Текст книги "Измена. Магическая кухня попаданки (СИ)"

Автор книги: Елена Белильщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Ален ненавидел проигрывать. Но и это нужно делать с честью. Поэтому он не опустился до оскорблений. Лишь склонил голову, поправляя рубашку, которая чудом уцелела в драке. Ну, и разошлись… Как простолюдины на ярмарочной площади, набросились друг на друга. Алену уйти бы, пока Клод не разозлился окончательно? Но как, как подвести Изабеллу?

И вместо этого Ален снова подошел ближе. И провел ладонью по спутанным в драке волосам, убирая длинную прядь с лица Клода. Жестом проигравшего.

– У тебя нет доказательств моей вины, Окнел, – немного устало сказал Ален. – И если они появятся вдруг, через столько времени после убийства, то легко будет заподозрить, что они фальшивые, правда?

Ален умолк с тяжелым вздохом. Наблюдая за тем, как Клод отскочил, словно ужаленный. Все-таки боялся, что Ален продолжит драку? Но нет, после боя кулаками не машут. И Ален бесцельно скользил взглядом по Клоду, видя, как тот пытается застегнуть пуговицы на порванной, расстегнувшейся рубашке. Пальцы припухли от ударов, костяшки свезены до крови. Но дело было не в этом. А в легкой дрожи рук. Клод боялся. Нешуточно. Не меньше, чем Ален – оказаться на виселице.

– Давай помогу, – Алену было неловко, что так сорвался, и он подошел, почти силой отводя руки Клода, быстро и ловко помогая застегнуться. – Я хочу сражаться по-честному, Окнел. Обещай мне это? Не нужно сфабрикованных доказательств против меня в деле про смерть моей сестры. Взамен я тоже обещаю тебе честность. Я обещаю честно бороться за сердце твоей жены, Изабеллы. Она мне очень понравилась. Я ей тоже. Но обещаю, если она выберет тебя, не препятствовать вашему воссоединению семьи. В противном случае… Я начал выяснение про дело о разводе. Скоро Изабелла сможет подать ходатайство в верхушку церкви, и в течение нескольких месяцев ее прошение рассмотрят. Ты же знаешь, Клод, что младенца часто оставляют с матерью в случае развода? Неважно, что разводы у нас редки. Они случаются. И никогда, никогда малыша не отдавали на попечение отца, если он слыл на весь Эрлай развратником, каких свет не видел. Подумай об этом. Не стоит ссориться ни с Изабеллой. Ни со мной. Если ты хочешь когда-то в будущем видеться со своим сыном.

Клод замер, не двигаясь с места. Словно цепенея перед честностью и прямотой, как перед острием клинка, направленным в самое сердце. Перед способностью переступить через старые обиды, извиниться, протянуть руку или помочь с рубашкой, забыв о вражде. Теперь Клод видел, что Ален все же изменился. И научился уважению и человечности ко всем, даже к врагам.

– Разводы редки. И в ходе разбирательства я сделаю все, чтобы ходатайство Изабеллы восприняли женским капризом. После чего… захочет бегать от меня всю жизнь или спрятаться в монастыре – дело ее. Но я не отдам своего сына. Свою кровь. Я не позволю, чтобы его воспитывал чужой мужчина, которого ей удастся окрутить. Даже если это будет достойный отчим вроде тебя, который даст все необходимое… – невесело усмехнулся Клод, протягивая золотой браслет, который Ален случайно обронил в драке, а заодно свою ладонь. – Я обещаю тебе честность, Ален. Не приближайся к моему сыну, и я не скажу ни слова о твоей сестре. Но если ты попробуешь отобрать его, я сделаю ответный шаг. Это я тоже тебе обещаю.

Ален кивнул в ответ на эти слова. Честные и прямые. Что ж, он уважал позицию Клода. Ему был дорог свой ребенок. И он собирался воевать за него. Ален… наверняка, поступил бы точно так же. Не отступил бы перед трудностями. Но он не знал, как объяснять теперь Изабелле, что они проиграли сражение. Не войну. Что нужно подождать несколько месяцев и подключить все связи, чтобы прошение в церкви рассмотрели как можно скорее. Ведь миром Клод ребенка не отдаст. Он сообщил об этом сразу, не юлил, не кормил обещаниями. И не обманывал ни Алена, ни Изабеллу. Это хотя бы благородно, стоило это признать.

