Текст книги "Непреодолимые обстоятельства (СИ)"

Автор книги: Елена Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 20. Так хочется верить

Мне бы взять, и тебе поверить

И упасть в эту бездну чувств,

И не важно будет ли берег,

Или я от всего отрекусь… (с) В. Фалеев

_______________

Отец ушёл так же стремительно, как появился на пороге. Дал указания, объявил свое решение и покинул дом. Решение это свалилось Рустему как снег на голову. Он, конечно, знал старую историю с дочерью Хасановых. В юности ему казалось это даже забавным и интригующим – приедет, приплывет, прилетит к нему, когда наступит срок, чудесная девушка с родной стороны. Она обязательно будет прелестной, послушной и воспитанной. И сыграют они свадьбу такую, что весь мир не видывал. А друзья будут ему завидовать.

Но чем старше наследник Алимовых становился, чем больше жил в Москве по законам общества, тем более глупой ему казалась идея жениться на незнакомой, но обещанной ему ещё в детстве девушке. Даже если она была и прелестной скромницей. Конечно, он никогда бы не женился без благословения отца и одобрения матери, но не думал, что дело примет настолько скверный оборот.

Рус пока не думал о свадьбе вообще. Он жил в удовольствие. С Лелькой было легко и весело. Он чувствовал, что стал для неё целым миром. Любил ли он её? Пока Рустем не мог ответить себе на этот вопрос. Ему нравилось дарить ей подарки, баловать, делать приятности, узнавать её все больше. Нравилось, как она смотрит на него, преданно, с обожанием. Но мысль о женитьбе не приходила ему в голову. Может быть, когда-нибудь. Им и так отлично. Он понимал, что когда-то этот вопрос встанет перед ним, непременно, но предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Где-то в глубине души, на подсознании он, наверное, допускал мысль, что женится на Лельке, но понимание это было столь далеким, таким невесомым, что почти не тревожило его.

Закрывая дверь за отцом, он удивился, что стало вдруг слишком тихо. И только потом понял, что Лелька все слышала. Он же сам даже двери в кабинет не удосужился прикрыть.

Булочка сидела в кухне на барном стуле, подперев стену спиной и уставившись взглядом в одну точку. В глазах опасно плескалась влага, рискуя излиться с секунды на секунду. «Черт», выругался про себя Алимов. Надо ж было такое допустить, чтобы впечатлительная Лелька услышала их разговор.

– Ты тут, малыш? – Спросил он намеренно спокойным голосом.

Лелька подняла на него взгляд, полный укора. Поджала упрямо губы.

– Почему ты не сказал, что у тебя есть невеста? – Не стала притворяться, будто бы ничего не произошло, девушка. Да и не умела она врать и притворяться.

– Ты же все слышала сама. Я и сам не думал, что отец решит довести до конца ту старую историю.

Рус был так спокоен, даже равнодушен, что Лелька удивилась. Неужели, его совсем не волнует то, что сказал отец?

– И что же нам делать? – Обреченно спросила она.

– Что и собирались. Фильм смотреть будем. – Пожал плечами Рус.

Он приблизился к ней, поцеловал в русую макушку.

– Кино, а потом, что сама захочешь.

А у Лельки от его слов, поцелуя, интонации по спине побежали мурашки. Иногда она чувствовала себя жертвой, которую гипнотизирует своим взглядом и голосом опасный хищник. Жертва уже и сама рада быть съеденной, только бы он все так же смотрел на неё, целовал вот так, касался.

Рус заключил её в объятия, шепнул на ухо:

– А ты что бы хотела делать после фильма?

Лелька собрала остатки себя в горстку. Нельзя расплываться, словно пломбир под палящим июльским солнцем.

– Я серьезно, Рус. – Почти умоляла она. – Ты женишься на ней?

– Я её в глаза не видел. Думаю, Амина тоже не горит желанием выходить замуж за первого встречного, как бы этого не хотелось нашим родителям.

У Лельки появилась призрачная надежда. Может, и правда, эта Амина сама не захочет связывать свою судьбу с ним? Может, она и сама влюблена, а тут ей новости объявляют? Лельке так хотелось ему поверить, что она сдалась. Засунула подальше свою гордость, чуйку и растаяла от его голоса, прикосновений, слов.

*** С того момента Лелька пребывала в замешательстве. Как только она оказывалась на своей территории, в своём доме или в кругу друзей, семьи, она словно приходила в себя. Разговор Рустема с отцом не шёл из головы, не давал покоя, выворачивал всю душу наизнанку. Она спорила сама с собой, подозревала его, сомневалась, ненавидела заочно несчастную незнакомку из далёкого города у моря.

