Текст книги "Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения"

Автор книги: Елена Майорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Исполняя волю своего друга папы Григория X, Иоанн поставил задачей организовать новый крестовый поход. Считая главным препятствием для этого спор между Альфонсом Кастильским и Филиппом III Французским о наследовании в Кастилии[66]66
  Вопреки обычаю Альфонс X лишил трона своих внуков, сыновей умершего наследника престола Фернандо и французской принцессы Бланки, передав права наследования второму сыну Санчо. Филипп III выступил в защиту прав сестры и племянников.


[Закрыть], Иоанн много трудился для его прекращения. В Париж он отправил легатов с самыми обширными полномочиями. Однако, несмотря на предпринимаемые усилия, противостояние затянулось.

Под влиянием Карла Иннокентий V несколько ужесточил свою дипломатию в отношении Константинополя. Иоанн XXI вернулся к более мягкой политике Григория X. Его дипломатия склонила императора Михаила, его сына и наследника Андроника, патриарха Иоанна Векка и всех его епископов подписать документ, подтверждающий их веру в превосходство папского престола, и обязаться добавить «филиокве» к «Символу Веры». Но формулировка не была такой четкой, как желали бы в Латеране, и ходили слухи, что подписи многих епископов не были подлинными. Однако папа был удовлетворен и запретил Карлу предпринимать военные действия против Константинополя.

Иоанн XXI приказал пристроить новое крыло к папскому дворцу в Витебро. По-видимому, работы были выполнены небрежно. В ночь на 12 мая 1277 г. на Иоанна обрушился потолок его новой спальни. Он получил тяжелые ранения и умер восемь дней спустя, не пропапствовав и года.

Необыкновенный характер его смерти способствовал укреплению наивного суждения о нем как о волшебнике. Впечатлительные хроникеры говорят об Иоанне XXI как о великом маге; они называют его «одновременно и глубоко ученым и безрассудным, мудрым глупцом на папском престоле, человеком без приличия и достоинства, любившим науку и ненавидевшим монахов». Не хватает данных источников, чтобы прокомментировать эту характеристику.

Когда папа скончался, Карл лежал больной в Апулии. Здоровье не позволяло ему поспешить на север, но он надеялся, что выборы нового понтифика будут отложены. На момент смерти папы только восемь кардиналов-выборщиков находились поблизости от Витебро. Они не могли прийти к соглашению в течение полугода, пока разгневанные жители не заперли их в папском дворце, дав понять, что желают избрания итальянца. Французские кардиналы смирились; избран был Джованни Гаэтано Орсини, уже давно бывший старейшим кардиналом среди своих собратьев.

Орсини, взявший имя Николай III (ок. 1216–25.11.1277–22.8.1280), был сыном знаменитого при Фридрихе II сенатора Маттео Робеуса, который впервые «запер на ключ» выбиравших папу кардиналов. Его мать Перна принадлежала к аристократическому роду Гаэтани. Орсини еще с конца прошлого столетия занимали высшие места в Церкви и в республике. В молодости Джованни Орсини был назначен кардиналом-диаконом собора Св. Николая и великим инквизитором Католической церкви. Он получил кардинальский сан от Иннокентия IV в 1244 пив коллегии возглавлял умеренную гвельфскую антифранцузскую партию.

Заняв престол св. Петра, Николай доказал, что сильнее, чем Риму, он предан только своей семье. Со времен Иннокентия III он первым из наместников св. Петра стал раздавать членам рода Орсини княжеские владения даже за счет церковного государства. Если бы он успел выполнить свой план – превратить Италию (кроме Церковной области) в три королевства: Сицилию, Ломбардию и Тоскану, то в двух последних сделал бы королями своих родственников. Именно Николай возродил непотизм – язву более поздних времен Церкви.

В сущности, этот папа был могущественным римским магнатом, исполненным королевского величия, совершенно по-светски настроенным, полным любви к родному городу и ненавидевшим распоряжавшихся в нем чужестранцев. Если бы он был на престоле св. Петра вместо Климента IV, то Анжуйский дом, конечно, не укоренился бы в Италии.

Хорошо образованный, опытный во всех светских делах, Николай III был истинным главой коллегии кардиналов.

