Текст книги "Tea Flower (СИ)"

Автор книги: Елена Ингверь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Потом она подумала, что это не должен никто видеть. После этого всё же упала.

Потом она подумала, что и сама не хочет себя видеть.

Потом она, конечно, снова вспомнила, что такие мысли могут принадлежать только полному дерьму…

====== Часть 47 ======

– Ты совсем с ума сошла?! – Возник рядом смутно знакомый голос.

Девушка не ответила – она пыталась вспомнить, кому он принадлежит.

– Тсуна, Тсунаёши! Очнись! Как ты до этого дошла?! – Запаниковал другой голос, казавшийся чуть знакомее… или, наоборот, другой голос был ближе?

Какие глупые, банальные слова. Как это бессмысленно… Какая это чушь.

– Она очнулась. – Сообщил первый голос. – Только либо не хочет ответить, либо не может. Может, с ней что-то не так?

Личность говорившего вертелась в голове, но никак не вспоминалась. Это было что-то смутно знакомое, близкое. Тсунаёши как будто не понимала ответ, но не могла его сформулировать.

– Что с ней может быть не так? – Занервничал второй.

Тоже. Он был девушке знаком, явно знаком, но даже образа его в голове не возникало, Тсуна даже не могла его представить. И имя его не могла вспомнить, ни буквы, хотя, казалось бы, образ этого имени был совсем рядом.

– Понятия не имею. То ли она что-то новенькое в своём самоубийстве намутила, чего я её могу отследить, то ли я вообще ничего понять не могу. Бред какой-то.

Самоубийство? Она совершила самоубийство? Да вроде бы нет… А что было?

Девушка поняла, что не помнит, что было раньше.

Она совершила самоубийство? Может, она не помнит, потому что уже умерла? Чьи это тогда голоса?

– Очнулась… Тсунаёши. – На этот раз второй голос казался задумчивым. – Открой глаза.

Глаза? Что такое глаза?

А…

У неё есть глаза?

Да? Как она раньше об этом не подумала. Где у неё глаза?

А…

Девушка вспомнила и открыла глаза.

А, их зовут Мукуро и Бьякуран. А… но она же не совершала самоубийство!? А совершала она… Мукуро!

– О! – Воскликнули оба одновременно. – Тсунаёши.

– Бьякуран?! – Удивлённо вопросила Тсуна. Вообще-то важнее ей был Мукуро, но при Бьякуране она не хотела как-либо показывать наличие произошедшего конфликта. Если Мукуро ему не рассказал, конечно… – Мукуро? – Добавила она тут же, чтобы парень не подумал, что она на него, смешно даже подумать, обиделась, или, например, не хочет видеть, или игнорирует, или что ещё можно в данной ситуации подумать.

– Доброе утро. – Хмуро сказал Мукуро. – Что ты, за ногу тебя, дуру ненормальную, об стенку, творишь?!

Тсунаёши удивлённо заморгала и ничего не ответила.

– Тихо, тихо. – Сказал Бьякуран. – Ей плохо, разве ты не видишь?

Ей плохо? Как смешно. Как глупо. Такой, как она, не может быть плохо. Стоп, она что, подумала, что Бьякуран сказал глупость? Дура дерьмовая. И она опять портит ему жизнь… Им обоим.

– Просто плохо – это не причина суицида. Я как-то последнее время не замечал за ней… причин. По крайней мере, вчера вечером, когда мы с ней… в последний раз виделись.

– А может быть не просто плохо. – Вскинулся Бьякуран. – Может внезапно что-то случиться. А может, ты ничего не замечал, а оно было. Не всегда всё можно заметить, понимаешь? Не всегда подобное выражается в поведении.

– Но к самоубийству надо прийти. Надо долго-долго размышлять, решать и передумывать, мучиться выбором. Если у тебя есть желание сдохнуть, то ты перед этим десять раз подумаешь, десять раз полюбишь жизнь и десять раз разлюбишь. Взвесишь все факторы, может, передумаешь ещё.

– Тебе, может быть, и надо. – Жёстко сказал парень. Тсуна заметила, что зефира у него не было.

– Ну дура она последняя, если ей это не надо!

Ну да, дура. Только не поэтому.

– Сам ты идиот!

И Бьякуран туда же.

– Да что ты знаешь о самоубийстве? – В голосе Мукуро сквозило какое-то болезненное отчаянье.

