Текст книги "Меченая: Крест (СИ)"
Автор книги: Елена Филон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
В зале уже не просто перешёптывались, а кричали во весь голос, требуя жесткого наказания. Но ведь если они накажут меня ещё больше, разве сами же не нарушат собственные законы? Разве я не была права? Меня оскорбили – я оскорбила, по-моему придраться не к чему!
Пока меня с силой тащили прочь из помещения, омываемую со всех сторон криками возмущения, во всём этом балагане отчётливо звучал чей-то смех. Громкий и басистый. Настоящий, искренний. Я нашла глазами Дакира. Конечно же, это был его смех. Но вдруг, мой взгляд успел упасть ещё на одного человека и внутри меня всё замерло. Чейз улыбался. Едва заметно, уголками рта и глядя себе под ноги, но он улыбался!
Ночь проходила ужасно. Я всё-таки решила, что момент настал и выпила две таблетки жаропонижающего, благодаря чему, моя и без того потная одежда пропиталась потом ещё больше.
Не знаю к скольки мне удалось уснуть, но план я так и не придумала. Понятия не имею, как сбежать из этого города, до тех пор, пока моя спина не превратится в кровавое месиво. Думаю, даже Дакир ничего не способен сделать, потому что в итоге сам может пострадать. Законы, идиотские законы и правила.
Я проснулась от внезапного шума и, сквозь прикрытые веки, разглядела на пороге камеры потёртые чёрные ботинки военного образца. Я подняла глаза выше и увидела растрёпанные тёмные волосы и ничего не выражающие глаза.
Чейз.
– Вставай, – скомандовал он. – Дакир позволил тебе принять душ.
– Сколько времени? – прохрипела я, пялясь в окошко, пытаясь определить, наступил рассвет, или нет – было темно.
– Время принять душ, – отрезал Чейз.
– М-м... а мы значит снова разговариваем?
– Бери что нужно и иди за мной. – Он кивнул на мой рюкзак. – И без глупостей, или мне придётся сходить за верёвкой.
Чейз вёл меня по мрачным коридорам, кое-где освещённым факелами, до тех пор, пока мы не оказались на заднем дворе здания, где я была заключена.
Звёзды усыпали небо плотными скоплениями созвездий, они казались такими близкими и такими холодными... как глаза Чейза. Мою горячую кожу остудил прохладный ветер, и я вдохнула полной грудью, устремив лицо к небу. Как же мне этого не хватало, находясь в тесной камере. Свет луны проникал сквозь закрытые веки, пропитывая своим сиянием каждую клеточку моей кожи. Ветер трепал волосы и скользил по шее...
Я распахнула глаза, чувствуя себя почти живой. Чейз наблюдал за мной всё это время, словно понимая, что ближайший месяц я могу провести на койке с бинтами вокруг торса. Он позволял мне насытиться последними глотками свежего воздуха, пока я ещё являюсь самой собой, а не собственностью Креста, или завтраком для тварей.
Мы столкнулись взглядами, и он тут же отвернулся, прочистил горло и зашагал дальше.
Я молча пошла следом.
Мы продвигались по узкой, мощённой камешками, дорожке, между одноэтажными зданиями похожими на сараи и, вскоре, остановились возле железных контейнеров с большими бочками вместо крыш.
Чейз удостоил меня взгляда.
– У тебя десять минут.
– Вот блин, правда душ? – разочарованно вздохнула я. – А-я то думала Дакир решил помочь мне свалить отсюда. Подогнал машину и всё такое.
Лицо Чейза было непроницаемым.
– Ладно, это шутка такая, – скривилась я.
Так вот почему от Чейза пахло дождём – вода в бочке над моей головой была дождевой. И дико холодной. А в моём лихорадочном состоянии этот душ мог сказаться плачевными последствиями. Но я просто не могла и дальше ходить настолько грязной!
Я мылась до тех пор, пока стук моих зубов не стал громче шума воды. Наспех обтёрлась выданным мне потрёпанным полотенцем и оделась в практически чистые вещи: чёрную майку без рукавов, клетчатую рубашку, чёрные эластичные штаны из термоткани – это была моя лучшая вещь; кожаная куртка и поношенные ботинки остались прежними. Я почистила зубы, зафиксировала руку на повязке, забрала всё грязное барахло и вышла из контейнера.
