355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Долгова » Отступник » Текст книги (страница 16)
Отступник
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 19:28

Текст книги "Отступник"


Автор книги: Елена Долгова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19
Прорыв

Двенадцать часов спустя, Зона, Лиманск.

Вечером, но уже ближе к ночи, Факир снова приставил ко мне охрану – тощего парня в бандане, любителя развлечений с тушканами, и его друга – наемника с переломанным носом. Ребята были непривычно трезвые, посерьезневшие и для личного удобства заперли подопечного (то есть меня) в комнате с календарем.

Дробовик у меня отобрали почти сутки назад, но рацию оставили, впрочем, я ею не воспользовался, чтобы не шуметь. Одиночество в запертой комнате пошло на пользу – позволило без свидетелей поговорить с Лунатиком через коммуникатор. Разговор получился коротким, но очень полезным. Погода стояла ясная, превосходная для октября, но неудобная для задуманного, однако погоду в таких случаях не выбирают. Из оружия имелся только нож – легкий, хорошо сбалансированный, его я еще днем подобрал в покинутом доме, вечером отчистил и заточил.

Около полуночи я выбрался на балкон второго этажа, перемахнул через перила, нащупал ботинком крючья, оставшиеся от водосточной трубы, и по ним в считаные секунды слез не землю.

Костер не горел. Фигура часового с автоматом «Гадюка-5» наготове торчала возле автобусной остановки. Часовым оказался тот самый Рамзес, я снял его, метнув нож, вооружился трофейной «Гадюкой», реквизировал бандитский запас гранат, переместился к туннелю под дамбой, прошел его до середины и задержался ненадолго, чтобы установить в удобном месте растяжку. После этого фонарь выключил и дальше двигался предельно осторожно, прижимаясь к стене, ориентируясь только по блекло-серому свечению выхода.

Механизм управления мостом обслуживал механик, а охраняли еще трое боевиков Факира. Все четверо проводили ночные часы на берегу, трое дремали, подстелив спальники, один не спал и сидел у костра, но наблюдал в основном за левобережьем.

– Кто идет? Стоять! – заорал он при моем появлении из туннеля.

Этот человек был отлично освещен, и я срезал его очередью.

– Тревога, пацаны! – истошно заорали в ночи.

Трое выживших вовсю шмаляли по мне, но я уже выбрался из туннеля и метнул в их сторону гранату. После взрыва треск выстрелов полностью стих, потом снова раздался, хотя и более жидкий. Потом мне тоже кинули гранату.

– Лови яблочко, сучара!

Крик был бандитской дуростью, потому что позволил мне заранее укрыться за большим бетонным блоком.

– Готов он, спекся, – раздался сиплый голос. – Пошли посмотрим…

Сверкнул фонарь, я выстрелил на свет, свалив еще одного ренегата.

Механик моста струсил и на рожон больше не лез, залег в укрытии возле пульта управления, выкурить его оттуда не получалось, а со стороны туннеля должны были вот-вот заявиться обозленные боевики Факира.

– Сдавайся, – предложил я.

– Ага, я сдамся, а ты мне – пулю.

– Если мост опустишь – не трону.

Предложение механику явно казалось заманчивым, только он мне не верил и поэтому отчаянно трусил.

– Меня же отморозки Факира на части потом порвут…

– Без риска сделок не бывает.

Он был простужен, ругался, кашлял, потом повозился с механизмом, и хоть плохо, но все же различимая на фоне темного неба металлическая стрела начала свой путь к противоположному берегу. Двигалась она невероятно плавно, неспешно и еще торчала где-то на середине пути, когда в тоннеле грохнуло, и раздались крики людей Факира, подорвавшихся на моей растяжке.

– Пацаны! Он меня в заложниках держит! – отчаянно взвыл растерявшийся механик. – Пацаны, сюда! Спасите! Мочите сучару!

Видимо, это парень пытался заодно остановить мост и развернуть его движение в противоположную сторону, но слишком торопился, стрела хоть и замедлила ход, но продолжала клониться в сторону леса.

Из туннеля начали появляться уцелевшие ренегаты, и набралось их около десятка.

