Текст книги "Паутина"
Автор книги: Елена Батуева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Я не пью, – ответила я, но по выпученным глазам капитана поняла, что девушка, работающая по совершенно определённой специальности в этом мире, в это время не пить просто не может. – На работе не пью, так сказать. Хм... я кашлянула, отведя глаза в сторону от его противной рожи.
– Понимаю, – участливо произнёс рыцарь. – Я ведь тоже своего рода на работе. Правда сейчас – не моя смена, можно и отдохнуть.
Вскоре принесли наш заказ. Портвейн даже отдалённо, даже запахом, портвейн не напоминал, но рыцарь, видимо, так хотел пить, что этого просто не заметил. Один за другим, он осушил пять или шесть кубков. Квас тоже был, откровенно говоря, не самый лучший, к тому же тёплый. Я отхлебнула пару раз и стала с интересом наблюдать за судьбой капли на носу капитана, которая с каждым погружением её в кубок с портвейном, делалась всё больше и больше. Становилось интересным наблюдать за её поведением – каждую минуту, по мере опьянения хозяина носа, то есть рыцаря Бауфбота, как он назвался, капля норовила сорваться и упасть, окончив тем самым свою недолгую жизнь, но, тем не менее, держалась всё так же стойко.
По истечении часа, когда первый бочонок был опустошён полностью, а второй уже на четверть, Бауфбот всё-таки оторвал свою пьяную рожу от кубка и посмотрел на меня маленькими красными глазками:
– Ну а теперь – за дело! – произнёс он, явно обращаясь ко мне. Я, изображая полную дурёху, налила ему ещё кубок и поднесла к самому рту. Он посмотрел на меня бешеными глазами, потом посмотрел на кубок, потом – снова на меня.
В конце концов, он хмельно улыбнулся, ударил меня по руке, от чего кубок со звоном покатился по грязному деревянному столу. – Э, нет! От меня так просто не отделаешься! Чтобы окончательно опьянеть, мне будет мало трёх таких бочек. Пойдём! – он схватил меня за руку – в ужасе я не знала, что делать. Бауфбот сделал шаг, другой и...
... он падал тихо, неспешно, можно сказать, аккуратно, как в фильмах с трагическим концом, где главного героя всё-таки убивают, и он умирает на руках своей возлюбленной. К сожалению, рыцарь Бауфбот мало был похож на лирического героя, да и я в сложившихся обстоятельствах не горела желанием исполнять роль его грустной спутницы.
Словно выбирая позу, место, чтобы расположиться, капитан уже на полусогнутых ногах сделал несколько шагов вправо, потом влево, потом, как в ритме вальса, закружил по помещению, опускаясь всё ниже и ниже. Окончательно упал он у прилавка, загораживая вход. Романтика портвейна...
Через минуту или две, когда мне всё же удалось высвободить свою руку из лап притихшего рыцаря, с кухни появился хозяин таверны. Он неуверенно оглядел его, попинал ногой в бок, дабы убедиться, что Бауфбот отключился надолго и посмотрел на меня:
– Ну что, хорош мой портвейн? – его глаза сияли.
– Так это вы его усыпили? Но зачем?
– Забирайте, за чем пришли, и передавайте мои лучшие пожелания принцу. И бегите, бегите быстрее, – хозяин покосился на лежащего Бауфбота.
Я нагнулась, отвязала от пояса мешочек, заглянула в него – там лежал белый песок. Решив не терять времени, я завязала его покрепче и спрятала за пазуху.
– Спасибо вам огромное!
– Не за что, – хозяин таверны пожал мне руку, и я выбежала на улицу искать Кирилла.
– Повтори ещё раз, – всё больше наседал Кирилл. – Он тебя хоть пальцем тронул?!
Мы сидели в небольшой гостинице за общим столом. Постояльцы ещё не спустились: для ужина было ещё рановато, и все остальные, кроме нас, разумеется, либо гуляли по улицам Ляуштрасса, либо спали в своих комнатах. Фиона пришла с плохими новостями – без суда и следствия за одно покушение на стражников Удо Кэт и Макса приговорили к позорной казни через повешенье как лазутчиков. Фиона сидела с нами – переводила дыхание и пыталась что-нибудь придумать, чтобы освободить ребят. Она стаканами пила ледяную воду и переводила глаза с меня на Кирилла. Я доедала остывающий суп и пыталась убедить Кирилла, каким-то магическим образом засыпавшего белый песок себе и Фионе в часы на руке, что со мной ничего страшного не произошло.