Чейз ждал меня сидя на большом камне, подперев кулаками подбородок. В лунном свете он выглядел, как произведение искусства. Уж я-то не то, что он – готова была вечно смотреть на эту картину.
Что же со мной?.. Таблетки подействовали – жара нет. Что происходит с моим идеально выстроенным внутренним миром? Почему каждая клеточка моего организма реагирует на этого человека так странно? Словно внутри разгорается пожар.
Он поднялся на ноги и остановился в метре от меня. Его лицо выглядело уставшим, как будто он не спал несколько ночей подряд. И казалось, он был здесь и в то же время где-то ещё, где-то далеко.
Верхние пуговицы на его рубашке были расстёгнуты, выставляя напоказ твёрдые мышцы груди. Я не смогла уговорить свои глаза не смотреть туда. И кажется Чейз не оставил это без внимания:
– Впервые вижу такую дуру.
Я резко вскинула брови.
– Немой разговорился? Сегодня праздник? – Пусть он и заставлял моё тело реагировать на него странным, новым для меня, образом, но на разум это не действует! Им я владею безупречно, как и своим языком.
– Ты добавила своей спине ещё два удара.
Моё сердце перестало биться. Чёртов ублюдок. Блейк!!!
Я сглотнула, подавляя панику. Пять ударов мне не пережить. Я буду восстанавливаться месяцами, если мне и это позволят.
– Жаль, я думала, ему понравилось прозвище, что я для него придумала. – Мой голос дрожал, глаза рыскали по округе, выискивая дыру, или щель – путь к свободе.
Я связала мокрые волосы в тугой узел на затылке без использования резинки и уже прикидывала, смогу ли перебраться через ограждение. Быть может воспользоваться одной из вышек, там полюбому должна быть верёвочная лестница, как пожарный выход. Я вырублю охрану, заберу оружие и спущусь по лестнице. А если её там не будет...
– Ты первая, кто позволил себе разговаривать с ним в таком тоне, – прервал размышления голос Чейза, как раз в тот момент, когда я уже вроде бы нашла глазами проход между двумя тесно стоящими зданиями. – Забудь. Пока ты будешь туда бежать я пущу тебе пулю в затылок.
Я стрельнула в Чейза глазами не говорящими ничего хорошего. А что если попытаться забрать пистолет у него? Ха. У самого сильного человека из всех, что я видела?
– Ты не выстрелишь. Не станешь переводить пули, когда можешь раздавить меня одной рукой.
Чейз оказался ещё ближе, взирая на меня сверху-вниз. Его глаза сверкали при свете луны и казались острее, чем обычно. Когда он заговорил, я ощутила покалывание на коже от его тёплого дыхания.
– Ошибаешься – не рукой, – тихо произнёс он, – я смогу раздавить тебя одним пальцем. И очень быстро.
– Видишь, ты всё же не станешь стрелять. – Я даже смогла улыбнуться, не смотря на сковывающий меня ужас. – Почему рассказал? Разве это не было сюрпризом Блейка? Чтобы мне стало ещё страшнее?
Правая бровь Чейза изогнулась. Отходить он не спешил. Ему явно нравилось чувствовать себя большим и грозным рядом с такой букашкой, как я.
– А тебе страшно? – спросил он низким голосом.
– А тебе бы не было?
Глаза Чейза потускнели, словно на какие-то мгновения он оказался в своих давно забытых воспоминаниях.
Он молчал.
– На сегодня лимит красноречия исчерпан? – поинтересовалась я.
Внезапно Чейз наклонился к моему лицу настолько близко, что его кончик носа практически дотронулся до моего. Его глаза сузились, в то время как мои напоминали два теннисных шарика.
– Что ты искала? Свободу? От чего бежала? – тихо произнёс он. – Ты что, с другой планеты свалилась? Тебе жизнь совсем не дорога, раз ты ведёшь себя, как пустоголовая кукла. Ты сама выкопала себе яму. Свобода – миф. Больше её нет. Нигде. Весь мир – большая арена для выживания. И выживет лишь тот, кто будет соблюдать правила. То есть, точно не ты.
Я мрачно усмехнулась, от чего брови Чейза на мгновение приподнялись.
