Текст книги "Непреодолимые обстоятельства (СИ)"
Автор книги: Елена Добрынина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 9. Сплошные разочарования и заросли черемухи
На улице, несмотря на множество звуков, окружавших их, было значительно тише. Ритм здесь не отдавался где-то под диафрагмой, музыка не вибрировала внутри.
– Значит, с подругой приехала? И где же она? – Спросил Рустем, останавливаясь недалеко от входа и поворачиваясь к Лельке.
Руку её он продолжал держать в своей, отчего на девушку навалилась дикая слабость. Ладонь его была горячей, большая мужская рука крепко держала маленькую ладошку в своей.
– Где-то тут, наверное. – Вымучила Лелька ответ и облизала пересохшие губы.
«Ох, зря она это», успел подумать Рус.
– А вы здесь как оказались? В зале вас две недели не было. – Ляпнула Лелька и осеклась, понимая вдруг, что выдала себя сейчас с потрохами.
Вспыхнула мгновенно, даже кончики ушей покраснели. Рус услышав всё, что нужно, довольно улыбнулся. Успел заметить реакцию девчонки, как она испугалась того, в чем только что призналась. Он решил не озвучивать свои догадки, не смущать её ещё больше. А потому перевел тему.
– Я был в Питере по делам. Вот, сегодня вернулся. Друг позвал в клуб, а тут ты, такая красивая.
Лелька потупила взгляд, благодарная ему и за комплимент, и за то, что он не стал смущать её еще больше тем, что она, мол, искала встречи с ним.
– Аа, понятно. – Протянула Лелька. – И как там мой любимый Питер?
– Работы было много. Отец хочет открыть там сеть стоматологий.
Лелька понимающе кивнула головой, хотя ни черта в этом не соображала. Но Рус не стал продолжать тему. Вместо этого погладил крупными пальцами её руку.
– А ты здесь чем занималась? Неужто в зал ходила? Элеонора не верила, что ты придёшь ещё раз. – Усмехнулся он.
В Лельке взыграла злость. Выходит, он знает тренершу, и они обсуждали ее провал на том, первом занятии.
– Ходила, и она меня даже хвалит. – Все-таки вздернула подбородок, глядя прямо в глаза.
«Смелая», решил Рустем. Ему нравилось это в девушках. Смелая, но при этом покорная. Интересно, такое бывает?
– Ты совсем продрогла. – Сказал он, чувствуя, как дрожит её рука – такая нежная и маленькая ладошка – под его пальцами.
Лелька в волнении вновь облизала пересохшие губы. Какой-то невероятный жест, от которого у Алимова ехала крыша. Он был точно уверен, что Булка делает это не специально, но как же черт возьми это выходило соблазнительно! Следуя инстинкту и желанию завладеть ее пухлыми губами, ощутить, каковы они на вкус, он потянулся к ней, опасно сокращая расстояние между ними. Он уже чувствовал фруктовый аромат её, кажется, гигиенической помады, он почти коснулся этих пухлых губ, как почувствовал движение позади.
Послышались шаги, и Дато, Лелька узнала по голосу скандального владельца злосчастного Ягуара, произнёс насмешливым, опьяневшим голосом:
– Какие люди! Не думал, Рус, что тебе нужна была информация о ней. Знал бы, не стал бы искать.
Рус и Лелька одновременно повернулись на голос и увидели парочку, только что подошедшую к ним. Лелька опешила: информацию? Это какую Рус искал о ней информацию? А главное, зачем?
– Я вроде и не скрывал ничего. – Раздраженно ответил Рус. Надо ж было им явиться в самый неподходящий момент!
Голос Аполлона изменился. В нём появились едва заметные ледяные нотки. Лелька поняла, почувствовала, что ему был неприятен этот разговор. Чтобы не смущать его перед знакомыми, а ещё, чтобы и самой разорвать этот мучительный тактильный контакт, она осторожно вытянула руку из его ладони. Сцепила руки в замок, закрылась. Дато ей был неприятен. И дело было вовсе не в той дурацкой истории с самокатом. Он и правда, вызывал отторжение на каком-то интуитивном уровне. Общаться с ним не хотелось.