– Многое. Поверь. – И безвечной улыбки у Бьякурана сейчас тоже не было. Как будто он её потерял.

Мукуро почти пристыженно не ответил.

Тсунаёши снова поняла, что сейчас заплачет. Держаться, держаться, держаться… Думать о том, что она до сих пор не знает, когда же она успела сдохнуть. Или почти сдохнуть. И всё же, она сдохла или не сдохла?

Вот, молодец.

Девушку поставили на ноги, и она с удивлением сообразила, что до этого лежала на руках у Бьякурана.

– Ты нам расскажешь, что у тебя случилось?

– А.. А что у меня случилось? – Задала Тсуна этот вопрос, желая то ли отвлечь, то ли отвлечься от… от того, что они знают про самоубийства.

– Ты совершила нормальное неосознанное иллюзионное самоубийство, то есть создала иллюзию, что тебя вообще нет. – Сказал парень, зачем-то придерживая её за плечи. – Мукуро и Торикабуто тебя… еле вытащили. Я понимаю, что ты могла не знать, что делаешь и просто захотеть, чтобы тебя не было, но что-то же заставило тебя это сделать.

Девушка замолчала. Да, действительно захотела. Неосознанное самоубийство… на самом деле, самое осознанное из возможных. То, на совершение которого не подействуют никакие внешние факторы.

– Ты сделала это осознанно, или просто нечаянно захотела? – Продолжал Бьякуран свой спокойный и мягкий допрос.

– Осознанно захотела. – Ответила девушка.

Она очень не хотела обсуждать эту тему, тем более, с Бьякураном. Но выбора как-то особо не было.

– Ясно. – Сказал он. – Вы не против, если я её у вас ненадолго позаимствую? – Спросил он у Мукуро.

А не у Тсунаёши. Впрочем, понятно, кто такое дерьмо спрашивать будет?.. Но ведь и кто такое дерьмо спасать будет…

А ведь она и Бьякурана очень обидела… хоть он и не знает, что это была она.

Дерьмо.

– Не против. – Ответил парень. – Я буду очень рад, если вы приведёте её в чувство.

Разве у дерьма есть чувства?..

Надо было ей действительно умереть.

– Пойдём. – Сказал парень и взял её за руку.

Девушка вяло подчинилась.

Он остановился и сказал:

– Нет, есть способ получше.

Широко улыбнулся и подхватил её на руки. Снова. Лучше бы она действительно умерла.

– Да, так действительно удобнее. – Сказал он.

====== Часть 48 ======

Бьякуран её привёл, вернее, принёс в такое нехитрое место, как свой собственный номер в гостинице. В «Сакуре». Тсунаёши сначала испугалась, что её появление в таком виде может показаться странным. Потом поняла, что Торикабуто (или Мукуро?) накрыл их иллюзией невидимости. Потом поняла, что только последняя дура в такой ситуации будет заботиться о внешнем оформлении.

Бьякуран усадил её на кровать и сказал:

– Торикабуто, можешь больше не держать иллюзию.

– Тут камеры стоят. – Тихо и печально предупредила девушка.

– Как так? – Шокировано вопросил парень.

– Это моя гостиница…

– А, специально для таких как мы? – Он усмехнулся. – Везде же ты успеешь, милая Тсунаёши.

Девушка лишь ещё ниже опустила голову.

– Чего волнуешься? Ты же ничего такого не сделала.

– Ага, не сделала…

– Всего лишь свою работу. – Подтвердил парень. – Хорошо. Торикабуто, оставь иллюзию, а сам… исчезни, пожалуйста, где-то часа на полтора.

Это… так можно обращаться с иллюзионистами? То есть, Торикабуто исчезнет, как она, и через полтора часа просто сам появится?

Торикабуто действительно исчез. Совсем исчез из этого мира.

– Что-то не так? – Спросил Бьякуран.

– Да нет, всё хорошо…

– Это прям очень видно. – Фыркнул он. – Будешь зефирку?

Ну да. Бьякуран без этого вопроса – не Бьякуран.

И на кой она ему сдалась?..

– Нет, спасибо.

– А чай?

– Нет, спасибо.

Ей правда не хотелось.

– Так, нет, это нехорошо. – Заявил парень. – Давай ты сейчас пару минут не будешь ни самоубиваться, ни ничего хотеть, ни ничего не хотеть, и подождёшь меня пару минут.

Тсуна ничего не ответила, и он ушёл.