– Да что ты! Ты сам это придумал, или услышал от кого?.. – Я стёрла с лица улыбку. – Может тебе это и не сильно интересно, но я всё же скажу... Я буду свободна до тех пор, пока моё жалкое тело низшей ещё способно дышать. Пока моё разочарование в людях настолько сильно, как сейчас, я никогда не приклоню не перед одним из них колени. Моя кожа может быть изуродована сотнями меток, только это всего лишь кожа, всего лишь обложка. И пусть моё сердце полно ненависти, пусть оно почерствело с годами, но на нём всё ещё нет метки. Ни одной. И никогда не будет. Потому что никогда и ни за что, ни одно подобие человеческой особи вроде Блейка, не подчинит меня своим правилам. Я сама по себе.
Ещё какое-то время мы молча испепеляли друг друга взглядами, прокладывая дорожки искр между нашими телами. А потом Чейз развернулся и повёл меня в камеру. Но прежде чем захлопнуть дверь, швырнул мне в руки что-то мягкое – одеяло?..
– Подарок от Дакира? – фыркнула я.
– Нет, – отрезал Чейз и захлопнул за собою дверь.
Глава 11
Однажды я попыталась сбежать от Завира. От Скверны. Это случилось спустя год после начала моего обучения. Я сочла, что уже вполне готова, чтобы стать одиночкой и могу покинуть это чёртово логово банды. Как же наивна я была...
Я долго подготавливалась. Собрала с собой всё необходимое и планировала угнать грузовик. У меня не было чёткого плана, я не знала куда собираюсь ехать, где буду скрываться, как буду жить дальше. Я вообще ничего не знала. Мне просто хотелось сбежать. Сбежать от всего. От постоянного контроля, он насмешек, что я любимая игрушка Завира, от клетки, которой стала моя комната, от давящих стен дома, за пределами которого текла жизнь, о которой я ничего не знала. Я была словно птица в золотой клетке и мне мучительно не хватало свободы.
Завир самолично поймал меня, когда я с рюкзаком за плечами пряталась в районе банды Синеголовых. Это были мои пятые сутки на воле. Я была грязная, голодная, замёрзшая и несколько раз чуть не изнасилованная. Тогда у меня ещё не было метки. Зато был пистолет, который я тихонько украла у приставленного ко мне охранника, пока тот спал на своём посту. К слову, больше я никогда не видела того человека.
Тогда я была ещё не готова к такой жизни.
Завир не стал меня жалеть. Он избил меня до потери сознания. Кажется, после этого я ещё несколько дней провела в отключке, а потом долго-долго восстанавливалась. А Завир вёл себя, как ни в чём не бывало: он снова был моим добрым папочкой.
Я принадлежала ему, была его собственностью. Я не имела права убегать. Он сказал, что в следующий раз убьёт меня, затем обнял и поцеловал в висок. В тот момент я и решила, что могу притворяться, могу казаться послушной, могу соглашаться со всеми решениями Завира, при этом выглядя вполне искренней, но я никогда не стану его собственностью. Никогда. И пока я буду так думать, пока буду знать, что моя жизнь принадлежит лишь мне одной, это и будет моя личная свобода. Свобода взаперти.
Когда Завира не стало, я перестала притворяться. Я стала самой собой. Той, кто никогда не станет лицемерить, никогда не станет выполнять чьи-то приказы и никогда не станет одевать маску на лицо, чтобы защититься. С тех пор я живу именно так.
Глава 12
Кажется, только ленивый в Кресте не пришёл посмотреть на моё наказание. Это напомнило мне бойцовскую яму – такой же галдёшь и свист. Люди жаждут зрелищ!
Всё-таки человечество неисправимо. Нигде. Даже там, где вроде бы живут лучшие из худших. Только здесь они, таким образом, якобы вершат справедливость! Тьфу.
Солнце ещё касалось горизонта, когда меня посадили в грузовик и повезли на центральную площадь. Этот город был не такой маленький, как я думала. По крайней мере, по ощущению времени, проведённому в машине – на глазах снова была повязка. Руки тоже связаны. Словно я серийный маньяк какой-то.
