Текст книги "Коктейль из развесистой клюквы"

Автор книги: Елена Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

   – Пардон, – бросила я, в последний момент отклонившись в сторону.

   Ответа не получила: женщина пронеслась мимо, обдав меня ветром и знакомым запахом духов. Я чихнула и вознеслась на крыльцо.

   – Привет, ты тут откуда? – удивился Вовка.

   – Привет, – бросила я.

   И застыла на одной ножке, задумчиво скосив глаза.

   Рассмотреть даму толком я не успела, лишь краем сознания отметила, что вроде это кто-то знакомый. Только через несколько секунд до меня дошло, что посетительницей гороховского офиса была Елена Рогова! Я повернулась и снова соскочила с крыльца.

   Елена как раз сворачивала за угол.

   – Ты куда? – пуще прежнего удивился Горохов.

   – Я к тебе, – сообщила я, возвращаясь в помещение. – У тебя только что Рогова была?

   – Ты с ней знакома?

   – Сталкивалась, – уклончиво ответила я.

   В общем-то, сказанное было чистой правдой: вчера я едва не столкнулась с автомобилем Елены Роговой, а сегодня еле-еле разминулась с ней самой.

   – Ага, – непонятно изрек Вовка.

   Он постучал себя по зубам карандашом и осторожно спросил:

   – Ну, и что?

   – А то, что Елена тебе деньги передала, – сменила я тему, перейдя непосредственно к поручению нашей бухгалтерши. – Вот, получи. Лена велела тебе продолжать работу, невзирая на смену власти, идти прежним курсом и все такое прочее.

   – Ага, – снова повторил Горохов.

   Морда у него сделалась задумчивая, но он постарался изобразить понимание.

   – А почему деньги через тебя? – спросил любознательный сыщик.

   – А почему бы и нет? Вроде я вполне заслуживаю доверия, – пожала я плечами, подхватила сползающий ремешок сумки и поторопилась откланяться. – Все, деньги я тебе передала, пожелания тоже. Удачи тебе, Вовка, пока!

   – Пока, – озадаченно повторил Горохов.

   Я быстро пробежала через бельевой лабиринт, вышла на улицу, но заскочить в трамвай не успела. Заверещал мой мобильник, и я остановилась, чтобы не разговаривать на ходу.

   Звонила Ирка.

   – Ты где сейчас? – опустив предисловия, спросила она.

   – На Парковой, – коротко ответила я, по нервозному тону подруги сообразив, что она спрашивает неспроста.

   Иркин голос прыгал, как теннисный мячик.

   – Отлично! – Мячик взлетел ввысь. – Я боялась, что ты уже дома.

   – К сожалению, нет.

   – Вовсе не к сожалению! Ты мне очень нужна. Может понадобиться твоя помощь и моральная поддержка, – зачастила Ирка. – Не буду рассказывать по телефону, поговорим при встрече. Значит, так: далеко от парка не уходи, жди меня, встретимся в семь часов в начале сосновой аллеи.

   – Той, что идет параллельно аллее с фонтанами? – уточнила я. – Хорошо. Но, Ирка, моя няня…

   – Твоей няне я сейчас позвоню и попрошу немного задержаться, ее сверхурочные за мой счет, – перебила меня подруга. – Все, некогда мне сейчас болтать, увидимся. Жди меня!

   – «Жди меня, и я вернусь, только очень жди…» – процитировала я, уже выключив мобильник.

   Посмотрела на часы: шесть ноль шесть. Получалось, что я уже никуда не спешу. Наоборот, мне нужно скоротать почти час в ожидании назначенной встречи с Иркой. Куда пойти, куда податься?

   Подумав немножко, я зашла в кондитерскую напротив парка, взяла молочный коктейль и сдобную булочку и подкрепила свои силы. Внутренний голос подсказывал, что они мне понадобятся.

   Вспененное сладкое молоко было холодным, я пила его медленно и так же медленно, лениво думала. Интересно, зачем жена Носорога явилась к частному детективу?