Ему принадлежит идея размещения двора или скорее папских служб в Ватикане, на склоне холма. Его главным желанием было прочно обосноваться в Риме, сделать из него столицу, одновременно княжескую резиденцию и крупный административный центр, покончив с временным характером проживания и управления. Папе нужны были неприступные, хорошо укрепленные убежища в городе или по крайней мере на его флангах, чтобы отразить грозящую отовсюду опасность. Для начала он отдал приказ перестроить Латеранский дворец, строительство которого было начато Адрианом V

Историк Джованни Виллари полагал, что вся политика нового папы строилась на затаенной неприязни к Карлу Анжуйскому. Якобы Николай предложил одну из своих племянниц в жены сыну Карла, но тот высокомерно ответил, что Орсини не достойны породниться с Капетингами. Эта история ничем не подтверждается. Достоверно известно только одно: чтобы сломить французское влияние, Николай отдал одну кардинальскую шапку брату Иордану, другую – племяннику Латино Малабранка. Он снова стал покровительствовать Колонна, чтобы ослабить род Анибальди. Джакомо, сына Одоне, он возвел в кардинальское звание и лучшие посты в своем окружении передал другим членам этой семьи. Его непотизм перешел всякие границы; тем не менее современники считали его человеком безупречных моральных качеств и широких политических взглядов.

Он ловко лавировал в политике между Габсбургами и Карлом Анжуйским. Немецкий король пытался добиться доверия папы и подарил ему территорию Романьи, в которую входила Анкона, принадлежавшая Венеции. Папа тотчас передал ее своему племяннику Бертольдо. Так Романья перешла к папам, а Николай стал врагом Венеции. Но города Романьи мужественно защищали свою свободу и оставались в отношениях с Церковью только на положении покровительствуемых. Их история под папским скипетром представляет картину вечных восстаний и переходов от тирании к демократии и обратно.

Следствием договора папы с Рудольфом было ослабление могущества Карла Анжуйского. Папа лишил его имперского наместничества в Тоскане, поскольку этого требовал Рудольф в вознаграждение за Романью. Говорили, что Карл яростно ненавидел Николая III, стремившегося положить предел возросшему сверх меры в Италии влиянию сицилийского короля.

Папа предложил Карлу отказаться и от римского сенаторства: Климент IV даровал тому сенаторскую власть на десять лет, которые уже истекли. По поводу этих важных дел Карл прибыл в Рим, где вел переговоры с Николаем и римлянами. Он принужден был покориться воле папы и с неудовольствием заявил, что готов сложить с себя сенаторское звание. Но сенаторскую власть, все укрепления и башни в городе и вне его, а также всех заключенных в Капитолии Карл передал в руки римлян, но ни в коем случае не уполномоченным папы.

Чтобы отобрать у короля высшие светские полномочия, Николай издал эдикт, который запрещал иностранным властителям занимать в Риме государственные должности. Это постановление, благоприятное для римлян, многим казалось патриотичным. Но и оно стало источником постоянной опасности, потому что возбудило честолюбие родовой знати. Орсини, Колонна, Анибальди и Савелли направили с этого времени свои усилия на получение сенаторского звания и пытались, подобно тиранам других городов, стать правителями Рима. Только постоянная зависимость города от пап и разделение аристократии на партии, сдерживавшие друг друга, помешали тому, чтобы один род захватил наследственное господство над Римом, как во времена Тускулумских графов.

Римские аристократы, господствовавшие в народном парламенте, охотно согласились на требования понтифика и передали ему пожизненную власть в городе не как папе Николаю III, а как римлянину Орсини. Но он и не требовал, чтобы сенаторское звание навсегда было соединено в его лице с папской властью. Довольно было того, что Рим вручил ему право распоряжаться городскими делами и назначать сенаторов.

Отставка Карла произошла в начале сентября, после чего Николай III с согласия римлян дал должность сенатора на год своему брату Матео Орсини. По истечении года должность сенаторов получили Джованни Колонна и Пандульфо Савелли.

Патриотические настроения могущественного Орсини привлекли к нему даже гибеллинскую партию. Карл же никогда не был любим гвельфами, силу которых сами папы стремились теперь сократить.

Но политика Николая не слишком ослабила Карла. Справившись с временными трудностями, он снова стал посматривать на Константинополь.