Нужно было во что бы то ни стало не дать им закрепиться возле подъемника, я бросился к укрытию, в котором засел механик. Парень в бандане палил по мне, стоя под туннельной аркой, Лунатик снял его одним-единственным выстрелом с левого берега. Остальные отступили назад.

Я тем временем был уже возле механика и от души врезал ему по шее ниже уха, так, что этот псих вырубился. Механизм бывшего крана продолжал работать, крайне медленно, но все же опуская мост-стрелу.

– Тут снайпер сталкеров на той стороне, – заругался кто-то в туннеле.

– Где?

– Возле леса засел.

– Коляна позовите, он с ним разберется.

Даже вдвоем с напарником мы не имели никаких шансов зачистить целую банду, никому из людей Факира даже в голову не приходило такое.

Поэтому все они были убеждены, что я собираюсь всего-то удрать на левобережье, для этого и опускаю мост, но собирался-то я не удирать, а остаться.

– Сколько еще минут?

– Минут десять, – ответил по рации Лунатик. – Гранатометчик у них есть?

– Нет. Ручных гранат тоже нет, я их все реквизировал.

– Продержишься?

– Продержусь, не вопрос. Ты там поосторожнее, у них свой снайпер.

– Да ладно тебе, Моро, я же не вчера родился.

Стрела внезапно остановилась, не завершив свой путь. Кран лязгнул и замер. Я попытался орудовать рычагами, но ничего не изменилось. Оглушенный мною механик лежал без сознания, между краем стрелы и левым берегом оставалось расстояние метров в пять-шесть.

– Мне туда не залезть, – предупредил Лунатик по рации.

– Не отвлекайся. Твое дело – их снайпер, с мостом я разберусь.

Механик был жив и дышал, но не приходил в сознание. Я его тряс и двигал, но ничего поделать не мог. Стрельба со стороны туннеля, было прекратившаяся, возобновилась с новой силой. Я огрызнулся несколько раз короткими очередями, не позволяя особо наглым высовываться. Лунатик не стрелял. Скорее всего он сейчас менял позицию, собираясь противостоять снайперу ренегатов, а я из-за этого чертова снайпера не мог выбраться на стрелу и сделать то единственное, что в сложившейся ситуации сделать стоило.

– Эй, Морокин! – раздался с вражеской стороны голос Факира. – Сбежать от меня хочешь, Морокин, так ведь от себя не сбежишь…

Факиру приходилось напрягать простуженное горло, чтобы до меня докричаться, а я не тратил дыхание и ему не отвечал.

– Лучше сдайся, тогда быстро убью, – предложил он и снова не получил ответа. – А может, и не трону, если настроение будет, – добавил под конец он.

Следующим, по логике вещей, должно было стать обещание премии за добровольную сдачу, я беззвучно смеялся, но все равно не подавал голоса.

– Черт с ним. Упрямый. Гранатами закидайте, – приказал тогда Факир.

– Нету гранат.

– Как нет?

– Запас был у Рамзеса, этот фраер все спер…

Ренегаты разговаривали громко и отчетливо, будто специально, чтобы я слышал, именно это мне и не понравилось. Я перестал слушать и присмотрелся к кромке дамбы и крышам близко расположенных домов Лиманска. Снайпер наверняка был там. С высокой позиции он мог относительно легко засечь меня и убрать. Одно дело – завязать обычную перестрелку, совсем другое – играть роль мишени для невидимого и недосягаемого противника. Рацией я не пользовался, чтобы не отвлекать Лунатика, вместо этого постарался переместиться так, чтобы между мной и дамбой находились остатки кабины крана. От выстрела они прикрыть не могли, зато мешали целиться. Через секунду пуля звякнула о металлическую арматуру, пройдя в паре сантиметров от моего виска.

Я не шевелился. Тросы, натянутые опущенной стрелой, слегка поскрипывали в темноте. На бандитской стороне медлили, возможно, переговаривались с Коляном по рации. На мою позицию, впрочем, не лезли из осторожности. Светящиеся стрелки часов показывали без трех минут час ночи. Наступил томительный момент ожидания – я сделал все, что мог, и дальнейшие события от меня уже не зависели.

