Текст книги "Войны Роз: История. Мифология. Историография"

Автор книги: Елена Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Завершающий этап Войн Роз

Заключительным этапом Войн Роз исследователи обычно называют период 1483–1485 г.^{381} То есть завершающей точкой конфликта служит узурпация престола Генрихом VII Тюдором, ознаменовавшая собой приход к власти новой династии. Э. Гудман «продлевает» конфликт до 1497 г.^{382} Концом Войн Роз в данном случае служит последнее масштабное выступление Йоркистов – восстание под предводительством Перкина Уорбека.

10 апреля 1483 г. скончался король Эдуард IV. Он оставил престол своим детям, старшему из которых было 12 лет. Наиболее существенной политической проблемой было противостояние клана Вудвилей, выдвинувшегося в связи с женитьбой Эдуарда IV на Елизавете Вудвиль, и родовой аристократии, признанным главой которой был брат короля – Ричард Глостер. Партия королевы была фактически лишена общественной поддержки, что сделало возможным быстрый и практически бескровный захват регентства Ричардом Глостером, который 22 июня 1483 г. сам предъявил права на престол, обвинив своих племянников (детей Эдуарда IV) в том, что они являются незаконнорожденными^{383}. Захват власти прошел сравнительно мирно, и уже 6 июля Ричард III короновался «с великой торжественностью»^{384}. Но 18 октября 1483 г. разразилось восстание под предводительством герцога Бэкингема. Фабиан отмечает: «Ричард III впал в великую вражду с дворянами королевства…, так что многие уже опасались за свои земли и безопасность, и потому многие пошли с герцогом Бэкингемом»^{385}. В том же году Генрих Тюдор (будущий Генрих VII) предпринял первую попытку высадиться в Англии и захватить трон. Его усилия увенчались успехом в 1485 г, когда он одержал решительную победу в битве при Босворте, в которой «король Ричард был убит потому что многие лорды предали его и перешли на сторону другой партии»^{386}.

Царствование Генриха VII также не было спокойным. В годы своего правления он неоднократно сталкивался с попытками реставрации Йорков, последней из которых стало восстание под предводительством Перкина Уорбека 1497 г. Перкин Уорбек выдавал себя за младшего сына Эдуарда IV, он был признан таковым многими королями, в том числе королем Шотландии. Эта точка зрения не поддерживается ни пропагандой времен Тюдоров, ни современной исторической наукой. Исключение составляет концепция британской исследовательницы Т. Артурсон, которая полагает, что Прекин Уорбек действительно был сыном короля Эдуарда^{387}. Восстание под предводительством Уорбека было подавлено, а сам он казнен.

Попробуем проанализировать, что происходило в означенный период в центре королевства, на его юго-востоке и севере. Возможно, анализ событий этого периода с точки зрения джентри даст материал, позволяющий уточнить хронологические рамки конфликта.

Обстановка на юго-востоке королевства в 1483–1500 гг. была достаточно спокойной. Необходимо отметить, что начиная с начала 80-х гг. XV столетия данные семейного архива Пастонов становятся весьма фрагментарными. Поэтому реконструкция событий в графстве может быть только отрывочной.

Узурпация трона Ричардом Глостером в семейном архиве Пастонов не упоминается. В царствование Ричарда III наиболее дестабилизирующее влияние на ситуацию в Норфолке оказало восстание под предводительством Бэкингема. 10 октября 1483 г. Джон Пастон-младший получил от герцога Норфолка предписание немедленно прибыть в его распоряжение, и привести с собой «шесть высоких людей в кольчугах». Эти люди были нужны для обороны Нориджа – герцог опасался, что «кентцы придут и разграбят город»^{388}. Судя по тому, что уже в начале 1484 г. Марджери Пастон писала своему мужу о тех развлечениях, которые будут устроены в замке леди Морлей, обстановка в герцогстве достаточно быстро пришла в норму.

По-видимому, к 1483 г. внутренняя ситуация в Норфолке была уже достаточно стабильной, а напряжение исходило из внешних источников. Подтверждением этому обстоятельству служит хотя бы тот факт, что в архиве Пастонов есть сообщение герцога Норфолка о высадке Генриха Тюдора и его сторонников^{389}, но два письма Елизаветы Браун к Джону Пастону-младшему, написанные буквально месяц спустя после этих событий, посвящены исключительно внутрисемейным делам. В дальнейшей корреспонденции речь идет о крушении купеческого корабля вблизи Нориджа^{390}, о свадьбах, арендной плате и т.п. Таким образом, восстание Бэкингема и узурпация трона Генрихом Тюдором были для джентри Норфолка последними значимыми событиями Войн Роз.

Последние документы семейного архива Стоноров относятся к 1483 г. Они не содержат никакой информации об обстановке в центре Англии, но позволяют судить о восприятии событий общенационального масштаба. Среди указанных писем есть два, принадлежащие перу лондонского джентльмена Саймона Столворта (Stallworth). В них он подробно описывает политическую ситуацию в период регентства Ричарда Глостера. Из указанных документов явствует, что захват регентства герцогом Глостерским и отстранение от власти клана Вудвилей были восприняты джентри вполне спокойно. Саймон Столворт писал: «А что касается новостей, то… королева по-прежнему в Вестминстере… мой лорд протектор и мой лорд Бэкингем с другими лордами были в Вестминстере с десяти до двух, но им не удалось с ней поговорить. Король по-прежнему в Тауэре, а больше всего разговоров сейчас о коронации, к которой идут большие приготовления»^{391}.

Если расправа с родственниками королевы Елизаветы прошла для Ричарда Глостера гладко, то его притязания на корону означали для джентри начало нового политического кризиса. Саймон Столворт восклицает: «А что до новостей, то я просто счастлив, что вас здесь нет, потому что здесь творятся ужасные вещи, и каждый человек подозревает другого… В прошлую пятницу лорд Гастингс был обезглавлен, а еще говорят, что в столицу прибудут 20 000 людей лорда протектора и герцога Бэкингема, а зачем, я не знаю, наверное для поддержания порядка. Архиепископ Йоркский и многие другие в Тауэре (но я предполагаю, что они все равно выйдут оттуда). Дома этих лордов заняты солдатами, и говорят, что протектор пошлет своих людей в графства, чтобы занять их владения»^{392}.

Очевидно, что джентри центральной Англии с большим вниманием следили за событиями в столице, которые имели для них тем большее значение, чем ближе к ней располагались их собственные владения.

И все же, узурпация Ричарда III не вызвала сколько-нибудь заметных протестов джентри. В частности, Уильям Стонор присутствовал на коронации этого монарха^{393}. В данном случае тенденция поддерживать любого находящегося на троне выступает особенно отчетливо. Однако еще большее значение для джентри имели связи с главой собственной «партии». В частности, участие Уильяма Стонора в восстании под предводительством Бакингема, в результате чего он был вынужден бежать на континент, а его архив был конфискован, объясняется достаточно просто. К Бэкингему присоединился глава «партии» Стоноров – их неизменный покровитель – архиепископ Йоркский^{394}. Таким образом, в эпоху Войн Роз определяющими были именно соображения «внутрипартийной» солидарности. Сами джентри не выбирали, к какой из враждующих сторон присоединиться, – они вставали на сторону той «партии», в которую входил глава локального «дружеского союза», к которому они принадлежали.

Если на обстановку на юго-востоке королевства последняя фаза Войн Роз существенного влияния не оказала, то на севере страны дела обстояли совершенно иначе. Это объясняется достаточно просто – именно север королевства стал базой сначала восстания Бэкингема, а в царствование Генриха VII – опорой сторонников реставрации Йорков. Как отмечает А.Д. Поллард, прочному союзу северян и Йоркской династии положил начало брак Ричарда Глостера с Анной Невиль – дочерью Создателя Королей^{395}. Этот брак, а также долгое пребывание Ричарда Глостера на посту наместника сделали его главой локальной «партии», что обеспечило ему и дому Йорков в целом поддержку значительной части джентри севера Англии^{396}.

Восстание Бэкингема сделало Нортумберленд крайне небезопасным. Эдуард Пламптон писал: «Люди в этой стране так страдают от тех действий, которые они (восставшие) предпринимают от имени короля и от своего собственного... люди уже не знают, что им делать»^{397}. По видимому, главным источником напряженности служили войска лорда Бэкингема и других лордов, передвигавшиеся по Нортумберленду. Эдуард Пламптон сообщает: «Мой лорд Стенли отправился на север и с ним 1 000 человек, а куда он пошел, никто не знает. Герцог Бэкингем имеет в распоряжении столько людей, что может идти и делать все, что захочет… Вестовые прибывают каждый день, и от короля, и от герцога Бэкингема»^{398}. Очевидно, что ситуация на севере страны в это время была крайне напряженной.

В этой обстановке конфликты за землю вновь стали решаться через насилие. Если на юго-востоке и в центре Англии в 1484 г. тяжущиеся стороны прежде всего обращались в суд, то в Нортумберленде они, по всей видимости, предпочитали силовые методы. В эпистолярном комплексе Пламптонов присутствует письмо герцога Нортумберленда, в котором тот упоминает о конфликте Джона Поллейна (Polleyn) и Георга Танкарда (Tankard). Герцог несколько раз подчеркивает, что спор «должен быть решен мирно», и требует, чтобы стороны приехали к нему в Йорк^{399}. Очевидно, что если магнат считал необходимым настаивать на мирном решении конфликта, то без его вмешательства стороны перешли бы к насильственным действиям.

Свержение Ричарда III и узурпация трона Генрихом Тюдором были для джентри Севера страны событиями первостепенной важности. В 1485 г. новости из столицы приобретают для них решающее значение. Томас Бетансон, пользовавшийся покровительством Пламптонов, подробно сообщает им обо всех происшествиях в столице. В одном из писем Бетансона, относящемся к декабрю 1485 г., как нельзя более четко формулируется ответ на вопрос – почему известия о событиях последней фазы Войн Роз были столь важны для джентри северных графств. Бетансон писал: «Сэр, здесь (при дворе) много говорят о том, что на нас снова нападут, но ни один человек не может сказать кто; но, наверное, это будут северяне или жители Уэльса»^{400}. Англичане конца XV столетия считали север королевства базой йоркистов, местом, из которого исходила угроза власти Генриха VII.

В данном случае ссылка на мнение англичан делается не для того, чтобы его опровергнуть – на севере Англии в самом деле начинались большинство выступлений против короля Генриха. Эта цитата была приведена, чтобы указать на наличие стереотипа, характерного для англичан второй половины XV в., когда север воспринимался как постоянный источник беспорядков. Не случайно А.Д. Поллард выдвигает концепцию двух Войн Роз между Йорками и Ланкастерами (1459—1471) и между Йорками и Тюдорами (1483—1487). «Вторая, – пишет А.Д. Поллард, – как раз и была тем, что современные историки описывают как Войны Роз – серией восстаний и битв со случайным исходом»^{401}. Война Йорков и Тюдоров, по мнению исследователя, явилась началом конфронтации Юга и Севера Англии^{402}. Применительно к завершающей стадии Войн Роз не только в эпистолярном комплексе Пламптонов, но и в других источниках встречается устойчивая смысловая конструкция: «северяне» означает «йоркисты». В частности, для хроники Фабиана как нельзя более характерны следующие фразы: «Ричард Глостер и другие влиятельные джентльмены с Севера»^{403} или «На страх тем, кто был в родстве с королевой и всем другим своим врагам, король Ричард послал за отрядами с Севера»^{404}. Аналогичная смысловая связь прослеживается и в Лондонской хронике. Описания выступлений йоркистов в царствование Генриха VII зачастую начинаются словами: «И в этом году общины Севера устроили беспорядки и восстание...^{405} Северяне пришли в ярость»^{406} и т.п. Повидимому, в царствования Ричарда III и Генриха VII некоторое отторжение между севером и другими частями королевства действительно имело место.

Делать более детальные выводы в рамках данного исследования и на базе имеющихся в нашем распоряжении источников было бы некорректным.

Возвращаясь к анализу обстановки в северных графствах в последний период Войн Роз, необходимо отметить, что источником напряженности в этой части королевства служили не только выступления сторонников Йоркской династии, но и ответные акции королевских войск. Так, в письме от 15 февраля 1486 г. Томас Бетансон сообщает Роберту Пламптону: «Король планирует отправиться на север сразу же после окончания работы Парламента, и здесь (т.е. в Лондоне) говорят, что его цель – наказать тех, кто выступил против него... Король отправится в сопровождении большого отряда, говорят, что с ним будет 10 000 человек»^{407}. Тот факт, что Генрих VII счел необходимым отправиться на север в сопровождении столь внушительной «свиты» как нельзя лучше свидетельствует о нестабильности обстановки в этой части королевства. Думается, казни противников короля могли лишь усилит внутреннюю напряженность в графствах этой части Англии.

Семья Пламптонов не пострадала во время беспорядков 1483–1497 гг., что объясняется достаточно тесными отношениями Роберта Пламптона и его покровителя Генри Нортумберленда. Герцог Нортумберленда оставался верен Генриху VII, соответственно, ту же позицию занимал и Роберт Пламптон. Не случайно во время беспорядков лета 1487 г. герцог Нортумберленд приказывает Роберту Пламптону взять под стражу нескольких мятежников. Он пишет: «Случилось так, что многие джентльмены и другие жители графства, находящиеся у вас в подчинении[63]63
  Сэр Роберт Пламптон занимал должности констебля замка Кнарсбороу, Главного лесничего владений герцога Нортумберленда и имения герцога Нортумберленда Споффорд (Spofford). Определить, о какой из его должностей речь идет в данном случае на материале эпистолярного комплекса Пламптонов не удается.


[Закрыть], восстали против короля… участвуя как в последнем сражении, так и в других действиях, направленных против Его Королевского Величества, и поэтому, по повелению короля и от своего имени, я сердечно прошу вас… немедленно после получения этого письма…. взять выступивших против короля, а особенно Джона Пиллена и Ричарда Кнарсбороу под стражу и держать их в замке Кнарсбороу до тех пор, пока король не решит, что с ними делать»^{408}. Письмо аналогичного содержания (изменились лишь имена тех, кого необходимо было заключить под стражу) Роберт Пламптон получил и в 1491 г.^{409}

Роберт Пламптон не только принимал непосредственное участие в арестах противников короля, он также участвовал в битвах заключительной стадии Войн Роз на стороне Генриха VII. Так, в 1489 г. мистер Пламптон получил от герцога Нортумберленда предписание немедленно прибыть с вооруженным отрядом в его распоряжение по повелению короля, которому безоговорочно последовал^{410}.

В условиях, когда на территории северных графств постоянно сталкивались войска короля Генриха VII и его приверженцев и войска сторонников реставрации Йорков (Роберт Пламптон зачатую по нескольку раз в год получал от герцога Нортумберленда приказания явиться к нему в полном вооружении и с возможно большим отрядом)[64]64
  Такие приказания поступали в 1487, 1488 г. (дважды), в 1489, 1490 и т.д. // Ibid. Р. 69, 72, 73, 74, etc.


[Закрыть], локальные «дружеские союзы» также открыли военные действия. В частности, в 1488 г. Роберту Пламптону сообщают о том, что некий Роберт Уолкингэм (Walkingham) получил серьезное ранение в одной из таких стычек^{411}. В 1490 г. герцог Нортумберленд приказывает Роберту Пламптону разобраться в причине конфликта между двумя джентри, но, прежде всего, позаботиться, чтобы стороны «соблюдали мир (to see the peace kept in this behalf)»^{412}. Указание на необходимость «соблюдать мир» свидетельствует о том, что на момент написания письма, в котором об этом идет речь, все обстояло как раз наоборот – спорящие «мир не соблюдали».

Исходя из материала эпистолярного комплекса Пламптонов, можно предположить, что обстановка на севере Англии постепенно стабилизировалась примерно с начала 1490-х гг. В этот период из писем исчезают сообщения о вооруженных столкновениях локальных «партий», насильственные методы разрешения конфликтов ограничиваются запугиванием противника^{413} и порчей его имущества^{414}. По-видимому последним событием, оказавшим на обстановку на севере страны серьезное дестабилизирующее влияние, было выступление Перкина Уорбека в 1497 г. Именно в этот год конфликт за земли Роберта Пламптона и Уильяма Гасконь (Gaskogn) ознаменовался приготовлениями к вооруженному противостоянию. Стороны собрали вооруженные отряды, их свитские начали оскорблять и запугивать друг друга^{415}. Тем не менее, дальше приготовлений конфликт не зашел – благодаря вмешательству Генри Нортумберленда тяжбу удалось перенести в суд^{416}. Бесспорно, авторитет герцога был достаточно велик, но сам факт мирного разрешения спора свидетельствует о спаде напряженности. После 1497 г. о насильственных методах решения земельных конфликтов в переписке Пламптонов не сообщается.

Нарратив Роберта Пилкингтона также свидетельствует о возобновлении насильственных методов решения земельных конфликтов после 1483 г. В 1484 г. борьба за манор Меллор ознаменовалась двумя засадами и столкновением вооруженных отрядов, в каждом из которых было более 100 человек^{417}. Подробное перечисление всех стычек этой небольшой войны вряд ли имеет смысл. Достаточно будет сказать, что вооруженные столкновения продолжались наряду с судебными разбирательствами, поскольку судьи не могли прийти к какому-то определенному решению^{418}. Так, в 27 апреля 1494 г. «Джон Эйнсворт снова пришел в Меллор с тридцатью людьми в кольчугах... А в следующий понедельник его люди угнали у держателей Роберта Пилкингтона 14 голов скота..., и джентльмен по имени Гарри Стаффорд сжалился над держателями и заплатил Джону Эйнсворту 12 шиллингов, чтобы тот не убивал животных…»^{419}. Анализируемый документ практически полностью состоит из описаний такого рода происшествий. Локализовать конфликт не помогло даже вмешательство герцога Дерби, который в 1495 г. пытался заставить стороны примириться^{420}.

Анализ данных нарратива Роберта Пилкингтона, также как и данные архива Пламптонов, позволяет предположить, что последним событием, дестабилизировавшим ситуацию на севере страны, было выступление Перкина Уорбека. В 1497 г. Роберт Пилкингтон отмечает, что рассмотрение его дела в Лондоне королем было отложено, потому что «король был озабочен восстанием… И тогда же Джон Эйнсворт снова пришел в Меллор и пытался разорить дом»^{421}. После 1497 г. сообщения о насильственных акциях сторон практически исчезают из манускрипта Пилкингтона, и он превращается в изложение подробностей судебных разбирательств в разных инстанциях, пересказ доказательств, аргументов юристов и показаний свидетелей. Бесспорно, насильственные меры не были прекращены полностью, однако самой интенсивной из них к 1499–1500 гг. становится угон скота, после которого пострадавшая сторона отправляется не спасать животных как в 1494 г., а идет в суд^{422}.

Таким образом, события последнего этапа Войн Роз оказали на обстановку в северной Англии самое непосредственное влияние. Столкновения сторонников Йорков и войск Генриха VII привели к восстановлению силовых методов решения земельных споров, включавших в себя столкновение вооруженных свит джентри, ограбления, угон скота и т.п. Напряженность начала спадать лишь во второй половине в 1490-х гг., а о стабилизации ситуации можно говорить только после 1497 г.

* * *

Во всех без исключения исследованиях, принадлежащих перу отечественных историков, присутствует тезис о поддержке части джентри (новым дворянством) династии Йорков. Поддержка эта понимается как предпочтение, оказываемое Йоркам перед Ланкастерами на протяжении всех Войн Роз. Пастоны же в этих трудах характеризуются как типичные представители «нового дворянства»^{423}. Однако на материале эпистолярного комплекса Пастонов сделать вывод о таких предпочтениях не представляется возможным – в частности, в кампании 1471 г. Пастоны сражались на стороне Ланкастеров.

В данном случае симпатии «нового дворянства» оказываются совершенно идентичными симпатиям джентри в целом. Пастоны, Пламптоны, Стоноры и все джентри, которые упоминаются в их семейных архивах в соответствующем контексте, поддерживали не Йорков, Ланкастеров или Тюдоров, а главу собственной локальной «партии». В качестве наглядного примера можно привести позицию, которая занимала семья Пламптонов. Главы этой семьи на протяжении как минимум двух поколений пользовались покровительством герцогов Нортумберленда. Глава семьи Пламптон неизменно присоединялся к свите герцога во время военных кампаний, а сами герцоги Нортумберленда принадлежали к «партии» Ланкастеров. Поэтому Пламптоны неизменно противостояли Йоркам – в кампаниях 1455–1461 гг. и 1470–71 гг. они сражались на стороне Ланкастеров, а в 1485 г. присоединились к свите Генри Нортумберленда. В политических катаклизмах 1485–1497 гг. Пламптоны также сражались на стороне войск Генриха VII, присоединяясь к отряду своего неизменного покровителя.

Необходимо еще раз подчеркнуть, для джентри выбор стороны в Войнах Роз не зависел от того, принадлежали ли они к «новому дворянству» (как Пастоны), или их родословная насчитывала много поколений знатных предков (как у Пламптонов и Стоноров). Этот выбор также не имел отношения к проживанию на экономически развитом юго-востоке страны или в сравнительно менее благополучных северных графствах. Определяющее влияние оказывал лишь один фактор – принадлежность к конкретной локальной «партии», глава которой уже мог выбирать ту или иную сторону в конфликте. Такое положение вещей сложилось потому, что сохранение собственных земельных владений и, соответственно, социального положения было возможным только через членство в «дружеском союзе», ориентированном именно на отстаивание интересов его членов в неизбежной для той социальной реальности борьбе за земельные владения.

Именно поэтому невозможно говорить о том, что Войны Роз не оказывали влияния на жизнь джентри. Если даже сами джентри по каким-либо причинам не принимали участия в конфликте, в нем участвовали главы их «партий», поражение или победа которых оказывали самое непосредственное воздействие на положение сторонников того или иного лорда. Думается, столкновения «партий» Йорков и Ланкастеров дестабилизировали обстановку в графствах не только потому, что на территории королевства развертывались военные действия. Британские историки убедительно показали, что сами по себе военные столкновения были сравнительно редки, и в них принимало участие не так уж много людей^{424}.

Если сузить Войны Роз до сражений между войсками Йорков и Ланкастеров, то их влияние, бесспорно, будет минимальным. Однако в этом случае оказывается неучтенным один немаловажный фактор – борьба за корону на местах оборачивалась конфликтами «дружеских союзов», которые являли собой «нижний ярус» объединений Ланкастеров и Йорков.

Анализ имеющихся в нашем распоряжении источников позволяет предположить, что основной причиной Войн Роз стала сложившаяся в Англии XV столетия система отношений покровительства, благодаря которой ущемление имущественных интересов части дворянства (в данном случае «партии» Ричарда Йорка) могло привести не только к свержению короля с престола (это неоднократно происходило и раньше), но и к дестабилизации ситуации в королевстве.

Вышеприведенный материал не позволяет разделить позицию британских исследователей, наиболее полно выраженную в исследовании Д.Р. Ландер и Дж. Гиллингхема. Гиллингхем настаивает на том, что Войны Роз нельзя считать единой серией конфликтов, обусловленной одними и теми же причинами, напротив, по его мнению, конфликты конца 50-х – начала 60-х гг., конца 60-х – начала 70-х и второй половины 80-х гг. не были связаны между собой^{425}. Рассмотрение данных эпистолярных сводов Пастонов, Стоноров, Пламптонов и нарратива Р. Пилкингтона позволяет прийти к противоположному выводу – Войны Роз, по-видимому, имеет смысл рассматривать как целостное явление, обусловленное единым комплексом социальных и политических причин. Можно говорить также об итоге Войн Роз – этот конфликт подготовил почву для установления режима абсолютной монархии.

Рассмотрение событий Войн Роз с точки зрения джентри, позволяет предположить, что наиболее обоснованной является датировка этого конфликта, предложенная Э. Гудманом – 1452–1497 гг.^{426} Именно в этот период в графствах центра, юго-востока и севера Англии, или, как минимум, в одной из этих частей королевства происходили серьезные беспорядки. Следует отметить, что Э. Гудман пришел к указанной датировке на совершенно ином исследовательском материале – он уделял внимание исключительно событиям общенационального масштаба, особенно подробно анализируя ход военных действий. Тем не менее, учитывая указанную выше тенденцию (столкновения «партий» Йорков и Ланкастеров провоцировали конфликты локальных «партий») хронологические рамки Войн Роз, предложенные Э. Гудманом, оказываются более логичными, чем другие варианты

В заключение хотелось бы отметить, что, если анализировать ситуацию с позиции джентри, Войны Роз никак нельзя считать гражданскими войнами. В них не было ни характерного для гражданских войн ожесточения сторон, стремящихся сражаться до последней капли крови, ни четкого разделения «партий» (магнаты нередко переходили из лагеря в лагерь, вместе с ними «партию» меняли и пользовавшиеся покровительством аристократа джентри), наконец, не было серьезных вспышек насилия. В самые нестабильные годы джентри могли заняться грабежом, вымогательством, взятием заложников и т.п., но убийства дворян горячо осуждались и происходили крайне редко. Это были не войны, а скорее затянувшееся немирье.