– Да не трогал он меня! – в который раз отнекивалась я. – Чего пристал? "Часы" я достала, вернулась живая, здоровая... тьфу-тьфу. Где тут деревяшка почище? – я нагнулась и постучала по деревянному полу; стол, конечно, тоже был деревянным, но если сравнивать критерии чистоты пола и стола, выбор был не пользу последнего.
– Да, вернулась! – не отставал Кирилл. – Да, достала "часы"! Но если я узнаю, какой ценой это случилось, я... – он запнулся, – я перебью всех этих мерзавцев!
– Да знаешь ты цену, я тебе пять раз повторяла. Ну, пялилась я на его красную рожу с час, ну испугалась немножко, когда он, как выяснилось, пьёт, как заправский алкаш и не пьянеет. Не знаю, правда, что было бы, если б не хозяин таверны, а так – всё нормально.
– А что за хозяин? – оторвалась от питья воды Фиона и подняла на меня воспалённые глаза.
– Я же рассказывала, – не захотела отвлекаться от поедания ставшего противным супа – уж очень хотелось есть. – Человек, как человек.
– Простой человек не стал бы рисковать ради неизвестно откуда взявшегося принца и его странного вида подружки. Я не хочу вас обидеть, миледи, но когда город на военном положении, местное население обычно предпочитает не рисковать, – промолвила Фиона, посмотрела на Кирилла, потом они оба перевели взгляд на меня – Кирилл кивком показал свою солидарность с телохранителем.
– Что вы хотите от меня услышать? – я глубоко вздохнула и отодвинула от себя опустевшую миску.
– Как он выглядел? – осведомился Кирилл. Они сидели за противоположной стороной стола, низко пригнувшись. Я чувствовала нарастающее внутреннее противоборство и понимала, что со стороны это выглядит, как зреющий заговор.
– Да обычно, как многие. Лет тридцать на вид. Волосы – длинные, правда, все уже седые и торчат в разные стороны, как будто он ночевал на включённом электрическом стуле. Но лицо молодое, глаза всё время бегают. А сам – сразу видно, что хищная птица, нос такой, как у коршуна. Голос, как у курильщика, а так, не вызывает никакого доверия.
Знаете, если бы он не сказал этих слов, ну про лучшие пожелания принцу, тебе, то есть, я бы и не подумала ему верить, говорить что-то.
– А что ты ему сказала? – лицо Фионы было будто каменным.
– Да так, ничего особенного, – я пожала плечами. – Поблагодарила его и всё. За то, что он усыпил капитана Бауфбота, так выручил меня. И за то, что он верен государству, в твоём лице, Ваше Высочество, – я рассмеялась, но вскоре поняла, что смеюсь я одна. Кирилл и Фиона тревожно переглянулись, их лица всё гуще заливал белый мел. – А в чём дело-то? – я откашлялась. Они переглянулись, Кирилл потёр слипающиеся глаза, Фиона тихо ковыряла кинжалом стол:
– Вы думаете, это он, милорд?
– Теперь всё ясно – тот стражник потому меня и отпустил, что узнал. Он доложил начальнику – напрямую. Та сцена в таверне – спектакль.
– Значит, Макс и Кэт подставили себя напрасно? – Фиона сглотнула и с тревогой посмотрела на своего милорда.
– Это означает, что вызволить их будет почти невозможно – раз он знает, кто я и где, их охраняют, как всю королевскую сокровищницу.
– Там будет ловушка, милорд. Они нас ждут.
– А никто и не говорил, что всё будет просто, – Кирилл выхватил кинжал из рук Фионы и кинул его в дверной косяк – лезвие вошло в дерево почти на половину. – Вставайте – надо отоспаться перед тем, как... – он умолк и пошёл наверх.
– Что происходит? – остановила я Фиону, когда она уже встала и пошла вслед за Кириллом.
– Хозяин таверны, – Фиона запнулась и опустила глаза. – Это был сам Удо.
