Текст книги "S-T-I-K-S. Иные 3 (СИ)"

Автор книги: Елена Ефремова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 36

Дни тянулись для Рипли невыносимо долго, бездействие разъедало ее душу, а стяжки, казалось, пустили корни в ее тело.

Идин не приходил уже два дня, и Рипли беспокоилась не столько за него, сколько за отсутствие помощи в освобождении. Тот шприц со спеком, что показал ей внешник перед уходом, стал навязчивой идеей, и девушка в бессилии кусала губы.

Скрывать от приходящей медички своё состояние было бесполезно: та с укором смотрела на девушку, которая подглядывала за ней сквозь сомкнутые веки. Женщина уже давно поняла, что больная блефует, изображая кому, но ее поведение не изменилось: она продолжала выполнять процедуры в строгой последовательности и не предпринимала ничего нового. Это более всего смущало Рипли, находившуюся в неведении.

К вечеру, когда медичка ушла, Рипли не выдержала и ментально позвала внешника: «Идин!», – и, не получив ответ, тяжело вздохнула. – «Ну куда же ты пропал?»

«Скоро приду», – послышался короткий ответ в ее голове, и девушка довольно растянула губы в подобие улыбки. Через пару часов в двери заворочался ключ и в помещение вошел внешник.

– Ну наконец-то ты пришел. Куда пропал? Я беспокоилась! – Рипли сыпала на него реплики, врываясь в голову Идина ментально.

"Пришел, были дела, беспокоилась скорее о себе" – короткие фразы возникли в ее голове, а внешник даже не посмотрел на нее.

Что-то изменилось в его поведении, в манере общаться. Рипли сузила глаза, вглядываясь в лицо, скрываемое под защитной маской. Движения внешника стали более уверенные, а спина горделиво выпрямилась. И этот взгляд, коротко брошенный на нее... в нем сквозила холодность. Куда-то делось теплое сочувствие, участие в ее судьбе. Все пропало...

Рипли напрягла дар ментально врезаясь в сознание внешника, мужчина вздрогнул и повернувшись через плечо посмотрел на привязанную девушку.

– Зачем ты так?

– Ну надо же как то привлечь твое внимание... – Рипли ментально огрызнулась, плотно сжимая губы. – Я так понимаю, произошла смена власти, и теперь ты чувствуешь себя более уверенно.

– Колонна разбита, живых не осталось, Амалия пропала.

– А куда ее черти таскали?

– В черный кластер, хотела найти хоть что-то, чем тебя шантажировать появится возможность...

– Хвала Стиксу, она сдохла.

– Твое предположение очень сомнительно.

– Да мне ровно на твои сомнения, одно обидно, что сама не придушила эту гадину.

– Мозголом все еще здесь, можешь выместить свою злобу на нем.

– Он только оружие в руках этой маньячки. Хотя я бы размялась немного если это возможно!?

– Возможно... – Идин закончил свои медицинские манипуляции и на несколько секунд задержал свой взгляд на лице девушки.

– Что то еще осталось не сказанным? – Рипли удивленно вздернула брови.

– Можно я возьму твою кровь на анализ? Хотя в твоем состоянии мне и разрешение не требуется, – внешник провел рукой затянутой в перчатку по запястью девушки.

– А чего тогда спрашиваешь? Я так понимаю сейчас передо мной внешник, а не тот милый парень сочувствующий бедной пленнице, – глаза Рипли сверкнули гневом и потухли, а на лицо вернулась маска безразличия.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, так я возьму кровь?

– Зачем? Решил сделать из меня лабораторную крысу?

– Мне нужно точно рассчитать дозу янтаря или спека, как вы его называете. Я немного модифицировал этот препарат, добавил кое-что из своего мира, но препарат не прошел проверку, и я нервничаю.

– А что мне будет? Я же иммунная, и ты отлично знаешь, что может меня убить или нанести вред, и это точно не спек.