   Будь на месте Елены Роговой какая-нибудь другая женщина, я бы предположила, что супруга не желает верить, что ее муж совершил страшное преступление, и старается спасти его от тюрьмы всеми возможными способами. Например, с помощью частного сыщика, который может раздобыть доказательства невиновности задержанного. Во всяком случае, попытается это сделать даже тогда, когда официальное следствие уже сложит лапки.

   Но в ситуации с Роговыми было одно весьма существенное «но»: Елена вовсе не была верной супругой. Ведь Никита Рогов подозревался в убийстве не кого-нибудь, а любовника своей жены!

   С другой стороны, где доказательства того, что Алик Дыркин, он же Александр Сударев, состоял в связи с Еленой Роговой? Даже если так и было, вряд ли любовники афишировали свои отношения. Так откуда же информация? Что, кто-то им свечку держал? Или просто видел вместе?

   Кстати говоря, я лично в ту роковую ночь видела рядом с Аликом совсем другую девицу – мускулистую особу, похожую на чемпионку по фитнесу. Это точно была не Елена! Рогова – хрупкая тонкокостная женщина невысокого роста. Вон, бедняжка, таскается на шестидюймовых каблуках, чтобы казаться повыше…

   Мысленно я пообещала себе, что обязательно выскажу свои соображения сыщикам. Вернее, тому одному сыщику, к которому на правах старой приятельницы могу обращаться в любое время дня и ночи. Придется капитану Лазарчуку меня выслушать. Тем более что именно ему я образно, в красках поведала о своей незабываемой встрече с убийцей соседа. И именно Лазарчук отпихнул меня в сторону от этого дела. А сам теперь, похоже, дрова ломает. Вон, Аликовых баб попутал…

   Я уже достала мобильник, чтобы безотлагательно позвонить Лазарчуку, но, бросив взгляд на дисплей, поняла, что мне пора выдвигаться в парк, на встречу с Иркой. Ладно, позвоню капитану позже. У Ирки, кажется, тоже что-то важное, поэтому сначала я уделю внимание подруге.

   Было девятнадцать часов, без каких-то минут. Уже темнело, но парковые фонари еще не зажглись, и под сводами деревьев было сумрачно. Аллея, в которой мне назначила встречу Ирка, напоминала темный тоннель. Я вспомнила историю с трамваем и поежилась.

   Никаких трамваев в парке, естественно, не было, если не считать вагончики детской карусельки. Зато прямо посередине нужной мне аллеи стоял большой черный джип. Он был похож на танк, который в ходе конверсии превратился в гибрид броневика и светотехники: снизу, под мордой, и сверху, на крыше, джип был оснащен прожекторами. В данный момент они были выключены, но я все равно предпочла бы держаться от вооруженного светопушками джипотанка подальше.

   Вдоль всей аллеи стояли деревянные лавочки на изогнутых чугунных ногах. К сожалению, ближайшая скамейка была уже занята. На ней, забросив ногу на ногу и раскинув руки по спинке, в весьма вызывающей позе сидела девица самого вульгарного вида – обесцвеченная блондинка с декольте глубиной в Гран-каньон, в микроскопической юбочке, даже не пытающейся скрыть тазобедренные суставы красотки. Косметику девица нанесла на физиономию в таком количестве, словно хотела с помощью тонального крема вылепить себе новое лицо, а получилась грубая маска, напоминающая ярко раскрашенные топорные изделия диких племен. Устраиваться рядом с этой особой я не захотела, чтобы меня, не дай бог, не приняли за ее напарницу.

   В промежутке между лавочкой, на которой устроилась «ночная бабочка», и пугающего вида джипом скамеек не было, а удаляться в дальний конец аллеи я не решилась из опасения, что Ирка меня не найдет. К счастью, чуть поодаль от красотки, под раскидистой елью, имелся удобный пенек. Это сидячее место в еловом шалаше я обнаружила еще летом. Вернее, его обнаружил Масянька, которому нравилось убегать от мамочки и прятаться, используя для маскировки на местности канавы, овраги, кусты и густые елки.