Папа все еще запрещал воевать с Византией, но церковная уния продвигалась не слишком успешно. Николай теперь общался с Михаилом в более суровом тоне. Он ознакомился с документом, в котором греки подтверждали свою веру в превосходство папского престола, и нашел его уклончивым и неполным. Посольство, отправленное в Константинополь, от имени папы сердечно приветствовало императора, но затем так жестко потребовало полного подчинения Риму, что создалось впечатление, что Николай сознательно провоцирует разрыв. Тем не менее Михаил не видел другого пути, чтобы избежать анжуйского нашествия. С трудом усмирив свою державу, он сумел уговорить папу – по-видимому, с помощью щедрых денежных подношений – запретить Карлу нападать на Византию.

За ущерб его власти Карл был вознагражден миром, заключенным папой в 1280 г. между ним и Рудольфом Габсбургским. Римский король признал короля Сицилийского; Карл, со своей стороны, снова заявил, что не имеет намерения нарушать права империи, и получил Прованс и Форкалькье в качестве имперских ленов.

Таким образом, Николаю III удалось заключить мир с империей, добиться признания ею суверенных прав церковного государства, ограничить влияние Карла Анжуйского и подчинить Капитолий.

Николай стал первым папой, который сумел достичь мирного обладания как папским престолом, так и светской властью. Монархический дух жил в Орсини и был примером для многих его преемников, которые, по сути, являлись светскими владельцами прекраснейшей части Италии, хотя и одетыми в папское облачение.

Римский первосвященник мог составлять непомерно широкие планы могущества своего рода после того, как была уничтожена императорская власть. Но непотизм и жадность к золоту навлекли на папу Орсини жестокое осуждение современников и заставили Данте, самого крупного представителя средневековой интеллигенции того времени, поместить его в свой Ад (I часть «Божественной комедии»).

Германский король не стал, а может быть, не находил в себе сил бороться за власть в Италии. Великий гибеллин Данте не простил ни королю Рудольфу, ни его сыну Альберту того, что они «покинули и сад империи, и овдовевший Рим», но Германия именно за это была благодарна возвысившемуся с того времени дому Габсбургов.

Николай III, как римский магнат, любил пышность и роскошь и платил за них из имущества Церкви и всего христианского мира. С большими расходами он переоборудовал Латеранскую и Ватиканскую резиденции, а также устроил себе прекрасное загородное поместье в Суриано, возле Витербо, где папы часто спасались от непокорных римлян. Этот замок он вопреки всякому праву отнял у римских дворян и передал своему племяннику Орсо. Там папа и умер от удара 22 августа 1280 г., после замечательного правления, продолжавшегося неполных три года.

Смерть Николая III дала сигнал к беспорядкам в Риме: Анибальди восстали против зазнавшихся Орсини, причем народ стал на сторону восставших. Сенаторов прогнали, и на их место были назначены двое других: Пьетро Конти из партии Анибальди и Джентиле Орсини. Разделением управления предполагалось примирить претензии обеих партий.

Выборы нового папы были более бурными, чем когда-либо. Сторонники Карла боролись с итальянской партией покойного Николая на конклаве в Витербо, куда прибыл и сам Карл, чтобы проследить за избранием удобного ему папы. Рикардо Анибальди, сговорившись с королем, вытеснил Орсо Орсини с должности подесты и захватил руководство охраной конклава. Под его началом граждане Витербо напали на епископский дворец, где происходили выборы, схватили двух кардиналов из дома Орсини и, нанеся им побои, заперли в отдельную комнату. После этого остальные избиратели 22 февраля 1281 г. провозгласили нового папу.

Им стал очередной ставленник Карла Анжуйского Симон Монпитье, француз из Бриона, получивший кардинальскую шапку из рук Урбана IV. Он принял имя Мартин IV (22.2.1281–28.3.1285), поскольку ошибочно (как Мартины) были прочитаны имена двух его предшественников – Маринов. Избранный папа был человеком спокойного характера, деятельным и некорыстолюбивым, но в звании папы не выказавшим гениальности. Его прошлое было неразрывно связано с Францией. Он принадлежал к высшей правительственной элите, поскольку служил казначеем Французского королевства. Став папой, Мартин, горячий сторонник профранцузской ориентации, без колебаний отождествил дело Карла Анжуйского со своим собственным.

Упрямые римляне отказались принять французского папу, и он сделал своей резиденцией Орвието.

Король Карл требовал от папы восстановления его сенаторского звания. Этому препятствовал торжественно обнародованный эдикт Николая III, но Мартин IV имел власть «вязать и разрешать» и просто отменил постановление своего предшественника. Разобщенные римляне, уже привыкшие покоряться могущественным государям, не смогли этому помешать.

