Текст книги "Твой враг во тьме"

Автор книги: Елена Арсеньева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Cамурай. Лето, 1997

Самурай оставил машину в проулке, довольно далеко от того места, куда, собственно, добирался, и вышел, оглядываясь в поисках телефона-автомата. Поднырнул под пластиковый грибок и снял трубку, искоса поглядывая на осанистую «сталинку», стоявшую сбоку.

В этот субботний вечер шеф-директор с равной долей вероятности мог оказаться в четырех местах: в своем служебном кабинете, в своей квартире, на даче или у подруги. Все четыре адреса Самурай знал, и в принципе проверку можно было провести очень просто: позвонить поочередно по всем телефонам. Услышать его голос, положить трубку – и мчаться именно туда. Но это был отнюдь не лучший способ. Ведь шеф прекрасно осведомлен, что Самурай еще жив, что погоня еще не встала на его след! А это значит, что от беглеца можно ждать любого неожиданного хода. Звонок и тишина в трубке только еще больше насторожат шефа, а он, можно поклясться, и так места себе не находит от беспокойства. Зачем же тревожить и без того нервного человека? Нет, Самурай будет действовать иначе. Впереди целая ночь, времени полно.

Он только что побывал в фирме. Все окна были темны, но это еще ничего не значило: в любом из кабинетов мог стоять дым коромыслом и сверкать фейерверки, а с улицы по-прежнему казалось бы, что там царят тишина и темнота. И вот такие волшебные витрины делает не какая-нибудь там Америка или хотя бы Богемия, а Борский стекольный завод на Нижегородчине, подумать только! Все-таки далеко шагнул прогресс!

Он подошел ко входу в фирму совершенно открыто, не таясь. Конечно, это было неосторожно, однако Самурай достаточно хорошо знал, под покровом какой секретности работает родимое предприятие, и не сомневался: уж какой-то там привратник представления не имеет, что сотрудник первого отдела списан за ненадобностью. Ему никто ничего не сообщит хотя бы потому, что означенный сотрудник уже обязан быть трупом, а трупы, как известно, на работу не ходят. Даже ночью, хотя для оживших мертвецов вроде бы самая пора… Поэтому отдавать распоряжение насчет пускать – не пускать смысла не имеет. И вряд ли кто заподозрит, что он решит рискнуть жизнью и появиться среди ночи в фирме! Разумеется, привратник не знает Самурая в лицо, однако на его карточке обозначен допуск «H», что означает High, высшую категорию. Внутрь привратник его не впустит ни при каких обстоятельствах, но как минимум приоткроет окошечко, чтобы ответить на вопрос. Это все, что нужно в данный момент Самураю.

– Слушаю вас, – промолвил охранник, сдвигая непроницаемый щиток с окошечка. Если бы Самурай захотел выстрелить, толку вышло бы мало: окошко забрано бронированным стеклом, а слышимость оставалась хорошей благодаря переговорному устройству.

Самурай и не собирался стрелять. Главное, что теперь он мог видеть не только лицо охранника, но и край пульта. В верхнем ряду все лампочки светились призрачным синеватым светом. Это означало, что сигнализация в кабинете шефа включена – то есть кабинет заперт снаружи, а стало быть, пуст.

В принципе теперь Самурай вполне мог повернуться и уйти, однако это навело бы охранника на подозрения. Еще за телефон схватится, чего доброго, трезвон поднимет. Поэтому Самурай спокойно спросил:

– Конверт для меня не оставляли?

Вопрос был дурацким, конечно, но сейчас Самураю как-то ничего другого в голову не взошло. Оставалось надеяться только на служебную дисциплину. Даже если охранник будет умирать от изумления, он не станет допытываться у сотрудника первого отдела, какой конверт и кто должен ему оставить.

Так и вышло – парень молча покачал головой.

Самурай шагнул назад, в темноту. Вряд ли охранник сочтет его ночное появление чем-то из ряда вон выходящим: ведь в «Нимб ЛТД» не существовало понятия «нормированный рабочий день». Тем более – для первого отдела. Само собой, в дневнике дежурств появится соответствующая запись, которую утром, при смене, прочтет начальник караула. Тогда может начаться немалый шорох… Но тоже только в том случае, если начальник караула посвящен в игры шефа. Даже если и да, это не играло роли, потому что утром Самурай намерен был оказаться уже за пределами Москвы.

