Текст книги "Телохранитель для Евы (СИ)"

Автор книги: Елена Безрукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 40

Мы приехали в какой-то частный медицинский центр и вошли внутрь с черного хода. Выяснили, что Женя до сих пор на операции и пока известий о нём новых нет. Села возле отделения и стала ждать.

– Может, пока в палату пойдешь? – спросил сидевший рядом Марс. – Мы уже оплатили её для тебя на десять дней. Вип-палата, даже телевизор есть.

– Нет, – ответила я, стараясь не рыдать. – Я буду ждать здесь окончания операции.

– Мы сами подождём, и тебе сообщат.

– Я сказала, нет. Я буду сидеть здесь.

– Упрямая, – цыкнул языком парень. – Ну сиди.

В коридоре воцарилась тишина. Мы с Марсом не говорили больше. О чём? Мы ведь совсем не знакомы, да и ситуация не располагает для бесед. Парень просидел со мной рядом около двадцати минут, потом отошёл к медицинскому посту и о чем-то стал переговариваться с сестрой. Девушка поглядывала на меня из-за плеча охранника, кивнула и ушла. Потом вернулась со стаканом обычной на вид воды. Марс вернулся в ко мне и протянул воду:

– Выпей.

– Что это? – подняла на него глаза.

– Просто успокоительное. Тебе нельзя нервничать, а ты уже все ногти сгрызла.

Ногти я на грызла, он утрировал, но пальцы теребила нервно. Он прав – я безумно переживаю. Молча взяла протянутый стакан и выпила жидкость. Она была чуть сладковатая, и меня тут же замутило, еле сдержалась, чтобы не выплеснуть её назад.

– Ещё девушка сказала, что завтра к десяти утра к тебе придёт врач. Ты будешь наблюдаться в отделение гинекологии. Палата находится именно там.

– Хорошо, – кивнула я.

Было бы неплохо. В условиях погони ни о каком учёте в женской консультации и речи быть не могло. И это был еще один повод для волнения – я совершенно не знала, правильно ли развивается малыш, всего ли ему достаточно. Завтра я постараюсь это исправить, пока я тут, и здесь имеется необходимый мне специалист.

Спустя еще примерно минут двадцать к нам вышел врач.

– Кто тут интересовался Дибровым Яном?

– Мы!

В один голос воскликнули я и Марс.

– Кем приходитесь ему?

– Жена, – первой ответила я.

– Что ж… Как могу к вам обращаться?

– Ева Андреевна.

– Так вот, Ева Андреевна. Ваш супруг прооперирован. Операция прошла успешно, осложнений никаких не возникло. Все пули мы вытащили, и на данный момент Диброву смерть не угрожает. Восстанавливаться будет долго – крови потерял много, ранения довольно серьёзные получил, но ничего непоправимого. Вовремя привезли и донор быстро нашёлся. Максиму Витальевичу привет передавайте.

– Конечно. Спасибо вам большое.

– Не стоит. Это моя работа. Сейчас он переведён в реанимацию, и некоторое время будет находиться там.

– Когда его можно будет увидеть?

– Не так скоро. По крайней мере, сейчас это абсолютно бессмысленно – он под наркозом, и еще долго будет без сознания. Мы сообщим вам, когда Ян придёт в себя. Насколько я понял, вы, Ева Андреевна, сейчас будете находится тоже в стенах центра?

– Да. В Гинекологии.

– Вот и идите туда, отдыхайте. Все важные новости я сообщу вам сразу же.

– Спасибо ещё раз, доктор.

– Ещё раз пожалуйста. Всего доброго.

Врач ушёл, оставив нас в коридоре одних.

– Идём, Ева. Нечего тут стоять, скоро ужин, нужно поесть.

– Ладно. Пошли. Операция прошла хорошо, это главное.

– Точно. Теперь тебе нужно позаботиться о себе с малышом. Поужинать и попробовать поспать. Навряд ли Женя придёт в себя раньше следующего утра.

Вместе мы спустились на несколько этажей ниже и попали в отделение гинекологии. Там сестры проводили меня до моей палаты. Возле дверей остался дежурить ещё какой-то парень из людей Разумовского. Судя по всему, и меня, и Женю будут охранять от непрошенных гостей. Марс ушёл ждать новостей возле реанимации.