– Я знаю, но все же... Тонкая игла вошла в вену, шприц быстро наполнила почти черная кровь.

Рипли, наблюдавшая за манипуляциями внешника, подняла голову и открыла рот от удивления: «Она черная! Почему она черная?»

Ее мысли лихорадочно метались в голове, а внешник хранил молчание, что-то переливая по своим пробиркам, которые тихо позвякивали от его прикосновений.

– Иден, не молчи. Я хочу знать, что со мной не так?

– С тобой всё не так. Твои анализы, взятые мной ранее, полностью противоречат тем, что я ранее брал у иммунных... и зараженных.

– То есть я не иммунная?

– И не зараженная... – внешник медленно повернулся к девушке, держа в пробирке колбу с темно-коричневой жидкостью.

– Так что же я такое?

Рипли готова была потерять сознание от перенапряжения, когда внешник продолжил: «Ты что-то иное. В тебе очень много того, что выросло в телах зараженных, а еще в тебе присутствует внешний ген».

«Какой ген, я тебя не понимаю».

«Ген скреббера, кажется, вы так называете это существо».

– Белки, белые жемчужины я их ела ... девушка облизала пересохшие губы, – в общем много и часто. Так нельзя было, но я не знала.

– Кому то может и нельзя, но в тебе это прижилось и теперь ты генетически схожа с ними.

– Офигеть можно. А ты и скребберов изучал?

– Это не моя сфера, но сейчас я получил доступ к этой лаборатории и решил проверить свою гипотезу.

– И как результат?

– Мои догадки подтвердились, – Идин поболтал жидкостью в колбе перед лицом девушки.

– И что мне это дает?

– Не чего нового, – как то разочаровано сказал внешник и хитро сузив глаза добавил, – Или абсолютно все!

Ночь Рипли провела в раздумьях. Ее мозг усиленно работал, перерабатывая информацию, что так размывчато преподнес ей внешник. «Вот что за манера у этих недомужиков говорить так, что ничего не понятно, вроде есть инфа, но до сути еще додуматься надо, докопаться».

Жидкость в капельнице медленно текла по тонкой прозрачной трубке, наполняя тело девушки необходимым для жизни живчиком. Ее взгляд остановился на содержимом большой бутыли, глаза медленно затянуло сначала белой пеленой, потом они стали абсолютно черными. Рипли погрузилась в состояние анабиоза, сердцебиение замедлилось, а грудь перестала подниматься на вздохе. Все ранее беспокоившие ее чувства и тревоги отошли на другой план, в мозгу возникло какое-то совершенно новое, ранее не знакомое ощущение, а тело перестало ощущаться. Картинки и образы, возникавшие в ее сознании, были настолько ей незнакомы, что никакой фантаст не смог бы такое придумать. Она передвигалась по пустынной местности, ее новое тело было схоже с жидкостью или желе, плавно перетекающим по шероховатой поверхности, игнорируя препятствия в виде кустов и валунов. Вместо рук такое же желе, тонкие щупальца тянулись прямо из бесформенного тела, ощупывая воздух и чувствуя самую слабую вибрацию и запахи, которые были настолько сильными, что Рипли на подсознательном уровне убрала дар почти до нуля. По бесформенному телу существа пошла мелкая рябь, потом оно снова продолжило свой путь.

Рипли очнулась, медленно приходя в себя, бутыль опустела, и девушка машинально потянула руку, чтобы перекрыть капельницу, как сделала бы это в прошлой жизни. Рука была тяжелая, медленно, но верно выполнила команду мозга. Потом Рипли притянула руки к лицу и потерла сонные глаза. Ее тело ощущалось по-новому и, казалось, состояло из чего угодно, только не из человеческой плоти и костей. Кожа имела более бледный оттенок и через нее отчетливо виднелись тонкие веточки вен. Рипли согнула ноги в коленях, и они послушались ее совершенно иначе . «Стяжки, куда они делись?» Девушка нащупала рукой тонкую пластиковую стяжку, удерживающую ее несколько дней. "На месте! Но тогда как я смогла освободиться?"