Мы проснулись ближе к полуночи. В гостинице было тихо, как в склепе. Да и по улицам никто не ходил – я объяснила это наверняка введённым комендантским часом. Кирилл спешно собрался, ещё раз проверил часы, перед зеркалом поправил бляшку на новеньком чёрном плаще и, предупредив, что будет ждать на улице, вышел. Фиона сидела на одной из трёх кроватей и, поставив ногу на стул, поправляла длинный сапог. По контуру в области голени угадывалось наличие кинжала. На ней тоже был чёрный плащ, такой же, как у меня и Кирилла. Мы по-быстрому отоварились прямо перед обедом и теперь выглядели, как близняшки-ниндзя, только без масок.
Я нервно расхаживала по комнате и жалела о том, что за двадцать с хвостиком лет так и не научилась курить – Аня, несмотря на то, что в жизни не брала в зубы сигарет, всегда утверждала, что курение очень успокаивает. Хотя, где бы я тогда взяла табак – непонятно. Фиона встала и внимательно посмотрела на меня:
– Вам страшно, миледи? – спросила она тоном более утверждающим, нежели вопросительным.
– А по мне не видно? – отмахнулась я, унимая порыв бросить всё и сбежать куда подальше. – И чего этот Удо так наш мир не возлюбил? У нас что, плохо?
– Напротив, – Фиона пожала плечами, поправила волосы, собранные во французскую косу и знаком предложила мне выйти из комнаты. – У вас очень хорошо, главное, спокойно – никакой враждебно настроенной магии. Только старушки всякие, провидицы, а так – ничего особенного.
– И что же ему не нравится?
– У него, говорят, невеста к вам сбежала, лет десять тому назад, почти заговорщицким тоном прошептала Фиона, когда мы проходили по коридору. – Но это – лишь слухи. Никто точно не знает.
– А что за невеста?
– Да понятия не имею, – взбрыкнула юная телохранительница. – Очень мне надо с его делами разбираться. Знаю, что как проход к вам открыли, так она со всей семейкой и... фьу, – Фиона свистнула, дёрнув головой.
– Но зачем-то ведь ей это надо было, – не отставала я.
– Ну, судя по всему – да. Вы на него сами сегодня посмотрели согласились бы стать его невестой?!
– Нет! – меня даже передёрнула от предложенной перспективы.
– Ну и всё. Сбежала, и флаг ей в руки, – закончила, наконец, наши беседу Фиона.
Внизу, прямо у входа, нас ждал Кирилл. Он с тревогой озирался по сторонам и нервно шевелил пальцами, очевидно, пытаясь согреть руки. Спустя какое-то время я заметила, что Фиона делает то же самое. Наверное, на уровне рефлекса; через пару минут, я поняла, что мои пальцы двигаются как-то сами собой, словно мне предстояло сдавать анализ крови из вены. Признаться, это мало помогало согреться, а на улице, и правда, было очень холодно. Мы шли на другой конец города. Пройдя центр, обозначенный огромным металлическим кругом на мостовой, напоминавшим "Нулевой километр" в Москве, мы едва не наткнулись на проверяющий патруль. Два удалых молодца, на две головы выше Кирилла, закованные в доспехи, чинно прошествовали вдоль по улице, ничего не обсуждая, ни о чём не переговариваясь, даже не смотря в стороны – они шли, как зомби, в известном лишь им одним направлении. Пока они громыхали латами, проходя мимо нас, мы, как три чёрные кошки, буквально вжались в стену, пытаясь слиться с тенью неосвещаемых улиц.
Обе луны поднялись всё выше и сохранять конспирацию становилось всё труднее – патрули, как назло, попадались всё чаще, что почти наверняка было связано с приближением заветной цели – тюрьмы города, а скрываться от их глаз становилось весьма и весьма проблематичным, так как стражники теперь бродили целыми кучами и безмолвно обшаривали каждый переулочек, каждую расщелину в стене дома. Они искали, искали нас...