Я попыталась сосредоточиться на себе и своих желаниях. Жене все равно сейчас я ничем не помогу, и мои стенания только хуже сделают и мне, и ребёнку. Прислушалась к себе и поняла, что действительно голодна, устала, а еще хочу в горячий душ.

Как и говорили сёстры, вскоре принесли ужин, который я съела почти наполовину – из-за яркого токсикоза есть не могу большими порциями. После этого залезла в душ. Ванная комната была моя личная, прямо в палате рядом с коридором. Душевая кабина довольно добротная, даже шампунь и гель для душа там имелся, а на крючках висело пушистое полотенце и халат. Судя по всему, сотрудники центра отрабатывают деньги за вип-палаты на уровне.

Горячая вода расслабила и немного успокоила меня. После душа завернулась в теплый халат и нырнула под одеяло, включив телевизор, чтобы не было так грустно и одиноко.

Самое страшное позади. Ребята успели вовремя, и привезли Женю для оказания помощи. Его спасли, жизни ничего больше не угрожает. Только нужно дождаться, когда он снова откроет глаза.

От пережитого меня трясло мелкой дрожью. События так быстро развивались с момента в лесу, что я не успевала за ними. А теперь, когда казалось бы, всё позади, меня вдруг накрыло. Мне страшно, что всё могло пойти не так. Одна ошибка – и мы оба могли бы быть на том свете, и папа тоже.

Мы сбежали. Беременность, любовь. Предложение руки и сердца.

Это как будто было год назад. Так давно…

Женя спас отца. Прооперирован. Ранен. Слаб. И мне страшно, как ни крути. Наверное, я перестану бояться лишь тогда, когда он снова встанет и я вновь увижу его таким, каким знала – сильным, несгибаемым, красивым и мужественным.

Под собственные мысли не заметила, как всё же уснула, измотанная нервным днём. Мне снилось, что мой Женя, здоровый, улыбающийся и сильный стоит со мной у Алтаря. Я в белом платье и с длинной фатой, он – в чёрном фраке, в котором особенно заметно, какой же он огромный. У меня уже видно животик, но нам всё равно, что подумают другие – мы счастливы

Рядом с нами не менее счастливый отец. Он улыбается и утирает тайком глаза, глядя на нас.

Глава 41

Рано утром меня разбудила медсестра.

– Ева, просыпайтесь. Ян пришёл в себя, он зовёт вас.

Сон как рукой сняло. Встала, накинула халат, обулась в свои кроссовки, потому что на смену я ничего не брала, и пошла следом за сестрой.

Возле входа в отделение мне дали бахилы, шапочку и халат. Только после того как я полностью была одета в специальную одежду, меня впустили внутрь. Палат было здесь не очень много. Сестра провела меня в дальнюю, возле которой уже сидел один из ребят, что охраняли Яна. Он тоже был одет в больничный халат, бахилы и шапочку.

– Как он? – спросила я его.

– Нормально. Тебя всё зовёт.

– Десять минут. Пока больше нельзя. Потрясения нервные плохо скажутся, – раздался мужской голос справа.

К нам приближался мужчина, судя по всему лечащий врач Жени.

– Это понятно? Иначе мы не будем вас пускать, если вы будете нарушать режим.

– Я поняла. Мне хватит.

– Идите, – доктор открыл передо мной дверь и я тут же вошла внутрь палаты.

Реанимация и есть реанимация. Одна кровать, на которой полулежал бледный мужчина, а рядом приборы, которые стучали и пищали, измеряя показатели жизнедеятельности Жени. На самом деле я опасалась увидеть картинку куда более страшную, но к его рукам вели только несколько проводков. Бинты были чистыми, не в крови, губы только очень бледные, и в целом лицо выражало слабость и боль.

Он смотрел на меня и слегка улыбнулся бледными губами:

– Ева.

Моё имя будто заставило меня очнуться и я смогла двигаться. Сорвалась с места и подлетела к кровати. Присела аккуратно рядом и взяла в ладони его руку.

– Привет.

– Привет.

– Как ты? Больно, да?

– Нет. Я жив, и это главное, – говорил он медленно, но видно было, как ему хочется сказать. Заставлять его молчать было бы глупо – Женя не послушал бы, и всё равно говорил. – Я нашёл твоего отца. Сейчас он в безопасности.

