Текст книги "Развод. Беременная попаданка (СИ)"

Автор книги: Елена Белильщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12

Я готовилась к открытию. Купив простенькие, но яркие шторки и одеяльца, я слегка обновила дизайн в детской комнате. На подоконнике и столике теперь были расставлены игрушки. Во дворе я тоже все подготовила: вырвала лишнюю траву, убрала брошенные просто так дощечки и прочий мусор, через который малышня могла бы споткнуться. В огородике я разбила несколько небольших грядок. Посовещавшись с Кларой, я решила, что для второго «захода» картошки еще не поздно, а огурцы и здесь есть скороспелых сортов. Зато можно будет на зиму заготовить! Подвал в доме имелся, причем, добротный. Правда, консервация у нас с мамой всегда была в банках, а не в бочках. Ну, ничего, справиться можно! Ведь я понимала, что скоро у меня на руках уже будет малыш. А значит, ответственность за двоих. Правда, Клара удивилась, почему вчерашняя богачка-леди так вдумчиво размышляет о картошке и с чем закрыть огурчики… Но она уже привыкла к моим странностям.

Поднимать тяжелое мне, конечно, было нельзя. Так что я отыскала небольшое ведерко, с которым теперь сновала от колодца к грядкам и обратно. И тут я услышала, как меня окликнул незнакомый женский голос. Я побежала к неожиданной гостье. Это оказалась полная румяная женщина.

– Добрый день. Клара рассказывала мне о вас. Что вы детишек к себе берете на день приглядывать. А у меня муж такой пьяница, что ничего ему не доверишь! Может, и моих троих к себе возьмете? Я заплачу!

Так и началась история моего детского садика! На следующий день мы устроили открытие. Клара привела своих малышей, эта женщина – свою детвору. Они рассказали о садике другим родителям, и уже к вечеру ко мне пришли договариваться еще насчет нескольких детей. То молодой вдовец с мальчишками-близнецами, которому нужно было ходить на охоту и кормить семью, то семейная пара, которые торговали на рынке и устали таскать с собой малышню за прилавок… Я с радостью принимала всех желающих. Цену не загибала, да и платить просила поначалу только на неделю вперед. Не понравится – всегда можно перестать водить малышей. Но я не сомневалась, что потом оплата будет и на месяц, и больше. Ведь мне нравилось возиться с детьми, и они отвечали мне взаимностью.

На прислугу денег у меня пока что не было. Но и детей пока набралось немного, так что с готовкой я справлялась сама. Благо, на Земле в детском саду, где я работала, была повариха от бога, которая с радостью делилась рецептами. У нее даже кашу уплетали за обе щеки, а ее манные биточки с киселем вспоминали уже несколько поколений с щемящей ностальгией. Все это я с успехом воплотила у себя.

В итоге, уже через пару дней одна из мамочек даже растрогалась, говоря, что теперь не переживает, что ее дети сидят либо одни, либо у соседки, перекусывая только хлебом с молоком. И я почувствовала до невероятного остро, что на своем месте. Что делаю что-то важное.

***

В конце очередного рабочего дня я повела детей в парк. Мы договорились с родителями, что они заберут своих малышей прямо оттуда. После того, как я развлекала детвору, устроив с ними игру в жмурки. А еще мы увидели рыжую белку, прыгающую по веткам, и я долго рассказывала малышне, как сказку, о том, как живут эти животные. В итоге, сразу несколько запищали, будем ли мы завтра играть в бельчат? Время пролетело незаметно, детей начали забирать родители. Когда пришли за последним ребенком, я осталась одна и тихо вздохнула.