Наконец, в свете звёзд и лун мы увидели серое здание, такое же, как и остальные, если не считать решётки на окнах и стражу у возвышения на холме прямо напротив главного входа в казематы города Ляуштрасса. Это так называемое возвышение и привлекло моё внимание. В ночном сиянии я разглядела силуэт П-образной конструкции. На поперечной перекладине висели три верёвки, качающиеся на ветру – у меня перехватило дыхание.
– А т-третья для кого? – заикаясь спросила я.
– Для меня, – ледяным, словно северный ветер, голосом ответила Фиона; затем она ухмыльнулась. – Всё распланировал, гадёныш.
– Не волнуйся, Фиона, – Кирилл взял её за руку, – справимся.
– Ну, по крайней мере, попытаемся, – девушка улыбнулась и засучила рукав камзола – там я еле разглядела небольшие наручные часики. – Значит так, используем эффект неожиданности... Я хотела сказать, действуем, как получится. Городские ворота – в двух кварталах отсюда, если дойдём до этой стадии – придётся хорошенько побегать.
– Но ворота наверняка закрыты... – вставила я.
– Можете быть уверены, – Фиона кивнула. – На месте разберёмся главное, попасть поглубже в лес, как можно дальше от основной дороги – там уже не будет патрулей, даже сам Удо не решится нас преследовать. Будем думать, ваша крёстная не примет нас за лесных грабителей и не выкинет вон, она скосила глаза на принца, тот лишь пожал плечами. – Кэт и Макс... Я уверена, Удо не станет их глубоко прятать – он слишком тщеславен и любит поиздеваться. Скорей всего, они в одной из камер. Теперь очерёдность – мы переносимся все вместе, но вы, миледи, вы – наше тайное оружие, наша надежда. Вы войдёте потом...
– Что ты хочешь сказать? – едва не завопила я. – Я не знаю, что делать. Да и вообще, смогу ли я перенестись? В тот раз это было случайно.
– У тебя всё получится, – Кирилл взял мои руку в свои. – Главное – не думай, что ничего не выйдет. Мы войдём в помещение – стражники на входе не успеют среагировать. Затем они бросятся за нами – мы постараемся отвести их с Удо подальше от камер заключённых. Ты войдёшь немного погодя и освободишь ребят, – он сунул мне в руки мешочек с "часами". – Затем, если сможете, вы поможете нам. Если нет – бегите. Макс знает дорогу к моей крёстной, она поможет, если что...
– Нет, не говори так, – я замотала головой, из глаз полились слёзы. – Я не знаю, что мне делать, а если не выйдет?.. Может обойдёмся без переносов? Нельзя по-простому?
– Сияние действует, только если ты находишься в шкале Обратуса. Не волнуйся, Удо связан с часами, как большинство волшебников в моей стране, а ты – нет, и в этом наш козырь, – Кирилл засучил рукав и посмотрел на меня. Прости, что втянул тебя в во всё это.
Темнота улицы буквально озарилась вспышкой света. Я прикрыла глаза рукой и в это мгновение почувствовала, что меня засасывает куда-то. Ощущение было подобно тому, будто ты находишься между двумя магнитами – тебя тянет и туда, и туда, и во все стороны сразу. Я опять глубоко вздохнула, и опять звук этот отразился во мне таким долгим, громким эхом, по окончании которого я будто очнулась от столетнего сна. Наверное, так чувствовала себя Алиса, когда упала в кроличью нору.
Всё вокруг снова виделось в сероватой дымке или даже мареве, будто бы смотришь на мир поверх разожжённого костра. Я всё так же сидела, прижавшись к стене, и наблюдала за тем, что происходило на площади. Часть стражников ярко замерцали, а затем бросились в открытые двери тюрьмы, где совсем недавно промелькнули два силуэта. Большинство так и остались стоять неподвижно, они лишь повернули головы в ту сторону, где мы стояли; я представила себе, что происходит сейчас у них в мозгу – наверняка, они только подумали зажмуриться, и импульс, посланный от мозга к векам, застрял на полпути.
Я просидела неподвижно около пяти минут, каждый миг порываясь броситься к дверям. Меня останавливали вспышки света и вылетающие наружу груды металлолома, когда-то бывшие наёмниками придворного волшебника самого кардинала.