– Надеюсь, что церковь расторгнет ваш брак в кратчайшие сроки, Клод, – невесело усмехнулся Ален, когда надевал плащ. – А до этого обещаю, не вмешиваться в ваши отношения с женой. И не настаивать на том, чтобы ты отдал ребенка Изабелле. Это я тебе тоже обещаю. Спасибо за честность.

Ален вышел из дома, держа спину прямо. Хотя на душе скребли кошки. В замке ждала Изабелла. И Ален уже представлял, как ее глаза наполнятся слезами, когда он сообщит, что остается лишь ждать. Больше всего ему хотелось вернуться, оттолкнуть Клода, зайти в детскую и силой забрать Патрика. Сесть с ним в экипаж и умчаться к Изабелле. Но Ален знал: уже через несколько часов возле ворот замка тогда будет стража.

«Нельзя допустить, чтобы Изабелла подверглась опасности, – повторял себе Ален, как заклинание. – Нельзя, чтобы я или она нарушали законы нашей страны. Остается только ждать».

Ален сел в экипаж, и кучер тронул поводья. С губ сорвался вздох. Ален смотрел в окно. Но видел перед собой не деревья вдоль дороги, а испуганные глаза Клода сразу после драки. Вспоминал, как сегодня он оттолкнул протянутую руку, когда вставал с пола. Во рту горчило от той низости, которую Ален допустил по отношению к нему тогда, в юности. Небо вернуло ее обратно. Сегодня. Сполна.

***

В ожидании Алена я не находила себе места. Чтобы отвлечься и занять себя хоть чем-то, я отправилась в кухню. Зря мы, что ли, на рынок ездили. Нарезав кусочками мясо, я обжарила его с золотистым луком до такого аромата, что у самой в животе заурчало. Хотя казалось, на таких нервах кусок в горло не полезет. Хорошо, что от Изабеллы мне досталось довольно изящная тушка. Так что можно было объедаться на нервах без страха отрастить себе бока масштабов апокалипсиса. К мясу я посекла небольшую капустину, протушив ее в стакане воды с тертой морковкой и специями, а напоследок плеснув туда масла и томата. Закончив с готовкой, я принялась ждать Алена к ужину, оставив еду недалеко от огня, чтобы не остыла.

И вот наконец послышался стук копыт. Я подбежала к окну. К замку и правда подъезжал Ален. Спрыгнув со своего вороного коня, он направился ко входу, но… ребенка на руках у него не было. Сердце оборвалось. Прижимая ладони к груди, я побежала в холл замка. Ален застыл в дверях, будто не решаясь войти в собственный дом. Наверно, увидел, насколько я на нервах, встрепанная, с блестящими глазами? А может, дело было в другом? Ведь во взгляде Алена была растерянность… даже вина?

– Не получилось, – прошептала я одними губами.

Я физически почувствовала, как от моего лица отхлынула вся кровь. В ушах зашумело, даже ноги ослабели. Ален шагнул ко мне, ухватил за плечи, заглядывая в глаза. По ощущениям, только его сильные руки и не дали мне уплыть, сползти на пол безвольной тряпичной куклой.

– Мы еще все исправим, слышишь? – Ален слегка встряхнул меня. – Как только я добьюсь для тебя развода, мы заберем Патрика! А до этого… придется потерпеть. Я постараюсь сделать все возможное и невозможное, чтобы вас развели как можно скорее.

– Но что если у нас не получится? – мои глаза налились слезами, голос сорвался. – Этот процесс может затянуться на годы! Да и церковь далеко не всегда одобряет развод, если брак был не фиктивным. А у нас с Клодом ребенок, то есть мы с ним точно жили как настоящие муж и жена!