После таких дней было немного тоскливо возвращаться в дом, где меня никто не ждал. Еще на Земле я мечтала о своей семье. Неважно, что перед собой я видела пример несчастливой судьбы, что моя мать была жертвой мужчин. И что мои подруги лет с тринадцати, как только начинали влюбляться, только плакали из-за парней… У меня в сердце жила вера, что со мной будет иначе! Что я вот-вот встречу того самого принца на белом коне! И будет у нас с ним все: и красивая свадьба, и лучший на свете медовый месяц, и пятеро детей потом, и умрем в один день. Что-то мне подсказывало, что Слава со мной в один день не умер. Да и Арнольд не собирался.

Вспомни заразу – появится сразу. В первый момент мне даже показалось, что это иллюзия, игра разума, а не настоящий голос, окликнувший негромко:

– Ингрид? Это ты?

Я хотела было обернуться, но мне не позволили. Сильные руки легли на мою талию. Арнольд, он был так близко, что у меня перехватило дыхание. Через платье я ощутила жар его тела настолько явственно, как если бы мы стояли обнаженными.

– Арнольд… – выдохнула я хрипло, испуганно, но мой голос прозвучал так, будто я скучала по этим касаниям.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь. Хотя мы раньше часто гуляли тут. Точнее… я и Ингрид, – Арнольд запнулся, выпуская меня из объятий. – Прости, я несу чушь. Хочешь, я покажу тебе парк заново? Именно тебе, моя попаданка?

Он остановился передо мной, беря мои ладони в свои. Так трепетно, романтично, словно сейчас начнет читать стихи под луной. Вот только луны не было. Только золотые солнечные лучи пробивались сквозь резные листья, и тени плясали по лицу Арнольда. Оно словно было озарен внутренним светом. Никогда, никогда эти темно-зеленые глаза не смотрели так на настоящую Ингрид! Сколько бы я ни копалась в ее памяти, ничего подобного там не было. И так легко было поверить, что Арнольду понравилась именно я, попаданка. Что меня он уже не принес бы в жертву во имя темной магии, великой цели, вселенского могущества или что там нужно этому ненормальному мужику. Я прикрыла глаза, запрещая себе обманываться.

– Я помню этот парк. Все воспоминания Ингрид у меня есть. Нужно только напрячься – и я могу вспомнить любое, – ответила я максимально вежливо, как чужому.

Этот человек и был мне чужой – я пыталась, правда пыталась себя в этом убедить! Но в голове вертелся какой-то винегрет из воспоминаний. То танцы Ингрид и Арнольда на балах, то первая брачная ночь, то… уже то, как он спас меня из того дома разврата.

Я попыталась убрать руки, но Арнольд не отпустил. Он сжал мои ладони, как взволнованный мальчишка. Такого трогательного, трепетного взгляда я могла бы ждать от Микеля. Но никак не от своего жесткого мужа, который грозил мне кинжалом в первую же встречу! И все же… это был он. Те самые пальцы с чуть загрубевшими подушечками, которые тогда уверенно сжимали рукоятку, сейчас еле-еле поглаживали мое запястье. По коже бежали мурашки от того, как нежен был Арнольд.

 – Тогда, может, просто прогуляемся вместе? – мягко предложил он.

– Чтобы ты принес меня в жертву под ближайшим кустом? Нет уж, – усмехнулась я, качая головой. – Оставь меня в покое, Арнольд. Я не твоя жена.

Одним кэрнитенским богам известно, каких усилий мне стоила эта жесткость. Насмешливый тон, звучащий, как пощечина наотмашь. Отдернутые руки. Гордый вид. Хотя внутри что-то тоненько ныло, стоило взглянуть на Арнольда. Особенно когда он замкнулся в себе и помрачнел.

– Я не дурак. И знаю это. Может, я хочу предложить тебе прогулку просто как девушке? Девушке, которая мне понравилась. Что скажешь, Ингрид? Или… называть тебя земным именем? – Арнольд потянулся к моему лицу.

Он почти коснулся, но замер в сантиметре. Будто оставляя мне шанс сбежать. У меня предательски заблестели глаза, повлажнели ресницы. Ведь Арнольд был так внимателен, что замирало сердце. Слава никогда не относился ко мне так. На Земле со мной, вообще, никто так не разговаривал. Но грош цена этой нежности и бережности, если Арнольд, в итоге, просто швырнет меня на алтарь и заколет ритуальным кинжалом! Как бы мне ни хотелось обмануться.

