Текст книги "Игра в чужую жизнь (СИ)"

Автор книги: Елена Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Никакого удивления:

– Прошу за мной, принцесса, вас никто не побеспокоит, – ровный бесстрастный голос, но что-то не так, что-то чувствуется чуть ли не в воздухе, что-то… Ненависть? Или обреченность?

А вид за серыми стенами башни открывался просто невероятный. На громадной площади шумели четыре… нет, пять величественных фонтанов, изображавших нечто очень знакомое, хотя подробностей разглядеть не удавалось. «Ага, значит, я еще и плохо вижу. Совсем весело». Прямо за площадью сверкал золотом купол приземистого строения – не иначе как местного храма. Справа находилось фантастическое сооружение, состоявшее, казалось, из множества разноцветных башенок, балкончиков и подвесных мостиков. Если это действительно был, как сперва подумалось, королевский дворец, или царский терем, или что-то в том же духе – хм, правительство здесь, похоже, занятное. Или у них демократия? Нет, провожатый назвал ее Высочеством!

За дворцом и вокруг него виднелась какая-то зелень, окруженная каменной оградой высотой примерно в полтора человеческих роста. К ней они и направлялись.

В толстенной стене обнаружилась прореха, закрытая легкой деревянной дверцей. Ни замка, ни запора, ни даже задвижки не наблюдалось. Солдат толкнул дверь, отошел в сторону, освобождая проход, и…

Да, главный веллийский сад еще никого не оставил равнодушным! Едва заметная тропинка петляла мимо растений, которые в природе вряд ли могли сосуществовать. Кроме того, большинство из них водилось, вероятно, только в этом мире, чего жители и гости империи, к сожалению, оценить не могли. «Мой бред какому-нибудь ботанику – на седьмом небе от счастья был бы» – мимоходом подумала девушка. Цветущие вишни соседствовали с плодоносящими яблонями, пальмы возвышались над карликовыми деревцами севера, лианы оплетали тонкие стволы молодых берез… И множество бабочек – как блюдце, кофейная чашка или даже меньше копейки. Однотонные, пестрые, с несколькими парами ажурных крылышек, летающие, ползающие – самые разные! В кустах бодро шуровали мелкие зверюшки, но на глаза не показывались – знали, наверно, чего от людей можно ожидать. Птицы же и не думали скрываться. Наоборот, они чуть ли не садились на голову и трещали без умолку. Оно и понятно – вольные существа, для которых ограда не препятствие, а деталь пейзажа, могут позволить себе быть неосторожными.

Нечто, напоминавшее сказочную жар-птицу (ну, или окрашенного в рыжий цвет павлина с хохолком), медленно спланировало на тропу и важно зашагало по ней вперед, вынуждая пристраиваться к своему шагу. Воин взмахнул рукой. Никакого эффекта. Он потянул меч из ножен.

– С ума сошел?!! – сильный толчок отправил солдата в кусты, а сама девушка, шарахнувшись от оружия, утратила равновесие и села на пятую точку.

Крашеный павлин мгновенно развернулся и запрыгнул ей на колени. Попытался клюнуть в глаз, начал теребить пуговицу… Клюв у него был крепкий, как у попугая, а глаза большие, выразительные и выпученные точь-в-точь как у парня, что вылезал из зарослей.

– Ваше Высочество, бросьте немедленно, это опасно! – от его невозмутимости не осталось и следа.

– Я сама разбираюсь со своими врагами. Захочу – поглажу, захочу – перья повыдергиваю, – удержаться от смеха было трудно, да и умнее ничего в голову не пришло, но от принцессы, наверное, должны даже это проглотить.

«Оказывается, я люблю животных. Хоть что-то радует. Еще бы имя вспомнить…» – навязчиво лезло в голову.