– Проверьте, что там, – послышался приглушенный и раздраженный голос Факира.

Они, наверное, собирались проверить, насколько я мертв, однако в этот момент в северной стороне за ближними домами Лиманска заработал подствольный гранатомет, его поддержали автоматные очереди. Рация ожила, передавая позывные Лунатика.

– Все в порядке, Моро, снайпера я убрал. С севера прет «Монолит», так что они теперь отступят…

Лунатик был прав, от центра Лиманска к окраине возле канала в этот самый момент двигались отряды сплоченных и хорошо вооруженных фанатиков. Именно тех, которые, при всех своих неприглядных качествах, бандитов зачищали беспощадно. Возможно, для Факира их появление среди ночи оказалось более-менее неожиданным, но только не для меня. Перемещение «Монолита» и их переговоры Лунатик отслеживал весь позавчерашний день и в эфире, и в сети, не пренебрегая даже дешифровкой. Сейчас он переживал триумф, не столько военный, но, можно сказать, умственный, потому что орал в рацию что-то неразборчиво-радостное.

Моих же противников, засевших под дамбой, в момент охватила паника. Присутствие одного-единственного «диверсанта» (то есть меня) не шло ни в какое сравнение с появлением полусотни бешеных сектантов в броне…

Туннель опустел, я проверил это, выпустив туда короткую очередь, – никто даже не отстреливался. Небо над домами с северной стороны окрасилось огнем, не знаю, что там горело, но огонь получился яркий. Радиоэфир на бандитской частоте заполнился криками, командами, шумом помех, криками раненых и бесполезными просьбами о помощи. Сверху, с самого гребня дамбы, в сторону канала скатилось безжизненное тело. Парня прикончил кто-то из «монолитовских» стрелков, пули изрешетили его насквозь – от плеча до плеча, вдобавок на самом склоне он попал в «электру». Шум боя нарастал, из западных кварталов подтягивались другие банды ренегатов, не подчинявшиеся Факиру, но не переносившие «Монолит».

На частоте «Монолита» пели.

Я сначала подумал, что они поют, но потом понял, что фанатики хором читают литанию или молитву. У кого-то в руке при этом оставалась невыключенная рация, и монотонные завывания транслировались в эфир. Все это вместе – стрельба, зарево пожара, близкий рев огня, сверкание «Электры» под ЛЭП, скрипучая ржавая стрела крана под сильным ветром, маг бандитов и вой фанатиков – превращало лиманскую ночь в феерическое зрелище ада.

Впрочем, любоваться им было не ко времени. Я нашел в кабине веревку, смотал ее и прикрепил к комбезу, после чего полез по стреле крана, которая, вместо того чтобы находиться в горизонтальном положении, еще и под пологим углом уходила в небо.

Ветер все крепчал, будто вторжение «Монолита» каким-то образом поменяло погоду в Зоне. Сплошного настила «мост» никогда не имел, а теперь еще и находился в подвешенном состоянии, мне приходилось балансировать на решетчатых конструкциях стрелы, рискуя в темноте сорваться в воду.

В конце концов я добрался до конца, до того места, где стрела нависала в пяти метрах над уровнем грунта.

Лунатик ждал на берегу. Вскарабкаться по веревке на неустойчивый мост, зависший над смертельно опасной жижей в канале, вдобавок с грузом и в броне, само по себе сложно.

Я закрепил веревку и перебросил напарнику второй конец.

Не торопись. Сначала оружие и вещи.

Рюкзак Лунатика и его стволы я вытянул, после чего он с неожиданной ловкостью влез по веревке почти без посторонней помощи.

Теперь мы стояли на самой оконечности стрелы, на высоте, между темным левым берегом и полыхающим в огне правым. Ветер покачивал самодельный мост, на небольшом отдалении стреляли и умирали, сражаясь между собой, сектанты и отморозки. Мы сделали то, что собирались с самого начала, теперь оставалось вернуться в Лиманск и, воспользовавшись неразберихой, проникнуть в тыл «Монолита».

Для этого необходимо было повторно прогуляться по наклонной стреле.

– А у меня акрофобия, [6]6
  Боязнь высоты.


[Закрыть]
– улыбаясь, будто похвастаться хотел, вдруг сообщил Лунатик.