Блондинка, практически висевшая на своём спутнике, с любопытством разглядывала Лельку и, судя по её взгляду, внешность девушки её как минимум позабавила. Но Лелька и не сомневалась. Разве может она, простая девчонка с окраины, сравниться с блондинками из высшего общества, когда на той брендовая одежда, волосы и ногти ухожены, а на фарфоровом личике ни морщинки, ни прыщика. Только огромные ресницы, которыми девица хлопает, словно вот-вот взлетит. Лелька чувствовала себя неловко рядом с царственной Мариной.
– Значит, сердце неприступного Рустема покорила Булка, или как там ты её называл? – Продолжал язвить пьяный Дато.
У Лельки кровь отхлынула от лица. Булка? Это она-то? Да за этот месяц она на два размера похудела! Слезы, откуда только взялись-то, нахлынули, но так и не пролились. Ещё чего! Доставить этому козлу-другу удовольствие видеть, как она рыдает? Ну уж нет!
– По-моему, ты пьян, Дато. Не стоит цепляться к девушке. – Отчеканил Рустем.
Он повернулся к Лельке, чтобы что-то сказать, но, видя её полные слез глаза, осёкся. Он же и вправду называл её Булкой. Ласково, но всё же называл. Даже не думал, что ей это может быть так обидно.
– Кажется, мне пора. – Лелька развернулась на своих шпильках и полетела прочь, оступаясь в сумраке на высоких каблуках, так как не имела навыка ходить в них постоянно. Ей, и вправду, больше привычны были кеды.
– Ты совсем дурак, Дато? – Только и смог выдавить из себя Рустем.
Ему хотелось прибить этого идиота. Но тогда он точно не догонит Булку, тьфу, Олю.
– Да, ты посмотри, она как корова на льду в этих каблучищах. Я ж говорил, корова. – Пьяно усмехаясь, выплюнул Дато. Марина подавилась смешком.
И Рус не выдержал, в одну секунду подлетел к приятелю, схватил за грудки, встряхнул. Марина предусмотрительно захлопнула рот и резво отскочила на пару шагов от мужчин.
– Следи за языком, Дато!
Тот опешил:
– Э! Ты чего, друг, угомонись, это всего лишь телка!
Рус убрал руки прочь, резко развернулся и пошёл искать Булку. Не могла же она в самом деле убежать далеко на этих шпильках.
Лелька же бежала, захлебываясь слезами. Не смогла сдержаться, разревелась как дура, оставшись одна. Хорошо ещё, что эта компашка не видела её слез. Вытирая нос, тут же распухший от рыданий, она пыталась дозвониться Катьке. Чёртова подруга! Где её носит, когда она так нужна? Флиртует, небось, опять с кем-нибудь. Ей же всё равно с кем. Не то, что Лельке. Ей, если и влюбиться, то в самого красивого мужика на свете, да такого, что потом только локти кусать, потому что ей он никогда не достанется.
Перемежая горестные вздохи всхлипами, она вышла за пределы района, примыкавшего к Патриаршим прудам. Свернула в первый попавшийся переулок. Старая Москва, уютная, двухэтажная, бросилась ей в объятия. Трудно было представить, что на окраине этого невероятного города есть дома по 30 этажей. А если говорить про Сити, то их там что-то около семидесяти в каждой башне-небоскребе. А здесь, в центре, в маленьком переулке было темно и тихо. И только фонари освещали тут и там палисадники старинных усадеб. Лелька отвлеклась, слезы ее высохли. Стало зябко. Она вдруг поняла, что оставила джинсовку в клубе. Катька не отвечала, то ли умышленно, то ли случайно пропуская сотый звонок от неё.
Лельке страшно захотелось присесть куда-то, но улочка здесь была узкая и никаких лавок поблизости не наблюдалось. Низенький заборчик огораживал маленький палисадник перед старым двухэтажным домом. В нём росли какие-то цветы и кусты то ли сирени, то ли черёмухи.