– Я знаю, Бел, – с сожалением вздохнул Ален, погладив меня по волосам. – Но Клод… угрожал мне, если я постараюсь забрать ребенка силой. Он может воспользоваться одной старой и грязной историей моей семьи, чтобы как минимум упечь меня за решетку. Как максимум отправить на эшафот. За себя мне нестрашно, милая. Но избавившись от меня, соперника, Клод доберется и до тебя. Я боюсь, что он отомстит и тебе. Если ты окажешься беззащитной. Нам остается только ждать.

Он отпустил меня, чтобы закрыть двери. Но прохладный ветерок все равно уже ворвался внутрь, стало зябко. Я обняла себя за плечи, бесцветно проговорив:

– Пойдем в столовую? Я приготовила ужин.

Я первая отвернулась, чтобы направиться прочь. Ален перехватил меня за локоть, рывком разворачивая к себе.

– Изабелла! Я рядом с тобой! – зеленые глаза горели уверенным, несломленным огнем. – Я не отступлю. Просто придется пойти более длинным путем.

– Я никогда не освобожусь от Клода, – я со всхлипом закрыла лицо руками. – Не увижу своего малыша.

Ален мягко привлек меня к себе. Гладя меня по волосам, он заговорил тихо и ласково:

– Это не так. Мне кажется, тебе нужно отвлечься. Хочешь, возьми себе завтра выходной? И сможем погулять по городу или… может, решишь заглянуть к кому-то из друзей? Я помню, ты подружилась с хозяйкой таверны, Элизабет. Тебе нужно развеяться. Положись на меня, Бел. Сегодня же я подготовлю письма ко всем, кто может помочь тебе с разводом.

***

Ранним утром я вышла из замка, кутаясь в темный плащ-накидку поверх тускло-желтого платья. На улице было прохладно, небо затянули серые тучи. Возле конюшни копошился пожилой конюх. Он занес внутрь охапку сена и снова выскользнул наружу.

– Доброе утро! – крикнула я, подходя ближе. – А где лорд Кэрин? Я нигде не могу его найти.

– Он с утра пошел к тому обрыву у реки, где сгинула его сестра, – вздохнул конюх.

У меня сжалось сердце. Это как же должно быть плохо на душе человеку, чтобы он пошел туда!

– Где это? – тихо спросила я.

– Не иди сама, девочка! Еще тоже оступишься, утонешь, гиблые то места, проклятые! – тряхнул головой конюх, будто у лошадей своих научился.

Я упросила его проводить меня. Мы углубились в лес, идя по узкой каменистой тропке. Когда вдалеке послышался шум воды, конюх остановился. Он кивнул вперед, и я увидела фигуру Алена. Дальше я пошла одна.

Он стоял на краю обрыва. Скалистый берег обрывался, словно вспоротый ножом. Внизу бурлила серая вода, убегая куда-то вдаль, вглубь леса. Среди пенного яростного потока виднелись торчащие камни. Я осторожно подошла ближе, коснулась плеча Алена.

– Конюх сказал, что ты здесь.

– Ты так рано встала? Или это я… потерял счет времени? – Ален встрепенулся, будто только-только проснулся от кошмара. – Я нечасто прихожу сюда. Воспоминания. До сих пор перед глазами, как после смерти родителей мы часто гуляли по лесу. И вот, в одну из таких прогулок сестра сообщила, что влюбилась. Это оказалась совсем… не равная партия.

Голос Алена звучал глухо, немного сипло. Казалось, что он заболевает. Да и кожа выглядела бледнее обычного, под глазами залегли легкие тени.

«Он не спал ночь. Из-за воспоминаний», – догадалась я.

– Разве так важно происхождение? – нахмурилась я. – Если они искренне любили друг друга!