Она сидела и действительно молчала даже мысленно. Послушалась. Скорее даже не она послушалась, а просто мыслей в голове не было. Чисто было. И почему-то хорошо. Тихо. Спокойно.

Бьякуран вернулся через пару минут и поставил перед девушкой чашку чая. Сказал:

– Может, всё-таки зефирку?

Чай, зефирки… Зачем они сейчас?

– Нет, спасибо.

– Может, всё-таки да?

Ну зачем же так настаивать?..

– Нет, спасибо.

– Тсуна, милая, ну чего ты сопротивляешься? Давай, съешь зефирку. Ну, хотя бы одну. Пожалуйста. – Шуршащий пакет возник будто бы из ниоткуда. – Ради меня.

Ага, конечно…

– Бьякуран, со мной всё в порядке, правда.

– Конечно, в порядке. Я про это и не говорю, я и так это знаю. Я всего лишь хочу, чтобы ты съела зефирку.

Как с ребёнком…

В следующий момент злосчастная зефирка была почти насильно запихнута девушке в рот. Впрочем, она особо и не сопротивлялась. Совсем не сопротивлялась.

Не то, чтобы Тсунаёши не любила сладкое, но вкус у зефира оказался неожиданно противным. То ли сыграло роль её состояние, то ли просто давно не ела. То ли подмешал туда Бьякуран чего… но на это Тсуне точно было плевать.

Тем не менее, девушка честно всё прожевала и проглотила. Гадость эта имела неожиданно бодрящий эффект. Отпила чаю, чтобы убрать приторное послевкусие. В чае смогла распознать корицу, мяту и почему-то хризантему. И правда, в вытащенном ситечке виднелись какие-то красные лепестки. Кажется, красная хризантема является одним из цветов, обозначающих любовь… что за бред. Бьякуран явно не вкладывал никаких глубоких смыслов в какой-то жалкий чай.

– Вот, молодец. – Порадовался парень. – Ещё?

– Нет. – Немножко менее безразлично сказала Тсуна.

– Отлично!

Бьякуран сел на постель рядом с ней.

– Как вы меня вытащили? – Зачем-то спросила девушка. Наверное, для того, чтобы отвлечь себя или его.

– Ну, Мукуро очень восприимчив к изменениям в пламенном фоне планеты, а я… меньше, но тоже. Мы почувствовали, что ты почти перестала существовать, и пришли. А потом Мукуро просто проник… к остаткам тебя, я так это понял, ну, просто я в этом не очень разбираюсь, и просто снял с тебя кольцо. – Парень предъявил ей названное. – Не отдам, пока в человека не превратишься. В нормального, если что. – Нормального? Тсуна и так… более чем нормальная. Ей бы чуть менее мерзкой стать, вот что нужно. А нормальной… Какая бессмысленная чушь.

– А… Понятно.

– А теперь, милая Тсунаёши, рассказывай, что у тебя такого случилось.

– Зачем тебе?

– За надом.

– Не расскажу.

– Тогда и кольцо не отдам.

– Да на кой оно мне сдалось…

– Тсуна, милая. – Категорически заявил парень. – Ты сейчас расскажешь мне, что у тебя случилось. Я никому не скажу, я же клятву давал.

Девушка внезапно осознала, что Бьякуран знает, что она – носитель Кольца Света. До этого до неё это как-то не доходило… не понималось в полной мере. А ведь… а ведь тогда Бьякуран понимает, что это именно она его… довольно грубо послала. Совершенно без повода. Очень обидела, скорее всего. Как противно.

Нет, не желать исчезнуть.

А, нет, сейчас на ней же нет кольца. Можно желать что желается, и совершенно не бояться, что снова заставит Мукуро примчаться, вытаскивать её, ругаться… И зачем ему это было? Ради Аркобалено? Разве что...

А Бьякурану зачем?

Тоже ради Аркобалено?..

– Бьякуран…

– Да?

– А зачем тебе это? Я же…

– А вот расскажешь про себя – скажу.

Он уже даже так с ней разговаривает… Как противно.

Надо было рассказать.

Девушка недолго посидела, собираясь с мыслями и разглядывая золотистый чай в кружке, и потом сказала:

– Я поссорилась с Мукуро.

====== Часть 49 ======

– И? – Спросил парень.

Тсуне показалось, что он был немного удивлён. Чем? Тем, что она дошла до этого неосознанно-осознанного самоубийства из-за простой ссоры? Возможно…

Но это ведь не так. Она просто ещё не объяснила.