– Леля! – Услышала она голос Рустема в начале проулка.
Подпрыгнула, словно кипятком ошпарили. Заметалась. Поддаваясь инстинкту спрятаться, перемахнула через заборчик и спряталась в зарослях. Неужели он её ищет? Сердце забилось где-то в желудке. Не хватало еще предстать перед лучшим мужчиной в мире зареванной, замёрзшей, с забитым носом. Лучше вообще не показываться ему на глаза. Да и о чем говорить? Он считает её толстой, иначе не называл бы Булкой. Разве этого мало?
А ещё для чего-то хотел найти какие-то сведения о ней. Что про неё можно узнать? Рост, вес, чем в детстве болела? Размер ноги или сколько получает на своей метеостанции? Чушь же, а поди, узнай, зачем ему всё это надо? Лелька сидела за кустами черёмухи, забившись в дальний угол палисадника. Каблуки на ее шпильках на половину утонули в мягкую землю палисадника. Еще и туфли потом отмывать, с досадой подумала девушка. Рус не дошёл до её укрытия. Ещё постоял в начале проулка, окрикнул ее, но не заметил и ушёл не солоно хлебавши.
Лелька перевела дух. Так даже лучше: пусть проваливает к своему мажористому дружку и этой красотке блондинистой. С каким же пренебрежением они оба смотрели на неё. Хотя что в ней такого ужасного? Обида взыграла. Она была не такой богатой, как они, но разве в том её вина? Да и не всем же ездить на Ягуаре.
Лелька выбралась из зарослей черёмухи и, конечно же, зацепила колготки. Выругалась себе под нос! Надпись на упаковке утверждала о суперпрочности сего предмета гардероба. А ещё стоили они почти пятьсот рублей. Везде обман, со вздохом подумала Лелька, набирая в очередной раз Катьке.
В этот раз подруга соизволила ответить. На заднем фоне грохотала музыка и Катька, перекрикивая её, орала в трубку. Лелька закатила глаза – подруга её закономерно не слышала и кричала, чтобы Лелька говорила громче. Ну, вот и как тут орать? А вдруг он стоит неподалёку и услышит ее? Да больно ему надо, промелькнула мысль. Он, вон, даже до палисадника не дошёл. Так, сделал вид, что искал её. Тьфу! Надо ехать домой, решила Лелька и вызвала такси через приложение.
Вечер был безнадёжно испорчен. Не потанцевала, нарвалась на дружка Аполлона. Узнала, что её обидно кличут Булкой за глаза. Испачкала в грязи туфли, да ещё и колготки порвала в довесок. Возвращаться в клуб рискованно. Не хочет она встречаться с Красавчиком снова. Опять возьмёт её за руку, шепнет на ухо свои бархатным голосом и поплывёт Лелька, как сегодня уже поплыла. А теперь нельзя, хотя бы из гордости.
Стоило признать, Рустем пытался защитить её перед другом, закрыть ему рот. Но только толку? Размышляя так и нахаживая круги, чтобы согреться, она и не заметила, как в проулок пробралась жёлтая машина. Водитель остановил «железного коня» и недоуменно покрутил головой. В проулке было темно и безлюдно. Словно приведение Лелька выскочила из тьмы на свет. И только богатый опыт в роли извозчика не позволил водителю прокомментировать ее внезапное появление из кустов в столь неприглядном виде. Он уточнил адрес, плавно нажал на газ, и машина мягко покатилась по тёмной мощеной улице.