– Я всё знаю. Марс и ребята мне рассказали. Не трать на это силы. Потом расскажешь. Вы оба живы, и для меня нет лучшего утешения. Я даже не хотела думать о том, что могла бы потерять вас обоих. Мир не может быть так ко мне жесток. Я просила, оставить вас мне. И небеса услышали.

Он протянул руку, несмотря на слабость, и провел ласково пальцами по щеке, а я зажмурилась от нежного касания любимого мужчины.

– Теперь всё позади? Всё будет хорошо?

Я понимала, что здоровье – очень хрупкая вещь, и состояние может дестабилизироваться по ряду причин. Ведь всё-таки было ранение, и серьёзное ранение, операция – вмешательство в организм, как ни крути. Но думать о плохом не хотелось. Хотелось услышать от него надежду, что всё обойдётся, что хватит нам страданий и переживаний. Именно от него.

– Конечно, девочка моя. Всё будет хорошо. Дай только немного времени. Мы уедем. Начнём жизнь заново. Поженимся. Родим малыша, может быть, и не одного. Найдём твоего отца. Всё будет замечательно. Так, как мы хотим.

– Ты поправишься? – из глаз невольно потекли опять слёзы.

– Обязательно. Ведь мне есть ради чего жить. Я нашёл свою любовь, свою семью. И я никому вас не отдам.

Он утёр пальцами слёзы.

– Не плачь. Помни о ребёнке.

Вместо ответа прижалась к его губам.

Как же я скучала, как же боялась за него. Как я счастлива видеть, что он снова открыл глаза, он в сознании, говорит со мной, пусть и пока ещё слаб.

– Всё. Время вышло, – раздался за спиной голос строгого доктора.

Я отстранилась с неохотой. Целовала бы его так целую вечность. И даже еще больше.

– Мне пора. Завтра я приду ещё.

– Буду ждать.

Забрала свои пальцы из его руки и пошла к выходу. У двери обернулась:

– Поправляйся, пожалуйста. Я без тебя не смогу.

– Идёмте, – подтолкнул меня врач.

* * *

– Идите, Ева, в ваше отделение. Скоро за вами придут. Вам нужно подумать и о себе. И малыше.

– Когда можно будет навестить еще раз?

– Завтра. Вам сообщат.

– Спасибо вам, доктор.

– Идите, Ева. Не беспокойтесь, ваш муж под присмотром.

Я пошла в свою палату, и даже не заметила, как дошла до неё – настолько мои мысли вовсе не здесь. Такое ощущение, что тело моё ушло, а душа так и осталась рядом с ним. Легла рядом под бочок, свернулась кошкой, и мурчит, чувствуя тепло тела моего мужчины, чувствуя его жизнь.

В палате снова и снова ходила из угла в угол, перебирая в голове мельчайшие детали нашего маленького свидания. Каждый взгляд, каждое его слово – всё это я берегла внутри себя, словно огромную драгоценность. То, ради чего стоит потерпеть, то, что греет душу, несмотря на мороз за окном.

– Ева Андреевна, – позвала меня сестра, вырывая из мыслей. – Собирайтесь, пора к доктору на осмотр.

Когда вернулась в палату от Яна, скинула с себя лишь больничное одноразовое барахло, а сама так и осталась в кроссовках и халате.

– Я готова, – пожала плечами в ответ.

– Тогда идёмте.

* * *

Гинеколог провёл осмотр в кресле, взял необходимые анализы и сказал, что завтра мне нужно будет еще сдать ряд биоматериалов для того, чтобы посмотреть как протекает беременность. На первый порах никаких проблемы не выявлено, всё протекало как положено. Дал мне упаковку витаминов, чтобы я начинала принимать их уже сегодня. Ещё был вынужден дать успокоительное, глядя на моё нервное состояние, причины о котором он, конечно, знал. Попросил пить его тоже согласно рецепту, и стараться поменьше переживать.

Да я итак стараюсь, только не получается, когда твой отце Бог знает где сейчас, а любимый под капельницами.

Но после успокоительного мне действительно стало намного легче. Тугой ком, образовавшийся где то в районе груди еще со времён побега из особняка Измайлова, стал будто таять. А может, это хорошие новости меня стали поддерживать не хуже таблеток. Но в эту ночь я спала намного лучше, и всё мечтала о том, как завтра я снова увижу Женю. Мне не надо ничего, лишь бы знать, что с ним всё хорошо, он поправляется. Только бы видеть его голубые глаза, самые прекрасные глаза в мире – и я уже счастлива.