   Свернув с аллеи под сень хвойных кущ, я устроилась на пеньке. Посидела немного – Ирка еще не появилась – и достала из сумки наладонник, то есть персональный карманный компьютер. Очень удобная штука для тележурналиста, которому порой нужно на бегу нашлепать текст или записать важную информацию. Просто незаменимая вещь! Правда, сейчас наладонник интересовал меня в основном в качестве источника освещения: в этой маленькой электронной штуке довольно мощная подсветка, можно работать или читать в полной темноте.

   Ровное голубое свечение дисплея сделало мой еловый вигвам уютнее. Совершенно машинально я открыла в компьютере текст книжки, которую на днях скачала из Интернета. Новый иронический детектив популярной писательницы меня увлек, и вскоре я уже позабыла о необходимости периодически поглядывать на аллею, поджидая Ирку.

   Ирка опаздывала. Торопясь успеть в парк к семи часам вечера, она опрометчиво взяла такси, не подумав о пробках, и в результате в начале восьмого все еще сидела в салоне машины, застопорившейся в квартале от пункта назначения. Будь поблизости трамвай, она бы без сожаления оставила наемный экипаж, водитель которого хладнокровно игнорировал ее выразительные вздохи и горловое клокотание, грозящее вот-вот превратиться в звериный рык. В очередной раз посмотрев на часы, Ирка действительно зарычала, потом топнула ногой и сварливо спросила невыносимо благодушного водителя:

   – Сколько с меня? Я выйду здесь.

   – Если здесь, то полтинник, – легко отозвался шофер, приглушая громкость радиоприемника, передающего хиты двадцатилетней давности, времен Иркиной школьной юности. Мысль о том, как давно она прошла, не добавляла пассажирке хорошего настроения. – А вообще, куда вам, девушка, спешить? Посидите еще. Курить будете?

   С открытой сигаретной пачкой в руке и приветливой улыбкой на лице водитель обернулся к Ирке.

   – Не буду! – рявкнула она, качнувшись вперед.

   – Ой! – испуганно воскликнул водитель, притушил улыбку, убрал сигареты и больше не уговаривал Ирку остаться.

   Она вывалилась из машины, даже не подумав удивиться реакции водителя. Ирка не представляла, как она сейчас выглядит со стороны, хотя самолично постаралась придать своей внешности особый колорит.

   Такси она поймала на центральной улице, у магазина игрушек, откуда вылетела, как затычка из винной бочки, по которой с размаху стукнули молотом. Виртуальной кувалдой, придавшей Ирке целенаправленное движение с ускорением, стал звонок с телевидения.

   Мобильный телефон торжественно завел марш Мендельсона, любимый Иркин мотив, когда она стояла у витрины с игрушечным автотранспортом, задумчиво созерцая пластмассовую бетономешалку с резервуаром емкостью в полведра. Понравится такая игрушка двухлетнему крестнику или нет? Бетономешалка производила впечатление исправно функционирующей и, по мнению Ирки, могла не только порадовать ребенка, но и оказаться полезной в домашнем хозяйстве. Например, в случае небольшого ремонта. Еще Ирке приглянулась пожарная машина – красный экипаж размером с хороший пылесос, с прочной на вид металлической лесенкой, способной послужить стремянкой, и пятиметровым шлангом. Пожалуй, такая машина пригодилась бы и самой Ирке, с ее помощью можно было бы весело и нескучно поливать цветы в саду. Ирка мечтательно зажмурилась, представляя, как она возьмет в руки пульт и дистационно управляемый пожарный автомобильчик помчит по садовым дорожкам, ревя сиреной…

   – Пам, пам, пам-пам! – отгоняя видение, мелодично напел мобильник.

   – Алло? – сказала Ирка, продолжая суженными глазами любоваться лаково-красным экипажем.

   – Максимова Ирина Иннокентьевна? – спросил приятный женский голос.

   – Она самая, – подтвердила Ирка.

   – Вас беспокоят из программы «Фабрика героев». Вы давали заявку на участие в конкурсе?

   – Дважды, – ответила Ирка, от волнения покраснев и сравнявшись по цвету с пожарной машиной.

   – Готовы пройти отбор?

   – Всегда готова! – хрипло воскликнула Ирка, с трудом удержавшись, чтобы не отсалютовать невидимой собеседнице свободной от мобильника рукой.