Но как только Лелька встречалась с Русом, все её сомнения сыпались прахом. Может она и правда, надумывает? Ну, подумаешь, встретит семейство друзей из аэропорта. Так это – только вежливость и поручение отца. А Рус любит её, ведь, любит же? Эта двойственность изматывала. Она отнимала силы, лишала воли. Лелька понимала, что зависима от него, от его ласк, от его слов. Ей было физически плохо, если по какой-то причине они не могли встретиться. Настроение портилось, Лельку мучила ревность и слепила Зато рядом с ним она чувствовала себя счастливой идиоткой. Как же надоели эти качели! Как хочется, чтобы вновь появилась та лёгкость, которая была вначале. Но словно что-то сломалось, безвозвратно утеряно и никогда больше не вернется на круги своя.

Глава 21. Амина и внутренний бунтарь

А у Руса будто бы ничего и не изменилось. Все так же было много дел и рабочих задач. Утром на следующий день он поехал в аэропорт и встретил, довез, сопроводил семейство друзей до места их остановки. Отец мог бы послать водителя, но хотел подчеркнуть важность гостей для Алимовых, да и желал, чтобы Рустем увидел будущую невесту.

Семья Хасановых оказалась вполне современной. Девушки, Амина и ее сестра были вполне современно, но скромно одеты, прекрасно воспитаны. Рус позже вспоминал, как он выглядывал отцовского друга в числе прилетевших и отметил, что рядом с похожим на него господином шла очень красивая девушка. И как он был удивлен, что это и есть Амина. По старым фото, которые он когда-то видел, из угловатой, темноволосой девчонки-подростка Амина выросла в прекрасного лебедя. Блестящие, черные волосы ниже плеч и, на удивление, светлые голубые глаза создавали контраст, заставляли приковывать к ней взор. Тонкий носик, четко очерченный контур губ дополняли картину. Амина держалась с достоинством, все движения ее были легкими и плавными. Она была еще совсем свежа и юна – в этом году ей только-только исполнилось 22 года.

При знакомстве она бросила на него взгляд – кроткий, но заинтересованный и это польстило Рустему, только подтвердило уверенность в собственной привлекательности. Больше они не виделись. От Гюнай он узнал, что женская часть их семьи – мать, сестра и тетка – собирается с традиционным визитом в дом Хасановых. А там, если всё пойдёт как надо, нужно будет засылать сватов. Осознание этого испортило настроение. Он по-прежнему не собирался жениться. Но если Амина даст понять своей семье, что не против брака, всё будет необратимо.

С Лелькой они как обычно встречались по вечерам, исключая те дни, когда у него не получалось из-за работы. Тогда он почти кожей ощущал её недовольство и что-то похожее на страх и ревность. Успокаивал, писал и звонил, Лелька делала вид, что всё в порядке и была излишне весела, но он чувствовал, что вся эта ситуация не оставила её равнодушной.

Тогда впервые он подумал, что ответственен за чувства Булки. Это для таких девушек, как Марина, не было принципиальной разницы, женат он, обручён или свободен, с Лелькой же было совсем иначе. И поэтому он старательно делал вид, что ничего не изменилось. Как знать, возможно, Амина откажет ему и тогда не придется решать эту неприятную проблему – утешал себя Рустем.

***

***

Спустя неделю метаний и сомнений, Лелька поняла, что выдохлась. Сил не осталось совсем. Как будто их выпили досуха все эти волнения. Еще и Ильинична всю неделю испытывала Лелькину нервную систему на прочность, по поводу и без доставая бедную девушку. В итоге к пятнице у Лельки было одно единственное желание – лежать бы тряпочкой на старом топчанчике и не отсвечивать, выпасть из жизни, не видеть и не слышать никого. Но это было невозможно – рядом была семья, Вадька с Татьяной должны были приехать на выходные к бабушке, как ураган периодически залетала к ним бесшабашная Катька.

Подруга, заметив, в каком состоянии находится Лелька, вылупила на нее свои глаза:

– Что с тобой, Иванова? Словно ты морского ежа проглотила – вид мученика, которого только с креста сняли.

Лелька только закатила глаза: Катюхины ассоциации пугали.

– Ну, и чего ты лежишь, уставившись в потолок? – Спросила она, так и не дождавшись ответа.

– Отстань, Кать. Я даже языком ворочать не хочу, так все достало и надоело.

– Это отчего вдруг? Ты у нас дама при мужике, должна излучать счастье и безудержное веселье. Не то, что я, на минуточку или Танька.

Лелька только махнула рукой. От слов, сказанных Катькой захотелось разрыдаться.