Мысли медленно и тягуче наполняли ее голову. Рипли напрягла мышцы и села, ее тело слушалось ее плохо, как будто все приложенные усилия теперь не имели значения. Тело подчинялось только команде исходящей от разума, так конечно было и раньше ... мозг давал команду и мышцы, связки, сухожилия выполняли приказ. Сейчас что то координально изменилось, девушка это понимала но только на уровне подсознания.

Чтобы сделать движение и сесть, ей потребовалось настолько мало усилий, что Рипли в недоумении осмотрела себя. «Пролежать в одной позе, связанной по рукам и ногам, и не ощущать никакого дискомфорта, ну как такое возможно?» Тело не затекло, не было и следа от тонкого крепления на конечностях, которое могло оставить красно-синие следы на коже.

«Что вообще происходит?» Вопрос был риторический, и, не дожидаясь ответа, Рипли опустила ноги на пол. Ощущение было странным еще и тем, что покрытие пола, на вид гладкое и блестящее, ощущалось как-то совсем иначе. Девушка не почувствовала холода, но сама поверхность была настолько шероховатой и неровной, что Рипли еще раз посмотрела себе под ноги. Плитка на полу была идеально гладкой и чистой на вид, но на ощупь она казалась совсем другой.

«Это что получается, моя чувствительность усилилась в разы, а температура подстраивается под мою температуру тела. Знакомо мне это...» Рипли мысленно покрутила рычажок, как это делала с усилением или уменьшением звука, но ничего не изменилось, и девушка неуверенно встала. В ногах была необычная легкость, как будто ее тело перестало вообще что-то весить. «Да квазом я была гораздо весомее». Рипли сделала первый шаг и очутилась сразу возле стола с оборудованием и колбами. «Это что, телепортация сейчас со мной произошла?» Рипли медленно подняла руку к столу, рука мгновенно уперлась в край стола. «Быстрая, как пуля», – девушка пыталась осмыслить происходящее в ней изменение.

В коридоре послышались шаги, и Рипли метнулась на свое ложе, секунда, и она лежала обездвиженная стяжками, а игла так же торчала из ее руки.

В помещение вошел Идин и поприветствовал девушку коротким: «Привет».

– Доброе утро, – ментально ответила Рипли и уставилась на внешника.

– Откуда ты знаешь, что сейчас именно утро?

– Просто знаю, 6:00.

Внешник снял пустую капельницу, измерил пульс, температуру и уставился на прибор, глупо хлопая глазами.

– Что-то не так?

– Твоя температура... У тебя ее нет.

– Ну и хорошо, значит, я здорова.

– Ты не понимаешь, ее вообще нет.

– То есть как нет?

– 0, абсолютный ноль.

– Может, твой приборчик сломался. Ну или батарейка села, – Рипли почему-то веселило происходящее.

– Это исключено. И вообще чему ты радуешься?

– С чего ты взял что мне весело?

– Я это чувствую, понимаю твои эмоции.

– Давно с тобой так?

– Сейчас в первый раз... Идин отошел к столу и стал смешивать жидкости в колбах.

Рипли заскучала и уставилась на потолок разглядывая тонкую паутину трещин.

– Что не так? – Идин резко повернулся, его руки мелко тряслись.

Девушка удивленно вздернула брови.

– Ты давишь на меня, это непонятное ощущение. Но хочется самоубиться.

– Идин, ты сегодня точно не в себе, – девушка снова развеселилась.

Тяжело вздохнув, внешник отступил назад и наткнулся на стол. От этого столкновения колбы зазвенели и покатились, издавая звон. Идин быстро раскинул руки, пытаясь поймать падающие предметы.

Рипли моргнула, и колбы на мгновение зависли в воздухе, а затем плавно вернулись на свои места. Разлившаяся жидкость разделилась и начала перетекать обратно в свои сосуды.