– О, если бы эта любовь была настоящей! – криво усмехнулся Ален. – Да меня в дрожь бросило, когда я услышал имя ее избранника. Все знали, что он обычно влачит существование приживальца при богатых дамочках. Благо, мордашка смазливая. А потом благодетельницы его обычно выставляли, когда он в очередной раз проигрывался в хлам… Я сказал сестре, что ему нужны только ее деньги. Она обозвала меня чудовищем и пригрозила сбежать этой же ночью. Я не знал, что делать! И просто запер ее в комнате, не пустил на встречу с ним. А когда этот недоженишок явился за ней, мы… в общем, мы с ним подрались. Я сказал, что он может жениться на моей сестре, если согласен, что не получит ни копейки приданого. И его как ветром сдуло. Когда сестра об этом узнала, мы крупно поссорились. На этом самом месте. Был страшный туман, я просил ее пойти домой. Даже схватил за руку! Но она… вырвалась. И оступилась.

Он протянул руку в пустоту, будто все еще пытался ухватить кого-то кончиками пальцев. Но потом со вздохом опустил голову. Встрепанные волосы затрепетали на ветру. Глядя вниз, на бурлящую реку, Ален глухо закончил:

– Я сам едва не утонул, пытаясь спасти ее, отыскать в воде. Но Милли исчезла бесследно. Даже тела не нашли.

– Ты не виноват, Ален, – я прижалась к нему со спины, обвивая руками.

Он повернулся ко мне, обнял в ответ.

– Я так долго бегал от прошлого. Жил в столице, не в силах вернуться и прийти на это место снова. И с Клодом тоже… – Ален тяжело вздохнул, чувствовалось, как напряжена каждая мышца в его теле, как ему почти физически больно от вины. – Закрывал в памяти, как низко с ним обошелся, когда мы были совсем мальчишками. А теперь он мстит мне.

– Мы справимся, – шепнула я и первая потянулась к губам Алена, чтобы коснуться их нежным поцелуем.

Глава 13

Элизабет обрадовалась, увидев меня. Она сразу бросила все дела, сняла светлый передник и ухватила за руку, чтобы утащить наверх. Там нашлось и печенье, и ароматный чай на травах. Я рассказала немного о жизни в замке у Алена, послушала последние новости в городе, но так и не смогла заговорить о Патрике.

– А что с Клодом, Бел? – потянувшись через низенький столик, Элизабет накрыла мою ладонь своей.

– Ничего, – вздохнула я, низко опустив голову. – Ален пытался поговорить с ним, надавить, но все без толку! Клод вцепился в ребенка, как клещ. Он знает, как отомстить мне. Да и считает меня плохой мамой, которая не даст Патрику достойной жизни. Мол, кухарка не может быть достойной матерью! То ли дело он, аристократ, чтоб ему…

В бессильной ярости я сжала пальцы, сминая ткань платья у себя на коленях. Элизабет подошла поближе, положив ладонь мне на плечо.

– Не переживай. Помнишь, я говорила тебе в прошлый раз, что у меня появился план? Но ты тогда уехала с Аленом.

– Прости, – поморщилась я, вспомнив об этом. – Я была в расстроенных чувствах, мало соображала и, если честно, не верила, что что-то можно сделать. И боялась злоупотреблять твоим гостеприимством. Хотела сначала устроиться, а потом…

Меня прервал звонкий подзатыльник. Я айкнула, потерев голову, а Элизабет грозно уперла руки в боки.

– Дурочка! Что за слова такие? Злоупотреблять, пф! – она встряхнула светлыми волосами.

– Так что ты придумала тогда? – я с надеждой подалась вперед.

Элизабет немного замялась. Она прошлась по комнате, на минуту замерла у окна.

– Есть у меня один… знакомый. Не слишком добропорядочный и дружный с законом, – усмехнулась Элизабет. – Разбойник, попросту говоря. Его шайка время от времени заваливается в таверну, вот и с главарем я хорошо знакома. Он, хоть и промышляет грязными делами, но человек неплохой. И может помочь выкрасть ребенка, если ему хорошо заплатить. Конечно, если я замолвлю за тебя словечко перед Адрианом.

– Адриан, значит. Мир тесен. Знаю я его, встречались пару раз, – улыбнулась я, вставая. – Но прости, Элизабет, это плохой вариант. Если мы украдем ребенка, это только озлобит Клода.