– Не нужно. Пусть лучше Ингрид, – сдавленно прошептала я, отводя взгляд.

Не хотелось вспоминать прошлое. Где мне не везло еще больше, чем здесь. Тут Арнольд хотя бы пытался изобразить, что я ему небезразлична. Я хотела отвернуться, уйти, но он перехватил меня за локоть, с тревогой заглядывая в глаза.

– Что с тобой?

– Я уже умерла один раз по вине мужчины, – тихо призналась я. – Которому тоже якобы нравилась.

Пальцы Арнольда вдруг сжались на моей руке, словно звериные когти. Глаза сверкнули ревностью.

– Так у тебя на Земле остался муж?! – едва не прорычал Арнольд.

Одна часть меня, внешняя, нормальная, возмутилась! Он сам изменил, притащил в дом какую-то шлюху. А теперь пытался корчить из себя ревнивца и собственника?! Но глубоко внутри меня словно грел маленький солнечный лучик, и хотелось улыбаться. Ведь Арнольд… хотел видеть меня своей? Это смягчило меня, и я ответила спокойно, даже немного грустно:

– Нет. Мы не были женаты. Просто жили вместе, а потом…

В голове поплыло. Я сделала паузу, прижмуриваясь. Сама не понимая, почему меня так повело. Слишком яркими и болезненными оказались воспоминания. Крики Славы о том, что хочет пожить для себя еще, что я его не спрашивала, готов ли он стать отцом.

– Ты можешь рассказать мне, – Арнольд взял мою ладонь в свои. – Ингрид, ты побледнела. И руки… как лед. Что с тобой?

Слишком поздно. Я пошатнулась, оседая ему на руки. Уплывая куда-то в темноту. Казалось, та реальность потянула меня обратно, и мне стало страшно. Я же умерла на Земле! Или… или может, просто впала в кому? Мало ли… Что, если я могла вернуться туда? В этот момент я до паники, до острого ужаса поняла, что не хочу этого! Что хочу остаться здесь, в Кэрнитене! В руках мужчины, который подхватил мое оседающее тело.

Я очнулась от аромата лаванды. Он то усиливался, то слабел. А может, это я плыла, как на волнах. То в реальность, то в темное вязкое марево.

– У бедняжки обморок. Если масло не поможет, я возьму нюхательную соль, – раздался незнакомый голос, хрипловатый и низкий.

Это был не Арнольд. Наверно, лекарь? Чувствовалось что-то профессиональное в его интонациях. Да и я сейчас слабо соображала. Даже глаза открыть не смогла, снова уплывая в темноту. Но ладонь дрогнула, потянулась к животу. Это было выше меня, выше бессилия и даже этой страшной темноты! То, как я боялась за этого малыша. За мой второй шанс. После того, как я потеряла на Земле своего ребенка. И если уж оказалась на месте Ингрид, то позабочусь о том, кого она носила под сердцем!

– Ребенок… – слабо прошептала я. – Спасите его…

Живот не болел. Но это была словно привычка. Ждать адской боли, крови, выкидыша. Собственная смерть так просто не забывается. Так что я с испугом прижала ладонь к животу, а потом снова отключилась.

– Ингрид! Ингрид, очнись! – раздался уже знакомый голос.

Я резко распахнула глаза. Воспоминания обрушились на меня, как ведро ледяной воды. Ведь я отключилась на руках у Арнольда. И теперь именно он сидел на краешке постели, держа в руках небольшой пузырек с лавандовым маслом. Мы были в небольшой незнакомой комнатке, где пахло травами и лекарствами. Мое дыхание сбилось, сердце испуганно зачастило. Ведь за спиной Арнольда стоял незнакомец. По-видимому, лекарь. И он улыбнулся, положив ладонь на плечо Арнольду:

– Да не волнуйтесь Вы так! Сами же слышали, в положении Ваша супруга. А значит, и обмороки могут случаться. Только что же Вы, милочка, мужу-то не сказали, не обрадовали?