Конечно, всякое может быть… Вот ведь не далее как несколько часов назад он давал себе слово никогда не возвращаться в этот город. Но вернулся все-таки. И до сих пор сомневался: а стоило ли? Не лучше ли было остаться на пепелище его жизни и там умереть, подобно псу, который умирает на могиле хозяина?

…Самым страшным было то, что в накрывшем его, будто атомный гриб, несчастье не найти ничьей вины. Даже тот мальчишка, который, судя по сбивчивым рассказам соседей, заставил его детей идти в гараж, погиб вместе с ними! Да хоть бы и выжил – не сводить же счеты с ребенком. Он ведь был не более чем орудием судьбы Николая Семибратова, Самурая, – орудием ополчившейся на него судьбы.

Раньше Самураю нравилось видеть лицо смерти, когда она внимательно заглядывает в глаза обреченным. Теперь ее лицо увидели те, кого он любил больше всего на свете… теперь трудно было не вспомнить прописную истину: каждому, мол, воздастся по делам его. Нет, нет, неправда все это! Что успели натворить его мальчишки, одному пять лет, другому шесть, что им воздалось столь чудовищно? А неродившийся ребенок? А сама Ася, которая в жизни никому не причинила зла?

Или он, Самурай, столь значимая фигура на шахматной доске судьбы, что ради него, ради его наказания, сметаются с поля все прочие фигуры – пешки, с точки зрения обезумевшего игрока? Еще сегодня утром он воспринял бы эту мысль как должное. А теперь просто должен был воспринять ее именно так – ибо ничего иного ему не оставалось. Но все-таки – какова конечная цель? Заставить его осознанно сойти с той самой доски? Раздавить и уничтожить? Дать понять, что слишком много он возомнил о себе, когда присвоил обязанности ангела смерти?

Хорошо, пусть так. Самурай всегда верил в судьбу, именно поэтому ему было легко убивать людей. Он смутно надеялся, что это и есть его предназначение, и старался исполнять свою задачу как можно лучше. Но разве справедливо – чтобы за хорошую работу карать? Ладно, ему не нужно наград судьбы, не нужно поощрений в небесных приказах, – но за что же все случившееся?.. А главное, им-то, Асе, детям, Асиной матери, – за что?!

Почему он не застрелился на крыльце своего заколоченного дома, на глазах соседей? Ведь в тот миг единственное, чего ему хотелось, – перестать жить. И, похоже, никого не удивил бы этот поступок. Похоже, от него чего-то в этом роде и ждали! Ведь с точки зрения этих людей, ведущих простой, незамысловатый и совершенно бессмысленный, по мнению Самурая, образ жизни, именно так он должен был поступить. Если бы он, мужчина, глава семьи, жил вместе со своей семьей, следил бы за детьми, заботился о жене, ничего не случилось бы! Значит, он виноват. И если так уж хотелось отомстить виновному в этом несчастье, значит, он должен был отомстить прежде всего себе. Себе, а не кому-то другому!

Что же сделал он? Зашел в сарай, достал из хитро оборудованного тайника сумку с деньгами – и ушел прочь, даже не заглянув на кладбище, где соседи в складчину уже похоронили всех его близких! Самурай сел на первую же электричку и через час был в ближнем городе – губернском центре. Там, в круглосуточном салоне по продаже иномарок, купил джип. И помчался в Москву.

Если там, на небесах, и впрямь был некто, разыгравший всю эту чудовищную партию с Самураем и считавший, что способен предугадать каждый ход противника, ему оставалось только руками разводить. Самурай поступал неправильно! Вот если бы он, приехав домой, застал своих близких убитыми, чего, вообще говоря, и опасался, вот если бы люди из «Нимб ЛТД» его опередили – тогда ничего другого не оставалось бы, как мстить им. Мчаться в Москву, разыскивать шефа, и все такое.