Ряд анализов не выявил никаких патологий развития плода на данном периоде беременности. Ещё одна чудесная новость, которую я разделила с удовольствием с Женей. Несмотря на мои опасения, никаких ухудшений в здоровье моего будущего мужа не произошло. Наоборот, с каждым новым днём глаза его становились менее блёклыми, а губы начинали приобретать естественный оттенок. О выздоровлении, конечно, еще было говорить рано. Оно медленно, но шло.

Остаётся лишь ждать. Врачи сделали всё, что было в их силах, теперь дело за другим сильным доктором – Временем.

42.

Постепенно Женя пришёл в себя, раны его стали затягиваться. У меня тоже всё было хорошо по анализам. Витамины придали сил, а может, то, что всё стало спокойно и динамика выздоровления у моего мужчины положительная.

Спустя время он уже перестал быть белым, как стена, стал подниматься, и через две недели выглядел уже почти нормально.

– Ева, – взял он меня за руку.

Мы сидели вместе на его кровати. Его перевели в обычную палату для одного пациента, и почти все дни я проводила с ним. Вечерами расставаться было тяжело, а в своей палате неспокойно и одиноко – привыкла уже всегда быть рядом с ним. Мы как будто стали одним целым, и если нас делили – нам обоим было не по себе.

– Завтра мы улетаем.

– Уже?

– Да. Пора.

– Но как же твои раны? Они ведь не зажили еще до конца.

– Они будут долго заживать. Перелёт я смогу перенести.

– Уверен?

– Конечно, – провел он пальцами по щеке. – Доверься мне. Помнишь? Ты ообещала. Я знаю, что делаю. Ладно?

– Ладно.

– В пять утра машина отвезёт нас в аэропорт. Будь готова к этому времени.

– Куда летим?

– В Германию, как планировали. Там найдем твоего отца.

Я улыбнулась. Неужели этот весь кошмар позади, и папе больше ничего не угрожает. Скоро мы будем все вместе.

– Мы полетим обычной авиалинией? – подняла на него глаза.

– Да. Под новыми именами. Думаю, что после этой истории Яна будут искать.

– Кто?

– Полиция.

– Из-за того что ты… ты… – не получалось никак произнести это вслух.

Женя твёрдо посмотрел на меня.

– За то что я убил его. И не только его. Но это было необходимо. Проведут параллель между исчезнувшей женой Измайлова вместе с ее охранником, и первым подозреваемым сделают меня. Поэтому Яна снова не существует в том варианте, в котором его знала ты.

– Ясно. Мне кажется я никогда это всё не забуду, и мне еще долго будут сниться кошмары…

Он обнял меня, аккуратно прижав к себе, чтобы не тревожить раны.

– Всё пройдёт. Главное, у нас получилось избавиться от этого кошмара.

– Да. Благодаря тебе, – я благодарно прильнула к его щеке.

Если бы не он, я бы так и жила в этом доме-тюрьме, пока не надоела бы Измайлову, и он не прикопал бы меня где-нибудь в лесу.

– Не благодари. Я не поступил бы иначе, даже если бы нас ничего не связывало.

– Правда? – с интересом взглянула на него.

– Правда. Не терплю несправедливость к слабым. И такой козёл, как Измайлов, другой участи не заслуживает.

– И даже если бы я ничего не значила для тебя, ты всё равно бы помог?

– Да.

– Какой ты благородный. Настоящий мужчина, – покачала я головой.

Женя с насмешкой посмотрел на меня:

– Почти принц.

– А я не смеюсь, – возмутилась его насмешками в сторону моих комплиментов.

– Иди сюда лучше, принцесса ты моя, – засмеялся он в ответ и притянул к себе ближе.

Утянул за собой на матрас. Полез руками под кофту, нащупал грудь и сжал.

– Эй! С ума сошёл? Мы в больнице! – снова возмутилась и попыталась слезть с него.

Женя зафиксировал мои ноги, не давая уйти.

– Да плевать. Хочу свою женщину, прямо сейчас.

– Нас могут услышать.

– Пусть слушают. Палата платная, так что…

С этими словами он стянул свитер и бросил его на пол, взялся за бюстгальтер.