Арнольд убрал пузырек с лавандой. Более того, сжал его в кулаке так, что мне показалось, стекло сейчас треснет.

– Меня тоже интересует этот вопрос, – угрюмо посмотрел на меня Арнольд.

– Мне дурно! – пискнула я, вжимаясь в подушку.

Это была наглая ложь. Но я надеялась, что лекарь выпроводит Арнольда за дверь, а я… а что я? Расскажу, что муж хочет меня убить ради темной магии? И кто мне поверит? Решит еще лекарь, что я при обмороке головушкой ударилась. Впрочем, план все равно не сработал. Лекарь сам направился к двери.

– Вам нужно отдыхать. Побудьте пока здесь, а потом возьмите экипаж и поезжайте домой. Я пойду соберу вам смесь из трав. Будете заваривать и принимать на ночь. Травки безвредные, так, нервишки успокоить и здоровье укрепить. И никаких волнений! Хорошее питание, прогулки на свежем воздухе, полноценный отдых и здоровый сон. Вы уж проследите за своей супругой.

– О да. Я за ней прослежу, – многозначительно сощурился Арнольд, и взгляд опасно потемнел.

Глава 13

Мы остались наедине. Я даже вздрогнула, когда лекарь закрыл дверь. Ее хлопок показался мне выстрелом в упор. И неспроста мне лезли в голову такие пафосные сравнения! Ведь взгляд Арнольда, казалось, прожигал во мне дыру. Он медленно подошел ближе. Я едва сдержалась, чтобы не пискнуть от испуга, чуть отползая. Вот только максимум, позволенный мне, – это вжаться спиной в подушку, в изголовье кровати. И натянуть повыше тоненькое одеяло. Арнольд склонился сверху, упираясь в него ладонью.

– Какая целомудренность! – он заметил мой нервный жест, и нехорошая ухмылка изогнула губы. – А на девятом месяце ты точно так же прятала бы от меня живот?

– На девятом месяце я уже с тобой не пересекалась бы! – выпалила я в сердцах.

Арнольд зло рыкнул. Он ударил ладонью совсем близко рядом со мной. По многострадальному изголовью, но я все равно дернулась. Арнольд выпрямился, выдохнув обжигающе зло:

– Прекрасно! Ты собиралась скрывать от меня моего наследника!

В такой ярости я его еще ни разу не видела! Даже когда брякнула про развод, а он стал угрожать мне кинжалом.

– Ты все равно планировал убить меня!

– Думаешь, я навредил бы своему ребенку?! – прорычал Арнольд, но потом выдохнул и присел на край кровати, беря меня за руку. – Ингрид, поверь мне! Теперь тебе точно ничего не угрожает! Поехали домой!

Я отдернула руку. На душе почему-то стало горько. Казалось бы, все идеально? Малыш в безопасности, Арнольду на него не наплевать – этого я и хотела? Но мне было сложно поверить этому мужчине. А еще… Я чувствовала, что влюбляюсь в Арнольда. И не хотела быть той, кого он пощадил только из-за того, что я ношу под сердцем его ребенка.

– Быстро же ты переобулся… – грустно усмехнулась я. – Значит, своему ребенку не навредишь. А мне – так всегда пожалуйста. Знаешь, что? Я не согласна быть просто инкубатором!

– Инку… что? – Арнольд посмотрел на меня почти в испуге.

А, понятно. В их мире, наверно, про инкубов слышали, а про инкубаторы – еще нет.

– Курицей-наседкой, которая нужна, пока не вылупится цыпленок! А потом можно и суп из нее сварить! – огрызнулась я. – Нет, Арно! Так не пойдет. Я не поеду в твой дом в качестве просто чужой девки, которая вынашивает твоего ребенка. Мы справимся и без тебя!