С птицей на руках она быстро зашагала вперед. Сзади послышались торопливые шаги – солдат явно стремился занять прежнюю позицию. Вот он мягко скользнул плащом по ветвям… на полшага впереди… Павлин, видимо, вспомнил, что он – птица, и решил полетать. Распрямленные крылья ударили воздух, пламенный вихрь метнулся вперед! И снова: меч – толчок – приземление в кусты. Девушка почти пожалела своего сопровождающего: меньше чем за пять минут дважды наступить на одни и те же грабли – здесь особый талант нужен. Хотя, с другой стороны, нечего на невинную пташку бросаться, особенно после того, как принцесса запретила. Вернее, та, кого он считает принцессой… «Черт, как же от него отвязаться? Драпать отсюда надо быстро!» – эта умная мысль то и дело высовывалась на передний план, затмевая даже опасения насчет душевного здравия.

Тропинка закончилась неожиданно: еще мгновение тому мелькала перед глазами пестрая зелень – и внезапно открылось чистое пространство. Небольшой пруд, окруженный старыми ивами, едва вмещал в себя множество водоплавных птиц, среди которых виднелись как обычные утки и гуси, так и лебеди, и даже одинокий фламинго! Но самое главное – здесь слышался шум города! И от пруда в сторону забора росли, кажется, настоящие елки, а не дурацкий бамбук! Это был тот шанс, которого она ждала от сада.

Сердце забилось как бешеное от мысли, что не выйдет, не получится, не… Момент! Если подумать рационально, у парня-гвардейца явно нарушена координация, раз он так легко падал от несильного удара. К тому же на нем полный комплект доспехов (кроме шлема), в которых особо не побегаешь. Девушка не знала, как обстоят дела со скоростью у нее самой, но, казалось, если выложиться по полной, от бронированного преследователя убежать можно запросто. Отвлечь бы его хоть на минуту, а то смотрит, как охранник в музее на самый ценный экспонат! Спугнуть птиц на пруду, что ли? Кстати, Бог любит троицу, верно?

Ближнюю половину водоема окружал небольшой барьер. Присев на него, удобно было бы бросать кормежку в воду или просто любоваться природой.

Она опустилась на край барьера, спиной к пруду. Гвардеец застыл, как статуя, рядом.

– Я здесь долго буду. Присаживайся, устанешь ведь, – произнесла девушка, придав голосу максимум дружелюбия.

Сказала, и сама почувствовала, что от такого приглашения он скорее на самую высокую елку залезет. Правда, это ее тоже устраивало.

Но, как ни странно, солдат потоптался на месте, потоптался, и примостился на расстоянии вытянутой руки. Отлично! Дальше – дело техники.

– Удивительно красивое место, ты не находишь? Только шумно очень, – расстояние между ними сократилось вдвое.

– Принцесса, вы же сами говорили, что эти звуки заглушат все лишнее, – для ответа он повернул голову и, обнаружив «принцессу» в непосредственной близости, начал понемногу отодвигаться.

– Лишнего ничего не бывает, – ладонь девушки скользнула по блестящему наплечнику, тронула гладко выбритую щеку. – Ты считаешь, там есть что-то ненужное? – кивок в сторону пруда.

– Я… а… нет… то есть, конечно, все как надо…

– Нет, взгляни внимательней, может, я чего-то пропустила?

Вероятно, в этом мире принцессы действовали на солдат, как удавы на кроликов. Гвардеец послушно повернулся к уткам – и полетел к ним же.

«Только б не утонул в железяках!» – а все следующие мысли были исключительно о свободе там, за стеной.

«Елки» и вправду тянулись до самой ограды. Вместо колючек они имели мягкие тоненькие листочки, но ветвились, как самые настоящие ели, то бишь удобно для лазанья. И дерево-мечта нашлось: старое, могучее, выросшее рядом со стеной. Она оглянулась. Нигде никого. Мелькнула мысль, что, может, солдатику требуется помощь, однако ее вытеснила другая, более насущная: «А мне кто поможет?»

Первая ветка преодолена, дальше дело пошло быстрее. Кстати, ветви у «елки» хоть и толстые, узловатые, а потрескивают при каждом движении, гнутся, и кажется, что вот-вот обломаются. Высота небольшая, но все равно страшно!

Еще немного – и девушка лежит на ограде. Лежит – потому что за стеной кипит бурная жизнь города, и спрыгнуть вниз, не попав под копыта лошадей, колеса многочисленных повозок или просто под ноги идущих, бегущих, ковыляющих, даже ползущих людей (людей ли?), было проблематично. А торчать на стене в сидячем положении, привлекая внимание толпы, как-то не хотелось.