30 апреля 1281 г. Мартин передал королю Карлу сенаторство на время собственной его, папы, жизни.

Таким образом, вследствие слабости Мартина IV снова были уничтожены ограничения, которые наложил на своего вассала энергичный предшественник.

Родственники Николая впали в немилость и были лишены всех пожалований и должностей. На их место Карл назначил преданных ему провансальцев.

Изменение политического курса папства побудило к действию гибеллинов. Под предводительством Гвидо де Монтефельтро они подняли восстание в Тоскане и, хотя гвельфы сумели взять их под контроль, очаг возмущения уничтожен не был. Ломбардия также перешла на сторону гибеллинов, подчинившись – пусть номинально – королю Рудольфу.

Подстрекаемый Карлом Анжуйским, который намеревался начать войну против Византии, папа грубо принял послов Михаила Палеолога, обозвал его поведение обманом и лицемерием, позволил себе даже порицать гонения на упорных, но искренних схизматиков и предал анафеме греческого императора как еретика. Дело Лионской унии было окончательно загублено. Карл торжествовал. Предполагалось, что под эгидой Св. Престола объединенное войско европейских правителей двинется крестовым походом против православных схизматиков и еретиков. Действительно, Карл Анжуйский и венецианские отряды высадились в Эпире и двинулись на Фессалонику. Но греческий император истребил часть этой армии, а ее остаток взял в плен вместе с военачальником Руссо де Сюлли.

Не все получалось по желанию и велению Карла.

31 марта 1282 г. восстала порабощенная Сицилия: островитяне перебили всех угнетателей-французов. Это избиение получило в истории название «Сицилийская вечерня».

Посланник из Палермо явился к папе, чтобы просить Св. Престол взять остров под свое покровительство. Мартин отказался дать ему аудиенцию. Сицилийцы снова направили к нему своих послов, но испуганный Мартин оттолкнул их от себя. Папа издал буллу об отлучении мятежников и всех, кто их поддержит. Не без оснований полагая, что восстание готовилось не только на острове, второй буллой он отлучил Михаила Палеолога, «называющего себя греческим императором», а третьей – Гвидо Монтефельтро и гибеллинов Северной Италии. Тогда островитяне явили первый в истории пример отказа целой страны от ленной связи с Церковью.

Уже в конце августа король Педро Арагонский высадился в Трапани. При радостных кликах толпы он вступил в Палермо, где и принял от народа корону Сицилии. Зять Манфреда, муж принцессы Констанции, он явился наследником и представителем прав Гогенштауфенов. Карл выступил против него, но лишь для того, чтобы потерпеть поражение.

По всей Италии воодушевившиеся гибеллины взялись за оружие. В Риме Орсини, враги Карла, старались снова захватить потерянную власть. Сенаторство Карла было уничтожено и установлено народное правление. Джованни Малабранка, брат знаменитого кардинала Латино, родственник Орсини, был выбран городским военачальником и защитником, или трибуном, республики.

Таково было воздействие Сицилийской вечерни на Рим.

Гибеллины Северной и Центральной Италии ликовали. В деревнях сжигали изображение ненавистного папы-француза.

Когда Мартин IV в Орвието узнал об этом, он заявил жалобу на нарушение его прав, однако потом вынужден был смириться.

Но за Карла он стоял горой. Мартин отлучил от Церкви его врагов, в том числе короля Педро, и гибеллинские города: Перуджу, Сполето и Ассизи. Он одолжил Карлу деньги из церковных доходов, правда, взамен был вынужден попросить его о военной помощи для защиты своих владений. Для Мартина моральный и военный вопросы были взаимосвязаны: арагонский король и мятежные сицилийцы попрали его авторитет; обязанность всех добрых христиан, считал он, состояла в том, чтобы сплотиться и сокрушить оскорбителей.

В 1284 г. папа объявил о низложении Педро III и передал арагонскую корону Карлу Валуа, второму сыну Филиппа III Французского. Он провозгласил крестовый поход против Сицилии и Педро Арагонского. Тех, кто отказывался принимать в нем участие – например, Венецию – понтифик отлучил от Церкви. Как и ряд последующих походов XIV в. против врагов Папской курии, этот призыв дискредитировал саму идею Священной войны.