Но ведь в данной ситуации все это было сущей ерундой! Шеф пока ничем перед Самураем не провинился! Да, отдал приказ о его уничтожении, но ведь не уничтожил еще. И стоит ли так уж злиться на него даже за этот приказ? Особенно если вспомнить мудрые слова о революции, которая пожирает своих героев. Да их пожирает всякое дело! В том числе и столь благородное, как заказное убийство. Ликвидация ликвидатора – это же в порядке вещей. К тому же сейчас Самурай на несколько ходов опережал своих преследователей, у него имелся шанс крепко оторваться от них, может, и вовсе исчезнуть, затеряться во все еще огромной, все еще таинственной России… Какого же черта он возвращался в Москву?

А такого!

Слишком уж верил он в судьбу, слишком заигрался с ней, чтобы вот так, сразу, признать: играл-то сам с собой, оказывается. Нетути ее, судьбы! Никому ничего на роду не написано. Участь человеку готовит вовсе не вышняя сила, не пряхи там какие-то прядут нить его жизни, не смерть взмахом своей косы эту нить перерезает. Всерьез властны над человеком только заказчики и исполнители, в частности – «Нимб ЛТД». А все остальное – пустой, слепой, безумный случай. И дети его погибли – просто так. И Ася, и несчастная Марья Гавриловна… Никакая это не божья кара для зарвавшегося ликвидатора. Обыкновенная бессмыслица. Случайность! И никем заранее не предусмотрено никаких хитромудрых ходов на шахматной доске под названием «жизнь». Пешки и фигуры (вернее, возомнившие себя фигурами, потому что на самом деле и они тоже – пешки) в беспорядке слоняются по доске. А игрок, однажды поставивший их на эту доску, вышел за нужным делом примерно миллион лет назад – и не вернулся.

Если бы Самурай смог это признать, он так и лег бы с пулей в виске на крылечко зеленого домика с мезонином. Но – не смог. Не смог! Его вдруг осенило, кто на самом деле был истинно ведущей фигурой в этой партии, тем ферзем, ради спасения которого судьба затеяла свои жуткие эндшпили и рокировки. Он прозрел мгновенно – очевидно, под влиянием своей страшной потери. И хотя сердце его рвалось на части и обливалось кровью, это озарение помогало держаться. Нет, он, ликвидатор Самурай, всегда считавший себя орудием судьбы, не ошибался. И не перестал быть этим орудием! Но за эту высокую роль надо платить… за все в жизни надо платить. Самурай и заплатил – по самой высокой ставке. Он купил себе у судьбы продление лицензии. И теперь все, что ему оставалось в жизни, – воспользоваться результатами сделки.

Меры предосторожности он принимал чисто интуитивно. Был полностью уверен в удаче, но ради внезапно открывшегося ему ферзя следовало все же подстилать соломку. Именно поэтому он пустил в ход чужой паспорт. Именно поэтому не стал названивать по всем телефонам шефа. Именно поэтому медленно объехал вокруг его дома, надев очки ночного видения (наследство из «БМВ»!), именно поэтому стоял сейчас под грибком телефона-автомата, делая вид, будто куда-то звонит, а сам смотрел, смотрел на подъезд, силясь понять: тот человек, которого Самурай несколько минут назад видел вон там, в самом темном углу, – он кто? Приуставший прохожий, который решил просто так постоять под стеночкой? Ревнивый муж, подстерегающий свою жену, которая вот-вот должна выйти от любовника? Безнадежно влюбленный, явившийся подышать одним воздухом с предметом своей страсти, – пусть даже этот воздух насыщен интенсивными миазмами кошачьих, собачьих и человечьих мимоходных делишек?.. Ряд предположений можно было выстраивать до бесконечности, а закончить хотя бы вот таким: на сегодняшнюю ночь шеф позаботился о дополнительной охране.

Самурай отошел от телефона и канул в ближний проулок, однако не спешил идти к машине: снова надел очки и следил, не произойдет ли около подъезда каких-то телодвижений. Охранником должен быть человек, который его знает, иначе придется считать шефа не столь уж дальновидным тактиком и стратегом. И если Самурая «срисовали», то сейчас надо ждать погони.