Ален говорил, что у него есть нужные связи. Вот только… судя по всему, такие же имелись и у Клода. По словам Алена, мой ненавистный муженек мог обеспечить себе чуть ли не встречу с самим королем! И подстроить ложное обвинение в убийстве Милли. Я не хотела даже думать, какую свинью с такими связями Клод мог подложить мне и Патрику. Ведь мы куда более уязвимы, чем высокородный лорд Ален Кэрин! А даже он боялся.

«Как я тогда могу надеяться на развод? Неужели верю, что связи Алена сработают, если связи Клода не хуже?» – полезли мрачные мысли.

Элизабет тем временем подошла ближе. Она взяла мои ладони в свои, заглядывая в глаза.

– И что ты собираешься делать?

– У Алена есть знакомые и при дворе, и в церковной верхушке. Он постарается подсуетиться, чтобы нас с Клодом развели. А уже тогда я буду полностью свободна от него. И пусть только попробует забрать у меня моего мальчика! – я решительно сжала ладони Элизабет. – Патрик должен расти в материнской заботе, а не с няньками, которым платят за то, чтобы они меняли ему пеленки и кормили по расписанию… Но пока слишком опасно лезть к Клоду. Неизвестно, что он может выкинуть.

Я со вздохом отвела взгляд. О, тогда нам и в голову не могло прийти, насколько Клод непредсказуем и опасен… Но вскоре мне довелось в этом убедиться. Ведь посидев еще часик у Элизабет, я вышла на улицу. И на меня тут же набросились двое мужчин в черных плащах с капюшонами. Я попыталась вырваться, но меня мгновенно скрутили. И зажав рот ладонью, потащили к темному экипажу.

Последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться в темноту, – это то, как мне прижали ко рту и носу платок. Он пах травами, слишком резко, ярко, по-аптечному. Я дернулась, попытавшись вырваться. Ну, или хотя бы пнуть похитителя ногой. Но полутемный экипаж резко поплыл перед глазами, и я провалилась в темноту.

Сколько меня везли так бессознательной тушкой? Без понятия. Я очнулась в тесной каморке, лежа на мешках, сваленных в углу. Комнату освещал огарочек свечи, стоящей на одной из полок. Он освещал фигуру высокой женщины с тростью в руке. На чересчур тонких, даже с выразительными суставами пальцах поблескивали дорогие перстни. Волосы были убраны под темный головной убор, вместе со строгим платьем выдающий в незнакомке монахиню. Хотя держалась она гордо, как королева: как держать такую осанку, не проглотив жердь, – это еще вопрос.

Голова у меня гудела. Казалось, огрели по ней, а не просто дали травок подышать. Я потерла затылок, слабо приподымаясь на мешках.

– Кто Вы? – тихий стон сорвался с моих губ. – Где… куда меня притащили? Что это за чертово место?

Я собралась было встать, но меня тут же оглушило звонкой пощечиной. Так, что прямо села обратно. Кончики пальцев сами собой потянулись к губам. Нижнюю неприятно, коротко дергало. Все ясно. На пальцах осталась кровь. Это же нужно было так замахнуться женской рукой, чтобы разбить перстнями!

– Поаккуратнее со словами, дитя мое, – глаза незнакомки опасно сверкнули в свете свечи. – Ты в божьей обители. В монастыре, настоятельницей которого я являюсь. Меня зовут Полин, и лучше тебе быть послушной. Не упорствовать в своей дерзости.

– Я… я ничего не понимаю, – нахмурилась я.

В памяти начали пробиваться смутные отголоски. Похоже, там, в экипаже, я время от времени что-то слышала сквозь сон. Про матушку Полин и ее обитель, из которой так просто не сбежать.

Полин наклонилась ко мне. Ее спина осталась такой же прямой, как у куклы, которая лишь согнулась в талии.

– Со мной говорил твой муж, девочка, – строго отчеканила Полин, опираясь на трость с резной рукояткой. – Благородный лорд Клод Окнел. Он сказал мне, что ты вовсе отбилась от рук. Сбежала из дома и порочишь честь семьи, предаваясь блуду с кем попало. И это при том, что твоему ребенку нет и года, а ты уже позоришь его!