– И… Мы поссорились из-за пустяка и из-за меня.

– Это нормально.

– Я понимаю. Так вот… И он сказал мне такие слова… Он сказал, что я тупая грязная зарвавшаяся малолетка, не видящая вокруг ничего, кроме собственной жажды власти, наширявшаяся этой самой властью и отравленная ею до мозга костей.

Тсуна замолчала, пытаясь сдержать слёзы.

Бьякуран некоторое время просто непроницаемо смотрел на неё. Потом сказал:

– И ты считаешь, что он прав.

– Да.

– То есть, дело даже не в Мукуро, а в том, что ты осознала правдивость этих его слов.

Тсунаёши заколебалась, и парень поправился:

– По большей части не в Мукуро.

– Да.

– И если я сейчас скажу тебе, что это неправда, ты мне не поверишь.

– Да.

– А почему?

– Ну… Я же знаю, что ты это скажешь только для того, чтобы я… не совершала больше попыток никакого самоубийства.

– Так. – Взгляд Бьякурана затвердел в одно мгновение. – Про самоубийство, дорогая моя, разговор у нас с тобой короткий. Ты знаешь, что такое параллельные миры? – Девушка промолчала. – Параллельные миры – это вероятности. Вот, допустим, сейчас ты можешь выпить эту чашку чая, а можешь оставить, а можешь выпить половину. И что бы ты не сделала, всё равно возникнет некоторое количество миров. В одном ты чай выпьешь, в другом нет, и так далее. Ты как бы растроишься вместе с миром. Вернее, размножишься – кто знает, какое количество чая будет играть роль, а какое – нет. К тому же, в тот же момент обязательно будет ещё множество событий с разными возможными исходами, которые тоже образуют миры, и сделают это в совокупности с другими событиями, и так далее. Таким образом, в каждое мгновение возникает бесконечность новых миров, которая, конечно, конечна, но которую невозможно посчитать, потому что одно мгновение от другого отличить нельзя, они все слиты в одно большое время. Понимаешь меня сейчас?

Тсуна подумала, уложила всё это у себя в голове и сообщила:

– Понимаю.

Не понимала она только того, зачем Бьякуран сделал это лирическое отступление.

– Так вот, когда ты решила сдохнуть, тоже образовалась новая бесконечность. В некоторых из этих миров мы успели, в некоторых – нет. В некоторых из них новые Аркобалено уже появились, в некоторых – нет. Так вот. В некоторых из них новым Аркобалено Тумана стал Мукуро. Он один из сильнейших иллюзионистов современности, и в этом нет ничего удивительного. В некоторых из них Аркобалено Облака стал Хибари Кёя. Он тебе ведь тоже знаком, верно? В некоторых из них Аркобалено Солнца стал Ириэ Шоичи. Это тоже, кстати, совсем неудивительно, и ты скоро поймёшь, почему. И да, я знаю, что он твой агент, не надо на меня так удивлённо смотреть. А в некоторых… Мне продолжать?

– Не надо, я поняла.

И почему только она стала носителем Кольца Света? Неужели у несуществующей судьбы не нашлось никакого кандидата… хотя бы поприличнее? И ведь теперь ей даже умереть нельзя.

Не то, чтобы сейчас она продолжала хотеть это сделать… да и до этого не сильно хотела вроде. Хотела исчезнуть, но не умереть. Но то, что нельзя, казалось безумно противным.

– Отлично! – Сказал Бьякуран.

Тсуна пробормотала что-то неразборчиво-печальное.

– Итак, продолжим. Ты можешь сказать, почему ты думаешь, что то… вся эта длинная фраза, которую ты мне передала, похоже, слово в слово, правдива?

– Ну... эээ… Да как будто это не так.

– Нет, распиши мне, пожалуйста по порядку, почему это так. Начнём сначала. Он тебе сказал, что ты тупая грязная зарвавшаяся малолетка. Ну, насчёт малолетки, пожалуй, возразить сложновато… Почему ты считаешь, что ты тупая?

– Ну а нет что ли?

– Нет. Ты информатор, и очень хороший. Этот род деятельности, знаешь ли, требует определённого немаленького количества мозгов. Аргументируй.

– Хорошо… Моя тупость выражается в основном в том, что я не вижу, что у других людей тоже есть чувства, желания, мысли…

– Это уже не тупостью называется.