Однако стоящий у подъезда даже не пошевелился. Сверхчувствительные наушники не уловили и звука торопливых переговоров. Значит, либо тот, кто там затаился, не имеет отношения к делу, либо он не счел появление Самурая подозрительным, либо… шеф все-таки совершил ошибку. Хорошо бы, конечно.

Он обошел дом с другой стороны и вошел в подъезд, самый дальний от того, где жил шеф. В таких домах обязательно есть чердак с выходами туда из всех подъездов. Двери, конечно, заперты, да какая разница?

Через несколько минут он пробирался по просторному чердаку, пригибаясь под балками и размышляя о том, какие меры для своей безопасности принял бы он сам, окажись шефом «Нимб ЛТД». Ультрафиолетовые щупы над своим подъездом – это как минимум! Однако их Самурай не видел даже в очках. Здесь должно высветиться сплетение синих лучей – сантиметрах в тридцати над полом: чтобы всякие там кошки не задевали, а человек непременно запутался бы. Не совсем доверяя оптике, он достал из той же замечательной сумки – в недавнем прошлом принадлежности «БМВ» – определитель сигнализации и вытянул на всю длину тоненький ус с шишечкой на конце. Тишина и покой! Либо в самом деле сигнализации нет, либо она настолько хитро сработана, что даже самоновейший прибор ее не в силах обнаружить. А это вряд ли. Значит, шеф и тут лопухнулся? Забавно…

Он убрал прибор, еще раз восхитившись тем, как ему повезло. Поразительно! Эти убийцы из «БМВ» словно нарочно приготовили в своем багажнике именно то, что оказалось жизненно необходимо Самураю нынешней ночью. Совпадение? Нет, он предпочел бы назвать иначе: воля судьбы.

Самурай осторожно приблизился к чердачному окну. Оно было открыто настежь. Ну что ж, еще одна удача. Надо проверить прочность подоконника, прежде чем зацепить за него трос. Провел рукой по облупленной, шероховатой поверхности – и обмер, когда его чуткие пальцы вдруг нащупали что-то вроде толстой лески.

Трос. Точно такой же, как лежавший в присвоенной им сумке…

Так вот в чем дело! Вот что означает присутствие не отреагировавшего на появление Самурая «топтуна» у подъезда и, наоборот, отсутствие сигнализации на чердаке. Сигнализация-то была подведена, разумеется, только ее отключили. Кто-то прошел этим же путем непосредственно перед Самураем, и конечной точкой этого пути могло быть только то место, куда стремился и он: квартира шефа.

Ах так… Выходит, глава «Нимб ЛТД» недооценил своего последнего заказчика? Выходит, ему с самого начала было предназначено присоединиться к компании убитых убийц? Начато было, теперь это совершенно ясно, с группы поддержки: недаром же ребят заменили накануне акции. Потом Македонский и теоретически Самурай. Теперь вот шеф… То есть обрубались все концы, и не факт, что в этом доме будет принесена последняя жертва. Пожалуй, круги по воде будут расходиться, пока в живых не останется только основной заказчик и его королевская рать, а вот вся или частично – это уже вопрос его личной предусмотрительности.

И сейчас совершенно ясно, что те же ребята, которые расправились с Македонским и упустили Самурая, должны были покончить также с шефом «Нимб ЛТД». Но споткнулись и были заменены дублерами. Вот объяснение, во-первых, столь идеальной подборки снаряжения, а во-вторых, присутствия этого троса на подоконнике.

Стало быть, в квартире шефа сейчас кто-то есть. Ну что ж, тем больше оснований появиться там новому гостю!

Самурай зафиксировал свой трос и перебрался через подоконник. Конечно, можно было воспользоваться тропкой, которую проторил его предшественник, но здесь все не так просто: если этот человек не снял трос, значит, оставлял себе запасной путь к отступлению, а раз так, вряд ли отстегнул его от пояса. В данной ситуации совсем ни к чему объявлять ему о своем прибытии!