Когда вылетел последний, и за ним вот уже пару минут не вылетал никто, моё сердце застучало ещё сильней. Оно стучало тревожней и тревожней, как бы толкая меня внутрь темницы. Свет постепенно удалялся – это было хорошо видно даже через решётки. Когда внутри всё потухло – Фиона и Кирилл увели преследователей на второй этаж, где в окнах вновь засиял голубоватый свет, я всё-таки побежала внутрь.
Попав внутрь, я осмотрелась. Когда-то белые стены, теперь местами чёрные от сажи, пара факелов на высоких чугунных подставках, дубовый стол в небольшой комнатке при входе и винтовая лестница, ведущая наверх. В обе стороны вели коридоры с бесчисленным количеством дверей, ведущих в камеры. Я растеряно посмотрела налево и направо – куда бежать, я не знала.
Я прикрыла глаза, сосчитала до пяти, мысленно произнесла считалочку и двинулась направо – если что, во всём был бы виноват месяц и его дурацкий ножик...
Я принялась дубасить по всем дверям, заглядывать в каждое маленькое окошечко в поисках ребят и негромко, но весьма слышно выкрикивать их имена. Пройдя треть коридора, я встала, как столб, прислушиваясь к воцарившейся наверху тишине. Только тогда до меня дошло, что так я никогда не найду ребят и уж тем более не смогу их вызволить.
Не потому, что Кирилл с Фионой доверили мне – обычной столичной неженке – ответственное партийное задание, от которого зависит судьба целого государства и которое вряд ли выполнил даже Джеймс Бонд, а потому, что оба заложника, почти наверняка, застряли в шкале Брутуса, а вытащить две неживые статуи в виде отнюдь не маловесных подростков из тюрьмы, пусть и не очень строгого режима, в сложившихся условиях мне одной будет просто невозможно. Кирилл этого не учёл... да и я, когда в самом начале взялась за это, тоже.
В момент почти критический, как всегда, пришло озарение в виде полного безразличия. Тогда для меня была одна-единственная цель – найти камеру, где содержали Макса и Кэт. Как ни странно, я её нашла – в самом конце коридора за крепкой дверью в малюсенькое окно я заметила знакомый силуэт. Несмотря на то, что было очень темно, я была готова поклясться, что на фоне оконного проёма я разглядела знакомую фигуру. Силой воли я вновь заставила свои руки засветиться и разнести дверь в щепки; меня охватило радостное волнение, которое я никак не могла подавить.
Макс, застыв, сидел на подоконнике и вглядывался вдаль, Кэт сидела на охапке сена, опустив голову на руки. Не зная, что делать, я сняла с их рук часы и принялась вертеть, пытаясь понять, как же их "заправить". Наконец, я нажала на какой-то выступ, стёкла откинулись, и из циферблата буквально, из ниоткуда, выросли маленькие пустые песочные часы с открытым верхом. Я запустила руку в мешочек и осторожно, будто слила сложное по приготовлению блюдо, подсыпала песок обоим. Как только верхние половинки оказались заполненными доверху, часы исчезли, превратившись в гравированное изображение, крышки захлопнулись, и у меня на ладони лежала пара "абсолютно обычных часов".
Не теряя времени, я надела механизмы обратно на руки обоим ребятам и в волнении стала ждать. Чего? Я не знала.
В голове всплыли слова Кирилла: "Успел забронировать – добро пожаловать, а нет – стой как статуя". Становилось страшно. Сверху не было слышно ни звука, а Макс и Кэт так и сидели неподвижно.
Тут, будто птица в клетке, в голове забилась мысль. Она жаждала выплеснуться наружу. Я подтащила Кэт к Максу, так, чтобы я могла дотянуться до рук обоих, взяла их за часы и нажала на те же кнопки, что жала раньше. Только теперь, вместо того, чтобы открыться, часы издали пронзительный свист, какого я не слышала раньше, вокруг стало светло, как днём, и я поняла, что две фигуры, застывшие во время первой вспышки, ожили во время второй.
Кэт непонимающе потирала глаза и озиралась. Макс с удивлением смотрел на меня и теребил волосы:
– Миледи, что произошло? – спросил, наконец, он.
– Нет времени, потом объясню, – я подскочила и выбежала в коридор, увлекая за собой ребят. – Фиона и Кирилл взялись отвлекать Удо, пока я тут с вами разбиралась, и по-моему, у них неприятности.