***
Рус так и не понял, куда делась девчонка. Ну, не в кустах же ей сидеть, в самом деле? Он позвал раз, другой, но не дозвавшись, вынужден был вернуться к клубу. На танцполе, дергаясь мимо ритма, плясала Олькина подружка. Она была весела и беззаботна. Судя по всему, она и не догадывалась о злоключениях Булки. Решив, что девчонка все-равно вернётся, Рус сёл за барную стойку, предпочитая не подниматься в VIРку, где он мог бы встретиться Дато с Мариной. Общаться с приятелем после всего он был не настроен. В конце концов, именно он стал причиной того, что Булка сбежала. Даже терпеливый Рустем иногда взрывался. Но заканчивать дракой с пьяным Дато не видел смысла. Лучше поговорить на свежую и трезвую голову.
Посидев немного, но так и не дождавшись Лельку, Рус решил ехать домой. Он наблюдал за Катькой, которая спустя всего полчаса набралась так, что была не в силах больше плясать, а тихонько сидела за барным столом. Потом к ней подсел какой-то тип, и девушка оживилась и приободрилась даже. Спустя недолгое время они вместе покинули клуб.
Сам же Рустем тоже решил уехать. А утром он отправится к дому Булки в надежде, что из клуба она телепортировалась прямо домой.
Глава 10. Ночные печали и утро, подарившее надежду
Вернувшись из клуба, Лелька как была, в маленьком чёрном платье, на которое было столько надежд, и рваных колготках завалилась на свой старый топчан. Обстановка родного дома располагала к тому, чтобы отпустить на волю все чувства, нахлынувшие на Лельку и так тщательно сдерживаемые в такси. И Лелька разрыдалась. Так жалко ей себя стало, так обидно за насмешки этого козла Дато, за ехидный, полный презрения взгляд длинноногой блондинки. На Руса она предпочитала злиться, хотя объективно злиться было особенно не за что. Перед приятелем он её защитил, она слышала, когда убегала. Но что это меняет? Разве место ей рядом с ним?
За рыданиями и жалостью к себе Лелька и не заметила, как в комнату заглянула сонная Танька.
– Ты чего ревёшь, Лельк? – Зевая, спросила сестра. – Я думала, Вадюха опять во сне плачет, проснулась, а он сопит в две дырки. Слышу, ты воешь, как белуга. Ну? Что случилось?
Лельке стало стыдно. Хорошо, что мать не проснулась. Она перестала рыдать, но ещё всхлипывая, ответила:
– Прости, Тань. Просто…
– Кстати, а ты чего так рано? Я думала, под утро вернёшься. – Сестрица, прищурившись, пыталась разглядеть, сколько времени показывали часы, что мирно тикали на стене в большой комнате.
– Да я уехала почти сразу. Даже не танцевала толком.
– Почему? – Танька недоумевала. – Обидел тебя кто? Так Катьке бы сказала, она б твоих обидчиков, как тузик порвала.
Лелька прыснула, представляя, как долговязая, вертлявая и худосочная Катюха даёт леща Дато и выдирает патлы шикарной блондинке. Эта может. Рыдать совсем расхотелось.
Танька хохотнула ей в тон. Но спросила снова:
– Так что такое случилось?
– Просто там был Он. – Лелька подняла на сестру заплаканные глаза.
Одна бровь на лице Таньки поползла вверх:
– О! Наша Олюшка влюбилась. И вы поссорились?
Лелька потупилась.
– Нет. Точнее да, но не с ним, а с его другом. Он издевался. Помнишь, я рассказывала, как в Ягуар въехала на самокате?
– Помню, – кивнула сестра. – чудо-юдо, ты, Лелька. Только причём тут это?
– Это машина его друга. И он на меня нападает.
– Да и тьфу на него. А "твой"-то чего?
– Он не мой. – Констатировала Лелька с грустью. – Сказал другу, чтобы рот закрыл. Но я ушла, сбежала. Не хотела больше слушать, что я толстая корова.
– Ну, какая ты корова, а? – Танька возмутилась. – Наплюй и разотри! Если это – твой человек, он найдёт тебя. А если нет, то так тому и быть, переживешь. Андрюшу пережили, и это переживем. Согласна?
В словах сестры была истина, даже мудрость. И хоть Танюха, со своей сложной судьбой матери-одиночки не сильно походила на философа, сейчас она говорила правду.