– Вот он, поправился, называется… – проворчала я, а потом резко втянула воздух, когда его губы коснулись соска.

Да, секса не было у нас давно, и тело тут же отозвалось на его ласку, изголодавшееся по тёплым мужским рукам.

Стащил мои джинсы, расстегнул свои и насадил меня сверху. Удерживая руками меня, начал двигаться. От резких толчков закружилась голова, с непривычки. Я вжималась пальцами в его плечи, он, забыв о своих ранах целовал грудь и двигался всё быстрее и быстрее во мне, пока мы оба не достигли точки и не получили каждый свою дозу оргазма, которые казался очень ярким и острым после длительного перерыва.

* * *

– Начинается посадка на рейс сто тридцать четыре Москва-Берлин. Просьба пройти на посадку, – прозвучал на весь зал голос девушки-робота.

– Ну что, Марта, идём? Это наш самолёт.

Мы оба были в шапках и солнечных очках. Всё же дополнительная мера предосторожности не помешает.

– Да, идём любимый.

Мы вместе, держась за руки подошли к нашему коридору. Стюардесса проверила наши билеты и пригласила пройти дальше. Пока шла, смотрела в окно, на серую Москву. Грустно всё равно на душе. Покидать страну тоскливо.

Когда мы сели на наши места, Ян спросил:

– И чего мы такие печальные?

Заметил. Как всегда, ничего от стол наблюдательного мужчины не укроется.

– Грустно улетать из дома.

– Понимаю, – он обнял меня, положив мою голову к себе на плечо. – Мы вернёмся. Когда-нибудь.

– Правда?

– Да. Если захотим. Правда, не в этот город. Но в Россию вернёмся. Позже.

Что ж… Возможно. А пока нужно привыкать к чужой стране. Главное, что мы живы, мы вместе. А остальное… приложится.

Эпилог

Почти всю дорогу проспала на плече Яна. Когда открыла глаза, уже просили пристегнуться, потому что мы снижаемся.

– Как спалось? – улыбнулся он.

– Отлично. Только ноги бы вытянуть…

Ян тихо засмеялся.

– Вытянешь скоро. Садимся уже. Пристёгивайся давай.

Потянулась, выполнила просьбу и стала смотреть в иллюминатор. Облака стали рассеиваться, и показалась земля новой, чужой для меня страны. Аккуратные поля, цветные даже какие-то – интересно, как они так вспахивают их, что видны чёткие грани? Никаких куч мусора – удивительное дело. Каждый сантиметр занят культурами, домами или генераторами солнечной энергии. Европейцы привыкли экономить и использовать свою территорию гораздо более рационально, чем русские.

Паспортный контроль так же прошли без препятствий и приключений, чемоданов с собой у нас не было, и забрав документы, мы отправились на выход.

Поймали такси. Ян попросил отвезти нас в какую-то известную ему гостиницу.

– А платить чем? У меня деньги только на картах есть, и то не очень много, и те в рублях. По новому паспорту они не мои, – тихо спросила я мужчину.

– Не переживай. На имя нового Яна уже давно переведены мои деньги, и изготовлена новая карта. Там достаточно на долгое время.

Какой же он молодец! Всегда всё продумывает. Я так хотела побыстрее сбежать из опасного для меня города, оставившего горькие воспоминания, и найти поскорее отца, что совсем забыла, что мои карты теперь, получается, зарегистрированы на чужое имя. Ведь Евы больше нет, она исчезла, а вместо неё появилась Марта…

Заплатил Ян наличными. Где он успел обменять рубли на евро, я не знаю, но об этом он тоже заранее позаботился. Отель оказался довольно милым. В холле нас встретил вежливый администратор в форме отеля и с бейджем на пиджаке.

– Добрый день! Хотите снять номер? – спросил он по-немецки.

– Добрый день. Да, пожалуйста. Двухместный, – ответил Ян.

– Позвольте ваши документы.

Он протянул администратору с именем Ганс наши паспорта. Сотрудник отеля внимательно просмотрел документы, после чего поднял глаза на нас:

– Могу предложить апартаменты из трёх комнат, так как неженатым мужчинам и женщинам запрещено селиться в одну комнату.

– Хорошо.

– Это будет стоить несколько дороже.

– Оформляйте.

– Сутки, Герр Штайн?