   – Сегодня в девятнадцать тридцать в Парке имени Горького, – веско сказала женщина. – Вы должны войти в сосновую аллею со стороны трамвайной остановки. Знаете, где это?

   – Найду, – пообещала Ирка. – А мне не надо держать в руках свернутую в трубочку газету или красную розу?

   Ее беспокоило, что инструкции девушки с телевидения оказались такими лаконичными.

   – Зачем? – удивилась барышня.

   – Затем, чтобы вы могли меня узнать.

   – Не беспокойтесь, вас узнают по фотоснимкам, – заверила ее собеседница. – Вы же фотографировались, когда сдавали документы.

   – И платила деньги, – зачем-то напомнила Ирка.

   Очевидно, беседа на финансовую тему не входила в функции телефонной барышни.

   – Эпизод, в котором вы будете сниматься, называется «Маньяк-один», – сообщила еще она, а потом положила трубку.

   – Маньяк-один, – повторила Ирка.

   Она отвернулась от стоянки игрушечных машин и уперлась взглядом в плюшевый живот двухметрового мишки, физиономия которого была страшно перекошена в результате неравномерной набивки. Углы вышитого художественной строчкой медвежьего рта были несимметрично опущены, из-за чего игрушечный Топтыгин выглядел пугающе, прямо-таки маниакально и даже маниакально-депрессивно.

   – Маньяк один… в том смысле, что он одинок? Или в том, что будут и другие маньяки, под номерами два, три и так далее? Или он первый, что значит – лучший из всех маньяков? – спросила Ирка у перекошенного медведя.

   Тот ничего не ответил, но стеклянные пуговицы медвежьих глаз зловеще блеснули красным.

   – В любом случае, надо подготовиться, – сказала Ирка сама себе.

   Поскольку телефон все еще был у нее в руке, она позвонила подруге и таким образом вызвала в парк, где намечались ее съемки в паре с маньяком, подкрепление. Потом посмотрела на часы, с сожалением констатировала, что на подготовку к мероприятию осталось досадно мало времени, и приступила к закупке спецснаряжения.

   Чтобы не ударить в грязь лицом перед маньяком и – главное – перед камерой, надо было как-то вооружиться. Ирка решительно проследовала в отдел, торгующий игрушечными пистолетами и ружьями. Подумав, забраковала все, задержав взгляд только на пластмассовой мортире, стреляющей мячиками. Ох, хороша бы она была, если бы вошла в парковую аллею, ведя в поводу игрушечную пушку! Пожалуй, маньяк побоялся бы к ней подойти из опасения нарваться на сумасшедшую. А съемочная группа умерла бы со смеху…

   Поскольку программа, в которой собиралась участвовать Ирка, называлась «Фабрика героев», а не «Фабрика придурков», следовало придумать более героический сценарий, но придумать его надо было быстро. Прилавок с канцелярскими принадлежностями навел Ирку на мысль испугать маньяка, «переманьячив» его.

   – Дайте мне пять циркулей. Вот таких, железных, – сказала она продавщице, постучав пальцем по стеклянной витрине.

   Заплатила в кассу двадцать три рубля пятьдесят копеек и получила свою покупку, аккуратно завернутую в глянцевую бумагу. Но Ирка тут же распотрошила упаковку и, не стесняясь продавщицы, вытаращившейся на нее в растущем изумлении, старательно надела черные циркули на пальцы левой руки. Получилось просто замечательно – Фредди Крюгер при виде вороненых когтей двухдюймовой длины умер бы от зависти. А уж обычный парковый маньяк, по мнению Ирки, должен был, как минимум, описаться от страха.

   Ирка устрашающе поиграла стальными когтями и осталась недовольна лишь тем, что кольца циркулей норовили с пальцев свалиться. Поэтому в отделе «Разное» она купила пару резиновых перчаток, одну из которых тут же натянула на левую руку. Острые когти циркулей прорвали резину, а кольца перестали скользить, плотно прижатые перчаткой.

   – Прелесть! – полюбовавшись своей работой, констатировала Ирка.