– Ничего, вытерпишь, вниз только не смотри.

Мы навьючили вещи на себя, двинулись обратно и прошли уже до середины каната, когда стрела вдруг дрогнула и пошла вверх, собираясь вернуться в полностью вертикальное положение. Очнувшийся от моего удара механик вовсю орудовал управлением, наводя порядок, а заодно намереваясь стряхнуть нас на грунт или в грязную воду канала.

Мост вставал дыбом. Лунатик, еще более бледный, чем всегда, опустился на корточки и вцепился в металлические конструкции. С моей точки зрения поступил он неправильно, следовало, не задерживаясь, проскочить оставшийся участок и спрыгнуть на берег, однако я не мог Лунатика бросить, поэтому попытался поднять на ноги и заставить двигаться.

– Шевелись, быстро…

Он вцепился в ускользающую опору намертво, было уже поздно, мост остановился в верхнем положении, мы теперь болтались на нем, как фрукты на дереве. Грохнул выстрел, и совсем рядом просвистела пуля.

– Давайте вниз, уроды, – орал механик, – проход закрыт.

Он продолжал стрелять по нам из пистолета, промахивался и стрелял опять. Тогда я, извернувшись, дотянулся до своей «Гадюки», послал в сторону дурака длинную очередь и, видимо, попал, потому что механик больше не шевелился.

Мне же этот трюк обошелся дорого – я сорвался сам, уронил оружие и полетел вниз. Умирал я в радиоактивной воде канала медленно и мучительно, пытаясь выбраться, цепляясь за осыпающийся берег, а потом потерял сознание.

Глава 20
«Монолит»

2011 год, октябрь, Зона, Лиманск.

Когда я открыл глаза, то понял, что вовсе не падал и не умирал, а до сих пор болтаюсь между стрелой и водой, удерживаемый Лунатиком. Смерть была очень правдоподобной галлюцинаций, созданной источником пси-излучения где-то поблизости.

Лунатик держал меня одной рукой, другой он до сих пор цеплялся за перемычки моста. Я весил больше, к тому же был сильно гружен, сжатые пальцы напарника медленно сползали по рукаву моего комбеза.

– Не шевелись, Моро, я тебя сейчас вытащу.

Вытащить меня он не мог по законам физики, а вот сорваться сам мог запросто. Несмотря на это, Лунатик все дергал и тянул, забыв про свою акрофобию, конечно, безо всякого успеха, наоборот, его испачканная в грязи и оружейной смазке рука теперь соскользнула вплоть до моего запястья. Мешали ей отцепиться полностью только мои часы на толстом стальном браслете. В конце концов я попытался подтянуться или упереться во что-нибудь ботинком, но не сумел нащупать точку опоры и едва не сволок товарища вместе с собою в канал.

– Погоди немного, сейчас вытащу, – все повторял и повторял он.

Я прикинул, нельзя ли вместо радиоактивного канала спрыгнуть на землю, пусть даже с риском переломать ноги, однако получалось, что нет. Я должен был сорваться, вариантов оставалось два: падать обычным образом вместе с Лунатиком или геройски – одному. Геройскому варианту препятствовало упрямое нежелание напарника отцепиться, а слишком сильно вырываться мешал мне инстинкт самосохранения, который оказался сильнее совести.

– Блин, ну ты зараза, Моро, ну чего ты дергаешься, – шипел Лунатик сверху. – Лучше ворот своего комбеза расстегни, у тебя вторая рука свободна.

– Зачем?

– Делай как я сказал… Так. А теперь держись второй рукой за распорку.

– Где она?

– Да левее, левее… Подтянись немного. Вот так. Все, держишься? Я сейчас тебя ненадолго отпущу.

Я послушался, и в ту же секунду, чудом сохранив равновесие, Лунатик свесился вниз и сунул мне глубоко за пазуху «грави». С точки зрения напарника мой вес сразу уменьшился килограмм на семьдесят, он вытащил меня так резко и легко, что уже на мосту мы столкнулись и едва успели зацепиться за железо.

– Спасибо.

– Да не за что.