Оба монарха, Карл Анжуйский и Педро Арагонский, при обоюдной ненависти не имели средств для полномасштабной войны. Француз предложил испанцу суд Божий – поединок. Встреча должна была состояться на нейтральной территории, в Бордо, принадлежавшем Эдуарду Английскому. Со стороны Карла это был мужественный поступок: ему уже исполнилось пятьдесят пять лет, тогда как Педро был на пятнадцать лет моложе. Карл Анжуйский назначил регентом королевства на время своего отсутствия сына, Карла Салернского.

Папа был откровенно напуган открывшейся перспективой. Не слишком доверяя Божьему суду, он взволнованно писал Карлу, что его поступок неразумен. Он запретил ему участвовать в этом сомнительном предприятии, а английскому королю Эдуарду I – разрешить провести встречу в своих владениях. Сам Эдуард считал поединок проявлением легкомыслия. К радости папы, эта дуэль королей не состоялась.

Мартин поручил королю Филиппу III изъять из парижской казны тамплиеров сто тысяч ливров, собранных для будущего крестового похода, и направить их на финансирование войны с сицилийцами и арагонцами. Сборы церковной десятины, составлявшие пятнадцать тысяч золотом, были переданы сыну Карла, принцу Салернскому.

В начале 1285 г. Карл, для которого потеря Сицилии стала жестоким потрясением, умер в Фоджи. Лишившись его поддержки, Мартин еще некоторое время продолжал проводить прежнюю политику в пользу наследника своего короля, его единственного оставшегося в живых сына Карла Салернского, называемого теперь Карлом II. Он настаивал на передаче арагонского престола Карлу Валуа, интриговал против Педро вместе с его братом Хайме, вассальным королем Майорки, желавшим независимости; воодушевлял французов, направляя в помощь им легатов. Однако гибеллины, бесконечное число раз отлученные от Церкви, не были уничтожены, а Педро Арагонский презирал отлучительные буллы, запрещавшие ему носить корону Сицилии.

Инициированный Мартином «крестовый поход» против Арагона обернулся трагедией. Французы оказались не готовы к партизанской войне в горах. Вражеское оружие и болезни косили и простых солдат, и военачальников. Отступая, жертвой дизентерии пал сам французский король.

Еще в прошлое царствование наследник Карла Анжуйского в результате неудачной экспедиции был взят в плен арагонцами. Папа объявил, что теперь он, как сюзерен Сицилии, берет власть в свои руки. Но его время подходило к концу; оно было роковым как для Карла Анжуйского, так и для Церкви.

Мартина отличали безупречная мораль и честность; но одновременно ограниченность, мстительность и нечуткость. Он оказался фанатиком, который пытался навязать Церкви политику, идущую вразрез с ее интересами. Истовый французский патриотизм и преданность династии Капетингов не позволили ему оценить вселенский масштаб его сана.

Большую часть своего понтификата Мартин IV пребывал в Орвието, но умер в Перудже, где и был похоронен. Данте поместил его в Чистилище (II часть «Божественной комедии»).

Выбиравший следующего папу конклав, согласно постановлению Григория X, проходил в Перудже. Новым понтификом был избран уважаемый старец Джакомо Савелии, кардинал церкви Св. Марии в Космедине. Это не был человек всепоглощающей набожности, но он являлся дальновидным политиком, стремящимся принести в Италию мир. Савелии тотчас отправился в Рим, где был посвящен под именем Гонория IV (2.4.1285–3.4.1287).

Сын сенатора Лукино Савелли и Джованны Альдобрандески из рода графов Санта-Фьора, внучатый племянник Гонория III, он выбрал имя в честь этого папы из своего, уже и тогда могущественного, дома. Римляне тут же передали ему на пожизненный срок сенаторскую власть, и он утвердил в сенаторском звании брата Пандульфо.

Оба брата имели, как теперь бы сказали, серьезные проблемы с опорно-двигательным аппаратом и практически были не способны передвигаться. Однако они успешно управляли Римом – один как папа в своем дворце у Св. Сабины на Авентине, а другой в качестве сенатора в Капитолии. У Гонория были частично парализованы руки и ноги; без опоры он не мог ни стоять, ни ходить. Священнодействуя в алтаре, папа лишь посредством механического приспособления был способен поднимать Святые Дары. Подагрика Пандульфо носили на специальном стуле. Однако эти достойные люди обладали здоровым духом, полным благоразумия и энергии. Пандульфо, ковыляя на костылях в Капитолии, правил так строго, что Рим наслаждался полным спокойствием. Улицы стали безопасны, потому что разбойников перевешали, а буйная знать не осмеливалась своевольничать. Сенатор управлял Римом в качестве заместителя своего брата в течение всего его понтификата.