   Продавщица, в изумлении и вполне понятном испуге усевшаяся попой на полку с дыроколами, что-то пискнула.

   – Гораздо лучше, чем накладные ногти, – сообразив, что напугала девушку, Ирка поспешила радостно улыбнуться. – Не хлипкий акрил, а настоящее железо! Рекомендую! Тратишь всего двадцать три рубля пятьдесят копеек – и можешь пару месяцев экономить на маникюре!

   Продавщица робко кивнула, не решаясь спорить с покупательницей, явно чокнутой и при этом когтистой, как горный орел.

   Ирка не стала развивать тему, она спешила. Ей пришло в голову, что не мешало бы подготовиться к встрече не только с маньяком, но и с камерой. Какой-никакой, маникюр у нее уже был, но на соответствующий случаю макияж, к сожалению, времени не оставалось. Поэтому уже на выходе из магазина игрушек Ирка походя приобрела с лотка два плоских разовых пакетика с маской, освежающей цвет лица.

   – Нанести на кожу лица и шеи и через десять минут остатки маски промокнуть салфеткой, – на бегу прочитала Ирка.

   Уже в такси она при помощи новых когтей разорвала крепкий фольгированный пакетик и правой рукой размазала клейкую массу по лицу. Через десять минут промакивать салфеткой ничего не пришлось – маска, как показалось Ирке, впиталась полностью. Стал ли свежее цвет ее лица, Ирка, не поглядев в зеркало, не могла знать, но на ощупь кожа стала поразительно гладкой, пальцы по ней буквально скользили.

   Собственно, иначе и быть не могло: перепутав пакетики, Ирка намазала на себя не освежающую маску с ягодным соком, а подтягивающую, с маслом черешни. Равномерно нанесенная на кожу лица, эта маска через десять минут превратилась в прочную пленку сочного оранжевого цвета. Естественно, промакивать ее салфеткой не было никакого смысла. Пленку, похожую на тонкий слой цветной резины, нужно было аккуратно подцепить ногтями под подбородком и одним движением снять, как вторую кожу. Прочитав инструкцию, которая относилась совсем к другому косметическому средству, Ирка спокойно оставила пленку на морде и в результате сделалась похожа на пупса из целлулоида морковного цвета.

   Именно поэтому ее продвижение по улице сопровождалось испуганными охами пешеходов и сигналами застрявших в пробке автомобилей, водители которых наконец-то нашли, чем себя развлечь. Можно было предположить, что Иркину физиономию в маске из черешневой резины они забудут не скоро и еще не раз увидят в грядущих ночных кошмарах.

   Сама Ирка ничего не замечала, всецело занятая тем, чтобы побыстрее переставлять ноги, несясь к парку.

   В сосновую аллею она ворвалась с опозданием на три минуты и ругательствами в адрес подруги, которая обещала сидеть на первой лавочке у входа, но не сидела. Вместо нее на скамейке копошилась парочка, многорукая и многоногая, как кальмар.

   При появлении Ирки спутанный клубок щупалец распался, и стало понятно, что в нем совмещалось два набора конечностей – женских и мужских. Голые ноги в туфлях на высоком каблуке и руки в серебряных браслетах принадлежали белобрысой девице, а одетые в черные брюки ноги в ботинках и волосатые руки в перчатках – мужчине в ковбойской шляпе. Поравнявшись с лавочкой, Ирка поняла, что мужик не обнимает девицу, а душит ее, и в этот момент блондинка истошно заорала.

   «Маньяк!» – подумала Ирка. От неожиданности она совершенно забыла о том, что маньяк и в самом деле входил в обязательную программу сегодняшнего вечера, и здорово испугалась. Первым порывом Ирки было резко свернуть в сторону и напролом через кусты убежать куда подальше, чтобы уже оттуда звать на помощь. Она даже сделала первый шаг вправо, но тут внезапно вспыхнули фары автомобиля, припаркованного посреди аллеи. До сих пор Ирка этого джипа не видела. Впрочем, теперь она тоже не могла его разглядеть, потому что свет многочисленных фонарей бил ей прямо в глаза.

   «Видно, там второй маньяк и третий! – подумала Ирка. – Полная машина маньяков!»