У меня снова был жар. Во рту раскалённая пустыня. Струйки пота стекали по лбу и шее, катились по спине под майкой. Мои ладони взмокли, но это уже был результат невроза. Через считанные минуты мне нанесут пять ударов плетью. И я уже ничего не могу изменить.
Под всеобщие крики меня провели по каким-то ступеням и наконец, сняли с глаз полоску ткани. Меня окатило волной ужаса... Мою спину изуродуют на глазах у... сколько же здесь людей? Сколько сотен?! А может... тысяч?
Я находилась на деревянном не высоком помосте, в центр которого был воткнул толстый столб. По обе стороны от меня стояли мужчины с оружием. Да это не наказание, это самая настоящая казнь!
Мои губы задрожали, и я прикусила их. Я не должна показывать страх, я не могу доставить Блейку такое удовольствие!
Совет был здесь. Восседал на деревянных стульях у самого подножья помоста. Один стул всё же пустовал – Дакир отсутствовал... Как и Чейз. Не знаю, зачем и что бы это изменило, но я всё же пыталась найти его в толпе. Все приближённые к Совету стояли за их спинами, в том числе и парень с разукрашенной физиономией, но Чейза и там не было.
Они не придут. Да и кто я для них такая?.. В прочем, как и они для меня.
Блейк поднялся со стула и, обращаясь к толпе, принялся толкать какую-то речь. Я его не слышала. Моё сердце слишком сильно стучало в ушах, чтобы я могла разобрать хотя бы слово. Моё дыхание стало резким и коротким, в глазах внезапно задвоилось, и я их с силой зажмурила.
Держись Джей. Это не самое страшное, что тебе предстоит испытать, наверняка это сущий пустяк, по сравнению с тем, что ещё готовит для тебя жизнь. Мелочи. Всего пять ударов, мне предоставят медицинскую помощь – я надеюсь, – я восстановлюсь, а затем голыми руками вырву сердце из груди Блейка.
Дьявол. Нет, это не правильно! Почему я не борюсь? Я должна сражаться! Должна валить отсюда! Слабость? Плевать. Жар? Справлюсь. Чёрт... нет, не справлюсь. Я похожа на полудохлую селёдку с травмированным плечом. Сейчас я ни на что не способна.
– Джей из Скалы! – сиплый голос Блейка ворвался в моё сознание. – Твоё наказание за проявление агрессии и насилия над одним из жителей города, а также за проявление неуважения перед одним из лидеров Креста, составляет пять ударов плетью.
Блейк источал из себя волны удовольствия. Наслаждался происходящим, как ребенок, которого в первые вывезли в Дисней-ленд. Неужели жители Креста не видят истинную сущность одного из своих лидеров? Он ведь питается жестокостью. Это так очевидно.
Он развернул бумажку грязно-желтого цвета и принялся зачитывать мне официальную версию приговора.
До моих ушей долетали лишь отрывки:
– Статья двенадцатая уголовного кодекса Креста... Граждане, не следующие правилам установленным Советом Креста должны принять наказание в соответствии... Нарушающие общественный порядок... Выражающее неуважении по отношению к обществу, либо его лидерам... Нецензурная брать в общественном месте... Оскорбительные действия в отношении лидера социально-управленческого сектора... Проявление агрессии и насилия над гражданином входящим в состав городского управления... Совет вынес приговор – пять ударов плетью...
Я почти не дышала. Моё горло сдавило с такой силой, что я не могла сглотнуть. Хотелось разодрать его руками, чтобы впустить в лёгкие хотя бы крупицу воздуха. Но я даже пошевелиться не могла. Сейчас мне было по-настоящему страшно. Сейчас моя кожа затрещит по швам и никто, никто уже ничего не изменит. Это Крест. Это его правила. И мне действительно страшно. Только этого никто не увидит. Я поломаю себя, я буду претворяться, что мне плевать на наказание, но я не подарю этому городу последние частички собственного достоинства.
Мой подбородок вздёрнут, глаза прожигают Блейка насквозь, челюсти сжаты. Даже жар мне стал нипочём ради того, чтобы выглядеть гордо и самоотверженно. Пусть все подавятся. Я выстою. Вынесу все пять ударов и не пророню ни звука. Пусть узнают из чего сделала шлюха, которой меня все считают.
Блейк кивнул кому-то в сторону, и на платформе появился ещё человек: на три голове выше меня, бритый на лысо, на лице оскал.