– Пока оформите трое суток, потом продлим, если потребуется.

– Одну минуту.

Ганс закончил оформлять бумаги и отдал нам ключи. Поднялись на лифте на тринадцатый этаж и пошли по длинному коридору с ковром. Возле одного из номеров Ян остановился.

– Нам сюда.

Открыл дверь магнитным ключом и пропустил меня вперед, следом зашёл сам. Дверь захлопнулась. Уже вечерело, я включила свет, ярко заливший всю гостиную и коридор.

Довольно милая небольшая комната с телевизором, диваном, креслом и шкафом для книг. На полу чистый мягкий палас. Здесь даже уютно, несмотря на то, что гостинцы я не очень люблю – они всегда будто бы бездушные и ничьи.

Всегда искренне считала, что у каждого дома есть душа, совершенно неповторимая атмосфера, которую создают его хозяева. В некоторых домах приятно находится – они светлые, чистые. А вот с других хочется поскорее уйти. И я полагаю, что подобную атмосферу чувствуют гости, и хозяева дома создают её сами.

Из гостиной шли три двери – в ванную комнату и две спальни с одноместными кроватями. Что-то подсказывает мне, что одна из спален так и останется нетронутой, несмотря на то, что спать вдвоём на односпальном ложе не очень удобно.

– Ну что, осмотрелась? – спросил Ян, положив документы на полочку у входа.

– Да, – кивнула я головой.

– Сегодня в планах ещё ужин, и одно небольшое мероприятие. А завтра поедем по магазинам – нужно купить себе одежды. Начнём подыскивать жильё.

– Отличные планы. А то сегодня я дико устала, хочу в душ и спать.

– Скоро пойдёшь. Но сначала поедим. В номер закажем, или в ресторан спустимся?

– Давай в ресторан. Запах еды меня сейчас убивает.

– Понятно, – хмыкнул он. – Пойдём тогда.

Оставив куртки и лишние вещи, мы снова вышли в коридор, захлопнув за собой дверь.

Ресторан находился на самом верхнем двадцать пятом этаже, с огромными панорамными окнами, откуда открывался замечательный вид на вечерний Берлин, горящий уже зажёгшимися огнями города. Очень красиво. Я так долго любовалась чудесным видом, что даже не заметила, как уже принесли наш заказ.

Аппетит сейчас у меня не очень хороший, даже честно сказать вообще никакой, но ради малыша я немного поела, не доев даже половины своего мяса и салата. Устало откинулась на спинку кресла, оставив вилку с ножом в тарелке.

– И всё? – поднял брови Ян.

– Я наелась.

– Как можно этим наестся? Котёнок, и тот больше тебя бы съел.

– Правда не хочу. Такая тяжесть после еды всегда, много не могу.

– Ладно, Бог с тобой, – укоризненно покачал головой мужчина. – Лишь бы не голодная. Ты витамины взяла с собой, что врач дал?

– Да, конечно. Придём в номер, я выпью.

– Не забывай. Ешь ты очень плохо, а ребёнок должен получать всё, что ему необходимо для роста и развития.

– Не переживай, – мягко положила я ладонь на его руку. – Я забочусь о нашем маленьком.

– Надеюсь, – он мягко поцеловал мою руку. – Для меня сейчас нет ничего более ценного на свете, чем ты, милая, и наш малыш.

– Я знаю, – улыбнулась я. – И спасибо тебе, что беспокоишься и заботишься о нас обоих.

– Как иначе. Я ведь вас люблю.

– И я тебя люблю, – ответила, глядя в голубые глаза, ставшие всего за несколько месяцев роднее, чем кто бы то ни был. После отца.

– А что за мероприятие ты обещал после ужина? Может, завтра? Если честно, я жутко устала, – спросила его, когда он закончил со своим ужином, пока я пила чай.

– Это не долго. И тебе понравится. Сюрприз, – хитро глянул он на меня.

– Приятный, надеюсь? – изогнула я бровь.

– Очень. Пойдём, – он вытер губы салфеткой, и махнул официанту, чтобы нёс нам счет.

Оплатив наш ужин, он взял меня за руку и повёл к лифту. Мы спустились на первый этаж. Я всё поглядывала с любопытством на Яна, но тот лишь загадочно улыбался в ответ.