   – Мотор! – донеслось со стороны джипа.

   Против ожидания машина не взревела движком, стартуя в направлении новой жертвы. Ирка остановилась и исподлобья посмотрела на иллюминированный джип. До нее внезапно дошло, что съемка эпизода «Маньяк-1» уже началась.

   Прожектора осветили съемочную площадку, и Ирку тоже озарило. В один момент она постигла коварный замысел организаторов шоу: оказывается, Ирка в нем должна была сыграть вовсе не жертву маньяка! Ей предстояло стать свидетелем происходящего. По всей видимости, именно от того, поможет ли она вырваться из лап маньяка белокурой статистке, зависело, признают ли телезрители ее саму героиней.

   – Ирина Максимова: лучшая женская роль второго плана! – пробормотала Ирка себе под нос, делая еще пару шагов в сторону.

   При этом она руководствовалась принципом, известным всякому театралу: если на сцене есть ружье, оно должно выстрелить. В данном конкретном случае неписаный сценический закон звучал так: если героиня дернулась в сторону от маньяка, то этот рывок нужно оправдать. Вроде как это вовсе не трусливое отступление, а тактический крюк перед началом атаки. Поэтому Ирка добежала до края асфальтированной дорожки, там присела, рывком выдернула из-под шатра еловых ветвей вполне симпатичную корягу, разогнулась, вздернула пахнущую гнилью полутораметровую орясину над головой и полетела через аллею в обратном направлении с боевым кличем команчей.

   Белокурая девица уже полулежала на скамейке. Она сучила ногами, царапая об асфальт каблуками, а маньяк в ковбойской шляпе крепко сжимал ее горло, совершая плечами точь-в-точь такие движения, которые делает прачка, утрамбовывая в корыте белье. При этом девица продолжала громко орать, что, с учетом стараний маньяка, сжимавшего ее горло, было по меньшей мере странно. У Ирки мелькнула мысль, что нежная девичья шейка, похоже, оказалась крепче водопроводной трубы. О том, что все происходящее является спектаклем для камеры, она в запале почти позабыла. Очень уже вжилась в роль!

   От елки, вблизи которой Ирка вооружилась трухлявой дубиной, до роковой скамьи было метра три, не больше. Ирка сделала четыре больших шага, рывками приближаясь к маньяку, опрометчиво повернувшемуся к ней спиной. На эту спину она и опустила свою импровизированную палицу, угодив точно между азартно шевелящимися лопатками. Трухлявая дубина развалилась, замарав черную трикотажную майку маньяка серой крошкой и этим ограничив свое карающее воздействие.

   – А-а-а! – на два тона выше заголосила девица.

   Из-за плеча поглощенного процессом маньяка она увидела внушительную фигуру Ирки, похожую на разъяренного гризли. Особое сходство с поднявшимся на дыбы медведем Ирке придавала оснащенная стальными когтями левая лапа. От волнения напрочь позабыв о том, как она усовершенствовала свою руку, Ирка взмахнула ею и ударила ладонью по джинсовому заду маньяка.

   Почему она выбрала в качестве цели не голову или спину, а именно пятую точку мужика, Ирка не могла бы объяснить. Возможно, все дело было в том, что при ближайшем рассмотрении маньяк оказался не таким уж большим и страшным. Даже в шляпе он был на полголовы ниже самой Ирки и явно не мог выступать в одной с ней весовой категории. Бить такую мелкую особь из редкой породы парковых маньяков по спине или тем более по голове было бы уж слишком, а вот по заднице его отлупить – самое то, что психиатр прописал!

   И Ирка от души, с оттяжкой, ударила маньяка по седалищу. Ладонь она при этом раскрыла, но, видно, все же зацепила зад противника стальными циркульными когтями. Мужик в располосованных штанах возмущенно взвизгнул и подпрыгнул сантиметров на двадцать, уже в воздухе начиная разворачиваться к Ирке.

   Горластая барышня дернулась и катапультировалась с лавочки, словно та была диваном, распрямившаяся пружина которого кольнула девицу в мягкое место. Теперь, когда жертву не удерживали на скамейке лапы маньяка, она могла беспрепятственно спасаться бегством, но вместо этого почему-то предпочла остаться и ввязаться в бой.