– Ты завтра на пробежку пойдёшь? – Лелька утвердительно кивнула. – Ну, вот и давай спать. Слезами горю не поможешь, а тренировку свою проспишь. Раз уже не удалось поплясать, так хоть выспишься.
Танька, зевая, поцеловала Лельку в висок и вышла.
Лелька сняла своё маленькое чёрное платье, развесила его на стуле, стянула колготки, которые только выбросить, и облачилась в пижаму. Хорошо! Всё-таки у неё отличная семья, хотя иногда они её жутко бесят, когда читают нотации или пристают с едой. Но как же она любит и маму, и Таньку, и вредного Вадюху. И даже Катьку любит, решила Лелька, засыпая, хотя эта мамзель ещё получит от Ольки по первое число.
***
Летний рассвет торопился. До восхода солнца ещё час, а уже светло. С восточной стороны пролегла на горизонте широкая полоса света. Летние рассветы, они такие. Вроде ещё ночь в разгаре, а день торопится начаться, прогнать ночь прочь.
Рус потянулся в своей постели. Вставать не хотелось. Это была первая мысль, которая проникла в его сознание после пробуждения по будильнику. В Питере, в городе вечных низких туч и проливного дождя он совсем отвык просыпаться так рано. Но следом за первой пришла другая мысль, поясняющая, ради чего этот подъём, и Рус бодро подскочил на кровати. Быстрый бодрящий душ, короткая молитва и кофе. И вот уже он готов, обувает кроссы, поправляет футболку, застегивает олимпийку.
Через полчаса он был на месте – на окраине серого спальника. Рядом на пассажирском сидении лежал небольшой букетик для Булки. Рус сначала хотел взять розы, ведь, все девчонки любят розы, но решил, что Лельке синие ирисы подходят куда больше.
С тревогой глядя на знакомое окошко на шестом этаже, он ждал, а вдруг она не дома? Ну нет, отогнал от себя эту мысль, не может быть. А вдруг решит сделать себе выходной, заленится, решит, что больше ей не нужны занятия? Могло быть всё, что угодно. А он, как дурак, сидит и пялится в окно. Одна радость, если что, о его позоре никто не узнаёт. Словно в ответ его смятенным чувствам и ожиданию темнота в квадрате окна вдруг дёрнулась и рассеялась от света обыкновенной электрической лампочки – Лелька проснулась. Да!
Рус шустро выбрался из машины и направился к подъезду, зажимая в руках букет. Спустя десять минут дверь отворилась, противно пиликая, и на крыльце появилась заспанная Лелька.
***
Будильник ударил по голове словно кто-то бил в набат. Как же не хочется вставать. Да и ради чего? Лелька тут же себя одернула: ради себя! Я должна для себя. Чтобы разорвать сонный плен постели, она резко села на кровати. За окном светлел край неба. Вообще солнце в Олькиной комнате было с обеда и до заката, но летом даже с её стороны ранним утром было видно посветлевшее небо. Раньше она об этом и не догадывалась, ведь, впервые девушка вставала по утрам так рано. Что ж, пора!
Босыми ногами она прошлепала в ванную и оттуда на кухню. Щелкнула выключателем. За эти почти два месяца так привыкла пить тёплую воду с утра, что это стало ежедневным ритуалом. Нажала на кнопку электрочайника и ушла одеваться. Форма старенькая – лосины, ставшие ей великоватыми и вытянутая футболка, зато любимая и приятная к телу. Стакан воды, скакалку в карман, на ноги кроссы и тихонько выбраться из квартиры, чтобы не разбудить домочадцев.
Лифт приехал быстро, увозя Лельку вниз. Двери подъезда одни, вторые и вот уже утро пахнуло на неё свежестью. На улице ни души. Хотя… Лелька напряглась. У подъезда стоял человек, прямо у самого крыльца. Она даже испугалась на миг. А потом поняла, что человеком этим был сам Аполлон.
