Текст книги "Игра в чужую жизнь (СИ)"

Автор книги: Елена Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Девушка двумя пальцами подхватила розовую тряпицу и вскрикнула, когда та неожиданно охватила ее запястье, впившись в кожу крохотными зубками, которые росли, казалось, из каждой клеточки мягкого прохладного тельца.

– Кровавый асп! – метаморф одним рывком сдернул мелкую тварь на пол и раздавил ногой. – Укусил?.. – спросил он обеспокоено.

Судя по ощущениям, змеюка вообще откусила руку (запястье адски болело, а пальцев Лин совсем не чувствовала), но визуально конечность оставалась на месте, хотя ладонь стала сине-зеленой, да к предплечью растекался ужасающий фиолетовый синяк.

– Не знаю! Он как будто щипался! Кровавый асп… это что вообще? Оно ядовитое?

Оба хранителя переменились в лице. Кари схватился за меч и решительно заявил:

– Закрой глаза!

Лин такой оборот дела решительно не понравился:

– Зачем?!!

– Чтобы яд не распространялся!!!

– Насколько я знаю, при укусах змей яд надо высасывать и прижигать, – неуверенно заметила она, не желая расставаться со своей конечностью.

– Но не магический!

– Отстань от нее, – неожиданно заступился Марк. – Даже если руку по плечо оттяпать… – он отрицательно помотал головой. – Но она еще жива. Странно… Слушай, Кари, а ты уверен, что это именно кровавый асп? Насколько мне известно, о них не слыхали со времен войны людей и не-людей.

Метаморф лишь укоризненно посмотрел на него.

Умирающей Лин себя не чувствовала, к тому же она вспомнила об одном вопросе, давно уже не дававшем ей покоя:

– Парни, можно спросить кое-что? Вообще-то я догадываюсь, но не могли бы вы подтвердить?.. Я не шучу, честно, для меня действительно это очень важно. Нет-нет, никаких тайн, – поспешно заверила она, увидев, как вытянулись их физиономии. – Те растения и животные, о которых говорят «клусские», выведены в Клуссе магическим путем и в природе не встречаются?

После такого вступления хранители только и смогли, что дружно кивнуть.

– Или выведены, или созданы, – добавил гвардеец. – А эту тварь называют кровавим аспом потому, что впервые ее увидели в день появления Кровавого озера.

Тем временем фиолетовое пятно на руке доползло до локтя и остановилось, словно решая – лезть дальше или сделать привал. Немного поколебавшись, оно начало съеживаться к едва видневшимся ранкам от зубов магической твари.

– Нет, детка, ты все-таки не человек, – выдал Марк, увидев, как стремительно светлеет ее ладонь.

А Лин внезапно поняла – все будет нормально. И чужое тело пригодилось – как-никак, умирать она, вроде, не собиралась. Да, отличный подарок от Реха! Девушка очень надеялась, что это не навсегда…

То ли магическая отрава дала необходимый толчок, то ли строк действия «отражения» закончился, но, когда Лин попыталась в который раз, как советовал метаморф, «вспомнить себя», облик переменился мгновенно. Она радостно засмеялась, хранители облегченно вздохнули. А о том, откуда на Храмовых землях взялся древний гад, можно было подумать позже.

В Зеркале так и осталась пустая роскошная комната. Предвкушая символику, которую усмотрит в этом весь честной народ (вернее, трактовку «отцом» тайны принцессы), Лин поспешила за хранителями, натужно распахнувшими тяжелые створки. Небо! Синее-синее, со светлыми пятнышками облаков и сияющим диском солнца. Как же она по нему соскучилась!

* * *

Старичок-настоятель вызвался показать принцессе храм и его окрестности. Естественно, хранители напросились в сопровождение, невзирая на недовольство девушки. Ха, недовольство! Это еще мягко сказано. После окончания всех формальностей, связанных с Зеркалом (хвалебные речи звучали громко и отчетливо, завистливые – шепотком), Марк пообещал:

– Еще раз потянешь руки куда не надо – сам их оторву! И запомни на будущее – хранители здесь мы, а не безголовая рехова девка!