С этими словами я решительно отбросила одеяло, чтобы вскочить с постели. Арнольд бросился следом, настигая у двери. Он перехватил меня за руку, заглядывая в глаза.

– Но это и мой ребенок…

– Которого ты убил бы. Вместе со мной. Сам того не зная. Не пойми ради чего. Ну? Что ты молчишь? Сказать нечего? Так я и думала, – я покачала головой, отводя взгляд.

Похоже, та ночь на постоялом дворе никак нас не сблизила. И я по-прежнему была просто чужой попаданкой, которой не за чем доверять. Не за чем откровенничать и что-то объяснять. Высвободив руку, я вышла за дверь. Направилась к лекарю, чтобы уточнить все по его рекомендациям.

Я уже не услышала, как Арнольд, прислонившись лбом к закрывшейся за мной двери, глухо прошептал:

– Я не буду унижаться перед тобой, Ингрид. Оправдываться, рассказывая свою историю… Я хочу от тебя любви, а не жалости.

***

Недолго же выдержал Арнольд! Уже минут через пятнадцать, в дверь, где мы беседовали с лекарем, постучали. Он деликатно вышел. Я нахмурилась. Ссора тяжелым гнетом давила на мои плечи. Мне не хотелось расставаться с Арнольдом на такой темной, негативной ноте. Но что поделать, если он заладил: «Домой, домой, возвращайся домой?»

– О, это снова ты? – разочарованно проговорила я, открыв дверь.

Арнольд грустно улыбнулся мне.

– Не слишком радушный прием.

– Да и беседа у нас была не слишком радостная, ты не заметил? – я сморщила нос. – Ладно, говори уже, что тебе нужно, и топай отсюда, Арно. А то мне волноваться нельзя. Из-за ребенка. Ты забыл?

– Помню, – хмуро бросил Арнольд, опуская взгляд. – Я извиниться хочу.

– Твои извинения не приняты, – отрезала я и попыталась захлопнуть перед Арнольдом дверь, но он лишь вставил ногу между дверью и мной, не позволяя ее закрывать.

– Погоди, Ингрид! – уже взмолился он. – Я был неправ, что наорал на тебя, и мы снова поссорились. Но для меня это шок. Пойми, пожалуйста!

Я вздохнула и ничего не ответила. Лишь отвернулась, надеясь, что Арнольд надоест. Он прищурился, явно недовольный моим упрямством.

– Давай так. Объявляю перемирие на одно утро, – заявил Арнольд и потянулся к моей ладони, погладив ее тыльную сторону. – Приходи на завтрак в замок. Когда захочешь. Удерживать силой не стану, клянусь. Но раз уж у нас… скоро появится ребенок, и ты не хочешь жить в замке, хочешь уйти от меня навсегда, нам нужно учиться находить общий язык. Ты так не считаешь, Ингрид?

Мне хотелось стукнуть Арнольд и заорать, что я никак не вижу наше будущее. Что мне до сих пор кажется, что он убьет меня на алтаре, несмотря на то, что я беременна от него. Но… что, если в этом парне и впрямь взыграл здравый смысл? Как говорят, худой мир лучше доброй ссоры. А пока я убаюкаю бдительность Арнольда, он расслабится, и может быть, я сумею сбежать от него. Куда-то подальше, на край этого чертового мира? Где он уже никогда не найдет ни меня, ни ребенка.

– Согласна, – кивнула я. – Будем искать компромиссы. Так у нас на Земле говорят. Но приду я на завтрак не завтра. А может, через несколько дней. И тебе, и мне нужно остыть и обо всем подумать.

– Хорошо! – просиял Арнольд. – Я согласен!

Что-то в его довольной улыбке показалось мне подозрительным. Будто… звал Арнольд меня не ради себя, не ради ребенка и налаживания отношений. А… ради другой цели.