Рус стоял у крыльца с букетом ирисов и улыбался своей сногсшибательной улыбкой. Лелька округлила глаза, окончательно просыпаясь. Да ну! Не может быть! Это было как в сказке. Нет, круче, чем в сказке! Он стоял с букетом тёмно-синих ирисов и улыбался ей. А она… Растрепанная, с наспех заплетенными косами, без косметики, в старенькой футболке и болтающихся на похудевшей заднице лосинах. Кошмар! О такой ли сказке она мечтала?
– Доброе утро! Думал, ты уже не выйдешь.
Лелька зажала ладошкой рот в немом удивлении.
– Откуда ты… Вы знаете, что я занимаюсь по утрам?
И словно догадавшись, сама же и ответила на свой вопрос.
– Так это вы за мной следили?
– Давай уже на "ты". – В янтарных глазах плескались смешинки. Рус протянул Лельке букет ирисов.
Это было приятно. Безумно приятно, учитывая обстоятельства предыдущего вечера. Сердце Лельки ликовало, душа пела. Она бы и в пляс пустилась от состояния восторга, что охватило её. Но она только взяла цветы и опустила в букет нос, внюхиваясь.
– Я хотел извиниться за вчерашний вечер. Дато – полный идиот.
Лелька поникла. То есть, цветы и его приезд – это просто извинения?
– Ничего страшного. Булка – не самое ужасное прозвище. – Сухо ответила она.
– Нет, это было слишком. Он не должен был так себя вести, а я не должен был допустить подобного.
Значит, все-таки и за себя извиняется?
– Что было, то прошло. – Примирительно махнула рукой Лелька. Ну, что ей теперь неделю дуться? Девушка прищурилась лукаво. – Так откуда вы, то есть ты узнал, что я по утрам занимаюсь? Следил за мной?
– Было дело, – согласно кивнул Рус. – Впервые увидел тебя случайно, когда под утро из ресторана уезжал. А потом из любопытства стал приезжать по утрам.
Лелька обалдела. Нет, она совершенно точно чувствовала на себе чей-то взгляд, но считала, что это воображение шалит. А он, значит, следил за ней. Уму не постижимо!
– Ты молодец, что занимаешься. Сила воли, что надо! – Похвалил её Рустем.
Они спустились по ступеням крыльца и пошли по направлению к спортивной площадке.
– Стоп! – Лелька даже притормозила и с подозрением уставилась на него. – Значит, и в фитнесе это было не случайно?
– О, нет. – Рассмеялся парень. – В зале как раз я не ожидал тебя увидеть, слишком далеко от твоего района. Я был немало удивлён, когда ты вылетела на меня из кабинета йоги с зеленым лицом.
Лелька смущённо уткнулась лицом в свои ладони. Стыд какой! Он помнит этот ужас.
– Эля сказала, так со всеми бывает, кто приходит впервые.
– Да, мне уже давно не плохо в гамаках. Мне даже нравится. Но второй раз туда я пошла назло вам.
Лелька прикусила язык. Глупость сморозила, но было поздно.
– Слышала наш разговор. – Констатировал Рус. – Элька считала, ты не сможешь. А ты смогла, горжусь тобой!
Он сказал это просто, но у Ольки ноги подкосились от слабости. Ещё вчера вечером она и представить не могла, что красавчик Аполлон подарит ей букет и будет стоять перед ней вот там просто и улыбаться чарующе.
Они стояли на тротуаре между подъездом и спортивной площадкой. Время словно остановилось. Рустем потянулся к ней, прижимая к себе. Со вчерашнего вечера он думал об этих губах, которые так и не удалось поцеловать, попробовать па вкус. Лелька даже дышать перестала. То, что происходило сейчас казалось ей невероятным, невозможным, словно она наблюдала за ними со стороны.
Медленно-медленно, словно в кино, он коснулся её губ своими сначала едва ощутимо, но, не встретив протеста, завладел ими, будто присваивая. Он целовал губы, но клеймил сейчас её сердце, навсегда привязывая её к себе.
