окна и двери у сруба, надеясь когда-нибудь достроить дом. Несколько раз за лето он приезжал и косил траву, чтобы на него не жаловались соседи. Хоть в последнее время соседи тоже исчезли. Говорят, умерли хозяева, а наследникам земля даром не сдалась.
Он прибрался в бане, оценил состояние сруба. Прикинул сколько понадобиться материалов для строительства дома. Составил смету. Позвонил знакомому прорабу.
Потом окинул взглядом свои владения и остался доволен. Ему понравилось такое одиночество.
Вечером в пятницу он собрал самые необходимые вещи, взял ноутбук, сложил все вещи в коридоре и стал ждать Альку. Уехать не поговорив, было не по-человечески.
Она вошла в квартиру какая-то тихая, словно побитая, сняла обувь и пальто, уставившись взглядом в его чемоданы.
– Аля, я принял решение, нам надо разъехаться, надоело мне так жить, – он говорил, смотря в пол, не поднимая на нее глаз, он боялся ее реакции. Но она стояла и молчала.
– Мы давно с тобой живем, как чужие друг другу люди, не могу я растягивать эту агонию на десятилетия. Квартиру я оставляю тебе и сыновьям, сам перееду в родительский садовый домик.
– Как же ты там жить то будешь? – испуганно произнесла Аля. – Там не газа, вода в колодце, туалет на улице.
Впервые раз он почувствовал, что она заботиться о нём.
– Ничего, как-нибудь. Я уже вещи собрал. Сейчас и уеду.
Кирилл пододвинул свои два чемодана и сумку ближе к выходу. Быстро оделся. Затормозил на минуту на пороге и посмотрел на Альку: На развод в суд я документы подал, ты черкни мне, что хочешь оставить себе из недвижимости после развода, я оформлю с адвокатом досудебное.
Он последний раз посмотрел на нее, махнул ей рукой и вышел.