Макс и Кэт переглянулись и, не говоря ни слова, бросились за мной.
Мы мигом очутились на винтовой лестнице, взлетели по ней, как на крыльях, не боясь оступиться на узких ступенях.
Она вела высоко наверх – второй этаж был пуст, и мы поднялись на третий, оказавшийся одной – единственной комнатой. Тяжело дыша, мы застыли в молчании, глядя на происходящее вокруг. В центре комнаты происходило нечто что именно, разглядеть было сложно, ведь действие отделяли от нас стоящие по кругу наёмники Удо. Они не оборачивались, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос.
Мы тихонько примостились за ними, приподнялись на мыски и еле разглядели творившееся в центре комнаты.
Стараясь дышать как можно тише, ребята прошли вдоль стен и образовали своеобразный треугольник. Каждый наблюдал за происходящим со своей точки благо стражи были все, как один: высокие и глухие, это спасало нас от неминуемой гибели.
Удо, и правда, казался карликом относительно своих верных слуг, на самом же деле он был чуть ниже меня, но, как когда-то сказала о моём росте Аня: "Выше вас в Москве только Останкинская башня". Сейчас его седые волосы были гладко прилизаны и собраны в хвост. Лишь пара прядок, спадавших на красное от нескрываемого гнева лицо, портили образ лощёного тирана.
Придворный волшебник стоял на полусогнутых ногах, яростно смотря на свои жертвы. Обе его руки, окружённые красным сиянием, были направлены ладонями на Кирилла. Кирилл стоял перед ним на одном колене и почти померкшим сиянием окружил себя и лежащую рядом Фиону. Она тяжело дышала и, повернувшись на спину, смотрела в потолок больными глазами. Кирилл крепко сжимал её руку, медленно опускаясь на оба колена. Удо ликовал, стражники обменивались злорадными улыбками.
– Сдавайся, принц, – проговорил он, – ты уже выдал себя.
– Тебе никто не поверит, – отрезал Кирилл.
– Если я приведу тебя к престолу Кардинала в цепях... хм, – Удо ухмыльнулся, довольно глядя на слабеющего принца.
– Я думаю, твоему отцу нечего будет сказать на этот раз. Сдавайся. Всё уже кончено!
Противоборство продолжалось ещё несколько минут, мне становилось страшно, что мы опоздаем или что один из стражников, наконец, обернётся и увидит нас, когда Кирилл глубоко вздохнул и отклонился назад, защищая Фиону, голубоватый свет вокруг них погас; Удо издал победный клич:
– Сдавайся, и я пощажу её и ещё двух твоих ребят. Я же понимаю – они не виноваты, в том, что их милорд – глупец!..
– Удо самодовольно расхохотался. В этот момент с той стороны, где за спинами наёмников стояла Кэт, взметнулась вверх её ладонь. Я не сразу поняла, что она хотела передать мне и Максу, но потом... четыре, три,... её пальцы загибались, а мои инстинктивно начали подёргиваться в ожидании предстоящей схватки, и больше всего на тот момент я опасалась того, что один из наёмников поднимет голову и оторвётся от наблюдения за расправой над принцем и Фионой. Так и произошло – охранник, стоящий ко мне ближе всех, тем не менее поднял голову вверх.
Он, как и я, не сразу осознал, что значит парящий за спиной его товарищей кулак, но всё-таки резко обернулся. Мои руки сами собой поднялись вверх, Макс и Кэт пронзительно закричали, Удо оглянулся, силясь понять, что происходит, но было уже поздно – треть охранников, находящихся на этаже, лежали замертво, остальные сгрудились в кучу в центре, облегчая нам задачу.
Мне было их жаль, очень жаль, поверьте, но тогда я даже не осознавала, что люди, лежащие на полу, уже никогда не встанут, единственная мысль, бьющая ключом, была о том, как сейчас спасти Кирилла и Фиону.
Наёмники разлетались в разные стороны, вскоре перед нами стоял один Удо. Он прижимался к стене, шаря своими жилистыми руками по каменным выступам. Кирилл взял Фиону на руки и встал рядом с нами, спина к спине. Глаза придворного волшебника забегали по комнате в поисках чего-то, что могло ему помочь. Он, ухмыляясь, посмотрел на Макса, на Кэт, затем на Кирилла и на лежащую у него на руках Фиону, но остановил он свой взгляд почему-то на мне.