Поцелуй стал жёстче, требовательнее, глубже. Лелька задыхалась то ли от страсти, то ли от нехватки воздуха, ноги подкашивались. Хорошо, что Красавчик держал её в своих руках, а не то грохнулась бы прямо тут на асфальте ему под ноги. Лелька держала свой ирисовый букет одной рукой, а второй несмело прикоснулась к плечу. Это взволновало ее. Мужской парфюм, окруживший ее вдруг, был невероятно приятным, терпким и ментоловым одновременно, так что голова закружилась, а где-то внизу животе родилось совершенно чёткое ощущение, будто там поселился рой бабочек.
И Лелька испугалась собственной реакции. Катька, имевшая опыт побольше в подобных делах, выражалась весьма недвусмысленно и грубовато. Лельке не хотелось так думать о своей собственной реакции на Аполлона, но против правды не попрёшь. Она поплыла от одного прикосновения, от одного поцелуя. Она, кажется, готова была на все. Лелька отстранилась, пытаясь отдышаться.
– Я побегу кросс. – улыбнулась она намеренно весело и оглядела с ног до головы прикид Рустема. А он подготовился, отметила. – Ты со мной?
Рус кивнул. Вид у него был при этом такой, словно между ними сейчас ничего и не происходило. Лелька даже обиделась: может, и правда, для него это – пустяк. А она уже размягчилась, словно квашня. Или он просто так хорошо умеет себя контролировать?
– Тогда догоняй! – Крикнула и рванула по тротуару прочь от спортивной площадки.
Надо обдумать всё и прийти в себя. Почему он так действует на неё? Почему ее так ведёт от одного его взгляда? Надо, наверное, как-то держать себя в руках. Нельзя быть такой размазней. Разве любят на всё согласных дурочек? Лелька столько романов читала и там всегда герой добивался героиню, словно крепость штурмом брал. А она? Да так она ему надоест на второй день, испугалась Лелька, ведь, именно это и бывает с доступными девицами. А Рустем уже бежал рядом в своём дорогущем спортивном костюме, дышал размеренно в таких движениям.
– Дыши носом, выдыхай ртом, – скомандовал он Лельке, которая совершенно не умела бегать. – И в такт движениям!
Лелька послушалась. И правда, бежать стало легче. Присутствие Руса смущало, отвлекало, но постепенно она втянулась в их тандем и интуитивно побежала в его ритме, даже дышала теперь с ним в унисон.
Через двадцать минут бега Рус перешёл на скорый шаг, а потом и вовсе пошёл прогулочным шагом.
– Умница! Думал, не выдержишь. – Подмигнул он, а у Ольки снова сердце в пятки ушло.
Они ещё немного прошли и повернули к её дому. Почти рассвело и люд стал вываливаться из домов, чтобы отправиться на работу и по делам. У Ольки был выходной и вроде бы торопиться было некуда, но она решила, что на первый раз достаточно.
– Вечером заеду за тобой? – Спросил Рус, даже не узнав, может, у неё какие-то планы на это воскресенье?
Но Лелька от счастья чуть не задохнулась. Он приглашает её на свидание? А-а-а! Он пригласил её сейчас на свидание! Лелька лишь кивнула.
– Отлично, в восемь жду тебя здесь!
Рустем потянулся к ней, легонько коснулся губ. Лелька смутилась: от неё, наверняка, несёт, как от полковой лошади.
– Тогда до вечера, Леля. – Сказал он, и на губах его заиграла улыбка.
– До вечера. – Промямлила она.
Домой Лелька вернулась с глупой улыбкой. Хорошо, что мать и Танька спят. Упала на свой топчан в смешанных чувствах, вспоминая каждое его прикосновение. От ощущений кружилась голова, мысли в голове скакали галопом и путались. Она уже и забыла, как горько рыдала накануне вечером, как была на него зла. Она помнила только поцелуй – крепкий и жаркий. Только его руки, запах его кожи.
Это невероятное летнее утро подарило ей надежды на любовь и счастье.