Кари был не столь категоричен, но смысл заявления оставался тем же:

– Лин, очень тебя прошу, не надо касаться незнакомых предметов. Скажи мне! Я ведь, случись что, просто немного изменюсь, и яд уничтожится. Пожалуйста, пообещай больше так не рисковать, ладно?

Она дала слово. А что оставалось делать под умоляющим взглядом его глаз? И теперь девушка злилась (главным образом на себя!) за опрометчивое обещание, которого она не сможет исполнить. Почему? Эх, для нее в этом мире большинство вещей пока оставались незнакомыми.

Но… погода стояла прекрасная, загадочных объектов на горизонте не наблюдалось, а рассказ настоятеля был по-настоящему интересен:

– Знаете ли вы, молодые люди, – бодро повествовал старичок, – что Храм Смерти – самый старый из Двенадцати храмов? Да-да, не удивляйтесь, после войны возник спрос отнюдь не на жизнь. В те времена еще помнили, насколько опасны души, возвращенные из мира мертвых. Потерявшие родных и близких стремились облегчить их существование там, за чертой, а не вернуть в семью неуправляемого зомби. Мертвые ведь страшно завидуют оставшимся в живых, и даже если возвращаются в пригодное для сотни лет жизни тело, ненавидят тех, кто не умирал, считают себя неполноценными и обделенными. Ох, я столько жутких историй знаю о глупых любящих родственниках! Но даже не просите, рассказывать не буду, а то ночью не заснете…

Вообще-то девушка и не горела желанием услышать историю о восставших из могил мертвяках, однако парни имели свое мнение:

– А мы, метаморфы, можем обходиться без сна!

– А мы, гвардейцы, ночью спим лишь в особо неудавшиеся дни!

Долго упрашивать настоятеля не пришлось:

– Хорошо, слушайте! В молодости спокойный сон все равно не ценится. Это не очень давно было, лет пятьдесят тому. Помер веллийский купец на молениях в Его Храме. Вы хоть знаете, кто такой Он? Ох, молодежь, молодежь… Он – самый главный из богов Двенадцати храмов! Самый сильный… понимаете, о чем я? Так вот, умер этот купец, и похоронили его там же, на волшебной земле храма, ведь как везти тело домой по такой жаре? А магические услуги и тогда стоили дорого. Церемонию провел опытный жрец, надлежащие обряды были соблюдены – в общем, похороны прошли нормально.

Возвратились слуги в Велли и сообщили его жене горькую весть. Как же она рыдала! Даже Гана так не оплакивала Гебиона… И не надо вопросительно смотреть на меня, принцесса, никогда не поверю, будто вы не знаете печальную историю любви богини Земли и бога Воды. Ее все знают, ибо нет на свете повести грустней… Но я отвлекся. Проливала, значит, жена слезы, проливала, по разным шарлатанам ходила – все с супругом покойным хотела пообщаться, причем отнюдь не с его духовным эквивалентом. И доходилась.

Надоумила ее какая-то доморощенная ведьма некроманта нанять для сих целей. Некромант, правда, умный оказался. Понял он, чем дело пахнет, ведь вызвать на некоторое время душу или заставить двигаться мертвое тело – это одно, и совсем другое – воссоединить их. Посоветовал он той дамочке обратиться в Храм Жизни, и даже заплаченные деньги вернул… почти все. Там купчихе объяснили, что, если она готова нести ответственность за последствия, то они помогут. Требуется всего ничего – тело без души. Живое, или хотя бы свежее. А если она желает мужа в натуральном, так сказать, виде, то пусть обратится в Храм Смерти.

Купчиха уже настолько подвинулась на идее воскрешении супруга, что радостно прибежала сюда и потребовала самого Реха. Ее выслушали, успокоили и начали думать, как потактичнее сообщить бедной женщине, что, поскольку ее благоверный умер полгода назад, то возвращать его душу в его же тело по меньшей мере негуманно. Доводов разума она то ли не понимала, то ли не принимала. Эта дамочка так всех достала, что в один прекрасный день я не выдержал и, дабы урвать себе спокойный вечер, пообещал вернуть ее треклятого мужа. На одну ночь! И если она посмотрит на него, он тут же упадет хладной тушей.