– Тупостью. То есть, конечно, не только, но я не могу… не могла это понять не только из-за моего ненормального эгоизма, но и из-за того… я же обычно умею считывать людей, понимаешь? Но вот когда я думаю, что человек уже… мой, то я перестаю вообще думать о том, чего он хочет. И, знаешь… И эти мои рассуждения тоже до ужаса противны. – Горько сказала Тсунаёши.

– До ужаса противны. – Согласился парень. – Потому, что ты притягиваешь за уши первое, что пришло тебе по этому поводу в голову. Я ведь прав?

Девушка… очень не хотела понимать, что уже поняла, что он прав, что уже с ним согласилась. Она сидела и могла только растерянно молчать.

Бьякуран это понял.

– Хорошо. Дальше. Почему грязная?

– А я что, сильно чистая? По крайней мере, душевно и духовно.

– А кто тут сильно чистый?

– А кто здесь грязнее меня?

Бьякуран понял, что Тсуна уже успокоилась и будет просто спорить. Но, к сожалению, не переубедится… разговор должен был быть долгим.

– Я.

– Докажи.

– Во-первых, меня количественно больше.

– Ты есть во всех мирах? Так и я тоже.

– Нет. Во многих из них ты вообще не родилась. Конечно, и там и там – бесконечность, но бесконечность с тобой меньше по размерам, чем бесконечность без тебя. Понимаешь?

– Понимаю. А нормальное что-нибудь?

– Ты скольких убила?

– Ээээ…

– А я-таки уничтожил парочку миров.

Тсунаёши задумалась.

– Но тебя, как ты уже сказал, количественно больше. Да и возможности у тебя, мягко сказать, немаленькие. А понормальнее кого-нибудь?

– Мукуро твой. Чтобы за примером далеко не ходить.

– В смысле.

– Знаешь, за что он сидел?

– Знаю. У него были причины.

– Знаю. А если бы ты оказалась на его месте, что бы ты тогда сделала?

Девушка промолчала. Она была вынуждена согласиться.

– Хорошо. – Продолжил, улыбаясь, Бьякуран. – Дальше у нас на очереди слово «зарвавшаяся». Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Я… Я действительно слишком многое себе возомнила. Особенно после того, как стала носителем Кольца Света… – Тихо сказала девушка, снова погрустнев.

– Я понимаю, что при появлении новых возможностей обычно очень резко возрастает самооценка, и возрастает обычно выше нормы. Только вот человек, претерпевший такие изменения… как ты думаешь, скоро ли он поймёт, что стал думать и вести себя по-другому, и поймёт ли вообще?

– Поймёт, я думаю. – Неуверенно сказала девушка. – Довольно быстро…

– Тсуна… – Устало произнёс Бьякуран. – Ты же информатор. И хороший информатор, что, кстати, не отрицаешь. Ты, как ты уже сама сказала, прекрасно умеешь просчитывать людей. Ну вот скажи мне честно, ну, или хотя бы себе: бывает так?

Ну да. Тсунаёши знала, что лжёт.

– Нет…

– Вот. Дальше у нас было что-то о том, что ты не видишь ничего, кроме собственной жажды власти. Правильно?

– Да.

– Давай. Расписывай.

– Спасибо, я всё поняла.

– Нет?

– Нет.

Парень просиял. Но всё же решил удостовериться.

– Отлично. Не напомнишь, что там дальше было?

– Наширявшаяся этой самой властью и отравленная ею до мозга костей. – Наизусть повторила Тсунаёши, прикрыв глаза. – А вот это уже правда.

Правильно решил удостовериться.

– Почему?

– Я действительно… отравлена властью.

– Тсуна, милая. Пойми, пожалуйста, раз и навсегда одну простую вещь. Ты – Небо. Небо, понимаешь? И пусть ты хоть трижды Свет, это только усугубляет ситуацию. Ты не имеешь права не иметь власти. Такова участь всех Небес.

– Но я…

– Но ты. Единственное, что ты можешь – это использовать свою власть во благо другим.

– А я…

– Ты стараешься, я вижу. И я вижу, что для тебя это важно. И ты от одной ошибки уже доводишь себя до неосознанного самоубийства. Это не нормально и это, знаешь ли, всё о тебе говорит. Так что не лги, пожалуйста, ни мне, ни себе, не неси откровенной чуши, её очень видно. Хорошо?