Будто молния обожгла его, нервным тиком она прокатилась от левой брови до правой щеки и отобразилась в наигранной улыбке. Потом он глянул на Кирилла:
– Я вижу, ты заручился поддержкой ещё одного человека, – промямлил он, сгибаясь в три погибели.
– Обычно ты не так называешь моих друзей, – высокомерно проговорил принц.
– А как? Мелкие букашки? Они и есть мелкие букашки, – Удо ещё раз оглядел телохранителей принца. – Они ничего не стоят, а ты, глупец, настоящий глупец, недостоин того, чтобы управлять этим королевством, ведь ты даже не знаешь, кто теперь воюет на твоей стороне. Ты не представляешь, какой силой она обладает! – волшебник громко рассмеялся и опять все посмотрели на меня... Когда же это кончится?! Удо, воспользовавшись заминкой, всё-таки нащупал что-то, что искал. С ещё более громким смехом он нажал на выступающий булыжник и провалился в открывшийся люк, который сразу за ним и закрылся. Макс бросился к стене, у которой ещё недавно стоял их главный враг, но Кирилл остановил его:
– Макс, оставь, нам надо убираться отсюда, и поскорее, – принц сбежал вниз по лестнице, мы последовали за ним.
Нельзя было терять ни минуты – "часы" истекали, рыцари на улицах могли очнуться в любой момент.
Никогда в жизни до этого я так не бегала. Ворота показались минуты через три, но когда я обернулась, заметила, что бегут за мной лишь Макс и Кэт. Я хотела остановиться, но Кэт схватила меня за руку и потянула к выходу из города.
Мы остановились прямо перед закрытыми воротами.
– Где Кирилл и Фиона? – переводя дыхание, спросила я.
– У них закончились часы, – ответил Макс. Странно, но я заметила, что ни он, ни она даже не запыхались.
– И вы бросили их там?!
– Миледи, но какой смысл, если бы мы тоже перенеслись?
– То есть?
– Миледи, поймите, ну стоят они там и стоят. Стражники ведь тоже стоят, – привёл логичные доводы Макс. – А что будет, если мы все перенесёмся? Двери-то пока закрыты.
– Он хочет сказать, что даже если мы отобьёмся от стражников, ворота без "свечения" нам не открыть.
Я кивнула и выставила руки вперёд, оба телохранителя сделали тоже самое. Общими усилиями ворота из морёного дуба разлетелись в стороны через полсекунды.
– Ну а теперь возвращаемся, – позвал за собой Макс, и я поняла весь маразм ситуации – как же сложно жить то в одном времени, то в другом. Там, где мысль сливается с действием, где вечно вокруг мелькают вспышки переноса, где твоё оружие – твои руки.
Кирилл стоял в квартале от городских стен. Фиона покоилась на его руках, а глаза его были устремлены вперёд. Кэт огляделась и заметила пару стражников в пяти метрах от нас. Грех был бы не воспользоваться таким случаем, тем не менее, она ничего не сделала. Наверное, прочитав у меня на лице вопрос, она пожала плечами:
– Я не могу на них нападать, они же беззащитны. Это – первый закон нашего клана.
– Ценю твоё благородство, – кивнула я, – но почему-то, когда вы с Фионой стояли неподвижно, будучи не менее беззащитными, они этим не погнушались, – Кэт виновато отвела глаза и подошла к своему милорду. Я вздохнула, подумала: "Какое счастье, что я не принадлежу к их клану", и направилась в сторону наёмников. Убивать я их не собиралась; несмотря на весь трагизм ситуации, совести я лишилась несколько позже, а тогда я легонько толкнула обоих. От произведённого грохота, подумала я, все очнутся раньше времени. Однако ничего такого не произошло. Макс усмехнулся, Кэт насупилась, очевидно сожалея, что такая замечательная мысль пришла ко мне, а не к ней – закованным в такое обилие железа, рыцарям предстояло проваляться долго – так я думала.
– На счёт три, – проговорил Макс.