…После этого я сидел на стреле крана как ворон на дереве и смотрел в ночь. Пульс постепенно приходил в норму. Стрела чуть колебалась под ветром.

– Ты говорил – акрофобия.

– Уже прошла, – равнодушно отозвался Лунатик.

Я не особо удивился, он вообще был странный.

Через короткое время мы оба слезли на землю по поперечным перекладинам моста, как по наклонной лестнице. Я задумался – оставить конструкцию в поднятом положении или опустить?

– Опусти, – посоветовал Лунатик. – По открытому проходу вдруг кто-нибудь да подойдет, подкрепления всегда пригодятся…

Мертвого механика мы нашли в кабине рядом с рычагами. Этот человек сначала просил пощады, потом сдал меня из трусости, а потом попытался убить просто так, подтвердив еще раз истину, что верить никому не стоит.

– Что там с «Монолитом»?

– Вроде закрепились в соседнем квартале.

– Люди Факира?

– Выбиты почти все. Хотя тут и других ренегатов достаточно.

Я пошарил в бандитских вещах и подобрал себе другой ствол вместо потерянного – еще одну «Гадюку». Нам предстояло двигаться дальше под перекрестным огнем по незнакомому городу, сквозь переплетение его улиц и переулков.

Дома поблизости выглядели почти не поврежденными, лишь угловая двухэтажка осталась без части крыши, а фасад прорезала глубокая трещина, ощерившаяся битым кирпичом. По этой улице когда-то ходил городской автобус. Теперь то, что от него осталось, перегораживало дорогу в ста метрах впереди вместе со ржавыми остовами грузовика и двух «москвичей». Зато почтового ящика на углу время почти не коснулось, синяя краска на его боках до сих пор блестела. В небе над трехэтажным строением, более новым, чем все остальные, с большими лоджиями, торчала кособокая антенна. Она давно уже ничего не принимала, разве что служила насестом для воронов, когда они залетали в город, из-за чего вороний помет покрывал крышу и часть стены. Медленно светало. Издали из окон по нам вели огонь. Когда мы убрались за угол, стрельба все равно продолжилась, очевидно, засевшим там боевикам было безразлично, по кому шмалять. С лоджии того самого дома с антенной им отвечали одиночными выстрелами. При повторной попытке высунуться по нам вели огонь уже с двух сторон.

– Тут не пройти.

– Ничего, пройдем. Я ренегата на лоджии сниму, – пообещал Лунатик.

Он сделал это довольно легко. Теперь по нам стреляли только с одной стороны, с дальнего конца улицы, зато ожесточенно и с упорством.

– Склад патронов они там держат, что ли?

Надо было пробираться дворами, и мы свернули налево. Тут было тихо. На заколоченной двери одного из подъездов до сих пор висел пронзенный ржавой кнопкой лист бумаги. От времени он принял серо-ржавый цвет, но не сгнил, хотя надпись уже сделалась полностью неразборчивой. В самом конце двора находилась аномалия. Какая – я не понял, однако «Велес» сработал на нее как бешеный.

– Пошли назад.

Двор с правой стороны оказался без аномалий, зато тут стояла круглая деревянная беседка, очень уютная на вид, но немного радиоактивная. На торце дома кто-то совсем недавно пытался нарисовать пентаграмму, закончить он не успел – двух перекладин до сих пор не хватало. Двор упирался в заднюю глухую стену другого строения, возле которой выстроились в ряд три мусорных контейнера.

– Смотри.

Именно тут мы нашли ренегатов. Они оказались убиты одинаково – каждый выстрелом в лицо с близкого расстояния, тела кто-то не поленился дотащить до мусорных баков и свалить прямо туда.

– Работа «Монолита». Пошли отсюда, – быстро сказал Лунатик. – Не нравится мне это место поганое.

Ощущение чужого присутствия не покидало и меня, хотя все окна оказалась закрыты и даже занавешены изнутри пыльными шторами. Назад мы отходили осторожно, держась возле стен или за деревьями сквера. Обстрелять нас могли откуда угодно, но почему-то не стали. Выбравшись на дорогу, я вздохнул с облегчением. Тут по крайней мере обстановка оставалась предельно ясной – кровавой, жесткой, но без поганой мистики.