– Это наш лучший палач, – улыбаясь, воскликнул Блейк.
– Я и не сомневаюсь.
Не без труда, приказав мышцам двигаться, я сняла куртку и рубашку, чтобы те не пострадали – сейчас не время раскидываться ценностями, – и бесстрашно взглянула на здоровяка.
Палач грубо толкнул меня к столбу в центре "сцены" и привязал мои руки к толстой верёвке, закреплённой вверху конструкции. Получилось так, будто бы я обнимаю столб. Майка на мне была слишком короткой, обнажающей половину спины, и вся в дырках. Я специально одела самую негожую вещь из всех, что у меня имелись – зачем надевать что-то целое, если оно всё равно превратиться в клочья?.. Завир научил меня быть предусмотрительной в любых ситуациях.
А затем я увидела плеть: три толстых кожаных "хвоста" сплетающихся в общую рукоятку. Меня не на шутку стала бить дрожь. Я упёрлась лбом в деревянную поверхность столба, прикусила губу, чтобы не закричать и крепко зажмурилась, молясь, чтобы всё поскорее закончилось.
– Тебе есть что сказать напоследок? – Блейк наслаждался процессом, чёртов садист.
– Мне жаль тебя...
– Что-что прости?
– Мне жаль тебя, – повторила я ещё тише и беззвучно добавила: – Потому что я убью тебя, клянусь.
– Ладно, начинай! – воскликнул Блейк и через секунду в мою спину будто бы врезался товарный поезд.
Я впечаталась в столб, прикусив губу до крови. Боль разорвала тело на тысячи острых кусочков. Я хотела орать так громко, как только могла, но вместо этого молча терпела.
Словно кто-то заживо сдирал с меня кожу, при этом щедро поливая обнаженную плоть ядом. В глазах троилось, и я не сразу поняла, что не дышу. Я попыталась сделать вдох, но у меня не получалось. Боль была настолько сильной, что тело совсем забыло, что значит дышать. Каждая клеточка меня была сосредоточенна в том месте, где разверзлась бездна.
Господи... Как же больно...
Толпа молчала. Не было слышно ни одного свиста, или это мои уши тоже отказали?
Я заставила лёгкие функционировать и сделала вдох, приказывая сознанию держаться до последнего, ведь это ещё только начало... Я выстою.
Нет, кажется, не выстою.
– Один! – раздался голос Блейка.
Второй молниеносный удар и мои колени подогнулись. Я повисла на верёвке, как тряпичная кукла. Боль в травмированном плече, которому сейчас тоже приходилось не сладко из-за вытянутых над головою рук, стала ничем, по сравнению с тем, что испытывала моя спина... нет – всё моё тело. Словно вулканическая лава вырывалась из тех мест, где оставались глубокие порезы от кожаной плети с тремя "хвостами" и умывала кипящей жидкостью каждый миллиметр моей кожи.
Мир перед глазами перевернулся. Я вновь приказывала себе дышать. Мой мозг бился в лихорадке и буквально орал, сотрясая черепную коробку: "Дыши! Дыши, Джей! ДЫШИ"! Я пыталась концентрировать всё своё внимание на этом процессе, игнорируя боль, только ничерта не получалось – я почти умирала.
Ещё три удара. Когда я об этом подумала, то ощутила острый приступ тошноты. Поразительно, что я могу испытывать ещё хоть что-то кроме сумасшедшей боли.
– Два! – воскликнул Блейк.
Я подобрала ноги с пола и выпрямилась. Никто и никогда не узнает, каких усилий мне это стоило. Я чувствовала, как по подбородку стекает кровь – мои губы были искусаны до мяса. И всё ради того, чтобы не закричать.
Я приготовилась к третьему удару. Раздался выстрел, и я упала вбок, распластавшись по деревянному полу, как осьминог. Не знаю зачем, но я перевернулась на спину, ощутив новую волну боли. Но теперь я видела небо. Наверное, это именно то, что мне захотелось увидеть перед смертью.