Идин рыбьими глазами таращился на происходящее.

– Что завис, можешь продолжать свои опыты, – Рипли снова развеселилась.

Обычно такие перепады настроения ей были несвойственны, да и постоянная веселость на ровном месте тоже не присутствовала в ее характере. Но сегодня все изменилось, и не только в теле, но и в ее восприятии этого мира.

Когда внешник отошел от пережитого шока и перевел взгляд на девушку его глаза округлились а челюсть отвисла.

Тело Рипли мелко подрагивало и вибрировало, из пальцев тянулись тонкие нити, ощупывающие пространство вокруг.

– Что ты такое?

– Тебе лучше знать, ты же вроде ученый изучающий аборигенов в этом мире, – Рипли снова развеселилась.

– Я не понимаю, что произошло, – мямлил Идин.

– Ты вчера брал мою кровь на анализ, потом наплел кучу непонятной чепухи и, вколов мне капельницу, ушел.

– Что-то произошло необычное ночью?

– Я летала, ползала, в общем, мне снился сон, что я желе, – Рипли хохотнула.

– Ты сейчас как желе...

Девушка подняла руки к лицу, разглядывая их.

– Аааа.... Они прошли через стяжки и простынь, – Идин завопил, наполняя голову Рипли своим ором.

– Вот в чем дело, а то я голову с ночи ломаю как смогла встать?

– Ты вставала? Сыворотка, та что я приготовил вчера пропала, ты сама ее себе ввела?

– Не чего я не вводила, не придумывай. Сам засунул свою склянку и не помнишь куда... – Рипли разозлилась.

– Аааа... не надо,– его рука схватила большую стеклянную бутыль и разбив о стол резануло по горлу.

Рипли показалось, что всё происходит как в замедленной съёмке. Она снова моргнула, и стекло выскользнуло из рук внешника. Кровь, которая брызнула на белоснежный комбинезон, снова впиталась в рану.

Иден схватился руками за рану на шее и беззвучно шевелил губами, его глаза выражали ужас.

Кровотечение из раны на шее остановилось, а капли крови, которые попали на пол, постепенно впитались в рану. Процесс возвращения внешника к жизни длился всего несколько секунд, но Идину показалось, что перед его глазами промелькнула вся его жизнь.

Рипли встала и оторвала кусок от простыни, легким касанием убрала руки пережимавшие горло и перевязала рвано-резаную рану на шее Идина. Он продолжал таращить глаза и мелко трястись.

– Что на тебя нашло? Идин что за дурь пришла в вою голову? Какая муха тебя сегодня укусила? – девушка сыпала вопросы надеясь что сможет вывести внешника из состояния шока.

«Это всё ты...» – раздалось робкое лепетание в ее голове.

– Идин, ты серьезно? У меня сегодня прекрасное настроение, а ты решил омрачить это утро своей выходкой и все свалить на меня, ну очень не по-джентльменски.

Девушка закончила перевязку и взяла внешника за руку. Через тонкую ткань защитного костюма она ощутила тепло и влажность кожи. Ее рука беспрепятственно проникла под ткань и легким прикосновением сжало вспотевшую ладонь.

– Я только могу предположить, это только моя гипотеза, я не чего не могу утверждать ... Идин лепетал не решаясь озвучить свою версию происходящего.

– Если ты сейчас не сосредоточишься и не выдашь мне конкретики, я... – девушка легонько сжала ладонь Идина, от чего его кости хрустнули, а лицо исказилось болью.

– Пожалуйста не надо, я все скажу. Но это не проверенная...

Рипли не дала ему договорить, разжала пальцы выпуская трясущуюся ладонь Идина.

– Слушая тебя очень внимательно, – девушка вернулась на свою кушетку окончательно развеселившись.