На Авентинском холме папа построил резиденцию и только летнее время проводил в Тиволи, вероятно, для пользования сернистыми купаньями Aquae Albulae.

Папе удалось восстановить спокойствие и в Романье, после того как великий воин Гвидо Монтефальтро сложил оружие. В 1286 г. он назначил туда графом своего двоюродного брата проконсула Пьетро Стефанески.

Заслугой этого папы было создание в Парижском университете кафедры восточных языков, где изучался арабский. Это имело большое значение для дальнейшего развития философской мысли.

Еще в прошлые папствования недалеко от Пармы возникла секта, члены которой, возглавляемые крестьянином Сегарелли, бывшим францисканцем, именовали себя «апостольскими братьями». Ересь имела яркую социальную окраску, ее стержнем являлись беднейшие слои крестьянства, а острие было направлено против господ и богачей. Сектанты призывали не подчиняться власть имущим. В 1286 г. папа приказал уничтожить все общины, существующие без папского разрешения.

Короткое правление Гонория IV было наполнено заботами о мире в Церковном государстве и урегулированием сицилийских проблем. Папа был полон решимости сохранить целое и неделимое Сицилийское королевство для Анжуйской династии. Но он сознавал необходимость реформ в королевстве и существенно снизил налоги. Однако сицилийцы ни на каких условиях не собирались подчиняться французам. Их не лишила мужества смерть Педро Арагонского, которого сменил на престоле Сицилии его второй сын Хайме (старший сын, Альфонс, получил королевство Арагон). Хайме находился под сильным влиянием матери, королевы Констанции Гогенштауфен. Враждебность папства к потомству Фридриха II делало всегда разумного и практичного папу невменяемым.

Новый король Франции, семнадцатилетний Филипп IV, сразу проявил независимый характер. Сын арагонской принцессы Изабеллы, он с одобрения папы просил дядюшку Эдуарда Английского быть посредником между ним и кузеном Альфонсом Арагонским, чтобы договориться о перемирии. Гонорий был готов отказаться от похода на Арагон, тем более что арагонский король не предъявлял претензий на Сицилию. Однако ходили слухи, что папа послал на остров своих агентов, чтобы те возбудили мятеж. Хайме раскрыл их замысел и вежливо выпроводил из своих пределов.

Сразу после коронации Хайме Арагонский отправил посольство к Гонорию с сообщением, что намерен принести ему оммаж, а также с просьбой подтвердить его королевский титул. Гонорий в ответ предал анафеме Хайме, его мать королеву Констанцию и всех сицилийцев.

Пленный Карл II готов был передать арагонскому дому Сицилию и Калабрию в обмен на свободу, но папа запретил такой обмен, а французский двор был решительно против любого усиления Арагона. Тем не менее Карл подписал договор об уступке Сицилии правнукам Фридриха II. Он обязывался воздействовать на папу, чтобы тот отменил анафему против арагонского дома, женить своего сына на арагонской инфанте Виоланте и отдать в жены Хайме одну из своих дочерей.

Гонорий отказался утвердить это справедливое и разумное решение. Вместо этого он организовал новую атаку на Сицилию. Она окончилась полным и безоговорочным разгромом.

Папа не увидел результатов своего упрямства. Инвалид Гонорий IV умер в своем дворце на Авентине, не завершив важнейшего дела: не успев возложить на голову первого Габсбурга корону Карла Великого, которой германский король горячо домогался.

Первосвященник был погребен в соборе Божьей Матери на Аракоели. Он правил недолго, но оставил свой род богатым и уважаемым.

После смерти Гонория IV Св. Престол снова в течение десяти месяцев оставался вакантным.

Наступило жаркое время года: шесть кардиналов умерли от губительной «римской лихорадки», остальные искали спасения в бегстве. Антифранцузская коалиция в коллегии кардиналов была достаточно сильной, чтобы противиться избранию еще одного папы – сторонника Анжуйской династии. В отсутствие папы Эдуард Английский, обеспокоенный возможной войной в Испании, которая могла затронуть его владения во Франции, еще раз выступил посредником между Карлом II и Альфонсом Арагонским. Соглашение было достигнуто в 1287 г. на следующих условиях: Карл получал свободу в обмен на 50 тыс. марок серебра; трое его сыновей вместе с шестьюдесятью провансальскими аристократами должны были занять его место в качестве заложников. Карлу вменялось в обязанность добиться мирного договора между Альфонсом Арагонским и Хайме Сицилийским, с одной стороны, и французским королевским домом и Св. Престолом – с другой. Компромисс был достигнут, договор подписан и нехотя одобрен коллегией кардиналов. Но французский король Филипп IV остался недоволен условиями и отказался от сотрудничества.