   – Уйди, чучело! – завизжала девушка, с кулаками бросаясь… на Ирку!

   – Сама чучело! – обиделась та и снова вскинула когтистую лапу – только для того, чтобы отпихнуть неблагодарную девчонку.

   В свете прожекторов пятисантиметровые когти, торчащие из мертвенно-белой резины, сверкнули звездами, ослепив ошеломленного маньяка и исторгнув придушенный мышиный писк из высокой груди несостоявшейся жертвы.

   – А не пошли бы вы оба, а? – приблизив свою физиономию к вытянутой морде мужика, угрожающим шепотом произнесла взвинченная Ирка.

   Лицо ее под маской одеревенело, артикуляция нарушилась, фраза превратилась в набор звуков, и понять смысл сказанного без сурдоперевода было затруднительно. Впрочем, уговоры не понадобились.

   Маньяк увидел перед собой жуткую мертвую морду, черты которой сохраняли неподвижность, хотя из черного провала пасти вылетал какой-то невнятный лай. Страшная харя была невероятного морковного цвета и блестела так, как будто ее покрыли тройным слоем паркетного лака. Волосы на голове маньяка зашевелились, приподняв шляпу. Взгляд его метнулся через дорогу, к фонарному столбу, на котором трепетала афишка заезжего музея восковых персон. Реклама зазывала горожан посетить выставку «Убийцы и монстры: тысячелетняя история пыток и казней».

   Смекнув, что на него напал сбежавший из музея монстр-убийца, мужик беспомощно вякнул:

   – Не надо! – и побежал.

   Задержавшись не больше, чем на секунду, девица рванула за ним. Ирка, которой еще мгновение назад искренне хотелось, чтобы ее партнеры по съемкам убрались к чертовой матери и все закончилось, неожиданно для самой себя пустилась вдогонку за парочкой.

   Обернувшись на бегу, маньяк увидел, что восковой монстр-убийца бежит следом, вероятно, горя желанием продемонстрировать персонально ему свой репертуар пыток и казней. От чудовища одуревшего от страха парня отделяла только ненадежная преграда в виде спотыкающейся девицы, и в попытке спасти свою шкуру он подло толкнул барышню в сторону монстра. Подломившийся каблук поверг вопящую девицу на асфальт, она ударилась головой, прикусила язык и наконец заткнулась. Монстр удивительно ловко перепрыгнул через девичье тело и сделал попытку сцапать удирающего маньяка своими кошмарными когтями. Мужик вильнул, уходя с пути преследователя, и в полном отчаянии головой вперед прыгнул под ближайшую елку.

   Я со вкусом читала детектив, изумляясь тому, как мастерски автор владеет художественным словом. Мне казалось, что я лично присутствую при событиях, разворачивающихся в романе!

   «Увидев убийцу, приближающегося к ней с открытым перочинным ножом, Феклуша прижалась спиной к забору и издала первый неуверенный визг, потом повторила его и превратила в непрерывный нарастающий вой, способный перенести на российскую почву староанглийскую легенду о собаке Баскервилей, – читала я, буквально слыша описываемые звуки. – От неожиданности убийца зажмурился и присел, словно приветствуя будущую жертву благовоспитанным книксеном. Эта заминка дала Феклуше шанс. Царапнув доски острыми лопатками, она развернулась и помчалась вдоль глухого забора. Опомнившийся убийца страшно топал позади!» Я торопливо пробегала глазами короткие строчки на дисплее своей электронной книги, слегка удивленная тем, что гулкий топот нескольких пар ног и в самом деле приближался. «Темный пролом в дощатом заборе подарил почти отчаявшейся Феклуше надежду. Не раздумывая ни секунды, она прыгнула в черную дыру, как дрессированная кошка в обруч…»

   Ветки моей елки затрещали, прогнулись, и на пружинящую хвойную подстилку прямо к моим ногам упал какой-то человек!

   – Феклуша?! – недоверчиво прошептала я, не трогаясь с места.