– Сыворотка: я смешал твою кровь с найденным биологическим материалом в лаборатории «Альфа». Та колба, что я показал тебе. Сыворотку поместил в борокамеру на доработку, а сегодня жидкость из колбы пропала, – Идин показал девушке пустую колбу. По моей версии, белый ингредиент (жемчуг) исцелил тебя от произошедшей ранее мутации и дал дар управлять жидкостью. Возможно... Вероятнее всего, ты не подсознательно впитала в себя сыворотку, и вследствие этого с тобой произошла очередная мутация, – внешник закончил и нервно облизал пересохшие губы.

– Из твоего бла-бла я поняла следующее. Лаборатория «Альфа» – это в ней работали по скребберам. Ты спер из нее кусочек ткани, принадлежащий этому существу, и смешал с моей кровушкой, причем, помнится мне, с черной, как у зараженных, кровью. Получившееся назвал «сывороткой» и оставил в своем аппарате на доработку, ночью я во сне или в другом состоянии, не суть важна, употребила эту муть мутную и мутировала в кого-то? – девушка, задумавшись, опустила голову, разглядывая босые ноги. – Что знаешь про этих существ?

– Не так много, как хотелось бы, это не мой профиль, – внешник осторожно прикоснулся к повязке на шее. – Это существа не из этого мира, впрочем, как и все остальные. Они высшая ступень, мало изучены, почти неуязвимы, белые жемчужины – это результат их биологического воспроизвидения.

– Так... – Рипли подняла на него глаза. – Получается, я знаю не больше, чем ты. Эти существа выращивают жемчуг, янтарь, из которого делают лайтспек, их потроха имеют необычные свойства, живут очень скрытно, самые малочисленные в этом мире, но самые непобедимые. Их тела имеют разную форму, никто никогда не видел двух одинаковых особей. Хотя и одну-то увидеть смертельно опасно. Что по их дарам, оружию? – девушка на минуту задумалась. – Одно это существо способно уничтожить колонну бронетехники, их считают непобедимыми. Однако находятся храбрецы, промышляющие охотой на них, иначе откуда берутся белки в таком количестве, – девушка вспомнила коробочку с белками, доставшуюся ей от Ириски.

– Ты не похожа на такое существо.

– Спасибо, успокоил, – Рипли нахмурила брови. – Ты вообще понимал, что делал, смешивая биоматериал в одной стекляшке?

– Я ученый, и мне свойственно экспериментировать, но я не собирался вводить кому-либо эту сыворотку. Спек немного модифицировал для тебя, но там, только антигистаминный препарат, еще коагулянт окиси, в общем, чтобы не было привыкания. Этот раствор в той форме, что вы делаете, имеет свойства наркотика, вызывая привыкания и галлюцинации. Я убрал эту побочку для тебя, – Идин смущенно опустил глаза.

– Хватит с меня экспериментов, я и без спека себя прекрасно чувствую, – девушка встала и подошла к внешнику. – У тебя рана на шее, ее нужно зашить, в этом я тебе не помощник. Что могла, то сделала для твоего спасения. Найди того, кто зашьет твою рану.

Идин молча направился к выходу, опасливо оглянувшись на девушку, которая стояла у стола абсолютно голой.

Глава 37

Дед шел на поправку семимильными шагами благодаря дару Храпа. Уже на третий день после неудачного купания он, согнувшись почти пополам, ходил по лагерю и давал указания всем, кто попадался ему на глаза.

– Ну куда ты ее суешь? Аккуратно заверни в бумагу, а то перепачкаешь все, – старикан остановился у собиравшего вещи Павла.

Мужчина, скрепя зубами, выполнил указания Деда и завернул вяленую рыбу.

Решение идти дальше Дед озвучил рано утром, проснувшись еще на рассвете.

Кошатина, тихо поуркивая, вернулась с охоты, неся в огромной пасти корову.

– Да ты моя кошечка, – Дед ловко уцепился за свисавшую ногу копытного. – Жаркое в дорогу еще никому не помешало.