Риэль. Чтобы обмануть демона в очередной раз. Помахать мной перед носом демона, как яркой игрушкой: «Вот она, Ингрид, смотри, она по-прежнему в моей власти, и я могу ее убить!»

Меня слегка затошнило от этой мысли. Но я не хотела приписывать Арнольду еще и вероломство и грязную игру за моей спиной вместе с Риэлем. Все-таки… я хотела верить этому мужчине. Вопреки всему. Быть с ним я не могла. Но верить хотела. Очень, очень сильно хотела.

***

Обычно Клара сама заводила детей ко мне в садик перед тем, как идти на работу. Но этим серым дождливым утром на пороге оказался только ее сыночек Ганс. Никого из малышни еще не было. Только он ежился, переступая с ноги на ногу, как котенок, поджимающий лапки на холоде. Последние дни выдались сырыми, промозглыми, хоть и лето.

– Привет, Ганс! Заходи скорее, еще простудишься, – с волнением сказала я. – А где твоя сестричка? Мама обычно приводит вас вдвоем.

– Мама заболела, – Ганс шмыгнул носом. – Сильно! Мари с ней сидит!

– Заболела? – нахмурилась я. – И что говорит лекарь?

– А он не пришел! Нам платить нечем.

Я вздохнула. Во времена Средневековья, без большинства привычных современному человеку лекарств был высок шанс загнуться даже от банальной простуды! Так что я сразу заволновалась за Клару.

– Пойдем навестим твою маму? – предложила я. – Еще есть время, пока соберутся остальные ребята.

Ганс обрадовался и энергично закивал. Я завела его в дом, а сама сбежала на кухню. Еда для детишек уже была наготовлена. Так что я отложила немного для Клары. После чего взяла свой плащ, а еще один захватила для Ганса. Это была короткая накидка – для ребенка в самый раз. Набросив ему на голову капюшон, я взяла мальчика за руку, и мы вышли на улицу.

Клара даже не вышла меня встречать. Услышав наши голоса, она крикнула:

– Я здесь!

Голос у нее был хриплый и севший. Это я расслышала сразу. Еще до того, как подошла к кровати. Мари сидела рядом. Она полоскала небольшую тряпицу в мисочке с прохладной водой, чтобы после ляпнуть на лоб Кларе. Судя по тому, что волосы у той промокли на висках, это был уже не первый компресс. Клара протянула руку, и я сжала ее ладонь. Даже не трогая лоб, можно было легко понять, что температура.

– Да у тебя жар… – выдохнула я. – Клара, тебе нужно лекаря!

Она слабо улыбнулась, как несмышленому ребенку.

– Откуда же у меня на него деньги? Все хорошо, Ингрид, не волнуйся. Я отлежусь, и все пройдет. Просто попала под ливень, когда спешила вчера на работу. У меня хозяйка строгая, если опоздаешь, может не просто тростью перечесать, но и выгнать, а мне детей кормить нужно… – вздохнула Клара, отворачиваясь на минутку головой по подушке, а потом посмотрела мне в глаза. – Ты присмотри за ними пока?

– Обязательно! – я сжала ладонь Клары уже двумя руками. – Но за тобой сейчас тоже присмотр нужен. Я принесла тебе суп и кашу с овощами. И сейчас же пошлю кого-нибудь за лекарем. Я сама куплю тебе лекарства!

– Спасибо тебе, Ингрид, – Клара растроганно заморгала.

Было видно, что мало кто заботится о ней. Хотя она всегда была милой и доброжелательной. Но что поделать, похоже, самой близкой для нее оказалась я, чужой человек, воспитательница из детского садика, куда ходят ее дети! А я точно не могла оставить Клару в таком состоянии. Так что, поймав на улице мальчишку-посыльного, я сказала ему позвать лекаря. Вскоре тот уже пришел и принес с собой нужные настойки. Он подтвердил, что дело в обычной простуде, пусть и сильной. Так что лечение, отдых, тепло и хорошее питание – и Клара быстро встанет на ноги.