– Хорошо. – Сказала Тсуна.

Действительно. Откровенную чушь лучше на публику не выносить. Тем более, на такую… пристрастную.

====== Часть 50 ======

Бьякуран проводил девушку даже до кафе. Там, извинившись, поспешил откланяться. И что у него за сверхважные дела?

В кафе же, в её кабинете, её ждал Мукуро. Выглядел он уже повеселее, и даже встретил её с улыбкой. Неожиданно.

Девушка заперла дверь и подошла к нему почти вплотную. Тихо сказала:

– Извини.

– За что? – Ошалело вопросил Мукуро.

– Эээ…

Такого Тсунаёши точно не ожидала. Ожидала обиды непрощения, ожидала холодности, ожидала того, что Мукуро начнёт её отчитывать и ругать, ожидала «серьёзного разговора», ожидала даже, что парень её спокойно простит, или хотя бы просто сделает вид, что ничего такого не произошло. Но не этого.

– Вообще-то это я должен извиняться. – Обстоятельно начал он.

– Никому ты ничего не должен! – Воскликнула девушка.

– Должен. Я тебя, вообще-то, до самоубийства довёл!

– С чего ты решил, что это ты?!

– А кто ж ещё?! – Скептически вопросил парень, но было всё-таки заметно, что он удивлён. – Скажи ещё, что какой-нибудь Шоичи!

– Нет. – Сообщила Тсуна. – Это была одна пренеприятнейшая особа, она, кстати, тебе может быть знакома. Её зовут Савада Тсунаёши, слышал когда-нибудь о такой?

– Слышал. – Недовольно ответил парень. – Я бы не назвал её неприятной, скорее, экстраординарно безмозглой. Не согласна?

– Более чем согласна.

– И всё же… я бы не сказал, что могу тебе верить. Самоубийцы, знаешь ли, склонны переиначивать факты, не желая выставлять на показ причины своего суицида… даже тогда, когда это бессмысленно. – Глубокомысленно заявил парень.

– Самоубийцы, знаешь ли, уже ни к чему не склонны. – Фыркнула девушка.

– Говоря о самоубийцах, я имею в виду все их категории. В том числе и тех, которым по тем или иным причинам не удалось удачно закончить свершение своих планов.

– Но не тех, у кого планов не было вообще, заметь.

– У самоубийц, ты права, обычно планов действительно не наблюдается. – Важно заявил Мукуро. Помолчал и засмеялся. – Давай мы сейчас не будем искать определение термину «самоубийцы», хорошо?

– Похоже, мы уже начали забывать, что, собственно, происходит. – Подтвердила Тсунаёши. – Итак, давай начнём сначала. Извини меня.

Парень лишь тяжело вздохнул. Его хитроумный план по превращению Тсуны в человека или хотя бы в обезьяну с треском провалился. Но всё-таки не с грохотом – девушка хотя бы начала улыбаться. Но это… совсем не было идеально.

– А теперь возьми свои слова обратно. – Сказал он. – И извини меня.

– Не возьму! Сам возьми!

– Да ты ненормальная!

– Да это кто ещё здесь ненормальный!

Обстановка накалялась. Поняв, что таким образом они поссорятся пуще прежнего, и жить будет ещё веселее, Мукуро успокоился и задумчиво сказал:

– Давай так. Я извиняюсь перед тобой, ты извиняешься передо мной, если тебе это сильно принципиально, хотя можешь и не извиняться, так будет даже лучше, я думаю, и мы тихо забудем об этом инциденте и будем жить спокойно. А то мы сейчас заново поссоримся… и будет очень весело.

– Давай. – Остановила себя Тсунаёши, согласившись. Её не очень устраивал такой расклад, но она знала, что парень не отстанет. – Извини меня, пожалуйста.

– Да что ж это такое… – Едва слышно пробормотал Мукуро со вздохом. – Извини меня.

И на этой торжественной ноте в дверь кабинета постучали, и раздался голос официантки Рури:

– Tea flower-сан, к вам клиент!

Мукуро мгновенно исчез. Тсунаёши заметалась по комнате, пытаясь одновременно закрыть лицо, деть куда-нибудь отданное Бьякураном кольцо и превратить огромную непонятно откуда взявшуюся свалку на столе хотя бы в более-менее приличный (по крайней мере, если закрыть) бак. Наконец, всё было распихано по щелям, задвинуто по различным «куда-нибудь», поднято с пола или заброшенно под стол… в общем и целом порядка не прибавилось, но кошмарный срач поменял локацию на другой подвид хаотически-бредовой и надел трещащую по швам, но всё ещё пригодную к использованию личину комнаты. Платок наделся и даже вроде как стал выглядеть не очень ужасно… Да какая разница? В крайнем случае, он стал достойным дополнением этому идиотскому суррогату порядка.