О, купчиха готова была мне руки-ноги целовать, и согласилась до утра просидеть с повязкой на глазах. Оставалось только найти подходящую кандидатуру на роль «суженого», но с этим проблем не возникло, ведь вдовушка была в самом соку. Приезжал тогда ко мне в гости один знакомый из Странного Леса, очень к женскому полу охочий. На купеческую жену он накинул глазом сразу, однако взаимности не добился. Обижался страшно – ему до того никто еще не отказывал. Так этот, значит, не-людь, с радостью принял мое предложение. И я со спокойной душой отправился медитировать в скит.

Просыпаюсь на рассвете от страшного грохота в дверь. Магавия… э-э-э, она мне медитировать помогала, с крова… с коврика для медитаций слетела, в угол забилась, трясется. А я подошел к двери и прислушался. Там что-то подвывало, царапалось, клацало зубами и, кажется, вгрызалось в стенку. Каменную, представьте себе! Сквозь этот шум едва доносился голос моего знакомого, который просил впустить его. Ну, не совсем просил, если честно…

Я открыл дверь. Не-людь влетел внутрь, таща на себе воющую купчиху, у которой зубы клацали почище того мертвяка, что попробовал сунуться в келью вслед за ними. И затем гость спросил, почему я решил избавиться от него таким странным способом? Признаюсь, от его перекошенной физиономии мне стало страшновато. А злющий парень в красках расписывал, как прекрасно они с вдовушкой проводили время, когда сквозь окно залез отвратно воняющий скелет с ошметками плоти, стащил его с… э-э-э, ложа, и попытался занять нагретое место. Дамочка во время мужской возни повязку с глаз сняла-то, и в восторг от перспективы… э-э-э… времяпровождения с трупом не пришла. Довелось первому кавалеру хватать даму сердца в охапку и сматываться. Каменный скит без окон показался не-людю надежным убежищем.

Пришлось мне выйти на сырой утренний воздух и упокоить жаждущего общения с женой супруга, благо для меня это проблемой не было. А вскоре загадка некстати восставшего мужа разрешилась. Прибежал ко мне младший жрец и похвастался, мол, вы, наставник, пообещали бедной женщине вернуть кормильца, но забыли, а я, чтоб не тревожить вас во время… э-э-э, медитации, взял учебник и сам, шаг за шагом, провел обряд. Эх, как же тот мальчик улепетывал от разъяренного гостя! А купчиха в один момент излечилась от вечной любви, вышла снова замуж, наплодила кучу детей, и, когда стала вдовой во второй раз, пришла к нам и попросила провести такой обряд, чтоб этого мужа никто никогда поднять не смог.

История настоятеля понравилась Лин уже тем, что трупов сверх меры в ней не было. И ту женщину она понимала…

– Скажите, господин, а можно вернуть душу, если тела нет? – спросила она, вспоминая пепелище.

– Как нет? – удивился старик.

– А-а-а… ну, съели его, или сгорело.

– Можно найти другое. Например, недруга, которого не жалко. Или свежий труп. Только это все равно ненадолго – умерший один раз стремится возвратиться и забрать с собой как можно больше спутников. Знаете, была еще одна история… Пришла женщина с мужем помолиться за ее отца, и супруг во время обряда умер от сердечного приступа. Чтобы помочь бедняжке, потерявшей всех родных, жрецы быстренько воссоединили его тело с душой. И что? Едва придя в себя, он обвинил в своей смерти жену, потащившую его в такую даль, а потом, за неимением других инструментов, зубами перегрыз ей горло и объявил, что готов понести какое угодно наказание, поскольку черты он больше не боится. Правда, не-людей это касается в меньшей мере, но они всегда отказываются возвращаться, – добавил он.

– Всегда? – потрясенно переспросила девушка. – Почему?

– Они знают цену жизни, – грустно улыбнулся настоятель. – Подвергать опасности любимых, или просто сородичей, ради удовольствия вновь увидеть этот мир… Нет, настоящие не-люди на такое не пойдут.

– Настоящие? А какие еще есть?

– Жители Пустоши. Их души пусты, как их земля. Это лишь поговорка, но она не лжет…

– Вы многих возвратили?