Хлопот у меня прибавилось. Мари и Ганса я временно забрала полностью к себе. А к Кларе забегала утром и вечером: принести поесть, проследить за лекарствами, помочь в чем-то по дому. Она быстро начала рваться вставать с постели, чтобы никого не нагружать. Однако было видно, что это нелегко ей дается. Жар еще часто давал о себе знать.

Тем временем в моем детском садике все шло своим чередом. По утрам приводили с десяток детей. Они завтракали и обедали у меня, играли, учились всяким мелочам, весело проводили время. И за каждым нужно было глаз да глаз! Немного не уследишь – и один полез на дерево, а второй поставил фингал другу за то, что не поделился игрушкой. Так что я буквально разрывалась между присмотром за детьми и готовкой для них, помощью Кларе и работой по дому.

Через недельку Клара поправилась. Она забрала Мари и Ганса обратно. Казалось бы, теперь все должно пойти на лад! Но заглянув к ней, я застала Клару в слезах. Дети играли в саду, раскачиваясь на самодельных качелях. Она приглядывала за ними через окно, но вытирала с щек слезы.

– Клара! Что случилось? – я подбежала к ней, касаясь плеча.

– Ох, Ингрид… боюсь, Мари и Ганс больше не смогут ходить в твой садик, – Клара зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, и помотала головой. – Да и вообще… не знаю, как мы теперь будем жить!

– О чем ты говоришь? Что стряслось? – я приобняла ее за плечи.

– Меня выгнали с работы. Еще в первый день я сообщила, что сильно заболела, но скоро вернусь к своим обязанностям! Но всем оказалось плевать. Они наняли новую прачку, а меня выставили. Теперь даже не представляю, где мне искать работу! Кто захочет нанять вдову с двумя детьми? Каждый начнет говорить, что я вечно буду отвлекаться на детей и все такое. Я это уже проходила! Ох, ладно, – вздохнула Клара, успокаиваясь и качая головой. – Заболтала я тебя своими проблемами. Хочешь пирога с капустой? Ты мне так помогала, пока я болела, я тоже хочу тебя угостить!

После таких новостей у меня не было аппетита. Да есть ли у людей совесть?! Выставить работницу за порог только из-за того, что она разок заболела и, более того, предупредила об этом! Но отказываться от угощения я не стала. Хотелось сделать Кларе приятное. Поэтому она отрезала нам по кусочку, налила ароматный травяной отвар, и мы сели за стол. Пирог оказался объеденье! Пышное тесто буквально таяло во рту, а начинка слегка похрустывала, была сочной, с удачно подобранными специями.

– Я и подумать не могла, что ты так прекрасно готовишь! – принялась я хвалить Клару, а та лишь начала отмахиваться и смущаться, мол, ничего такого. – Да правда! Пальчики оближешь. Слушай, Клара, у меня есть идея! В садике у меня уже много детей, мне самой сложно справляться со всем. И присматривать за ними, и готовить. Да и… сама понимаешь, срок становится все больше.

Я с теплом опустила ладонь на живот. Клара закивала.

– Да-да, ты правда, тебе нужно беречь себя и малыша, не перегружаться! Но к чему ты клонишь?

– Может, ты пойдешь работать ко мне? Будешь у нас кухаркой? – предложила я. – Платить, конечно, много я тебе не смогу. Но доход садик приносит – люди исправно платят за детей. Да и тогда ты сможешь не платить за Мари и Ганса – это будет считаться частично твоей зарплатой.

– Ты серьезно? – Клара уставилась на меня широко раскрытыми глазами. – Но я ведь… не училась нигде стряпать, да и…

– Но ты прекрасно это делаешь! – я пожала плечами. – И детей любишь. Соглашайся, Клара. Мари и Ганс будут в восторге, что практически целый день при тебе.

– А ты права! Я согласна! Когда приступить к работе?