Облака кружились перед глазами, превращаясь в абстрактные фигуры. Свист ушах – мой собственный свист, не свист толпы, – был такой силы, что я ничего не слышала. Вообще ничего. Я не знала, что происходит. Не знала, что сейчас делает Блейк, Совет и публика. Мой мир... мир вокруг меня, просто застыл, словно кто-то нажал на паузу, решив подарить мне тихую смерть. Глаза были широко распахнуты, я даже не моргала. Может, я уже умерла? Или у меня просто шок, потому что я почти не чувствую боли... И в какую часть моего тела попала пуля?.. Это Блейк стрелял?..
Шея всё же подчинилась мне и я повернула голову в бок, скользнув глазами по столбу, к которому была привязана и, к своему удивлению, обнаружила, что верёвка, связывающая мои руки, превратилась в дряхлый клочок ниток. Похоже, стреляли всё-таки не в меня. Или в меня, но не попали... Понятно лишь то, что во мне всё-таки нет пулевых отверстий.
Надо прийти в себя, ну же, Джей, скорее, нужно понять, что происходит...
Но я не могла пошевелиться.
Рядом с моей головой оказались большие чёрные ботинки военного образца и тут, раздался шум волн... Это был первый звук, что прорвался в моё сознание, перекрыв собою свист. Это был голос Чейза.
– Свалил. Быстро. – Похоже, это было приказано моему палачу.
И тут мир начал наполняться звуками. Медленно, словно всасывая звук через трубочку. Я услышала рёв негодующей толпы. Чьё-то пыхтение возле трибуны. И разъярённый голос Блейка.
– Ты хоть понимаешь, что только что совершил?! – орал он. Его самого я не видела. – Это нарушение статьи двадцать седьмой. Это измена! Отклонение от правил!
Ботинки Чейза отдалились от меня – теперь он стоял на ступеньках.
Я видела его широкую спину, плотно обтянутую рубашкой в чёрно-красную клетку. В его руках были какие-то бумаги. Он швырнул их в Блейка.
– На, почитай. Страница пятая, сверху.
Я повернула голову в бок и теперь видела весь Совет. Кажется, они в ярости. Даже красивая женщина, которая была четвёртым лидером, тяжело дышала и покрылась пунцовыми пятнами.
Блейк принялся листать... что это, кодекс?
– Объяснения нужны? – сухим голосом, поинтересовался Чейз. – Я скоро еду в Де-мойн, Блейк. Хочешь, поищу там тебе очки, чтобы в следующий раз ты читал свои же законы внимательней?
Лицо Блейка стало багровым. Он бегал глазами по страницам кодекса и его челюсти сжимались всё сильнее.
– И что?!! – проревел он во всю глотку. – Ты прерываешь наказание, используя при этом оружие, и тыкаешь мне в лицо кодексом, который я читал тысячи раз?! Ты знаешь, что тебе за это будет?! Кто угодно мог пострадать от твоей пули, Чейз!!!
Чейз выждал короткую паузу.
– От моей пули, могла пострадать только она, – его голос превратился в лёд, – но если бы это случилось, ты бы совсем не расстроился.
– Ты... ты... нарушитель...
– Он выполнял приказ! – прогремел голос Дакира, и я увидела, как он вышел из толпы и остановился напротив Блейка. Весь в чёрном.
– Ты тоже, Дакир? – выплюнул Блейк.
– Тебе зачитать? – поинтересовался Дакир. – Закон, зачитать?
Он сделал два больших шага в направлении Совета.
– Получается, господа... и дама, – он коротко кивнул женщине, – что написать кодекс мы написали, а вот выучить его наизусть никто так и не осилил? Так ведь?
Женщина и пухлый мужик, кажется, его звали Феликс, нервно переглянулись.
Дакир стоял боком, но я видела, что по его губам скользит улыбка. Только вот глаза... сейчас они казались намного опаснее глаз Чейза. Если бы взглядом можно было убить, тех двоих из Совета уже бы не стало.
– Разве не в нашем же кодексе есть отдельная глава со статьями о том, что мы делаем с людьми, которые только что оказались в городе и ещё не были причислены к горожанам? Нет? Не в нашем?.. А разве не в нашем кодексе говорится о том, что мы не имеем права причинять вред человеку, который не относится к жителям Креста?.. Чужак, кем сейчас и является эта девушка, должна была судиться, как и все чужаки, – хотя в большинстве случаев эта процедура была обычным допросом, – но она никак не могла получить наказание, которое может получить только гражданин Креста!