Девушка степенно села за стол, отдышалась, в очередной раз поправила платок и маску и велела… нет, попросила привести клиента.

Им оказался Реборн.

Посмотрел на это всё, ужаснулся… нет, не на порядок посмотрел, а на ситуацию. Порядок в чужом кабинете его вряд ли должен был волновать. Наверняка он сначала хотел поговорить с Тсуной.. и ночью хотел, и утром хотел, но посмотрел, что Тсунаёши улетучилась в неизвестном направлении, и решил сначала пойти к информатору.

Реборн оглядел всё же скорее не комнату, а саму информатора. В прошлый раз с ним разговаривала первая помощница и он не очень знал, чего можно ждать от человека, которого считают лучшим в Японии информатором. Да ещё и Серым. Вообще-то сидящая перед ним особа выглядела довольно мирно, но киллер на то и был киллером, чтобы понимать её опасность.

– Доброе утро. – Поприветствовала его девушка.

– Доброе. – Ответил киллер, хотя на лице его было написано вселенское смирение с тем, что оно таковым не бывает по определению.

Тсунаёши снова сделала вид, что не знает, зачем клиент к ней пришёл. Хотела сначала выдать ему какую-нибудь заведомо неверную гипотезу, но не была уверенна, что бывшие Аркобалено знают о Бьякуране, не хотела разговаривать о Черепе, а о Варии в последнее время сама забыла настолько, что даже воду лить побаивалась. Так что пришлось киллеру продолжить:

– На этот раз я пришёл к вам узнать конкретно о Саваде Тсунаёши. Во-первых, – он небрежно кинул на стол купюру, – когда и как у неё появилось пламя?

– Это два вопроса. – Вредно сообщила девушка. Реборн кинул вторую, всем своим видом показывая своё отношение к этому. – Ей было, кажется, шесть лет. – Она сверилась, то есть, сделала вид, что сверилась с чем-то на экране компьютера. – И пять месяцев. Она упала с дерева, на которое залезла, спасаясь от младшего брата, и с которого не смогла слезть, даже когда заскучавший Савада Рю ушёл и даже когда Ямамото Такеши попытался предложить свою помощь. В момент падения, я думаю, по причине шока в ней пробудилось это пламя, она взлетела и опустилась на землю в осознанном полёте.

– Ямамото Такеши отвёл её к отцу? – Спросил Реборн и тут же осёкся – за каждый вопрос, каким бы идиотским и очевидным он ни был, надо было платить.

– Ну разумеется. – Ответила Тсунаёши, тихо посмеявшись внутри.

Реборн не знал, какой следующий вопрос задать, чтобы он не был уж слишком идиотским и слишком очевидным, и в конце концов плюнул на всё. Денег можно было бы содрать с дона Тимотео или даже с Емитсу, отговорившись воспитанием наследника. А в чём, собственно, ложь? Наследник же. Только немного другой. Ну, и ещё женского пола, но это уже мелочи – с кем не бывает? Так что он просто продолжил логическую цепочку:

– И якудза взяли её под своё покровительство?

Мда. Интересная логика. И хорошо заметен страх. Перед чем только? Перед тем, что главной наследницей Хаяма-кай на самом деле может оказаться она? Или что клан будет влиять на Вонголу? Или что клан не захочет отдавать её Вонголе? Как мило.

– Это ещё вопрос, кто кого. – Ответила девушка. – В клане Хаяма нет Неба. Если бы оно было, то младшее дружественное Небо действительно взяли бы под покровительство. Но его нет. А Дождь, как известно, очень легко поддаётся влиянию Неба, и сейчас можно сказать, что они находятся на равных. И так было практически с того момента, как она научилась пользоваться своим пламенем.

– Тсунаёши лезет в дела клана?! – Ужаснулся киллер.

– Нет. – Поспешила Тсуна его успокоить. – Мне кажется, ей это не нужно. Она может попросить, но кланом не управляет и не хочет управлять. Она как бы на равных, но совершенно отдельно.

– Хорошо. И кто же её хранители?