– Очень многих. И, принцесса, я так жалею об этом… Поздно уже, идем обратно.

Вот и все. Экскурсия закончилась, а вопросы остались. Да и о храме ничего нового они не узнали. Перед тем, как попрощаться, Лин спросила:

– Господин, почему мы не видели Реха? Мне казалось, он заинтересуется такой алчущей чудес толпой.

Старичок удивленно поднял брови:

– Как это не видели? А чьи же тогда байки вы слушали? – он полюбовался на три изумленные физиономии. – Не надо так расстраиваться, об этом мало кто знает.

– И мы никому не скажем, – потерянно пообещал Марк.

– Ой, да говорите, кому хотите, – благодушно разрешил бог. – Никто ж не поверит, а доверчивым всегда можно затереть память.

– Не надо ничего затирать, – попросила девушка, не желая остаться без своего клочка воспоминаний.

– А какой смысл? – философски покачал головой Рех. – С вами, принцесса, это не пройдет, с Изначальным – тоже, а что знают двое… Ага, чуть не забыл. Ваш жених просил меня не открывать его тайну, и я внял его мольбам. Он совсем не плохой, поверьте, но зря вы согласились выйти за него замуж.

– Да меня никто и не спрашивал, – неуверенно улыбнулась Лин.

Старик непонятно чему обрадовался:

– Прекрасно! Значит, это не любовь! Ничего, вы еще найдете свое место в жизни.

– Надеюсь, оно будет не под роскошным надгробием… еще хоть лет двадцать. А почему вы не называете меня чужой?

Рех внимательно посмотрел на нее и заговорщицки подмигнул:

– Это вас так малютка из Храма Жизни обозвала? Малолетняя она, чтобы все знать, а учиться не хочет. Нет, принцесса, вы здесь – не чужая. Кстати, как вам мой подарок?

– Жизнь – самый лучший подарок, и я очень благодарна за нее.

– Жизнь? – опешил бог. – Но я дал вам знания!

– Э-э-э… какие?!!

– Как пользоваться вашим вторым обликом!

– И как им пользоваться? – всерьез заинтересовалась Лин.

– Надо захотеть сменить образ.

– Ага, спасибо, – улыбнулась девушка, – потренируюсь на досуге.

– Принцесса, возьмите ланикану, и все получится само собой. А теперь извините, молодые люди, я должен уделить внимание другим гостям. Счастливо! И, прошу вас, не выходите замуж…

«Ни за что!» – мысленно пообещала девушка.

– Ах да, еще кое-что, о чем вы должны знать. В нашем мире появилась магия Первых. Магов, я имею ввиду. Возможно, это балуется какой-то самородок, однако мне кажется, что освободились братья. Будьте осторожны, принцесса. Они попытаются вас уничтожить, ведь их силе могут противостоять только такие, как Лан. Прощайте.

«Как Лан?..» – но бог Смерти уже исчез.

Глава 5. О рабстве и Любви

Свобода радует не столь сильно, как угнетает рабство.

Геродиан

Любовь ранит даже богов.

Петроний

Поздним вечером того же дня в ее комнату постучали. Лин удивилась: ночных гостей не предвиделось. Марк, узнав, что на территории храма находятся так называемые «подруги» Реха, призванные скрашивать одиночество бога Смерти, вмиг забыл о долге хранителя и направился совершать подвиги на ином поприще. Кари попросил запереть дверь, забаррикадировать окно и в случае беды орать погромче, поскольку ему необходимо отлучиться, дабы обсудить с наставником нечто важное. Девушка не знала, как поделиться с ним своими необоснованными подозрениями насчет Варласта, и переживала, что не предупредила метаморфа о возможной опасности. Визитов со стороны императора и прочих веллийцев она точно не ждала. Гартонцы вежливо ее игнорировали.

Решив, что по соседству с Малдрабом вряд ли кто-то устроит очередной смертельный сюрприз, Лин отперла дверь и хотела выйти в коридор, чтобы не добивать свою и так не слишком благонадежную репутацию присутствием посторонних в комнате. Не тут-то было! С той стороны некто тяжелый привалился к створке и сдавленным шепотом поинтересовался:

– Принцесса?..

Заинтригованная многообещающим началом, Лин подтвердила:

– Ага. А вы кто?

Ночной гость приглушенно хмыкнул:

– Мое имя ничего вам не скажет. А вы… Пожалуй, вы произвели на меня впечатление. Принцесса, слушайте внимательно: если послезавтра в Саду Любви не найдете способ оторваться от ваших хранителей, они умрут. Даю слово, с вами не случится ничего непоправимого. Если же вы думаете, будто метаморф-недоучка сможет справиться с двумя… ну, почти сородичами, то вы жестоко разочаруетесь. Не играйте с Огнем, Ваше Высочество, он жжется.

– Допустим, я пообещаю не рисковать… А вы ответите на мой вопрос?

– Возможно.

– Яд в Храме Жизни и кровавый асп в Храме Смерти – гартонские подарки? Можете, конечно, промолчать, но если вы не заинтересованы в этой свадьбе, я уйду добровольно.

В коридоре начался интенсивный мыслительный процесс:

– Говорите, змея? А мы думали, охота на принца… Принцесса, со всей ответственностью заявляю – Гартону не выгодна ваша смерть. Прощайте, Ваше Высочество.

Освобожденная дверь рванулась вперед, и девушка успела увидеть смытый силуэт, исчезающий в открытом окне. Впрочем, опознавать позднего визитера было не обязательно – и так ясно, что один из хранителей Геданиота решил облегчить себе работу в Храме Любви. Вот только Лин знала: он не лгал… О Марке гость не упомянул, что лишь подтвердило правдивость его истории – людей не-люди брали в расчет лишь тогда, когда те имели количественное преимущество где-то сто к одному.

«Бедный Кари, он же клялся… Бедная я… Надо тренироваться со вторым обликом, ой, надо… Может, превращусь перед принцем, а его кондрашка хватит! Или красоту неписанную пожалеет…» – с этими мыслями Лин и уснула.

* * *

Храм Любви встретил паломников мелким теплым дождем и густым розоватым туманом. Он чем-то неуловимо напоминал обитель Зелины, хотя изображения самой богини не претендовали на поучительность и добродетель. Сюда приходили, дабы попросить любви, помириться, пожениться или даже развестись.

Главной достопримечательностью Храма Любви был Сад Сердца – зеленый лабиринт с находившимся в его центре крупным камнем, неровные контуры которого напоминали стилизованное сердце. Отличал его от простой обтесанной глыбы постоянно менявшийся цвет, словно пульсировавший в глубине, а также едва заметная разница оттенков его половинок. Считалось, что союз тех, кто одновременно прикоснется к Сердцу, благословлен самой Ливайей и не может быть расторгнут никем иным, кроме богини. Также решившиеся вместе дотронуться до камня будто подписывались под признанием своей любви. Между прочим, раньше, когда по законам Веллийской империи жена, любовница или невеста не могла свидетельствовать в суде против мужа, любовника или жениха, многие преступники тащили в Храм Любви случайную свидетельницу их злодеяния, и никто не смел заставлять ее обвинять «нареченного». К счастью, такое могло пройти только с одной жертвой – Сердце не принимало изменников. И чтобы прикоснуться к реликвии, следовало сначала найти друг друга в лабиринте…

Несмотря на Пору Паломничества, в храме присутствовало множество людей, готовых предъявить документальные свидетельства своего дворянского происхождения. Дородная тетушка, исполнявшая обязанности главной жрицы, пообещала, что на следующее утро Сад Сердца будет полностью в распоряжении царственных особ. А пока – добро пожаловать, для Его Императорского Величества и Его Королевской Милости приготовлены самые большие шатры. О, с ними еще и свита пожаловала? Нет-нет, все в порядке, на складе есть заваляв… запасные шатры. Маленькие, правда… Но это же только на одну ночь! Ах, на две ночи? Ничего-ничего, многие паломники уже уезжают… вот как увидели блистательную процессию, так и засобирались! Ой, а это принцесса? И принц? Может, стоит поселить их в одном большом шатре, а родители будут во втором? Нет? Обычаи не позволяют? Да что же тут предосудительного? Стойте-стойте, нет так нет, сейчас все будет! А пока дети могут побыть с родственниками… не хотят? Тогда вон тот милый юноша покажет им Храм, хорошо? А почему те четверо мужиков пошли с ними? Ах, это охрана! Хорошо, хорошо, уже иду, иду…

Милый юноша, игриво косясь то на гартонского принца, то на Каримана, скорым шагом обежал вокруг Сада Сердца, рассказывая отнюдь не целомудренные истории о каждом тутошнем кусте, и скрылся в толпе «собирающихся к отъезду» пилигримов, поскольку у Геданиота закончилось терпение и он недвусмысленно провел ребром ладони перед горлом незадачливого ухажера. После этого случая уже принц смотрел на метаморфа с откровенным уважением, поражаясь его выдержке, а тот, не понимая причины столь пристального внимания к своей персоне, корчил каменное лицо и внимательно изучал каждую кочку под ногами. В конце концов, гартонец подошел к нему и тихо сказал:

– Не ходи завтра в Сад.

Естественно, внимать сему предложению Кари не собирался.

Наконец всех разместили, разнесли то ли поздний обед, то ли ранний ужин, и шатерный городок притих. Лин, укрывшись в «домике» и попросив метаморфа (Марк исчез еще во время экскурсии – Храм Любви все-таки!) подежурить у входа, последовала совету Реха, то есть начала тренироваться с блондинистым обликом. Как ни странно, мало-помалу она достигла успеха. И сережки с ланиканой, пожалуй, сыграли не последнюю роль…

Утро принесло очередную порцию моросящего дождя, такого непривычного и желанного в пустыне. Да и весь храм, утопающий в зелени, смотрелся среди желтых песков бесценным изумрудом в золотой оправе. А клубящийся розоватый туман придавал поистине неописуемое очарование. Однако девушка была не в состоянии оценить великолепие природы. Перед ней стоял гораздо более насущный вопрос – что надеть? Ливайя хотела видеть в своем Саду лишь светлые радостные лица и, соответственно, одежды – если уж не красно-розовые, то хотя бы не черные. Весь же гардероб Лин состоял из черных штанов да голубой рубашки. Пришлось идти побираться к заинтересованным лицам – императору и советникам. На благое дело эльф пожертвовал белую кружевную рубаху (право слово, неотличимую от женской!), а Крезин оторвал от души шальвары песочного цвета, преподнесенные ему в качестве подарка клусским коллегой. Стоит ли говорить, что от такого «дара» советник спешил избавиться при первой возможности, и судьба в лице девушки благосклонно дала ему этот шанс?

Медленно продвигаясь среди высоких кустов, Лин чувствовала себя мишенью. Хранители тихо сопели позади. Обижались, поскольку она имела неосторожность предложить им последовать совету принца – не ходить за ней по пятам. Без толку. Здравый смысл парни дружно подавили в зародыше.

Сад Сердца имел два входа и один выход – прямой коридор, ведущий из центра. Проблудивших по лабиринту до вечера и не нашедших Сердце выводили жрецы. Это считалось ужасающим позором. Лин мечтала заблудиться…

Все случилось слишком быстро, чтобы девушка успела испугаться. Они появились из-за поворота зеленого коридора. Один миг – и Марк падает с окровавленной головой. Второй – Кари, немыслимо изворачиваясь, пытается выбраться из рук скрутивших его мужчин. Вот только даже неискушенному взгляду Лин понятно – ничего из этого не выйдет. Хотя бы потому, что метаморф еще жив, ведь, не будь противники уверены в своих силах…

Один из хранителей Геданиота кивком головы (руки-то заняты – силен мальчишка!) указывает ей направление. Девушка послушно идет, даже не останавливаясь, чтобы помочь гвардейцу. Видно, что тот дышит, а хлопнуться в обморок от вида крови в настолько неподходящий момент она не хочет.

Кусты почти срослись над головой. Зеленый тоннель все тянется и тянется. Мелкий дождь промочил одежду и волосы. Из-за дурацкого тумана почти не видно, что под ногами и впереди.

Сильный рывок вырывает ее из коридора. Странно, откуда в лабиринте взялась идеально круглая площадка с плоскими, обросшими мхом камнями и настоящими деревьями? Болотистая, вгибающаяся под ногами почва, седая дымка, клочья паутины… Принц в белоснежном облачении смотрится в этом месте так же дико, как и она сама. Но у него есть кое-что, принадлежащее лесу – охотничий нож. Дичи, правда, не видно, однако кто сказал, что охота бывает лишь на животных?

Время словно потекло рывками…

Дисон говорил – Огонь не требует смерти. Страх. Боль. Ненависть… Сегодня Огонь Геданиота получит много пищи! Она видит свое отражение в медленно приближающемся лезвии. Бежать! Но что-то подсказывает – не поможет. Нож все ближе… Принц молчит, и это угнетает еще больше. Холодный металл касается кожи… «Ну скажи хоть слово!!! Я отвечу и перестану быть бездушным предметом, годным лишь на корм твоей Силе… Не надо! Я ненавижу оружие. Я не переношу кровь… Я не хочу!!!».

Нож чертит длинную кровавую царапину на ее руке. Это только начало. А в голове проносятся странные отрывки воспоминаний. Вот она играет с мечом Марка. Укол – капля крови – темнота в глазах… «Долго мучиться не буду!» – неуверенная пощечина, обиженный голос:

– Ты сумасшедшая?!!

По намокшему от дождя рукаву растекается красное пятно. Не смотреть на него! Не смотреть!!!

– Почему? – он похож на обиженного ребенка, обнаружившего вместо конфеты таракана. – Почему ты смеешься?

Она смеется? Даже не заметила…

– Кормись уже, мне дурно.

Геданиот соображает быстро, врут недруги, обвиняя его в скудоумии.

– Ты… ты… Это же просто царапина! – очередная пощечина заставляет ее взгляд немного проясниться. – Мне конец… А чего ты боишься больше всего, принцесса?

Принцесса…

Страх. Боль. Ненависть.

Озарение приходит внезапно.

– Тебе нужны чувства? Ха-ха, держи, не лопни!

Страх… Первый миг здесь. Грань между сном и явью. Ожидание безумия. Память, в которой не было даже имени. Ужас неотвратимости. Неизвестность.

Огонь начал питаться.

Боль… Яд в Храме Жизни. Столб огня, взметнувшийся и опавший. Сердце, разрывающееся на куски. Пепел, застилающий мир. Рун и Рунна. Неизбежность.

Огонь сыто заворчал.

Ненависть… Зелина, играющая людьми. Палачи, тянущие Марка к Столбу Расплаты. Грайт, с улыбкой командующий: «Убей!».

Огонь рванул вверх.

Принц, без раздумий поджаривающий постороннего ему человека. Император, продающий дочь. Варласт, бросивший ученика…

– Хватит, – едва слышно шепчет Геданиот, – пожалуйста… хватит!

А Лин понимает, что перестаралась. Таких сильных чувств она от себя не ожидала. Еще немного – и Огонь испепелит принца изнутри. Еще немного! Но вместо ненависти девушка ощущает лишь пустоту. Зачем? Что даст его смерть? Месть? Нет, Кари жив. Облегчение тем, кого может потребовать Сила гартонца? Когда это будет…

И кто дал ей право решать, кому жить?!!

Жалость вытесняет гнев. Лин осознает – убить его не сможет. Нет, принцессой ей не быть! Не получается у нее карать и миловать! То есть миловать как раз и выходит… Только для правительницы этого мало.

Взгляд растерянно скользит по руке, задерживается на красноватых разводах на одежде… Когда она успела так выпачкаться? Царапина совсем не глубокая, но достаточно кровавая, чтобы закрыть глаза и осесть на землю рядом с таким же полуобморочным Геданиотом…

* * *

Принц возвратился к жизни удивительно быстро – у Лин еще расходились перед глазами темные круги, а он уже вскочил, подхватил ее на руки и ринулся к Сердцу.

Почему они здесь? Девушка не думала, что в центре лабиринта их встретят все. В смысле, все, отправившиеся в это паломничество ради сомнительного удовольствия сопровождать владычных особ на их Пути. Как они успели добраться сюда раньше? Точно не плутая по лабиринту.

Марк с обмотанной чьей-то белой рубашкой головой пьяно опирается на Дисона. А, так вот чья рубашка! Что ж, после прогулки в распахнутом камзоле эльф на отсутствие женского внимания жаловаться не будет – вон как тянутся к нему две молоденькие дамы из окружения императора. Кари мешком висит между гартонскими хранителями. Увидел ее, вскинулся, но тут же снова сник – картина «Гартонский принц спасает веллийскую принцессу» вряд ли кого оставила равнодушным…

А затем жизнь перестала казаться Лин вереницей коротких эпизодов и время потекло по-обычному.

– Сын, ты спас невесту! Поведай же нам об этом подвиге! – вероятно, Грайт даже в младенчестве, прося соску, изъяснялся высокопарным слогом.

Геданиот покосился на «спасенную» и от хвалебных речей в свою честь воздержался. Малдраб Четвертый открыл было рот, чтобы подлить масла в огонь, но на переднем плане появился Варласт. Откровенно говоря, девушка уже успела списать его со счетов, решив, что он попросту стал наблюдателем, оставив ученика на произвол судьбы. Лучше бы он и правда только смотрел!

Обличающе указав на метаморфа, Варласт бесцветным голосом провозгласил:

– Ты нарушил клятву свободы.

Марк мгновенно взбеленился:

– А я?!!

Не удостоив его даже мимолетным взглядом (ха, какой-то человечишка!), бывший хранитель продолжил:

– Да упадет позор на весь твой род, жалкий отщепенец! Отныне и вовек не видеть тебе того, чем ты так опрометчиво клялся. Рабство станет твоим наказанием!

Тут уже не могла не выступить Лин, благо причина имелась, к тому же серьезная:

– О чем говорит этот человек? – Варласт поморщился, услышав такое определение. – Отец, Кариман служил мне верно и достойно, и клятвы он не нарушал. Неужели я буду вынуждена продолжить Путь лишь с одним хранителем, причем страдающим от тяжелой раны?

Похоже, для императора подобное обвинение в адрес Кари тоже было неожиданным, но изречь свое высочайшее распоряжение он не успел.

– Ваше Высочество, мне жаль, что я позволил безвольному рабу стать вашим хранителем. Чтобы загладить свою вину, я буду охранять вас, принцесса, весь остаток пути. А мой младший брат Дарласт заменит раненого.

«Позволил! Да ты приказал ему занять свое место! И о брате тогда не вспоминал», – подумала девушка и упрямо возразила:

– Они не нарушали никакой клятвы.

– Светлая принцесса, доблестный… э-э-э, Маркан, оборонял вас ценой собственной крови и был побежден. Его вины в том нет. А презренный Кариман дал слово, что не позволит пролиться ни единой капле вашей крови, и не сдержал его. Или я ошибаюсь? – вкрадчиво поинтересовался оппонент. – Что вы помните?

Гартонцы напряглись. Король сделал угрожающее лицо, принц показывал какие-то знаки из-за спин своих молчаливых хранителей. Император закрыл глаза. А Лин вдруг поняла – если она скажет правду, действительно начнется война. Потому что ей поверят. Потому что гартонская Сила Огня для Клусса – что кость поперек горла. Потому что им всем нужен хоть крошечный повод…

– Поскользнулась. Упала. Очнулась – гип… Геданиот. А руку я еще раньше о ветку расцарапала.

– Вот! – торжественно подтвердил Варласт. – Кариман нарушил клятву! Ничтожество, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Кари молчал. Девушка с ужасом осознала – он верит в эту чушь, верит в свое преступление! А еще она начала подозревать, что весь спектакль был затеян наставником метаморфа с одной целью – заполучить того в неволю. «Что же в тебе такого особенного, парень? Почему ты нужен как минимум троим – Зелине, Варласту и… мне?» – промелькнула крамольная мысль.

– Не передергивайте! «Ни капли крови не прольется по злому умыслу»! Считаете, здешние кусты обладают интеллектом и оцарапали меня не случайно? Эй!!! Что вы делаете?!!