Она решила подождать удобного момента. Еще чуть-чуть… Вот этот проскачет… Пусть пройдут те мужики с копьями… О, сейчас!

Из последующих событий девушка вынесла одно из главных правил этого мира: нельзя медлить – ни ждать удобного момента, ни раздумывать, ни решаться. Потому что обязательно найдется кто-то, кто о таких понятиях не имеет ни малейшего представления.

Рывок – и она летит… только в обратную сторону, в сад. Ветки царапают по лицу, от столкновения с землей перебивает дыхание. Железные (в буквальном смысле!) тиски сдавливают руку, сверху капает вода. И полный ненависти голос:

– К кому опять собралась, тварь?

– А где «вы» и «принцесса»? – не самое умное, что можно сказать, но другие мысли в испуге попрятались и, похоже, вылезать на свет божий не собирались.

– Там же, где мой ребенок!!! Я и так слишком долго с тобой церемонился! Носился, как с хрустальной вазой, даже благоволил перед тобой: против отца пошла, не побоялась! И зачем было дурочку влюбленную строить? Снова эти игры?.. Надоело!!!

– Во-первых, дурочку влюбленную строил ты. Во-вторых, какой еще ребенок?..

– Не утруждайся, я и сам давно увидел, что ты уже не беременна!

– …в-третьих – я не принцесса.

Это заявление произвело ошеломляющее впечатление. Тиски разжались, но девушка не спешила вставать. Кто знает, вдруг он просто псих замаскированный и ждет лишь повода ее прибить? Не может же обычный человек за десять минут превратиться из нормального парня в это пышущее злобой существо? Или может? Проклятье, похоже, вместе с памятью ушел и житейский опыт. Если он был. «Интересно, сколько мне лет? Хоть бы зеркало какое-нибудь. С другой стороны, перед смертью, говорят, вся жизнь проходит перед глазами. Вот и наслажусь воспоминаниями!» – совсем некстати подумала она, внезапно осознав, что умирать в иллюзорном мире как-то не хочется…

Кстати, солдат, похоже, близко знаком с принцессой, и есть шанс убедить его в своем плебейском происхождении. Правда, сначала неплохо бы вывести нового знакомого из ступора. Девушка решила даже не пробовать бежать – если парень в железе смог выбраться из пруда, преодолеть еловые заросли и прыгнуть где-то на пару метров («Ага, стоило бы поинтересоваться местной системой измерения!»), чтобы стянуть ее со стены – значит, испытывать его терпение не стоит. Лучше подружиться, знать бы только как…

– Слушай, а тебя зовут?.. – невинный, на первый взгляд вопрос, но гвардеец дернулся и непонимающе уставился на нее.

Выглядел он так, что краше в гроб кладут: выпученные глаза, посиневшая кожа, облепившие лицо мокрые волосы… Казалось, его морозит, хотя стояла теплая погода (если не лето, то конец весны или начало осени), да и солнце пробивалось сквозь тучи где-то в районе зенита.

После нескольких минут пристального разглядывания парень со вздохом выдавил:

– Маркан… Нет, я не верю тебе. Ты же всегда играешь, – его воинственность уже исчезла, в голосе звучала лишь обреченность. – Знаю, прав что-то требовать у меня нет, но я не позволю больше вить из себя веревки! И никогда тебя не прощу…

– Ладно, Марк… Можно называть тебя Марком?

– Ага, конечно, – с издевкой произнес солдат. – А как тебя прикажешь величать, принцесса?

Девушка задумалась. Естественно, он пока ей не верит, но ведь действительно надо как-то себя называть!

– Смотри, если допустить… Только допустить, не дергайся! Допустить, что я говорю правду… – она замолчала, поняв: он и не пытается поверить, более того – не слышит ни слова.