– К машинам не лезь, – предупредил меня Лунатик.

– Почему?

– Вот там растяжка стоит. Подальше – еще одна.

Растяжки там действительно были. Сам я бы их в предрассветных сумерках ни за что не заметил. Дальше за ними дорогу перегораживала баррикада, сделанная из срубленных тополей, упиравшаяся одним концом в аномалию «трамплин», правда, как оказалось, слабенькую.

– Давай я ее по краю аккуратно обойду, – предложил мне Лунатик.

Он шел по краю и сильно рисковал, а я его прикрывал, держа на прицеле балконы и окна. Меж прутьями одного из балконов свисал вниз длинный темный предмет, он оказался рукавом черного кожаного плаща, из которого торчала кисть руки со скрюченными пальцами. Раненый или убитый не шевелился. Лунатик махнул с той стороны, он нашел себе позицию и теперь собирался прикрывать меня. Идея идти по краю «трамплина» чрезвычайно мне не нравилась, поэтому я рискнул и полез через баррикаду напролом, надеясь проломить ветки. Именно это чуть не стоило мне жизни.

Завал тонких веток от пуль не защищал, зато я в нем увяз и не сразу выпутался, когда началась пальба. Мой напарник снимал стрелков на крыше двухэтажки одиночными выстрелами быстро и эффективно, но новые все время лезли из чердачных окон. Они падали, лезли, снова падали, кто-то, матерясь, катился с крыши, кто-то спешно занимал позиции за выступами слуховых окон. Все-таки они трусили, поэтому торопились. Я рванулся изо всех сил, пробил с размаху баррикаду и присоединился к Лунатику в укрытии, отделавшись по дороге по мелочи. Заряд из чужого дробовика угодил в «Севу» на излете и бронежилет не пробил. Если бы с такого расстояния попали из винтовки, я был бы уже покойником.

– Там в здании Факир, – мрачно сообщил Лунатик. – Выжил, гад. Я его в прицел видел через окно.

– Опять промазал?

– Нет, выстрелить не успел, я же тебя прикрывал.

– Думаешь, стоит с ним связываться?

– Да. В первый раз я отступил, второй раз – промазал. Третьего промаха не будет.

Для Лунатика устранение Факира стало чем-то вроде дела чести, а по мне так было и оставалось сомнительной тратой времени и патронов – Факир, человек, противопоставивший себя всем группировкам подряд, и так был обречен.

– Моро, там ведь все просто, – настаивал Лунатик. – Залезем в квартиру на втором этаже, займем позиции, я у одного окна, ты у другого. После этого ренегаты все равно в атаку полезут, мы им в тылу как гвоздь в стуле. Факир за спинами своих боевиков отсидеться не сумеет – у него авторитет упал, так что вместе со всеми пойдет. Ты банду близко не подпускай до тех пор, пока я Факира не уничтожу, потом вон с того углового балкона лезем на лоджию соседнего дома, спустимся в подъезд и опять уйдем дворами, но другим путем.

Выглядел план сносно, ренегаты все равно прижимали нас огнем, не давая добраться до конца улицы. Потеря вожака могла их деморализовать, я уступил напарнику в этом вопросе, хотя и неохотно.

– Ладно, начнем.

Под сводами подъезда все сохранилось, будто двадцати с лишним лет не прошло: аккуратные, обитые клеенкой деревянные двери, черные или белые кнопки звонков, только замки в основном оказались изломанными – их не открывали аккуратно отмычкой, а грубо, «с мясом» выворачивали фомкой. Квартира, в которой мы собирались устроить огневые точки, стояла полностью разгромленной и кем-то уже загаженной. Переломанные шкафы рухнули и полегли плашмя. Выцветшие тряпки смешались с черепками разбитой посуды. Остатки обоев срывали специально, они висели бахромой, вместе с тем среди хаоса на самой вершине груды хлама уцелел оранжево-черный эмалированный чайник.

– Зачем все это устроили?

– Деньги под обоями искали.

– На кой черт? Они уже не в обращении.