Мы подошли к стойке администратора, и Ян спросил у Ганса:

– У вас остановился примерно две недели назад герр Штольц. В каком он номере?

Сердце замерло, а потом застучало в новом, бешеном ритме. Я отлично помню слова моему будущего мужа о том, что мой отец будет носить одинаковую со мной фамилию и будет моим папой и по новым документам. Значит, он тоже здесь? Видимо, они ещё в России договорились, что папа приедет именно сюда, чтобы нам потом было просто его найти, и ждал нашего приезда.

– Да, Герр Штайн. Он живет в номере семьсот двадцать два, седьмой этаж и направо от лифта.

– Большое спасибо, – улыбнулся ему Ян, оставив купюры на чаевые администратору, которую он тут же шустро спрятал.

– Идём, – потянул он меня за руку.

Я шла за ним и не могла перестать улыбаться.

– Там мой отец, Ян?

– Да, милая. Сейчас ты его увидишь.

Я вдруг развернула его к себе и изо всех сил прижалась к широкой груди.

– Как же я тебя люблю… Ты спас отца. Спас меня. Нас всех. Я не знаю, как тебя за это благодарить!

На моих глаза вновь выступили слёзы, просто ничего не могла с этим поделать. Он смахнул слезинки, и прижал меня к себе в ответ.

– Ты уже отблагодарила, маленькая. Своей любовью, и малышом, которого ты родишь мне.

Это было лучшее признание в любви за все мои двадцать три года. За все фильмы, которые я когда-либо смотрела и все книги, которые я когда-либо читала. Не слышала ничего более прекрасного… И я не жалею ни о чем. Даже о том, что мне пришлось пережить по вине и похоти Измайлова. Если бы не он, я никогда не познакомилась бы с Яном, и не была так счастлива от того, что просто люблю и любима, что папа жив и здоров, что я ношу ребёнка от любимого мужчины… Я даже говорю «Спасибо» Родиону… Надеюсь, что он простит когда-нибудь нас за всё.

Двери лифта разъехались, и нам пришлось прервать объятия. Но сейчас меня захватили иные чувства – встреча с папой, за которого я столько переживала! Уже сейчас я увижу его. Не могу в это поверить… Что всё кончилось. Плохое. А хорошее – только начинается.

Длинный коридор под грохот моего сердца. Мне кажется, что оно от радости и предвкушения встречи так грохочет в груди, что даже Ян его слышит. Но он шёл рядом и не смотрел на меня, он упрямо двигался к цели. Стук в дверь, минутное ожидание, шаги за дверь. Она открылась.

– Папа!! – крикнула я на весь коридор и кинулась его обнимать, чуть не свалив с ног.

Почти кубарем мы ввалились в номер, и Ян закрыл за всеми нами дверь.

– Бог ты мой, дочь! – обнимал в ответ меня отец. – Наконец, приехали! Как долго я вас ждал здесь.

– Раны заживали, – вклинился Ян.

– Я понял, – глянул на него папа. – Уже начал переживать, не случилось ли чего. Милая, как же я скучал.

И папа, всегда скупой на проявление чувств и ласку, схватил моё лицо и стал покрывать поцелуями. Потом крепко прижал к себе.

– Ребёнок ты мой единственный. Как я за тебя боялся. Но я знал, что Ян с тобой. А значит, он тебя защитит. Ты настоящий мужик, сынок, – сказал он поверх моей головы Яну. – Тебе не страшно дочь свою вручить.

– Спасибо за доверие, – немного смущённо ответил он отцу.

– Так, – он ещё раз поцеловал меня в щёку и отошёл в сторону. – Что мы всё в дверях трёмся? Заходите, садитесь. Нам есть, что обсудить.

Мы с Яном сели на диван напротив кресла, которое занял папа. Отец переводил взгляд с меня на него.

– И какие дальше планы? Мы же не можем жить годами в гостинице?

– Мы купим дом. Я займусь этим, – ответил Ян. – В ближайшее время. Устроимся на работу. А перед этим… Андрей Борисович, официально прошу у вас руки вашей дочери и благословления на брак.

– Вот как? – поднял брови мой отец. – Ян, тебе отдам, и буду только рад породнится с таким парнем, как ты.

Папа протянул руку моему мужчине и крепко пожал её.