Да кто ж тут поверит? А если даже удастся убедить его, то что дальше? Для чего-то ее сюда притащили и просто так точно не отпустят. К тому же за помощь при побеге и этому парню не поздоровиться, какие бы интересные отношения их с принцессой не связывали. Кстати, об имени… Или о прозвище… «Лин, эгей! Моя Ли-и-ин, где ты? Иди сюда-а-а! Иди ко мне!» – всплыло в памяти. Впрочем, Лин или не Лин (может, так ее собаку звали?), а придется возвращаться к первоначальному плану. Драпать то есть. Любопытно, что ожидает там, за стеной, но сначала бы туда попасть…

Она начала подниматься. Внезапно гвардеец протянул руку и с силой дернул ее за волосы. Потом чуть ли не носом ткнулся в ухо и покрутил сережку. Затем отшатнулся, поскольку к ней вернулся голос и…

Когда девушка закончила весьма продолжительный монолог по поводу умственных способностей некоторых личностей (между прочим, вспомнилось довольно много интереснейших, хотя не совсем понятных выражений), он уже сидел рядом и с видом «допустим, я был немного не прав» готовился что-то сказать. Наконец выдал:

– Так как тебя зовут?

* * *

Почему Марк поверил? Все очень просто: ни одна свободная девица добровольно не острижет волосы, как рабыня, и никто из людей по своей воле не будет носить сережки, как делают обитатели Странного Леса. Тем более сережки с изображением ланиканы⁸! Да ни один человек и близко не подойдет к этому растению!

Разговор мог бы затянуться, поскольку Марка очень интересовала история появления новой знакомой, а она хотела узнать как можно больше подробностей из жизни настоящей принцессы. Правда, ничего, кроме сцены в башне, Лин рассказать не могла, и на вопрос о своем прошлом ответила коротко:

– Я имею лишь какое-то подсознательное впечатление о том мире, но даже примерно не знаю, какое место я в нем занимала. Хотя почему-то очень хочется обратиться кое к кому «папа». А о себе… Единственное, что мне точно известно – я не ваша принцесса!

– А чья? – улыбнулся гвардеец.

Девушка не разделяла его хорошего настроения:

– Ничья! Может, дома у меня муж и десять детей, но, черт побери, я не помню даже своей матери!

– Не страшно, – продолжал забавляться Марк. – У нас здесь многие этого не помнят.

– Какое-то проклятие? – удивилась Лин, готовая ожидать от этого мира чего угодно.

Он немного грустно рассмеялся:

– Ага, забавные родители. Как принцесса.

– Извини, Марк, – осторожно начала девушка, – но ты не похож на принца. Я правильно поняла, ты ее жених?

– Не-а, – отрицательно мотнул головой гвардеец. – Просто Ее Высочество, вероятно, беременна от меня.

– А-а… Понятно, – на самом деле Лин уже ничего не понимала. – Почему «вероятно»?

– Есть варианты «уже не беременна» и «не от меня», – теперь в его голосе не было даже намека на смех.

– Значит, ты, когда меня увидел, решил, что она избавилась от ребенка…

Маркан согласно кивнул.

– Понимаешь, Лин, она вот-вот… Мне сначала показалось, что ты… то есть принцесса, хочешь сказать… В общем, что я стал отцом. А потом… Зачем ты убегала? Я решил, император настоял на своем.

– Ты ж не дурак, – возмутилась девушка, – на последних месяцах от ребенка избавляться – просто убийство!

– Да причем здесь это? – отмахнулся гвардеец. – Знаешь, как с котятами ненужными поступают? Побледнела, значит, знаешь. Раньше Малдраб обещал, что отдаст его мне, и мы уедем куда-нибудь в деревню, но я давно перестал верить их семейке…

– Малдраб?

– Наш император, Малдраб Четвертый.

– Он красное носит, да? – уточнила Лин, вспомнив башню.

– Нет, красная только мантия.

– Ладно, это несущественно. Марк, а мужик с длинными острыми ушами – кто?

– Дисон, придворный врач. Эльф, между прочим! Думаю, тот, в зелени, советник Крезин. Не понимаю, правда, почему он в таком состоянии, но никого иного там быть не могло. Они всегда втроем ходят. Кстати, с оценкой его состояния ты явно переборщила! Согласен, советник немного зеленоватый, хотя его кислая рожа от этого ничуть не страдает.