На балконе по ту сторону улицы появился силуэт в черной куртке, после моего выстрела из «Гадюки» он упал. Лунатик не стрелял и не обнаруживал себя, выжидая, по мне же очень скоро открыли огонь. Пули отскакивали от стены снаружи, иногда попадали в проем распахнутого окна. В окнах соседних комнат еще сохранились стекла, теперь они со звоном разлетались осколками. Через некоторое время бестолковая пальба притихла. Следующего высунувшегося противника я опять подстрелил. Ругань ренегатов была хорошо слышна через улицу. Пули теперь рикошетили совсем близко, из их количества следовало, что у противника скоро закончатся патроны.

Лунатика я не видел, он занял позицию в другой комнате. Ренегаты из окон больше не высовывались, вместо этого спустились во двор и намеревались произвести вылазку. Вскоре человек десять бросились быстрой перебежкой через улицу, одновременно по мне начался огонь с крыши. Момент был самый опасный, я рисковал или получить пулю, или пропустить атакующий отряд в «мертвую зону» под стенами дома. По счастью, моральных дух ренегатов находился в то утро не на высоте, поэтому даже неприцельная стрельба заставила их повернуть или залечь. Факира я так и не заметил, то ли он уже покинул здание, то ли еще где-то выжидал. Лунатик все еще себя не обнаружил, упрямо поджидая цель.

В конце концов «Гадюку» заклинило, и я прекратил стрельбу, ставшую бессмысленной.

В происходящем присутствовало нечто странное. Может быть, это была та легкость, с которой мне до сих пор удавалось удерживать атакующих. Было чересчур тихо – той зыбкой утренней тишиной, на которую в обычных городах и в мирное время не обращаешь внимания. Сейчас тишина усугублялась тем, что Лиманск был мертв, и это безжизненное состояние города проявилось особенно ясно. Где-то чуть слышно похрустывало. Мне поначалу показалось, будто на крыше, но этот легкий неопределенный звук доносился изнутри квартиры.

Когда я понял все, было уже поздно.

Ствол чужого пистолета ткнулся мне в висок.

Факир был здесь – он, заставив своих людей выполнять отвлекающие маневры, сам обошел нас с тыла, использовав неизвестный мне лаз или проход.

Прием был тот же самый, классический, которым мы с Лунатиком когда-то убрали снайпера на «Янтаре», я забыл о такой возможности, и теперь прием использовали против меня очень быстро, жестко и эффективно.

Факир стоял у меня за спиной, заклинившую «Гадюку» перезарядить не оставалось времени, и это было уже второе невезение подряд.

– Сдавайся, – приказал ренегат. – Брось ствол и мордой вниз на пол.

– Зачем? Лучше давай застрели.

– А это слишком просто. Застрелить я тебя всегда успею.

В чудом уцелевшем на стене зеркале я видел отражение Факира. Он был в комбезе, но без шлема и криво ухмылялся своей обычной улыбкой.

Лунатик должен был вмешаться, но он не вмешивался, я не мог больше стоять под прицелом, да и сдаваться не собирался, поэтому резко наклонился, убирая голову с линии огня.

Факир, хоть и не собирался расстреливать меня немедленно, все равно выстрелил. Пуля опалила волосы у меня на затылке и расколола старое зеркало, которое с треском развалилось на большие куски, но я уже развернулся к зеркалу спиной, а лицом к Факиру и от души врезал ему прикладом с разворота в челюсть. Потом для верности – ногой в живот.

Комбез смягчил этот удар, но Факир все же отлетел на несколько шагов. Перезарядить «Гадюку» я не успевал и фактически остался безоружным, но застрелить меня ренегату в этот день так и не повезло.

Вместо этого из глубины комнаты раздался выстрел Лунатика, и Факир рухнул лицом вниз. Кровь из его простреленной головы смешалась с мусором и рваной бумагой на полу. Эпитафии я никакой произносить не стал, кроме ругани.

* * *

– Долго ты не вмешивался, – без особого одобрения сказал я своему напарнику.

– Ты представляешь, – ответил он с искренним огорчением, – этот гад меня вырубил.

– Как?

– Из-за твоей стрельбы я ничего не слышал, он зашел со спины и по шее, видимо…

– Надо было шлем носить.

– Задолбал меня твой шлем. Неудобно в нем целиться.