Свою «веревочку» Самурай опускал так, чтобы угодить не прямиком на балкон, а повиснуть рядом. И повис, и покачался так некоторое время, упираясь подошвами кроссовок в стену и прислушиваясь к звукам, доносившимся из квартиры. Она, разумеется, была оборудована всяческими «глушилками», так что «ушастики», имевшиеся у Самурая, оказались бесполезными. Но, кроме «ушастиков», у него имелись еще и обычные уши, а балконная дверь была приоткрыта, чтобы не зажимать трос ночного гостя. Поэтому он смог различить задыхающийся голос шефа, который что-то говорил, говорил, словно пытался спасти себе жизнь. Так, конечно, оно и было.

Самурай слегка ослабил натяжение троса, перешагнул через перила и тихонечко подтолкнул балконную дверь. Она послушно приотворилась, и он заглянул в комнату как раз в ту минуту, когда невысокий человек в черном комбинезоне, стоящий перед забившимся в угол шефом, спокойно сказал: «Ну, хватит болтать!» – и начал поднимать руку.

Его палец еще только лег на курок, а Самурай уже выстрелил. Незнакомца швырнуло вперед; шеф от неожиданности подхватил его и прижал к себе, как родного, но тут же опомнился и оттолкнул труп, а сам зажал рот рукой, чтобы не закричать от ужаса, когда увидел в балконной двери Самурая.

Продолжая держать бывшее начальство на мушке, тот окинул мгновенным взглядом комнату и сразу увидел странный квадратный проем в стене. Похоже было на сейф. Ага, так шефу перед смертью предстояло кое-что отдать!

– Что там? – спросил негромко, кивком показав на сейф.

– Копия картотеки «Нимб ЛТД», – с трудом выдавил шеф.

Самурай оценил ответ. Ведь дурак или слабак начал бы сейчас заламывать руки и благодарить за спасение жизни, пытаясь протянуть время и отвести мстителю глаза. У шефа была также отличная возможность свалить убийство Македонского и попытку расправиться с Самураем на тех, кто пришел сегодня ночью достать его самого. И если он это не сделал, значит, мгновенно прокачал ситуацию, понял ее безнадежность – и не нашел в себе сил пресмыкаться перед палачом. Тем более перед тем, кого сам же и обрекал на смерть! Ну что ж, это было решение сильного человека, каким Самурай всегда считал руководителя фирмы, в которой трудился. Радостно видеть, что не ошибся в хорошем человеке!

– Одна просьба, – торопливо сказал шеф, – когда покончишь со мной, уничтожь картотеку. Она не должна попасть в чужие руки!

Самурай смотрел испытующе. Сейф в рабочем кабинете шефа, на фирме, был снабжен особым устройством. Если при набирании кода происходит хоть одна ошибка, все содержимое моментально обращается в пепел. В число ошибок входила не только перепутанная цифра или пропущенный интервал между поворотами ключа, но и отсутствие теплового излучения, на которое был настроен механизм замка. То есть хитрый сейф был «натаскан» на запах, грубо говоря, одного-единственного человека. Практически невозможно было принудить руководителя «Нимб ЛТД» выдать картотеку фирмы постороннему, разве что под страхом смерти, но шеф был слишком умен, чтобы не понимать: его все равно убьют сразу же, как только распахнется дверца. Он мог открыть сейф чужому только под гипнозом, но до такого простого хода почему-то никто из конкурентов пока не додумался. А шеф, значит, на всякий случай держал копию картотеки дома… Стало быть, об этом стало известно. Хотя такой расклад напрашивался сам собой: ничего не существует в единственном экземпляре. Кроме, может быть, счастья, но его и в сверхсекретном сейфе не сохранишь, теперь Самурай это понял!

– Уничтожить? – повторил он задумчиво. – А что мне за это будет?

Показалось – или в глазах шефа мелькнуло презрение? Однако он тут же справился с собой и сделал едва заметное движение головой, как бы указывая в угол:

– Там чемодан, посмотри.

Хитрый Митрий, однако! Сколько народу полегло, купившись на такие вот невинные предложения хоть на миг отвести взгляд от жертвы!

– Потом посмотрю. Что там?