– Отстань от нее, Катерина! – Осадила недогадливую подругу Галина Ивановна. – Видишь, что-то не то, размолвка, может… А ты в душу лезешь!

Галина Ивановна собиралась в гости. В кое-то веки, в последние несколько лет. Стояла перед зеркалом в прихожей и старательно пристраивала на голове термобигуди.

– Ого, Галина Ивановна! А вы куда собрались? – Удивилась Катька.

– Что за допрос с пристрастием? – Мама подняла бровь и развернулась в Катькину сторону.

– Ой, да не хотите, и не говорите. Просто даже вы тусить идете. А доченька ваша лежит на диване, а должна бы развлекаться. И если не со своим Аполлоном, то хотя бы со мной! Кстати, Лель, что с Красавчиком? Вы расстались чтоль?

– Нет, он занят. – Промямлила Лелька бесцветным голосом. – Приехали друзья их семьи.

Слезы все-таки появились и ей стоило неимоверных усилий, чтобы проморгать их и не разреветься прямо при всем семействе.

Не скажешь же им, что сегодня в соцсетях Гюнай выложила фото с их визита в дом, где остановились Хасановы. На этом злополучном снимке дотошная Лелька рассмотрела несколько девушек, а способности детектива, коим обладают все влюбленные и ревнующие девицы, помогла ей выяснить, кто из них был той самой Аминой. И каково ж было удивление и даже негодование Лельки, когда вместо уродливой дурнушки, о чем в тайне так мечталось, на фото она разглядела очень красивую, яркую девушку.

В душе все оборвалось: разве может она тягаться с нареченной Руса? Он непременно влюбится в нее, даже если и не собирался. Впервые она не ответила на его звонок. Захотелось проучить, наказать даже. Но сама же понимала, что это глупо. Написала в мессенджере, что пока занята и выключила телефон. Иначе нельзя. Если не дистанцироваться хотя бы на короткое время, она же опять как размазня будет себя вести, только он напишет хоть словечко.

Пока Лелька вспоминала красавицу Амину, Катерина мерила светелку шагами и в качестве аргументов загибала пальцы на руке:

– Совершенно точно надо развеяться. На тебе же лица нет. Это, во-первых, а во-вторых не честно оставлять подругу на произвол судьбы. Твоя-то личная жизнь устроена, а моя – нет!

Лелька неопределенно хмыкнула в ответ. Да ее, Лелькина судьба была сейчас самой неопределенной на свете. И виноват во всех ее чаяниях Рус. Захотелось ему насолить. Раз он занят, она имеет полное право жить так, как хочет. И не будет ни у кого спрашивать разрешения, даже если это – самый прекрасный мужчина на свете, даже если это – ее любимый Аполлон.

– Ну что, давай? – Заметив на лице подруги тень сомнения, радостно закрепила успех Катька.

– Давай, только как?

– Ну, что значит, как? Ты меня вообще слушаешь? Я же тебя в клуб позвала. Потанцуем, повеселимся, по коктейльчику выпьем. Тело, так сказать, расслабим, а там и душа расслабится. – Философствовала Катерина. – И вообще, ты уже согласилась, так что отговорки не принимаются.

До Лельки только сейчас дошло, на что она подписалась. Вспомнился разговор с Рустемом, когда он сказал, что без него в клуб ей лучше не ходить. Внутренний бунтарь вдруг проснулся в ней, не зря мама всегда говорила, что Лелька – тот самый чертенок из тихого омута. Если Рустему нет на нее времени, то она будет жить свою жизнь так, как сама хочет. Не в рабство же она попала. А потому вот возьмет и пойдет с Катюхой в клуб!

Глава 22. Под грустный дэнс…

В клуб вместе с ними увязался Виталик. Оказалось, Галина Ивановна ушла с визитом к ним и, услышав беспечный рассказ гостьи о своих «дурындах», Виталик решил перейти в наступление. Метнувшись на шестой этаж, он предстал пред очами подруг. Лелька встретила предложение пойти с ними без энтузиазма. До того ли ей было? Все мысли были заняты дилеммой: поставить Алимова в известность о том, что она поехала развлекаться или нет?

Зато Катерина радостно согласилась. В ее представлении Виталик хоть и был тюфяком, но вполне мог сгодиться на то, чтобы заплатить за их коктейли, если не подвернется вариант поинтереснее. И более того, была уверена Катерина, он будет счастлив, аки верный рыцарь, сопровождать свою прекрасную даму сердца.

Условившись встретиться через пару часов, молодые люди отправились собираться в клуб каждый по своим квадратным метрам.