– Ямамото Такеши, Хибари Кёя, Рокудо Мукуро, Гокудера Хаято, Ириэ Шоичи и Грозы ещё пока нет. – Перечислила Тсуна, наблюдая за ошарашенным лицом киллера.

Ой ему весело должно было сейчас быть… Мало того, что «как умудрилась???», так ещё и «как умудрилась провести это мимо него?!».

Но нет, лицо Реборна прояснилось.

– А кандидаты в Грозы уже есть?

– Нет пока.

– А как она отнесётся к тому, что ей Грозу… посоветуют?

Так и знала.

– Я думаю, это будет зависеть от Грозы. И от того, что Савада Тсунаёши подумает, когда вы посоветуете ей Грозу. Вы знаете, она… не очень любит, когда ей кого-то или что-то навязывают. Если вы сможете сделать это так, что она не поймёт эту навязанность, то я вас… просто зауважаю.

Почудились ли Реборну издевательские нотки?

О, определённо!

– Хорошо. – Киллер решил отойти от темы. – Как девочка… девушка относится к отцу?

Хорошо, что он поправился. Иначе Тсуна бы его… по крайней мере, такого впечатления от себя она не ожидала.

Но Тсунаёши подавила в себе животные порывы и ответила:

– Позволю себе использовать не самое корректное сравнение, но как к клопу в постели. Противно ей до ужаса, но и избавиться непросто.

Реборн подумал, что в чём-то согласен с Савадой Тсунаёши. Нет, он-то, уже столько лет живущий на свете и в грязи, привык к таким людям… но менее противно ему от этого не становилось. И избавиться тоже легче не становилось.

– Понятно. – Немного мрачновато сказал он. В принципе, такого он и ожидал, но надеялся… – А как Тсунаёши относится к Вонголе?

– Нейтрально. По-моему, кому-то из своих хранителей она сказала, что не была бы против встать в её главе, но вроде как она это сказала уже после того, как стала носителем Кольца Света.

Глаза киллера ненадолго сузились и девушка поняла, что до ночи ей на работе лучше не засиживаться. Впрочем, она и не собиралась. Она собиралась быть с ним и делать вид… стоп.

Он что, решил, что, если побыть репетитором для наследника не удалось, то будет для наследницы?! А не жирно ли ему будет?

– Хорошо. – Сказал киллер. – Спасибо. Если мне что-то ещё понадобится, я обязательно к вам зайду. До свидания.

Так быстро и так мало? Тсуна ожидала большего количества вопросов. Но, может быть, он решил их задать самой Саваде Тсунаёши?

– До свидания. – Сказала девушка.

Реборн ушёл. Проблемы – нет.

====== Часть 51 ======

Тсуна встала, налила себе чаю с чабрецом и лемонграссом. Она не очень знала, зачем он ей, ведь она уже собиралась уходить. Но… чем не повод остаться ещё ненадолго?

С чаем в качестве повода девушка поела пирожных, посмотрела записи с камер в номерах «Сакуры» удостоверилась, что их с Бьякураном «разбор полётов» остался не зафиксирован, и что парень после него поторопился найти все камеры (ах вот куда он так спешил) и заклеить… скотчем, вставив под него ватку. Ещё и позаботился об их сохранности. И о том, чтобы Тсунаёши стало стыдно, конечно же. Но вообще-то её беспокоила Вария, которая сидела почему-то очень тихо. Посмотрев, девушка поняла, что всё на самом деле в порядке – Занзас пил, Скуало орал, Бельфегор поманьячивал за гостиничным персоналом, Луссурия приставал ко всем, Леви не делал вообще ничего… Вайпер вообще у них не появлялся, но это как раз было нормально.

Дурью маялись, в общем. Ничего интересного.

Так же она нашла тихо гуляющего по городскому парку Намимори Фонга. Зрелище было таким спокойным, умиротворяющим… Приятным. Даже не верилось, насколько он может быть страшен. Что он вообще может быть страшен, точнее.

А вот Верде и Колонелло страшны были. Как они ещё тарелками стены не поломали, интересно? Или хотя бы друг друга. А может, друг друга и поломали… мозги все повышибали, вот. Тсунаёши даже посмеялась, хотя их взаимоотношения наводили на определённые мысли.

Ещё девушке очень хотелось спать, так как ночь выдалась… интересная. Но нет, спать было нельзя. Даже думать об этом было нельзя.