– Т-тогда, что же мы должны были сделать с ней, за то, что при допросе... точнее на суде, она напала на Тайлера? – нервно прокудахтал Феликс, тряся пухлыми щеками.
– Что? – удивился Дакир и сделал шаг к нему. – Значит, кодекс ты точно не читал. – Он терпеливо вздохнул. – Мы должны были беспощадно выставить её за ворота, или предложить остаться в Кресте и, уже потом, наказывать, как горожанина.
– П-ф, а если бы она убила Тайлера? – фыркнула женщина.
– Вы вообще слышали, что такое кодекс? Или Блейк его один написал? – Голос Дакира набирал обороты. Он резко повернулся к Блейку. – Что скажешь? Что мы должны были бы с ней сделать, за более тяжкое преступление? Там есть отдельная глава, посвящённая этому. Пробегись глазами, если хочешь.
Казалось, багровое лицо Блейка вот-вот взорвётся, как переспелый помидор.
– За более тяжкое преступление мы имели право назначить ей смертную казнь, даже без наличия свидетельства горожанки Креста, – процедил Блейк сквозь зубы.
– Здесь имеются в виду – убийства, так ведь? А за те, якобы преступления, что совершила она?.. – подталкивал Дакир.
– Ты уже сказал... – выплюнул Блейк.
– А ты повтори. Ведь эта девушка получила свои удары плетью незаконно. Кто-то же должен теперь за это ответить.
Блейк поджал тонкие губы. Его ноздри раздувались, как ноздри быка.
– За то, что совершила она, мы должны были без разбирательств отправить её за ворота, или предложить стать горожанкой Креста и уже тогда, судить по закону. Другого не дано.
– Кажется, ты сумел придумать третий вариант.
– Она совершила преступление против кодекса! И получила за это по счетам!
– Тогда и ты только что совершил преступление против своего же кодекса, Блейк! – прогремел Дакир. – Но вот получишь ли ты по счетам?!
– Я лидер города!
– А она обычный беглец из Скалы! Ничего угрожающего благополучию Креста за ней не было обнаружено!
– Это пока... не было обнаружено! Или ты забыл про её метку? Может Скверна сама её сюда отправила шпионить. А? Посмотри на неё! – Блейк тыкнул пальцем в мою сторону. – Она всего-то девчонка! Ты действительно веришь во всю эту её историю с угоном мотоцикла?
Дакир хмыкнул.
– Эта девчонка, мать твою, не издала ни звука, в тот момент, когда её кожа на спине трещала по швам.
Блейк громко сплюнул и сделал шаг навстречу Дакиру, уперев руки в бока:
– Это было ей уроком! Если она действительно собиралась здесь остаться, то должна была быстро усвоить, где её место!
– Она не скот, чтобы указывать ей место!
Блейк снова сплюнул:
– И что теперь, чёрт возьми?! Что ты хочешь, чтоб я сделал?!
Дакир выждал недолгую паузу.
– Я хочу, чтобы оставил её в покое и нашёл себе другую зверушку для развлечений!
Я видела, как у Блейка открылся рот, чтобы что-то ответить, но он так и не успел ничего сказать. Внезапно толпа завизжала и волнами двинулась в разные стороны, а следом раздалась громкая нарастающая сирена.
Люди кричали:
– ОНИ ПРОВАЛИСЬ!
– ТВАРИ В ГОРОДЕ!
– В УКРЫТИЕ! БЫСТРО!
Началась паника. Люди кричали и толкали друг друга, пытаясь выбраться с площади. Дети плакали так, что их голоса даже заглушали вой сирены.
– Спокойствие! Сохраняйте спокойствие! – кричал Блейк, поднявшись на ступени. – Отправляйтесь в укрытие и сохраняйте спокойствие!.. Дакир! Где твои люди?!
– В пути! – бросил Дакир между тем, что говорил по рации. – Второй и третий отряды – в центр, защищать граждан! Первый, четвёртый отряды – прочёсывать периметр, найдите место прорыва! Пятый отряд в нападение к восточной вышке! Не дать им прорваться в жилые районы!
Площадь быстро пустела. Блейк, подталкивая Феликса и женщину из Совета, семенил к грузовику.