   Темная фигура заворочалась и явила мне свое лицо: бледное, перекошенное смертным ужасом, но явно мужское.

   – Не Феклуша, – с облегчением выдохнула я, обрадованная тем, что пересечения виртуальной действительности с моей мирной реальностью все-таки не произошло.

   Однако незнакомец, вломившийся в мой вечнозеленый приют в поразительном соответствии с текстом романа, вел себя так, словно и впрямь был загнанной дичью! Едва взглянув на меня, он сипло заорал и снова плашмя рухнул на землю, с которой еще толком и не поднялся.

   Я даже не успела приблизиться к несчастному. Еловые ветви опять зашумели, и в шатер вломился кто-то еще. «Убийца!» – подумала я, нерационально жалея, что не успела дочитать главу и не узнала, как дальше сложатся дела у злополучной Феклуши, пропади она пропадом вместе со своим необыкновенно талантливым автором!

   – Ой, мама! – женским и очень знакомым голосом воскликнул новый гость, хватаясь левой рукой за сердце, прячущееся под могучей грудью пятого размера. – Ах, мать твою!

   На светлом плаще персонажа появились темные полосы параллельных разрезов.

   – Ирка, ты, что ли? – удивилась я.

   – Ленка, а это, что ли, ты?! – вскричала в ответ моя подруга. – Ты что тут делаешь? Ты меня напугала!

   – Я тебя напугала? Я – тебя?! – возмутилась я. – Это ты меня напугала! Вломилась, как боевой слон, преследующий пешего противника… Кстати, кто это такой?

   Вытянув ногу, я носком туфли осторожно потыкала в павшего незнакомца.

   – Это мой маньяк, – вздохнула Ирка.

   – Сексуальный? – заинтересовалась я, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть Иркиного маньяка. – Вы с ним так эротично развлекались, да? Поэтому у него штаны разодраны и задница голая?

   – Да нет, это я его случайно циркулями задела. – Ирка тоже присела над телом маньяка.

   – Чем ты его задела?! – искренне изумилась я, в первый раз услышав, чтобы циркули использовали в сексуальных играх.

   – Потом расскажу, – отмахнулась подруга.

   Она посмотрела на меня снизу вверх, снова нехорошо помянула маму и сказала:

   – Ну и морда у тебя! Синяя, как у покойника!

   – Это потому, что я держу в руке наладонник, а он горит голубым и освещает мое лицо снизу, – пробормотала я, будучи уже знакома с этим эффектом. – А у тебя морда рыжая, как у белки, и при этом блестящая. Похоже, что ее вырезали из массива каштана и отполировали.

   – Это маска, разглаживающая кожу, – вспомнила Ирка.

   – Разглаживающая – это не то слово, – уважительно сказала я.

   Многострадальные еловые лапы снова затряслись.

   – Кого еще несет?

   Ирка обернулась, и объектив видеокамеры, едва успевший любопытно блеснуть среди ветвей, с тихим вскриком «Ой, боженьки!» мгновенно утонул в хвойной гуще.

   – Помоги мне, пожалуйста, снять маску, а то у меня рука…

   Подруга помахала перед моим лицом кошмарной пятерней. С виду жуткая конечность была сделана из резины и железа и больше всего походила на фрагмент робота, созданного в подражание Франкенштейну.

   – Ирка, что с тобой случилось? – испугалась я. – Это протез? Ты что, потеряла руку?!

   – Скорее, голову, – пробурчала подруга.

   Не дождавшись помощи, она начала вырывать железные когти из резиновой плоти, с силой отшвыривая их прочь. Четыре когтя поочередно звякнули об асфальт, пятый, видимо, попал в мягкое: на аллее кто-то ойкнул и затейливо выматерился.

   – Понимаешь, мне предстояла встреча с маньяком. Вот с ним! – Ирка пнула носком туфли неподвижное тело.

   – Это от него ты потеряла голову? – пуще прежнего удивилась я. – Фу, Ирка, какой плохой вкус!

   Маньяк по-прежнему лежал на хвойной подстилке, но уже открыл один глаз. Глаз был мутно-серый, выпученный, как у барана.