– Это неправда!

Мой звонкий вскрик, казалось, заполнил всю каморку, до последней паутинки под потолком. Щеки полыхнули румянцем. Я вскочила, оттолкнув Полин. И стало страшно от того, как недобро сверкнули ее глаза. Все ясно, мало кто позволял себе перечить этой стерве.

– А разве ты не живешь в доме лорда Кэрина? – Полин надменно изогнула бровь.

– Я у него работаю! Кухаркой! – я зло сощурилась, тяжело дыша от гнева и унижения.

– Леди, которая кашеварит на кухне? Ни за что не поверю, – Полин с презрительной улыбочкой покачала головой. – Скорее, греешь ему постель в плату за кров и пищу.

– Да с чего Вы взяли? – прошипела я.

«Еще не хватало, чтобы кто-то совал свой любопытный нос в наши отношения с Аленом! – фыркнула я про себя. – Ой. Кажется, я уже признала, что у нас с ним отношения?»

На мой вопрос Полин пожала плечами.

– Мордашка у тебя красивая, фигурка тоже все при себе – понятное дело, что распутствуешь и мужчин сбиваешь с пути истинного.

– Послушайте! – я запальчиво подалась вперед, сжимая кулаки. – Мне плевать, что Вы обо мне думаете! Но я не останусь здесь! Ни на минуту!

Напряженная, как звенящая струна, я с вызовом посмотрела в глаза Полин. Не могла же она запереть меня здесь! Это ведь монастырь, не тюрьма! Но плохо ленивая девочка Галечка учила историю в школе… а в средневековом мире такие знания пошли бы на пользу! Вроде там непослушных жен в монастырях запирали? Или, наоборот, девушки прятались от нежеланных женихов? Поди разберись!

– Ошибаешься, Изабелла, – Полин и бровью не повела, лишь тон превратился в стальной, непреклонный. – Ты лишь оступившееся дитя. Твой муж просил заняться твоим… воспитанием. А разве не знаешь, как поступают с дерзкими детьми? Их наказывают. Посиди, подумай над своим поведением. Мне нужно отъехать, а если назавтра я услышу от тебя искреннее раскаяние, то разрешу присоединиться к утренней молитве и трапезе.

На словах о наказании пальцы Полин перебрали по массивной рукоятке тяжелой трости. Зловеще сверкнул темно-красный рубин в оправе черненого серебра.

«Здесь дорогих гостий хоть не бьют?! – мне поплохело от собственных мыслей. – А то как-то не похожа эта Полин на милосердную матушку-настоятельницу! Скорее, на мегеру, которая и трупик прикопает на заднем дворе монастыря. В качестве удобрения для овощей на монастырской кухне! Но здесь же живут и нормальные монахини? Кто-то же должен остановить весь этот беспредел?!»

В надежде на это я ринулась вперед, как птица на прутья клетки. Вряд ли можно проскочить мимо Полин к двери, но зато шум подниму! Цепкие пальцы сомкнулись на моих плечах, глаза напротив полыхнули яростью. Ох, не нравилась настоятельнице непокорность, о-о-очень не нравилась.

– Нет! Нет, Вы не можете держать меня здесь силой! – заголосила я во все горло.

Полин отшвырнула меня на мешки. С такой силой, что я даже удивилась. У них тут что, спортзал в подвалах монастыря?! Но потом в голове поплыло, и стало ясно, в чем дело. Тот сонный эликсир, которым был пропитан платок, еще давал о себе знать. А я изрядно им надышалась, похоже.

– Могу, – жестко отрезала Полин, направляясь к двери, и уже в проеме обернулась с нехорошей усмешкой на губах. – Хочешь, скажу правду, Изабелла? Твой муж не против, чтобы ты вовсе исчезла с лица земли. Так что веди себя потише. Ты привыкнешь к жизни в монастыре. И усвоишь все правила. Это я тебе гарантирую.