Я попыталась снова найти Дакира, но того уже не было на месте. Он ушёл.
"Ну вот, Джей, до тебя как обычно никому нет дела", – подумала я и с огромными усилиями перевернулась на живот.
Подо мной была лужа крови. Нет – океан крови! Это очень и очень плохо. Сейчас я как красная тряпка для быка. Куда двинутся твари в первую очередь? Разумеется, за кровоточащим куском мяса. И вряд ли кто-то ещё в Кресте его так сильно напоминает, как я.
Я перекатилась с края помоста и рухнула спиной на утоптанную землю. Изо рта вырвался громкий стон – теперь я могла себе это позволить. Мне просто адски, мучительно больно! Но хуже всего, что в таком состоянии я вряд ли смогу передвигаться. Кажется, воспаление в организме достигает высшей точки; удары кнутом, безжалостным образом сказались на моём ослабленном теле.
Я перевернулась на живот, привстала на локти и смогла принять сидячее положение, всё время кряхтя и постанывая. Топот ног доносился отовсюду, были слышны выстрелы, крики. Какая-то женщина пронзительно завопила и резко стихла, слишком резко... Кажется твари уже рядом с площадью.
Выстрелов стало больше, и они звучали гораздо ближе. Кричали мужчины, кажется, отдавая друг другу команды. Тяжело дыша, я повернула голову влево и увидела огромную стену из пыли, внутри которой явно не происходило ничего хорошего.
Мне надо уходить. Не знаю, как, но надо уходить. Или я труп.
Шатаясь, я приподнялась на ноги, но тут же, с криком боли рухнула на колени, уперев ладони в землю, с силой вонзив в неё ногти.
Будь ты проклят, Блейк. Будь проклят!
Ещё одна попытка. Я поднялась, схватилась за край помоста и опустила голову, подавляя новый приступ боли. И, кажется, меня сейчас вырвет...
Вырвало. Прямо себе под ноги.
В глазах двоилось, ноги заплетались, но собрав последние силы воедино, я потащила своё слабо подчиняющиеся разуму тело в противоположную от стены пыли сторону. Мимо меня пробежал отряд из людей в одинаковой униформе. То, что она одинаковая – единственное, что я рассмотрела; на самом деле я даже цвет не разобрала – в глазах темнело.
Я добрела до угла одноэтажного кирпичного здания. Если обоняние не обманывало меня, то от него исходил аромат печеного хлеба. Раньше этот запах мог бы свести меня с ума, но сейчас он почему-то не вызывал ничего кроме тошноты.
Прислонившись к стене пекарни одним лишь затылком – большего я себе позволить не могла, – я стала мучительно ждать момента, когда эта долбанная сирена стихнет. Ведь это будет означать, что опасность миновала и тогда я перестану быть аппетитной закуской для тварей. Что касается сирены – в Скале при нападениях было именно так.
У моего отца был GPS-навигатор. Помню, что часто любила с ним баловаться. На нём горел красный маячок – точка назначения. Он охватывал огромные территории, но всегда беспрекословно показывал пункт назначения. Так вот, сейчас я была таким же самым маячком для тварей – пунктом назначения. Запах моей крови ведёт их ко мне, как навигатор.
Ноги совсем не держали. Я чувствовала, что отключаюсь.
Не знаю, сколько уже времени прошло, но сирена не стихала.
Я была на пределе. Мой организм работал на пределе.
Слева раздался треск, и я даже не сомневалась в том, что стало ему причиной. Ограждение, служившее пекарне забором, разлетелось в щепки и из-за него показались твари.
Кажется, их было трое, но в силу того, что в глазах плыло, казалось, что их гораздо больше. А ведь у меня даже нет никакого оружия.
Их бледные лица, при дневном свете, лишь слегка отдавали зелёным. Больше они напоминали кусок белой простыни с красными дырками на уровне глаз. Твари были грязными, в лохмотьях и от них жутко воняло – гнилью с мускусным приторным запахом. Но во всём остальном, они ничем не отличались от людей. Их походка была ровной – не дёрганной, в руках что-то напоминающее палки с гвоздями. Они ещё и оружие сами умеют делать? А ещё, они переговаривались – вполне себе разумные создания, за исключением предпочтений в еде.