Лелька даже наряжаться не стала. Не то настроение. Она и в клуб-то этот треклятый согласилась пойти только из вредности.

И поэтому, когда такси подвезло их ко входу в уже знакомый Лельке клуб, сердце её ухнуло в пятки. Слишком много с ним воспоминаний связано, слишком. А ещё Лелька испугалась: кажется, Рус говорил, что клуб этот принадлежит дяде Дато.

– Зачем мы приехали в этот клуб? В Москве других что ль нету? – Возмутилась девушка.

– Ой, Лель, иди в баню! Всё тебе не так! Нашлась, прЫнцесса. Мы так полночи кататься будем, пока твоему высочеству понравится. Правда, ведь, Виталик? – Катька пыталась снискать поддержку в лице их сопровождающего.

Виталий что-то промычал нечленораздельное и пожал плечами. Тьфу ты, тюфяк и есть, подумала Лелька. В отличие от Рустема, он таким и был. Ну вот и как его, такого, любить можно?

– Вы ходить наружа будеть? – Спросил водитель на ломаном русском.

Делать нечего, придётся выходить. Итак, отвалили полторы тысячи из своего спальника до центра.

– Выходим! – Скомандовала Катерина и вывалилась из авто.

Лельке разом расхотелось и танцевать, и расслаблять душу, и уж тем более мстить. Телефон у неё отняла Катюня, прочитав нотацию о том, что иногда мужику полезно остаться в неведении, где его возлюбленная. Мол, больше ценить будет. Лелька вздохнула и покорилась. Сомнительное утверждение, конечно, но выбора не было. И поэтому она без особого задора во взоре отправилась вслед за своей компанией.

Катька была взбудоражена. Она скользила взглядом по окружающим мужчинам, молниеносно определяя, кто из них пришёл с какой целью, с кем стоит связываться, а кого нужно сразу отшивать. За ней, потупив взгляд, шагала Лелька, а следом плелся, словно верный паж, Виталик.

Оставив подругу на танцполе, Лелька пошла к бару. Там можно изобразить, будто кого-то ждёшь или просто посидеть, делая вид, что увлечённо пьешь коктейли, которые поражали своими названиями и внешним видом – ярко-оранжевые, голубые или кроваво-красные.

Улыбчивый бармен спросил, что она будет. И Лелька решила: раз уж притащилась сюда, попав под влияние Катьки, которая сейчас извивалась на танцполе, можно было и расслабиться.

– Пожалуй, апероль буду. – Выбрала Лелька.

– Я за девушку заплачу, – нарисовался Виталя рядом с ней.

Бармен показал знак "окей" и переключил своё внимание на других клиентов.

– Оль… – Начал он.

А Лельке стало вдвойне тошнотнее. Ну, вот зачем она согласилась ехать? Потом, позже она часто будет вспоминать этот вечер. Ей будет казаться, что поступи она тогда по-другому, не было бы тех ошибок, что совершила.

– Виталь, давай не будем, – попросила она жалобно.

Виталик кивнул и смолк. Так и сидел рядом, вздыхал и наблюдал за ней, но Лельке уже было всё равно. Оранжевый, будто огненный, напиток приятно согрел внутренности. Кажется, Катька была права: тело расслабить легче, чем мозги. Коктейль закончился неожиданно быстро. Лелька с сожалением втянула в себя через трубочку последние капельки влаги.

– Взять тебе ещё? – Пробубнил воздыхатель.

– А, давай! – В глазах её опасно заблестело.

Попивая коктейли, Лелька и не заметила, что со второго этажа, из зоны VIP кабинок за ней наблюдает две пары глаз.

***

Рус освободился довольно поздно. Решал вопросы по поставкам оборудования в клиники. Один из поставщиков застрял на границе и нужно было найти выход из сложившейся ситуации – дни простоя приносили лишь убытки.

Закончив, он пролистал ленту сообщений в мессенджере. Среди рабочих чатов нашлось сообщение от Гюнай с той самой фотографией из дома, где обосновались на время приезда в Москву Хасановы. По обычаю, в этом этапе Малого сватовства участвовали только женщины.

Под фото, где среди разных девушек Рус узнал Амину и свою сестрицу, была подпись. "Кажется, Аминочка согласна, теперь дело за тобой. Только с Лелькой вопрос реши, она хорошая". Рустем вдруг понял, что не писал сегодня Булочке. Он звонил, она не взяла трубку и отписалась, что занята. Он решил набрать позже, а потом совсем замотался, решая таможенные вопросы.