Мы оба были хороши, настолько близко подпустив отморозка, но и Факир сплоховал – его подвело непременное желание взять нас живыми для неспешной расправы.

Ренегаты, которых и так уцелело немного, лишившись главаря, в атаку больше не лезли и отступили в южную сторону, скорее всего намереваясь сбежать из Лиманска через мост. Решение это было глупое и обрекало их на уничтожение приближающимися отрядами всех кланов, но ренегаты свою участь и так, и так заслужили. «Зачищать» их собственными силами я не собирался – некогда было, опасно, да и незачем. На всякий случай мы осмотрели всю квартиру до самой последней кладовки, но ничего полезного там не нашли – не было даже действующего водопровода.

– Пить хочется… – пожаловался Лунатик.

У меня еще была бутылка воды, мы выпили ее пополам. На коммуникаторе болталось отправленное еще полчаса назад каким-то доброжелателем предупреждение о выбросе.

Я нашел более-менее целое кресло, которое не «светилось», упал в него, вцепился в подлокотники…

Ударило через пять минут, и на этот раз колбасило сильно как никогда. Улица за окном поплыла и смазалась. Тогда я перестал смотреть в окно и попытался смотреть на стены. Это не помогло, комната шаталась из стороны в сторону, в глазах высверкивало кровавым, на обычную картинку лезла какая-то посторонняя муть, я снова и снова тонул в радиоактивном канале, умирал в нем и воскресал, чтобы умереть опять. В глазах плясали искры. Кожу жгло, в горле снова пересохло.

Когда я пришел в себя, выброс кончился, Лунатик сидел на полу у стены, перелистывая найденный в куче хлама альбом. Там были фотографии: редко цветные, чаше черно-белые или крашенные в блекло-коричневый цвет, обычные и с кромкой «зубчиком». Подросток на велосипеде, девчонка со скакалкой, парень со странно знакомым лицом, в белом халате и с колбой, зажатой между большим и указательным пальцами.

– Покажи!

– Не надо это смотреть.

Раньше, чем я сумел забрать альбом, Лунатик захлопнул его и швырнул в угол в груду хлама:

– Фотографии восьмидесятых. Как раз перед аварией.

Меня заинтересовало фото человека, который смахивал на ученого, но альбом уже провалился в рыхлый мусор.

На улице кое-что переменилось. Сначала мне показалось – там поют, потом я понял, что не поют, а просто кто-то повторяет молитву: «Благодарим тебя за то, что раскрыл слугам твоим козни врагов, озари сиянием своим души тех, кто отдал жизнь за исполнение воли твоей. В бой, защитники Монолита…» и еще что-то в подобном роде.

Мы высунулись очень осторожно. Я только второй раз за все время, проведенное в Зоне, так близко наблюдал «монолитовцев». Их было примерно пятьдесят бойцов, настоящих зомби двое-трое, снаряжение у всех выглядело новеньким, словно только что из мастерской.

– Заметил гранатомет? – шепнул мне Лунатик.

Сражаться смысла не было, мы затаились, пока «монолитовцы» зачищали соседний дом, тот самый, который только что покинули последние бойцы Факира. Тела, застрявшие в проемах окон или на балконах, они скидывали вниз, освобождая место для собственных огневых точек.

– Кого они ждут?

– Не знаю.

Здание, в котором мы укрывались, тоже могли проверить, они бы наверняка это сделали, следовало убираться, причем немедленно.

– Пошли отсюда переулками.

Мы так и сделали, перебравшись во дворе через высокий забор. Уже находясь по другую его сторону, я слушал ровный топот сапог и короткие реплики, которыми обменивались бойцы «Монолита». Если кто-то из сталкеров-нейтралов и находился сейчас в городе, то едва ли в этом районе. Убравшись как можно дальше, мы попытались связаться с Полозовым, на мои позывные он как обычно не отвечал, зато неожиданно ответил кто-то другой. Этот другой попытался подать SOS, говорил неразборчиво и не называя себя, сигнал быстро прервался, забитый помехами. Узкая улица, зажатая между низкими домами, обсаженная пирамидальными тополями, уходила вперед.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю