Текст книги "Телохранитель для Евы (СИ)"

Автор книги: Елена Безрукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

глава 15

На следующий день я решила съездить проведать отца. Ян остался в машине, пока мы с папой пили чай в нашей бывшей с ним кухне.

– Как ты, как жизнь семейная? – спросил он меня, внимательно вглядываясь в лицо.

Что я ему скажу? Что завтра возвращается домой мой муж, и меня кидает в дрожь от одной мысли об этом?

– Все нормально, пап, – отпила немного чая и ответила как можно более непринуждённым тоном. – Завтра Родион возвращается домой из своей лаборатории.

– Понятно. Он уже и мои аптеки поднял на новый уровень всего за месяц.

– Потому что он имеет сам интерес к ним.

– Да, но это не отменяет того, что твой муж – человек дела.

Папа всегда старается искать плюсы в сложившейся ситуации, чему я всегда поражалась, и сейчас пытаюсь перенять это умение, иначе скоро сойду с ума от сплошной чёрной полосы моей жизни.

– Ты выглядишь странно, Ева. Глаза будто потухшие. Ты скрываешь от меня что-то, я вижу.

Папа знает свою дочь, а я вовсе не умею врать, но разве я могу признаться ему, как все обстоит на самом деле?

– Пап, брось ты, – обняла его, прижавшись к щетинистой щеке. – Ничего я не скрываю.

– Ты не любишь своего мужа, дочь. Я ведь чувствую. Ну зачем ты с ним связалась?

– Не люблю. Но на то были причины, важные для меня. Главное, что он любит меня. Стерпится-слюбится. Надоели мне эти мальчики, неспособные на мужские поступки, понимаешь?

– Не очень. Но если ты сама сделала такой выбор, то дело твоё. Ты ведь взрослая уже.

– Да, пап, конечно, сама сделала.

– Ева, – схватил он меня за руку. – Я тебе говорил уже – не смей жертвовать собой ради меня. Ты – всё, что у меня есть в этой жизни. Даже бизнес не так важен. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Это взаимно, пап, – я нежно поцеловала его в щетину. – Я сегодня заберу Джуну. Очень скучаю по ней.

– А Родион не против?

– Разрешил. Если не будет пакостничать.

– Ну если вдруг набедокурит – вези обратно свою бандитку.

– Паааап, – снова прижалась к любимому и сильному плечу. – Ты самый лучший в мире Папа.

* * *

Вышла из дома с кошкой в переноске и пакетом с её небольшим хозяйством. Ян удивлённо посмотрел на новую пассажирку в нашей машине:

– У тебя есть кот?

– Кошка. Люблю животных. Что здесь удивительного?

– Ничего.

Он завёл машину и выехал на дорогу. Потом вдруг добавил:

– Я тоже люблю. С ними жизнь намного полнее.

Подняла на него глаза:

– Правда?

– Ну да.

– И кошек тоже любишь?

– Всех. Ну кроме, может, быть рыбок. Они красивые, конечно, но за щёчки их не потрепешь.

Невольно рассмеялась. Действительно, рыбок ловить из воды, чтобы потрепать за щёчки, будет более чем странным занятием. Было как-то необычно осознавать, что этот суровый мужчина вдруг любит животных. А Родион долго упирался, не разрешая мне привезти в его дом пушистого друга. Даже не могу назвать этот коттедж своим домом – язык не поворачивается.

Сейчас в пользу Яна добавлено ещё одно очко от меня. За любовь к братьям нашим меньшим.

Пока раскладывала пожитки Джуны по дому, кошка решила познакомится поближе с моим телохранителем. Вынесла ей миску с молоком, и обнаружила кошку на руках сидящего на диване Яна. Даже остановилась удивлённым столбом – Джуна никогда не идёт на руки к чужим, тем более, к мужчинам. Это чем её околдовал Ян, что она сидит прямо на его коленях и жмурится от того, как он чешет ей за ушком?

– Эй, это что такое? Предательница! Не успела ей молока принести, как она уже обнимается с чужими.

– Я не чужой, я – свой.

– Кис-кис, иди молоко пить, – позвала я кошку и поставила миску возле дивана.

Эта изменщица лишь приоткрыла глаза и лениво глянула на меня так, будто я их прервала и мешаю, потом снова закрыла глаза и замурчала в мужских руках под мягкий смех Яна. Посмотрела на мужчину – он тискал кошку и улыбался ей. Вот дела… Чудо чудное да диво дивное…

Оставила животное с её новым, весьма большим другом, и ушла к себе – пусть развлекаются, жалко что ли…

Но всё равно предательница она. И почему Джуне можно к нему на ручки, а мне нельзя?

Блин, о чём я думаю? Образ кошки, которой чешут за ушком сильные руки Яна, никак не выходил у меня из головы.

глава 16

Вернулся Родион, и жизнь потекла своим чередом. Муж снова совал нос во все мои дела, ругался на шерсть Джуны на его идеальных рубашках, на что Ян потихоньку лишь посмеивался. Но отвозить её обратно Измайлов не заставлял, чему я уже была рада. Кошка была кусочком дома, частью моей прошлой, куда более счастливой жизни.

Чего я только не выдумывала, чтобы избежать «общения» с мужем, уже фантазия кончилась, честное слово. Удрать получалось не всегда, но чаще всего получалось.

На улице уже заметно похолодало, на смену осени пришла почти зима. В пригороде в ноябре бывает и снег, и заморозки, особенно по ночам. Уже почти месяц мы живём вчетвером в этом коттедже – я, Родион, Ян и Джуна. Не сошла с ума лишь потому что Измайлов часто не бывал дома, иногда по целой неделе. В эти дни я жила обычной жизнью – ездила на учёбу, готовилась к предстоящей сессии, снималась в новых проектах, и мы даже вечерами с Яном видели мою рекламу по телевизору. Мои попытки общения телохранитель пресекал, едва мне удавалось вдруг его рассмешить, или я подходила ближе, пыталась коснуться его, как он тут же вставал и уходил к себе.

Обидно. Меня по-прежнему тянуло к нему. Ночью я металась по простыням, потому что во сне он вытворял со мной такие вещи, о которых стыдно было не то, что рассказать, а даже просто вспомнить. Я грела в душе каждый новый взгляд, случайное касание или запах парфюма, когда мне удавалось подойти ближе. Я смирилась с тем, что влюбилась, как последняя идиотка, невзаимно, тайно, к тому же, секс с мужем, пусть и редкий, стал совсем невыносим из-за глупой и никому не нужной любви к Яну. Всё понимала, но сделать ничего не могла с собой и искала с ним встреч, чего он вовсе не разделял.

В общем, мои попытки подружиться с телохранителем не увенчались успехом. Ругаться мы перестали, но и любое личное общение Ян пресекал, хотя мне порой казалось, что он всё же забывается, когда смеётся над моими шутками или слишком долго смотрит на меня. Особенно когда думает, что я не вижу. Я ловила его взгляды на себе иногда, а потом снова не могла уснуть и ворочалась в постели без сна в мыслях о нём.

Сегодня у нас с Родионом выход в свет. Он любил меня брать с собой и всем показывать. Я будто красивое приложение к презентабельному мужчине в дорогом костюме, от которого так и веяло деньгами и властью. Он обожал эти вечера, когда я с макияжем и прической, в красивых и даже весьма сексуальных платьях, которые мне купил муж, шла с ним под руку, ловя на себе мужские взгляды. Родион купался в этом внимании, по-хозяйски прижимая меня к себе.

Ян на этим приёмы с нами не ездил, нас сопровождали охранники мужа. Спустилась вниз, держа в руках пиджак и клатч.

– Родион ещё не закончил? – спросила телохранителя, который варил кофе на плите.

Мужчина обернулся и глянул на меня. Потом помедлив, ответил:

– Ещё не выходил из кабинета.

Я разгладила юбку коктейльного платья, открывающего мои длинные ноги и облегающее фигуру. Поправила причёску. Ян проследил глазами за моими движениями. За его спиной зашипело кофе, он будто очнулся, и пошёл спасать свой напиток. Я невольно ухмыльнулась – абсолютно точно засмотрелся, что даже про кофе свой забыл! Но что же ты такой, Ян, не пробиваемый наедине…

– Ты готова? – Родион появился возле меня.

– Да, – ответила ему.

– Поехали, – он протянул мне руку, за которую я взялась и пошла следом за мужем под провожающий нас взгляд Яна.

Ничего необычного на вечере не произошло, кроме того, что Родион пытался меня затянуть в туалет отеля, потому что не мог терпеть до дома – слишком сегодня переборщила с сексуальностью. Экстрима в туалете мне удалось чудом избежать, но дома уйти от него не вышло.

Он уснул, а мне было настолько погано на душе, что я тихо привела себя в порядок, одела майку и джинсы и спустилась вниз. Спать совершенно не хотелось. Налила чая, и над чашкой вдруг расплакалась. Как мне тяжело выносить эту любовь и страсть Родиона… Кто бы только знал.

В кухню спустился и Ян, наверное, тоже желая выпить чая. Он посмотрел на меня, заметил мой тусклый взгляд и мокрые ресницы:

– Что-то случилось?

Лишь молча пожала плечами.

– Ева, болит что-нибудь? Чего рыдаешь?

– Плохо мне. Спасёшь? – хлюпнула носом в ответ.

Ян задумался на миг, потом спросил:

– Как?

– Если ты ещё не хочешь спать, отвези меня в одно место. Пожалуйста.

– Родион не будет против?

– Он спит. К тому же, на ужине он выпил, так что не проснётся до утра.

– А охрана дома?

– Они не передадут ему, если он сам не спросит. Ну если что, я что-нибудь придумаю. Отвези, а? Невыносимо мне здесь сейчас.

Телохранитель пожал плечами.

– Хорошо, поедем.

Встала со стула, прошла в коридор и накинула куртку потеплее, даже шапку захватила. Ян надел лишь "кожанку".

– Ты замёрзнешь. Мы будем стоять на улице.

– Не замёрзну. Идём.

_______

Закрыла дверь на ключ и залезла в машину следом за Яном. Он вывел авто на дорогу и повернулся ко мне:

– Куда ехать-то?

– Прямо пока, потом будет поворот направо.

Мужчина молча поворачивал руль туда, куда я ему говорила, и вскоре мы оказались на пустыре возле леса, который заканчивался обрывом над рекой, что шумела внизу бурным потоком. Темно кругом, хоть глаз выколи, лишь вдали видны огни цивилизации. Ян даже не стал выключать фары машины, чтобы видеть хоть что-нибудь.

– Ты хотела приехать…сюда?

– Да. У воды мне легче, – ответила я и вскочила на морозную улицу.

Подошла почти к самому краю и глянула на мутную и тёмную воду вниз. Мужская рука обхватила мою талию и заставила отойти дальше на несколько шагов.

– Отойди от края, Ева.

Оттащил меня и убрал руку, а я повернулась к нему:

– Боишься, прыгну? Нет, – с губ сорвалась горькая усмешка.

Отвернулась от него и снова стала смотреть на тёмную толщу воды под обрывом. Ян встал рядом в пол оборота и внимательно наблюдал за мной.

– Не прыгну. В этом нет никакого смысла. Это не решит моих проблем. Даже смерть не спасёт меня. Если бы моя воля, я бы уже давно пошла к ней. К воде. Чтобы она обняла меня своей бездной, приняла и утянула моё тело на самое дно. Я бы легла на мокрый песок и успокоилась. Возможно, стала бы Русалкой, которая поёт ночами минорные ноты. Вышла бы замуж за Тритона. Лучше быть почти рыбой и выйти за Тритона, чем за Измайлова.

– Зачем тогда живёшь с ним? – Ян в первый раз задал мне личный вопрос.

Но как признаться в этом всём? Сказать, что я личная проститутка Измайлова Родиона в плену? Как? Вот так взять и сказать, что я тряпка, которая ничего не может против мужа-дьявола, и платит своим телом, пусть и за жизнь и свободу дорогого человека? Я не знаю.

– Неважно. Ты всё равно не поймёшь. Ты по другую сторону баррикад, Ян. Ты свободен, и не представляешь до конца, какому чудовищу служишь.

– Я знаю, кому служу. А ты? Разве ты не свободна?

– Нет.

– Но ведь не средние века. Почему не разведёшься?

– Для меня крепостное право не отменили. Нет сигарет, случайно?

– Не курю. Ты ведь знаешь.

– Ян, – повернулась к нему. – Не куришь, не пьёшь, не поддаешься на провокации, не орёшь на меня, как Родион, любишь котов. Ты – идеальный мужчина. Ты знал?

Он смущённо почесал нос и ничего не ответил.

– Жаль. Сейчас бы сигарета мне не помешала, хотя я вообще-то тоже не курю. Просто так… невыносимо…

Снова набежали слёзы на глаза. Я тихо плакала себе в ладони, а Ян молча стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, и поглядывая на меня.

– Прости, – тихо сказала я, когда слёзы перестали душить слишком сильно. – Ты не должен был это видеть… Мне не стоило это выливать на тебя.

Он вдруг схватил меня за плечи и развернул к себе:

– Не извиняйся. Всем бывает плохо. Ты не хочешь рассказывать, а я, скажу честно, не хочу вникать. Мне совершенно не нужно влезать в твои отношения с мужем. Тебе постоянно плохо, но ты ничего не делаешь. И я чувствую твою боль. Я не могу быть как бетон в эти моменты. Но никому не решить проблем за тебя. Делай что-нибудь с этим, а не рыдай.

Он прав, конечно. Зачем ему эта головная боль с моим мужем? Вот он этот момент, когда Ян мне сочувствует, и можно попросить о помощи. Но я стояла и не могла сказать ни слова, ком в горле просто не давал. Не могла и всё…

– Не всё зависит от меня одной.

– Хватит плакать. Слезами горю тем более не помочь.

Я хлюпнула носом в ответ, а мужчина вдруг протянул руки и стал пальцами стирать мои слёзы. Мне были приятны его касания, я замерла и просто чувствовала. Даже если это просто жалость, которую я вызвала в нём своим плачем, всё равно приятно, что хотя бы мне посочувствовал.

Очередная слеза скатилась по щеке и растеклась по губе, пропитывая и разъедая нежную кожу солью. Невольно слизала её, потому что от соли щипало уже, и подняла глаза на Яна. Мужчина смотрел на мои губы, он наблюдал за их движениями, и мне вдруг стало неловко. Ещё секунда и я почувствовала мягкий поцелуй. Мужские губы осторожно ласкали меня, как будто желая успокоить, щетина кололась, как в прошлый раз, но снова, скорее, приятно, а в животе опять стали распускаться цветы, которые, как я думала, уже давно завяли от его равнодушия…

Ян оборвал поцелуй и глянул мне в глаза:

– Извини, это было лишнее. Поехали домой.

Он развернулся и сделал шаг к машине, как на меня снова что-то нашло. Я догнала его и буквально заставила обернуться, притянула его голову ближе и приникла к губам. Несколько секунд мужчина не двигался, а потом ответил на поцелуй, горячие руки заползли под куртку и легли на спину, прижимая меня к крепкому телу. Ласка из нежной стала перетекать в какое-то сумасшествие, мы целовались так, будто это последний поцелуй в нашей жизни. Спустя время Ян снова отстранился, руки опустил.

– Ева, не надо. Я уже просил. Едем.

Он, словно ничего только что не произошло, уверенно пошёл к машине. Я постояла еще секунду и тоже пошла к пассажирской двери. Губы горели от слёз и поцелуев. Я просила Яна в шутку спасти меня, и ему это удалось на сегодня…

Или он погубил меня окончательно?

глава 17

– Опять на моём пиджаке шерсть твоей кошки! Это когда-нибудь кончится? Я её скоро побрею налысо, – с утра пораньше возмущался Родион.

Я лишь молча вздыхала. Спорить с ним или что-то объяснять, что это животное, и шерсть от него неизбежна, я не стану. В доме довольно часто делают уборку нанятые для этого люди, но Измайлову вечно всё не так, он в принципе недоволен по жизни.

Поворчал и подошёл ко мне, чмокнув в щёку:

– У меня хорошие новости.

Я посмотрела со скучающим видом на мужа. Когда он так говорит, новости либо неинтересны для меня, потому что плевать я хотела на его дела, либо плохие для меня.

– Твой отец вливает свой бизнес в мой. А мы за счёт этого расширяемся ещё больше.

Я опустила глаза в чашку, слишком сильно сжав ручку в пальцах. Всё-таки, второе – плохие для меня.

– Не порадуешься за мужа, Ева?

– Ты обобрал моего отца, Родион.

– Так, не обобрал. Выбирай выражения. Мы просто решили вести бизнес вместе.

Нет. Он его заставил каким-то образом отдать свою сеть аптек, для того, чтобы я понимала, что отец теперь уже не тот бизнесмен, что раньше, у него меньше стало ещё меньше влияния, а у Измайлова – больше. Как отец мог пойти на это? Да так же, как и я сама… Родион умеет «убеждать».

– Ты ему хоть половину оставил?

– Ну…кое-что оставил.

Я проглотила слова, которые так и рвались с языка. Всё равно разговорами ничего не изменить.

Этот монстр продолжает прессовать не только меня, но и моего отца решил уничтожить, на всякий случай, чтобы я помнила своё место. Потому что я так и не принадлежу ему, даже если он иногда получает доступ к телу. Душой я не с ним. А в последнее время ему стало мало лишь тела.

– Вечером хочу с тобой сходить в ресторан. Будь готова к восьми.

– У меня сегодня съёмка.

Соврала. Нет никаких съёмок.

– Жаль. Тогда в другой раз.

Молча кивнула и отвернулась от него. Мужчина протянул руку, взял мой подбородок в пальцы и навис надо мной.

– Поцелуй меня, Ева.

Я волком смотрела и даже не подумала двинуться с места. Измайлов ждал и начинал злиться.

– Не нужно это продолжать. Лучше подружиться со мной, тогда и твоему отцу дышалось бы легче.

Опять угрозы, опять шантаж.

– Что «это»? – сделала вид, что не понимаю о чём речь.

– Ты знаешь. Я предлагаю закопать топор войны. Пойдёшь мне навстречу, и мир вокруг изменится. Но учти, что слишком долго я ждать не буду, – он небрежно бросил моё лицо и выпрямился. – Хорошего дня.

Он поправил свой дорогой костюм и уехал, а меня затрясло. Думала, что хуже уже быть не может, но я ошиблась. Я пережила то, что он требует моё тело, и то коробит каждый раз. Но что делать с тем, что теперь он хочет и мою душу? Истинный демон. Родион прямым текстом сказал, что если я не стану с ним ласковее, он ещё больше начнёт зажимать отца. Но разве можно требовать любви? После того, что он со мной проделывает? Измайлов просто больной ублюдок, если считает, что я смогу его полюбить!

– Ева, ты на учёбу не опоздаешь? – раздался голос Яна справа и я очнулась.

– А? – растерянно ответила ему и нервно провела по волосам. – Да, сейчас я… оденусь, и мы поедем.

Продолжая дрожать, я пошла наверх под внимательным взглядом моего телохранителя. Кое-как заставила себя собраться с духом, переодеться и привести себя в порядок для выхода из дома. Кинула взгляд в зеркало ещё раз – вроде бы ничего. Бледная, правда что, и глаза как две дыры чёрные. Ни блеска, ни радости. Я будто бледная тень самой себя два месяца назад. Сложно уже представить, что какие-то шестьдесят дней назад я была совершенно другой – уверенной в себе, яркой, позитивной девчонкой. А сейчас я стала зашуганная, всего боюсь, не хочу возвращаться домой и постоянно в слезах. Жизнь и здравый рассудок будто утекал из меня день за днём, меня стирало из этого мира, словном ластиком. Ощущение, словно я тут год уже живу, в этой и физической, и моральной тюрьме. В кого ты превратил меня, Измайлов? Ты сломал меня. Меня больше нет. Когда же ты наиграешься мной и моей семьёй?

Ладно, хватит. Несколько раз шумно вздохнула, взяла сумку с тетрадками и пошла к машине. Молча уселась на своё место и смотрела на дорогу. Небо было холодное и хмурое, как и моё настроение.

– Ян, вечером добавиться ещё одно незапланированное мероприятие, – нарушила я тишину.

– Хорошо. Во сколько?

– С семи вечера до десяти.

– Понял.

Снова повисла неловкая тишина. Мне было трудно находится рядом с ним, но выбора у меня нет. Душа рвалась в куски от того, что Родион не знает, как ещё ко мне подойти, и я чувствую его ко мне ненормальную страсть, которая лишь подпитывается моим ежедневным «нет», а в это время со мной каждый день рядом Ян, к которому запрещено прикасаться, даже просто поговорить невозможно. Он избегает контакта настолько, насколько это возможно. Конечно, кому нужна такая рыба-прилипала как я, да ещё с приложением в виде мужа-монстра? Всё понимаю, не осуждаю его, но так хочется хоть немного любви и ласки.

Поцелуй в тот вечер на обрыве не могу забыть. Он ответил мне, возможно, я даже нравлюсь ему тоже, но я – чужая жена, он не позволит мне снова перейти грань дозволенного. Как мне быть дальше, я не знаю.

Сегодня я просто хочу сбежать от мужа, никаких мероприятий у меня на вечер нет, но я уже ляпнула про съёмку, и теперь нам нужно уехать из дома на вечер. Так уж вышло, что везде приходится с собой таскать Яна. Страдать, плакать при нём. Меньше всего я бы хотела, чтобы мою боль и слабость видел именно он. Сколько я ещё смогу бегать от Родиона? Что он сделает, когда поймёт, что еще больше стала искать возможности избежать общения? Сразу в лесу прикопает, или сначала поиздевается ещё более изощрённо?

Вечером, как мы и договаривались с Яном, он, одетый, ждал меня внизу, чтобы ехать на «мероприятие», о котором я говорила днём. Мужчина сидел на подолокотнике дивана одной ногой, о чём-то задумавшись. Услышав шаги с лестницы, он повернул голову в мою сторону.

– Едем? – спросил он коротко.

– Да, – кивнул ему и пошла надевать куртку.

До сих пор хожу в своей старой верхней одежде, которую покупала себе сама. Купленная мужем шуба принципиально оставалась висеть в шкафу коридора. Я так ни разу её и не одела, хотя на вещи вкус у Родиона отменный. Сразу видно, что женщин в его жизни было много. Платья он мне купил по своему выбору вместе со мной, а шубу выбрал сам, и я её лишь примерила, чтобы Измайлов посмотрел на меня в ней. Как куклу рядит меня, и наслаждается эстетикой, козёл.

Как только мы выехали на дорогу, я сразу же сказала Яну:

– Не сворачивай. Едем на поляну. Ту, у обрыва.

– Разве у тебя не съёмка? – ответил своим низким голосом мужчина.

– Нет. Я просто не хочу быть дома.

Ян промолчал и выполнил мою просьбу – повернул в сторону леса.

Эту поляну я нашла давно. Это моё место для медитации. От шума воды я набираюсь сил, от вида её приходит успокоение. Я здесь не была очень давно, ещё со времён как училась в школе, но теперь вдруг вспомнила про обрыв у реки. Захотелось снова попросить душевных сил у тёмной воды…

Как и в прошлый раз, мой телохранитель остановил машину недалеко от обрыва и заглушил мотор. Я вышла и подошла к краю. Мужчина молча следовал за мной по пятам. Он всё равно допускал мысль, что я могу прыгнуть вниз, моё душевное состояние оставляло желать лучшего, и Ян это чувствовал. Как зверь ощущает меня, но всё равно на всякий случай страхуется. Он просто не знает причин, по которым я точно не прыгну. Но я не намерена ему жаловаться. У меня план другой.

Какое-то время мы молча стояли вдвоём на краю обрыва, слышен был только плеск воды внизу да завывание порывов ноябрьских ветров. В свете фар машины видны были два силуэта – женский, тонкий и хрупкий, и мужской – большой и грозный, непонятно каким образом оказавшиеся вдруг на пустыре. Распущенные волосы гонял ветер, кидая их мне в лицо, руки и скулы уже покраснели и заледенели от мороза, а мы всё стояли и молчали. Молчаливый разговор. Не знаю, почему, но я как будто ощущала безмолвную поддержку мужчины, стоящего со мной почти плечом к плечу. Наверное, мне бы этого хотелось, вот я и выдумываю себе…

– Ты замёрзла совсем. Идём в машину.

– Я не хочу уезжать.

– Мы останемся. Погреемся просто. Идём, – он мягко подтолкнул меня рукой к большому чёрному джиппу.

Я послушно двинулась к нему и онемевшей от холода рукой открыла дверь. Только оказавшись в тепле салона, поняла, насколько замёрзла. Но моральная боль была гораздо сильнее физического дискомфорта, и потому я просто не замечала мороза, пока Ян не увёл меня с поляны.

Мужчина сел рядом и заметил, что я мелко дрожу. Прибавил печку и откинулся на спинку сидения. Мы снова сидели в полной тишине, даже музыку мой суровый телохранитель включал очень редко. При этом мне никогда не было с ним скучно, даже если он молчал. Мне было с ним одновременно просто и тяжело. Просто молчать, тяжело быть рядом.

– Может, фильм какой-нибудь включим? – спросила я.

Стало всё же не по себе в сплошном безмолвии.

Ян достал телефон, что-то нашёл во вкладках и протянул мне свой гаджет:

– На. Выбирай.

– А ты какие фильмы любишь?

– На свой вкус выбери.

– Тебе всё равно?

– Вообще параллельно. Только не про ваниль, пожалуйста.

Я стала смотреть иконки фильмов в списке, нашла какую-то комедию американскую и включила её. Пусть хотя бы они меня повеселят. Ян в пол уха и пол глаза поглядывал в экран смартфона, который я вставила в специальную подставку на панели машины. Он полулежал на своё сидении, периодически будто бы проваливаясь в дрёму. Я скинула ботинки и залезла на своё сидение с ногами. Машина просто огромная, места в ней много, и сидение настолько большое, что я в нём и спать могла бы. Увлеклась сюжетом и временно позабыла о своих тревогах, местами даже смеялась. В очередной мой тихий смех, телохранитель открыл глаза, некоторое время понаблюдал за героями и очень ёмко прокомментировал:

– Дебилы. Их бы убили так.

Я, улыбаясь, посмотрела на него. Он поймал мой взгляд, но спустя несколько секунд оборвал контакт и закрыл глаза. Я же не могла оторваться от Яна. Жадно пила глазами его красоту. Мужественное лицо с чёткими чертами меня восхищало, а мягкие губы в обрамлении щетины, вкус которых мне был уже знаком и манил ощутить его снова, сводили с ума и вызывали дрожь. Я поддалась порыву, склонилась над ним и, нежно положив ладони на его скулы, прижалась к мужским губам своими. Он лишь еле заметно вздрогнул от неожиданности. Какое-то время он будто позволил себе, и мне тоже, насладиться лаской, а потом мягко, но твёрдо надавил на плечи, заставив сесть в своё кресло.

– Ева, – голос его звучал ещё более низко после долгого молчания. – Я же просил тебя уже не раз – не надо этого делать.

– Извини, я не сдержалась.

Он бросил на меня колючий взгляд:

– Прекращай. Ты – замужем, я работаю на твоего супруга. Ты ставишь меня в неловкое положение и заставляешь задуматься о том, чтобы уйти.

– Почему тогда не ушёл до сих пор?

– Не знаю. Привык слушать интуицию. Пока мне нужно быть здесь.

Мужчина, который слушает интуицию? Ян необычный, очень необычный мужчина. Я никогда таких не видела. Да и не увижу уже. Если он уйдёт, я останусь совсем одна в этом аду.

Я не люблю мужа, ты ведь знаешь.

– Тема закрыта.

– Но я ведь нравлюсь тебе, правда же?

Не знаю, зачем сказала так. Никакой уверенности у меня в этом как раз нет. Меня будто бы что-то заставило сказать именно эту фразу. Блеф чистой воды… Однако, поведение Яна меня удивило. Он молчал. Не стал отрицать. В душе забрезжил огонёк надежды, что моя симпатия может быть взаимна.

– Врать было бы сейчас глупо, – ответил он так, будто речь шла вовсе не о чувствах, глядя на непогоду за лобовым стеклом. – Но это ничего не значит. У нас ничего быть не может. И не будет. Не вынуждай меня увольняться из-за этого. Поехали. Родион будет тебя искать.

Я не знала, радоваться или плакать от этих слов. В любви мне он не клялся, но и не стал отнекиваться, что я ему небезразлична, пусть и самую малость. Тут же примешалась досада от его жёсткого обозначения о том, что ничего между нами невозможно. На душе разлилась сладкая горечь, но я поняла, что должна делать. Надеюсь, интуиция Яна побудет ещё некоторое время на моей стороне…