– Благословляю. Знаю, что ты мою дочь сбережёшь как никто иной. И очень здорово, что ты просишь позволения у меня. Это достойно уважение. Ну а ты, Ева? Ты согласна?

– Конечно, пап, – кивнула я. – Тут еще одно обстоятельство, почему со свадьбой тянуть не стоит…

Отец вопросительно смотрел на меня, а в его карих глазах появился огонёк понимания.

– Мы ждём ребёнка.

– Что ж, – всплеснул руками отец. – Как у вас всё быстро сейчас! Но раз так карта легла – замечательно. Значит, я буду дедушкой?

– Да, папа, – улыбнулась я.

– Очень рад милая, – отец протянул руку и погладил меня по плечу. – Жаль, что мама не увидела твоего счастья. Я обязательно ей расскажу, когда снова увижу свою Галю там, где всем хорошо.

– Пап, прекращай, – сказала ему. – Ты нам ещё тут нужен.

– Естественно! Я еще и жить с вами буду, и нянькать внука. Не хочу больше жить один. Особенно после того, как чуть не потерял тебя.

– Мы купим хороший дом, места всем будет достаточно, – снова вставил своё веское слово Ян.

– Вот и замечательно. Счастлив за вас. Хочу увидеть свою дочь, идущую к алтарю.

– Скоро увидишь, – улыбнулась я в ответ.

* * *

Прошёл месяц

Ян нашёл небольшой двухэтажный домик в таун-хаусе в хорошем районе и мы переехали туда. Жильё было комфортным, полностью обставленным, и комнат в доме действительно было более чем достаточно. Наша спальня была наверху, а комната папы на первом этаже, чтобы мы друг другу не мешали.

Ян показал нам весь дом, оставив напоследок одну и комнат рядом с нашей спальней, и повёл нас туда только после остальных.

– Детская. Сюрприз для будущей жены, – открыл он дверь.

Моему взору предстала комната, оформленная в нежных и светлых тонах, которая подошла бы и мальчику, и девочке. В центра белая люлька с красивыми подушечками и одеялом, рядом с ней комод с планальным столиком и полочками для средств гигиены и ухода за малышом. По полочкам на стене рассажены мягкие зайчики и мишки. Всё было оформлено очень красиво, и видно, что выбирались предметы интерьера и игрушки с любовью и душой.

Повернулась к нему, снова пытаясь сморгнуть слёзы, навернувшиеся на глаза от трогательности момента. Такой большой мужчина, настоящий воин, вдруг с нежностью выбирал игрукши и кроватку своему маленькому. Как же это мило, и бесценно.

– Спасибо, любимый, – прильнула к нему, и он обнял меня в ответ.

– Тебе всё нравится?

– Да, ты такой умница! Всё просто прекрасно. Даже не хочется ничего менять.

– Удобно будет пользоваться кроваткой или комодом?

– Да, милый. Ты как всегда всё отлично продумал.

– Комната в самом деле очень приятная. Моему внуку здесь понравится, – похвалил Яна и папа.

Вообще отношения между моими мужчина сложились очень тёплые и уважительные, что не могло не радовать. Два самых близких моих человека приняли друг друга как данность, и даже пытаются подружиться. Папа вечно будет благодарен Яну за меня, а Ян – папе, за тоже самое… Теперь осталось дождаться нового, четвёртого члена нашей семьи, который по праву и займёт эту самую комнату.

На моей правой руке, как и на руке теперь уже моего мужа, блестело обручальное кольцо. Всё было как в моём сне: папа под руку вёл меня к алтарю, где меня ждал священник и Ян в свадебном смокинге. Такие счастливые моменты: клятвы в верности перед Библией, обмен кольцами и первый семейный поцелуй. Папа был единственным гостем и свидетелем нашего счастья и рождения новой семьи, но нас это вовсе не огорчало. Нам больше никого и не нужно было. Теперь всё правильно – просто всё встало на свои места.

* * *

Спустя положенный срок Ева-Марта родила здорового мальчика. Наши герои остались жить в Германии – привыкли, нашли работу в этой стране. Ева продолжила работать моделью даже после родов. С её внешностью и опытом девушку приняли в модельное агентство. Ян тренирует парней для охраны и спец. заданий. Отец Евы открыл новую фирму, Ян помог ему деньгами и вошёл с ним в долю. Теперь все вместе они развивают общее семейное дело, которое уже точно никто не отберёт у них.