В итоге соглашение все же было достигнуто, и Альфонс освободил Карла II, но Филипп запретил тому принимать титул короля Сицилийского, чтобы не нарушить этот хрупкий мир.

Кардиналам удалось собраться лишь в начале следующего года. 15 февраля 1288 г. конклав единогласно избрал папой Джироламо Маши д'Асколи.

Бывший генерал ордена францисканцев Джироламо Маши (Маски), принявший имя Николай IV (30.9.1227–22.2.1288-4.4.1292), был первым францисканским монахом, занявшим трон св. Петра.

Джироламо происходил из скромной мещанской семьи из Асколи (к югу от Анконы). Образование он получал сначала в школе Бонавентуры, будущего генерала францисканского ордена, кардинала и святого, далее – в Перудже, где достиг степени доктора теологии. Затем как выдающийся теолог был приглашен на профессорскую должность в Рим. При Григории X Джироламо с тремя другими францисканцами был направлен в Константинополь для ведения переговоров с императором Михаилом VIII и константинопольским патриархом Иосифом I о церковной унии. В следующем году папа отозвал его из Византии для участия в Лионском соборе, куда Джироламо прибыл вместе с византийской делегацией. Его труды на дипломатическом поприще были оценены: в июне 1272 г. он был назначен орденским провинциалом (провинциальным министром) Далмации.

Внутри францисканского ордена в эти годы наметилось противостояние между спиритуалами («мужами духа») – радикальными сторонниками бедности и строгого аскетизма – и конвентуалами, придерживавшимися умеренных взглядов. Лидером итальянских спиритуалов в это время считался Анджело Кларено. Он и трое его единомышленников были осуждены на пожизненное заключение в монастырях провинции Марке, затеряных в Апеннинах. Позже, в понтификат Николая IV, сменивший Джироламо генерал францисканского ордена Раймундо Гауфреди, пойдя против воли папы, выслал их в Киликию к царю Хетуму II.

Рост активности спиритуалов в 70-е гг. XIII в. был связан с именем Петра Оливи, францисканца из Лангедока. Джироламо Маски собрал в Монпелье комиссию, которая рассматривала взгляды Петра относительно добровольной бедности, а также по ряду богословских вопросов. Пётр Оливи открыто выступал против учения о Непорочном зачатии Девы Марии, постепенно утверждавшегося в Западной церкви. С целью испытать его смирение и послушание Джироламо приказал монаху собственноручно сжечь его сочинение «Вопросы о Деве Марии», что тот и исполнил.

В мае 1276 г. Джироламо был переизбран генералом своего ордена на капитуле в Париже. Тогда же он был отправлен папой Иннокентием V в качестве нунция в Константинополь для реализации соглашения об унии Церквей. Миссию пришлось прервать – Джироламо успел достичь лишь Анконы, когда папа скончался.

В 1278 г., вероятно по инициативе Джироламо, ко двору монгольского хана Хубилая было направлено посольство из пяти францисканцев. Миссии не удалось достичь цели, однако орден в годы управления Джироламо Маши и его преемника смог укрепить и расширить свое влияние в регионах Малой Азии, Северного Причерноморья и Ирана.

Иоанн XXI назначил Джироламо и генерала доминиканского ордена легатами на мирных переговорах между Филиппом III Французским и Альфонсом X Кастильским, так что будущий папа был неплохо знаком с европейскими монархами.

Николай III возвел Джироламо в сан византийского патриарха, а потом – епископа Пренесте (Палестрины).

Избранный на римскую кафедру, Джироламо отклонил свою кандидатуру. Лишь после повторных выборов, проведенных через неделю, он согласился стать во главе Церкви и был рукоположен в соборе Св. Петра кардиналом Маттео Орсини.

На апостольском престоле оказался благочестивый монах, без всякого корыстолюбия, заботившийся о мире во всем мире, о новом крестовом походе и об истреблении ересей. Все время своего понтификата он покровительствовал нищенским орденам и ужесточил гонение на инакомыслящих, разрешив сносить их жилища как оскверненные ересью.