Храп недовольно забурчал и бесшумно встав, направился к Кошатине. Ловко подцепив убиенную элитой корову, он оторвал филейную часть и, сунув коровью ляшку Деду, ушел к реке завтракать.

– Что расселись? Неужто больному никто не поможет? – Дед лукаво прищурился.

Павел подхватил говядину и, достав большой нож, больше похожий на тесак, принялся разделывать мясо.

– Хозяйственный у тебя мужик, – Дед присел рядом с собиравшей вещи Зоей.

– Деда, вы бы не давили на него, а то ваш командный голос унижает его мужское достоинство, – тихо ответила Зоя, переводя взгляд на Павла, ловко орудовавшего ножом.

– Ты что такое говоришь, я на его достоинство и не думал покушаться, тем более унижать. Наоборот, даю ему полную волю и посыл к действию, – закончил Дед.

Женщина тихо вздохнула, понимая, что упрямого, сумасбродного старика еще никто не смог переубедить.

Через час в большом котелке шкварчало мясо, и Храп шумно втягивал приятный аромат жаркого, выковыривая когтем куски сырого мяса, застрявшие между тремя рядами зубов. Кошатина щурилась на солнце и тихо урчала, посматривая на тихую гладь реки. Она уже не опасалась темной воды, прекрасно понимая, что в ней плавало существо, похожее на нее, прекрасно жило и развивалось до того момента, пока не покусилось на тушку члена ее стаи. Разбираться, почему раньше водоемы вызывали у нее страх и отвращение, она не собиралась, полностью доверяя Деду, которого теперь понимала. Его речь изменилась и стала напоминать лепетание мелкого зараженного, только что переродившегося и еще пахнувшего едой. Сложные фразы старикана вводили в ступор элитницу, его словечки тяжелой дробью впивались в ее мозг надолго, оставляя смутное подозрение, что сказанное не несет нужной и полезной информации. Он говорил не про еду, не звал себе подобных на обед, не сообщал об опасности, просто болтал и болтал без умолку. Кошатина постепенно училась отделять зёрна от плевел в его словах и не воспринимать их как руководство к действию.

Плотно пообедав и собрав оставшиеся вещи, команда подошла к берегу, с тревогой всматриваясь в противоположный берег.

– Коша, давай первой, на разведку, – Дед махнул рукой черной мутантке, нюхавшей воду огромным носом.

Элитница тихо заурчала, но в воду не пошла.

– Так я не понял, что опять за сомнения? Неужели вам не понятно, что в воде может быть страшна только тварь, а так как вы сами такие, то бояться вам нечего.

Храп легко подхватил Деда и собранные в гамак вещи, шагнул в реку, оказавшись сразу по колено в воде.

Кошатина опустила огромную лапу в воду и, ускорившись, оказалась на другом берегу, громко урча и фыркая, мотая клыкастой башкой. С ее открытой пасти летели желтые слюни, повисая на кустарнике и мелких деревьях, густо растущих на небольшой возвышенности возле берега.

– Первый пошел, второй пошел, – Храп зажмурился и в несколько шагов перешел реку.

– А мы?!! – Зоя замахала руками, привлекая внимание.

– Ща и вас заберу, – Храп опустил Деда и вытряхнув шмот из переноски, направился за остальными.

– Эх, хороша погодка, – Дед уселся на валун, довольно улыбаясь, смотрел, как Храп отпихивает Бакса, пытающегося забраться в гамак вместе с остальными. – Как думаешь, возьмет его здоровяк или своим ходом переправляться кошак будет?

Кошатина тихо фыркнула и села уставившись мутными глазами на другой берег.

– Так это чего, ты меня это, понимаешь, что ли? – Дед уставился на зараженную, внимательно рассматривающую баталии на противоположном берегу.

– Урр, – громко уркнула черная бестия.