– Деньги.

– Сколько?

– Много! – Голос шефа дрогнул.

– А точнее?

– Около шести…

– Чего? Тысяч?

Из горла шефа вырвалось нечто похоже на хрипловатый смешок:

– Обижаешь!

– Миллионов, что ли? – недоверчиво сказал Самурай. – Да брось врать. И в чемодане принесли, да? Кто такой щедрый? И куда тебе столько?

– Это за… – Шеф осекся, но Самурай уже знал ответ.

– За того рыжего «кабана», что ли?

Молчание – знак согласия.

Самурай хохотнул. Ого! Вот это ставка больше, чем жизнь! А им с Македонским причитались какие-то несчастные сто семьдесят пять тысяч на двоих, да и то было выдано всего по двадцать пять аванса. Неужели шеф их сдал, чтобы не платить остальное? Нет, не так надо ставить вопрос: неужели сегодня ночью к шефу пришли, чтобы забрать этот чемодан туда же, откуда его доставили?

Ну что же, очень обыкновенно. Люди по сути своей довольно однообразны, и если сосед прирезает в переулке соседа, которому давно должен некую сумму, уже все сроки вышли, а отдавать нечего или просто неохота, – то не стоит думать, будто таких же пошлостей не устраивают на Олимпе заказных убийств. Хотя скорее возврат денежек – лишь одна из составляющих данного момента. Здесь все смешалось: и обрубание хвостов, и охота за картотекой, в которой, как предполагал Самурай, содержались не только исчерпывающие сведения о сотрудниках, их слабостях, пристрастиях, достоинствах и недостатках, близких людях, возможных местах отхода. И его с Македонским дела там были, конечно, и сведения о его погибшей семье…

Самурая вдруг качнуло. Он не был дома месяц. Несчастье произошло три недели назад. Значит, когда две недели назад его «сватали» вторым номером к Македонскому, ни Аси, ни мальчишек, ни Марьи Гавриловны уже не было в живых! И если шеф и впрямь настолько осведомлен о своих сотрудниках, как уверял Македонский, он наверняка знал о случившемся! Знал – и ничего не сказал, потому что тогда сорвалась бы акция и в его кабинете не прижился бы туго набитый чемодан.

У Самурая задрожала рука, до того захотелось вот сейчас, немедленно, изрешетить шефа пулями, но он сдержал себя. Все это уже не имело значения. Его сердце осталось в прошлом, оно зарыто на том маленьком кладбище, где лежат они все… но рассудок еще вполне жив. И Самурай не должен забывать о том человеке, ради которого все это устроено судьбой!

Усилием воли он вернул мысли в прежнее русло. Значит, так. В картотеке содержатся сведения не только о сотрудниках, но и о новых заказах. А также о новых и старых заказчиках… Вот о ком печется шеф даже на пороге смерти. Все-таки правдивы, наверное, слухи, будто раньше он был не просто партийным функционером, а трудился в «конторе глубокого бурения». Старая закалка – «раньше думай о Родине, а потом о себе»!

Он резко мотнул головой.

Пожалуй, молчание несколько затянулась. Пора уж дать поговорить другу «макарушке».

– Ну ладно, – сказал, спокойно глядя в помертвевшие глаза шефа. – На посошок один последний вопрос. Чтобы сэкономить мне время.

– Я не знаю, – чуть слышно пробормотал шеф, – клянусь, я не знаю, кто заказывал…

Самурай взглянул на него чуть ли не с восхищением. Ну надо же! Прав он был насчет закалки. Это ж Зоя Космодемьянская, это ж сущий руководитель «Молодой гвардии» Олег Кошевой, а не главарь киллеров! Одной ногой в могиле стоит, а все выгораживает своего прямого и непосредственного заказчика. Вот она, старая гвардия! Ручная работа, теперь таких людей не делают… гвозди бы делать из этих людей… Но если по правде, имя заказчика Самурая не особенно интересовало. Ему требовалось совсем другое. А потому, поднимая пистолет, он спросил о том, ради чего, собственно, пришел сюда:

– Как настоящая фамилия Македонского?