Странно, подумал Алимов, в мессенджере висело время, когда Булка в последний раз заходила в сеть. И это было уже несколько часов как. Рустем написал, сообщение не дошло. Позвонил. Очень удивился, услышав в трубке "абонент не абонент". Небось бросила разряженный телефон и погрузилась в семейный быт и болтовню с мамой или сестрой. Он решил, что обязательно отшлепает её, как только они встретятся и останутся наедине. Эта мысль отозвалась в нём истомой. Он скучал по ней – в последнюю неделю они почти не виделись.

Добравшись до дома, он позвонил снова. Телефон по-прежнему был не доступен. Что-то явно не так, успел подумать Рустем, как увидел на экране смартфона номер Дато. Алимов удивился. С того спарринга в зале они почти не общались.

– Алло. – Холодно ответил Рус.

– Привет, брат. – В трубке как всегда грохотала музыка. Судя по голосу, Дато был слегка пьян и как будто довольным. – Как дела?

– На работе был, только закончил. – Ответил устало Рус.

– Я же говорил тебе, что она – не та, кто тебе нужен. – С ходу заявил бывший друг.

– О чем ты, Дато? – Напряжённо спросил Рустем.

– О Булке, конечно. Ты вот на работе вкалываешь, стараешься. А она по клубам скачет. Наверное, ищет вариант покруче.

Алимова окатило жаркой волной. Она не могла пойти одна без его разрешения. Он же чётко дал понять это. И она даже согласна была. В мозгу яркой вспышкой всколыхнулся не отвеченный звонок и смс о том, что Лелька занята. Алимов выругался, хотя это не входило в его привычки.

– В смысле? – Словно не веря собственным мыслям, переспросил он.

– Да в прямом. Сидит сейчас в баре, а вокруг какой-то мужик трётся, третий коктейль ей берёт. С виду лох какой-то, с тобой и рядом не стоял. – Дато ухмыльнулся. – Говорил же тебе, ей всё равно с кем.

В трубке раздались гудки. Алимов бросил смартфон на соседнее кресло, завёл свой внедорожник и вдавил в пол педаль газа.

***

Лелька хотела домой. Она уже прилично выпила, походка была не твердой и ей самой было это противно. Но Катька во всю веселилась, отплясывала под попсовые хиты последних лет.

"Все лица мужского пола не сводят глаз с танцпола, А я там гордо танцую одна. Играя на грани фола, ты сделал больно мне снова. Я знаю, что виновата сама. Мне сводит душу и тело: так сильно тобой заболела, И вот температурю опять. Звучат минорные треки на этой дискотеке: Я начинаю тебя забывать. Под грустный дэнс я отпускаю нашу любовь, Только здесь я "оттанцую" всю свою боль. Как в паутине большой сети, Ты рассыпаешься в памяти. Под грустный дэнс ты так красиво теряешь меня, Словно весь наш город больше не вспомнит тебя. Тот, кто был мне необходим, Слишком чужой, чтобы быть родным."*

Лельке стало душно. Как и всегда бывает, когда алкоголь берёт контроль над разумом, захотелось рыдать, осознавая, что песня эта точно передаёт её теперешнее состояние. Через сотню нетрезвых, потных тел, которые двигались в такт песне, девушка отправилась в сторону выхода из клуба. Наконец она добралась до дверей. Пахнуло свежестью летней ночи. Ещё и дождь пошёл, мелкий и противный, как сквозь сито.

Виталя тащился где-то позади. Он, попыталась припомнить Лелька, так и не отошёл от неё ни на метр. Сидел рядом и горестно вздыхал. А ей было то смешно, то грустно, а то вдруг хотелось устроить скандал, выпустив свою обиду и бессильную злобу на него, хотя даже в пьяном угаре она понимала, что Виталя уж точно не имеет никакого отношения к тому, что с ней творится.

Она искала, у кого прикурить сигарету. Когда-то давно, ещё на втором курсе универа, Лелька начинала курить. Это было модно. Но как-то не задалось. Она кашляла как чахотошница со стажем и в конце концов Катька, курившая класса с 8 школы, предложила Лельке завязать и не позориться.

Вот и сейчас, раздобыв где-то сигаретку, тонкую, длинную, с каким-то фруктовым вкусом, она пыталась прикурить её. Под дождём сигарета не зажигалась, огонёк зажигалки гас и все усилия были безуспешными.

Лелька стояла у края проезжей части и была сосредоточена на процессе, когда вдруг перед ней резко затормозил огромный внедорожник. Липкий страх от того, что она узнала машину, заставил сжаться все внутренности. Хлопнула водительская дверь и через секунду возле неё вдруг оказался злой, как черт, Рустем.

_________

*Песня Artik & Asti "Под грустный дэнс"