– Эх, знать бы еще, чего от меня им надо, – вздохнула девушка. – Подожди, с чего ты взял, будто он зеленый?

– Увидел. Лин, если перестанешь изучать клусскую траву и поднимешь голову, то тоже его увидишь.

* * *

Император был в ярости. И не потому, что он своими руками (или же словами, не в том дело!) уничтожил довольно-таки реальный шанс выпутаться из паутины придворных интриг. Не потому, что до конца теперь уже недолгого правления и, наверняка, такого же короткого остатка жизни эльф и Крезин будут попрекать его этим. Не потому, что его родная дочь станет не королевой Гартона, а дворовой девкой с незаконнорожденным дитем. Не потому, что у проклятого Грайта появится причина для войны. Нет! Император не считал себя виноватым. Он попросту не мог понять, как посмела мелкая пешка соскочить с доски и пытаться вести свою игру?!! Пешка, которую, если потребуется, гвоздями приколотят на ее место! Неважно, что пророчество Радиса сбылось и советник избавился от растительного убранства – благодарность заслуживают лишь равные!

А теперь Малдраб видел – это недоразумение, в первый миг принятое им за свою дочь, не имеет к принцессе ни малейшего отношения. Хотя бы потому, что Маргалинайя никогда в присутствии мужчины, тем более гвардейца, не стала бы рассматривать траву, пусть даже радужную, не так давно выведенную клусскими магами. Впрочем, подобные мысли о дочери просто неэтичны.

– Быстро же она нашла себе союзника! – Дисон, как всегда, выражал свои мысли вслух. – О, кажется, нас заметили. Слушай, Виви, с ней случайно не твой… э-э-э… зять несостоявшийся? Так-так, дело попахивает скандалом. Надо их как-то во дворец переместить, иначе скоро здесь будет много любопытных.

– Почему «их»? – император оглянулся на Крезина, словно ища его поддержки. – Девушку забираем, а этот пусть… Пусть уходит.

Однако Крезин не согласился:

– Дисон прав, Ваше Величество. Внешнее сходство между ней и принцессой очень значительное, но для человека, который некоторое время был… хм, близко знаком… Гвардейцев учат быть наблюдательными и вытаскивать информацию, а Маркан служит не первый год. Я полагаю, он уже знает ситуацию с точки зрения той девушки, и если соотнесет ее с происходящим в стране, то, сами понимаете…

– Хорошо, идем к ним, – распорядился Малдраб Четвертый, – поговорим…

– Не поговорим, а вежливо попросим пройти во дворец для дальнейшего обсуждения ситуации, – уточнил эльф.

– Что мешает обсудить ситуацию здесь, Дисон?

– Скажу прямим текстом: если откуда-то со скандалом выбегает принцесса, хватает своего любовника и идет с ним в сад, а потом появляется ее отец, расспрашивает, где она, и направляется следом, захватив помощников – Виви, поверь, любопытствующих будет много.

– Вдруг они начнут упрямиться?

– Ваше Величество, посмею вам напомнить, что у нас есть отличнейший рычаг давления на Маркана, – с едва заметной усмешкой проговорил Крезин. – А поскольку он здесь единственный знакомый нашего двойника, то, думаю, с ними обоими проблем не будет.

Переговоры (или уговоры?) вызвался вести Дисон. Во-первых, император счел данную миссию ниже своего достоинства. Во-вторых, всем было известно обаяние эльфа, заставляющее даже столетнюю старуху чувствовать себя молоденькой девчонкой. И, в-третьих, длинноухие считались очень живучим народом – это на случай, если дикарка окажется опасной.

Лин, вопреки мнению Малдраба Четвертого, сразу же согласилась перейти в более уединенное место для обсуждения сложившейся ситуации. Как говорится, после боя кулаками не машут, и упираться теперь, когда потенциальных противников стало намного больше (да и свидетелей прибавилось), было бессмысленно. А единственное выдвинутое ею условие (присутствие Маркана при разговоре) парламентеры сочли вполне приемлемым.

На этот раз они шли широкой ухоженной аллеей, отличавшейся почти привычным, по сравнению с тропинкой, видом. Замощенная розоватым камнем дорожка, деревянные скамейки, аккуратно подрезанные кусты, подбеленные липы, стеклянные колпаки фонарей – ничто не говорило о том, что совсем рядом находится потрясающий мир экзотических растений.

Аллея подходила к задней двери императорского дворца – того самого фантасмагорического сооружения из цветного камня, стекла и белого мрамора. За дверью открывался широкий пустой коридор, пол, стены и потолок которого были выложены настолько реалистичной мозаикой, что девушке в первый миг показалось – они возвратились туда, откуда началось ее знакомство с Императорским садом. Эльф резко свернул направо к боковой лестнице. Второй этаж, третий, длинный коридор без дверей, несколько ступенек вверх, снова коридор, только в обратную сторону… Наверное, это продолжалось бы долго, но у императора, шедшего с независимым видом позади, кончилось терпение:

– О боги, Дисон, куда ты идешь? У меня голова кругом от твоих переходов.

– Это еще не страшно. Вон Крезин вообще позеленел, – заявил эльф. – Я иду в нашу комнату для особых совещаний.

– Это в какую же?

– Да в спальню твою, Виви!

– Дисон, я бы попросил при посторонних соблюдать хоть видимость приличий. Кроме того, в мою спальню можно пройти гораздо быстрее, не нарезая круги по периметру дворца. И почему мы идем в мою спальню?

– Крезин, объясни ему, а то я пока соблюдаю приличия.

– Ваше Величество, понимаете…

– Понимаю! Прошу тебя, обойдись без своих заумностей!

Советник вздохнул. Как сказать императору, что его покойная супруга, отличавшаяся излишней скромностью, напихала в их опочивальню множество артефактов против подглядывания и подслушивания, поэтому совещания чаще всего проводились именно там не из-за удобства для властителя, а по соображениям безопасности?

– Ваше Величество, мы идем в самое защищенное место дворца. А идем кружным путем потому, что Дисон не хочет открывать посторонним краткий.

– Да? А я не хочу, чтобы в мою спальню вообще кто-либо входил, но кого это волнует?

Лин слушала их занимательный разговор и удивлялась. Император… Он здесь кто? Не может быть, чтобы просто для мебели. Да, советник выказывает уважение, хотя видно, что и советы его принимаются без лишних вопросов. А эльф ведет себя, как старый мудрый дедушка… или прадедушка. Интересно, жену император тоже так внимательно слушает? А дочь?

Девушка встряхнула головой, стараясь, чтобы волосы еще больше прикрыли уши. Зачем предоставлять лишний повод для возмущений? Присутствие Маркана за спиной уверенности отнюдь не придавало. Она настояла на его участии лишь потому, что невольного носителя имперской тайны должны были убрать немедля, а Лин чувствовала свою ответственность за первое более-менее дружелюбное существо, встретившееся ей здесь. «Существо», которое она нагрузила своими проблемами и подвергла смертельной опасности.

Императорская опочивальня была поистине императорской как по размерам, так и по убранству. Мягкие ковры покрывали каждую пядь пола, тяжелые шторы не пускали внутрь ни единого солнечного луча, гобелены с изображением каких-то земель украшали стены, а в центре возвышалась громадная кровать с балдахином, у изголовья которой висели два ярко светящихся шара.

В комнате находились и три мягких кресла, без лишних разговоров занятые императором и его советниками.

Лин начала испытывать легкое раздражение. Не потому, что хоть один из мужчин мог бы предложить ей сесть. Не потому, что после изнурительного бега по саду, лазания по деревьям и кружения по дворцу она уже не чувствовала ног. Не потому, что эти трое считали себя настолько выше их с Марком, что даже не пытались скрыть свое отношение. Просто… «Это же мой бред, да?» – и благоразумие решительно отошло в сторону.

В глубине памяти зашевелилось какое-то выражение о наглости и счастье. Девушка взглянула на гвардейца и предложила, кивнув в сторону кровати:

– Идем, присядем. В ногах правды нет, верно?

Марк не пошевелился. Она пожала плечами и широким шагом двинулась к середине комнаты. Здесь ее ждало неприятное открытие: высота ложа тоже оказалась «императорской», и устроиться удобно не представлялось возможным. Впрочем, отступать Лин не собиралась – пускай ноги висят, как у ребенка, но стоять непонятно сколько она не будет!

Проблема решилась неожиданно. Сильные руки забросили ее на шелковое покрывало, гвардеец плюхнулся рядом:

– Знаешь, когда-то я мечтал здесь оказаться. Даже, можно сказать, с тобой…

– Тише. Как думаешь, мы не перегнули палку? – вопрос был вызван тем, что императора, похоже, хватил удар. Он невнятно мычал и размахивал конечностями, в то время как эльф и советник просто застыли: один с легкой улыбкой и удивлением, другой с глазами, лезущими на лоб, и ужасом во взгляде.

– Да нет, не перегнули, – негромко ответил Марк. – Мы ее в щепки раскрошили, сожгли, а пепел развеяли.

– Тогда зачем ты здесь? Это же моя блажь.

– Да какая разница? Я уже все равно покойник.

– Ну-ну, мечтай. А лично я собираюсь поторговаться.

Тем временем император вновь обрел способность говорить:

– Измена!

Эльф начал что-то шептать ему на ухо. С другой стороны присоединился советник Крезин, изредка кося на причину императорского гнева. Вскоре Малдраб перестал закатывать глаза, упорядочил свои движения, встал и подошел ближе. Советники не отставали.

– Прошу прощения, – Лин чувствовала, что Его Величество вот-вот взорвется. – Поговорим о делах?

– Дела мы обсудим, как только он окажется на виселице! – зловеще прошипел император, обвиняюще ткнув пальцем в Марка.

Почему-то девушка знала: это не пустая угроза.

– Предлагаю рассмотреть более приемлемый вариант сотрудничества. Вам нужна принцесса на праздники, я правильно понимаю? Каковы ваши условия? Сразу предупреждаю, моих довольно много.

– Да ты… Ты сумасшедшая!!! Безродная девка, как смеешь ты указывать императору?!! – внезапно Малдраб понял, что такое чистая, ничем не замутненная ярость. – Я прикажу пороть тебя, пока ты не забудешь родную мать! Пока не сможешь произнести даже собственное имя!

Он мог бы продолжать еще долго, но как-то не с руки угрожать тому, кто лишь тихо хмыкает в ответ.

– В чем дело? Ты думаешь, я бросаю слова на ветер?

– Я не верю в вас, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, проговорила Лин.

– Презренная тварь, ты смеешь сомневаться в словах…

– Я не сомневаюсь в ваших словах, – девушка прервала речь Его Величества. – Я не верю в ваше существование. Понимаете? Просто не верю в окружающий меня мир! Согласитесь, трудно воспринимать всерьез то, во что не веришь. Кстати, я не помню ни своей матери, ни своего имени, а Лин – всего лишь прозвище, да и то… Не понятно, чье прозвище.

Как ни абсурдно прозвучало данное заявление, ей поверили. Малдраб словно разом утратил весь свой пыл, сник, и в одночасье превратился в обычного битого жизнью мужчину среднего возраста. Крезин попробовал внести ясность:

– Но, молодая леди, вы ведь разговариваете с нами. Трогаете вещи. И все равно думаете, будто это, – он обвел рукой комнату, – ненастоящее?

– Ну, не знаю, – трудно убеждать стоящих напротив людей, что их нет. – Во сне я тоже говорю. Но мой сон идет по моим правилам.

– Это не сон, – император зло посмотрел ей в глаза. – Это жизнь. Настоящая. А ты – наша последняя надежда предотвратить войну.

– Между прочим, последней надежде не угрожают поркой. Расскажете суть проблемы?

– Неужели доблестный солдат не поделился своим мнением? – встрял в спор эльф.

– Я хочу услышать, что вы конкретно хотите от меня.

– Хорошо. Крезин, расскажи ты. Я… Я устал, – Малдраб сделал пару шагов назад и тяжело опустился в кресло. – Дисон, не смей вставлять свои комментарии.

– Как скажете, Ваше Величество, – улыбнулся эльф, мягко перемещаясь на ложе. – Эх, удобно-то как… Что? Уже молчу!

Император устало махнул рукой, и советник начал говорить. Время от времени он посматривал на Маркана, но тот ничем не выказывал своего отношения к рассказу. Крезин не упустил ни единой детали. Когда он перешел к предыстории появления Лин, Малдраб поморщился и тихо пробормотал:

– Честнейший дурак.

Эльф прекратил исследовать императорскую перину и подошел к правителю:

– Ага, теперь она будет потерпевшей стороной, – он задумчиво потер нос. – Впрочем, Крезина можно понять – девчонка все-таки ему помогла.

– Это не мешало советнику строить планы насчет нее. А теперь он их выбалтывает.

– Виви, ты же сам ему приказал.

– Ну да, как искать виновных, далеко идти не надо. И безопасно – себя же особо не накажешь.

Казалось, девушка была настроена дружелюбно.

И скептически.

– Вы хоть понимаете, что кто-то обязательно проболтается? Из слуг, охрана или врачи, – Лин оглядела собравшихся. – Или вы сами.

– Молодая леди, следует ли нам считать ваш вопрос согласием участвовать в спасении империи? И обещаете ли вы не держать зла за причиненные неудобства, связанные с вашим… э-э-э… прибытием сюда? – Крезин, как всегда, предпочитал сразу расставлять все по своим местам.

– Допустим, я сейчас начну… хм, скажем, вести себя неблагоразумно, – девушка пристально посмотрела на советника. – Это как-то улучшит мое положение?

– Боюсь, мы будем вынуждены… э-э-э… ограничить вашу свободу…

Договорить он не успел. Марк бесцеремонно отодвинул Крезина и спокойно продолжил:

– Я могу предложить несколько вариантов событий. Первый: тебе угрожают расправой со мной. Второй: то же, но в главной роли – ты сама. И третий: удавка палача, нож в темном углу, яд – выбирай, что подходит.

– Марк, извини, но это я знаю без подсказок. Мне бы хотелось услышать официальный вариант событий.

– Ну… Грубо говоря, – советнику явно было не по себе, – они более-менее идентичны.

– Тогда какой смысл рассуждать о моих мотивах? Знаете, – Лин вздохнула, – меня это все уже достало… Я согласна изобразить принцессу. Так, как захочу.

– Полагаю, мы подходим к условиям договора, – император недовольно посмотрел на Крезина. – Вот мои требования, и они не подлежат обсуждению: ты выглядишь, как принцесса, ведешь себя, как принцесса, держишь рот на замке и…

– Ваше… Высочество или Величество? Вечно путаю.

– Ко мне ты должна обращаться «папа». – Малдраб поморщился, словно хлебнул уксуса. – Советую начинать тренироваться прямо сейчас.

– Ладно, «папа», – мало какая дочь могла вложить в простое, на первый взгляд, слово, столько смысла. – Я не проболтаюсь, если вы имели в виду это. Но, «папа», мне действительно следует вести себя, как ваша дочь?

– Да как ты смеешь! Подлая…

– Подожди, Малдраб, девочка права, – эльф предупредил ругательства, готовые сорваться с языка правителя. – Ты сам назвал ее последней надеждой, помнишь?

– Никто не смеет грязными намеками порочить имя моей дочери!

– Я думаю, наша гостья никого не хотела обидеть, верно? – Дисон вопросительно обернулся к Лин.

– Какие все нервные! Я лишь пыталась сказать, что полностью скопировать принцессу не смогу в любом случае, так не проще ли пустить слух, будто в связи с предстоящими событиями его дочка решила кардинально измениться. Марк рассказывал, что Марго… извините, забыла полное имя, периодически меняет образ жизни, стиль одежды, даже поведение, а тут такое событие – паломничество, свадьба, объединение – никто не удивится. Причина более чем уважительная. Кроме того, меня уже видели множество людей.

– Ваше Величество, я полагаю, молодая леди права. – Крезин смотрел уважительно. – Мы еще доработаем легенду, – добавил он, видя, что император готов разразиться гневной тирадой.