От одного взгляда Полин по коже пробежали мурашки. Холодные, колючие, противные. Вот тиранша! Оцепенев перед ней, я даже ойкнуть не успела, как Полин вышла за дверь, стукнув кончиком трости о пол. А потом уже громыхнул тяжелый засов.

Я осталась одна в компании огарочка свечи. Воск стекал, таял, а фитиля осталось совсем немножко. Еще немного – и в кладовке станет полностью темно. Впрочем, я и так успела оглядеться. Ни окон, ни каких-либо других выходов. Я оказалась в ловушке.

Сидя в темноте, я подтянула к себе колени. Свеча со временем догорела. Осталось только свернуться клубочком в углу, на мешках, и слушать гнетущую тишину. Ну, и иногда недовольное урчание в животе. Пока над огарком еще теплился огонек, я обшарила здесь все. Вот только на полках лежали лишь аккуратно сложенные одеяла, полотенца, скатерти и прочее тряпье. А в мешках обнаружились овес и пшено. Жевать эту прелесть – сомнительное удовольствие. Я вздохнула, вспоминая кухню в замке Алена.

«И почему моя магия только напитывает готовую еду? А приготовить что-нибудь с ее помощью нельзя. Вот бы вжух – и передо мной скатерть-самобранка, а на ней и супчик, и салатик, и десертик с горячим чаем», – я тоскливо вздохнула от этих мыслей.

В коридоре раздались голоса. Я вскочила, подбежав к двери, и влипла в нее ухом. Похоже, там шли молоденькие девушки-монахини. Негромко они обсуждали между собой, что в сиротском приюте при монастыре заканчиваются чернила, что нужно бы сообщить об этом матушке Полин, а она уехала по делам и может задержаться.

– Помогите! Эй! Я здесь! – я закричала, что есть силы. – Меня здесь заперли!

Я начала молотить по двери раскрытыми ладонями, но кожа быстро вспыхнула и заболела. Девушки притихли. Казалось, они задумались, что делать с буйной пленницей. Не могли же не услышать? Не могли. Я поняла это через минуту, когда одна из них испуганно пискнула:

– Пойдемте. Иначе матушка Полин нас накажет. Хотите остаться завтра без еды и воды? Или и вовсе придется всю ночь стоять на коленях в старой часовне, на холодном каменном полу. У меня в прошлый раз даже синяки остались!

– А меня там зимой заперли! – жалобно проговорила другая. – Так наутро такой жар начался, думала, не выходят, так захворала… Вы правы, лучше пойдемте! Жалко бедняжку, но что поделать, посидит немножко, а там матушка Полин и смилостивится, если ее слушаться. Разве что… принесем кусочек хлеба и молока?

– А потом влетит за это… Лучше пусть грешница раскается, и матушка Полин сама ее пожалеет.

Они ушли. Я закрыла лицо ладонями, чувствуя, как намокают от слез ресницы. По телу пробежала дрожь. Только сейчас до меня дошло, в насколько ужасное место я попала. Может, спрятаться в монастыре от мужа-изменника – это и неплохой вариант! Только если этот монастырь не под крылышком матушки Полин – той еще ведьмы!

То ли от этих мыслей, то ли от того, как долго сидела без движения почти на полу, я начала замерзать. И вслепую потянула с полки одеяло, закутываясь в него и больше даже не стараясь сдерживать слезы. Все равно никто не увидит. Никто не услышит. Никто не выпустит отсюда. И Ален, Ален никогда не узнает, где меня искать!

Когда через время снова послышались шаги, я не выдержала. Взвилась на ноги. Одеяло соскользнуло куда-то на пол. Я бросилась к двери, молотя в нее то ладонями, то кулаками, даже пару раз зарядив ногой, когда устали руки.

– Помогите! Кто там? Вы меня слышите? Выпустите меня, умоляю! – закричала я, едва не срывая голос.

«И на что я надеюсь?» – грустно подумала я, но сдаться так просто не могла, ведь иначе мне больше никогда не увидеть ни сына, ни Алена.