– Урр... Я вот совсем не понимаю вашего урчания. Храп говорит, что я как кусач по дару, только вот с языками у меня всегда проблемы были. Получается, природный дефект – необучаемость иностранным языкам, и Стикс мне в этом не помощник.

Баталии закончились бесповоротным отказом Храпа тащить кошака через реку. Бакс задрал морду к небу и беззвучно скалился, все еще опасаясь привлечь своим царским рычанием зараженных.

Доставленные в гамаке отряхивались и разбирали свои рюкзаки, и только Таня, уперев руки в бока, гневно смотрела на игнорировавшего ее гнев здоровяка.

– Храп, мы же семья! А ты бросил Баксика. Это не по-семейному, – девочка гневно сверкала глазами.

– Я на такое не подписывался и кошачьих в свою семью не записывал. Кто он мне? Не брат, ни сват и даже не кум, – бурчал Храп, брезгливо стряхивая с лап воду.

– Тогда я сама за ним поплыву, – Таня уже шагнула к воде.

Бакс неожиданно сделал мощный прыжок и, плюхнувшись о водную гладь брюхом, медленно поплыл.

– Ну вот, а ты переживаешь за него, животные они от рождения плавать умеют, – Храп опустился на песок, всматриваясь в медленно движущуюся по воде рыжую тушку.

– А если монстр был не один? – не унималась девочка.

– Не беда, у нас уже есть опыт спасения сожранных морскими чудовищами.

– Не морскими, а речными, – огрызнулась Таня.

Бакс медленно плыл, усердно загребая лапами, борясь с течением. Неожиданно у него свело лапы, и лев, мотнув башкой, ушел под воду. Боль была сильная, не такая, как после когтей и зубов зараженных, но она моментально свела кошака с ума. Бакс болтал лапами и извивался в воде, пытаясь освободиться от тянущей боли, сковавшей его конечности.

– Его схватил монстр!!! – закричала девочка.

Её опередила чёрная тень, которая так стремительно бросилась в воду, что во все стороны полетели миллиарды брызг, обдав людей, собравшихся на берегу.

Кошатина в три прыжка оказалась возле вьющегося в воде Бакса и, подцепив льва, метнулась обратно. По реке пошли волны, словно от мощного катера. Вода запенилась и выплеснулась на берег, намочив ноги присутствующих.

– Не люблю сырость, – Храп встал и стряхнул с лап маленькие бусинки воды, попавшие на него после стремительного прыжка Кошатины.

Кошатина опустила мокрого Бакса на песок и стряхнула с себя воду окончательно залив всех с головы до ног.

– Мать твою... Нафига мне душ после обеда! – Дед с недовольным видом вытирал мокрое лицо рукавом, с которого капала речная вода.

– Она моего котика спасла! – Таня обняла очумевшего Бакса за мокрую гриву.

Храп, недовольно сопя, сгреб Бакса в лапы и затих на пару минут, немного придавив извивающуюся мокрую рыжую тушку льва.

– Его никто не жрал, даже укуса нет, судорога у него. Делов-то, а столько шума, – здоровяк опустил исцеленного Бакса на песок и подтолкнул под мягкое место к Тане. – Забирай свою киску, паникерша.

В путь двинулись, не дожидаясь, пока просохнет одежда, так как Дед грозился всех бросить и уйти спасать Рипли один. Такая угроза не сильно испугала иммунных, но остаться без защиты двух элитников придало ускорение. Дед грозно восседал на плече Храпа, без умолку болтая, от чего здоровяк очень позавидовал дару Рипли убирать звук до нуля.

К вечеру разбили лагерь в небольшом леске, развели костер и расстелив спальники прямо на земле.

Кошатина тихо поуркивала и пялилась в темноту глазами. Храп посмотрел на зараженную, не находя объяснений ее беспокойству, задремал.

Через час, когда лагерь погрузился в сон, черная тень бесшумно метнулась через лесок, растворяясь в темноте ночи.