– Раз, два, три, – ребята разом нажали на кнопочки на часах, нас снова окружил слепящий белый свет и, прежде чем ко мне вернулось зрение, я услышала фырканье и ругань с той стороны, где "отдыхали" рыцари.
Меня пихнули в спину и, не отдавая себе отчёта, что происходит, я снова побежала. Рядом бежал Кирилл, впереди – Макс, сзади – Кэт, а ещё дальше... Я поняла, что зря рассчитывала на неповоротливость наёмников Удо. Мгновенно осознав, что произошло и что им надо делать, они бежали за нами, громыхая латами. Мы выбежали из города и поняли, что ещё не всё, далеко не всё – с обеих сторон нас окружили небольшие отряды конных рыцарей с собаками.
Будучи на привязи, псы им только мешали, а вот когда рыцари их отпустили... Я уже говорила, что никогда так не бегала? Мне кажется, что в ту ночь, медленно перерастающую в утро, я по меньшей мере дважды побила мировой рекорд по бегу на длинные дистанции.
Когда мы вбежали на опушку, за нами ещё гнались, а вот по продвижении дальше в лес, наши преследователи постепенно отстали, вскоре гонка окончательно сошла на нет, и мы смогли передохнуть. Ноги и руки тряслись от долгого бега. Мышцы ныли, не хватало воздуха, а от тупой боли под рёбрами хотелось согнуться вдвое и провести так весь остаток жизни.
Хотелось и плакать и смеяться одновременно. Так глупо я себя чувствовала и одновременно какой счастливой я была.
Лист четвёртый
Три орешка для Золушки
Кирилл опустил приходящую в себя Фиону на мягкий мох, а сам уселся рядом. Мы собрались в кружок и долго не могли ничего сказать. Минут через двадцать, когда дар речи вернулся ко всем без исключения, как-то вдруг всем захотелось высказать своё мнение. Перебивая друг друга, Фиона, Кэт и Макс начали объяснять, что же происходило, когда их забрали в плен, когда она пошла за ними, как я достала "часы", как Фиону с принцем зажали в угол в той башне, как в неё попал Удо, как в примерно это же время я открыла дверь в их темницу и перетащила ребят из одной шкалы в другую, как... В общем, сошлись на том, что я – герой, и что так легко всё это у меня одной попросту не получилось бы. Все, в том числе и Кирилл, внимательно на меня посмотрели:
– Что опять? – спросила я, понимая, что мне готовят допрос с пристрастием.
– Что имел в виду Удо, когда сказал, что милорд не знает, кто именно к нам присоединился? – готовая испепелить меня взглядом, процедила Кэт.
– Ну если он не знает, мне-то откуда знать? – я пожала плечами.
– Может, он сказал это просто для того, чтобы нас отвлечь, а затем ускользнуть? – предположила Фиона.
– Ты вообще в обмороке была, – промолвила не желавшая ни в какую уступать Кэт. – Как ты можешь что-то помнить?
– Во-первых, я не была в обмороке, а во-вторых, как ты можешь в чём-то обвинять миледи, когда она спасла ваши с Максом жизни?! – Фиона села и теперь с недоумением смотрела на подругу. – Она достала "часы".
– Она напоролась на Удо, – парировала Кэт.
– Удо вышел на нас сам.
– Но ведь тогда, в таверне, он, судя по всему сказанному, не узнал её? Ведь не узнал? – я неопределённо покачала головой. – Так почему там, в башне, он прям в лице изменился, когда увидел, что она тоже умеет вызывать сияние?!
– Ты сама отвечаешь на свой вопрос, – тихо сказал Макс. – Там, в башне, мы его прижали, и он искал любой повод, чтобы нас отвлечь и смыться. Предлагаю лишний раз не вводить всех в сумятицу и отнестись к этому, как к отвлекающему маневру. Кто "за"? – поднимите руки.
Руки подняли Фиона, сам Макс и Кирилл. Я воздержалась, поскольку решали всё-таки мою судьбу и лезть мне показалось некорректным, тем более что решение было в мою пользу. Кэт жалобно осмотрела всех собравшихся, глянула на Кирилла, пискнула : "Милорд!", и больше не возникала.
